СоловьёвШиробоков РоманАлександр
| Вид материала | Документы |
СодержаниеВот такой наш Президент, - сказал Танрыкулиев. А теперь сами решайте, кто и как нас будет разводить? За |
Раза два наш собеседник терял нить мыслей, останавливался и, грустно глядя на нас, говорил:
- Я слабею. В тюрьме, я многое забыл из того, что знал. Жизнь, любая жизнь - не только радость, но и боль, не столько наслаждение, сколько страдание. Но то, что я видел в Сизо КНБ, перенёс, выходит, за рамки того, что люди считают страданием. Чувствовалось, что это не заживаемая рана его души.
Вот такой наш Президент, - сказал Танрыкулиев. А теперь сами решайте, кто и как нас будет разводить? За каждое слово, сказанное здесь, подпишусь и отвечу! За это, я уже отвечаю тем, что нахожусь с вами вместе. А главным виновником беззакония, является один человек, - Туркменбаши! Действует им созданная система запугивания и прощения, то есть амнистирования. Она разительно отличается, от всех систем, созданных ранее.
Крест встал и всех предупредил. Кто стукнет куму, - тому не жить, запомните? Танрыкулиев улыбнулся и ответил Кресту, - это лишнее. То, что рассказал вам, я уже высказал Генеральному Прокурору. В камере наступила такая тишина, что можно было услышать, полёт мухи. Крест продолжил, эту тему больше не затрагивать и ничего ни спрашивайте. Дед популярно нам всем ответил!
А к вопросу виновности или не виновности, это вы не правильно толкуете. Я отсидел пятнадцать лет и всегда, когда был в Сизо и лагере, то 80% заявляют, что не виновны, а посмотреть обьективно, то оказывается виновны.
Не надо себя убеждать, другие то понимают, что виновны. Все в камере возмущенно стали возражать. Крест, поднял руку.
- Спокойно Терпигорцы, давайте разберёмся? Например, ты Максат, угонял мотоцикл, угонял – виновен, Максат возразил, но меня арестовали за кражу. Ты Батыр, имел дело с наркотиками. Тот ответил, - нет! А побег из Сизо – виновен. Если бы не сунули в карман, не был бы я, в Сизо!
Твой случай особый, у нас каждый третий сидит за наркотики, послушайте ребят, - сказал Батыр. Миша подтвердил наши слова. Крест спросил:
- Но для чего это делается? И сам ответил, - у вас менты и работники КГБ, пользуясь созданной системой, на этом получают большие деньги, а здесь сидят те, которые не смогли заплатить или не захотели. Интересная вырисовывается картина, - овцы целы и волки сыты.
Проблема, очень сложная и поэтому никаких стрелок не будет, и разводить никто не будет. Введут войска и нас всех, поломают, на то она и называется власть. Как говорится в пословице: - «Прежде чем лезть в воду, надо договорится на берегу». А в отношении действующих, ментов и кгбешников, это стодолларовые животные – взятые на прокат, они всё хотят, - всё и сразу!
Такое настало трудное время, бог отошёл на второй план, богом стали деньги. А менты такие же люди, как и мы, получают копейки, - а жить то надо? И мы здесь находимся из - за денег. Так, что разделить нас невозможно. Мы, воруем, грабим, вымогаем, мошенничаем, - менты грабят нас, и получается замкнутый круг. А главный виновник, повторяю, это деньги. Добавил, - деньги – голуби, прилетят и опять улетят.
Открылась кормушка, позвали Мишу, - что - то передали ему. Он сел на шконку и начал читать, потом пересел к Кресту, переговорив, позвали меня и дали прочитать маляву. Оказалось, что это послание мне, от Ершова.
Он, в своей маляве, извинялся, просил прощения, что дал показания на меня. Объяснял, что менты в отделе полиции обещали ему убийство Олега переквалифицировать, как неосторожное убийство и вместо 20 лет, он получит 3 года. Но заставили признаться, в грабежах и что он уже рассказал им про три грабежа, то есть взял на себя, не совершённые грабежи, заставили дать показания на меня и Егорова Колю в покушении на грабеж. И обещал, - что как только ему предъявят статью 105 (убийство по не осторожности), то он сразу откажется от своих показаний. Миша спросил, - ты видишь РоманСаша? - Как Ершов фуфло вкручивает, маразматик.
Ещё в первый день, нахождения в полиции, было известно, что он совершил убийство по неосторожности. Ружьё было моё, хотели, ехать на охоту и он нас оговорил, в первый день, за наркотики. Нас очень сильно били, и он получил, по полной программе и ему наша судьба была по барабану.
Я видел его, когда меня вели к начальнику полиции, он оживлённо беседовал, сидя на корточках, с ментом. Да, что он за птица такая? - Воскликнул Миша!
- Да уж такая птица!
- Да, какая?
- Да такая.
- Орёл. – Подлец то он, это точно, а не орёл.
Вот я этому орлу и подрежу, крылышки! Но нет, - ты будь мужчиной, возьми себя в руки и не делай глупостей. Ершова за его подлость, опустят. Крест сказал, - РоманСаша, до суда не предпринимай, никаких действий и не верь ни одному его слову. Сейчас обстановка в Сизо не нормальная, а ты уже наделал глупостей, по этому мой совет, - примирись пока. И многозначительно сказал:
- У нас всё нельзя и всё можно! Пересказанное Крестом и Танрыкулиевым, я всё подробно переписал в свою тетрадь.
