Geum.ru

Нереализованный план Второй русско-японской войны 1906 года               Если Россия потерпит неудачу [в Русско-японской войне], то она не должна останавливаться перед новой войной

Вид материалаДокументы

Содержание


О процессе стрельбы
Забытый урок Александрии
Опыт послезнания
Неутешительные выводы
Кто виноват?
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   12

О процессе стрельбы,

контроле огня и живучести береговых батарей


Бытует мнение, что в рассматриваемый нами период времени корабельная и береговая артиллерия не располагали приборами управления стрельбой (ПУС). Это не совсем так. Не было приборов выработки данных центральной наводки или центральных автоматов стрельбы (ЦАС) - электромеханических или электронных устройств, действительно появившихся намного позднее, однако в целом номенклатура ПУС и сам процесс артиллерийской стрельбы по движущимся морским целям дошли до наших дней практически без изменений. [89,90,91]

Как раньше, так и теперь, всё начиналось и начинается с обнаружения цели. Сейчас для этого применяется радиолокатор, тогда пользовались оптическими визирами и биноклями. Обнаружив цель и определив её первичные координаты, выдавали целеуказание на визир сопровождения (при его наличии) и на дальномер для непрерывного наблюдения за целью и определения её текущих координат (направления и дальности).

Дальномеры в те времена применялись разные. Простейшим из них и, как следствие, наименее точным был микрометр Люжоля (Люжоля-Мякишева) - ручной угломерный прибор, с помощью которого можно было определить расстояние до корабля противника, зная (т. е. предполагая) высоту его рангоута, который играл роль базы (отрезка известной длины), в данном случае - внешней, т. е. находящейся вне прибора. Горизонтально-внешнебазисные (тогда говорили - базные) дальномеры Петрушевского, использовавшиеся на русских береговых батареях были гораздо точнее, но имели весьма впечатляющие размеры - длина их базы достигала 800-1500 м! [47]. Применялись также вертикально-внешнебазисные дальномеры (в России - системы капитана Прищепенко) - их базой являлась высота расположения прибора над уровнем моря. Наиболее совершенным инструментом для измерения дистанции до цели был английский горизонтально-внутрибазисный дальномер Барра и Струда, база которого находилась при приборе, однако была невелика (1,2 м), поэтому он мог уверенно (с допустимой погрешностью) работать на дистанциях не более 30-40 кбт (5,5-7,5 км). Поскольку дальномеры Барра и Струда широко применялись японцами на флоте, можно предположить, что ими были оснащены и некоторые их береговые батареи (по крайней мере - в Токийском заливе).











Рис. 62-64 Микрометр Люжоля-Мякишева, принцип работы дальномера

Петрушевского и английский дальномер системы Барра и Струда (модель F2A)


Рис. 65 Принцип работы вертикально-базисного дальномера Прищепенко


Как только становились известны курсовой угол, скорость цели и расстояние до неё, по таблицам стрельбы, таблицам баллистических и метеорологических поправок, таблицам или приборам упреждения - всё это играло роль центрального автомата стрельбы, назначались и передавались на орудия батареи (с ориентацией на среднее из них) тип снаряда, тип заряда, прицел и целик. После этого следовал первый выстрел.

Попадание в цель с первого выстрела можно охарактеризовать как чудо или большую удачу. Поэтому далее начиналась пристрелка, суть которой сводилась к наблюдению за падениями снарядов и корректировке данных стрельбы. Ключевые слова - наблюдение и корректировка. При попадании в цель или взятии её в вилку, которая возникала при перемене знака с перелёта на недолёт или обратно, можно было открывать огонь на поражение.

Появившиеся позднее технические усовершенствования - радиолокатор и автомат стрельбы, позволили стрелять прицельно на бульшие дистанции, ночью, в плохую погоду и значительно сократить время от обнаружения цели до открытия огня на поражение, нисколько не поколебав при этом основ процесса артиллерийской стрельбы - определение исходных данных для первого выстрела (залпа), наблюдение знаков падений (на суше - разрывов) снарядов и корректировка установок прицела и целика (угломера).*

Необходимо отметить очень важный момент: корректировка (контроль) огня возможны только тогда, когда все орудия батареи имеют одинаковые баллистические характеристики, т. е. принадлежат к одной и той же артиллерийской системе (модели), и когда они расположены достаточно близко друг от друга, примерно так, как башни главного калибра на броненосце (линейном корабле). В противном случае пристрелка должна производиться строго по очереди: сначала одним калибром, затем другим**; сначала одной батареей, затем другой. Подобный процесс с неизбежностью уменьшает количество орудий в залпе, либо увеличивает время, необходимое для открытия огня на поражение.


