Нереализованный план Второй русско-японской войны 1906 года Если Россия потерпит неудачу [в Русско-японской войне], то она не должна останавливаться перед новой войной

Вид материала

Содержание

Глава 11. Порт-Артур пал... Твой выход, Сасебо!
Дебют Сасебского отряда
Сражение в проливе Тэрасима
Последний бой "Фудзи"

Подобный материал:

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12

Глава 10. Casus belli

и несколько слов о вероломстве

Стоит ли говорить, что подобная выходка русских, снискавших репутацию верных союзников, хозяев своего слова и поборников международного права должна была вызвать сначала шок и недоумение, а затем и негодование в некоторых кругах мировой общественности, и в первую очередь у японцев - невинных жертв вероломного нападения. Помилуйте, но не всё же нам быть жертвами!

Понятие вероломства в самом общем смысле подразумевает нарушение обязательств. Но тогда любой субъект международного права, нарушивший условия какого-либо договора (о мире и дружбе или любого другого), т. е. пообещавший что-нибудь, но поступивший наоборот, автоматически заслуживает обвинения в вероломстве. Любая страна, начавшая (развязавшая) войну достойна называться вероломным агрессором, которому искренне верили, надеялись на здравомыслие, а он взял, да и напал. Не сосчитать, сколько раз воевали Англия с Францией, и каждый раз, повоевав, они заключали мирный договор, который через короткое время нарушался новой, по определению - вероломной, войной. А начало военных действий до объявления войны (как было 27 января 1904 г.) при желании и вовсе можно охарактеризовать как акт неслыханного вероломства.

Совсем другое дело - вероломство в ходе уже начавшейся войны, когда вступает в силу не политическая, но военная этика. Так, например, в международном гуманитарном праве одним из вопиющих проявлений вероломства считается симулирование капитуляции. Представим себе, что побитые, но всё ещё на плаву, броненосцы эскадры Рожественского, поднимают белые флаги и ложатся в дрейф, а когда корабли Того подходят к ним на дальность прямого выстрела (чтобы принять капитуляцию) открывают огонь на поражение. Вот это было бы вероломство, так вероломство.

В нашем же случае, Россия поступала ничуть не хуже (хотя и не лучше) других. И азиатское коварство в делах военных не должно было быть совсем уж нам чуждо - ведь "скифы мы, и азиаты...".

Тем не менее "казус белли" (casus belli), т. е. формальный повод к войне, надлежало иметь, и с этим, как ни у кого и никогда, больших проблем не было. В тексте Портсмутского мирного договора имелось, по крайней мере, две надёжных зацепки:

- статья IX: Россия и Япония равным образом "обязуются не принимать никаких военных мер, которые могли бы препятствовать свободному плаванию в проливах Лаперузовом и Татарском";

- статья X: "Русским подданным, жителям уступленной Японии территории [Порт-Артур, Талиен (Дальний) и Южно-Манчжурская железная дорога с прилегающими территориями, южная часть острова Сахалин - А.Ш.] ... если они предпочтут остаться в пределах уступленной территории, за ними будут сохранены и обеспечены покровительством, в полной мере, их промышленная деятельность и права собственности, при условии подчинения японским законам и юрисдикции".

МИД России решило воспользоваться обеими возможностями. Незадолго до объявления войны начался массовый исход русских подданных с переданных территорий и с подконтрольного Японии Корейского полуострова. Главной причиной исхода был, конечно же, произвол, чинимый японскими властями в отношении граждан России, и только России. Многочисленные примеры подобного произвола широко освещались в печати.* Кроме того стали иметь место случаи задержания и досмотра японцами российских коммерческих судов в проливе Лаперуза (между Сахалином и Хоккайдо). А 25 января 1906 г., когда эскадра Дубасова уже приближалась к Японским островам, все петербургские газеты вышли со срочным сообщением о том, что "японским патрульным кораблём был потоплен русский пароход, отказавшийся следовать во Владивосток Татарским проливом". Его команда, сумевшая несмотря на неспокойное море добраться на шлюпках до мыса Крильон, а затем - вдоль южного берега Сахалина до поста Корсаковский, поведала миру о японском злодействе.