Лёг на шконку задумался и подумал, а Ершов то, всё врёт и продолжает врать. Когда шёл в кабинет Бабахатова, он видел меня, и я его видел, как он оживлённо беседовал с милиционером.
Вновь прибывший Олег, был моим соседом на втором этаже шконки. Обратился ко мне:
- РоманСаша, чтобы не загнуться, не надо расстраиваться! - Кто меньше толкует – тот меньше тоскует! - И тебе советую. Он лежал, заложив руки за голову и тоже о чём - то думал. Вдруг он спросил меня:
- Что, тебе очень тяжело?
Я оглядел, его с любопытством и мне показалось странным, это был прямой вопрос и правильно он угадал, моё состояние. Он дал мне почитать переписанный от руки, перевод нового завета. Я взял и положил под матрац, сказал, - что потом прочитаю!
На следующий день, приехал отец. Особенно обрадовался Крест. Он напомнил мне о предыдущем разговоре и снова проверил, помню ли, номер телефона. Миша передал мне заявления, написанные ранее ребятами.
С отцом встретился в коридоре, комнат для свиданий, свободных комнат не было. Слышался сильный шум, плач детей, женщин. Отец крепко обнял меня, трижды поцеловал, не снимал солнцезащитные очки, минуты две не мог произнести ни слова. Видно было, как он нервничает. Потом взял себя в руки, присели на корточки, рядом стояла громаромадная сумка.
Он суетливо, стал вытаскивать продукты, я ему сказал, - что здесь кушать нельзя, сокамерники могут подумать не так. Сокамерники могут подумать, что ты стукач, тогда, когда будешь, есть чебуреки, беляши, колбасу и в камеру ничего не принесёшь. И добавил, - вот и ты становишься настоящим зеком, мой любимый Джакана!
Видно было, как на скулах его заиграли желваки, глаза сверкнули стальным блеском. Спросил, - как переносишь неволю? - Кто сокамерники? Хотелось рассказать про встречу с Тофиком, но промолчал. Он напомнил, как в отношении триады: не верь, не бойся, не проси. Пользуюсь ли его 48 советами, я ответил, - что хорошо помню. Также спросил, - веду ли я записи в тетради?
Он достал холодную со льдом Кока – колу, от этого не мог отказаться, было очень душно. Попросил отца о том, что просил Крест, позвонить в Москву и привезти доллары. Когда сказал про доллары, отец насторожился и ответил, - ты понимаешь во что ввязываешься?
Позвонить в Москву не проблема и стал более подробно расспрашивать, о Кресте. Затем сказал, - что проверит действительно он тот, за кого себя выдаёт.
В отношении долларов, он сказал, - если ты обманываешь, и у тебя они вымогают. Он всё узнает, и у тебя они будут требовать ещё и ещё, а закончится плачевно.
Я ответил, - что говорю правду. Он, улыбаясь, ответил, - хорошо, всё сделаю. Снова стал учить, что если возникнет конфликт и ты прав, то давай сдачи, сразу бей, а то заклюют. Сам же, ни в какие разборки, разговоры не вмешивайся, больше молчи и слушай.
Достал из сумки книгу. - «Записки бывшего каторжанина» добавил, - это будет тебе полезно прочитать. Расказал, - что по моему делу направил заявления: Президенту, Генеральному прокурору, Министру внутренних дел, поднял на ноги всё, что можно.
По твоему, уголовному делу у следователя ничего нет, и показания Ершова ничего не значат, даже если, и вы договорились совершить грабёж, но отказались от совершения, то это добровольный отказ ст.70 уголовного кодекса. Я ему ответил, - что у нас в камере, есть уголовный кодекс, и я читал эту статью. В коридоре постоянно ходили особо опасные рецидвисты в полосатой робе и просили, то сигареты, то конфеты, то лекарства от кашля. Отец им сказал, - чтобы не мешали и дали возможность поговорить!
Они вели себя, как попрошайки, неприятно и стыдно на них смотреть. Отец спросил у контролёра. Почему они здесь?
Он ответил, - что они здесь убирают комнаты для свиданий. Через 20 минут контролёр обьявил, - что свидание оканчивается. Отец встал, подошёл к нему, вытащил деньги и передал контролеру, тот кивнул и сказал, - чтобы продолжали беседу. Отец предупредил меня, когда приедет следователь, я не подписывал ничего без участия адвоката. Передал отцу заявления ребят и попросил его, отправить адресатам.
Он посоветовал мене, не участвовать в таких мероприятиях, так как на ваши заявления никто проверку проводить не будет, а ужесточат режим и всем будет плохо. А самое плохое, запретят передачи и свидания, прижмут контролеров, даже за деньги не пройдёшь. Кстати, твой следователь тебе, ни свидания, ни передачи не разрешил. К тебе попал по своим каналам.
