СоловьёвШиробоков РоманАлександр

Вид материала

Документы

Прокуренное помещение, освещённое лампочкой, висящей под потолком. За столом - бледный человек в форме полицейского. У него тяжелые набрякшие мешки под глазами, а глаза, оскорбительно равнодушные, как у маринованной щуки. Он смотрел на меня, как на пустое место. Потом он приступает к заполнению анкеты. Оказывается, анкета требуется даже для входа в ад.

Там в ИВС, я был, впервые и у меня было и чувство любопытства и небольшой страх перед неизвестным, его надо было побороть. После распределения, меня последним увели в 10 - ю камеру. Холодное, разлившееся, в груди отчаяние делает меня внешне абсолютно спокойным. А вот и сам ад. В камере стоял полумрак, т. к. несмотря на то, что и горела лампочка, она была за листом железа, в котором были, просверлены отверстия и света давала мало.

Обстановка в камере была мрачная. В этой камере кроватей не было, а был один деревянный топчан, что мне показывало в ней на первый взгляд, - «восточный стиль». Топчан этот был рассчитан человек на пять, в камере было шесть человек, я был седьмой.

Поэтому было нам на нём, тесновато, всю ночь приходилось спать на одном боку. На спине или животе лежать было невозможно. В камере были только топчан, раковина и унитаз. Только поздоровался, сразу последовало, обычное слово, - покурим?

И это слово к тебе сильно приедается там, это как инстинкт самосохранения, пытаешься застолбить, пол сигареты. Но и слишком быстро и дико нельзя выкрикивать, покурим. Надо соблюдать правила приличия, держать своё достоинство.

Содержащие в камере, стали спрашивать, - кто я, за что задержали, где живу? Там были все жители г. Ашхабада. Когда я рассказал, за что меня задержали, ребята мне не поверили и высказали не доверие. Я вспомнил зековскую поговорку и блеснул знанием тюремной жизни, - если не верите, считайте мои слова сказкой.

РоманАлександр, - обратился ко мне один из задержанных. Ты не играл в баскетбол за 7 школу? Я ответил, - там учился и в прошлом году её закончил.

Ты меня не помнишь? Я ведь тоже играл в баскетбол, за 16 школу и мы с вами встречались на первенство города. Я вспомнил его, он назвался Игорем.

Игорь рассказал, - что он задержан за драку в кафе первого парка. Три дня задержания в ИВС кончаются завтра, его, наверное, арестуют!

Он стал расспрашивать, - какие порядки в Сизо? Видно было, что он боится тюрьмы, бациллу страха, он внёс и в меня. Я надеялся, что в моём деле разберутся, и я не попаду в тюрьму. За что меня могут арестовать? На основании оговора Ершова, он придет в себя после всех экзекуций и расскажет правду. Он находится здесь в ИВС. Надо найти способ, переговорить с ним, - а как? Я обратился к сокамерникам:

- Как можно переговорить с другой камерой и узнать здесь ли Ершов? Все молчали. Ко мне подошёл парень армянской национальности и представился, что его зовут Сергей и его завтра отпустят, если тебе что - то надо, то скажи, и он когда выйдет, передаст всё, что я скажу.

Я попросил его, - если он что - то может, то мне надо связаться со знакомым, который находится здесь в ИВС. Он спросил фамилию. Я назвал.

Он стал кричать, - Ершов отзовись, несколько раз. Подошёл дежурный милиционер, сделал замечание. Он замолчал и сказал:

- Вероятно он на другом этаже. Сергей стал расспрашивать про моё дело, какие ещё я совершил преступления, курю ли я анашу? Все вопросы, которые он задавал, меня удивили, он задавал вопросы, также как задавали вопросы работники уголовного розыска, меня это насторожило. А что я ему мог рассказать, за мной ничего не было?

Поздно вечером, открылась, камера и меня вызвал милиционер, в кридоре стоял Бахитов. Он надел на руки наручники и повёл через двор в здание управления внутренних дел г. Ашхабада.

