Содержание раздел Общие вопросы права и другие актуальные проблемы Берзин В. А

Вид материала

Регламент

Содержание Исторические аспекты формирования представлений о конкуренции правовых норм Генезис идеи равенства и ее формирование Право граждан российской федерации О некоторых проблемах использования оперативно-розыскных мероприятий по делам, связанным с незаконным оборотом наркотических сре

Подобный материал:

• Вопросы для экзамена по учебной дисциплине «Актуальные проблемы гражданского права», 24.63kb.
• Содержание программы курса (за 2-й год обучения) Раздел VII. Общие положения об обязательствах, 2874.92kb.
• Уральская академия государственной службы Актуальные проблемы частного права, 2997.04kb.
• Уральская академия государственной службы Актуальные проблемы частного права, 2483.9kb.
• Политические проблемы современности; актуальные вопросы права. Организаторы: Северо-Кавказская, 12.86kb.
• Программа курса «Актуальные проблемы современного международного права» Москва 2009, 324.97kb.
• Учебно-методический комплекс по спецкурсу «Актуальные проблемы уголовного права» печатается, 2231.74kb.
• Iii межвузовская студенческая научно-практическая конференция «Актуальные проблемы, 76.64kb.
• Содержание раздел Вопросы публичного права Абакумова, 5436.79kb.
• Общие положения, 778kb.

ИСТОРИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О КОНКУРЕНЦИИ ПРАВОВЫХ НОРМ


Развитие представлений о конкуренции правовых норм происходило наряду со становлением смежных понятий коллизии в праве и юридического конфликта.

В теоретическом и практическом плане конкуренция законов рассматривается в целом как негативное явление, оказывающее отрицательное влияние на национальную правовую систему, в основе конкуренции лежат противоречивость действующего законодательства, или наоборот чрезмерно детальная законодательная урегулированность правового явления.

Хотя этимология понятия «конкуренция» показывает нам, что это соперничество на каком-либо поприще, борьба за достижение лучших результатов.

Поэтому, когда «нормы разной юридической силы, уровня, исходящие от неравнозначных правотворческих органов, регулирующих сходный круг общественных отношений, конкурируют между собой, это в принципе нормальное правовое явление»¹, которое нередко дает возможности совершенствования действующего законодательства.

При этом конкуренция правовых норм, например, по мнению Н. А. Власенко, представляет собой один из «технико-юридических способов правового регулирования»².

Конкуренция правовых норм - это объективное явление, которое имеет в своей основе «чисто» правовой характер, исключая тем самым наличие в своей структуре и содержании смешанного – политического, социального и иного характера³. Ее возникновение характерно для переходного периода в развитии государства и права.

Однозначного подхода к понятию конкуренции в юридической литературе не существует. В одних случаях, она полностью отождествляется с коллизией, в других – признается вполне самостоятельным явлением, иногда представляется ситуативным явлением, при котором противоречащие друг другу две или более норм, регулируют один и тот же круг смежных общественных отношений, только с разной степенью детализации, конкретизации объема.

Развитие представлений о конкуренции правовых норм в отечественном праве дореволюционного и советского периода имеет важное значение для законодательного процесса и правоприменительной практики.

В дореволюционном праве России конкуренция правовых норм и коллизии в праве не рассматривались как отдельные явления, и часто отождествлялись с противоречиями и пробелами, а приятие новых актов связывалось с устранением противоречий в объемном и несистематизированном законодательстве, что было обусловлено необходимостью приведения правоприменения к единообразию. Поскольку «отправление правосудия сильно затруднялось вследствие того хаоса, который царил в самом самодержательстве, что давало широкий простор произволу судей и дьяков»⁴.

Например, при Иване Грозном в России происходит оформление так называемого «указного права». Именно он положил начало традиции подмены общегосу­дарственных законов, разновидностями которых были админист­ративными предписаниями. Решения, принимаемые в то время Боярской ду­мой и носящие законодательный характер, не утверждались царём, но их правовая значимость была ниже царских указов.

«В его царствование «вскоре после издания Судебника были заведены по всем приказам законные книги, в которые постоянно заносились все новые узаконения, заключавшиеся как в царских повелениях, так и в боярских приговорах, составлявшихся по разным случаям общественной и частной жизни, доходивших до суда и требовавших законного решения. Книг этих год от года накапливалось все более и более, и так как все узаконения заносились только в хронологическом порядке, без отношения к содержанию, то пользование ими все затруднялось. При этом приговоры выносились по статейным спискам вместо государевых указов. Все это…развивало потребность в новом уложении, в котором бы законы были расположены не по времени их выхода, а по материям, во взаимной связи по их содержанию»¹.