Попросил отца, - чтобы он привёз мне, что – ни будь написанное Солженицыным. Надо было читать дома, на полке нашей библиотеки, разве ты не видел романроманы Солженицына? Пишет он про вас очень хорошо, обьективно. Дома, я жил в другой среде и не было необходимости читать его, были другие увлечения. Кто знал, - что сюда я попаду! На этом свидание окончилось. Взял у контролера мешок и стал из сумки перекладывать в мешок. Отец привёз: жареное мясо, сало, колбасу, сгущенку, чай, сигареты, зелёный лук, помидоры, огурцы, три больших чурека. Которые, я так недавно вспоминал.
Попрощавшись, он сказал, - всё сделаю, что ты меня попросил. Но и ты не забывай, сказанное мною, надеюсь, что выдержишь этот кошмар. Он снова разволновался, подошёл ко мне обнял, как - то неестественно нежно, его всего колотило. Магнетизм прощания, передался и мне, глядя на него, стал нервничать, спазм подступил к горлу.
Ну ладно, вымолвил он. Со мной всё в порядке, я ухожу на волю, - а ты туда? Взял тяжелый белый мешок и пошел в камеру. Настроение после свидания резко ухудшилось, от прощания, от разговоров с отцом в голове всё перемешалось. Всё надо было осмыслить, разложить по полочкам, мысли надо было привести в нормальное состояние.
Когда вошёл в камеру, мешок с продуктами поставил на середину и сказал, - это на общак. Миша ответил:
- РомаСаша, по закону половина, твой положняк и ты можешь им распоряжаться, как считаешь нужным. - Нет. Всё в общак камеры. Подошёл к Кресту и сказал, - что отцу всё передал, и он выполнит. Он довольный кивнул головой. Всем сказал, - что заявления тоже будут направлены, куда - надо.
Послышался скрип открывающей кормушки, кто - то обьявил, обед. Миша сказал, - что Терпигорцы устроим сегодня праздник, - РоманСаша угощает. Он сегодня и повар, и официант, а заодно и музыкантом будет, смеясь, добавил Керим.
Ты что сидишь? - глаза продаёшь. Обратился Миша к Максату, - ведь ты сегодня дежурный, давай расстилай клеёнку?
Я стал вытаскивать продукты из мешка и раскладывать. РомаСаша, праздник праздником, а жить то нам надо и дальше. Колбасу, сгущенку, банки всё в сторону, это не пропадёт. Мясо, сало порежь тонкими ломтиками. Добавил, - кстати, мусульмане сало не едят.
Керим возмущенно, - нашли дурака! Самое питательное, будете кушать вы, - да? Миша ответил, - господи, как подумаешь, сколько грехов то у тебя. Ты Миша брось, - как сало есть, религию вспомнил. А насчёт грехов, один больше, один меньше, проживём, как – ни будь.
А кушать сало, это не грех, грешники в прокуратуре и в ментовке сидят, - а мы в тюрьме. Аллах разрешает мне сало есть. Совести нет, глаза – то не свои, заёмные, - ну поври ещё! Ну, довольно болтать, садитесь. Все сели, присел и Крест.
Начал он есть. Сначала жижицу одну пил, пил. Как горячее пошло, разлилось по телу – аж нутро моё трепыхается навстречу хорошей еде. Хор - рошо! Добавил он. Вот он миг короткий, для которого и живёт зек.
На, РоманСаня! – кусочек мяса, дал мне. Я улыбнулся, - сказал спасибо. А сам колбасы кусочек – в рот! Зубами её! Зубами! Дух мясной! И сок мясной, настоящий, туда, в живот пошёл.
Я налюбоваться не мог, вот оптимист! Вот молодец! Как красиво он поглощает еду. Помидорчики, огурчики свеженькие!
Взял пальцами помидор и проглотил, прижмурился, - ах, хороши! Телятина. Сочно зажарена, не пересушена? Он потрогал и лизнул. Золотые женские руки! Все внимательно смотрели на него, Крест устроил настоящий спектакль.
И улыбаясь, добавил, - не правильно вы кушаете? Чтобы получить удовольствие, надо каждый кусочек пережевывать, минимум 30 раз. Тогда и желудок будет работать нормально и от такой еды получать удовольствие.
А вы, глотаете как цапли, потом и живот пучит. И ночью симфонии сонные выводите. Нам ведь редко придется такое, есть.
Надо из каждого, приятного события получать удовольствие. Для зека такие праздники, будут наступать реже и реже. Брюхо – злодей, старого добра не помнит, завтра опят спросит!
И родственники к вам будут приезжать, реже и реже. Заканчивался обед, стали убирать. Крест стал серьёзным и продолжил, - по первой судимости, если срок маленький дадут, ещё будут приезжать. А когда дадут срок большой и появится вторая судимость, то только и в мечтах, будет сниться, такая еда! Так, что пользуйтесь моментом и даже еду превращайте в праздник!
Таких праздников у вас будет становиться, меньше и меньше. Все притихли, молчали, задумались. Слова Креста звучали, как приговор, ясное предсказание, наше мрачное будущее. Я тогда ещё не осознавал, как он окажется прав, мой тюремный учитель.