Завёл в кабинет Галустяна, с ним сидел ещё работник. Он задал вопрос:

- Ты передумал? Будешь писать явку с повинной? Я ответил, - мне не о чем писать.

Галустян, Бахитов были выпивши. Галустян указав на гирю, которая стояла в углу. - Сказал, - ты ведь спортсмен? Бери гирю и покажи? Какой ты сильный?

Я взял гирю, подняв раз десять, опустил, - он приказал. Теперь левой рукой. Я поднял пять раз. Он сказал:

- Давай поднимай ещё? Я отказался. Тогда приседай? Стал приседать, присев пятьдесят раз встал. Он грубо стал заставлять, чтобы я снова приседал. Я ответил:

- Больше приседать не буду?

Бахитов начал избивать меня. С ним бил и третий. Приговаривая, когда вспомнишь, то скажешь, про совершённые разбои и грабежи.

Зазвонил телефон, все остановились. У меня наступила страшная апатия ко всему, сильно хотелось пить, всё тело болело. Попросил, - дайте стакан воды?

Бахитов из графина налил мутной воды. Я жадно выпил. - Что жажда мучает? Спросил он. Я промолчал и заявил, - вы за все заплатите? Бахитов снова ударил и сказал:

- Ты ещё пугаешь? Я ответил, - нет, не пугаю, сделаю! Галустян сказал:

- На сегодня хватит, нам надо ехать, - а ты думай? Когда надумаешь, стучи в дверь и просись ко мне на допрос. Я промолчал. Бахитов привёл снова в десятую камеру, меня стали спрашивать, - куда водили? На пресс конференцию! Все молчали, освободили место, я лёг.

Всего трясло, почувствовал, что поднялась температура, появилась тошнота, еле добежал до унитаза, меня вырвало.

Снова вернулся на топчан, лёг, было очень плохо, от пота вся рубашка взмокла. Подошёл Игорь приложил руку ко лбу. Воскликнул, - да он весь горит? И обратившись к сокамерникам, сказал:

- Что будем делать? Как что! Надо стучать и вызвать врача! Что он и начал делать. Пришёл милиционер, ему объяснили, в чём дело. Он ответил, - вызовет врача.

Игорь сказал, - ты РоманАлександр коси? Говори, что очень плохо и тебя заберут в больницу! - А мне не надо было притворяться, мне действительно было очень плохо.

Примерно минут через сорок приехал врач, осмотрел меня, сделал укол, дал таблетку и сказал:

- Что случилось? Я ответил, - что били работники уголовного розыска. Он ответил, - это от переживаний, пройдет, и ушёл.

После укола и принятой таблетки, стало немного легче, задремал, сильно потел. Проспал часа два, донимала жажда, ребята дали воды, пил, но не мог напиться, выпил литра полтора, температура не спадала. Попросил ребят, чтобы вызвали дежурного милиционера и у него попросили, что – ни будь, от температуры. Он принёс две таблетки, я выпил и лег на доски, всё тело болело.

Всю ночь не спал, болела голова, всё тело ломало, особенно плохо было под утро.

Утром меня вызвали к дежурному, там сидел мужчина, который представился, - Мусаев Аман, твой адвокат.

Он мне разъяснил, что меня не правильно задержали, у следователя не было оснований для задержания и что при задержании должен быть адвокат. Я ответил, - что никого не было.

Рассказал ему, что меня били весь день. Они добиваются, чтобы я признался в не совершённых грабежах и разбоях.

Он посоветовал мне, чтобы я, не давал без адвоката, никаких показаний и меньше разговаривал в камере, так как там может быть, стукач.

Я рассказал ему, что ночью у меня была, большая температура и попросил его чтобы, отец передал мне, что – ни будь покушать и лекарства от температуры, особенно обязательно минеральной, желательно холодной воды.