* К одному из безусловных достоинств системы ПУС советских лёгких крейсеров проекта 68-бис, строившихся с 1949 по 1955 г.г., относят впервые применённую на них артиллерийскую РЛС "Залп", "с высокой точностью обеспечивавшую измерение не только дальности и курсового угла цели, но и отклонений точек падения снарядов от цели по всплескам". [90]

** Чтобы избежать этого, можно было воспользоваться методом стрельбы "с пристрелочными орудиями", изобретённом с целью экономии боеприпасов и ресурса стволов крупного калибра. Метод предполагал использование "таблицы согласования" стрельбы орудий разных калибров, организация которой требовала большого искусства.


Всё, сказанное, выше относилось к прицельной стрельбе, у которой, впрочем, была и есть альтернатива - стрельба по площадям, при которой "орудиям следовало давать разные углы возвышения и направления для обстрела определённой площади". Был ещё способ ставить перед целью, которая быстро приближалась или удалялась, неподвижную завесу из всех орудий батареи, стреляющей залпами - "при таком способе стрельбы... должны [были] представляться моменты, в которых цель попадёт на выстрелы". [47] Нетрудно представить себе практическую эффективность подобных методов бесприцельной стрельбы в скоротечном бою с быстроходными кораблями противника.


Боевая эффективность береговых батарей неразрывно связана с их живучестью. Казалось бы, с этим всё было благополучно: "В битве берега с флотом на протяжении многих веков победа оставалась за берегом. Поэтому Наполеон как-то заявил: "Я предпочитаю одну пушку на берегу десяти пушкам на корабле"... А будущий адмирал Горацио Нельсон [однажды сказал] "Я беру на себя смелость утверждать, что возможность противопоставить дерево крепостным стенам уже значительно запоздала". [92] В эпоху парусного флота одетые камнем береговые батареи не оставляли деревянным, тихоходным, ограниченным в свободе манёвра линейным кораблям ни единого шанса на победу*.

Позднее, когда для защиты побережья стали устанавливать башенные артиллерийские установки крупного калибра (корабельные или подобные им), корабли с такой же (или почти такой же) артиллерией снова оказались в положении слабейшей стороны, несмотря на высокую скорость и свободу манёвра. Башня на берегу представляла собой малоразмерную (точечную) цель, добиться прямого попадания в которую было совсем не просто. Но даже прямое попадание ещё ничего не решало: лобовая броня была непробиваемой, бетонные основания - тем более, можно было только вывести из строя одно из двух или трёх орудий, что отнюдь не влекло за собой потерю боеспособности башни. Чтобы уничтожить береговую башенную установку, нужно было попасть в её крышу, стреляя навесным огнём с больших дистанций, на которых точность стрельбы резко падала. В то же самое время, попадание крупнокалиберного снаряда в любую часть корпуса корабля (даже линейного) могло причинить ему серьёзные повреждения и вывести корабль из боя.


* Исключением, подтверждающим правило, можно считать взятие силами русской эскадры под командованием адмирала Ушакова островного форта Видо во время осады крепости Корфу в феврале 1799 г., хотя и там не всё было однозначно - в конечном итоге крепость пала, блокированная с суши и с моря в результате совместной операции армии и флота.


Однако в вековом противостоянии берега и флота был период, на который противоборствующие стороны поменялись местами, но, похоже, никто этого не заметил - ни военно-морские теоретики, ни адмирал Того, который предпочитал держаться подальше от береговых батарей Порт-Артура. Период этот, начавшийся с постройки во Франции первых паровых броненосных плавучих батарей, разгрома ими в ходе Крымской войны укреплений русской крепости Кинбурн и перевооружения береговой и корабельной артиллерии на тяжёлые нарезные орудия, продолжался более полувека - до появления на берегу (в России - в 1915 г.) крупнокалиберных башенных АУ с электроприводом и автоматизированной системой контроля огня с центральной наводкой.