Уже через три месяца моей отсидки, во сне, снилась хорошая еда. Сны снились особенно мучительные – буханки свежего хлеба, пирожки, торты, дымящие жирные щи, супы, шашлыки, цыплята табака, запеченная рыба. Чудовищная, оголтелая жратва окружала меня по ногам! Мне мерещился ветер, пахнущий жиром и кровью. И песок был сыпуч и оранжев, как плов. Передо мною словно бы прокручивалась бесконечная кинолента - странная, идущая на грани реальности и бреда.
Есть много консервов на свете: - мясных, рыбных, фруктовых, овощных. Но прекраснее всех молочные, сгущенное молоко. Конечно, их не надо пить с кипятком. Их надо есть ложкой или мазать на хлеб, или глотать понемножку, из банки, медленно есть, глядя, как желтеет светлая жидкая масса, как налипают на банку сахарные звёздочки.
Я заснул и в своём рваном сне видел эту банку сгущенного молока – чудовищную банку с облачно – синей наклейкой. Огромная синяя, как ночное небо, банка была, пробита в тысяче мест, и молоко просачивалось, и текло широкой струёй млечного пути. И легко доставал я руками до неба и ел густое, сладкое, звёздное молоко.
Через, несколько дней, ночью открылась кормушка и меня позвал контролер, передал маленький свёрток, перевязанный толстыми нитками. Лицо его не заметил, тут же кормушка закрылась. Встав, лицом к двери и зубами перекусил нитки. В пакете было письмо и две стодолларовые купюры. Я повернулся и посмотрел на шконку, где спал Крест.
Он не спал и внимательно наблюдал за мной. Приподнялся и поднёс палец к губам. В камере все спали, было тихо. Я передал ему письмо и когда он его развернул то, увидев доллары, он свернул их в тонкую трубочку, отдал мне и показал, - чтобы я их спрятал в матрац. Стал читать письмо, по его лицу можно было прочесть, что он доволен.
Передав мне письмо, ничего ни сказал, - лёг на шконку. Знаком показал, - чтобы я прочитал письмо.
Отец писал, - что он дозвонился, куда надо, договорился обо всём, что к твоему знакомому скоро приедет гость. Инструктировал меня, - что продукты и всё что нужно твоему знакомому он привезёт сам и книги, которые ты просил. Крест показал мне, - чтобы я письмо порвал и выбросил в туалет, что я и сделал.
Показал ему доллары, он также знаком указал на матрац. Я хотел засунуть в дырочку. Он встал, подошёл ко мне, из матраса вырвал вату, завернул туда доллары и отдал их мне. Потом, дал мне иголку с ниткой и также показал, - чтобы дырочку, я зашил. Внимательно осмотрев спящих, лёг. Мне показал, - чтобы и я ложился спать.
Я лёг на шконку, не спалось, снова вспомнил дом и подумал, сколько забот, тревог, переживаний создал для своей семьи. Отец наверно бросил всё, да не наверное, а точно. Мечется по всем своим знакомым, ходит по прокуратурам, доказывает, убеждает и конечно, самое главное, допытывается, - кто такое, мог сделать!
Он настырный, драться будет сильно и никому, ни простит, обиду, которую ему нанесли. Когда он со мной разговаривал, - в его голосе была, какая - то непонятная сила и непререкаемая авторитетность. Мой арест, для него шок, земля ушла из - под него. Встречаясь со мной, взгляд у него – был какой - то угасающий и был устремлён в никуда. Он говорил, - что нельзя сейчас раздражаться, наоборот, нужно всё спокойно и трезво взвесить. На раздумье осталось слишком мало времени.
Пугали его слова, - люди стали загадочными, не последовательны и не объяснимы, как и сама природа. Всеми двигает только одно, - золотой телец, деньги. Отец горяч, из – за меня, он на всё пойдет, а как ему это сказать, - он никого не слушает.
И я не мог уяснить причину его беспокойства, я чувствовал, как в его подсознании идёт могучая, не прерывная работа, и знал, что он не успокоится до тех пор, пока не доберётся до сути происшедших событий.
Душа болела, болела так, что не хватало воздуха. С тоской смотрел в темноту, как будто пытался там разгадать истину. Вопросы, вопросы, вопросы, а где ответ? А ответа не было! Вспомнил стихотворение:
Быстрей поймёт слепой, чем зрячий
Каким идти ему путём.
Слепая бабочка удачи
Была моим поводырём.
С этими мыслями задремал, уже светлело, наступало очередное тюремное, зековское, безрадостное утро. Всё это моя среда, мой теперешний мир, думал я, с которым, хочу, не хочу, а должен жить.
Приподнявшись на шконке, увидел, - что все уже встали. Миша спросил, - ночью было какое - то движение, это к тебе РоманСаша приходили? Крест ответил, - дело молодое, наверное, РоманСаша, с какой – нибудь, Машкой познакомился. Если бы! Кровь заиграла, вспомнил девчонок, - где они теперь! Настроение сразу испортилось. Крест дружелюбно ответил, - а это испытание бродяги! Самое тяжелое и жестокое, в вашем возрасте. Послышался шум и голос контролёра:
- Оправка! Все пошли к двери. Крест придержал меня рукой и тихо сказал, - чтобы я никому, ничего не говорил.
Когда вернулись с оправки, Крест позвал меня к себе на шконку и снова стал расспрашивать про отца. Снова я ему повторил все ответы, на которые отвечал раньше, он удивился и снова стал сомневаться в том, что откуда, всё - таки, он очень хорошо знает нашу жизнь, - если не сидел?