Он улыбнулся и ответил, - следователь не разрешает передачи. Твой отец находится у входа в ИВС, мы сейчас, что – ни будь, придумаем, ты РоманАлександр держись?

Затем попросил, чтобы я разделся, снял рубашку и повернулся к нему спиной. Он воскликнул, - да у тебя вся спина в синяках!

И спросил, - до задержания, ты падал или играл во что – ни будь, от чего могут, появится, синяки. Я ответил отрицательно. Попрощавшись, он ушёл, я вернулся в камеру, ко мне сразу подошёл Сергей и стал расспрашивать, - кто приходил? Я ответил:

- Приходил адвокат.

Для моего задержания у следователя не было оснований и при задержании оказывается должен присутствовать адвокат, - добавил я.

Спросил у присутствующих, - у кого был адвокат? Все молчали, только Игорь ответил: - При его задержании присутствовал адвокат.

Сергей стал возмущаться и воскликнул, какие мы тупые даже о такой мелочи не знаем. А что будет дальше? А дальше ни чего не будет, отправят в СИЗО и осудят!

У тебя в голове, сырая каша, что ты каркаешь и так без тебя тошно, сказал Игорь. И добавил, - тебя действительно сегодня освободят? Я вчера слышал, как ты говорил Роме.

Он ответил, - точно не знает, но думает, что отпустят, так вчера говорил следователь.

Действительно через некоторое время его вызвали а, через часа три, вызвали и меня, отвели в кабинет, в котором находился Тагаев и мой адвакат. Тагаев стал, спрашивать меня:

- Почему я вру и оговариваю авторитетных людей? Ведь ты был всё время со мной? С вами я был сорок минут.

А целый день, меня били Бахитов, Галустян и третий фамилию не знаю. Брали так же вечером, уже из ИВС. Он ответил, - без его разрешения никто не имеет права тебя допрашивать.

Мусаев попросил меня, - РоманАлександр сними рубашку и покажи спину? Когда я снял рубашку, Мусаев сказал, - показывая на спину, - это он придумал? Тагаев молчал.

И ещё, добавил Мусаев, - Вы РоманАлександра задержали без адвоката, а сейчас я требую назначить судебно – медицинскую экспертизу и допросить тех, кто избивал его. Требую изменить меру пресечения и освободить РоманАлександра, под подписку о не выезде.

Тагаев ответил, - напишите ходатайство, а я рассмотрю. Тогда допросите его сейчас при мне и зафиксируйте то, что он рассказал. Ведь вы разговариваете с ним из - за того, что отец РоманАлександра написал заявление на имя Генерального прокурора, о злоупотреблениях со стороны работников уголовного розыска.

Он ответил, - что у него, сейчас нет времени, для рассмотрения заявления его отца, у него есть 10 дней и что закон, он тоже знает.

Тагаев, встал и сказал милиционеру, - отведи его в ИВС, сам вышел. Ко мне подошёл Мусаев и тихо сказал, - ночью принесут, что просил.

Вернувшись в камеру, Сергей сразу как - то не естественно, назойливо стал расспрашивать, что да как, было во время вызова. Его маленькая мордочка с округленным рыбьим ртом, выглядело так любопытно.

Я молчал и понял, - что Сергей утка, - «стукач». Ему ничего не ответил, было страшное желание, ударить и подумал, как можно работать на этих палачей. Нужно ведь преступления раскрывать умом, хитростью, а не ценой предательства.

А у них один путь: прямой, тупой, кулачный, пыточный, озлобленный. Будто я их заклятый враг и человек низшей пробы, которого так просто можно бить и таких людей «защищает», бронированное слово, закон.