* Надо ли объяснять, что все "обиженные японцами" переселенцы получили щедрую компенсацию из учреждённого высочайшим повелением специального фонда и благополучно продолжили промышленную и прочую деятельность на территории Российской империи.

Глава 11. Порт-Артур пал... Твой выход, Сасебо!

Плоды экономии на обороне

Даже при беглом взгляде на схему береговых укреплений Сасебо начала XX века возникает вопрос об их отсутствии на островах Куро, Какиноура и Осима*, естественным образом прикрывавших вход в Сасебский залив. При наличии на каждом из них хотя бы по одной батарее наиболее дальнобойных 27- и 15-см пушек эти острова могли бы стать передовым рубежом обороны главной базы японского флота, позицией встречи кораблей противника, с какого бы направления они ни появились.

При очевидной важности передовых оборонительных позиций в отношении боевого воздействия на неприятеля, суть которого состоит в ослаблении и изматывании его сил ещё до начала штурма главной линии обороны, следует помнить и о психологическом воздействии, которое может не только поколебать решимость наступающей стороны, но и послужить поводом для отказа от продолжения военных действий.

Однако, ни в Токийском заливе, ни на подступах к Сасебо и Куре передовые рубежи обороны организованы не были. И дело тут, конечно же, не в недомыслии японского армейского командования, а в элементарной нехватке средств, вызванной недофинансированием, о котором говорилось выше. Для береговых батарей Сасебо не смогли выделить ни одной дефицитной 27-см пушки, из 22 тяжёлых орудий 14 были 28-см осакскими гаубицами, а 4 24/35-см пушки с повышенной дальностью стрельбы по причине своей малочисленности повлиять на ситуацию никак не могли. Из 26 пушек среднего калибра (мортиры, как обычно, не в счёт) 15-см было только две, а 12-см - 14, из которых 6 находились на сухопутном участке обороны. Батареи располагались непосредственно на входе в залив (мыс Кого), на противоположном (южном) берегу ведущего в него пролива (в бухте Омодака) и много севернее - на мысе Осаки.

Подведём итог: при имевшемся количестве орудий с реальными боевыми возможностями (8 24-см, 2 15-см и 8 12-см пушек) береговую оборону Сасебо приходится признать крайне неудовлетворительной. Оборонять свою базу должны были главные силы флота, которые отсутствовали по причине того, что находились в ремонте.

* "Сима" - в переводе с японского означает "остров", поэтому говорить "остров Осима" не совсем правильно, в то же время "остров О" (как и "остров Цу") режет слух. По этой причине односложные названия островов, как и другие подобные географические названия, в русской транскрипции обычно используются без сокращений. Помимо этого, хотелось бы обратить внимание на большую повторяемость названий в географии Японских островов. Так только в алфавитном указателе англоязычной лоции Японии, включающем в себя далеко не все объекты, которые есть в тексте и на картах, перечислены 16 островов Осима! [107]

Рис. 95-96. Сасебо на карте Японии

и оригинальная схема расположения береговых батарей

Таблица 7. Состав вооружения береговых батарей Сасебо

No по схеме	Годы постройки	Вооружение	No по схеме	Годы постройки	Вооружение
1	1897-1898	9П-4	5	1900-1901	15М-4, 12П-6
2	1898-1900	24П-4, 15П-2	6	1897-1900	28Г-4, 12П-4, 9М-2
3	1898-1901	28Г-4, 24П-4	7	1897-1899	10П-6, 9М-4
4	1899-1901	28Г-6, 15М-4, 12П-4

