Николай хапланов распа д роман

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18

Отпуск оформил, в субботу еду в Москву. Буду продолжать поиски.

- Езжай, сынок. Может, если найдется Наталья, мать быстрей поправится. Говорят, что радость помогает выздороветь.

- Наверное, из-за Наташки и случился с ней инсульт.

Федор Афанасьевич промолчал. Он знал, отчего заболела жена, был уверен, что причиной послужила та злополучная ночь, проведенная им у пышнотелой Сони, поэтому все это время чувствовал свою вину и пытался загладить ее буквально рыцарским вниманием к Анне Семеновне. Из налоговой он тогда, в самом деле, уволился и, не зная куда теперь устроится, вспомнил о Геннадии Кутакове. Тот предложил неожиданный вариант - пойти водителем маршрутного такси. Не нужно думать о всяких налогоплательщиках, наживать среди предпринимателей врагов, отработал смену, заправился для напарника и - гуляй, Вася. И нервы не треплешь, и навар кое-какой будет. Подумал Федор Афанасьевич и согласился. Тем более, что еще в армии получил права водителя первого класса, не раз по горным серпантинам возил полный кузов солдат и ни разу не имел аварий и прочих неприятностей. Да ну ее, эту налоговую! Правда, уставал за смену до чертиков с непривычки. Но постепенно привык, хотя вначале смущался, когда в маршрутку садились знакомые и удивлялись, увидев его за рулем. Но через неделю уже не смущали и такие встречи. Трудновато было получать плату за проезд с пассажиров прямо на ходу, это отвлекало от дороги. Можно было зазеваться и наделать беды. Водители других маршруток посоветовали взять помощницу, чтобы не отвлекаться от дороги. Посоветовался с женой и пригласил на эту работу Веру Лукьянову - вернувшуюся из Москвы Наташину подругу. И дело пошло. Теперь после каждой смены Федор Афанасьевич приносил домой хоть какой-нибудь гостинец для Анны Семеновны. Вроде бы искупал свою вину этими шоколадками и орешками, но понимал, что это как-то нелепо, по-детски, чувство вины не проходило, мучило, давило на настроение. Даже на шутки пассажиров во время езды отвечал сдержанно, через силу заставляя себя улыбаться. Вере было легче, со своими обязанностями она освоилась быстро, весело щебетала с пассажирами, объявляла остановки, а когда ехали с полупустым салоном, читала журналы и решала кроссворды.

Ему бы самому поехать в Москву вместе с Валерием, но проситься в отпуск вскоре после начала новой работы было неудобно. Да и оставлять Анну Семеновну одну после такой болезни тоже не годится. Значит, снова вся надежда на сына.

Езжай, сынок…
Маме, наверное, говорить не стоит.
Да, конечно, скажем, что по путевке отдыхать едешь.
Я уже и билет взял.

Вошла Анна Семеновна, принесла им по чашечке кофе.

Ну что ты, мама, мы бы на кухню вышли.
Вижу, что шепчетесь что-то, дела какие-то решаете, вот и принесла.
Да вот, путевку ему в санаторий дали. Об этом и говорим.
Да-да, пусть отдохнет.

Федор Афанасьевич снова почувствовал неловкость. Сейчас не сыну, а ей надо бы поехать в санаторий, отдохнуть и подлечиться.

- Побудь немного дома, окрепни, я тебя тоже в санаторий отправлю.

- Нет, - покачала она головой, - никуда не поеду, пока Наташка не найдется. Лучше давай в Москву съездим, поищем.

Пока нельзя ни тебе, ни мне. У меня работа, а ты еще очень слаба.
Ничего, я выдержу. Я уже с ума схожу от этой беды.
Мама, ее мои товарищи из московской милиции продолжают искать. Я с ними все время связь поддерживаю. Если что – они сразу сообщат.
Нет, - покачала головой Анна Семеновна, - я не выдержу, сама поеду.
Хорошо, окрепнешь и поедем, - успокоил ее Федор Афанасьевич.

- Зачем откладывать? - на глазах ее показались слезы, - Наташа там в какой-то беде, а вы откладываете. Лучше бы ты, сынок, не в санаторий, а в Москву снова съездил.

- Хорошо, мама, - Валерий решил открыться ей, - я поеду не в санаторий, а в Москву. Ты только успокойся. Вверх дном переверну все их рынки, а Наташку отыщу.

