Всероссийская научно-практическая конференция «Укрепление национальной безопасности России: демографические и миграционные аспекты»
| Вид материала | Документы |
СодержаниеПЛЕНАРНЫЕ ДОКЛАДЫ Осипов Б. И. К ПРОБЛЕМЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО ЯЗЫКА И ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ |
- Сообщение для сми 9 апреля 2010 года, 26.78kb.
- Всероссийская заочная научно-практическая конференция современные аспекты в сфере, 54.86kb.
- Программа ижевск 2012 Всероссийская научно-практическая конференция, 581.44kb.
- Программа ижевск 2012 Всероссийская научно-практическая конференция, 574.46kb.
- V-я всероссийская научно-практическая конференция «метрологическое обеспечение весоизмерительной, 51.17kb.
- 1-я Всероссийская заочная научно-практическая конференция «Механизмы регулирования, 122.06kb.
- 12-я Всероссийская научно-практическая конференция молодых ученых, аспирантов и студентов, 68.08kb.
- Ii всероссийская научно-практическая Интернет-конференция «Модернизация национальной, 106.84kb.
- Всероссийская научно-практическая конференция, 39.98kb.
- I всероссийская научно-практическая (заочная) конференция Москва, 1 3 февраля 2010, 44.46kb.
ПЛЕНАРНЫЕ ДОКЛАДЫ
Осипов Б. И. К ПРОБЛЕМЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО ЯЗЫКА И ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Омский государственный университет
К проблеме укрепления национальной безопасности России имеет прямое касательство такая, казалось бы, абстрактно-филологическая проблема, как проблема государственного языка.
Вообще говоря, выбор языка общения во многоязычной аудитории есть один из самых простых вопросов. В самом деле, если среди участников общения все знают язык А, но не все знают язык В, то для общения, естественно, выбирается язык А. Если все знают оба языка, то на обоих и общаются или же выбирают язык по соглашению. Наконец, если часть знает только язык А, а часть – только язык В, то прибегают к переводчикам. По сути дела здесь нет никаких проблем, всё решается естественным порядком. Из чего же проистекает столь болезненная на сегодняшнем постсоветском пространстве проблема государственного языка?
Известно, что царское правительство проводило политику русификации национальных окраин, и подчас эта политика принимала совершенно безобразные формы. (Напомню, что великий польский языковед И. А. Бодуэн де Куртенэ именно из-за этой политики вплоть до Октябрьской революции не мог работать у себя на родине).
Задолго до прихода большевиков к власти, в 1914 г., к проблеме государственного языка обращался В. И. Ленин. "Чем оправдывают необходимость обязательного государственного языка те партии, которые его защищают?" – спрашивает он и отвечает: "Доводы" черносотенцев, конечно, коротки: всех инородцев необходимо держать в ежовых рукавицах и не позволять им "распускаться"… Позиция либералов гораздо "культурнее" и "тоньше". Они – за то, чтобы в известных пределах (например, низшая школа) был допущен родной язык. Но вместе с тем они отстаивают обязательность государственного языка. Это, мол, необходимо, в интересах "культуры"… "Государственный язык есть утверждение культурного единства… В состав государственной культуры непременно входит государственный язык… В основе государственности лежит единство власти, и государственный язык – орудие такого единства. Государственный язык обладает такой же принудительной, общеобязательной силой, как все другие формы государственности…" Вот – типичная философия либерала относительно необходимости государственного языка… Всё это верно, господа либералы, отвечаем мы им… Мы не хотим только одного – элемента принудительности… Ибо, сколько красивых фраз о "культуре" вы ни сказали бы, обязательный государственный язык сопряжён с принуждением, вколачиванием… Мы убеждены, что… вообще весь ход общественной жизни ведёт к сближению наций между собою… Национальный состав населения перемешивается, обособленность и национальная заскорузлость должны отпасть… А принудительность (палка) приведёт только к одному: …обострит вражду, создаст миллион новых трений, усилит раздражение, взаимонепонимание и т. д. Вот почему… необходимо – отсутствие обязательного государственного языка, при обеспечению населению школ с преподаванием на всех местных языках, и при включению в конституцию основного закона, объявляющего недействительными какие бы то ни было привилегии одной из наций и какие бы то ни было нарушения прав национального меньшинства"1. При любом отношении к ленинизму вряд ли можно оспорить справедливость этих установок.
Нельзя сказать, что большевики безупречно выполнили эту ленинскую программу. Хотя для поддержки и развития национальных языков в России после Октября было сделано немало положительного, но не приходится забывать и о том, что в годы сталинских репрессий целые народы не только подвергались депортации – на их языках прекращалось издание литературы, обучение в школе и т. д. Это, конечно, не способствовало укреплению межнациональных отношений.