То, что он писал тебе в малявах, мог знать только зек. Не могу ответить на ваши вопросы. Он тогда сказал, - придётся верить. Деваться некуда? Если он нашёл общий язык с тем человеком, с которым разговаривал по телефону, а тот человек зубр!
Отец на подлости не способен и ради меня; он пойдёт на всё. Крест ответил, - да, в этом я убедился, он тебя любит и очень боится за тебя. Я промолчал. Ничего РоманСаша. Сам о чём - то задумался. И добавил, - я плохой отец. У меня такой же сын, как ты, а таких отношений со мной у него нет. Конечно, виноват в этом я. Между мной и моим сыном существует трещина. Тогда склейте эту трещину?
Он задумчиво ответил, - есть пословица: - «разбитую чашку надолго не склеишь». Но ведь есть исключения. Исключение, это я. И тебе обещаю, что если выберусь отсюда, сделаю всё, чтобы ликвидировать эту трещину. Добавил, - что - то со мной происходит, стал синтементальным и твоё пребывание здесь РоманСаша, на меня действует отрицательно.
Глядя на тебя, я всё время вспоминаю сына и твой отец, тому причина? Действует он, как - то не обычно, нежно, дружелюбно. Как будто, вы не отец с сыном, а близкие, братаны. Если честно, то я вам завидую, - эта зависть отца.
И тут же добавил, - что - то я расчувствовался, и его лицо обрело, жесткое, стальное выражение. И я увидел, что это был глубоко недоверчивый человек, но умевший удивительно хорошо владеет собой. Вот это – то слишком большое умение и не нравилось в нём, как - то чувствовал, что он никогда и ни перед кем не развернёт свою душу.
Впрочем, может быть я, ошибаюсь. Это была натура сильная и благородная. Но всё равно и у таких людей, есть сердце и он, приоткрыв его, тут же жестко захлопнул. Меня тянуло к нему, что - то необъяснимое, а может, быть тянул его опыт, разум, авторитет. Наверное, и первое, и второе, и третье.
Посмотрев на меня пронизывающим взглядом, Крест сказал:
- РоманСаня, тебя отец учит теоретически, а я научу тебе практически, это очень сложный предмет. Чтобы не гонять пургу, ты не стесняйся и задавай вопросы, что тебе не понятно. А не понятного, было много, подумал я. Положив руку мне на спину, Крест подтолкнул, сказал, - иди к себе на шконку.
Я лег на шконку и стал наблюдать за Батыром и Керимом, которые играли в шашки. Видел, как солнечные лучи прыгали по нарисованной шашечной доске, а когда солнечный пучок слепил Батыра, то Керим восклицая, в это время воровал шашку. Когда Батыр проиграл. Керим воскликнул:
- Что Батыр, жизнь дала трещину, а судьба стала раком. Играющие пререкались, спорили, все смеялись.
Я наблюдал за пучком света. Пучок красных солнечных лучей делился переплётом тюремной решетки на несколько пучков, где – то посреди камеры пучки света вновь сливались в сплошной поток, красно – золотой. В этой световой струе густо золотились пылинки.
Мухи, попавшие в полосу света, сами становились золотыми, как солнце. Лучи били прямо в дверь, окованную серым грязноватым железом. Звякнул замок – звук, который в тюремной камере слышит любой арестант, бодрствующий и спящий, слышит в любой час.
Нет в камере разговора, который мог заглушить этот звук, нет в камере сна, который отвлёк бы от этого звука. Нет в камере такой мысли, которая могла бы.… Никто не может, сосредоточится, на чем – либо, чтобы пропустить этот звук, не услышать его.
У каждого замирает сердце, когда он слышит звук замка, стук судьбы в двери камеры, в души, в сердце, в умы. Каждого это наполняет тревогой. И спутать его ни с каким другим звуком нельзя.
Звякнул замок, дверь открылась, и поток лучей вырвался из камеры. В открытую дверь стало видно, как лучи пересекли коридор. Кинулись в окно коридора, перелетели тюремный двор и разбились на оконных стёклах другого тюремного корпуса.
Всё это успели разглядеть все жители камеры в то короткое время, пока дверь была открыта. Дверь захлопнулась с мелодичным звоном, похожим на звон старинных сундуков, когда захлопывают кормушку. И сразу все арестанты, жадно следившие за броском светового потока, за движением луча, как будто это было живое существо, их брат и товарищ – поняли, что солнце заперто вместе с ними.
И только тогда увидели, что у двери, принимая свою широкую черную грудь, поток золотых закатных лучей, стоит человек, щурясь от резкого света. Человек был немолод, высок и широкоплеч, густая шапка светлых волос покрывала всю голову. Только приглядевшись, можно понять, что седина давно высветила эти желтые волосы.
Так вошёл к нам бывший заместитель концерна «Туркменнефтегаз» - Бердыев Джума. Он вёл себя высокомерно, поздоровался, как - то тихо, беззвучно. Миша показал ему шконку около дальняка, он сел и про него забыли. Мгновенно ему указали, - кто есть кто и про него, как бы забыли.