Дебют Сасебского отряда

2-й (Сасебский) штурмовой отряд, в состав которого вошли 1-й и 2-й броненосный отряды, 1-й отряд (броненосных) крейсеров, 1-й отряд минных крейсеров, вспомогательный крейсер "Урал", десантные транспорты и суда снабжения, подошёл с юга, оставив Нагасаки по правому борту, острова Гото - по левому. Надо сказать, что отряд двигался не наугад - его курс был проложен ещё в Петербурге, в Главном морском штабе, с учётом наиболее вероятного расположения японских береговых батарей, которое следовало подтвердить разведкой боем. Высланные вперёд "Паллада" (самый быстроходный крейсер Сасебского отряда), "Англичанин" и "Шотландец" прошли курсом на северо-восток между островом Куро с одной стороны и островами Какиноура и Осима - с другой, не выявив на них никакой военной активности. Переложив руль вправо, разведчики взяли курс на вход в Сасебский залив и вскоре, получив несколько запросов с берега, оставленных ими без внимания, были встречены предупредительными выстрелами с мыса Кого с дистанции около 30 кбт. Проявив агрессивные намерения ответным огнём и заставив береговые батареи на мысах Кого, Осаки и в бухте Омодака раскрыть свои огневые позиции, разведывательный отряд энергичным манёвром на полной скорости вышел из зоны обстрела. Следовавший за разведчиками "Урал" заблаговременно сбросил ход с 19 до 12 узлов и поднял змейковый аэростат*, с борта которого на носитель, а оттуда на флагманский "Суворов", были переданы координаты батарей и примерный состав их вооружения, после чего адмирал Ду отдал первые боевые приказы.

Учитывая слабость береговой обороны Сасебо, и высокую вероятность того, что 1-я эскадра вице-адмирала Катаоки** находится в базе (об этом говорили последние разведданные), старший флагман разделил свои силы на два отряда. Четыре броненосца 1-го отряда, четыре броненосных и столько же минных крейсеров под началом самого Дубасова должны были разобраться с береговой артиллерией и блокировать вход в Сасебский залив, а броненосцам Бирилёва, усиленным "Бояриным", "Палладой" и оставшимися "англичанами" надлежало сыграть роль засадного отряда на случай встречи с Катаокой.

* Привязные корабельные аэростаты могли эксплуатироваться при скорости носителя до 14 узлов и скорости ветра до 15 м/с.

** Как уже было сказано, 7 декабря 1905 г. [Т.Р.] японский Объединённый флот был расформирован, а начальники трёх его эскадр получили новые назначения: Того возглавил Главный морской штаб, Камимура - военный порт Йокосука, Катаока - 1-ю эскадру вместо 3-й, которую прозвали "смешной" (или "потешной") (funny) за её корабельный состав, представлявший из себя собрание военно-морского антиквариата. В нашем случае из-за "перемены дат" Катаока занял бы новую должность на полгода раньше срока, но т. к. в текущей реальности он пребывал на ней в течение 11 месяцев, его присутствие в Сасебо в качестве начальника 1-й эскадры выглядит вполне уместным.

Рис. 97. Схема боевых действий в районе Сасебо

Пройдя вдоль северо-западных берегов островов Какиноура и Осима курсом на мыс Кого и приблизившись к нему на дистанцию 40 кбт, восемь броненосных кораблей во главе с "Князем Суворовым" повернули на 6 румбов влево и легли на боевой курс норд-норд-вест для стрельбы правым бортом. "Суворов" начал пристрелку (сначала средним калибром, затем главным) сразу после перекладки руля, руководствуясь указаниями аэрокорректировщика с "Урала", маневрировавшего на безопасном расстоянии от японских батарей. Находясь в 20 кбт южнее острова Куро на высоте порядка 450 м, благодаря ясной погоде, воздухоплаватели могли не только различать очертания береговых укреплений, вспышки выстрелов японских орудий и разрывы русских снарядов, но и наблюдать передвижение кораблей противника (в случае их появления) на всей акватории Сасебского залива и на дальних подступах к нему.*

Дуэль с японскими батареями (если не сказать - хладнокровный расстрел последних) предполагалось вести на "змейке" - 4-х-мильных контргалсах, каждый следующий из которых должен был пролегать на 5 кбт ближе к берегу. На полном ходу при 16-узловой эскадренной скорости на один галс уходило около четверти часа. Поворот на новый галс предписывалось делать "всем вдруг", что означало замену флагмана концевым кораблём колонны - поэтому за "Суворовым" и "Александром III" шли сначала четыре "Гарибальди" и только потом - "Бородино" и "Орёл", последним из которых командовал капитан 1-го ранга Эссен - бывший командир "Севастополя", один из немногих активных штаб-офицеров Первой Русско-японской войны. Процедура передачи командования с головного на последний в строю корабль была многократно отработана в Баренцевом море. В случае гибели или ранения Дубасова Эссен становился младшим флагманом (командующим 1-м броненосным отрядом) под началом Бирилёва, поэтому высочайший указ о присвоении ему контр-адмиральского звания был подписан заранее и хранился в корабельном сейфе.