И они пытаются доказать, что служат закону, а я враг. А здесь? Ведь надо самому определить, кто они, эти люди державшие меня здесь. Переодетые фашисты? Или жертвы какого - то неслыханного обмана, какой - то изощрённой провокации? А ведь перед законом, мы равны. Они могут его грубо нарушать. А такие, как я, будут привлечены к уголовной ответственности, что и делается в настоящее время. А эти изверги, плевать хотели, на этот закон. Только сегодня они его нарушали несколько раз: оскорбляли, избивали, пытали, ходатайства адвоката, игнорировали.

Вспомнил недавно услышанный анекдот, - встретились на берегу моря: вор, новый русский и фермер.

Поймали они золотую рыбку, взмолилась рыбка и просила их, что любое желание выполнить, только чтобы её отпустили.

Вор попросил рыбку, чтобы она ему дала много денег и водки, рыбка выполнила.

Новый русский попросил, золотую рыбку, чтобы она, уничтожила у него дома тараканов, золотая рыбка дала ему маленького таракана и сказала:

- Пусти его в дом, когда он всех тараканов сожрет, ты его раздави.

Фермер попросил, у него на огороде очень много колорадских жуков. Золотая рыбка, дала ему маленького колорадского жука и сказала, - когда жук, сожрёт, всех сородичей, ты его раздави.

Обращается вор снова к золотой рыбке и просит золотую рыбку, забери обратно у меня деньги и водку. Дай мне маленького милиционера? Как мне нужен был сейчас маленький милиционер? И этот Сергей – утка, тоже работает на них:

- За что? Моя ненависть к нему прошла, а пришло презрение.

Вдруг Игорь видно, что - то понял и обратился к Сергею с вопросом?

- Ты, задаёшь вопросы, как оперуполномоченные уголовного розыска. Все сокамерники замолчали и стали смотреть на Сергея, прошла минута необъяснимого напряжения.

Все молчали, видно думали об одном и том же. Сергей побледнел, стал оправдываться, что его не так поняли и ему ничего не надо.

По взглядам, сокамерники выражали своё презрение, к нему. Видно было, что Сергей чувствует себя не уютно и боится расправы.

Но у каждого из нас были, свои заботы и в таких делах не было опыта, как выходить из такой ситуации.

А камера на меня и остальных задержанных, действовала отрезвляюще, а вернее у всех нас малоопытных, перед глазами, стоял стеной внутренний страх. Поэтому мы не осмеливались, сказать правду предателю. Конченому человеку, продавшему свою душу, таким непорядочным людям, как Атамурадов, Бахитов, Галустян.

С такими мыслями, я лёг на бок и, глядя на серую, грязную стену камеры, подумал, - сколько подлости, предательства, мне предстоит ещё увидеть.

Сильно хотелось пить, кушать и мысли вернулись, к желудку. С удовольствием сьел бы корочку хлеба и стакан воды, как сейчас это простое желание дорого стоило. Вспомнил золотую рыбку.

Ох, как она была нужна! А попросил бы у рыбки, стакан воды и хлеба, про себя улыбнулся, чего захотел, от таких дум, легче стало. Через не продолжительное время, услышал звук открываемой двери. Все насторожились, мужчина русской национальности, назвал моё имя и сказал, - возьми это тебе. Подал свёрток, ничего не сказав, закрыл дверь.

Открыл целофановый пакет, вынул полтаралитровую бутылку холодной, минеральной воды, копченую колбасу, чорек, четыре пачки сигарет «Прима», пачку асперина.

Сразу вспомнил про золотую рыбку, улыбнувшись, стал отвичивать пробку с водой, открыв, сделал большой глоток воды. От этой воды стало так хорошо. Я забыл, что в камере не один, все жадно смотрели на меня и молчали.

Передав бутылку Игорю, стал ломать колбасу на всех обитателей камеры, бутылка пошла по кругу, когда дошла до Сергея, молодой парень такой же, как я, передал бутылку мне и сказал, показывая на Сергея, - он скоро выходит, перетерпит.

Снова наступила гнетущая пауза. Подав Игорю чорек, попросил разломить на шесть частей, раздал всем, кроме Сергея.