В последнее время я часто беседовал с Олегом, он ни с кем не общался. Был насторожен, лишнего ничего не говорил. Вся душа его выражалась на его красивом, можно сказать прекрасном лице. Улыбка его была так доверчива, по детски простодушна. Большие чёрные глаза были так мягки, так ласковы, что я всегда чувствовал особое удовольствие, даже облегчение в тоске и грусти, глядя на него.
Арестован он был за нанесение телесных повреждений своему отчиму, а если быть точным, ударил ножом. Говорил, - что отчим бил мать, и он не выдержал, ударил ножом. В прочем это была сильная натура, несмотря на всю видимую мягкость. Он избегал ссор и брани, хотя был не из таких, которые бы дали себя обидеть безнаказно, и умел за себя постоять.
Сначала он со мной был вежлив, но иногда задавал жесткие вопросы. Он говорил мне, - ты, что РоманСаша в бога неверуешь? – Я от него отмахивался. Олег продолжал:
- РомаСаша, верить, во что - то, надо! Без веры жить нельзя, ты что, ни в кого, не веришь? Я отвечал, - верю отцу, матери.
Тогда он, задавал прямой вопрос, - почему ты, не прочитал Исповедь? Перед кем мне оправдываться и исповедоваться, - перед ментами, которые не законно меня арестовали и избивали, как собаки? Олег ответил, - это не люди, про них, ты не вспоминай! Надо РомаСаша, что - то придумывать, чем - то отвлекать себя, от этой обстановки и взглядом обвел камеру. Ты только посмотри на Яшку, как посмотришь на него, так сразу рыгнуть хочется. А Танрыкулиев и только что прибывший Бердыев, это обрюзгшие индюки, непонимающие, что их морально уже опустили. Я посмотрел на Яшку, он в это время чесался, с каким - то остервенением, смотреть на эту тушу было противно.
Олег заставил меня прочитать Исповедь. Когда её прочитал, задумался над написанным и понял, что там были отражены, все стороны жизни. И большинство заповедей, я нарушал, не умышленно, но всё - таки, нарушал? Подумал, что, прочитав исповедь раньше, я возможно большинство заповедей, мог выполнять. Я крепко задумался. Как Олег, прав! Стал думать, об этом и мысли, как бы ушли куда – то. На душе стало легче.
Однажды мы прочитали с ним всю Исповедь. Я заметил, что некоторые места в ней, он проговаривает, как будто с особым чувством, вдохновением, лицо его становилось серьёзным, одухотворённым. Он как будто, переселился в другой мир.
Нравится ему то, что он прочёл? Он быстро взглянул, и краска выступила на его лице. Ах, да! – ответил он, - да! Иса святой пророк, Иса, божье слово говорил. Как хорошо! – Что ж тебе больше всего нравится?
- А где он говорить, - прощай, люби, не обижай и врагов люби. Как хорошо говорит! Олег привлекал душевной чистотой, прямотой, искренностью, смелостью суждений и дерзостью.
Исповедь, я полностью переписал в свою тетрадь и выучил наизусть и полностью воспроизвожу.
ИСПОВЕДЬ
Исповедаю за многогрешного РоманАлександра Господу Богу Спасу нашему Иисусу Христу и тебе, честный отче, все согрешения мои и вся злые мои дела, я же содеял во все дни жизни моей, я же помыслил даже до сего дня.
Согрешил: Обеты. Св. Крещения не соблюл, иноческого обещания не сохранил, но во всём солгал и непотребна себе пред лицом Божьим сотворил.
Прости нас, Милосердный Господи (для народа).
Прости меня, честный отче (для одиноких)…..
Согрешил: перед Господом маловерием и замедлением в помыслах, от врага всеваемых против веры и. Св. Церкви: неблагодарностью за все его веления и неписанные благодеяния, призванием имени Божья без нужды - всуе.
Согрешил: неимением ко Господу любви ниже страха, неисполнением св. воли Его и св. заповеди, небрежным изображением на себе крестного знамения, неблагоговейным почитанием св. Икон: не носил креста, стыдился креститься и исповедовать господа.
Прости мя честный отче.
Согрешил: церковного и келейного правила неисполнением, хождением в Храм Божий без усердия, с леностью и небрежением; оставлением утренних, вечерних и других молитв; во время церковной службы - согрешил празднословием, смехом, дреманием, невниманием к чтению и пению, рассеянностью ума, нисхождением из храма во время службы и нахождением в храме Божьем по лености и нерадению.
Прости мя честный отче.
Согрешил: дерзая в нечистоте ходить в храм Божий и всякие святыни прикасаться.
Прости мя, честный отче.
Согрешил: непочитанием праздников Божьих; нарушением св. постов и нехранением постных дней - среды и пятницы, невоздержанием в пище и питии, многоядением, тайноядением, разноядением, пьянством, недовольством пищей и питием, одеждой, тунеядство; своеволии и разума исполнением, самонравием, самочинием и самооправданием, не должным почитанием родителей, не воспитанием детей в православной вере, проклинанием детей своих и ближних.
Прости мя, честный отче.
Согрешил: неверием, суеверием, сомнением, отчаянием, унынием, кощунством, плясанием, курением, игрой в карты, гаданием, колдовством, чародейством, сплетнями, поминали живых за упокой, ел кровь животных.