Подобная неупорядоченность в законодательстве приводила к появлению и развитию коллизионных и конкурирующих норм.

Одним из способов преодоления противоречий становиться метод прямой отмены акта или замены его части с последующей систематизацией законодательства.

Устранение коллизий правовых норм и уменьшение конкуренции в праве путем отмены, систематизации или унификации действовавшего законодательства было одним из способов совершенствования закона и приведения к единообразию существующей практики применения права.

Времена правления Петра I не стали исключением, поскольку его указы регламентировали практически все сферы политической, экономической, культурной жизни общества, но при этом носили публицистиче­ский характер, они не только определяли нормы, но и разъясняли необходи­мость их введения, редкий указ не содержал пространной мотивировки. «Петровские реформы сопровождались резкой активизацией законодательной деятельности. Новых законов с каждым годом принималось все больше. Столь интенсивное законотворчество способствовало усилению хаоса в правовой системе России. К тому же, многие из вновь принятых законов, юридически оформлявшие преобразование тех или иных сфер общественной жизни, устанавливали принципы и нормы, противоречившие началам и нормам прежнего законодательства. В этих условиях поддерживать режим законности было весьма затруднительно»².

В законодательной деятельности прослеживалась цель упорядочить (систематизировать) существующие нормы права, но устранение их противоречий все еще не считалась приоритетной задачей. Поскольку результат применения той или иной нормы зависел во многом от личности правоприменителя. Например, И.Г. Оршанский отмечает, что «Положение 19 февраля 1871 года часто напоминает своей редакцией, что в составлении его главную роль играли не юристы, а люди практичной жизни, сельские хозяева и администраторы, не знакомые с тонкостями законодательной техники»¹.

Б.Л. Кистяковский, анализируя работу Г. Еллинека «Конституции: их изменения и преобразования», приходит к выводу, что эффективность реализации основных законов ставилась в зависимость от соотношения политических властей.

Автор подчеркивал, что «учение о законодательном изменении конституций заключает в себе те же проблемы, что и учение об изменении законов вообще... Конституционные законы, как и другие, могут изменяться трояким путем. Они могут быть совершенно отменены, может быть изменен их текст и, наконец, они могут утратить силу вследствие последующих дерогирующих законов». Указывая на способы устранения противоречий, автор особо подчеркивает тесную связь между формальным выражением права и обычным правом. «Отмена законов не влечет необходимо за собой также отмены содержащихся в них правовых положений. Эти положения могут сохранить и впредь свою силу, как обычное право, чем доказывается, что они до отмены закона носили двойственный характер права юридического и обычного, но только пока действовал закон, это не сознавалось»².

В Манифесте об усовершенствовании государственного порядка от 17 октября 1905 г. установлен иной порядок принятия закон. «Установить, как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог воспринять силу без одобрения Государственной Думы и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью поставленных от нас властей».

«Государь Император утверждает законы, и без его утверждения никакой закон не может иметь своего совершения»³. Преодоление формальных противоречий в нормативных актах и в отечественной юридической мысли ставилось в зависимость от «политической целесообразности».

В XIX веке преодоление коллизий законов, конкуренции правовых норм и последствий неправильного применения осуществлялось, как правило, на основе оценки конкретного спорного нормативного акта (предписания) в соотношении с принципом разумности и целесообразности выполнения данного требования.

Л.Х. Гольметен в книге «Юридические исследования и статьи» 1894 г. подчеркивает, что «весьма нередко бывает, что закон, несомненно, благодетельный по своим последствиям, вызывает в применении ряд недоразумений, споров... далеко неизбежных и непредвиденных законодателем»¹.

Развитие права в советский период характеризуется существенной отдаленностью требований преодоления нормативных противоречий с практикой правоприменительного процесса. При этом именно в данный период начинается развитие представлений о конкуренции правовых норм в сегодняшнем понимании исследуемого правового феномена.

Представления советских ученых о реализации права и соотношение норм законодательства свидетельствует о том, что многие авторы уделяют особое внимание разобщенности, противоречивости нормативных актов советской системы законодательства, конкуренцию законов и указов как источников права, однако не предлагают путей преодоления противоречий и недопущения их в дальнейшем.