Проглотили всё, наверное, за минуту. Игорь продекламировал: - «Хороша кашка, да мала чашка».

Настроение в камере резко изменилось, никто не обращал внимания на Сергея, он был изгой, а его надо было, хотя бы побить. Но я ошибался, позднее узнал, что мы не умышленно ему устроили, ещё хуже кару.

Общее призрение, оказывается хуже телесного наказания. Это получилось не по воле нашей, а как бы случайно. Случай потом, так часто будет встречаться, и решать судьбы, жизни. Игорь, улыбнувшись, сказал:

- РоманСаша, сигареты хочешь зажилить? Открыв пачку, потянулись сразу несколько рук. Игорь, как старожил камеры, сделал замечание, курить по очереди, по двое, а то задохнемся. Первым курит хозяин и я.

Закурили, голова закружилось, стало хорошо, и подумал, как человеку мало нужно, кусочек чурека, глоток воды и сигарета. Игорь сказал, - дай бог здоровья тому, кто нам прислал это. Я подумал это тот человек, который сейчас мечется, страшно переживает. Кто кроме отца это может сделать. Настроение улучшилось, вот оно чудодейственное лекарство. Напряжение прошедшего дня стало спадать, а в голове стоял проклятый вопрос, что делать?

Как выйти из этого унизительного положения, хотелось посоветоваться, а с кем, боялся, что в камере могут быть такие же, как Сергей.

Молчал, не хотел ни с кем говорить, с этими не радостными мыслями заснул, так быстро, как будто провалился в пропасть. Проснулся утром от звука открывающей двери. Встал, тело всё болело, как - будто по мне проехал трактор. Ребята все, оказывается, уже давно встали, был весь потный, рубашка мокрая. Спросил Игоря:

- Есть ли вода в бутылке? Он мне подал, там было на донышке, но я был им благодарен, что хоть, что - то осталось. Жадно выпил, стало немного легче.

Оглядев камеру, не увидел Сергея, спросил, - кого - то не хватает? Игорь ответил:

- Рано утром смылся, козлящий подонок!

Я здесь уже три дня, его вызывали три раза на допрос к следователю, а когда приходил, то пахло от него чебуреками.

Кого из вас следователь кормил чебуреками? Один ответил, - они накормят, зубатычинскими чебуреками, утка он.

О таком, не стоит говорить, это опустившийся гад, если сдаёт таких же пацанов, как сам. Я сказал, - на меня у следователя нет ни одного доказательства, для того чтобы задержать здесь.

Игорь мне ответил, - а что ты ему не отвечал, когда вечером вернулся?

Он очень настырно задавал тебе вопросы, как опер, видно такой же, как и мы. Молодые не опытные преступники, а он неопытный стукач.

Вот его на обкатку к нам и посадили, веселье прошло мгновенно. Игорь сказал:

- Рано радуетесь? Он на вас такое наговорит, что кровью харкать будете, такие люди на все способны.

А выход должен быть один. Когда начнут допрашивать, и при разговоре затронут, тему разговора, про которую говорили в камере, надо заявить, что в камере хвастался, а Сергей доложил вам.

Дадут по рёбрам, перетерпите, и всё станет на место. Теперь, будете умнее, не будете болтать, что не положено. Все мы умны задним местом, а всё потому, что у нас один недостаток, мы молоды!

Кто - то сказал, - побьют три дня, надо выдержать, а кто не выдержит, то будет отдуваться в лагерях долгие годы, а это уже и физическая боль и душевная и все вместе взятое. Открылась дверь, - эй ты, сучий сын! Дышишь или совсем сдох? - заглянул в камеру охранник и просунув в окошко баланду и кусок хлеба, предупредил: - Жри! Набирайся сил! Сегодня у тебя жаркий день будет! Очные ставки! Дошло? То - то! Там уже двое свидетелей ждут! Но и накостыляют тебе, доложу! По всем падежам! Всю твою требуху в хвост и гриву перебрали по косточке, до последней твоей клешни. Тяжело будет тебе от него отбрехиваться! Дежурный милиционер назвал мою фамилию и добавил, - к следователю?

