Geum.ru

Ч. С. Кирвеля Утверждено Министерством образования Республики Беларусь в качестве учебник

Вид материалаУчебник

Содержание


Философская эволюция иоганна готлиба фихте
Подобный материал:
1   ...   28   29   30   31   32   33   34   35   ...   72

Категорический императив и будущее человечества. Мы уже знаем, что за ос-новными проблемами «Критики чистого разума» скрывается гораздо более важ-ный для Канта вопрос о свободе человека и его поведении в мире. Поэтому философ убежден в первенстве практического разума перед разумом теоретичес-ким. Знание имеет ценность только в том случае, если оно помогает человеку стать человечнее, обрести твердую нравственную почву, реализовать идею доб-ра. Сама философия имеет смысл лишь постольку, поскольку она служит вос-питанию человека. Какая польза от философии, — задается вопросом Кант, — если она не направляет средства обучения людей на достижение истинного блага.

Здесь мы переходим к предмету следующей основополагающей работы мыслителя «Критика практического разума» (1788) - практическому разуму, или «условиям возможности» способности человеческого ума к моральному дей-ствию. Это сфера действия человеческой воли, направленной на овладение ре-альностью. Здесь Кант должен решить два вопроса: возможна ли автономная мораль и что есть «чистый практический разум», а это, в свою очередь, позво-лит очертить законные притязания практического разума.

Кант убежден, что этика может существовать не только как совокупность назиданий, советов, заповедей, подкрепляемых авторитетом веры. Этика может быть построена как точная наука, ее истины должны быть обоснованы само-стоятельно. Нравственность должна быть универсальной, общечеловеческой. Построить этику по образцу науки — значит создать учение об универсальной общечеловеческой нравственности. До Канта такую попытку построения этики по образцу математики предпринимал Спиноза. Научная этика сходна с мате-матикой и естествознанием в главном — ее истины должны быть необходимы-ми и всеобщими. А значит, они должны опираться на естественный свет человеческого разума, как на него опирается наука. Для обоснования истин эти-ки мы не имеем права апеллировать ни к чувственным импульсам, ни к опыту.

Единство самосознания проявляется в том, что человек не может жить, находясь в противоречии с самим собой. Поскольку человек разумное суще-ство, он способен сохранять единство собственного «Я». В этике Кант развива-ет следствия из декартовского cogito так же, как он делал это в учении о познании. Личность не распадается, сохраняет тождество самой себе, поскольку способна поддерживать и направлять свою волю. Из разумного постоянства воли следу-ет, что жизнь самосознающей личности подчиняется правилам, законам, кото-рые каждый индивид устанавливает для себя самостоятельно. Другими словами, источник морального действия заключен в правилах, законах, которые воля пред-писывает самой себе, ускользая тем самым от детерминации со стороны чего бы то ни было. В этом, по Канту, заключены основания автономности морали.

Здесь мы встречаемся также с важнейшей частью кантовской этики — учением об автономии личности. Автономия в данном случае понимается в смыс-ле буквального перевода с греческого этого терми на — «самозаконность». «Дай себе закон», — призывает Кант. Иначе говоря, жизнь разумной личности не-возможна без того, чтобы не следовать некоторым самостоятельно установлен-

306

ным правилам. Конечно, поступки, которые совершает человек и которые он оце-нивает с моральной точки зрения, обусловлены множеством правил (императи-вов). Они лишены чистоты, так как не детерминированы законом (правилом) воли. Это означает, согласно Канту, отступление от собственно нравственного характера и поступка. Последний отвечает этому характеру лишь в том случае, если обусловлен действием морального закона, автономного по своей природе. Это моральный закон — категорический императив Канта, одинаково обяза-тельный и применимый для всех людей, поэтому общеобязательный. Категори-ческий императив может быть таким же, как правила математики, т.е. быть чисто формальным, применимым к поведению всех людей во всякое время и во всяком месте. Категорический императив тем самым выражает понятия безусловного и все-общего долженствования. Он столь же естествен, как закон природы, он может быть одинаково принят каждым человеком.

