Книга Кэтрин P. Култер является первым психологическим описанием, которое расширяет личностные портреты препаратов, выходящие за рамки существовавших до сих пор стандартных перечислений (часто пересекающихся друг с другом) относительно единичных критериев,

Вид материала

Книга

Содержание Надежность и непредсказуемость Нелегальные взаимоотношения Дон кихот

Подобный материал:

• Кэтрин Р. Култер. Портреты гомеопатических препаратов,, 2900.22kb.
• Ii. Множественное рождение частиц в адрон-ядерных взаимодействиях, 755.52kb.
• Конкурс ученических рефератов «Кругозор» Собака помощник человека, 160.48kb.
• Игры в автобусе, 336.51kb.
• Творческая работа Тема: «икт одна из самых перспективных технологий в образовательном, 922.57kb.
• Событие недели. 7-13 июня, 965.69kb.
• Тв внутренних вооруженных конфликтов на постсоветском пространстве и безопасность стран, 165.74kb.
• А. Р. Лурия (1977) в своем, как его назвал В. П. Зинченко, «антиредукционистском манифесте», 741.69kb.
• Риман Ф. Основные формы страха/Пер с нем. Э. Л. Гушанского, 3086.96kb.
• Программа элективного курса «Личность в истории», 142.96kb.

НАДЕЖНОСТЬ И НЕПРЕДСКАЗУЕМОСТЬ

Natrum muriaticum - это сама противоположность самодовольству, опирающемуся на чувство стабильности и безопасности. Даже если все идет хорошо в его жизни, он редко бывает удовлетворен. Боясь поворота судьбы, он начинает суеверно думать: "Все это слишком хорошо, чтобы могло долго продолжаться", или в приступе самоунижения: "Я не заслужил такого счастья", или, немедленно ощущая любую печаль, о которой ему сообщили, он думает: "Ну вот, Боже милосердный, и со мной такое может быть" ("он впитывает чужую боль... особенно интересуется: "Как бы я повел себя в подобной ситуации? Способен ли был бы это пережить?", Витаулкас).

Он не трус, хотя проявляет специфические страхи и фобии, такие как боязнь высоты или закрытых пространств (Argentum nitricum), страх перед грабителями ("просыпается среди ночи со страхом, что воры забрались в соседнюю комнату", Ганеман), против которых он принимает тщательно продуманные меры предосторожности (Arsenicum album), даже заглядывает под кровати и в чуланы перед тем, как лечь спать (ему также "снятся грабители", Кент). Когда жизнь сталкивает его с реальной трудностью, человек этого типа отважно старается с ней бороться. Он более надежен, чем Pulsatilla, не пытается спрятаться от неприятностей, как Lycopodium, и выдерживает стрессы лучше, чем Phosphorus. Он почти приветствует реальную угрозу как освобождение от его самокопания, наконец-то видя врага в лицо, после долгой заочной борьбы с ним. И кроме того, конкретные трудности подсознательно успокаивают его: он надеется, что судьба, которая была к нему враждебна, будет благосклоннее к нему в дальнейшем. Какой-то глубоко коренящийся в нем страх перед Божьим гневом заставляет Natrum muriaticum чувствовать себя ненадежно. Его Бог - это не Бог Lycopodium, сочувствующий Спаситель, но и не буржуазный Бог, который всегда вознаграждает верующих; его Бог - это суровый, непредсказуемый и требовательный Иегова из книги Иова, испытывающий силу и преданность тех, кто верит в него.

В данном случае Natrum muriaticum проектирует на жизнь одну из своих черт характера. Как правило, он сверхнадежный, иногда даже слишком предсказуемый (т.е. консервативный) во всем, что он говорит и делает. В любой ситуации его упорная решительность заставляет его не отступать ни при никаких обстоятельствах, подобно английскому бульдогу, который никогда не отступит, если уж вцепился зубами во что-то. Эта цепкость не такая, как упрямство Calcarea carbonica (неподвижная устрица, прикрепившаяся к скале), и отличается от упрямства Arsenicum album, напоминающего чем-то поведение терьера, беспокойного и настойчивого. Это сфокусированный односторонний подход к каждому вопросу, отказ свернуть с дороги, который помогает ему медленно, но упорно двигаться к цели.

В любовных отношениях Natrum muriaticum проявляет стабильность и ответственность. Эти мужчины - самые любящие мужья, моногамно преданные и непоколебимо дружественные по отношению к своим женам. Пациенты сами неоднократно делали такие признания: "Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, какая у меня великолепная жена" или "Насколько я могу судить, у нее

практически нет недостатков". Женщина тоже может испытывать самую глубокую и длительную привязанность и едва замечает (в сексуальном плане) какого-либо другого мужчину, кроме своего мужа; даже после двадцати и более лет замужества она может сказать: "Моя жизнь не имела бы смысла без него. Если что-нибудь случится с ним или с нашим супружеством, то я не думаю, что

смогла бы когда-нибудь еще кого-то полюбить". Таким образом, у благополучных, долго живущих вместе супругов или, по крайней мере, в одном из супругов есть обычно многое от Natrum muriaticum. Этот тип моногамен по нескольким причинам, главное - осознавая силу страсти как источника, могущего принести боль, он старается не играть с огнем.

Стоит подчеркнуть, что часто только одна печаль от разорванных любовных отношений или препятствие на пути сексуальной страсти могут полностью устранить стоицизм и силу духа сильного Natrum muriaticum, которого не сломит ничто другое: ни финансовый крах, ни потеря профессионального престижа или работы, ни болезнь, ни даже потеря кого-либо из близких людей

или друга. Этот тип просто не может справиться с эмоциями, сопровождающими любовные потери, и может продемонстрировать, как и Ignatia, картины истерии, отчаяния или полного краха своего эго. В

таких случаях пациенту необходимо назначить Ignatia для лечения острых проявлений его состояния перед тем, как он сможет снова реагировать, а значит, и получить помощь от Natrum muriaticum.

Кроме того, Natrum muriaticum обязателен и легко смиряется с трудностями и проблемами, обязательно возникающими при длительных взаимоотношениях: какими бы эти взаимоотношения ни были, они всегда предпочтительнее перспективы остаться одному без близкого человека. В очень

неблагополучном супружестве он готов жертвовать собой, но держится за эти отношения ради стабильности союза. И затем также важно то, что его закрепощенной натуре трудно прекратить любить кого-то ("Я расстаюсь с трудом с теми, кого любил"). Или он просто любит свой дом (Calcarea carbonica), чувствует себя несчастным вдали от него и готов вынести многое, чтобы не разрушить его.

Но, несмотря на твердость и надежность, излучаемые Natrum muriaticum, его внутреннее эмоциональное состояние является на удивление нестабильным. Им управляют эмоции и настроения в гораздо большей степени, чем кажется на первый взгляд. При внешней сдержанности и интеллектуальном подходе ко всему его "жизнерадостность сменяется грустью" (Кент), возбуждение сменяется отчаянием (Phosphorus), сверхсознательная преданность работе – полнейшим безразличием ("посреди работы он внезапно теряет всякое удовольствие ее выполнять и всякий интерес к ней", Гане-ман), от стремления к общению с людьми переходит к отказу от него, от сверхуверенности в своих силах – к робости Calcarea carbonica и т. д. Даже его чувства могут быть непредсказуемыми. Он может испытывать пылкую всепоглощающую любовь, вспыхнувшую в его душе от одного любящего взгляда и продолжающуюся годами. Затем, кажется, заодну ночь он становится безразличным. Чувство исчезает, долго существовавшая связь обрывается. Свеча гаснет, так как нет причины гореть.