Спасибо, сынок. Когда поедешь?
В субботу.

Вечером Валерий уже из дома позвонил Анатолию Карпову. Тот коротко сообщил:

- Новостей никаких нет. Жду тебя, приезжай. Только возьми у своего начальства официальную командировку в наше ведомство, так будет легче помогать тебе.

Уже в кармане.

И снова тот же поезд «Мариуполь – Москва», тот же вагон и та же проводница, которую в прошлый раз он мысленно назвал Веркой Сердючкой. Не было лишь старого фронтовика Степана Михайловича. В купе вместе с ним теперь ехали два солидных господина, которые даже здесь не переоделись в спортивные костюмы, как все остальные пассажиры, лишь чуть расслабили свои галстуки и сразу же стали продолжать начатый, видимо, еще до посадки разговор о самых высоких политических сферах. Однако, несмотря на их некую внешнюю схожесть, взгляды на события последнего времени у них оказались абсолютно противоположными.

И что вам, то есть всем нам, дала полученная Украиной так называемая незалежность? - вопрошал тот, что был постарше лет на десять, - что мы выгадали от этого?
Как что? - горячился младший, - а гласность? Вот мы ведем этот разговор и нам за это ничего не будет. Можем и президентов не то, что критиковать, а ругать напропалую.
Что еще? - вопрошал старший.
Ну как что? Вот раньше в магазинах разве было такое обилие продуктов и промтоваров? За любым дефицитом в очередях стояли по месяцам и годам. За коврами, хрусталем, холодильниками, стиралками, телевизорами… Да что там говорить – даже за книгами. А теперь чего только нет. Бери – не хочу.

- Ну да, бери, если деньги есть. Да и гласность ваша фиктивная. Раньше газета если покритикует, тут же меры принимались, а теперь критикуй сколько хочешь, а им как с гуся вода, никто внимания не обращает. Никого не накажут, из партии не исключат, с работы не снимут. Мели Емеля, сколько хочешь.

- А предпринимательство? – не унимался младший, - сколько фирм пооткрывали люди! Даже миллионерами стали.

- А кто открыл? Те ваши миллионеры на ворованных деньгах разбогатели. Кто-то из них признался, откуда у него первоначальный капитал? Да их, правда, никто и не спрашивает. Нажил капитал, значит, уважаемая личность, можно в депутаты избирать. И избирают, вон их сколько в парламенте – миллионер на миллионере сидит. Хоть один рабочий есть в вашей Верховной Раде? Да и в Российской Думе так же. Был один Шандыбин из работяг, да и того посмешищем выставляли. А он прямолинейный человек был, что думал, то и говорил. Не хитрил, не юлил, а главное – не продавался. Дипломатом он, конечно, считаться не мог, но пользы от него было побольше некоторых из тех, кто за рубежом высшее образование получил и красиво говорить умеет…

Под мерное постукивание колес по рельсам и под бессмысленную дискуссию этих двух граждан Валерий подремывал на верхней полке, не вмешиваясь в их разговор. Что вмешиваться? Подобных разговоров он наслушался в последнее время сверх меры. Все одно и то же. Что дала независимость и что с ней потеряли? О всех этих потерях на каждом углу уже говорят. А толку? Вот и эти двое ту же жвачку жуют. Вроде вот поговорят, поспорят и все тут же решат. Ждите!

«Сейчас о потерянных связях с родственниками заговорят» - подумал сквозь дрему Валерий и тут же услышал:

- У меня вот сестра в Саратове живет. И я к ней через границы и таможни должен ехать, и не дай бог ей гостинца привезти. Ограничения установили. Мать моя – ей уже восемьдесят семь - икону старинную, от прабабки доставшуюся, как-то передала отвезти ей. Так на таможне такой скандал учинили - национальное достояние, мол, перевозишь. Еле отбился, разрешили, все же. А охотничий нож с различными лезвиями отобрали. Холодное оружие, мол. А нож тот свободно в магазине продается…

В кармане запел мобильный телефон. Звонила Настя:

Ты уже в пути?
Лежу на верхней полке, смотрю в потолок. Как там мама?
Плачет все время. Говорит, что с тобой надо было бы ей поехать.
После болезни она слаба нервами стала, чуть что – так в слезы. Вот если найду Наташку, так сразу, может, легче ей станет.
Валера, родненький, ты постарайся.
Для того и еду, роднуля. А там как повезет.
Ну отдыхай, там, в Москве поспать, наверно, не удастся.