Рене Давид по этому поводу замечает, что «практически чаще всего используется форма указа, издаваемого Президиумом Верховного Совета; такая практика кажется настолько естественной, «но к ней прибегают в некоторых случаях даже при внесении изменений в Конституцию. Верховный Совет ограничивается тем, что на своей очередной сессии утверждает, не входя в обсуждение деталей, все указы, принятые в интервале между этой и предыдущей сессией»².

Характерной чертой нормативно-правовых актов в советский период является отсутствие четких границ при определении юридической силы закона и подзаконного акта: наблюдается отсутствие на практике явно выраженного верховенства закона, что создавало существенные предпосылки для становления коллизии в праве и конкуренции правовых норм.

В дореволюционный период в России изучаемое явление рассматривалось как одна из причин совершенствования несистематизированного и противоречивого законодательства и отождествлялось, как правило, противоречиями и пробелами в праве.

В советский период конкуренция правовых норм проявлялась при определении соотношения законов и подзаконных актов, которые нередко давали возможность применять несколько норм для разрешения однотипного правового спора. Нередко конкуренция фактически приравнивалась к коллизиям в праве, хотя по мне мнению автора является самостоятельным правовым феноменом.

Изучение развития представлений является одним из важнейших аспектов исследования конкуренции правовых норм.


М.А. Орлова^


ГЕНЕЗИС ИДЕИ РАВЕНСТВА И ЕЕ ФОРМИРОВАНИЕ

В ПРИНЦИП ПРАВА


Научная категория «принцип» используется в процессе познания с древнейших времен. В переводе с латинского этот термин означает основу, исходное, отправное положение какой-либо теории, учения, науки, мировоззрения, внутреннее убеждение человека, нормы поведения и деятельности¹. Исходя из этого, теоретики определяют принципы права как основные руко­водящие начала (идеи, положения), закрепленные в правовых нормах, используемые в процессе формирования права, его развития и функционирования, имеющие основополагающую значимость для определения сущности права, перспектив формирования в современной России правового государ­ства. Принципы - это «руководящие идеи, характеризующие содержание права, его сущность и назначение в обществе»², «идеи, которые пронизывают право»³, «наиболее общее руководящее положение права»,⁴ «идеи или исходные начала, которые составляют основу (сущность) правового регулирования общественных отношений»,⁵ «наиболее значимые общесоциальные идеи справедливости, равенства, гуманизма»⁶, «основополагающие правовые идеи, основание системы норм».⁷

Являясь одной из основополагающих категорий юриспруденции, «правилом правил»,⁸ определяющим не только содержание национальной системы права и отдельных нормативно-правовых актов, но и правоприменитель­ную практику, принципы отражают правовые идеи и концепции, на которых базируется законодательная деятельность в государстве.

Изучение категории правовых принципов является одной из первостепенных задач юриспруденции. Уровень ее исследованности, как обоснованно считают некоторые теоретики, определяет состояние юридической науки в целом. Разрабатывая теоретико-правовые основы регулирования общест­венных отношений, ученые должны исходить при этом из основополагающей значимости в этой сфере правовой политики, являющейся одним из компо­нентов государственной политики в целом.

В правовом и социальном государстве, каковым, согласно Конституции, является Российская Федерация, в правовых принципах находит от­ражение приоритет ценности человека и его прав. По своей сути правовые принципы представляют собой критерии оценки всех государственно-правовых явлений.

Важное значение общеправовых принципов признается и международным сообществом, заинтересованным в сближении различных правовых сис­тем, в частности, путем унификации правого регулирования. Мировые тен­денции к формированию межгосударственных связей на основе общеправо­вых принципов обусловили всеобщее признание и широкое распространение юридического равноправия, дозволенности совершать любые действия, не запрещенные законом, презумпции невиновности и другие.¹

В связи с частым употреблением такой правовой категории как «юридическое равенство» хотелось бы остановить свое внимание на рассмотрении вопроса о возникновении идеи равенства.

Традиционно идея равенства в отечественной и зарубежной теории связывается с идеологией буржуазных революций, с первыми конституционными актами, закрепившими принципы свободы, равенства и братства, однако, - это фактически завершающий этап формирования принципа, когда он из правовой идеи становится явлением нормативного порядка.²

Между тем, идеология равенства проходит столь же долгий путь развития, как и правовая идеология в целом.

Сложно найти политико-правовое учение, которое в той или иной степени не затрагивало бы проблемы равенства (неравенства) участников общественных отношений.¹

Так, например, равенство всех людей от природы признает Цицерон. Имущественные и социальные различия между людьми возникают, с его точки зрения, не от рождения, а в силу установившихся в обществе отношений. Однако, говоря о народе и людях, Цицерон имеет в виду только землевладельце в и крупных торговцев. В трактате «об обязанностях» он приводит перечень профессий и занятий, недостойных свободного человека.