У Канта есть несколько формулировок категорического императива. При-ведем две из них, позволяющие лучше понять существо его мысли. «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла всегда стать и принципом всеобщего законодательства»'. Расшифровывая это правило. Кант получает следующий вывод: поступай так, чтобы человечество и в твоем лице, и в лице всякого другого всегда рассматривалось тобою как цель и никогда только как средство 2. Несомненна близость этой формулировки к словам из Евангелия: «Не сотвори другому того, чего себе не желаешь». В отличие от евангельского измерения моральный пафос кантовского требования определялся чистым долгом. Только в долге Кант видит то, что способно поднять человека над самим собой, дать состояться ему как личности в свободе и независимости от природного механизма.

Категорический императив предполагает наличие свободы воли как сво-бодной причины наших поступков. Безусловность и свободы воли, и бессмер-тия души, и существования Бога является не результатом теоретического (рационального) доказательства, а предпосылкой практического разума, точнее, морального закона. По Канту, практический разум действует именно в сфере ноуменов, в то время как теоретический находится лишь в пределах феноме-нов. В этом бесспорное преимущество разума практического, ибо ему способно открыться то, что недоступно теоретическому. Ноумены не обогащают сферу теоретического знания (и в этом смысле не являются теоретическими догма-ми), но придают идеям разума объективное значение. Утверждение свободы воли, бессмертия души и существования Бога обязано своей действительностью моральному закону, и в этом смысле религия основана на морали, а не наоборот. Так, по Канту, само существование Бога необходимо потому, что добродетель в мире, подчиненном механической причинности, никогда не будет увенчана счастьем. Справедливость, требующая воздаяния добродетели, свидетельствует о существовании трансцендентального мира со всесильным Богом, воздающим по заслугам. Философ полагает: человек не потому морален, что он верит в Бога — он верит в Бога, чтобы стать моральным. Бог необходим как гарант морального миропорядка, получения воздаяния за моральное поведение. Человек вправе на это надеяться. Кантовский категорический императив формулирует прин-цип безусловного достоинства личности. С его точки зрения человек не может

' Кант И. Соч. Т. 4. Ч. 1. С. 229. 2 Там же. Ч. 2. С. 79.

307

быть принесен в жертву ни так называемому «общему благу», ни светлому буду-щему. Высшим мерилом отношений между людьми с позиций категорического императива является не чистая полезность, а значимость личности.

Категорический императив основан на признании важности тех свойств и признаков (прежде всего разума и свободы), по которым все люди могут быть отнесены к единой категории рода человеческого.

Трансцендентальная позиция Канта определяет, таким образом, и его по-нимание человеческой природы. Традиционное философское воззрение на че-ловеческую природу включало в себя представление об изначально существующей и в принципе неизменной определенности. Ранее философы допускали возмож-ность искажения, извращения человеческой природы, ставя в этой связи задачу восстановления ее «естественной» изначальной целостности. Никто из предше-ственников Канта не связывал понятие природы человека с его волей и свобо-дой. Мыслитель решительно пересматривает воззрения своих предшественников на природу человека. Для него она вовсе не есть изначально данная и в прин-ципе неизменная сущность. «Здесь, — пишет Кант, — под природой человека подразумевается только субъективное основание применения его свободы во-обще, под властью объективных моральных законов, которые предшествуют всякому действию»'.

Эта новая концепция человеческой природы, радикально отличной от при-роды всех других живых существ, органически связана с кантовским понима-нием свободы как практического разума, благодаря которому личность сама формирует себя. Несмотря на природную, объективную обусловленность чело-веческого существа, его нравственный облик, основа которого трансценден-тальна, определяется самим человеком.

Понятие внутренней свободы как чистого практического разума — централь-ное в философии Канта. Однако человек живет в обществе, находится в разного рода отношениях с другими индивидами. Поэтому Кант разграничивает внут-реннюю (моральную) свободу и свободу внешнюю, правовую, которая может и должна быть обеспечена соответствующим государственным устройством. Это разграничение не носит абсолютного характера, так как именно категоричес-кий императив формулирует эталон справедливости, в соответствии с которым оцениваются любые правовые установления.