Прости мя, честный отче.
Согрешил: гордостью, самомнением, высокоумием, самолюбием, честолюбием, завистью, превозношением, подозрительностью, раздражительностью.
Прости мя, честный отче.
Согрешил: осуждением всех людей - живых и мёртвых, злословием и гневом памятозлобием, ненавистью, зло за зло воздаянием, оклеветанием, уморением, лукавством, леностью, обманом, лицемерием, пересудами, спорами, упрямством, нежеланием уступить и услужить ближнему; согрешил злорадством, зложелательством, злосетованием, оскорблением, надсмеянием, поношением и человекоугодием.
Прости мя, честный отче.
Согрешил: празднословием, смехотворством, слушанием и вспоминанием мирских песен, чтением книг развратных, рассмотрением соблазнительных картин, услаждением, при вспоминании прежних успехов своих, соблазнительным поведении с желанием нравится, и прельщать других, вольностью, дерзостью, потворством духу времени и мирским обычаям, вере православной.
Прости мя, честный отче.
Согрешил: невоздержанием душевных и телесных чувств, нечистотою душевною и телесною, услаждением и медлением внечистых помыслах, пристрастием, сладострастием, не скромным воззрением жен и юношей, во сне блудным осквернением, невоздержанием в супружеской жизни.
Прости мя, честный отче.
Согрешил: невниманием к внушениям совести своей, нерадением, леностью к чтению слова Божьего и нерадением к стяжанию Исусовой молитвы. Согрешил любостяжанием, сребролюбием, неправедным приобретением, хищением, воровством, скупостью, привязанностью к разного рода вещам и людям.
Прости мя, честный отче.
Согрешил: осуждением и ослушанием отцов духовных, ропотом и обидой на них и неисповедованием перед ними грехов своих по забвению, нерадению и по ложному стыду.
Прости мя, честный отче.
Согрешил: немилосердием, презрением и осуждением нищих; хождением в храм Божий без страха Божья, молился с холодным сердцем, без внимания, без усердия и благоговения, уклоняясь в ересь и сектантское учение.
Прости мя, честный отче.
Согрешил: леностью, расслаблением негою, люблением телесного покоя, многоспанием, сладострастными мечтаниями, пристрастным воззрением, бесстыдными телодвижениями, прикосновениями, блудом, прелюбодеянием, растлением, рукоблудием, невенчатыми браками. Тяжко согрешили те, кто делали аборты себе или другим, или склоняли, кто ни будь, к этому вели, кому греху – детоубийству. Проводил время в пустых и праздных занятиях, в пустых разговорах, шутках, смехе и других постыдных грехах.
Прости мя, честный отче.
Согрешил: унынием, малодушием, нетерпением, ропотом, отчаянием в спасении, неумением надежды на милосердие Божие, бесчувствием, невежеством, наглостью, бесстыдством.
Прости мя, честный отче.
Согрешил: клеветой на ближнего, гневом, оскорблением, раздражением и осмеянием, непримирением, враждой и ненавистью, прикосновением, подсматриванием чужих грехов и подслушиванием чужих разговоров.
Прости мя, честный отче.
Согрешил: холодностью и бесчувственностью на исповеди, умалением грехов, обвинением ближних, а не себя осуждением.
Прости мя, честный отче.
Согрешил: против животворящих и, Св. Таин Христовых, приступая к ним без должного приготовления, без сокрушения и страха Божий.
Прости мя, честный отче.
Согрешил: словом, помышлением, и всеми моими чувствами: зрением, слухам, обаянием, вкусом, осязанием, волею или неволею, ведением или неведением, в разуме и неразумен, и не перечислить всех грехов моих по множеству их. Но во всех сих, так и в неизреченных по забвению, раскаиваюсь и жалею, и впредь с помощью Божьего обещаюсь блюсти. Ты тоже честный отче, прости мя и разреши от всех сих и помолись обо мне грешном, а в оный судный день засвидетельствуй пред Богом об исправеданным мною грехах. Аминь.
Конец и Богу слава.
Когда Олег увидел, что я переписал Исповедь и заучиваю заповеди. Он сказал:
- РоманСаша, в это надо верить? – Ты почувствовал, внутри себя, как это помогает. – В общем, то, да!
Олег дал мне тетрадь и сказал, - перепиши, шесть правил, соблюдение которых, позволяет, понравится людям:
- Искренне интересуйтесь другими людьми.
- Улыбайтесь.
- Помните, что имя человека, это самый сладостный и самый важный для него звук на любом, языке.
- Будьте хорошим слушателем. Поощряйте других говорить о самом себе.
- Говорите о том, что интересует вашего собеседника.
- Внушайте вашему собеседнику сознание его значительности и делайте это искренне.
И двенадцать правил, соблюдение которых позволяет склонить зеков к твоей точке зрения:
- Единственный способ одержать верх, в споре – это уклониться от него.
- Проявляйте уважение к мнению вашего собеседника. Никогда не говорите человеку, что он, не прав.
- Если вы не правы, признайте это быстро и решительно.
- С самого начала придерживайтесь дружелюбного тона.
- Заставьте собеседника сразу же ответить вам да.