Не оставили без внимания проблему равенства и религиозные идеологии. Раннее христианство (период апостольской церкви) исходило из идеи равенства всех верующих, независимо от богатства, национальности и т.д. В дискуссиях христианских общин была преодолена идея богоизбранности отдельных народов. Ранние христианские общины были основаны на демократических началах. Верующие отдавали общине свое имущество, за общий счет устраивались общие трапезы. Связь между общинами поддерживали апостолы, которые также не имели привилегий. Однако к середине II в. в христианстве берет верх мистическое направление и начинается эпоха епископальной церкви, устанавливается идея противоположности между миром и клиром, оправданности существующего в империи социального порядка.²

Однако христианское учение не было однородным. Фактически одновременно с епископальной церковью возникают первые ереси. Так, например, антицерковные секты гностиков учили, что общественное неравенство противоречит божественному закону справедливости: «Бог не делает различия между богатыми и бедными, разумными и неразумными, мужчинами и женщинами, свободными и рабами, ибо никто не может отнять у своего ближнего его долю света, чтобы самому наслаждаться двойной».

Теоретические дискуссии в рамках христианского учения нашли свое отражение и в юридической науке того времени. Так в «Саксонском зерцале», составленном немецким знатоком права Эйке фон Репков, содержатся весьма интересные положения относительно сословного неравенства. Так, Эйке фон Репков пишет: «Бог создал человека по своему подобию и своими страстями освободил одного так же, как и другого... По правде говоря, мой ум не может понять того, что кто-нибудь может быть в собственности другого», «человек долен быть божий и должен принадлежать богу и что если кто другой, кроме бога, его себе присвоит, то он поступит против бога... Воистину крепостная зависимость имеет своим источником принуждение, и плен, и несправедливое насилие, что с древних времен выводится из неправедного обычая и теперь ходят возвести в право».¹

В учении Томаса Гоббса последовательно проводится идея незыблемости государственной власти, однако, есть интересные выводы относительно равенства. Гоббс считает, что отсутствие у подданных каких-либо прав по отношению к суверену есть правовое равенство лиц в их взаимных отношениях. Однако Гоббс не являлся сторонником деления общества на привилегированных и непривилегированных. В отношениях между подданными суверен должен обеспечить равную для всех справедливость («принцип которой гласит, что нельзя отнимать ни у кого того, что ему принадлежит»), незыблемость договоров, беспристрастную защиту для каждого в суде, определить равномерные налоги.²

Идея равенства находит свое развитие в работах ученых эпохи Просвещения. По мнению Вольтера на смену деспотическому правлению придет царство разума и свободы, в котором каждому человеку будут предоставлены естественные права - право на личную неприкосновенность, право частной собственности, свобода печати, свобода совести и т.д. Под свободой Вольтер понимал устранение феодальных порядков, сковывающих частнопредпринимательскую деятельность. «Свобода состоит в том, чтобы зависеть только от законов».

Необходимо отметить, что весьма специфический путь идея равенства прошла политико-правовой теории России. Дело в том, равенство, как и свобода, вытекает из понятия личности. Оба эти начала одинаково предполагаются представлением о личности, как абсолютной ценности, имеющей безусловное нравственное значение». Во имя этого безусловного значения мы требуем для человека свободы, и так как в каждом человеке мы должны признать эту высшую нравственную сущность, мы требуем в отношении ко всем людям равенства.³

Для российской политико-правовой доктрины не было характерным определение ценности отдельной личности, мыслителей русского средневековья волновали не проблемы индивидуального места человека в социальной структуре или взаимоотношения личностей между собой. В связи с этим проблема равенства в российской политико-правовой доктрине рассматривалось в другом ключе.

Исходя и вышесказанного можно сказать, что идея равенства как правая идея проходит несколько стадий формирования. Первая стадия – это когда идеи равенства излагаются в философских и правовых формулировках, которые соответственно формируются философами и учеными. Вторая стадия - это формирование идеи равенства различными группами и слоями населения. И, наконец, третий, и заключительный этап, когда идея равенства становится принципом права, находя свое отражение в законодательстве.


О.О. Осипян^


ПРАВО ГРАЖДАН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

НА ОБРАЗОВАНИЕ


Право на образование - одно из наиболее существенных конституционных социальных прав человека, создающее предпосылки для развития личности и общества в целом. В современном мире право на образование рассматривается как одно из фундаментальных естественных основных прав человека.