Увеличение калибра и размеров нарезных береговых орудий, вызванное необходимостью борьбы с броненосными кораблями большого водоизмещения, заставило отказаться от размещения артиллерии в казематах в толще крепостных стен. Кроме того, каменная кладка казематов уже не позволяла противодействовать новым, гораздо более могущественным, артиллерийским снарядам. В результате крепостные орудия оказались "на улице" - в орудийных двориках, прикрытых с фронта бруствером (в лучшем случае - бетонным), с боков - траверсами, с тыла - земляным валом. В целом же, во время боя и орудия, и прислуга оказывались совершенно незащищёнными от разрывов снарядов непосредственно на огневых позициях. Конечно же, для орудийных расчётов были предусмотрены надёжные казематированные укрытия, но загнав туда прислугу и не давая ей выйти наружу, батарею можно было считать подавленной.

Сложившееся положение, когда незащищённым и неподвижным береговым батареям стали противостоять хорошо забронированные, маневрирующие на высокой скорости корабли противника, пытались выправить различными изобретениями. Первые бронебашни имели сложную конструкцию, дорого стоили и... вращались мускульной силой личного состава [93]. Скрывающиеся орудия (одно из чудес техники того времени), которые целиком опускались в укрытие для перезарядки и снова поднимались для производства выстрела, также отличались высокой стоимостью, требовали для своего обслуживания большое количество прислуги и, самое главное, имели запредельно низкую скорострельность.

Кроме изобретений, был ещё один простой способ повышения живучести береговых батарей: их орудия можно было рассредоточить по фронту, снизив тем самым эффективность огня противника. Однако, в этом случае по причине удаления концевых орудий батареи от среднего автоматически понижалась эффективность хоть и примитивной, но всё-таки центральной наводки, возможности для которой тогда уже были.


Рис. 66. Американская 254-мм береговая пушка

на скрывающемся лафете (disappearing carriage) образца 1896 г.


С учётом всего, сказанного выше, рассматриваемый нами период истории можно охарактеризовать как период наибольшей слабости береговой артиллерии. К счастью для неё никто не пробовал всерьёз испытать её на прочность. Эффективность применения береговых батарей Порт-Артура против главных сил японского флота, к сожалению, всего лишь миф, т. к. эти самые до зубов вооружённые главные силы ни разу не пытались вызвать на дуэль тот же самый Электрический утёс с его пятью 254/45-мм пушками, расположенными на открытых позициях. За всё время осады Порт-Артура русская береговая артиллерия смогла записать на свой счёт всего три нефатальных попадания в японские корабли основных классов: 27 января 1904 г. - в броненосец "Фудзи"* и 10 марта - по одному в два крейсера, одним из которых был "Такасаго". Основная её боевая работа была связана с достаточно успешной стрельбой по брандерам, тральщикам, минным заградителям и объектам на сухопутном фронте.

Можно сказать, что помимо стремления Того к сохранению своих сил береговые батареи Порт-Артура спасло не их могущество, но память о могуществе береговой артиллерии вообще.**


* Факт попадания в передний мостик "Фудзи", признанный японцами в официальном "Описании военных действий на море в 37-38 г.г. Мэйдзи", был им в общем-то выгоден, т. к. позволял объяснить труднообъяснимый выход Того из боя.

** В оригинале мысль звучит так: "Британию спасло не владычество на море, но память об этом владычестве". [94]


Рис. 67. Форт "Император Александр I" (Кронштадт)


Рис. 68. Береговая батарея открытого типа (Ларионовская Южная, Владивосток)


Рис. 69. Трёхорудийная 305-мм башенная АУ МБ-3-12 (батарея No981, Владивосток)


Забытый урок Александрии


В 1882 г. в результате попытки египетских националистов прибрать к рукам построенный не ими и принадлежащий не им Суэцкий канал началась скоротечная Англо-египетская война. Первым сражением этой войны, во многом определившим её успешный исход для Великобритании, стал бой средиземноморской эскадры адмирала Сеймура с египетскими береговыми батареями (фортами) 11-12 июля 1882 г. (по новому стилю), вошедший в историю как "бомбардировка Александрии".

