Geum.ru

Томск, 11-14 октября 2006 г. Томск Сибирский государственный медицинский университет 2006 Издание осуществлено при поддержке рффи по проекту 06-06-85082-г

Вид материалаДокументы

Содержание


О.Н. Бушмакина (Ижевск) Номадический субъект в структурах сетевого сообщества
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   76

О.Н. Бушмакина (Ижевск)

Номадический субъект в структурах сетевого сообщества



Глобальные процессы в современном обществе сопровождаются развитием компьютерных сетей как нового вида коммуникации. Как отмечает М. Кастельс, «независимо от нашего отношения к Интер­нету, мы должны считаться с тем, что Интернет и компьютерные сети в целом уже стали становым хребтом всех современных об­ществ по всему миру» [5. С. 6]. Можно говорить о том, что возникло новое состояние общества, которое характеризуется глобальной коммуникацией, образованием новых виртуальных пространств и существованием виртуального сообщества как «теле-смежности» или «теле-соседства» (П. Вирилио).

Существование социальности в виртуальных структурах отличается как темпоральными, так и пространственными характеристиками. Виртуальное сообщество существует в экстра-темпоральности и экс-территориальности, где пространство и время в пределах планетарной системы оказываются незначимыми для передачи коммуникативного сигнала, обладающего скоростью света. Для виртуальной социальной реальности теряют смысл обычные временные последовательности, где «до» и «после» оказываются одновременными. Время оказывается «вневременным», а географические расстояния сжимаются в точку.

Возникновение глобальных сетей открывает новые коммуникативные пространства, где возможна высокая социальная подвижность. Как отмечает З. Бауман, «многие перемещаются с места на место: переезжают в новое жилье или путешествуют. Некоторым для того, чтобы путешествовать, незачем даже выходить из дома: можно просто порхать по Интернету, вызывая и совмещая на компьютерном экране сообщения со всех концов света. Но большинство из нас движется, даже если физически, телесно мы остаемся на месте. Например, сидя в кресле и по привычке переключая спутниковые или кабельные каналы на телевизоре, мы проникаем в незнакомые места и покидаем их со скоростью, намного превосходящей возможности сверхзвуковых реактивных самолетов или космических ракет, но везде остаемся гостями, нигде не задерживаемся настолько, чтобы почувствовать себя как дома» [1. С.112]. Социальные индивиды становятся путешественниками, бродягами и туристами, теряют укорененность в сложившихся социальных структурах, а вместе с ней и утрачивают традиционные способы идентификации. Идентичность становится определяющей проблемой современности. Индивид, теряя себя в мире, утрачивает и привычную повседневность. «В глобализирующемся мире, где информация и образы постоянно «путешествуют» по всему земному шару, мы регулярно вступаем в контакт с другими людьми, которые мыслят и живут не так, как мы» [3. С.20]. Утвержденная ранее социальная идентичность постоянно подвергается сомнению.

Принципиальная не-идентифицируемость индивида, с одной стороны, переводит его в статус «социального атома», неотличимого от прочих, с другой стороны, превращает его в «пустое» место-положение идентичности. Социальный индивид, как пустой элемент социальной структуры, не имеет никаких качеств, кроме способности к существованию. Она проявляется в его активности, подвижности, возможности изменять положение, кочевать, путешествовать. Индивид становится «номадой» («кочевником»). Его подвижность в социальной структуре гарантируется отсутствием субстанциализированной идентичности как основного качества существования. «Открытая» идентичность позволяет как бы «протаскивать» сквозь «пустое» место индивида любую идентичность, а значит и любое качество социальной системы. Это значит, что «номада» становится как бы «пробным телом» системы, через прозрачное место которого можно маркировать любую точку социального пространства. Траектории его движения прочерчивают «рельеф» социальной территории, как бы рисуют карту «местности». Поскольку социальное пространство становится видимым, постольку оно оказывается предъявленным, существующим в мышлении. Ввиду того, что каждый момент движения может быть представлен как точка местности, можно говорить об опространствливании времени, или объективации субъективности, где мышление, имманентность предъявляется в языковых структурах.

Когда индивид осознает «отсутствие» собственной идентичности, обнаруживая ее предел и, выражая эту ситуацию через присвоение статуса «космополитичности» как поливалентности социального существования («мультикультурализм»), тогда он становится «субъектом-номадой». Его подвижность более не требует обязательного перемещения в физическом пространстве, ему достаточно существования в имманентном пространстве мышления, или в пространстве виртуальности. «Ключевой фигурой частной жизни стал не фланер, а человек, оснащенный автоответчиком и электронной почтой: человек и есть и его нет, он не отвечает на звонок и тем не менее отвечает автоматически, посылает и принимает сообщения, будучи удаленным во времени и в пространстве» [2. С. 12]. Здесь субъект-номада существует как знак языка или текста, который способен пропускать «сквозь» себя дискурсивные структуры как смысловые сети. Он уподобляется «шифтеру», маркирующему каждую точку разворачивающейся дискурсивности. «Индивидуальность возникает здесь как событие, происходящее здесь-и-теперь, а не как «предмет», состоящий из материи и формы. Гладкое пространство кочевников — это пространство минимальных расстояний: однородными являются только бесконечно близкие точки. Это пространство контакта, индивидуальных событий контакта, пространство скорее тактильное, чем визуальное, в противоположность расчерченному пространству Эвклида. Гладкое пространство не знает каналов и тропинок. Это гетерогенное поле соответствует особому типу множеств — децентрированным ризоматическим множествам, которые не размечают занимаемое ими пространство. Это пространство можно эксплуатировать, только путешествуя по нему» [4].

Социальные сети предъявляются как категориальные структуры, где субъект-номада оказывается концептуальным персонажем в пространстве имманентности. Его «тело» (corpus) является корпусом социальных текстов, или местоположением смысла социального. Субъект пишет самого себя, выписывая собой социальное пространство как текст, в каждой точке которого он прикасается к собственной сущности. Он оказывается «пишущим-читающим» текст собственного существования, «набрасывающим-заново» его смыслы.

Итак, подвижность социального пространства может быть представлена как движение социального индивида не только в структурах внешнего физического пространства, но и внутреннего имманентного пространства мышления, где индивид способен трансформироваться в мыслящего субъекта-номаду, который выписывает социальный текст, гарантируя присутствие в нем смысла, обнаруживая собственное существование. Другими словами, субъект-номада, обращенный к самому себе, существует в совместности собственного существования, самопредъявляясь в структурах социального текста как сети (текст как «плетение»), который выписывается на границе, соединяющей знак и смысл, обретая полноту субъективности.


Литература

1. Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества. – М.: Весь Мир, 2004. – 188 с.

2. Бек У. Что такое глобализация? – М.: Прогресс-Традиция, 2001. – 304 с.

3. Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. – М., 2004. – 120 с.

4. Делёз Ж., Гваттари Ф. Трактат о номадологии // ссылка скрыта

5. Кастельс М. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе. – Екатеринбург, 2004. – 328 с.