Ребенок может быть страстно привязан к своему любимому животному, щедро изливая на него свою любовь, которую не способен отдать людям. По существу, чрезмерная привязанность к животному, особенно к собаке или лошади, часто является признаком Natrum muriaticum (любители кошек - это часто Arsenicum album). Это происходит потому, что домашнее животное является "безопасным"

объектом привязанности: животные не пойдут против своего хозяина, не предадут его и не разочаруют. Но так же, как и в человеческих взаимоотношениях, Natrum muriaticum внезапно может полностью потерять интерес к нему (Calcarea carbonica, который тоже любит животных, не проявляет такой изменчивости в чувствах). Так как его привлекает все необходимое для самосовершенствования, он всегда готов перейти на новую стадию в своем процессе самопознания. При этом человек чувствует, что сильные привязанности только удерживают его от движения вперед.

Итак, хотя никто более Natrum muriaticum не ценит постоянство и предсказуемость, всегда культивируя эти качества в себе, он сам склонен к внезапным, странным и полезным изменениям своих интересов и привязанностей, удивляющим его самого почти так же сильно, как и других. Иногда он принимает самые важные и необратимые решения чисто под влиянием порыва: подающий

надежды студент, так стремящийся получить необходимую ему научную степень, внезапно уходит из колледжа и отправляется на Аляску или полностью меняет область науки и снова начинает с нуля; сорокалетний мужчина, успешно сделавший карьеру, вдруг переходит к совершенно другой профессии или удаляется жить в деревню. Он может оставить свою супругу после двадцати пяти

лет, казалось бы, счастливого супружества - между ними было мало резких слов, но в один прекрасный день он упаковывает два чемодана, исчезает без единого слова объяснений и больше никогда не возвращается домой. Все, что он может при этом сказать, это: "Кажется, так будет правильно". Или еще он вдруг может решить жениться на той, которую всю жизнь считал только другом и никогда до настоящего момента не думал о ней как о супруге. В равной степени радикальные изменения могут произойти и в его художественных вкусах: оставив свою огромную коллекцию народной музыки, он уже слушает джаз или Баха.

Все эти крутые перемены передают подсознательное стремление Natrum muriaticum стереть из памяти прошлое, которое является "оборотной стороной" упорного нежелания оставить это прошлое. Как только он решил расстаться со своим прошлым, он отказывается видеть людей и посещать места, хотя бы отдаленно связанные с этими неприятными событиями.Разрыв с человеком,

организацией, со своим хобби, работой, областью науки или идеологией окончательный и полный. В отличие от примиряющейся Pulsatilla, "исправляющего положение" Lycopodium или готового все совместить Phosphorus, Natrum muriaticum порывает отношения безвозвратно и старательно "сжигает за

собой мосты", чтобы исключить всякую возможность примирения за исключением самых поверхностных отношений. Этот человек может быть "отличным ненавистником", как это сформулировал Борланд. Погружаясь в мстительные чувства, он ненавидит ("тех людей, которые в прошлом нанесли ему обиды", Ганеман) дольше, чем Lachesis, чувства котоporo, хотя и сильнее, в какой-то момент могут снова легко переключиться от ненависти к любви. Natrum muriaticum при любых обстоятельствах остается несгибаемым и продолжает ненавидеть.

Он имеет только одно оправдание для этих внезапных резких перемен: какой-то внутренний процесс или интуиция, которую он сам едва ли осознает, вдруг выкристаллизовывается в непоколебимое решение, от которого его нельзя отговорить или убедить в его неразумности. Не способный предвидеть, в каком направлении может произойти подобная перемена, даже самый надежный представитель этого типа, который раньше никогда не поступал таким образом,

ощущает в себе внутреннюю непредсказуемость, заставляющую его ощущать собственную ненадежность, неверность.

Еще одна грань непредсказуемого поведения Natrum muriaticum выражается вспышками неожиданной ярости, часто из-за споров по каким-то незначительным вопросам, которым подвержен этот в основном умеренный и внимательный человек: "становится бешеным без особой на то причины" (Ганеман) и "впадает в ярость из-за пустяков" (Геринг). Когда послушному и отзывчивому ребенку говорят, что нужно поменять одежду на более подходящую, или когда его зовут поучаствовать в каком-то небольшом деле вместе с родителями, он может впасть в неистовство, которое невозможно унять никакими уговорами. Взрослый человек может сильно разозлиться из-за какого-то незначительного изменения его планов или вспомнив какую-то старую обиду, оскорбление или унижение (так же

и Sepia и, что удивительно, Calcarea carbonica, Кент). Однако серьезные случаи оправданной ярости тоже свидетельствуют о Natrum muriaticum.

Классическим примером является пожилой человек, перенесший инсульт и впавший затем в старческий маразм из-за возмущения партнерами по бизнесу и возможной угрозы финансового краха. Обычно самым лучшим лекарством в таких случаях является Arnica ЗОХ, прописываемая для приема через определенные промежутки времени при нарушении речи и непроизвольных движениях

("Апоплексия... от травмы, причиненной горем, сожалением или внезапным осознанием финансовых потерь", Берике). Но если речь остается несвязной, слова пропускаются или "глотаются" и пациент продолжает впадать в ярость или задерживать внимание на несправедливостях, ему причиненных, то прописывается Natrum muriaticum дважды в день в потенции ЗОХ ежедневно, что часто полностью восстанавливает здоровье больного.

Более необычным был случай заболевания у одной в основном здоровой женщины 75-ти лет, у которой, кажется, за одну ночь развился старческий маразм с соответствующими симптомами. Ей назначили Arsenicum album от анорексии и от подозрения к врачам, Causticum от недержания мочи и Helleborus от привычки теребить в руках свою одежду и постельное белье. Все это помогло в отношении некоторых симптомов, но ее психическое состояние не изменилось.Бесполезными оказались Calcarea carbonica u Lycopodium. После больших усилий удалось установить, что проблема коренилась в несчастном случае, который она пережила за год до этого: варварское и бессмысленное разрушение синагоги, где она обычно сажала цветы. И такими сильными были ее возмущение этим актом вандализма и полученный шок, что она лишилась единственной "эмоциональной отдушины" в своей одинокой жизни и через несколько недель наступило одряхление. Natrum muriaticum ей значительно помог, ее психическое состояние улучшилось.

Natrum muriaticum может чрезмерно злиться, когда ему мешают работать (Nux vomica),- он человек целеустремленный и полностью погружается в свою деятельность.

Его чрезмерная раздражительность из-за шума или отвлечения внимания,когда он сосредотачивается на каком-нибудь интеллектуальном занятии, могут заставить его оттолкнуть грубо, даже раздраженно тех, кто мешает ("Уйди и оставь меня в покое!"). Но позже он страдает и сожалеет о таких вспышках раздражения.

Эти поступки частично объясняются тем, что человек этого типа не способен быстро переключить свое внимание. Погрузившись в какую-то деятельность, он хочет ей заниматься и на новое увлечение откликается не сразу. Если его будят, то он бывает грубым и раздраженным, а когда ест, предпочитает это делать без перерывов и отвлечения внимания. Он не теряет попусту время, сидя над пищей, а ест быстро и методично и, закончив, отталкивает в сторону тарелку: только тогда он готов разговаривать и общаться.