Законов прямого действия в области образования, по существу, в Российской Федерации до 1992 года не было. В девяностых годах нормативно-правовая база образования получила серьезное как качественное, так и количественное развитие.

Основу правового регулирования отношений в области образования на федеральном уровне в настоящее время составляют соответствующие положения Конституции РФ¹, Закон РФ от 10 июля 1992 г. № 3266-1 «Об образовании», Федеральный закон от 10 января 2003 г. № 11-ФЗ «О высшем и послевузовском профессиональном образовании», Концепция модернизации российского образования на период до 2010 г., утвержденная приказом Минобразования России от 11 февраля 2002 г. № 393, иными законодательными актами, а также нормами международного права. Однако, «системообразующим» в образовательном законодательстве следует признать Закон Российской Федерации «Об образовании»², который по существу выполняет сегодня функции основ законодательства в области образования. В то же время следует предвидеть, что на процесс развития законодательства в области образования будут влиять различные факторы: от возрастающей роли образования в обществе до необходимости обеспечения достаточной стабильности самого образовательного права. Поэтому основную роль государство отводит национальному проекту «Образование», который определяет приоритетные направления развития образовательной системы Российской Федерации.

Успешная реализация проекта позволит обеспечить системные изменения по основным направлениям развития образования России, а также будет эффективно содействовать становлению институтов гражданского общества и современного образовательного менеджмента. Основными компонентами приоритетного национального проекта «Образование» в сфере высшего профессионального образования являются: стимулирование инновационных вузов; создание новых университетов в Южном и Сибирском федеральных округах и и бизнес-школ в Московском регионе и г. Санкт-Петербурге.

ФЗ от 9 февраля 2007 г. № 17-ФЗ «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об образовании» и Федеральный закон «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» в части проведения единого государственного экзамена» устанавливает, что единый государственный экзамен представляет собой форму объективной оценки качества подготовки лиц, освоивших образовательные программы среднего (полного) общего образования, с использованием заданий стандартизированной формы (контрольных измерительных материалов), выполнение которых позволяет установить уровень освоения ими федерального компонента государственного образовательного стандарта среднего (полного) общего образования. Единый государственный экзамен проводится федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по контролю и надзору в сфере образования, совместно с органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации, осуществляющими полномочия в сфере образования.

Данный Федеральный закон направлен на решение следующих задач:

• повышение доступности профессионального образования, в том числе ведущих вузов страны для сельской молодёжи, молодёжи из отдалённых регионов;
  
• обеспечение преемственности общего и профессионального образования;
  
• обеспечение независимой оценки уровня и качества знаний, полученных молодыми людьми в общеобразовательных учреждениях, а, следовательно, и независимой оценки деятельности системы общего образования в стране;
  
• повышение качества образования;
  
• повышение объективности итоговой аттестации выпускников общеобразовательной школы, совмещение итоговой аттестации выпускников школ со вступительными экзаменами, и устранение, таким образом, излишних стрессов, которые возникают у молодёжи при необходимости сдавать сначала выпускные, а потом вступительные экзамены.
  

Принятию Закона предшествовало проведение с 2001 года эксперимента по введению ЕГЭ. В принятом Федеральном законе учтены особенности ряда вузов, в том числе творческих, и Правительству России даётся право определять вузы, которые могут устанавливать дополнительные испытания для абитуриентов.

Данный Федеральный закон расширяет также перечень категорий граждан, которым предоставляется право льготного поступления в учреждения среднего и высшего профессионального образования. В частности, преимущественным правом на поступление наделены дети военнослужащих, погибших при исполнении ими обязанностей военной службы или умерших вследствие военной травмы либо заболеваний, полученных ими при участии в проведении контртеррористических операций или иных мероприятий по борьбе с терроризмом.

В результате в Федеральном законе «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об образовании» и Федеральный закон «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» в части проведения единого государственного экзамена» данные поправки были учтены.

Важную роль в гармонизации законодательства об образовании играет принятие Федерального закона от 20 апреля 2007 г. № 56-ФЗ «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об образовании», Федеральный закон «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» и статью 2 Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием разграничения полномочий».

Этот Федеральный закон установил более чёткое распределение полномочий между федеральным и региональным уровнями власти в вопросах лицензирования и аккредитации образовательных учреждений и направлен на решение задачи создания системы контроля за качеством получаемых знаний, поставленную в Послании Президента России Федеральному Собранию на 2006 год. Закон более чётко, чем ранее, устанавливает порядок подтверждения документов государственного образца о высшем или послевузовском образовании, об учёных степенях и званиях, порядок признания эквивалентности документов иностранных государств о высшем или послевузовском образовании.