С английской стороны в сражении принимали участие восемь разнотипных рангоутных броненосцев, вооружённых дульнозарядными орудиями главного калибра: 4-406-мм, 4-305-мм, 6-280-мм, 29-254-мм, 14-229-мм, 8-203-мм, 3-178-мм, 4-152-мм (итого 81 орудие или 44 в бортовом залпе - А.Ш.) и пять небронированных канонерских лодок (3-178-мм и 7-152-мм, не считая пушек меньшего калибра).

На стороне мятежного диктатора Египта полковника Араби-паша сражались 12 александрийских фортов, рассредоточенных на участке побережья длиной 8 миль (15 км) и имевших на вооружении 293 орудия - 44 нарезных дульнозарядных пушки (5-254-мм, 18-229-мм, 14-203-мм, 4-178-мм и 3-127-мм), 211 гладкоствольных пушек и 38 гладкоствольных мортир.

Независимо от оценок бомбардировки Александрии историками разных эпох и от их предположений относительно результатов подобной акции против береговых укреплений Бреста, Тулона или Кронштадта итог 10,5-часового боя английских броненосцев с египетскими береговыми батареями сводится к тому, что после суток относительного затишья (12 июля), вызванного недостатком снарядов на британских кораблях, выяснилось, что форты покинуты. "Флот добился полного успеха, так как достиг своей цели, овладев фортами. Более того, он овладел ими с [минимальными] потерями в людях и минимальными же повреждениями кораблей". [96]

Следует отметить, что англичане добились бы гораздо более быстрого и впечатляющего эффекта, если бы располагали надёжными снарядами, пригодными для борьбы с береговыми укреплениями, в то время как две трети боекомплекта броненосцев приходилось на бронебойные снаряды с небольшим разрывным зарядом, а подходящие снаряды "общего назначения" были снабжены никуда не годными взрывателями и результат их действия нельзя было расценить иначе как плачевный [67] - "из попавших [в цель] бомб многие были неисправны и не разрывались, между тем как значительное количество их преждевременно взрывалось в воздухе" [96].

Штурм Александрии интересен нам по следующим причинам:

1) это было первое в истории боевое столкновение броненосных кораблей и береговых батарей, вооружённых нарезными орудиями (гладкоствольные пушки Кинбурна и французских плавучих батарей стреляли обычными круглыми ядрами), причём все орудия броненосцев, и большая часть установленных на фортах имели одного и того же производителя - Армстронга;

2) пушки и мортиры египетских фортов располагались на открытых позициях с той разницей, что "парапеты [защитные стены]... нарезных орудий были снабжены правильными амбразурами, но гладкоствольные пушки стреляли через банкет, т. е. поверх парапета, и вследствие этого их прислуга сильно страдала от действия английской шрапнели " [67];


Рис. 70. Схема бомбардировки Александрии 11 июля 1882 г.






Рис. 71-72. Бомбардировка фортов Александрии британскими броненосцами

и 10-ствольная морская скорострельная пушка Норденфельда винтовочного калибра


3) английские корабли были вооружены "большим числом... малых скорострельных пушек Норденфельда и Гатлинга" [96] (8-12 на каждом броненосце [101[), которые представляли из себя многоствольные (от 5 до 10 стволов) пулемёты, как правило, 7,62-11,43-мм калибра, оснащённые системой свободной (под действием силы тяжести) подачи патронов из бункера, с небольшой (1500-2000 м) практической дальностью стрельбы и немыслимым для своих времён темпом стрельбы - до 1000 выстрелов в минуту; англичане имели возможность использовать пулемёты по причине того, что дистанции боя шести из восьми броненосцев по указанной им диспозиции составляли от 1800 м ("Сьюперб") до 900 м ("Пенелопа" и "Инвинсибл");

4) в то время, как броненосцы по большей части стреляли с якоря и получили повреждения от египетских снарядов, канонерская лодка "Кондор" под командованием героя войны лорда Бересфорда вела дуэль с фортом Марабут, всё время находясь в движении, делая это весьма оригинальным способом - выбирая или подтравливая якорный канат (!), в результате чего "Кондор" "не только совершенно отвлёк внимание египтян от флота [идея лорда - А.Ш.] и в то же время сам избежал тяжёлых снарядов, выпущенных с форта" [96];