Определенная целеустремленность может быть видна и по тому, как он ходит, - человек не мешкает и не смотрит по сторонам, надеясь встретить кого-нибудь знакомого (Lycopodium, Pulsatilla) или увидеть что-то интересное (Phosphorus). Natrum muriaticum идет быстро, шея вытянута вперед, он не смотрит ни направо, ни налево, как будто на нем шоры, идет "размеренным шагом" (Блэки) человека, который знает, куда ему нужно идти, решил попасть туда как можно скорее и его раздражают задержки. Вообще-то, он может быть "торопливым и нетерпеливым" (Беннингхаузен). Если он ждет от кого-то помощи, то ему это нужно немедленно: для него помощь, которая задерживается, - это помощь, в которой отказывают.

Для постороннего человека злость Natrum muriaticum выглядит неоправданной и ничем не спровоцированной - истерической гипертрофированной реакцией, свидетельствующей о неуравновешенности. "Он не контролирует свою злость; каждая мелочь заставляет его злиться; ярость без достаточных на то оснований" (Ганеман). Но тот, кто работал воспитателем и кто понимает

депрессию как "зло, направленное вовнутрь", хорошо знает, что такое поведение соответствует картине естественного способа сопротивления трудной ситуации, когда человек все больше впадает в естественное психическое состояние, пока не происходит неизбежный взрыв ярости и возмущения: человек терпит неудачу и несправедливость до тех пор, пока какая-нибудь мелочь не становится "последней каплей, переполнившей чашу". Внезапно его стоицизм не выдерживает, и он уже не в состоянии терпеть сложившееся положение ни минуты дольше.

НЕЛЕГАЛЬНЫЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ

Как мы видим, в опрометчивых поступках Natrum muriaticum есть система, даже если в нем чувствуется определенная доля сумасшествия. Сумасшествие лежит в основе нежелания предпринимать конструктивные шаги, когда он еще спокоен, вместо того, чтобы ждать, когда он вновь окажется в ярости, и тогда уже отреагировать экстремальным образом. В своих попытках избежать неприятной ситуации он не противостоит человеку, нанесшему ему обиду, но либо надеется, что ситуация разрешится сама собой, либо пытается выразить свое неодобрение непрямым путем (что или не понимается, или игнорируется другими). Таким образом, он позволяет наносить себе обиду или эксплуатировать себя, а затем затаивает злобу.

Эта картина особенно хорошо прослеживается в семейных взаимоотношениях. Например, Natrum muriaticum-женщина может выполнять большую долю работ, заботясь о старых и больных родителях, и потом жалуется врачу, что другие члены семьи не несут свою долю ответственности. Естественной реакцией врача бывает вопрос: "Вы пытались говорить с ними на эту тему и разделить обязанности таким образом, чтобы это вас всех устраивало?" И тут снова становится понятным, что она этого не сделала потому, что "это не сработает... Никто не будет придерживаться договора".

"Хорошо, но почему вы хотя бы не попытались? Скажите домашним, как вы все это чувствуете, и посмотрите, как они отреагируют".

"Какой смысл? Если после всех этих лет они сами не увидели, что я тяну основной груз ответственности, то они никогда не поймут".

"Все равно вы должны объяснить им как можно понятнее, что они вас вынуждают. Выступите против них открыто, и вы увидите, как они отреагируют".

"Я надеюсь, что они поймут без моих объяснений..."

И так она продолжает в том же духе,надеясь на перемены,ничего не делая для этого и подсознательно пытаясь заставить "гору идти к Магомету". Ее возмущение нарастает, ведь гора не двигается, и в один прекрасный день какая-нибудь мелочь, непонятная для других, вызывает приступ ярости.

Следовательно, хотя Natrum muriaticum может быть прав морально, он совершенно не прав политически, и расстройство частично является следствием его ошибок. Подобные модели поведения действуют и при взаимоотношениях с коллегами на работе, с друзьями и даже при относительно безличных взаимоотношениях, таких как общение с продавцами или ремонтниками.

Его нелегкие взаимоотношения и недопонимание возникают оттого, что он не говорит о своих претензиях открыто и прямо. Страх обидеть людей, а также быть униженным обидными замечаниями, которые они могли бы высказать в ответ, или даже быть отвергнутым заставляет его действовать какими-то косвенными путями. Его чувства определенны и ясны, но его поведение уклончиво. Вместо

того, чтобы оказать другу услугу (это бы нарушило его представление о том, как должны себя вести друзья), он прибегает к длинным объяснениям, обоснованиям и оправданиям. Для того, чтобы избежать обиды, и пытаясь сделать приятное, он двигается окольными путями, но кончает все равно раздражением.

Причиной такого поведения опять же является неготовность Natrum muriaticum принять вину. Pulsatilla болтает и не может сказать "нет" из-за нерешительности; Phosphorus не говорит "нет" из желания все подчеркнуть и усилить; a Natrum muriaticum с его врожденным или подсознательным

"беспокойством о том, что он сделал что-то злое" (Ганеман), не способен сказать "нет", не почувствовав себя при этом виноватым. Таким образом, эта личность обнаруживает себя в той неблагодарной ситуации, когда он боится, что делает для людей недостаточно, однако при этом все равно делает больше, чем ему хочется. Возмущение нарастает в его сознании, а его сознание продолжает оставаться беспокойным. Он чувствует себя виноватым также и в тех случаях, когда просит о помощи. Его внезапные и тяжелые заболевания, эпизодические случаи истерии, при которых он становится чрезмерно требовательным, можно отнести за счет подсознательной мести со стороны человека, постоянно поддерживающего других, который только через болезнь может получить внимание, которое ему необходимо.

Иногда каким-то своим непростым путем Natrum muriaticum додумывается до чего-то и приписывает другим мысли и побуждения, которых у них совсем нет. Он не реагирует непосредственно на ясно выраженные словами вопросы или заявления людей, а старается найти в них скрытый смысл, подразумеваемое значение или подсознательное побуждение. При этом может подсознательно

упустить какое-то звено в потоке мыслей, высказываемых собеседником, что приводит к недопониманию. У него также существует привычка мысленно спорить или вести неприятные разговоры с теми, кто его обидел: "Если X скажет то-то и то-то, - думает он про себя, - то я отвечу ему так и вот так... Тогда он ответит тем-то и тем-то, но я ему выскажу все...", - и так далее до

бесконечности (другой тип, который "мысленно спорит с отсутствующим человеком", Ганеман, -это Lycopodium).

Все это происходит только мысленно - Natrum muriaticum редко находит в себе смелость высказать в лицо все резкие и злые слова (как это делает Arsenicum album, Nux vomica или Lachesis), но при этом расстраивается так же сильно, как если бы разговор происходил на самом деле. И когда предполагаемый неприятный разговор происходит в жизни, он редко бывает таким тяжелым, как Natrum muriaticum себе вообразил.

Иллюстрацией того, как непростые, запутанные мысли могут привести к отчаянному непониманию друг друга, служит трагедия "Король Лир", одна из самых "концентрированных диссертаций по Natrum muriaticum" из тех, какие когда-либо были написаны в мире. Кажется, что Шекспир исследует различные трагические стороны этого типа. Герои бродят по безлюдным местам так близко друг от друга и в то же время такие далекие друг другу, что не способны разобраться в своих непростых взаимоотношениях и все их благородные и истинные чувства пропадают впустую. Не только сам Лир, настоящий Natrum muriaticum, переживает воображаемое оскорбление, преувеличивая его сверх всякой меры и приходя к ошибочным выводам, что его дочь Корделия предала его; не только он выстраивает в уме серию запутанных, ошибочных обоснований для того, чтобы отвергнуть ее любовь, но и сама Корделия дает картину эмоционального смущения, неспособности выразить свою дочернюю любовь в правильных словах и жестах и ее бескомпромиссности (непреклонный отказ потакать прихотям своего старика-отца), характерную для Natrum muriaticum. Таким образом, ее бескомпромиссная (хотя и честная) цельность становится причиной трагических событий, описанных в пьесе. Даже благородный и преданный Эдгар - это Natrum muriaticum в его (часто самим собой принятом) мучении, молча сносящий несправедливости, заботящийся о своем ослепшем отце и остающийся его преданным подданным. Кент, изгнанный Лиром, который все равно остается преданным ему, не открываясь, и пытается (конечно, безуспешно) защитить его от дальнейшего безрассудства, - это также Natrum muriaticum. Каждый герой стоит перед необходимостью играть свою роль в одиночку и переносить тяжелые испытания, не способный ни помочь другим, ни получить от них помощь. Таким образом, непонимание между ними тянется до самого конца, когда уже становится поздно что-либо исправить.

РЕФОРМАТОР

У Natrum muriaticum ярко проявляются черты реформатора. Он убежден в своем знании того, что люди должны думать и что они должны делать, чтобы улучшить этот мир. Более, чем какой-либо другой конституциональный тип, Natrum muriaticum склонен принимать на себя роль "опекуна своего брата". По иронии судьбы этот индивидуум, который так боится быть под чьим-то влиянием и так непреклонно борется с чьим бы то ни было руководством, сам стремится всегда руководить другими и оказывать на них влияние: не желая изменяться сам, он всегда озабочен изменением человечества.

Даже в детском возрасте человеку этого типа особенно трудно соглашаться с несправедливым устройством мира. В школе во время игр и на занятиях именно он сильнее всего реагирует на мелкие несправедливости, доходя до истерии: "Эй, это нечестно! Нечестно! Это была моя очередь встать в начале строя!"- кричит он в ярости, и его лицо при этом багровеет от возмущения проявленной

несправедливостью. Он ощущает несправедливость, направленную не только на него самого, ребенок этого типа защищает справедливость в принципе и бросается отстаивать других, неистово протестуя. "Это был мяч Джона! Пусть Том его вернет!" - даже если Джон при этом из другой команды. Ребенок иногда выглядит назойливым резонером или болтуном, но он просто стремится скорее к справедливости, чем к одобрению, и к восстановлению того, что ощущает правильным. Мы помним, как мальчик Lycopodium пожимает плечами и просто переключается на другие дела, столкнувшись с

несправедливостью со стороны учителя. Нарушенное чувство справедливости у Natrum muriaticum доводит его до крайних степеней возмущения, и его гнев может повлиять на формирование его взглядов на жизнь в будущем.

Ситуация, когда спокойный во всем прочем взрослый человек может наброситься в неконтролируемом гневе на шофера, который, нарушая правила, вклинивается в поток автомашин впереди него (Nux vomica, Arsenicum album), при этом, соответственно, у него повышается кровяное давление - типична для Natrum muriaticum. Хотя такое случается довольно часто, он не только

чувствует себя лично оскорбленным, но возражает также против этого поступка в принципе: он не может вынести несправедливости, что кто-то нарушает правила и уходит безнаказанно. Если такого пациента, ребенка или взрослого, спросить, что его больше всего в жизни обижает, то очень часто в ответ можно услышать: "несправедливость, беззаконие".

Уже в ранние годы жизни Natrum muriaticum демонстрирует свое неудержимое стремление к реформаторству, пытаясь переделать своих родителей, их вкусы, ценности, отношения (в том числе и к самому себе), даже религиозные убеждения, а затем переходит к учителям, друзьям, знакомым. Он не чувствует инстинктивно, а потому вынужден научиться на своих ошибках, понять из опыта, что большинство людей хотят жить так, как они живут, и быть свободными делать свои ошибки точно так же, как он сам волен делать свои.

Эта черта обнаружилась, например, у одной студентки колледжа, которая лечилась от аллергии на молочные продукты. В равной степени ей подходили Sulphur, Arsenicum album и Natrum muriaticum до того момента, пока она не упомянула о своей неудачной попытке заинтересовать родителей терапией какой-то полурелигиозной группы, которой она заинтересовалась сама и по которой следовало громко выкрикивать свои запросы. Конечно, это могла быть и заслуживающая внимания методика, но было очевидно, что это не для ее консервативных и старомодных родителей, вполне довольных своим стилем жизни. Другой конституциональный тип сразу понял бы бесполезность таких действий, но Natrum muriaticum проявляет свое упорство, пока ему не начнут оказывать решительное сопротивление, тогда это его задевает или обижает и он попадает в эмоциональный тупик. По мере того, как эта пациентка начинала лучше переносить молоко, она начинала также терпимее относиться ко вкусам своих родителей. И впоследствии, как только девушка начинала снова беспокоиться о том, что ее родители недостаточно духовно свободны, ее врач воспринимал это как сигнал о назначении новой дозы высокопотенцированного Natrum muriaticum.

Это средство оказывает удивительное влияние и на пациентов других типов. Один молодой человек с постоянными простудами зимой и больным горлом, чья молодость прошла в сопротивлении родительской опеке, тратил теперь много усилий, пытаясь убедить родителей следовать учению его индийского гуру. По этой причине и на основе его физических симптомов ему был прописан Natrum

muriaticum 10M. Он пришел через шесть недель, чтобы рассказать, как замечательно сработало лекарство, и объявил, что его отношения с родителями раньше никогда не были такими хорошими: "Я полностью переменил свое отношение к ним! Я понял свою ошибку: пытаясь их изменить, я никогда не добьюсь успеха, но я остаюсь спокойным в этом отношении..." Врач поздравил себя с таким успехом, в то время как пациент продолжил: "В течение последних недель мне в моих медитациях пришло известие, что в моей последующей инкарнации я буду гуру, а мои родители будут моими учениками, тогда они будут вынуждены последовать моему учению ".

Следовательно, нередко наблюдаемые трудности во взаимоотношениях Natrum muriaticum с родителями или близкими родственниками часто возникают по той причине, что он не может их переделать. Заметим также, что это лекарство часто необходимо назначать тем молодым людям, которые постоянно стремятся заново утвердить свои отношения с родителями, заручившись поддержкой авторитетного лица только для того, чтобы поссориться с родителями и лишить их власти над собой.

Стремление к реформаторству не утихает с возрастом, но сублимируется в переделывание природы людей на более высоком социальном уровне или в масштабах организации. Natrum muriaticum по природе своей учитель, полный страстного желания передать информацию и проявляющий огромную заботу об интеллектуальном и духовном благополучии других (большой процент учителей на

всех уровнях образования составляют Natrum muriaticum). Учитель в нем проявляет себя в таких формах деятельности, как миссионерство, общественное или пастырское наставничество, юрисконсульство, неортодоксальная медицина, врачи которой добросовестно и прилежно нструктируют своих пациентов в духе холистического представления о жизни, а также это люди, которые работают с теми, кто попал в неравные с большинством условия и лишен обычных привилегий

в обществе. Его неотвратимо влечет к благотворительности, и он всегда готов наставлять тех, кто не так счастлив или не настолько просвещен, как он сам. Даже когда работа утомительна или несет разочарования, человек этого типа будет выполнять ее неукоснительно, если считает, что она сближает людей и помогает им избежать эмоциональных страданий. Фактически для Natrum muriaticum "помощь другим" является религиозным долгом. Типично такое заявление: "Я верю в Бога, но никогда не хожу в церковь. Я не люблю церемоний и ритуалов и не присоединюсь ни к какой религиозной группе. Я не человек толпы. Я не знаю, как молиться, но мне нравится помогать другим". Его сознание и идеалы проявляются в реалистических, земных качествах - как у практичной Марты по сравнению с мистической Марией.