В соответствии ст. 38 Закона Российской Федерации «Об образовании» государственный контроль качества образования обеспечивается федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по контролю и надзору в сфере образования, или органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации, осуществляющим управление в сфере образования, по результатам государственной (итоговой) аттестации выпускников аккредитованных образовательных учреждений, а также в форме плановых и внеплановых проверок содержания и качества подготовки обучающихся, уровня и направленности образовательных программ, реализуемых в аккредитованных образовательных учреждениях или научных организациях и их филиалах.

В отношении одного образовательного учреждения или его филиала, либо одной научной организации или её филиала, плановая проверка может быть проведена не более одного раза в два года.

Согласно Закону, в случае прекращения деятельности общеобразовательного учреждения или образовательного учреждения начального, среднего или высшего профессионального образования, имеющих государственную аккредитацию, а также в случае аннулирования соответствующей лицензии учредитель (учредители) такого образовательного учреждения обеспечивает перевод обучающихся, воспитанников с согласия родителей (либо их законных представителей) в другие образовательные учреждения соответствующего типа.

Большое значение для повышения уровня образования населения России имеет Федеральный закон от 21 июля 2007 г. № 194-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с установлением обязательности общего образования». Он направлен также и на упорядочение обеспечения учащихся учебной литературой.

В Законе Российской Федерации «Об образовании» было закреплено, что общее образование включает в себя три ступени, соответствующие уровням образовательных программ: начальное общее, основное общее, среднее (полное) общее образование и основное общее образование. В соответствии с принятым Федеральным законом обязательным будет общее образование, включающее все три ступени.

С 15 до 18 лет повышается возраст, до достижения которого к конкретному обучающемуся сохраняется требование получения обязательного, установленного законом уровня образования.

В соответствии с принятым законом, до 18 лет учащийся по решению или согласию родителей при неуспеваемости может продолжить обучение не в общеобразовательной школе, а в иных формах. После восемнадцати лет он может принять на этот счёт самостоятельное решение.

Необходимо отметить, что принятый закон ликвидирует норму (пункт 5 статьи 19 Закона Российской Федерации «Об образовании»), согласно которой существовал предельный возраст – 18 лет, до которого учащийся мог получать образование в общеобразовательном учреждении.

Подводя итог сказанному, необходимо отметить, что приоритетный национальный проект «Образование» повышает актуальность задач по законодательному обеспечению образовательного кредитования, введения отраслевых систем оплаты труда, нормативного финансирования образования, регулирования общественного управления образованием, совершенствования системы оценки качества образования и стимулирования бизнеса к финансированию образования.

Таким образом, основная задача, стоящая перед отраслью – это повышение конкурентоспособности и доступности образования в России, превращение его в саморазвивающуюся систему, способную адекватно отвечать на изменения, происходящие в мире, соответствовать растущим запросам общества, - сохраняют свою остроту и значимость.


В.В. Харитошкин ^*


О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ ПО ДЕЛАМ, СВЯЗАННЫМ С НЕЗАКОННЫМ ОБОРОТОМ НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ


Раскрытие преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, имеет определённую специфику вследствие их высокой латентности, сложности выявления, сбора доказательств и документирования противоправной деятельности преступников. Для обеспечения наступательности правоохранительных органов в борьбе с незаконным оборотом наркотиков необходимо более полно и грамотно использовать весь арсенал оперативно-розыскных сил, средств и методов.

Изучение судебно-следственной практики показало, что основанием для возбуждения уголовных дел данной категории, как правило, были результаты оперативно-розыскной деятельности. Одним из действенных мероприятий по пресечению сбыта наркотиков является проверочная закупка (п.4 ст. 6 главы 2 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»). В соответствии со ст. 49 ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» в проверочной закупке допускается с ведома и под контролем оперативных подразделений приобретение наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров, а также инструментов и оборудования для их производства. В подавляющем большинстве случаев оперативные работники, органы дознания и следствия при проведении такого рода мероприятий и закреплении их результатов строго руководствовались положениями ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», а также Инструкцией от 17.04.2007 года «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органам дознания, следователю, прокурору или в суд».

Вместе с тем, при обобщении практики были отмечены факты использования результатов ОРД, полученных с нарушениями требований уголовно-процессуального законодательства.