- Пусть большую часть времени говорит ваш собеседник.
- Пусть ваш собеседник считает, что данная мысль принадлежит ему.
- Искренне старайтесь смотреть на вещи с точки зрения вашего собеседника.
- Относитесь сочувственно к мыслям и желаниям других.
- Взывайте к более благородным мотивам.
- Драматизируйте свои идеи, подавайте их эффективно.
- Бросайте вызов, задевайте за живое.
Делать это надо не навязчиво и спокойно. Это всё продолжение Исповеди. Заодно и время быстрее будет идти, и ты занят, будешь делом и от тяжелых мыслей, будет отвлекать. Всё я переписал в тетрадь и выучил.
В общем, сказал я, - сколько не молись, а сроку нам не скинуть. Так от звонка до звонка и досидишь. – А об этом молиться не надо! Ужаснулся Олег.
– Что тебе воля? На воле твоя последняя вера терниями заглохнет! Ты радуйся, что ты в тюрьме! Здесь тебе есть время о душе подумать!
Апостол Павел вот как говорил: - «Что вы плачете и сокрушаете моё сердце? Я не только хочу быть узником, но готов умереть за имя Господа Иисуса»! Только б то и хотелось мне у бога попросить, чтобы – домой уйти, - ответил я Олегу! А домой не пустят, Олег ответил, - это земные дела! Ты бога сюда не привязывай! И по уголовному, ответил, - понял, да!
Несмотря на последнюю грубость Олега, он сделал мне первый укол, инжекцию эликсира бодрости, надежды, хладнокровия, злости и самолюбия – сложного лекарственного состава, необходимого человеку в тюрьме, особенно новичку. То же чувство, когда отец рассказал о трёх заповедях: не верь, не бойся, не проси. Дух мой был укреплён.
Олег добавил, - живём ведь без надежды, без веры, а колесо судьбы – неспаведимо. РомаСаша – братишка, - что написано судьбой, от неё злодейки, не уйти.
Бог даёт душевное спокойствие, и прошу тебя, не трогай его! Он не всесилен! Я задумался над его словами и ничего не ответил ему. Олег не стал приставать с нравоучениями. Я был благодарен ему. А судьба злодейка развела нас. На следующий день, Олега увели, и он больше не вернулся в нашу камеру. Где ты теперь мой добрый тюремный друг?
Первая книга, прочитанная мною в тюрьме, «Записки бывшего каторжанина» - Якубовича П.Ю. произвела на меня сильное впечатление. Не испытав всего того, нельзя судить о некоторых вещах скажу одно, - что нравственное лишение свободы, тяжелее всех мук физических.
Я должен задавить в себе все свои потребности, - все привычки, перейти в среду для меня недостаточную, должен приучиться дышать тем же воздухом. Эта рыба, вытащенная из воды на берег, вот такое ощущения, - я испытывал!
А жить то хочется, надо всё это пройти и самое главное, остаться человеком. И я понимал, - что это будет сделать, очень и очень трудно. Уже в себе почувствовал, что начинаю подстраиваться, под тюремный разговор, стал вести себя по другому и думать по арестантки. С волками жить, значить по - волчьи выть.
А ведь многие здесь были не волки, а нормальные ребята. Это контролеры, тюремная администрация. Постоянно вбивали нам в голову, - что мы волки, - что мы отщепенцы и чтобы после щелчка кнута, то есть дубинки, садились на задние лапки и как щенки скулили при их появлении. Разве нельзя обращаться по человечески и указывать, это для вас временная мера и вы скоро будете на свободе, что мы такие же люди, как и они, и что у нас есть такие же матери и отцы, братья и сёстры.
Бывают у каждого ошибки и что мы ошиблись, за что и наказаны законом. А они, что делают, - грубят, оскорбляют, унижают, бьют. Они ведь служащие управления по исполнению наказаний, - а не палачи. Их действия ограничены уголовно – исправительным кодексом, их ведомственными инструкциями.
И там правильно записано, что они должны, воспитывать и исправлять нас. А какие из них воспитатели. Особенно контролеры. Говорят же зеки, что это все ташаузские безработные, они не нашли своё место на свободе и устроились сюда, - поправить своё материальное положение.
Все контролёры удивительно похожи друг на друга, даже если имеют лицо Махтумкули, - их выдают глаза. При виде денег они сверкают, как угли в темноте. Но всех их роднит, именно алчный блеск в глазах.
Но, тем не менее, чтобы быть объективным, надо научиться отличать, где зёрна, а где шелуха. Где жестокость, а где справедливость. Вот и у нас в камере посмотришь на Яшку - Тельпека и Креста – это небо и земля. И тот и другой воры. Первый опустился, а второй всю жизнь боролся, терпел, сражался и стал генералом преступного мира. Он умён, образован, умеет держать себя в руках и себя поставить, своим поведением. Крест конечно не образец, не эталон, - на которого надо равняться.
Я не собирался, становится вором в законе, а вот остаться человеком, я должен. И есть, чему поучиться у Креста. Тюремная грамота, это оказывается сложнейшая наука. Это синтез всего: и психологии, педагогики, этики, экономики, и всего очень многого, особенно надо знать законы.
А каков у воров девиз? –