Хотя Natrum muriaticum и убежден, что он может учить других, как правильно жить и во что верить, сам он часто не следует своим наставлениям, руководствуясь принципом "делайте так, как я говорю, а не так, как я сам поступаю" (в отличие от Lycopodium: "Будьте, как я, и у Вас все пойдет хорошо"). И хотя Natrum muriaticum редко бывает заносчивым и высокомерным, но в нем есть немалая доля самоотверженности (как и у Lycopodium и Arsenicum album), и он бывает даже нетерпимым.

Этот человек, так озабоченный "Правами и Свободой" человечества в целом и великодушно вызывающийся защищать эти права и свободы на практике в какой-то избранной им форме,испытывает большие затруднения в отношении свободы и прав тех, у кого другие жизненные ценности. Те репрессии, которым так часто подвергается молодой Natrum muriaticum, являются отражением его собственной неспособности терпимо относиться к мнению других людей или, по крайней мере, обуздывать свою собственную свободу. Будучи подсознательно сторонником авторитаризма, человек типа Natrum muriaticum "праведно" негодует по поводу любой оппозиции его собственным идеям. Страстный приверженец демократов желает, чтобы все республиканцы в один прекрасный день исчезли, а преданный республиканец не может понять, почему позволяют существовать демократам. И такие чувства разделяются даже лицами, достаточно хорошо образованными для того, чтобы понимать преимущества двухпартийной системы.

По существу тенденция к праведности может быть еще одной причиной его затруднений в общении с другими людьми. Когда Natrum muriaticum не сходится с кем-нибудь во взглядах, то проявляет характерное для этого типа "сдержанное неудовольствие" (Аллен) и таким образом отделяет себя от части человечества. Он не будет терять время с чуждыми ему идеями или с теми, кого он не одобряет, предпочитая оставаться дома с книгой или слушая "хорошую" музыку. Для него приятное времяпрепровождение - это вечер с несколькими близкими друзьями, придерживающимися тех же "правильных" принципов. Когда он не чувствует себя в безопасности или когда разговор не

представляет особого интереса, Natrum muriaticum просто отстраняется ("молчаливость, избегает компании", Геринг). Когда тон разговора становится слишком развязным, он может ничего не сказать, но смотрит неодобрительно. Arsenicum album может быть сходным образом элитарен, но он менее одинок в своем, выбранном по собственной воле, уединении. Lachesis тоже может отнестись неодобрительно, но при этом он не разрывает отношения с теми, чье поведение не одобряет. Но если Natrum muriaticum испытывает отвращение, то не может вынести присутствие этого человека ни минуты.

Эта почти истерическая антипатия может иногда возникнуть в результате каких-то предшествующих событий, быть следствием полного разочарования в человеке, но может появиться и внезапно, после обмена всего несколькими словами с незнакомым до того человеком (так же у Natrum carbonicum, Борланд).

Несмотря на то, что Natrum muriaticum может испытывать трудности при непосредственном общении с людьми или это общение может его утомлять, он, тем не менее, охотно берется за роль помощника или наставника. Человек этого типа чувствует себя лучше с теми, кому он может оказать помощь или дать указание, чем с теми, кто имеет какие-то преимущества по сравнению с ним,

или с руководителями, потому что ему необходимо чувствовать себя нужным. Эта нужда в ком-то, кому можно дать указание или совет, в соединении с его обязательной натурой и умением сочувствовать попавшим в тяжелое положение неумолимо влечет его окружать себя людьми, чьи жизни полны проблем.

Таким образом, Natrum muriaticum подобен поваренной соли, из которой и готовят это лекарство. Он, действительно, "соль земли", и так же, как соль улучшает вкус продукта, так и жизни других людей облегчаются от помощи, оказанной им. Но эти отношения взаимозависимы: без пищи соль теряет свою ценность, и то же самое верно в отношении Natrum muriaticum - несмотря на его характер одиночки-интроверта, ему нужны люди, с которыми он мог бы взаимодействовать. Если происходит обратное и он не может вкладывать во что-то свою душу, инструктируя, поддерживая и воспитывая, то он сохнет и вянет эмоционально, становясь "тяжелым", чрезмерно серьезным, эмоционально немым и подтверждая еще раз истину старой поговорки о том, что "слишком

много соли сушит человека".

Кроме того, его филантропия и реформаторское рвение имеют эгоцентричную основу. Он не только получает глубочайшее удовлетворение, руководя и помогая другим, но, делая это, он еще помогает и самому себе. "Может быть, - думает он, - решая проблемы других людей, я научусь решать собственные или научусь хотя бы их забывать". В своем эмоциональном одиночестве, будь то по своей собственной воле или под давлением обстоятельств, таких как потеря или разлука с кем-то близким, он трансформирует свою печаль в благодеяния по отношению к окружающим. Пациенты этого типа не раз признавались, что могут преодолеть свои собственные беды, только если они их сделают безличностными и полностью займутся проблемами других: дополнительными занятиями со студентами, которых обучают, разговорами с клиентами, которым оказывают помощь советом, с друзьями, которых утешают, или с пациентами, которых лечат. Ни "копание" в своих проблемах, ни развлечения, ни увлечения, ни новые компании - ничто им не помогает. Следовательно, абстрактная любовь к человечеству у Natrum muriaticum часто является заменителем любви, которой ему не хватает в его личной жизни.

Эта картина еще усугубляется тем обстоятельством, что Natrum muriaticum в этой "промежуточной стадии" стремится определить себя через помощь другим. Хотя этот метод и действеннее, но в определенный момент человек начинает терять свое лицо в чрезмерном участии в жизни других или разрешении их проблем и вновь оказывается отброшенным назад к своим собственным внутренним

сомнениям, до сути которых он и пытается докопаться. И, наконец, врожденный стоицизм, который заставляет его стремиться не стать жертвой собственных разрушенных идеалов или обидного поведения других людей и даже не просить никого о помощи, толкает его на этот путь.

Давая другим советы и рекомендации, он ведет себя бодро, оптимистично, не подавляет эмоциями, никакая его личная меланхолия или грусть не проглядываются в его поведении. Как в анекдоте о неженатом советнике по делам супружества, Natrum muriaticum помогает другим добиться здоровья и

счастья, которых, может быть, сам никогда не испытывал.

В своей подчеркнуто особой роли помощника человек этого типа бессознательно перекладывает на себя бремя другого и держит его на своих плечах. Он знает, что может это вынести, и предпочитает взвалить на себя дополнительную тяжесть, чтобы только не видеть, как кто-то мучается. Однако это не проходит бесследно для его здоровья. Natrum muriaticum в подобных случаях подтверждает ту печальную истину, что сочувствующий и отдающий себя другим человек должен страдать и, чем больше он отдает себя, тем больше страдает.

Natrum muriaticum демонстрирует большую способность страдать за других, что еще больше усиливает его незащищенность. Когда у него нет личных или профессиональных причин страдать, тогда он отождествляет себя с попранной, угнетенной и непризнанной частью человечества или культивирует в себе одержимость (с бесконечными воспоминаниями) историческими страданиями своей нации или расы. И ни один пациент на приеме не говорил: "Не только я несчастен, что-то во мне решает быть несчастным. Если же в моей собственной жизни нет ничего, из-за чего стоит страдать, то я найду это в ком-нибудь другом".

Какую бы область деятельности не избрал бы Natrum muriaticum, он везде проявляет высокую общественную сознательность и человеколюбие. Среди писателей, например, общественный реформатор гораздо сильнее ощущается в Антоне Чехове и Диккенсе, которые в основном представляют собой тип Natrum muriaticum, чем в Остин, Флобере, Толстом, Виргинии Вульф, Стендале, Джонсоне, Достоевском или Генри Джеймсе, - это если только перечислять тех немногих, о которых упоминалось в этой книге.

Люди других типов тоже могут так же сознательно работать на благо человечества, как и Natrium muriaticum, но их побуждения другие. Мы уже говорили, что Arsenicum album испытывает удовольствие от тяжелого труда, так как он удовлетворяет его стремление к совершенству; Sulphur и Lachesis с их колоссальной энергией и творческим потенциалом едва ощущают, что они

работают; Lycopodium, еще один труженик, получает удовольствие от чувства постоянной собранности и готовности выполнять любую работу и удовлетворение от хорошо сделанной работы; великодушные Sepia, Pulsatilla и Calcarea carbonica просто радуются работе, носящей филантропический и альтруистский характер; Phosphorus получает заряд энергии из своей любви радовать других; Nux vomica, действуя из филантропических побуждений, также исходит из стремления утвердить себя как гармоничную личность. Natrum muriaticum отличается от всех них: он работает, чтобы придать возвышенный характер своему горю и преодолеть боль воспоминаний, но кроме того, в равной мере этому способствует его сильная этика пуританина или кальвиниста. Побуждаемый чувством долга и ощущением своей правоты, он получает от работы моральное удовлетворение.

И наконец, его способность правильно оценивать людей помогает ему в работе учителя или советника. Будучи критичным, он хорошо видит нравственные и интеллектуальные возможности и способности людей, легко обнаруживает притворство и замечает все, невзирая на обман и лесть. В отличие от Sulphur и Lycopodium, которым трудно отличить блеск позолоты от сияния золота, Natrum muriaticum быстро чувствует фальшивые добродетели или спокойную силу тех, кто ими обладает; он также правильно оценивает свои собственные интеллектуальные и художественные способности (как и Sepia) и силу своего влияния на других.

Типичным примером в этом отношении является Авраам Линкольн, который демонстрировал прекрасное понимание людей, свойственное Natrum muriaticum, что видно по сформированному им кабинету и другим политическим решениям, включая сюда назначение Улисса С. Гранта на пост командующего Армией Союза. В Линкольне проявились и другие черты этого типа, описанные в этой главе. Он потерял мать в раннем возрасте и никогда не мог забыть эту утрату. Хотя его мачеха была ему очень хорошим другом, тем не менее он традиционно связывает свою печаль со смертью матери. Одиночество ("Одинокий человек в Белом доме"), трагедии и горе - все это сделало его личностью, способной вынести на своих плечах основную тяжесть Гражданской войны.

Неуклюжий в манерах и простоватый во внешности, Линкольн еще был известен своей любовью к хорошей шутке и готовностью посмеяться. Он редко уступал своей хронической меланхолии, которая была значительной частью его натуры, находя вместо этого облегчение в юмористических рассказах, которые постоянно читал и цитировал. Сцена, когда Линкольн сидит в своем кабинете, читает и смеется в самый напряженный момент Гражданской войны, хорошо всем известна. Когда его спросили, как он может смеяться, когда вокруг умирает так много людей, он ответил: "Если бы я не смеялся, я бы погиб". Сдержанный Линкольн не мог сказать такие слова с легкостью. По иронии судьбы автор "Второй инаугурационной речи" и "Геттисбургского обращения" после этого добавил, что он бы с радостью отдал все, чего достиг, чтобы писать так, как (теперь давно забытый) незначительный юморист, которого Линкольн тогда читал. Кроме того, Линкольн прославился своей преданностью и любовью к Ясене, несмотря на то, что с ней было трудно, а временами просто невозможно общаться. Она была тщеславна, истерична, постоянно хотела быть в центре внимания на публичных церемониях и в личной жизни, но чем хуже она себя вела, тем больше терпения и преданности он проявлял. Он был так неловок с женщинами и обращал так мало внимания на тех из них, кто присутствовал на публичных церемониях в Белом Доме, что друзья его спрашивали: "Почему ты их игнорируешь? Они тебе не кажутся привлекательными?" "Наоборот, - отвечал им Линкольн, - я нахожу их слишком привлекательными".

В то же самое время осознание Линкольном своей миссии, все возрастающее восприятие Гражданской войны в религиозных, апокалипсических выражениях (Sulphur), его точное предчувствие собственной смерти (Aconitum, резкая противоположность Sulphur), характер его остроумия и глубокие морщины на изможденном лице (Lycopodium), заставляют предполагать, что Sulphur и Lycopodium составляли значительную часть его натуры.

Несмотря на свою хорошую работу, Natrum muriaticum часто ощущает, что потерпел в жизни неудачу. Это лекарство назначается тем, кто устал от долгого стремления к успеху и разочарован, не получая признания за свой упорный труд, - тем, кто похож на пророка Иеремию, вопиющего в пустыне, жалующегося на свое одиночество, на невнимание своего народа к его предостережениям и учению, на невозможность встретить "пусть одного честного человека" и на то, что Бог не смог вознаградить его праведность. И поскольку Бог предал его, он ищет спасения от неблагодарного мира.

"Увы, увы, моя мать, которая меня родила когда-то. Человек обречен бороться со всем миром, встающим против меня... Все люди обижают меня... Никогда я не водился с компаниями, творящими бесчинства, и не веселился с ними... Так как ты наполнил меня возмущением... Потому что я чувствовал, что ты ведешь меня, и я оставался одиноким. Почему же тогда боль моя не

проходит, рана моя безнадежна и неизлечима? Ты же не маленький ручеек, на который нельзя надеяться, чьи воды не достигают цели", и т. д. (Иеремия, XV, 10-18).

Может пройти много времени, прежде чем Natrum muriaticum найдет свое настоящее жизненное призвание. Это гадкий утенок, который становится лебедем только в зрелом возрасте, преодолев наконец-то свое "отсутствие независимости" (Ганеман) и пройдя свою "промежуточную стадию", или когда, пересмотрев свои высокие идеалы, он станет более реалистичным в своих запросах. Когда Lycopodium или Phosphorus уже прожили полноценную продуктивную жизнь и начинают готовиться к смерти, Natrum muriaticum только в это время может найти свое настоящее место в жизни, которое, как точка опоры Архимеда, дает ему возможность перевернуть мир.

Честолюбивый индивидуум ищет скорее моральной власти, чем материального достатка или личного признания. Некоторые обретают ее довольно легко, и примером тому может служить Чарльз

Диккенс, чье детство окрасило в определенные краски все его последующее восприятие мира (как это видно и по его биографии, и по его художественным произведениям). Он был способен вызвать общественное возмущение большинством социальных институтов и промышленной ситуацией в Викторианской Англии, и его влияние на реформы было, по этой причине, безгранично. Гораздо чаще, однако, Natrum muriaticum остается непризнанным, так как защищает непопулярные идеи. И хотя нравственно он прав, но он либо опережает, либо отстает от своего времени. Впрочем, сам Natrum muriaticum считает, что это весь остальной мир идет не в ногу со временем.

Даже нападая на существующий порядок, Natrum muriaticum полагает, что все немедленно станут приветствовать тот противоречивый или нетрадиционный флаг, который он поднял. Он хочет свободно критиковать общество ("для его же пользы"), но ожидает, что его за это поблагодарят. Natrum muriaticum чувствует себя плохо, когда мир его игнорирует, но продолжает идти своим обычным путем Этим он отличается от других типов. Sulphur или Lycopodium, связывая себя с непопулярным делом, ждут сопротивления, могут даже приветствовать его, и поэтому, не получая признания, остаются неуязвимыми и пожимают плечами: "Это печаль тех, кто со мной не согласен, а не моя. Я найду других, кто поддержит мои взгляды". Arsenicum album расталкивает всех вокруг себя и воспринимает их несогласие как вызов. Решительный реформатор-Lachesis убежден, что другие уже на его стороне, он едва ли замечает, что это не так. Но Natrum muriaticum, ищущий всему одобрение и все воспринимающий лично на свой счет, прекрасно видит отсутствие у других сочувствия и болезненно чувствителен к их неодобрению.

ДОН КИХОТ

Идеализм этой натуры, нетрадиционность личности, ощущение своей правоты и реформаторский пыл - все это отражено в Дон Кихоте Сервантеса.

Его ученая эрудиция по вопросам странствующих рыцарей и его помешательство на идее спасения мира через возрождение странствующего рыцарства обнаруживают также сильно выраженный патогенез Sulphur. Но мы остановимся на его чертах, характерных для Natrum muriaticum.

Этот испанский рыцарь, постоянно вступающий в борьбу с ветряными мельницами, является типичным представителем Natrum muriaticum, который, выбрав себе какую-то цель, неустанно защищает ее от всех врагов. Если же нет врагов, с которыми необходимо бороться, то он их выдумывает (ветряные мельницы, например, это враги-великаны; мирные монахи или ослики - это

разбойники, стремящиеся насильно увезти добродетельных девушек, и т. д.). Это происходит потому, что ему нужно защищать кого-то так же, как Arsenicum album необходимо беспокойство. Если у него нет для этого законного повода, то он создает его в своем воображении, пытаясь заполнить вакуум, противный его природе.

Поэтому и фантазирует Дон Кихот, что его добродетельная возлюбленная Дульсинея (простая деревенская девушка, ничего не ведающая о его существовании) отвергла его, поэтому-то он и подвергал себя самобичеванию и постился, писал трагические стихи и вообще занимался всеми известными классическими делами, которые совершаются в ответ на отвергнутую любовь.

Рассматривать Дон Кихота как сумасшедшего значило бы не понимать его характера. Он может быть энтузиастом, одержимым идеей, но он четко понимает реальность: когда ему нужно, например, он воспринимает деревенских девок девками, несмотря на попытки заставить воспринимать их по-другому. Просто дело в том, что если он выбрал себе идеал, то готов играть роль до конца. Но с типичным для Natrum muriaticum резким изменением его первоначальных чувств, он внезапно бросает эту роль и разоблачает свое "дело" и свою страсть. "Сейчас мое мнение ясно и ничем не сковано, темное облако невежества рассеялось, то облако, которое нависло над моим разумом от

постоянного чтения тех безвкусных книг о рыцарстве. Теперь я вижу их глупость и обман... Я теперь заядлый враг Адамиса де Гюля и его бесчисленного выводка..." и т. д.

Одной из черт его реформаторского рвения является назойливое вмешательство в чужие дела. Почти каждый раз, как только он изъявляет добровольное желание оказать свои непрошеные рыцарские услуги или старается защитить вдову или сироту в их нуждах, он только усугубляет все неприятности. Типичным тому примером может служить сцена, где хозяин порет мальчика-пастуха за невнимательность при выполнении его обязанностей. После того, как Дон Кихот вмешался, наказав хозяина, и ушел весьма довольный тем, что осуществил акт милосердия, бедный мальчик был выпорот в два раза сильнее.

Стремление Natrum muriaticum разрешить споры или облегчить жизнь других людей иногда носит этот оттенок назойливости. Например, пациент, скрюченный артритными болями, будет жаловаться в основном на беспокойство, вызванное какими-то семейными или рабочими отношениями, в которых сам он непосредственно не участвует. Другие жалуются, что чувствуют себя эмоционально опустошенными от попыток уладить семейные неприятности брата или сестры; подавленными, потому что сын друга обманывает родителей; беспокоятся, потому что коллега причиняет неприятности хозяину. При этом сами жертвы, кажется, не слишком беспокоятся (к возмущению Natrum muriaticum), и это только укрепляет решимость Natrum muriaticum поставить все на свои места. В таких случаях стоит напомнить пациенту, что эти дела, по сути, его не касаются. "Пусть другие решают свои собственные проблемы. А мы попытаемся помочь Вам. Научитесь, как Кандид Вольтера ухаживать за своим собственным садом, прежде чем пытаться искоренять несправедливость и неравенство в мире" (в отличие от Calcarea carbonica или Silicea, которым врач вынужден советовать: "Расширьте круг своих интересов. Мир гораздо больше, чем ваш собственный ограниченный двор").

Очарование Дон Кихота в значительной мере держится на его прекрасном умении говорить. Он может быть умным, увлекательным, дающим знания, глубоким в своих речах, но он говорит только о странствующих рыцарях и ни о чем больше. Он ест, спит и дышит только одним предметом. Natrum muriaticum может быть таким же эксцентричным и, если и не всегда, то часто до такой же степени: он говорит только о предмете, который его интересует. Он произносит блестящие речи, но все равно остается оратором одной темы. Точно так же, как эмоционально его чувства недвусмысленны и определенны, так и интеллектуально он может быть негибким. Его интерес четко определен и односторонен.

Даже лучшие из умов Natrum muriaticum пробивают глубокую узкую колею для самих себя и остаются в ней. Положительной стороной такого фокусирования внимания на определенной цели является то, что оно помогает преодолеть все препятствия и добиться успеха. Его негативной стороной может быть неуравновешенность такого типа, как у Дон Кихота.

Такая же односторонность наблюдается и в художественных пристрастиях и вкусах Natrum muriaticum, которые могут быть на грани эксцентричности. Когда его спрашивают, какие книги он предпочитает, пациент признается, что читает только художественную литературу, или только историческую, или только книги биографического жанра, или только книги, связанные с его какой-то специфической областью деятельности (он, в основном, углубляет свою колею, а не расширяет ее), или, что особенно характерно в наши дни, только книги по вопросам здорового образа жизни и самосовершенствования. Более не уверенные в себе типы бывают очарованы какой-нибудь одной книгой (очевидно, своего рода форма любви, не содержащая угрозы) и проводят многие месяцы, читая и перечитывая ее иногда десятки раз. "Почему бы и нет? - объясняют они. - Если кто-то может слушать бесчисленное количество раз одно и то же музыкальное произведение". Таким же образом они могут смотреть один и тот же фильм снова и снова.

Natrum muriaticum может попытаться разнообразить знания вне области своего интереса, но без особого успеха. Он не может по-настоящему получить удовольствие или просто оценить что бы то ни было, на что он в настоящий момент не настроен, и с удовольствием и облегчением возвращается к своим испытанным и настоящим любимцам, на чье эмоциональное влияние он может полностью положиться, как на близких людей, с которыми чувствует себя свободно. Этим он отличается от Sulphur, который, если только он не ученый, не терпит перечитывать книги, если ему уже известен сюжет или он уже понял основную идею; он также не считает необходимым смотреть фильм больше одного раза, предпочитая что-нибудь новое, что может увлечь его своей новизной.

Параллельно с такой односторонностью художественных пристрастий существует односторонность в выборе пищи и одежды. Как уже упоминалось, Natrum muriaticum может питаться одним и тем же день за днем в течение месяцев или лет, веря в безопасность диеты и чувствуя себя дезориентированным любыми отклонениями от нее. У Arsenicum album повторения в диете обычно бывают продиктованы в большей степени любовью к порядку. И в одежде ("всегда сделанной из чего-то ужасно натурального", как заметил один наблюдательный Lachesis) Natrum muriaticum предпочитает знакомую твидовую юбку и синий свитер, неизменный любимый браслет или ожерелье и удобную (чтобы не сказать, что явно практичную) пару туфель.

Natrum muriaticum также обладает односторонней или эксцентричной памятью. В то время как он может не помнить, в каком веке проходила Тридцатилетняя война, хотя он только прочел книгу по этой теме (Calcarea carbonica), его память на то, что человек сказал, может быть исключительной:

он помнит целые куски разговора, проходившего несколько лет назад при какой-нибудь встрече; если он врач, то помнит (очевидно, навсегда) точные слова пациента, перечисляющего свои симптомы. Часто его расстраивает то, что пациент себе противоречит: "Но вы говорили раньше... ну, вы гово-

рите мне... так что, это точно?" То, что пациент может быть в разном расположении духа и видеть ситуацию под разными углами зрения, очень беспокоит Natrum muriaticum, который больше всего ценит постоянство.

Женщина сорока с небольшим лет страдала от пищевой и возникающей от окружающей обстановки аллергии, хронически блокированных синусов, анемии, запоров, головных болей перед менструацией во время нее и после - и все это в не очень выраженной форме тянулось в течение 15 лет. Но она обратилась за помощью к гомеопату только после того, как у нее начали появляться симптомы

сердечных нарушении: прерывистое сердцебиение, когда она ложилась, и периодические приступы тахикардии (временами казалось, что все ее тело содрогается); по причине тахикардического состояния ее один раз уже госпитализировали. Все это было типичной картиной Natrum muriaticum особенно в свете одного ключевого симптома - слабого контроля сфинктера мочевого пузыря, вызывавшего необходимость часто мочиться и трудности с удержанием мочи при вставании из сидячего положения или ходьбе, особенно утром (после 10 или 11 часов утра она могла уже не опасаться весь день). Но психические черты не соответствовали патогенезу: женщина была общительна, дружелюбна, у нее отсутствовали видимые признаки невроза, она никогда не чувствовала себя подавленно, была счастлива в семейной жизни и наслаждалась своей работой, будучи учительницей начальных классов. Пациентка с уверенностью говорила о том, что она счастлива, ее жизнь позволяет ей выражать себя полностью и все хорошо за исключением неважного здоровья.

Врач, однако, почувствовал, что за всем этим стоит какое-то состояние, характерное для Natrum muriaticum, и продолжал расспрашивать ее об отношении к людям. "Я, в основном, терпима но одна вещь расстраивает меня все больше: когда человек в один какой-то день выражает определенное мнение или чувство, а затем нечто прямо противоположное на следующий день. Это может быть что-то

совершенно для меня не значащее, такое как, например, потратил ли он только 300 долларов на горючее в прошлом году или 1000 долларов, но по какой-то причине это меня совершенно сбивает с толку. Я при этом думаю, как может он говорить это, когда в прошлом месяце он утверждал обратное?" Я пыталась оставить в стороне это отвращение, напоминая себе высказывание Эмерсона:

"Постоянство - это дух-проказник для неглубоких умов", - но вот оно есть. Я гораздо более терпима к большим недостаткам у людей, чем к этому. Кроме того, я, кажется, помню каждое слово людей, которые мне небезразличны, будь то что-нибудь важное или вовсе незначительное, причем запоминаю без всяких на то усилий".

Таким образом, психическая картина стала проясняться, и врач решил копнуть еще глубже. Оказалось, что двадцать лет назад она была сильно влюблена в неподходящего для нее человека. Несмотря на то, что физическое притяжение было очень сильным с обеих сторон, их темпераменты не совпадали, и они решили не жениться. Несмотря на ее опустошенное состояние после разрыва их любовных отношений, она не меняла своего решения. Ее сознание адаптировалось к потере, и она почти никогда не думала о нем, но ее тело и подсознание не забыли и не простили: через несколько лет возникла патологическая картина Natrum muriaticum, усиливающаяся с каждым годом.

Пациентке никогда не снились раньше сны, по крайней мере, она не могла их вспомнить. Но, принимая Natrum muriaticum 50M, она начала видеть во сне своего бывшего возлюбленного и испытывать сильную тоску по нему.

Однако, как только она связалась с ним, она поняла, что не сможет никогда наладить с ним контакт (не был ли он Lycopodium?). После этого женщине понадобилось несколько дней, чтобы преодолеть беспокойное впечатление. Вдобавок ко всему, ее сны неизменно предшествовали возникновению какой-нибудь физической болезни: синусный приступ, мигрень, сердечные нарушения.

После ежемесячных, а затем менее частых приемов Natrum muriaticum no мере улучшения ее здоровья начал изменяться и характер ее снов. Ей еще снился ее бывший возлюбленный, но она противостояла ему спокойно и без сильного желания. Однако сны по-прежнему предсказывали некоторые физические рецидивы ее заболеваний. Следующей стадией развития ее снов было здоровое

безразличие. Так же было и в ее сознательном состоянии - она могла думать о нем или не думать. Несколько лет спустя те редкие сны о нем все еще предвещали некоторые физические нарушения, но доза лекарства отводила или в значительной мере смягчала любую болезнь, которая угрожала разразиться.

Случай был трудным и долгим, необходимо было назначение нескольких лекарств для того, чтобы излечить пациентку раз и навсегда. Но Natrum muriaticum, назначаемый периодически в сильно действующих дозах, поддерживал процесс излечения.

Иногда второстепенные ключевые моменты, описанные в данной главе, могут отсутствовать: либо они трансформировались под влиянием других сторон личности пациента, либо ему просто повезло быть от природы награжденным только счастливыми, оптимистичными, а не давящими и печальными чертами Natrum muriaticum Эти люди часто находят радость и спокойствие в работе гуманистического направления. Но в большинстве случаев, когда Natrium munaticum обращется к врачу, у него наблюдаются описанные здесь черты. Даже если он не проявляет их сегодня, значит, они преодолены вчера, и можно предположить, что пациент будет продолжать борьбу с возникновением печали и обид или с тенденциями не забывать старые обиды и держаться за них с бульдожьей хваткой. Это лекарство может рассеять у пациента мучительную "идею фикс" и смягчить его негнущуюся, подобно столбу соли, личность, позволяя развить в себе большую тонкость в понимании и взглядах, может помочь ему быть не настолько уязвимым, менее настороженным по отношнию к другим и менее склонным обвинять себя. Оно заставляет человека в меньшей степени ощущать себя чужим среди людей и отстраненным в те моменты, когда он находится в переходной стадии между разрывом с прошлым и установлением себя в новом качестве

Всякое гомеопатическое лекарство, влияя на физический уровень, одновременно оказывает и психотерапевтическое воздействие, но особенно поразительно действие Natrum munaticum на интро-вертированного, подавленного, болезненно чувствительного или травмированного пациента,

разблокировка его эмоций происходит таким образом, что позволяет "жизненным силам" свободно течь в его теле, а также освобождает его от накопившихся или "сгущенных" ощущений незащищенности После всего одной или нескольких гомеопатических доз Natrum munaticum люди, страдающие от длительного подавленного настроения, или от жестоких колебаний и смен настроения, или

перегруженные заботами, чувствуют себя более оптимистично более довольными собой и менее критичными к другим, более жизнерадостными и открытыми к светлым сторонам жизни. Как меч Александра, разрубивший Гордиев узел и позволивший Александру стать правителем Азии, так и это лекарство может разрубить запутанный клубок тревожности, чувства собственной бесполезности и

чрезмерной самопогруженности, превращая пациента во властелина самого себя.