5) по свидетельствам участников боя "храбрость, проявленная египтянами, оказалась совершенно неожиданной. Среди града бомб, шрапнели, снарядов пушек Норденфельда и Гатлинга можно было видеть их офицеров, вскакивающих на парапеты и ободряющих комендоров личным примером. Большие снаряды при взрыве выбрасывали густое облако жёлтой пыли и дыма, скрывая египтян из виду. Но когда облако развеивалось, то орудия не только оказывались не перестающими действовать, но и прислуга их виднелась на своих местах" [96] - из чего следует, что вопреки мнению о том, что "египтянам... воевать явно не хотелось" [101], покинуть форты их вынудили всё же "результаты значительного количества английских залпов и массы пуль картечниц, выпущенных по укреплениям" [96].

Если бы опыт александрийской операции Royal Navy был своевременно осмыслен и систематизирован, он мог бы стать основой новой тактики применения флота против берега. Однако, всего лишь через 12-13 лет японцы, как губка впитывавшие европейский военно-морской опыт, предпочли, тем не менее, штурмовать китайские береговые форты Порт-Артура и Вейхайвея прямо противоположным способом - атаками со стороны суши.


Опыт послезнания:

Дарданеллы и Моонзунд


В качестве примера бесперспективности или нерациональности применения флота против береговых укреплений часто приводят операцию по захвату Дарданелл в 1915 г., что не совсем корректно. Турецкие форты на берегах пролива были вооружены устаревшими орудиями, расположенными на открытых позициях, т. е. относились к тому самому "периоду слабости", и с половиной из них английские и французские линкоры благополучно справились. При этом вызывает удивление на редкость низкая меткость стрельбы их комендоров в первый день штурма (19 февраля): линкор "Триумф", стреляя с якоря по одному из входных фортов (Эртогрул) с расстояния 6,5 км (35 кбт) и выпустив по нему 56 снарядов за 15 минут, в цель не попал ни разу; "Корнуоллис", "Вендженс" и "Сюффрен" отстрелялись по своим целям с аналогичным результатом. Тем не менее, уже 25 февраля, после паузы, вызванной погодными условиями, все четыре входных форта были подавлены, и англо-французская эскадра вошла в Дарданеллы. Позднее огнём корабельной артиллерии были подавлены ещё два форта на азиатском берегу пролива.











Рис. 73-75. Противники при Дарданеллах: барбетная АУ ГК линкора "Вендженс"

(типа "Канопус"), бронирование линкоров типа "Маджестик" и 280-мм турецкое

береговое орудие, расположенное на открытой позиции (батарея в Madjiar Kale)


Главная проблема, помешавшая союзному флоту до конца выполнить поставленную перед ним задачу - прорваться в Мраморное море и далее к Константинополю, заключалась совсем не в пяти оставшихся фортах, а в многочисленных батареях полевых гаубиц и минных заграждениях. При длине 60 км средняя ширина Дарданелл составляла 4 км, а в самом узком месте - около 1 км, что делало пролив скорее речным, а не морским ТВД*. 400 мин в 10 рядов под прикрытием замаскированных полевых батарей на обоих его берегах стали непреодолимым препятствием для кораблей эскадры (по тральщикам стреляла даже пехота!). Когда поняли, что без армии овладеть Дарданеллами не удастся, было уже поздно - турки сумели подтянуть резервы, и операция провалилась окончательно.

Что касается шести потерянных в ходе кампании линкоров-додредноутов, то залуги береговой артиллерии тут опять же нет никакой - три из них подорвались на минах, один был потоплен турецким эсминцем и два - немецкой подводной лодкой U-21.**


* Сходство с речным ТВД дополняет сильное течение (обычно 1,5-3 уз, при сильном северном ветре - до 5 уз), которое наряду с прочими обстоятельствами серьёзно осложняло работу тральщиков.

** Достоверности ради следует отметить, что подорвавшийся на мине и покинутый экипажем "Иррезистебл" был добит артиллерийским огнём с форта Румели-Меджидие, а "Голуа", вернувшийся к месту гибели "Буве" для спасения оставшихся в живых, получил два снаряда, разворотивших носовую часть корпуса, и стал тонуть, но всё же сумел добраться до ближайшего острова и приткнуться носом к мели.






Рис. 76-77. Укрепления Дарданелл и штурм о. Эзель (Моонзунд)


Если Дарданелльская кампания представляет собой частично удавшуюся операцию флота против берега, то захват немцами островов Моонзундского архипелага в октябре 1917 г. (как и англичанами Александрии в июле 1882 г.) является примером подобной операции, удавшейся полностью. Тем не менее, для объективной оценки германского блицкрига локального масштаба необходимо принять во внимание следующие благоприятные для него обстоятельства:

- для захвата архипелага было организовано оперативное соединение флота, включавшее в себя в числе прочих 10 линкоров-дредноутов и линейный крейсер, обладавших по сравнению с русскими береговыми батареями избыточной огневой мощью;

- береговая оборона островов имела целый ряд серьёзных недостатков, в частности: самые мощные 305-мм башенные батареи (2х4) прикрывали остров Даго с севера и Ирбенский пролив (между материком и островом Эзель) в то время, как на самом десантоопасном участке (бухта Тага на западном берегу Эзеля) было всего две 4-х-орудийных 152-мм береговых батареи открытого типа;

- революционные (деструктивные) преобразования в России послужили причиной повсеместного некомпетентного вмешательства нижних чинов в оперативные планы военного командования и падения дисциплины в армии и на флоте, что не замедлило сказаться на их боеспособности.


Однако, всё это имеет для нас второстепенное значение, главным же являются результаты целенаправленного (с решительными целями) применения корабельной артиллерии против береговых батарей на открытых позициях. Вот некоторые факты из хронологии боевых действий, которые могут обойтись без комментариев:

"за три минуты до... высадки [десанта первого броска] линкоры "Кайзер", "Принц-регент Луитпольд" и "Кайзерин" открыли огонь по батарее русских на западном берегу бухты [Тага].., а линкоры 3-й эскадры по батарее на её восточном берегу... Огонь корабельной артиллерии был столь мощным, что русские батареи, ответив несколькими залпами, умолкли. В течение получаса береговая оборона русских была полностью подавлена и десантные части высаживались беспрепятственно";*

"[линкор] "Байерн" и [лёгкий крейсер] "Эмден" открыли огонь из тяжёлых и средних орудий по позициям русских на мысе Тофри [остров Даго]. Русская батарея в том неравном бою поразила немецкий миноносец А-28. Но артиллерийская дуэль была короткой. 24 тяжелых снаряда и 70 снарядов среднего калибра, обрушенные "Байерном" на батарею, заставили её расчеты оставить позицию";

"Как только замолчала русская батарея на мысе Тофри, немцы вошли в Кассарский залив и начали траление. Но вдруг она снова заговорила - её расчет вернулся к орудиям. И вновь батарею заставил замолчать "Байерн" огнём своих тяжёлых орудий. Затем к берегу в районе её расположения подошли эсминцы S-61 и S-63, которые высадили десантную группу, взорвавшую все четыре [120-мм] орудия батареи";

"В связи с общим развитием ситуации германский флот получил приказ подвергнуть мощному обстрелу мыс Церель [на острове Эзель с тремя батареями - 4 305-мм, 4 130-мм и 4 120-мм]. Это задание выполняли линкоры "Фридрих дер Гроссе", "Кёниг Альберт" и "Кайзерин" с 6-ю эсминцами... На следующий день полуостров был взят". [51]


* По мощи бортового залпа три дредноута, стрелявших по западной батарее даже уступали 1-му боевому отряду Того в его первоначальном составе: 24 (на определённых курсовых углах - 30) 305/50-мм и 21 150/45-мм против 24 305/40-мм и 38 - 152/40-мм. Так что при наличии желания или необходимости, скажем перед генеральным сражением с русской эскадрой или в ходе одновременного штурма Порт-Артура с моря и суши, японский адмирал вполне мог отстреляться сначала по Электрическому утёсу, а затем и по другим русским береговым батареям с аналогичным результатом.


Неутешительные выводы


Вывод первый. Несмотря на внушительный по численности орудийный парк, береговая артиллерия Токийского залива сама по себе ещё ничего не решала.

"Русские артиллеристы, обобщив опыт использования минно-артиллерийских позиций в Крымской и русско-турецкой войнах, пришли к выводу, что "береговая артиллерия в связи с [минными] заграждениями является главным средством обороны крепости против флота", что "связь артиллерии с минными заграждениями так велика, что ни одна, ни другая в отдельности не могут оказать продолжительного сопротивления неприятельскому флоту". [47]

Однако в начале 1906 г. форты No2 и No3, являвшиеся главными опорными пунктами главной минно-артиллерийской позиции Токийского залива ещё не были достроены, а необходимость держать открытым фарватер, ведущий в один из двух крупнейших по товарообороту морских портов Японии Иокогаму (второй - Кобе близ Осаки), делало Токийский залив и столицу империи незащищёнными от внезапного нападения.


Вывод второй. Скученность большого количества береговых батарей в одном месте (особенно на мысе Каннон) имело следствием наложение их секторов обстрела друг на друга, что по изложенным далее причинам приводило не к взаимному усилению батарей, а к тому, что они попросту мешали друг другу стрелять.

Разнокалиберность батарей и разнотипность установленных на них орудий исключали всякую возможность централизованного контроля огня нескольких батарей по одной цели (группе целей). При подобном положении вещей можно предположить три возможных способа стрельбы:

- в первом случае батареи стреляют по очереди, что в разы уменьшает суммарную огневую производительность укреплённого района, сокращает время работы и снижает эффективность стрельбы каждой конкретной батареи, вынужденной передавать эстафету соседней, едва успев пристреляться;

- во втором случае, являющимся разновидностью первого, две или три соседних батареи пристреливаются по очереди, после чего все вместе открывают огонь на поражение, что, конечно же, повышает огневую производительность и эффективность стрельбы назначенной группы батарей;*

- в третьем случае все батареи, которым позволяют их сектора обстрела, стреляют одновременно, руководствуясь либо заранее разработанными правилами стрельбы по площадям, либо разумением их командиров, в результате чего образуется визуально эффектный шквал огня, а море закипает от всплесков снарядов вокруг кораблей неприятеля подобно тому, как было при Цусиме с "Микасой" (с тем результатом, что флагманский корабль Того оставался боеспособным до конца сражения**).

Следует отметить, что первые два способа относятся к стрельбе по тихоходным целям, движущимся строго определённым курсом. Для стрельбы по целям, маневрирующим на большой скорости (16 и более узлов) подходит исключительно третий способ, т. к. при быстром и непрерывном изменении координат цели и по дальности, и по направлению пристрелка теряет всякий смысл. В данном случае не смог бы помочь даже не изобретённый ещё метод массирования огня, т. к. у береговых батарей начисто отсутствует возможность произвольно менять своё положение относительно цели.


* Автор не встречал в известной ему литературе по данной теме упоминаний о подобном способе стрельбы. Однако самая простая логика подсказывает, что никак иначе организовать стрельбу двух или более батарей (кораблей) по одной цели не представляется возможным. Даже при наличии на береговом центральном командном пункте (флагманском корабле) самых совершенных ПУС, позволяющих вырабатывать данные стрельбы для соседних батарей (кораблей), зная их координаты относительно ЦКП (флагмана), падения снарядов каждой конкретной батареи (корабля) должны наблюдаться отдельно. В противном случае ни о какой корректировке огня не может быть и речи (представьте себе такой случайный фактор влияния на правильную установку прицела, как неисправный кренометр на одном из кораблей эскадры).

** Приводимые японцами данные о попадании в "Микасу" 10 305-мм и 22 152-мм русских снарядов [1,104] с учётом японского менталитета не могут считаться вполне достоверными. Японской стороне было выгодно завысить количестство попаданий с одной стороны, чтобы героизировать "Микасу" и Того, с другой - чтобы продемонстрировать превосходство японского флота над флотом противника по части конструктивного и организационного обеспечения живучести кораблей основных классов.


Вывод третий. Под интенсивным сосредоточенным огнём сильной броненосной эскадры противника береговые батареи Токийского залива, расположенные на открытых позициях, не смогли бы оказать ей длительного упорного сопротивления. Личный состав был бы вынужден либо спуститься в укрытия, либо покинуть расположение батарей. Орудия, в свою очередь, были бы уничтожены или серьёзно повреждены.

Необходимо подчеркнуть, что стрельба с хода по неподвижной цели представляет из себя задачу более простую, нежели стрельба с места по цели движущейся, т. к. в первом случае не требуется вводить поправку на упреждение.


Вывод четвёртый, окончательный. Береговая оборона Токийского залива, не говоря уже о менее значимых районах на территории Японских островов (о некоторых из них речь пойдёт отдельно), в отсутствие сплошных минных заграждений, не обеспечивала неприступности его побережья в случае внезапного нападения на Японию одной из мировых держав, обладающих сильным военным флотом.

Скептически настроенный читатель имеет полное право спросить: неприступный Владивосток и беззащитное Токио - а не грешит ли автор двойными стандартами? Отнюдь. В случае с Владивостоком мы имеем однородные по составу вооружения береговые батареи, укомплектованные современными дальнобойными 254/45-мм и скорострельными 152/45-мм пушками в сочетании со своевременно выставленными сплошными минными заграждениями - разница довольно-таки серьёзная.


Кто виноват?


После победы в войне с Китаем (1894-1895 г.г.), плоды которой (за исключением контрибуции, Формозы и Пескадорских островов) были украдены у Японии коалицией западных держав во главе с Россией, военно-политическое руководство страны взяло курс на реванш. В первую очередь для реванша был нужен сильный современный военный флот, далее шли хорошо вооружённая и оснащённая армия и многочисленный паровой торговый флот* (для доставки армии на континент и её снабжения), и только в самом конце списка на всякий случай (если что-то пойдёт не так) числилась береговая оборона. Отношение к обороне побережья в тот период времени наглядно иллюстрируют цифры военных расходов: на выполнение 1-й и 2-й программ развития флота (1895 и 1896 г.г.) на период до 1905 г. было выделено около 250 млн. иен**, а на строительство приморских крепостей, т. е. береговых батарей, в 1896-1902 г.г. - 20 млн. иен, причём из армейского бюджета***.[1]


* Торговый флот был резервом военного флота Японии и предметом особой заботы правительства. За отечественное судостроение выплачивались премии, за обязательства компаний о предоставлении по требованию определённого тоннажа для военных нужд - субсидии. В результате с 1871 по 1904-1905 г.г. тоннаж парового торгового флота вырос с 21 до 790 брт. В ходе войны из 1299 пароходов 207 наиболее крупных (ок. 500 тыс. брт) были здействованы для военных целей в качестве вспомогательных крейсеров, транспортов, плавмастерских, брандеров и т. п.

** Примерный обменный курс составлял тогда 1,3 рубля за одну иену.

*** На эти деньги были построены в частности 10 батарей в районе Сасебо-Нагасаки, 13 - в районе Хиросима-Курэ и 6 в Майдзуру.


К строительству своего нового флота японцы отнеслись очень серьёзно. Были заказаны самые современные корабли - однотипные или близкие по своим характеристикам, что позволило сформировать два однородных боевых отряда броненосцев и броненосных крейсеров. Но, наверное, самым большим достижением морского министерства была унификация корабельной артиллерии, причём не только по калибру (для главного и среднего - 305-, 203-, 152- и 120-мм), но и по производителю (Армстронг), что позволило значительно упростить процесс пристрелки и контроля огня и стало одной из главных причин победы в Цусимском сражении.

Подход к вооружению береговых батарей вначале тоже был в общем-то правильным: в 1890 г. были запущены в производство две модели основных крепостных орудий - 28-см гаубица и 24-см пушка. Однако к тому моменту эти артсистемы устарели уже лет на 10-15, более мощные длинноствольные пушки японцы делать ещё не научились, да и производственные возможности единственного армейского арсенала в Осаке были ограничены, в то время как армия нуждалась в полевых орудиях для новой войны. В довершение ко всему хронически не хватало средств. В результате приходилось брать то, что, возможно, давали даром, что было подешевле и что плохо лежало (на китайских фортах, например). Так и появился на свет японский Национальный музей береговой артиллерии.


Подобное отношение японцев к своей береговой обороне повторилось в истории ещё однажды, что позволяет утверждать об определённой закономерности: "Поздняя часть этого периода [между двумя мировыми войнами - А.Ш.] характеризовалась изменением психологии японцев в сторону наступательных вооружений в ущерб оборонительным. В результате, прогресс в развитии береговой артиллерии был весьма незначительным, если не сказать, что его не было вообще". [78]