Так, сотрудниками УБОП при УВД Тверской области для документирования противоправной деятельности Я., П. и С. было осуществлено оперативное внедрение с последующей проверочной закупкой. Результаты оперативно-розыскной деятельности были рассекречены и переданы в СО Максатихинского РОВД для возбуждения уголовного дела. При этом постановление о проведении проверочной закупки, утверждённое руководителем органа, осуществляющего ОРД, в предоставленных материалах отсутствовало. Следователю было направлено письмо за подписью начальника УБОП при УВД Тверской области, в котором со ссылкой на ч. 1 ст. 12 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» было указано, что исключена возможность приобщения данного документа к материалам дела. В ином порядке, в том числе в рамках секретного делопроизводства, постановление также не было представлено. При рассмотрении данного уголовного дела суд обоснованно признал доказательства, сформированные на основе результатов проверочной закупки, недопустимыми ввиду отсутствия постановления о проведении проверочной закупки и разрешения руководителя органа, осуществляющего ОРД (Архив Максатихинского районного суда за 2008 год)

Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» не предусмотрено участие при проведении оперативно-розыскных мероприятий понятых. Вместе с тем, обобщение судебно-следственной практики показало, что незаинтересованные лица привлекаются для проведения практически всех оперативных действий, в результате которых могут быть получены существенные доказательства: при досмотре лица, участвующего в проверочной закупке, актировании денежных средств и передаче их лицу, участвующему в проверочной закупке, добровольной выдаче наркотических средств. В большинстве случаев им разъясняются права и обязанности, установленные ст. 60 УПК РФ. Впоследствии эти лица допрашиваются органом предварительного следствия в качестве свидетелей для подтверждения достоверности доказательств.

В качестве свидетелей допустим допрос и оперативных работников о фактах и обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, воспринятых ими в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий. При необходимости в качестве свидетелей могут быть допрошены как лица, внедрённые в организованные преступные группы, штатные негласные сотрудники органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, так и лица, оказывающие конфиденциальное содействие этим органам.

В целях обеспечения безопасности такого свидетеля суд вправе на основании ч.5 ст. 278 УПК РФ допросить его без оглашения подлинных данных о личности свидетеля и «вне визуального наблюдения» его другими участниками судебного разбирательства, о чём выносится определение или постановление. Практика показала, что свидетель в таких случаях допрашивается в отдельном помещении.

Так, по уголовному делу по обвинению Т. в совершении преступления, предусмотренного ст. 228-1 ч.1 УК РФ, был допрошен свидетель под псевдонимом «Теплов», принимавший участие в проведении проверочной закупки. Данные о личности свидетеля были сохранены в тайне. (Архив Московского районного суда за 2008 год)

Закон допускает возможность стороны защиты заявить обоснованное ходатайство о «раскрытии» личности свидетеля в связи с необходимостью осуществления защиты подсудимого. В таких случаях в целях установления каких-либо существенных обстоятельств суд вправе ознакомить защитника с личностью свидетеля. Порядок такого ознакомления в законе не урегулирован. Представляется, что ходатайство защиты об этом должно рассматриваться судом в закрытом судебном заседании, а разрешение должно быть мотивировано в определении или постановлении суда.

При наличии письменного согласия указанных лиц на предание гласности сведений о них, они могут быть допрошены в общем порядке в условиях, обеспечивающих их безопасность.

Таким образом, были допрошены свидетели по делам в отношении Г. (Центральный районный суд, 2008 г.) и М. (Заволжский районный суд, 2008 г.). Данные об их личностях, в ходе проведения ОРМ «Проверочная закупка» и предварительного следствия были сохранены в тайне.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 14 пост. Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года №14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами», результаты оперативно-розыскного мероприятия могут быть положены в основу приговора, если они получены в соответствии с требованиями закона и свидетельствуют о наличии у виновного умысла на незаконный оборот наркотических средств или психотропных веществ, сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений, а также о проведении лицом всех подготовительных действий, необходимых для совершения противоправного деяния. При этом следует учитывать дополнение, внесённое Федеральным законом от 24 июля 2007 года № 211 в ч. ст.5 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», в соответствии с которым запрещается подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий («провокация»).

Судам необходимо исследовать в судебном заседании и приводить в приговорах доказательства законности оперативно-розыскной деятельности и мотивировать выводы о наличии умысла лица на незаконный оборот наркотических средств, сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений, а также о проведении лицом всех подготовительных действий, необходимых для совершения противоправного деяния.

Так, К., У. и Ц. были осуждены по ст.30 ч.3, 228-1 ч. 2 п. «а,б» УК РФ за покушение на незаконный сбыт наркотических средств группой лиц по предварительному сговору. В ходе расследования было установлено, что эти лица вступили в преступный сговор, направленный на незаконный сбыт наркотических средств. Реализуя его, У. встретилась с покупателем наркотических средств Ф. и получила от него в качестве оплаты за наркотическое средство – маковую солому – деньги в сумме 850 рублей, а К. и Ц. прошли на принадлежащий К. приусадебный участок, где с целью дальнейшего сбыта Ф. приобрели путём сбора дикорастущих растений мака наркотическое средство – маковую солому, массой в перерасчёте на высушенную до постоянной массы 338,6 грамма, которую поместили в мешок из полимерного материала и отнесли к машине, где находился Ф.. Полученные ранее от Ф. деньги, У. распределила следующим образом: 600 рублей оставила себе, а 250 рублей передала К.. Из материалов дела следует, что решение о проведении оперативно- розыскного мероприятия было принято в отношении молодого человека по имени «Сергей», который на приусадебном участке около своего дома выращивает растения мака с целью получения из них наркотического средства – маковой соломы – и его последующего сбыта наркозависимым лицам. Свидетель Ф., участвовавший в проведении проверочной закупки наркотического средства, в суде показал, что им была достигнута предварительная договорённость о приобретении наркотического средства именно с молодым человеком по имени «Сергей», у которого он и ранее покупал мак. Когда он подъехал к дому, где проживал «Сергей», то увидел около крыльца дома его жену– У., которую знал визуально. Рядом с ней стояли К. и Ц., с которыми он ранее не был знаком. Подойдя к У., Ф. пояснил, что приехал к «Сергею» за маком, передал ей деньги, и она прошла на приусадебный участок около своего дома. Вернувшись, У. пояснила, что мака нет, затем она подошла к К., и они о чём-то поговорили. После разговора К. сказала, что в огороде у неё есть мак, после чего они вместе с сожителем Ц. прошли к себе на приусадебный участок, вырвали растение мака, сложили в пакет и передали Ф.. Свидетель Б., участвующая в качестве понятой при осмотре земельного участка К., пояснила, что, действительно, мак произрастал на грядах с луком и морковью сам по себе как сорняк. В ходе осмотра из земли было извлечено 20 кустов растений мака. Из приведённых доказательств следует, что проверочная закупка была направлена в отношении другого лица – молодого человека по имени «Сергей». До её проведения у правоохранительных органов не было основания полагать, что осужденные занимаются распространением наркотических средств. Никто из допрошенных лиц также не показал, что они когда-либо участвовали в распространении наркотических средств, ничто не указывает и на то, что ими были проведены подготовительные действия с этой целью. Однако суд при принятии решения не проанализировал данные обстоятельства и не мотивировал вывод о наличии у осуждённых умысла на незаконный оборот наркотических средств, сформировавшегося до сделанного им предложения Ф., независимо от действий оперативных сотрудников, проводивших оперативно- розыскные мероприятия. (Архив Торжокского райсуда за 2008г.)

Как показывает практика, оперативно-розыскное мероприятие («проверочная закупка») не всегда проводится на должном профессиональном уровне. Не все лица, проводящие проверочную закупку, умело подкрепляют свою легенду. Недостаточно знаний в выражениях и терминологиях, характерных для лиц, употребляющих наркотические средства. Опытные дельцы легко отличают привычных потребителей по внешнему виду, походке, разговору и т.д. Известны случаи, когда сбытчики требовали от покупателей показать следы инъекций на руках.

Большое значение имеет психологический настрой, знание специфики и уверенность в правильности своих действий при проведении мероприятия. Также нередки случаи промедления с моментом задержания продавца с помеченными купюрами, т.к. деньги могут быть переданы другому лицу в виде долга, сдачи и т.д. Поэтому необходимо свести до минимума время между закупкой и задержанием.

Существует необходимость в обучении сотрудников и лиц, содействующих органам наркоконтроля, тактике проведения данного оперативно-розыскного мероприятия с соблюдением принципов законности и конспирации. Во время проведения проверочной закупки крайне желательно использование современных технических средств – аудио- и видеоаппаратуры.

Возрастающий рост наркопреступности требует принятия адекватных мер противодействия и, в первую очередь, качественного улучшения проведения оперативно-розыскных мероприятий и взаимодействия всех оперативно-розыскных подразделений по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств