Книга Кэтрин P. Култер является первым психологическим описанием, которое расширяет личностные портреты препаратов, выходящие за рамки существовавших до сих пор стандартных перечислений (часто пересекающихся друг с другом) относительно единичных критериев,

Вид материала

Книга

Содержание Одиночество и изолированность Надежда и смех

Подобный материал:

• Кэтрин Р. Култер. Портреты гомеопатических препаратов,, 2900.22kb.
• Ii. Множественное рождение частиц в адрон-ядерных взаимодействиях, 755.52kb.
• Конкурс ученических рефератов «Кругозор» Собака помощник человека, 160.48kb.
• Игры в автобусе, 336.51kb.
• Творческая работа Тема: «икт одна из самых перспективных технологий в образовательном, 922.57kb.
• Событие недели. 7-13 июня, 965.69kb.
• Тв внутренних вооруженных конфликтов на постсоветском пространстве и безопасность стран, 165.74kb.
• А. Р. Лурия (1977) в своем, как его назвал В. П. Зинченко, «антиредукционистском манифесте», 741.69kb.
• Риман Ф. Основные формы страха/Пер с нем. Э. Л. Гушанского, 3086.96kb.
• Программа элективного курса «Личность в истории», 142.96kb.

ОДИНОЧЕСТВО И ИЗОЛИРОВАННОСТЬ

Все свойства характера Natrum muriaticum обуславливают его специфическую отрешенность, выражающуюся в слабом ощущенир реальности.

Уитмонт выдвигает интересный тезис о том, что Natrum muriaticum представляет собой индивидуума, занятого поисками своего истинного "Я" и находящегося в той стадии умственного и духовного развития, когда происходит сбрасывание коллективного "бессознательного" (Юнг): семейных отношений, традиций, религии, культурных ценностей во имя понимания своей истинной

природы. К примеру, такая модальность, как "ухудшение у моря" может порождаться сублимированным страхом возврата в коллективное бессознательное, символом которого является в данном случае морская пучина, породившая все окружающее. Между отвергнутым прошлым и еще не наступившим будущим состоянием сознания лежит неизбежный переходный период в виде одиночества. В случае, когда требования переходного периода превышают возможности человека, возникает психический срыв, имеющий патогенез Natrum muriaticum.

Многие современные гомеопаты считают, что Natrum muriaticum является наиболее часто прописываемым в наши дни конституциональным средством, может быть, потому, что мы живем в эпоху самой быстрой смены старых традиций новыми веяниями, в связи с чем большее количество людей чувствует себя одиноко и неуютно в поисках новых ценностей и стиля жизни. Несмотря на такую тенденцию, Sulphur сохраняет за собой репутацию "всеобщего средства", подходящего не только своему конституциональному типу, но и всем другим типам на различных этапах лечения.

Объяснением одного из ключевых симптомов Natrum muriaticum, описываемого различными авторами как "ухудшение от утешения" (Кент), "становится хуже при утешении" (Ганеман), "всплеск гнева от утешения" (Геринг), "протест сочувствию", является следующее: Natrum muriaticum понимает, что помочь ему не может никто,что необходимо пройти через все трудности самому. В то же время, по заключению Уитмонта, чувство изолированности Natrum muriaticum усиливается тем, что взаимоотношения с окружающими и зависимость от них не исчезают, тогда как внутренний голос указывает не принимать помощь извне и искать источник силы в самом себе.

Самоуверенность в сочетании с безрадостным отношением к жизни (по Герингу) делает человека типа Natrum muriaticum трудно поддающимся лечению субъектом. Может случиться и так, что уже первый прием средства вызовет изменение взглядов на жизнь параллельно с улучшением физических симптомов. Однако чаще это процесс длительный, требующий отказа от укоренившейся привычки видеть все в черном свете. Ведь пациент подсознательно цепляется за уныние, даже если сознательно выражает желание принять помощь.

То, что Уитмонт говорит о Lachesis, полностью справедливо и для Natrum muriaticum - его симптомы проявляются в начале многих опухолевых заболеваний, когда переживаемое горе или невыплеснутые эмоции, накапливаясь, ведут к малигнизации процесса.

Таким образом, хотя Natrum muriaticum и хочет оторваться от людей ("нелюбовь к компаниям", Кент), он все равно очень сильно к ним привязан. Он - одиночка, чья жизнь осложняется желанием иметь компанию. Постоянные колебания между стремлением изолироваться и быть среди друзей не дают удовлетворения ни в общении с людьми, ни в одиночестве. Временами Natrum muriaticum (как и Lycopodium) хочет иметь окружение, но не очень близкое - "в этом же доме, но не в своей комнате". Люди "истощают" его. В противоположность Phosphorus, Pulsatilla и Sulphur, заряжающимся энергией от общения с окружающими, контакты Natrum muriaticum с другими людьми обычно травмирующе и опустошающе действуют на последнего.

Будучи в душе очень ранимым, он старается всячески избегать стрессов. Для защиты более чувствительные индивидуумы воздвигают вокруг себя как бы "стену" ("непроницаемую, как скала, завесу", по выражению одного из пациентов), становясь, таким образом, еще более интровертированными, не способными к эмоциональным разрядкам. Natrum muriaticum старается уберечь себя от страданий в будущем и подготавливается к ним, держась на расстоянии от окружающих. В исключительных случаях он даже не отваживается вновь полюбить глубоко, чтобы избежать возможного крушения надежд. Фактически подобные тенденции происходят от "отказа идти в общество из-за страха обиды" (Аллен). Здесь картина эмоционального истощения и отступления или невозможности реализации сильных чувств перекликается с Sepia ("сознательное избегание компаний", Уитмонт).

Механизм блокировки часто проявляется и во время сна. В таких случаях пациент жалуется, что не видит снов и не помнит их, ощущая по утрам только неприятную усталость и депрессию. "Беспокойные, ужасные, неприятные тоскливые сновидения; яркие картины пожара или убийства" (Ганеман) также характерны для Natrum muriaticum. Однако они бывают и у других типов, являясь тем самым менее патогеничными, чем симптом отсутствия сновидений. И, наконец, "снохождение, разговоры во сне" (Ганеман) и жестикулирование во сне, представляющие собой классический путь ухода от действительности, указывают на Natrum muriaticum.

Natrum muriaticum может сохранять свою изолированность благодаря погружению в рефлексивный мир науки или искусства, т. е. в области, где эмоции играют не очень большую роль. Так или иначе, "находясь в подавленном состоянии духа" (Ганеман), он обращается к самоанализу. Natrum muriaticum может с удовольствием часами сидеть в своей комнате или работать в каком-нибудь уединенном месте. Еще более интровертированные типы выражают желание жить в лесной хижине, на берегу океана или высоко в горах, подальше от людей и всего мира ("антропофобия", Геринг). Когда же они все-таки попадают туда, то обычно быстро возвращаются (если только в них не очень много отшельничества Sulphur). Изгнание Natrum muriaticum из общества приводит к одиночеству и изоляции. Но, даже устав от преследований (некоторые артистические Sepia или Arsenicum album, ученые-эрудиты Sulphur являются гораздо большими одиночками), он возвращается туда, где может общаться с людьми, несмотря на риск эмоциональных потрясений.

В более серьезных случаях изоляция становится абсолютно непереносимой: "одиночество рождает грустные мысли и тяжкие стоны" (Ганеман).

Страдания особенно обостряются по ночам, когда эмоции и мысли полностью овладевают человеком (по словам Ганемана), что проявляется в виде безутешного плача. Сердцебиения учащаются или замедляются, проявляется полная или частичная ("после просыпания", Богер) бессонница. Natrum muriaticum очень нужна чья-нибудь помощь, но в отличие от Pulsatilla, всегда имеющей под рукой несколько утешителей, он, видя свое одиночество, начинает с неистовыми усилиями искать контакт с людьми.

Страх одиночества, красной нитью проходящий через большинство симптомов пациента, сильно отличается от желания немедленного утешения Phosphorus и постоянной душевной поддержки, необходимой Pulsatilla. Natrum muriaticum может очень долго находиться один, если знает, что где-то есть человек, которому он нужен. Главный симптом средства, описываемый как "забота о будущем... о том, что может случиться" (Ганеман), отражает обычно боязнь остаться без очень значимых для него тесных взаимоотношений.

Одиночество в юности часто облегчается назначением Natrum muriaticum. Обычно этот период жизни данного типа характеризуется некоммуникабельностью и часто приносит несчастье, но не из-за неправильного поведения или безответственности - молодой человек может страдать в изоляции вследствие своего явного или неявного осуждения окружающих и нежелания идти вместе с толпой. Придерживаясь более высоких принципов и более строгих правил поведения (не только в любви, но и в реакции на нетактичное поведение, так часто имеющее место среди подростков), он становится как бы белой вороной среди сверстников.

Вообще, одиночество Natrum muriaticum в любом возрасте происходит от чересчур критического отношения к окружающим: он ощущает себя одновременно и судьей, и подсудимым. Как и Arsenicum album, он предъявляет к людям высокие требования. Однако там, где Arsenicum album разъяряется на не оправдавшего его надежды человека, а после откровенного высказывания всего, что о нем думает, начинает презирать и игнорировать недостойного, разочаровавшийся Natrum munaticum, выплеснув свою досаду, остается после этого еще более одиноким со своей душевной раной.

Девочка-сорванец, не желающая оставлять свои мальчишечьи ухватки, часто бывает именно Natrum muriaticum. Типичной здесь является девочка-аутсайдер среди детей - со своей мальчишечьей одеждой, манерами и пристрастиями (бейсбол), неумением приспособиться к обществу, несмотря на периодически предпринимаемые попытки, постоянными, но безуспешными попытками завести

серьезные разговоры о дружбе, любви и трудностях жизни, со своим детством без матери и вечными поисками близких единомышленников среди сверстников - это классический пример Natrum muriaticum. Даже те девочки, которые просто не хотят следовать укоренившемуся стереотипу, часто оказываются чужими для своей среды ("квадратным гвоздем в круглой дырке"). Однако, несмотря на все "странности", они очень привлекательны и интересны, так как великодушны, надежны и оригинальны.

Natrum muriaticum прекрасно осознает, что отличается от окружающих. Иногда, смущенный своей оригинальностью, отдаленностью от толпы и чувствительный к замечаниям, он делает довольно успешные попытки подстроиться под мнение большинства. В то же время Natrum muriaticum настроен сохранить свою индивидуальность и боится изменить что-либо в своем характере. Даже совсем юные пациенты паникуют от одной мысли применения гомеопатических средств: "Вы ведь не будете изменять меня своими лекарствами, правда?" - волнуясь, спрашивают они. Natrum muriaticum цепляется за свои конституциональные странности, не желая терять своей индивидуальности. Дажевзрослые беспокоятся, если чувствуют угрозу возможного перекраивания себя. Они же держатся за привычный образ жизни, будто бы он является единственным источником безопасности в этом нестабильном мире. Один пациент высказался так: "Депрессия и неврозы, как одеяла, могут потушить самый сильный огонь. Если же после лечения я их потеряю, то буду чувствовать не облегчение, а наоборот, беспокойство".

Возможно, в данном случае имеет место положение Юнга о том, что невроз представляет из себя защитную реакцию индивидуума на враждебные условия окружающей среды или же, иными словами, направление способности индивидуума к самозащите. В конституции Natrum muriaticum наличие невроза может быть жизненной необходимостью, иначе имеется риск разрушения ограждающей стенки с обнажением уязвимой души перед самим собой и окружающим миром до того момента, как будет создана новая, более совершенная стенка. Именно поэтому иногда, несмотря на очевидную необходимость, лекарство не должно прописываться. Следует назначать Ignatia или Staphysagria до того момента, когда пациент станет достаточно сильным, чтобы воспринять Natrum muriaticum.

Храня свою исключительность, индивидуум может чувствовать из-за этого вину. Боясь непризнания общества, как раньше он боялся родителей, Natrum muriaticum хочет быть уверенным, что стиль его жизни и поведения такой же, как у всех, и не отличается от нормы. На вопрос врача о любимом времени суток или года пациент может ответить: "Разве не все предпочитают умеренную погоду жаре или холоду и вечер, когда вся работа уже сделана, другому времени суток?" Если спросить, часто ли он испытывает жажду, Natrum muriaticum может сказать: "Да, воды пью много, но я не диабетик и не кто-нибудь из этих самых, если вы их имеете в виду". На вопрос о любимой пище десятилетний мальчик ответил: "Я такой же, как все, и, как и все другие, обожаю шоколад и жареный картофель" (Natrum muriaticum обычно любит шоколад и соль, а жареный картофель любит очень соленый).

Тогда как большинство людей хочет ощущать хоть какую-то свою исключительность, Natrum muriaticum, знающий о своей уникальности, должен чувствовать, что он не останется один наедине со своими проблемами и неврозами. Самой большой помощью врача своему пациенту будут уверения, что он такой же человек, как и другие: "Множество людей испытывают такие же ощущения, как и Вы. Мне приходилось лечить многих с такими же жалобами. В нашей ситуации такая реакция является самой естественной..."

Часто вид Natrum muriaticum производит впечатление чего-то тяжелого. Врач во время приема может "физически" ощутить тяжесть проблем пациента, которые накладывают отпечаток на его черты лица и манеру держаться. Это и глубокие морщины, идущие от крыльев носа к углам рта, и, в особенности, опущенный или виноватый взгляд, и привычка сидеть со скрещенными, плотно

прижатыми к груди руками. Иногда ноги (голени) сильно устают, и Natrum muriaticum вместо того, чтобы идти, уныло тащится, часто подворачивая ноги в голеностопах (Calcarea carbonica). Или же тонкая "цыплячья" шея с трудом поддерживает голову, которую пациент часто кладет на руки, когда сидит.

Подавленность горем и заботами находит выражение и в его психическом состоянии. Разве можно добиться искренности, задавая вечные риторические вопросы типа: "Отчего человек так сильно подвержен страданиям, несправедливости, одиночеству? Почему он попадает в совершенно безвыходные ситуации?" Детей, нуждающихся в Natrum muriaticum, с самого раннего возраста

волнует вопрос о смысле жизни - они могут даже интересоваться у взрослых, нашли ли те свое счастье, могут считать, что рок, конечно, преследует их в дальнейшем.

Неудивительно, что такие пациенты склонны не просто к классической депрессии, "меланхолической грусти, нежеланию прилагать усилия" (Беннингхаузен), но к хроническому стремлению к смерти - иногда более, иногда менее выраженному. Эта "усталость от жизни" (Геринг) или "желание окончания жизни" (Уитмонт) отличается от внезапных приступов отвращения к существованию или острых суицидов вследствие определенных неудач, имеющих место у других типов. У истоков такой склонности могут лежать постоянные душевные травмы, лишь поверхностно излеченные, но не разрешенные до конца. Однако иногда мотивы могут отсутствовать ("меланхолия по неизвестным обстоятельствам", Ганеман). Причина опять же заключается во мрачном взгляде на вещи: "по-настоящему глубокая склонность к унынию, нарушающая все проявления жизни" (Уитмонт), идущая из прошлого или из детства.

"Вся моя юность и зрелые годы были постоянной битвой, иногда более, иногда менее успешной против желания умереть", - такой неожиданный ответ можно получить от выглядящего вполне благополучно Natrum muriaticum. Пациент может сказать: "Жизнь - этоборьба. Я усиленно работаю над собой, выполняя то, что необходимо, и стараюсь развивать оптимизм, однако создается такое

впечатление, что прогресс отсутствует, - чаще всего я пребываю в удрученном состоянии, без какой-либо объяснимой причины чувствую себя усталым и хочу, чтобы все поскорее закончилось, хочу просто признать себя побежденным и умереть". При усиливании суицидальных мыслей пациент Natrum muriaticum может нуждаться в Natrum sulphuricum.

С другой стороны, Natrum muriaticum глубоко ощущает, что эти сложности являются его судьбой, которую необходимо вытерпеть ("он устал от груза, который несет без надежды на избавление,

однако знает, что должен идти", Уитмонт). Natrum muriaticum стоически переживает трудности: "Наверное, я это чем-то заслужил" или "Вот я и получил хороший урок", - виновато признается он. Лекарство может оказать такой эффект, что пациент научится обращать внимание на положительные стороны жизни. То, что представлялось заботами, жертвами, обязанностями, принимает оттенок юмора - "внутреннее удовлетворение, наполненность надеждой, как результат эффективности средства" (Ганеман).

НАДЕЖДА И СМЕХ

Каждый конституциональный тип проходит через испытания и крушение надежд, но Natrum muriaticum, склонный к самому глубокому "отчаянию, безрадостному видению будущего" (Геринг), как ни курьезно, отличается сильными, упорными, часто совершенно нереальными мечтами, в которых он может жить так, как если бы они были реальностью. К примеру, городской ребенок

проводит множество часов в мечтах о пони. Он знает, что в условиях городской квартиры это невозможно, однако день и ночь думает о лошадке, теряя меж тем другие, более доступные удовольствия. По-видимому, Natrum muriaticum получает больше удовлетворения от самого желания, чем от его реального исполнения. Один юноша с рекуррентными лихорадочными волдырями каждый год надеялся, что его изберут старшим в классе. Однако, в следующий раз он отклонил свою кандидатуру, так как потерял к этому интерес и переключился на мечту о победе на президентских выборах.

Объяснением такого желания несбыточного и отсутствия попыток достижения цели может служить то, что Natrum muriaticum, пережив крушение надежд, чувствует, что сбывшаяся мечта всегда далека от идеала. Как мы уже видели, он влюбляется в недоступную особу и часто держится на платоническом уровне, чтобы не испытать разочарования, следующего за несостоявшимся ответным чувством. Более того, человек этого типа настолько чувствителен к пренебрежениюили унижению, так боится показаться смешным или назойливым, что, как и Calcarea carbonica, не делает ничего для обращения на себя внимания или выказывания своего положительного отношения. Вместо этого он полностью погружается в радужные мечты о взаимной любви. Героини романов XIX века, тихо и стойко на протяжении нескольких сот страниц ждущие своей "судьбы", обычно являются Natrum muriaticum. Этот тип часто выплескивает свои эмоции в романтических новеллах, в которых находит избранника, что позволяет частично и без опаски разочарования культивировать свою искусственную идеальную любовь

С другой стороны, ориентированный на социальные проблемы Natrum muriaticum подвержен различным идеалистическим воззрениям - утопиям, мечтам о "золотом веке", в котором разрешатся наконец все мировые проблемы. Он все время надеется на волшебное изменение сознания людей, которое должно привести человечество к счастью. И, помимо всего, верит во внутреннюю способность человека к неограниченному совершенствованию, надеется, что государственное устройство переменится, когда люди осознают свои истинные нужды. Конечно, разочарование от того, что окружающие не разделяют его взглядов, бывает ужасно.

В отличие от скептика-Lachesis, считающего общественные институты продажными по своей природе, независимо от входящих в них лиц, или от Lycopodium, полагающего, что сознание людей не изменится, покуда не улучшатся законы общества, от Sulphur с его верой в то, что человечество можно сделать более совершенным с помощью единого глобального связующего мировоззрения (конечно исповедуемого самим Sulphur), Natrum muriaticum считает что общество создано людьми и поэтому оно ничуть не хуже и не лучше чем его создатели. Отсюда следует, что мировые проблемы могут быть разрешены лишь в том случае, если к управлению будут допущены только порядочные, честные, высокосознательные личности.

Когда Natrum muriaticum разговаривает о своем идеале надеждах, плане глаза его загораются, морщины исчезают, вся внешность светится. В такие моменты по силе речей он может напоминать

Lachesis, по появившейся энергии и таланту руководителя - Arsenicum album, по жизнерадостности и способности налаживать тесную связь с аудиторией - Phosphorus, по мессианскому духу - Sulphur.

В целом, Natrum muriaticum ориентирован на будущее, тогда как прошлое наполнено болезненными воспоминаниями, настоящее тяжело, лишь будущее обещает счастье и удовлетворение. Поэтому пациент может говорить о настоящем с позиции лучшего будущего ("если через десять лет мы оглянемся на сегодняшний день, то будем только удивляться, как могли выносить все, что нас окружает сейчас") Но как только энтузиазм спадает, искорка огня гаснет и Natrum munaticum вновь погружается в интровертированные размышления. По этому свойству его и можно отличить от других типов.

Еще одним классическим средством, сдерживающим меланхолию, является смех. Сердца самых непреодолимо мрачных или интровертированных Natrum muriaticum можно тронуть не проявлением любви, сочувствия или понимания, а смехом - "он вовсе не жизнерадостен, но легко откликается на смех" (Ганеман). Это не значит, что человек этого типа обладает большим чувством юмора, чем другие типы. Фактически, так как по натуре он серьезный человек, его восприятие смешного не настолько развито, как у остроумного Phosphorus или общительного Sulphur, и его неустойчивое "эго" может так же, как у Calcarea carbonica, оказаться опустошенным от действия насмешки ("обижается на шутку", Ганеман). Даже имея такой же острый язык, как у Lachesis или Arsenicum album, он может опасаться пускать его в ход из боязни ранить других. Однако, не проявляя юмора, он хорошо ценит тех, кто на это способен, и смеется много и с готовностью ("поразительное стремление смеяться", Ганеман). Как бы глубоко ни было его уныние или непроницаема его и уединенность, он не может не рассмеяться на удачную шутку. Только одно это его обезоруживает, поскольку смех, порождающий самозабвение и отключающий от всех проблем, способен разблокировать его чувства и вследствие этого связать его уединенное "эго" с внешним миром.

У Natrum muriaticum различные виды смеха: и неуправляемое хихиканье школьниц со скрытой ноткой истерии, которое легко переходит в слезы (Ignatia), и громкий смех (Belladonna), и его взрывной грубый хохот (Sulphur), и его неумеренный смех (Nux vomica), при котором человек "смеется

слишком много для данного случая" (Кент). Ганеман описывает женщину, которая "смеется так сильно над вещами, которые ни в коей мере не смешны, что... слезы выступают у нее на глазах, и она выглядит после этого так, как будто она плакала".

В связи с этим вспоминается одна история. Пациент, лечившийся от упорных и длительных пищевых аллергических состояний, проявлял какую-то особую фобию на спагетти, в основном, не из-за их вкуса, а из-за вида этих беленьких, похожих на червячков, кусочков теста, которые, кажется, корчатся и извиваются на тарелке. Характерным симптомом была его смешливость – даже самый слабый намек на смешное вызывал у него пронзительный громкий хохот и текущие потоком слезы. Хотя, конечно, это очень приятно иметь такого благодарного слушателя, но его взрывы были непропорциональны вызывавшим его причинам. Эта черта подсказала врачу необходимость выписать Natrum muriaticum, который избавил этого человека от пищевых аллергий и излечил его отвращение к спагетти.

Кроме того, еще у Natrum muriaticum бывает нервный короткий смешок над чем-либо не смешным, или, перечисляя свои симптомы, пациент может неподходящим образом и слишком часто улыбаться, точно так же, как и при описании каких-то печальных событий. Эта не соответствующая случаю улыбка или "смех над серьезными вещами" (Кент) отражают закрепощенность человека или являются безуспешной попыткой облегчить тяжелое повествование, а не свидетельствуют об отсутствии чувства. Эта скованная улыбка, когда улыбаются только губы, и то довольно неестественно, и все лицо не освещено, сильно отличается от искренней, преображающей лицо улыбки. Существует также и громкое хихиканье, несущее в себе элемент дискомфорта, когда разговор касается какого-нибудь болезненного вопроса в юмористическом ключе, и, конечно же, "судорожный" или "невольный" (Кент) смех освобождает сдерживаемое волнение у человека с сильно угнетенными эмоциями (отсюда и неконтролируемый характер смеха или его скрытые истерические нотки).

Последний, но не менее важный признак - это классическое поразительное изменение настроения Natrum muriaticum от "печального" до "чрезмерно веселого" (Геринг).

Таким образом, смех является обратной стороной тяжелого характера человека типа Natrum muriaticum или свидетельствует о его незащищенности, и поэтому не следует выпускать из виду это лекарство, когда человек полон юмора и хорошего оптимизма: "жизнерадостный, веселый и в хорошем настроении" (Ганеман). Будьте уверены, чрезмерная сердечность - это всего лишь маска, всего лишь "хорошая мина при плохой игре", и человек смеется, чтобы не впасть в отчаяние. Врач должен научиться ощущать напряженную поверхностность веселья Natrum muriaticum, под которым кроется невысказанная печаль или, еще глубже, неукротимое мужество.

Произведения Антона Чехова, чьи короткие рассказы и пьесы несут на себе печать этого специфического острого юмора, известного как "смех сквозь слезы", дают нам один из самых ярких примеров поведения Natrum muriaticum Они охватывают собой все оттенки и варианты незащищенности этого типа: несчастье людей, попавших в капкан неотвратимых обстоятельств; их потерпевшие крушение надежды и идеалы; их полное одиночество и неспособность общаться друг с другом, несмотря на обоюдную любовь друг к другу; когда единственный проблеск надежды кроется в осознании того, что, только пройдя общую для всех человеческую жизнь, можно найти смысл в неизбежной и тяжелой своей доле.

Интересно, что Чехов был врачом, который разочаровался в способности медицины по-настоящему помочь в излечении болезней и чувствовал глубокую психологическую основу заболеваний, терзающих человечество. В таком состоянии разочарования он и обратился к писательскому труду. Случайно он высмеял и гомеопатию в одном из своих художественных произведений: но это

единственный пример, когда можно радоваться, что врач не оценил по достоинству данную науку. Возможно, если бы он практиковал гомеопатическую медицину, то не стал бы писателем.