Как же обстоит дело в сегодняшней России? С одной стороны, статья 68 Конституции Российской Федерации, принятой в 1993 г., гарантирует всем национальностям право на сохранение родного языка. С другой стороны, Конституция не избежала формулировки "государственный язык" применительно к русскому. В свою очередь, конституции республик, входящих в Федерацию, в качестве государственного провозглашают язык "титульной" национальности своей республики, оговаривая при этом равенство прав всех своих граждан независимо от национальной принадлежности. Казалось бы, при таких условиях наименование "государственный язык" достаточно безобидно. Но это не совсем так. Всё-таки этот термин играет отрицательную роль: ведь из-за него все другие языки получают статус негосударственных, что естественно воспринимается как отнесение их к некому второму сорту, воспринимается как унижение и по сути дела оскорбление – хотя бы и оскорбление только лишь словом (в межнациональных отношениях приходится быть осторожным и со словами).
Думается, одна из причин не совсем корректной ситуации с данным вопросом состоит в путанице понятий "государственный язык", "язык делового общения" (короче его можно назвать "официальным языком") и "язык межнационального общения". Сходство и различие между государственным и официальным языком могут быть сформулированы так. На официальном языке, как и на государственном, публикуются все государственные документы. Но если язык государственный, то государство вправе требовать от гражданина умения переводить на него любой документ (как это имеет место, например, в бывших советских республиках Прибалтики). Если же язык используется только как язык делового общения, то гражданин вправе требовать от государства перевода любого документа на родной язык гражданина. Что касается языка межнационального общения, то это понятие и вовсе не имеет отношения к государственно-юридической сфере: это язык, который добровольно, в силу объективных исторических обстоятельств избран орудием общения разных народов (и даже необязательно проживающих в одном и том же государстве).
Думается, различение трёх рассмотренных терминов было бы на пользу межнациональным отношениям в сегодняшней России, где в этих отношениях возникло слишком много и таких трудностей, которых нужно и можно было бы избежать2.
Нельзя не затронуть в связи с национально-языковыми проблемами и вопроса об экологии языка, то есть о сохранении языков малых народов. Каждый язык – частица духовного опыта человечества, и исчезновение каждого языка есть не всегда осознаваемая, но тем не менее реальная утрата такого опыта. И надо сказать, что именно в условиях свободы, именно в условиях равноправия всех народов и их языков, как это ни парадоксально на первый взгляд, языки малочисленных народов начинают исчезать особенно быстро. Национальный гнёт возбуждает ревностное желание отстоять и сохранить свои обычаи, свою культуру, свой язык. Отсутствие же национального давления чревато равнодушием к этой стороне дела. Вот почему в демократическом обществе языки малых народов требуют особой заботы и специальных мер поддержки и сохранения.
Одним из частных вопросов языковой политики является проблема письменности. Сейчас ряд тюркских языков перешёл на латинский алфавит (в частности обсуждается вопрос о таком переходе применительно к татарскому языку). С точки зрения фонологической системы тюркские языки примерно в равной мере могут пользоваться тем и другим алфавитом. Недостатком латиницы применительно к этим языкам является только отсутствие в ней букв для шипящих, но этот вопрос решается относительно просто, например, за счёт надстрочных знаков. Но дело в том, что современная лингвистика теоретически созрела для того, чтобы выработать единый алфавит для языков Европы и Америки, и не стоит, на мой взгляд, менять сегодня алфавитную основу существующих письменностей до того момента, когда разработка такого алфавита станет реальностью3.
И наконец – несколько слов о политике в области орфографии русского языка. Эпохи крутых перемен всегда характеризуются повышенным вниманием к "сути" и снижением внимания к "форме" (на что в своё время, послеоктябрьские годы, обращал внимание Л. В. Щерба4). Снижение внимания к орфографии – одно из таких проявлений. Резко снизился прежде всего орфографический уровень прессы. И попытки орфографического урегулирования в таких условиях не встречают никакого сочувствия у так называемой широкой общественности. Вместе с тем некоторые правила 1956 г., которые остаются руководством для школы и печати, оказались крайне неудачными и совершенно "не работают". (Это относится, например, к правилам употребления заглавных букв). И следовало бы довести до конца ту работу, которую начала в 90-х годах орфографическая комиссия Института русского языка Российской академии наук. К сожалению. работа эта застопорилась, а задержка её оказывает плохую услугу как издательствам, так и (особенно и прежде всего) школе.
В последнее время много говорится о борьбе против сквернословия и против засилия иностранных слов. Но борьба со сквернословием – это не вопрос языковой политики, это вопрос общекультурный. Оскорбить можно ведь и вполне литературным словом. Дело не в словах, а в человеческих отношениях.
Что касается иностранных слов, то их опасность, на мой взгляд, явно преувеличена. Русский язык всегда активно заимствовал слова из языков других народов, но ещё чаще от иноязычных слов образовывал свои, зачастую очень далёкие по смыслу от производящих слов иностранного языка. В русском языке иностранный материал всегда очень сильно перемалывался и оборачивался не какой-то зависимостью от иностранного, а обогащением и дополнительной выразительностью.
Таковы некоторые вопросы языковой политики на современном этапе развития российского общества, которые так или иначе имеют выход на межнациональные отношения, на отношения людей в сфере делового общения и национальной культуры и на задачи общего образования.