Диалог культур и цивилизаций

Вид материала

Документы

Содержание Т.А. Климова Нижневартовский гуманитарный госуниверситет, аспирантка

Подобный материал:

• «Восток и Запад: этническая идентичность и традиционное музыкальное наследие как диалог, 20.48kb.
• Задача состоит в сохранении самобытности народов, культур, конфессий, языков, цивилизаций,, 548.07kb.
• Кдвум ключевым словам этой конференции «диалог» и«культуры» я бы добавила третье «язык»,, 84.41kb.
• Федеральное агентство по культуре и кинематографии министерство культуры астраханской, 20.12kb.
• С. Н. Пензин медиаобразование и диалог культур, 145.13kb.
• Направление: Искусство и гуманитарные науки, 1653.91kb.
• Л. Я. Вейнгерова > Д. Д. Гурьев телепатические контакты с представителями иных, других, 487.79kb.
• Рабочая программа дисциплины «Основы теории межкультурной коммуникации» направление, 192.78kb.
• Победители и призеры нпк «Диалог Культур» 2011, 369.11kb.
•  Конференция "Современная парадигма инновационного лидерства", 26.13kb.

Т.А. Климова

Нижневартовский гуманитарный госуниверситет, аспирантка

ИЗУЧЕНИЕ СЛАВЯН РОМЕНСКОЙ КУЛЬТУРЫ в 1990-х – 2000-х гг. (ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК)

В результате археологического изучения истории славян Восточной Европы начавшегося во второй половине XIX в., накоплен огромный объём информации по военному делу, домостроительству, социальной структуре и многим другим сторонам жизни населения Восточной Европы. Одним из направлений такого изучения является исследование судеб племенного союза северян (роменской археологической культуры), занимавшего в конце I тыс. н.э. лесостепные области Днепровского Левобережья.

Публикации, посвящённые славянам роменской культуры, можно разделить на 3 группы.

Первую группу образуют сводные труды по истории роменской культуры. К ней, прежде всего, необходимо отнести монографию А.В. Григорьева «Северская земля в VIII – начале XI вв. по археологическим данным», посвященную истории Северской земли от появления там славян роменской культуры до присоединения Северы к Киеву [2]. На основе археологических материалов, а также восточных и византийских письменных источников учёный предложил новую версию происхождения роменцев, рассмотрел их материальную культуру, социальный строй, связи с соседними народами, а также возможные предметы торговли. А.В. Григорьев придерживается мнения о том, что славяне роменской культуры являлись пришлым населением. Версия исследователя о переселении славянского племени  («северов») с территории Первого Болгарского царства на Левобережье Днепра кажется на первый взгляд спорной, но подтверждается многими археологическими данными. Важны и выводы исследователя о становлении у северян раннегосударственных отношений, зарождении частной собственности на землю. В то же время у А.В. Григорьева есть и спорные положения, в частности, утверждение об отсутствии дружины у северян, слабом развитии у них железоделательного производства.

В целом монография А.В. Григорьева может считаться новым этапом в изучении роменской культуры. В этой работе сведены воедино известные археологические и письменные источники, обоснован новый взгляд на историю Днепровского Левобережья в конце I тыс. н.э.

Ко второй группе интересующих нас исследований относятся работы, посвящённые истории малых территорий в составе северских земель. В настоящее время лучше разработана только история наиболее крупного объединения северян, располагавшегося в верховьях Сейма и Псла. Данной темой многие годы занимается курский историк и археолог В.В. Енуков. Важны его статьи, посвящённые уточнению границ Посемья, торговых путей, проходящих по этой территории [3, 4]. В наиболее крупной работе В.В. Енукова – монографии «Славяне до Рюриковичей» – не только уточняются данные А.В. Григорьева о культуре роменцев применительно к Посемью, но и на основе анализа состава металлов выдвигаются альтернативные версии о возможностях культурного и торгового обмена с Хазарским каганатом [5].

Наиболее многочисленной является третья, наиболее разнообразная группа работ, в которую входят статьи, освещающие разные стороны экономической, военной и бытовой истории роменцев.

Торговым путям, проходившим по землям Посемья, посвящены статьи курского исследователя С.П. Щавелёва, В одной из статей [19] учёный на основе изучения кладов монет восстановил основные направления торговых путей, уточнил хронологические рамки их существования. Главным выводом работы стало утверждение, что «Сеймский отрезок международных коммуникаций рубежа I и II тысячелетий был необходимой составной частью трансконтинентальной оси «Запад – Восток» [19. C. 157].

Находкам кладов монет роменского времени на территории Посеймья посвятил специальную статью А.Г. Шпилёв[14]. Автором приведён полный перечень всех известных монетных кладов конца I тыс. н.э., обнаруженных в Курской области, а также уточнены датировки и места обнаружения кладов.