Как медленно ползет этот поезд! Иногда кажется, что он не едет, а стоит на месте. Стук-стук… Стук-стук… Под это монотонное постукивание колес он задремал и уже не слышал продолжения разговора двух попутчиков о плюсах и минусах развала Советского Союза. Снилась Наташка. Маленькая первоклашка с огромными бантами идет в школу, держится ладошкой за его указательный палец, весело щебечет, торопясь рассказать ему за дорогу и о подружке, с которой сидит за одной партой, и об очень умной учительнице, и о том, что завтра ее очередь быть дежурной по классу. А потом маленькая Наташка исчезает, он видит наручники на спинке кровати и слышит настойчивое постукивание вагонных колес: най-ди, най-ди, най-ди… Нет, это не колеса стучат, это голос Наташки жалобно, тоскливо умоляет: «Братик, помоги! Братик, помоги!»

Нет, спать не получится. Валерий резко встает, слезает с полки и направляется в тамбур покурить. Все равно скоро таможня – разбудят. Там два парня, прямо стоя, играют в карты. Третий - мужчина лет шестидесяти - внимательно наблюдает за их игрой и пытается что-то подсказать.

Хочешь? – спрашивает один из парней и протягивает ему колоду, - сыграем по пять гривен?

Мужчина мнется. Валерий понимает, что сейчас мужика обдерут, как липку, ибо карты, вероятнее всего, меченные и те двое играют лишь для видимости, чтобы завлечь простачка.

- Не играйте, - предупреждает он мужчину, - вы что, не видите, что это аферисты?

- А ты, гражданин, не вмешивайся, - угрожающим голосом говорит один из игроков, - покурил и иди в свое купе.

Ну нет, извините. Тут еще украинская территория, и он капитан украинской милиции, имеет право голоса. Валерий достает свое удостоверение, раскрывает его перед глазами парня и требует:

- Ваши документы.

Поняв, что фокус не удался, парни начинают оправдываться:

Да мы ничего, мы из соседнего вагона.
Вот и идите в свой вагон, чего в чужой пришли.

Парней сдуло, как ветром. Мужчина недовольно ворчит:

Зачем вы так? Да я неплохо играю в карты, я бы их…

Валерий, не отвечая, направляется в купе. Да, и такое он встречал уже не раз. Вмешаешься, выручишь, а человек остается недоволен, даже не поняв, что его спасли от беды. Тех парней, конечно, не мешало бы задержать, проверить, кто они такие, но это бесполезно. Играть в карты у нас в стране не запрещено, а то, что они аферисты еще не доказано. Не пойман – не вор.

Попутчики, уже снявшие, все-таки, пиджаки и галстуки, и разложившие перед собой открытую бутылку и снедь, теперь решали вопрос об уплате коммунальных услуг.

Вот нам воду холодную дают по графику, - говорил старший, - восемь часов в сутки, а платим мы за целые сутки. Спрашивается, куда деваются деньги за остальные шестнадцать часов?

- А вы счетчик поставьте, - отвечал младший, - вот и не будете переплачивать.

- Я то поставил, а тысячи других и это не могут сделать. Дорого.

Валерий снова намерился было залезть на полку, но младший из спорщиков обратился к нему:

- Мы тут, сосед, только что о партиях говорили. Их много сейчас у нас. Вам какая из них по душе?

- Никакая, все они одним миром мазаны. Всем нужны только власть и деньги. Только названия разные. А вообще нашей стране хороший хозяин нужен - пусть то Сталин будет, Мао Дзе Дун или Саддам Хусейн. Лучше ложились бы спать, уважаемые, ничего вы, все равно здесь не решите.

Валерий, наконец, улегся на полку и снова попытался заснуть. Стук-стук-стук… Най-ди, най-ди, най-ди… Братик, помоги… Братик, помоги… Где ты, сестричка? Жива ли? Где тебя искать? Вот ты опять бежишь мне навстречу, как в давние годы детства, такая жизнерадостная, такая светлая под солнечными лучами… Ау, Наташка! На вот, я купил тебе скакалку, которую ты просила. Что тебе еще купить? Все, что захочешь куплю. Лишь бы нашлась, лишь бы живой оказалась. Как там та телепередача называется – «Жди меня»? Я пойду туда, я на весь мир объявлю, что какой-то Алим то ли запрятал тебя куда-то, то ли… Нет-нет, ты должна быть живой, иначе наша мама не выдержит, умрет от горя. Ты еще не знаешь, что она сильно больна, что еле выжила. Она так надеется, что я найду тебя.

Най-ди, най-ди, най-ди… Это уже мамин голос, это она просит меня найти тебя. Неужели мне не удастся? Полковник Георгиев, лейтенант Карпов, помогите мне найти сестричку, спасите мою маму… Как тревожно на душе…

Документы…

Оказывается, поезд давно стоит на станции Казачья Лопань и уже идет таможенная проверка. Два парня в форме стоят перед ним и внимательно всматриваются в его паспорт. Молча отдают и, не попрощавшись, выходят. Идите, идите, не до вас мне сейчас. Мне нет дела до всяких наркотиков и оружия. У меня дело намного важней всей этой мишуры, этой игры в серьезность. Документы у меня в порядке, не беспокойтесь. У тех картежных шулеров из соседнего вагона, если они, в самом деле, из соседнего, тоже, наверное, в ажуре.

Поезд двинулся дальше. Соседи по купе продолжали обсуждать государственные проблемы.

- А у нас в городе металлургический завод то и дело на грани банкротства оказывается… - говорил один.

- Специально доводят, чтобы потом по дешевке купить… - отвечал второй.

- Хлопкопрядильная фабрика уже накрылась, пустые корпуса стоят…

- А у меня сестренка пропала в Москве, - слух пробормотал Валерий, но его не услышали.

Снова запел мобильник. Звонила Настя.

Ты чего не спишь, Валера?
Откуда ты знаешь?
Чувствую. Я даже как ты дышишь на верхней полке слышу. Я тоже никак не усну, маюсь все. Тревожно что-то.

- Я тоже слышу, как ты дышишь. Роднуля, я перед отъездом не сказал тебе очень важную вещь.

Какую?
Что я тебя очень люблю.
Я тебя тоже. Ладно, Валера, спокойной ночи.
Целую, Снегурочка.

Самый родной на свете человек. Беспокоится, волнуется, переживает. И все дни его пребывания в Москве, не будет находить себе места. Как хорошо, что именно ее встретил он когда-то на своем жизненном пути. Валерий невольно улыбнулся, вспомнив дни пятилетней давности. Тогда он в одном из дворцов культуры руководил секцией самбо. Ребята с удовольствием занимались вечерами в просторном спортивном зале, до пота отрабатывая приемы, которые он им показывал. А после тренировки выходили в фойе дворца, где вовсю уже шли танцы. Молодежь шахтного поселка время провести тогда могла только там. Шли туда и любители потанцевать, и те, кто не знал отличия танго от вальса. Главное – пообщаться, убить вечернее время. В один из таких вечеров Валерий и увидел стоявшую среди подруг девушку с удивительными льняными волосами и голубыми глазами. Сразу почему-то сравнил ее со Снегурочкой и пошел через весь зал пригласить на танец. Однако девушка посмотрела на него с каким-то высокомерием холодно отрезала:

Я не танцую.

Валерию стало очень неловко. Ребята из его секции знали, что он никогда никого не приглашает танцевать, а тут первый раз пригласил и такая осечка. От ворот поворот. А ведь все видели, как он шел через весь зал. Он внимательно глянул на девушку и тихо произнес:

- Ну что ж, вы сами сегодня пригласите меня на танец.

Девушка засмеялась, а Валерий медленно пошел на свое место и подозвал к себе одного из своих учеников.

- Передай всем ребятам в зале, чтобы никто не смел пригласить вон ту девушку в белом беретике. Кто пригласит – будет иметь дело со мной.

Иметь дело с мастером спорта по самбо никому не хотелось, поэтому Снегурочку никто пригласить не решался. Танца через три к нему подошел длинноволосый парень не из его секции и попросил:

Можно я приглашу ту девушку?
Ты разве не слышал моего требования? Подойдешь – кости переломаю.

Танцы продолжались. Всех девушек приглашали, кроме той Снегурочки. Она одиноко стояла у стены и никак не могла понять, в чем дело. Еще через несколько танцев Валерий передал руководителю оркестра, чтобы объявили белый вальс. Тот тоже не ослушался, тут же выкрикнул в микрофон:

- Белый танец. Приглашают только девущки.

Весь зал танцевал. Стояли только Валерий, а у противоположной стены - девушка в белом беретике. Наконец, она решительно направилась к нему и протянула свою ладошку:

Я вас приглашаю.

И когда они уже кружились в вальсе, сердито упрекнула его:

- Это вы устроили так? И не стыдно? Я пригласила вас только потому, что неудобно было стоять одной, когда все танцуют.

- Извините, - сказал Валерий, - просто мне очень хотелось с вами потанцевать. А еще мне хочется после этого бала провести вас домой.

- Ну уж нет! - заявила Снегурочка, - я с подругой Юлей пришла, с нею и уйду.

- Но вы же сами попросите меня об этом.

О чем?
Чтобы провел.
Ни за что!
Посмотрим.

Он провел ее на место, где она тут же схватилась за локоток Юли, словно боясь, что он насильно оторвет ее от нее. А Валерий направился к своему ординарцу Косте:

- Делай, что хочешь, но Юлю нужно увести от той девушки.

- Юльку? Да запросто! Она же влюблена в нашего Серегу. Если он решит провести ее, она всех подружек забудет.

- Действуй! – приказал командир.

Есть! - отсалютовал ординарец.

Так, здесь можно не сомневаться. Костик свое дело знает. Юлю вскоре, в самом деле, увел Серега – парень из его секции. Значит, Снегурочка домой пойдет одна. Теперь нужно заставить ее, чтобы попросила проводить. Подозвал еще двоих из будущих самбистов:

- Вот что, парни. Тренировка продолжается. Когда закончатся танцы в переулке, по которому пойдет вон та дивчина, устройте между собой драку. И не стесняйтесь в красноречии. В общем, нужно, чтобы она напугалась. Не до смерти, конечно, не перестарайтесь.

Все получилось на сто процентов. Снегурочка по темному переулку пошла одна, а парни там, на ее пути устроили такую потасовку, что сомнений быть не могло - драка настоящая и беспощадная.

Снегурочка нерешительно остановилась, оглянулась вокруг, надеясь найти защиту. Никого не было, лишь по противоположной стороне улицы неторопливо шел одинокий прохожий. Кажется, тот парень, которого она приглашала на женский танец. Быстро подбежала к нему:

- Ой, там какие-то хулиганы дерутся. Проведите меня мимо них.

С удовольствием.

Провел не только мимо них, а до самого дома. Так они и познакомились. Оказалось, что она студентка Горловского института иностранных языков, а сюда приехала на каникулы к бабушке.

Прощаясь, Валерий взял ее ладошку и сообщил:

- А ту драку затеяли мои ребята из секции самбо по моей просьбе. Я очень хотел провести вас. Не сердитесь.

Не сержусь, - засмеялась Снегурочка.

Через полгода Снегурочка, а точнее Настя Шевченко сменила фамилию великого Кобзаря на фамилию Красиловой. А еще через год они вдвоем наградили Федора Афанасьевича и Анну Семеновну званием дедушки и бабушки, чему те были несказанно рады. Правда, полюбившееся Валерию имя Снегурочки он закрепил за женой навсегда. Вот и сейчас, прощаясь с нею по мобильному телефону, так назвал.

- Спи спокойно, Снегурочка, - улыбнулся он и… заснул.

Утром на московском вокзале в вагон ворвался Анатолий Карпов:

- Здравия желаю, капитан! Поехали, экипаж подан.

Проходя через вокзальное здание, Валерий невольно сбавил шаг, чтобы заглянуть в полураскрытую дверь милицейского участка. Два знакомых сержанта были на месте. Значит, не наказали. А зря! Толку от таких не бывает. Только вред делу. Опять будут крышевать каких-нибудь жуликов. Горбатого могила исправит. Такие каются лишь на словах, а внутри остаются прежними. Неужели их начальство этого не понимает?

Куда направимся, тезка чемпиона мира?
Вначале к полковнику Георгиеву, обдумаем свои ходы. Он ждет нас.

Начинался новый этап этого трудного, тревожного поиска. Каковы будут его результаты? Боже! Хоть что-нибудь! Даже, если не найдется Наташка, но хоть бы узнать, что с ней, жива ли…

Blog

Николай хапланов распа д роман