В дежурной комнате меня ждали два работника уголовного розыска, один из них держал в руке наручники и играл ими. Защелкнув на руках наручники. Спросил, - куда? Он ответил:

- Куда ты спешишь? - куда надо, туда и отведем.

Когда привели на третий этаж, то понял, что снова привели к моим мучителям, в кабинет к Галустяну. Он сидел в кабинете один, буркнув что – то конвою, дал указание им, чтобы они, находились на своих местах.

Когда будете нужны, я вам позвоню, и с ухмылкой показал, на меня. Наручники не снял, как было раньше, вид у него был свирепый, злой. Со злостью мне заявил:

- Ну как дела?

- Передумал? Будешь писать явку с повинной? Ершов и Егоров всё рассказали и они умнее тебя, меньше получили, чем ты.

Я ответил, - писать мне нечего, так как не совершал никаких грабежей. Тогда он со злобой, начал в мой адрес ругаться нецензурной бранью.

Ты это придумал, - что тебя, кто – то бил? Ты сам наделал себе синяков и жалуешься? Кто писал заявление в прокуратуру? - Ты или адвокат? Я ничего не писал, а про ваши издевательства рассказал адвокату. Добавил, и вы били меня в кабинете районного отдела милиции и ваши подчинённые Бахитов и Атамурадов.

Ты гнида запомни, - тебя никто не бил? А если хочешь таким образом выскочить, то сильно ошибаешься! Ты будешь сидеть?

Про избиения тебя научил адвокат? Адвокат меня ничему не учил. Адвокат говорил следователю Тагаеву, чтобы он назначил судебно – медицинскую экспертизу, в отношении моих телесных повреждений.

Галустян задумался и промолчал. Позвонив по телефону, позвал, кого - то и сказал, - зайди? Минуты, через три в кабинет вошёл Бахитов, ухмыляясь, сказал:

- Ты уже здесь?

Галустян, обращаясь к Бахитову, воскликнул! Посмотри на это чудо, - он хочет выкрутиться, и придумал, что его кто - то избивал. Его отец, написал заявление в прокуратуру, а этот придумал и рассказал адвокату, что его кто – то бил!

- Не придумал, а действительно вы меня били!

Бахитов подошёл ко мне взял за подбородок и заявил:

- Если ты кому – ни будь ещё скажешь, что тебя избивали, то в СИЗО уедешь калекой, - запомнил? Я промолчал. Бахитов размахнулся и хотел ударить. Галустян остановил его и приказал:

- Вызови ко мне Атамурадова? Я понял, что они испугались или ешё что - то придумывают. Обратившись ко мне Галустян, уже более спокойным голосом сказал:

- Будешь придумывать про избиения, мы тебя сделаем, козлом и с этим грузом поедешь в СИЗО и колонию! А там, таких, как ты сильно не любят.

Так ты будешь говорить Тагаеву про избиения или нет? Я молчал, мне было противно смотреть на эту физиономию.

Проговорив ещё минут, пять, про мою тяжелую жизнь в СИЗО, которую они организуют. Запугать меня ему не удалось. Я молчал, он злился. Вызвав своих работников, которые привели меня, приказал, - отведите его? Они вернули меня в ИВС.

На душе было не спокойно, думал, что они придумают. И себе сам отвечал, - ничего они не придумают? Они трусы, как заметались, видно испугались.

Решил в камере никому ничего не рассказывать и не ввязываться в никакие разговоры. Когда вошёл, Игорь спросил:

- Куда водили? - К следователю.

Лёг на топчан и притворился спящим, все молчали, у каждого были свои заботы, свои проблемы. После обеда Игоря увели и в камеру, он не вернулся.