В настоящее время А.Г. Шпилёв занимается изучением ювелирного убора северянок рубежа I – II тыс. н.э. Опираясь на материалы археологических исследований и привлекая данные этнографии, учёный восстановил облик женского головного убора рубежа этих тысячелетий [16; 17], что позволило уточнить и характер этнокультурных процессов, происходивших на восточных границах северских земель в последний период существования здесь племенного союза. На основе анализа женских головных украшений (очелий и венчиков) было высказано предположение, что переселённые сюда князем Владимиром радимичи и вятичи в отличие от представителей других славянских «племён» могли инкорпорироваться в родовые объединения северян, что, по видимому, объясняется близостью происхождения этих племенных объединений [16. C. 203]. Исследователь также уточнил классификацию и датировку лучевых височных колец, составленную Е.А. Шинаковым 12], и выделил черты, характерные для височных колец Посемья [18].

Ещё одним направлением в работе А.Г. Шпилёва является изучение конструкций погребальных костров Курского Посемья [15].

Большое внимание исследователи уделяют и изучению жилищ Днепровского Левобережья. Одной из наиболее значительных работ в этой области является монография О.Н. Енуковой «Домостроительство населения междуречья Сейма и Псла в IX – XIII вв.» [6]. В разделах, посвящённых основным приёмам строительства на этой территории и домостроительству IX – X вв. исследовательница восстанавливает внешний и внутренний вид южнославянского жилища, опираясь при этом не только на материалы Курской области, но и привлекая данные других территорий как лесостепной зоны, так и Севера. Используя археологические данные, О.Н. Енукова делает обоснованный вывод о том, что стены полуземлянок лесостепной полосы Днепровского Левобережья могли возводиться не только в котловане, но и вне его, на уровне дневной поверхности того времени, с некоторым отступом от стен, что позволяло значительно увеличить площадь жилища.

Вопросы планировки южнорусского жилища рассматриваются и в работах воронежского исследователя В.Н Ковалевского [8]. Исследователь анализирует варианты расположения входа в жилище и соотношения его с печным углом. По заключению В.Н. Ковалевского к левосторонней схеме расположения печи «относятся 32 жилища (65 %), а к правосторонней – 17 (35 %). Следовательно, говорить о том, что у славянского населения Днепро-Донского междуречья преобладала т.н. южнорусская система планировки жилья не приходится», а значит, «типы планировки восточнославянского средневекового жилища, прослеженные на археологическом материале, по этнографической классификации более соответствуют северо-русскому типу. Следовательно, нет оснований говорить о преемственности в домостроительных традициях VIII – X вв. ко времени освоения Россией территории «Дикого поля» [8. C. 180 – 181].

Привлекают исследователей и вопросы военной истории северян и их взаимоотношений с населением Хазарского каганата и Киевской Руси. В первую очередь необходимо упомянуть о весьма спорной по выводам статье В.В. Седова «Русский каганат IX в.», в которой затрагивается вопрос о соотнесении волынцевской и роменской археологических культур. Учёный пришёл к выводу, что волынцевская культура является культурой Русского каганата, располагавшегося на Левобережье Днепра и принадлежавшей славянскому объединению, распавшемуся в дальнейшем на полян, северян, радимичей и вятичей [10]. Однако эта версия встретила обоснованные возражения критику учёных. Так, С.В. Воронятов отметил, что единственное, что объединяет все территории, включаемые В.В. Седовым в «Русский каганат», – это только присутствие на поселениях керамики «волынцевского» типа [1. C. 203].

Взаимоотношения северян и населения Хазарии рассматриваются и в некоторых работах харьковского учёного В.В. Колоды. Так, в статье, посвящённой изучению городища Мохнач в Харьковской области исследователь обосновывает мысль, что «во время создания северянами южной поперечной оборонительной линии Мохначанского городища среди ее строителей были мастера, усвоившие салтовскую, а если быть точнее – северокавказскую традицию фортификационного зодчества. Это еще раз подтверждает вывод о синкретичности культуры населения данного памятника в середине Х – первой половине ХI в.» [9].

Материалы раскопок отдельных роменских поселений публикуются не только в статьях, но и отдельными сборниками, что продолжает традицию, заложенную ещё И.И. Ляпушкиным. Так, в 1995 г. вышла в свет работа О.В. Сухобокова и С. Юренко [11]. Они датируют поселение второй половиной VIII в. н.э. и подчёркивают его синкретичность и тем самым определяют место этого памятника в культурно-хронологической колонке древностей Днепровского Левобережья.

Возвращаясь к теме взаимоотношений северян с соседними народами, необходимо упомянуть и о работе А.В. Зорина [7], где на основе изучения роменских городищ, погибших в результате штурмов русских дружин, восстанавливаются некоторые особенности возводимых северянами укреплений (в частности, «косой острог»), а также способы захвата городищ русскими дружинами X: «Судя по всему, в данном случае налицо следы взятия городища штурмом, который сопровождался массированным обстрелом его площадки лучниками противника, что в числе прочего привело к возникновению пожара». При этом А.В. Зорин отмечает, что «данный способ штурма сопряжён с минимальными потерями для осаждающих и максимальным ущербом для осаждённых. Пожар вызывал замешательство в рядах защитников укрепления, покидавших стены ради спасения собственных жилищ, что обеспечивало противнику успех приступа. Слои пожарищ практически на всех роменских городищах позволяют предположить типичность подобного военного приёма и наличие в составе киевских дружин достаточно мощного контингента лучников» [7].

Таким образом, исследования роменской археологической культуры, выполненные в 1990-х – 2000-х гг., охватывают большинство сторон жизнедеятельности северян. Опубликованы как крупные монографии, посвящённые изучению всех сторон развития роменской культуры, так и статьи, рассматривающие отдельные вопросы истории Левобережья Днепра.


1. Воронятов С.В. Волынцевская культура и «Русский каганат»/Альманах молодых археологов. СПб., 2005.

2. Григорьев А.В. Северская земля в VIII – начале XI века по археологическим данным. Тула, 2000.

3. Енуков В.В. "Курскъ и с Посемьемъ"// Слов'яно-руськi старожитностi Пiвнiчного Лiвобережжя. Чернiгiв, 1995.

4. Посемье и семичи (По данным письменных, археологических и нумизматических источников)// Очерки феодальной России. М., 2002, Вып. 6.

5. Енуков В.В. Славяне до Рюриковичей. Курск, 2005.

6. Енукова О.Н. Домостроительство населения междуречья Сейма и Псла в IX – XIII вв./ Труды НИИ археологии Юго-Востока Руси. Вып. 1. Курск, 2007.

7. Зорин А.В. Русы и северяне: из истории военного противостояния// o.ru/armies/zorin/russ_war.php, время 21.30. 21. 01.2009.

8. Ковалевский В.Н. Планировка восточнославянского жилища VIII – начала XI вв./ Археологические памятники Восточной Европы. Воронеж, 2002.

9. Колода В.В. Южная линия обороны городища в с. Мохнач (к проблеме славяно-хазарских отношений) // Восточноевропейский археологический журнал, 2002. № 4 (17) июль-август// gy.kiev.ua/journal/040702/koloda.php, время 10.15 20.01.2009.

10. Седов В.В. «Русский каганат» IX в.// Вопросы истории, 1998. № 4.

11. Сухобоков О., Юренко С. Опошнянское городище (по материалам археологических исследований 1975 г.). Полтава, 1995.

12. Шинаков Е.А. Классификация и культурная атрибуция лучевых височных колец// Советская археология, 1980. № 3.

14. Шпилёв А.Г. Курские клады куфических монет и северянское Посеймье/ Куликово поле. Исторический ландшафт. Природа. Археология. История. Т. 1. Природа. Археология. Музейное дело. Тула, 2003.

15. Шпилёв А.Г. О конструкции погребальных костров у населения юго-западных районов Курского края в конце X – XI вв. (по материалам Гочевского курганного могильника)// Ю.А. Липкинг и археология Курского края: Материалы межрегиональной научной конференции (Курск, 15 – 17 ноября 2004 г.). Курск, 2005.

16. Шпилёв А.Г. Погребения с головными венчиками и очельями как показатели этнокультурных и политических процессов на верхнем Псле в XI в. (по материалам Гочевского курганного некрополя)//Куликово поле и Юго-Восточная Русь в XII – XIV вв. Тула, 2005.

17. Шпилёв А.Г. Об эволюции южносеверянского головного убора с очельем и венчиком (конец X – XI в.)/ Русский сборник. Брянск, 2008. Вып. 4. (Труды кафедры Отечественной истории древности и средневековья Брянского государственного университета им. академика И.Г. Петровского. Вып. 9).

18. Шпилёв А.Г. Лучевые и лопастные височные кольца Курского края (IX – начало XIII в.)//Славяно-русские древности Днепровского Левобережья: Материалы конференции, посвящённой 75-летию со дня рождения К.Ф. Сокола. Курск, 2008.

19. Щавелёв С.П. Сеймский путь (в системе международных коммуникаций Восточной Европы рубежа I и II тысячелетий н.э.)// Гнёздово: 125 лет изучения памятника. М., 2001. (Труды Государственного исторического музея. Вып. 124).