Гражданское общество характеризуется Кантом как такой государствен-ный строй, в котором благодаря конституции становится возможным законода-тельное обеспечение свободы всех членов общества как основы для развития их способностей. Право, таким образом, выступает основой установления прин-ципов гражданского общества. Право есть сущностное выражение условий, при которых произвол одного члена общества может быть совмещен с произ-волом каждого другого члена общества по всеобщему закону свободы. Такое согласование волеизъявлений граждан достигается лишь посредством законо-сообразного принуждения, т.е. путем применения силы, которое правомерно как выражение всеобщей воли. Принцип всеобщей воли гласит: «поступай вне-шним образом так, чтобы свободное пользование твоим произволом могло со-четаться со свободой каждого другого гражданина, согласно общему закону». Однако повиновение механизму государственного устройства должно сочетать-

308

ся с духом свободы, так как каждый гражданин, по Канту, желает убедиться с помощью разума, что такое принуждение правомерно, ибо иначе он впадает в противоречие с самим собой. Послушание, считает мыслитель, несмотря на то, что оно носит внешний характер, есть вместе с тем и согласие с самим собой, самоопределение, свободный акт воли (повинуюсь тем законам, на действие которых в отношении меня даю согласие). Иными словами, законосообразное принуждение соответствует принципам свободы и лишь в силу этого соответ-ствия оно собственно является законосообразным. Итак, правовой закон обла-дает реальной значимостью и получает публичное признание лишь постольку, поскольку он утверждается и обеспечивается посредством принуждения. Хотя границы принуждения предписываются законом, в его применении возможно злоупотребление даже в рамках правового государства.

По учению Канта, право по самой своей природе является республиканс-ким. Республиканизм — существо правового строя, ибо только в республике осуществляется действительное объединение свободы и закона с принуждени-ем и этим она отличается от анархии и деспотизма. Кант приходит к выводу:

достижение гражданского, управляемого правовыми законами республиканс-кого устройства общества, в котором каждый гражданин свободен в границах, определяемых свободой его сограждан, составляет высшую задачу человече-ства, решение которой создает основу для развития всех присущих человечес-кой природе творческих задатков.

Великая французская революция провозгласила общезначимые ценности человечества: свободу, равенство, братство. Примечательно кантовское исклю-чение из этой троицы братства, так как мыслитель был убежден в изначальном зле, присущем природе людей. Человеческая природа несовместима с брат-ством. У Канта место братства в социальной триаде занимает самостоятель-ность гражданина, так как только она и равенство граждан перед законом являются сущностными характеристиками человеческой свободы. Равенство членов общества как граждан, которое многим мыслителям представлялось несов-местимым со свободой или, по меньшей мере, ущемляющей ее, характеризуется Кантом как необходимое условие реализации личной свободы. Ведь речь идет о равенстве прав, а значит, и равном праве всех граждан на свободу, что отрицает любые сословные привилегии. Итак, внутренняя свобода человека осуществ-ляется в его внешней правовой гражданской свободе, предполагающей респуб-ликанское устройство государства. Но изолированное рассмотрение государства, безотносительно к существованию других государств, совершенно недостаточ-но для выяснения всех условий возможности гражданской свободы. Ведь каж-дое государство находится в определенных отношениях с другими государствами. Международное право возникает лишь в результате обособления государств, их дистанцирования друг от друга. Следствием такого исторического процес-са становится противостояние государств и состояние скрытой или даже от-крытой войны между ними. Война между государствами есть отрицание международного права и возвращение вспять, в «естественное состояние», ос-новные черты которого составляют беззаконная свобода и взаимная враждеб-ность. Государства, настаивает Кант, должны отречься от своей «дикой свободы» и «приспособиться к публичным принудительным законам и образовать та-ким путем... государство народов, которое в конце концов охватит все народы

309

земли»'. Переход к законосообразной свободе в отношениях между народами предполагает два основных условия. Первое из них есть республиканское устрой-ство общества, при котором народу, а не правителям принадлежит решающий голос в решении вопроса, быть или не быть войне. Вторым условием является федеративное объединение государств, в котором свобода каждого государства со-гласуется со свободой всех других государств. Такое согласование — путь к вечно-му миру между народами и интеграции государств всей нашей планеты. Альтернатива всеобщего мира — вечный покой на кладбище человечества, противоестествен-ный конец всего сущего.

Согласно учению Канта, вечный мир между народами есть не просто субъек-тивное долженствование, но и реальная, хотя и отдаленная историческая перс-пектива, ибо те же причины, которые вызывают войны, ведут в конечном счете к их окончательному прекращению. Но не только спонтанный исторический процесс, но и добрая воля людей, а значит, и их свобода призваны сыграть выдающуюся роль в этом всемирно-историческом освободительном движении. Будущее человечества мыслителю представляется царством свободы.

Таким образом, трансцендентализм Канта является источником метафи-зики свободы и обосновывает ее совершенно новое понимание во всемирной истории, а тем самым и в будущих судьбах всего человечества.

Система философии Канта. Философия Канта в первых двух его осново-полагающих работах еще не преодолела пропасти между миром природы и миром свободы. Кантовской философии не хватало систематичности. Она приобрела характер системы с выходом «Критики способности суждения» (1790), посвя-щенной эстетике — учению о красоте. Кант пришел к постановке эстетических проблем не от размышления над сущностью искусства, а от стремления довести до полноты свою философскую систему. Способности суждения отводится проме-жуточное место между рассудком и разумом. Она связана с чувством удоволь-ствия - неудовольствия, которое находится между наукой и нравственностью. Выражаясь современным языком, данное чувство означает ценностную эмо-цию. На этой эмоции основана эстетическая способность суждения (художе-ственная интуиция), делающая искусство средним членом соответствующей триады — между свободой и природой. Так Кант приходит к преодолению ду-ализма науки и нравственности путем апелляции к художественным потенциям человека. Формула философской системы Канта — истина, добро и красота, взятые в их единстве, замкнутые на человеке, на его культурном творчестве, которое направляет художественная интуиция.

В одном из заключительных разделов «Критики чистого разума» Кант сфор-мулировал три знаменитых вопроса, исчерпывающих, по его мнению, все ду-ховные проблемы человека: что я могу знать; что я должен делать; на что смею надеяться. На первый вопрос, полагал он, дает ответ его теоретическая филосо-фия (метафизика), на второй вопрос — философия практическая (мораль). От-вет на третий вопрос затрагивает проблемы религиозной веры. Кант убежден, что человек не должен рассчитывать на какие-либо внешние силы, кроме соб-ственных потенций. На помощь сверхъестественных сил надеяться непозволи-тельно. Вера в Бога - это прежде всего надежда на собственную нравственную

Кант И. Соч. Т. 6. С. 275.

310

силу. Но при этом Кант не устраняет надежды на посмертное воздаяние. Чело-век вправе надеяться на торжество морального миропорядка, последним гаран-том которого является Бог.

Однако в конце своего творческого пути Кант пришел к выводу о необхо-димости дополнить три основных философских вопроса четвертым — что такое человек. Он утверждает: «...в сущности... три первых вопроса относятся к пос-леднему... »', т.е. всю философию можно, по его мнению, свести к антрополо-гии. Таким образом, первое и последнее слово Канта — о человеке. Его критицизм в значительной мере порожден интересом к жизни личности. Не случайно по-этому последней работой, изданной самим мыслителем, является «Антропология с прагматической точки зрения» (1798). Здесь он как бы подводит итог размыш-лениям о человеке и вообще всем своим философским поискам. Это завершение пути. В «Антропологии» идеи кантовской философии соотнесены с миром че-ловека, его переживаниями, устремлениями, поведением. Человек для Канта -«самый главный предмет в мире»2. Над всеми другими существами его возвышает наличие самосознания. Благодаря этому человек может состояться как человек, причем для него «работа — лучший способ наслаждаться жизнью»3. Чем больше ты сделал, тем больше ты жил. Единственное средство быть довольным судьбой — заполнить свою жизнь деятельностью. Кант писал эти строки, когда ему шел семь-десят пятый год, между тем думает он только об одном — о совершенствовании своего учения, об обогащении его антропологическим содержанием. В этом весь Кант.

Философия Канта выступила и как своеобразное завершение Просвеще-ния, и как система, преступившая границы этой эпохи и положившая начало немецкой классической философии.

ФИЛОСОФСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ ИОГАННА ГОТЛИБА ФИХТЕ

К концу XVIII в. философия Канта получила если не всемирное, то во вся-ком случае общеевропейское признание: Кант стал членом трех академий: Бер-линской, Петербургской, Сиенской. В немецких университетах преподавалось его учение. Повсеместно, впрочем, раздавались и критические голоса. Полемика вокруг кантианства шла долгие годы при жизни философа и после его смерти, весь XIX век, перекинувшись и в наше столетие. В Германии не было крупного философа, который так или иначе не выразил бы свое отношение к Канту. В поле-мике с кантовским критицизмом теоретическая мысль осваивала новые пробле-мы, искала нетрадиционные их решения.

Кантовское наследие вызывало сильное желание лучше отразить подлинные завоевания его мысли и преодолеть свойственные ему (с точки зрения его пос-ледователей и учеников) заблуждения. Первым, кто предпринял такую попытку, был Иоганн Готлиб Фихте (1762—1814) — мыслитель, который любил повторять:

каков человек, такова и его философия. Сам он был личностью решительной, бескомпромиссной, одержимой, служил истине бескорыстно и самоотверженно.

Кант И. Трактаты и письма М., 1980 С. 332.

2 Кант И. Соч. Т. 6. С. 351.

3 Там же. С. 475.

311

«Я — жрец истины, я поступил к ней на службу и обязан сделать все для нее — дерзать и стра-дать'. «Жрец» истины, он изрекал ее для всех, чувствуя призвание нравственно исправлять лю-дей силой своего слова. «С Фихте опасно ссорить-ся, — свидетельствует современник, — это неукро-тимый зверь, не выносящий никакого сопротив-ления и считающий всякого врага своего безу-мия врагом своей личности. Я убежден, что он был бы способен разыграть из себя Магомета, если бы еще были Магометовы времена, и вво-дить свое наукоучение мечом и смирительным домом, если бы его кафедра была бы королевс-ким троном»2.

Фихте учился в Йене и Лейпциге, затем сам стал профессором Йенского университета. В 1810 г. он был избран ректором Берлинского университета, став первым выборным ректором.

Основные работы Фихте — «Наукоучение» (1794), «О назначении учено-го» (1794), «Назначение человека» (1800), «О сущности ученого» (1806), «Ос-новные черты современной эпохи» (1806), «Речи к немецкой нации» (1807).

Фихте видел свое жизненное призвание в том, чтобы раскрыть истинный смысл кантовской философии, который, по его убеждению, остался не вполне понятным и самому Канту. Фихте утверждал, что он намерен «посвятить свою жизнь совершенно независимому от Канта изложению его великого откры-тия»3. Но что понимал Фихте под независимым от Канта изложением его уче-ния? Характеризуя свою философскую систему, он заявляет: «Я всегда говорил... что моя система — не что иное, как система Канта, т.е. она содержит тот же взгляд на предмет, но в своем способе изложения совершенно не зависит от изложе-ния Канта»4. Формально, по мнению мыслителя, речь идет лишь о новом спо-собе изложения системы учителя. Но как свидетельствуют первые печатные работы Фихте, мыслитель производит пересмотр ряда основоположений фило-софии Канта. Так, Фихте отвергает понятие «вещи самой по себе», значение которого в системе кенигсбергского философа трудно переоценить. «Вещь» отвер-гается с обезоруживающей простотой. Ведь она входит в кантовские построения в качестве мыслимой сущности, следовательно, можно сказать, что это мы мыс-лим «вещь», действующую на нас: она — «чистый вымысел и не обладает ника-кой реальностью»5. Отрицанием «вещей самих по себе», которые воздействуют на нашу чувствительность, доставляя рассудку материал для познания, Фихте отвергает и кантовское учение о чувственных восприятиях, которые он трактует как имеющие внутренний (априорный), а не внешний (апостериорный) источник.

Главным положением философии Фихте является понятие абсолютного «Я». Такого понятия нет в кантовской философии. Фихте, по-видимому, пола-

1 Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. М., 1986. С. 121.

2 Фишер К. История новой философии. СПб., 1909. Т. 6. С. 140.

3 Фихте И.Г. Сочинения. T.I. СПб., 1993. С. 445.

4 Там же. С. 446.