Перед пристрелкой распределили цели. По батарее на мысе Осаки решили "зря снарядов не бросать"** - она находилась на отшибе и непонятно кого и от чего обороняла. Батарея 9-см пушек на мысе Кого была то ли пристрелочной, то ли противодесантной и в равной степени не заслуживала внимания. В результате целей оказалось совсем немного. На первом галсе все должны были стрелять по двум реальным батареям мыса Кого: четыре первых корабля - по одной, четыре последних - по другой, с середины второго галса "Суворов" и "Александр III" перенацеливались на бухту Омодака, до третьего галса было ещё далеко.

Пристрелявшись, броненосцы сделали паузу для того, чтобы смогли пристреляться крейсера, после чего все корабли колонны, руководствуясь полученными данными стрельбы, открыли огонь на поражение. В течение 5 минут было выпущено 1030 снарядов - 80 крупного (305-203-мм) и 950 среднего (152-120-мм) калибра, из которых 26 (2 и 24 соответственно) разорвались среди орудий каждой из двух обречённых батарей (один разрыв каждые 12 секунд!). Уже на первом галсе материальная часть береговой артиллерии мыса Кого была приведена в негодность, по меньшей мере, наполовину.

* "С этой высоты [400-500 метров - А.Ш.] в хороший (5-кратный) бинокль при ясной погоде можно различить: а) тип судна, даже небольшого, проектирующегося на фон берега, с расстояния до 12 миль; б) то же - проектирующегося на фон моря - до 20 миль; в) ... большие суда (но без определения типа последних) - до 30 миль..." - из отчёта по результатам экспериментов с аэростатами на крейсере "Русь" летом 1905 г.

**Фраза заимствована автором из приказа вице-адмирала Рожественского, отданного незадолго до начала Цусимского сражения, причиной которого стала несанкционированная стрельба по японским крейсерам-разведчикам.

"Всё это время, проклиная себя за своё бессилие, вызванное малой дальностью стрельбы наших безнадёжно устаревших гаубиц, мы были вынуждены наблюдать, как вражеские корабли ровняют с землёй береговые укрепления мыса Кого. Мы ничем не могли помочь нашим товарищам по оружию, не имевшим возможности не то, чтобы ответить неприятелю, но даже поднять головы под его шквальным огнём, и слёзы отчаяния текли по нашим щекам..." (из письма командира 28-см гаубичной батареи на мысе Осаки капитана Танаки).

В довершение ко всему, на втором галсе на пределе своей дальности по трубке вступили в дело 75/50-мм "пулемёты". Не было никаких сомнений в том, что на третьем галсе батареи Кого и Омодака будут полностью списаны со счетов, однако едва "Орёл" вернул флагманство "Суворову" появился Катаока.

Рис. 98-99. Того и Катаока - японские вице-адмиралы,

в разное время командовавшие 1-й постоянной эскадрой (почувствуйте разницу)

Честно говоря, вице-адмирал Дубасов с самого начала немного нервничал - здесь, на подступах к Сасебо, как и в Токийском заливе, надо было спешить. Но если во втором случае имелся свободный судоходный фарватер, который в случае форс-мажора оперативно перегородить минами было, скорее всего, невозможно, то с 800-метровым проходом в Сасебскую бухту дело обстояло куда сложнее. Два-три дежурных эсминца-минзага, которые обязаны были находиться где-то рядом, могли быстро и надолго (скажем, на один час) закрыть вход в бухту для крупных кораблей противника, выставив 30/45 мин с интервалом 23/15 м. Кроме того, японцам, получившим, пусть и отрицательный, опыт использования пароходов-брандеров у Порт-Артура, никто не запретил иметь несколько таких же для блокирования своей главной базы при угрозе вторжения. Затопленные на не слишком глубоком фарватере начинённые взрывчаткой пароходы в отличие от мин протралить было бы решительно невозможно. Наконец, 1-я эскадра Катаоки, будь она в Сасебо, при любой заминке в плане русских успела бы покинуть бухту и раствориться на просторах Тихого океана. Дубасов нервничал не зря - эскадра Катаоки была в Сасебо.

Сражение в проливе Тэрасима

При появлении превосходящих сил противника у неготовых к войне японцев было три варианта действий: 1) закупорить проход в Сасебскую бухту и оставаться в гавани до полного уничтожения, как было в Порт-Артуре; 2) ускользнуть в Омурский залив, восточный берег которого был недосягаем даже для самых дальнобойных русских корабельных орудий, и, замуровав себя там, дожидаться подхода английской эскадры; 3) принять бой, как "Варяг" и "Кореец". Нет необходимости объяснять, почему одетые в морскую форму самураи предпочли третий вариант.

После принятия сообщения об огневом контакте с противником с мыса Кого японским крейсерам потребовалось чуть более 10 минут для того, чтобы поднять пары и сняться с якоря или отшвартоваться (как-никак - постоянная эскадра). Ещё 35 минут им понадобилось, чтобы дойти 10-узловым ходом до выхода из Сасебской бухты - продвигаться быстрее по просторному, но всё-таки внутреннему фарватеру, было затруднительно. Автору не известно, какие именно крейсера входили в состав 1-й эскадры в конце января 1906 г., предположим, что это были "Идзумо", "Ивате", "Асама", "Токива", "Якумо" (броненосные), "Касаги" и "Титосе" (бронепалубные). На выходе из гавани, японцы увидели, что русская эскадра в составе 4-х броненосцев и 4-х броненосных крейсеров, выстроившись в линию правым бортом к берегу и держа курс в сторону Корейского пролива, ведёт шквальный огонь по батареям мыса Кого с дистанции всего в 25 кбт, и поняли, что вот-вот попадут в самый настоящий "кроссинг Т".

В самом начале третьего галса русским комендорам пришлось забыть (на время) про недобитые батареи, переустановить прицелы и начать пристрелку по бутылочному горлышку Сасебской бухты, которую уже покинули головной "Идзумо" и следовавший за ним мателот. Пристрелка заняла какое-то время, и японские броненосные крейсера успели выйти из-под обстрела почти невредимыми. "Касаги" и "Титосе" повезло меньше - изрешечённые тяжёлыми снарядами они затонули один за другим, едва выйдя из бухты. Прорвавшиеся корабли взяли курс на юг, в пролив Йобуконо (Тэрасима) между полуостровом Носисоноги и островами Осима и Тэра (глубина около 15 м, минимальная ширина 4 кбт, фарватера - 1 кбт), который вёл в Восточно-Китайское море и далее к островам Рюкю и в Тихий океан. Именно в этом проливе с убийственной дистанции в 15 кбт их и встретили пушки броненосцев 2-го отряда.

Столкнувшись на выходе из бухты с восемью неприятельскими вымпелами, Катаока ошибочно принял их за главные силы в полном составе и, не имея возможности прорваться в западном или северном направлениях (т. е. сквозь строй или на параллельных курсах), выбрал единственно возможное направление - на юг. Он не знал, что по приказу Дубасова 2-й броненосный отряд Бирилёва, усиленный броненосными и минными крейсерами, обогнув с юго-запада остров Какиноура, уже занял позицию южнее острова Осима, заблокировав тем самым спасительный для японцев пролив. Помимо своей главной задачи - недопущения прорыва неприятельской эскадры в океан, отряд Бирилёва должен был держать под контролем канал Харио - внутренний водный проход, по которому крейсера Катаоки (в случае избрания последним судьбы менее героической) могли уйти из хорошо простреливавшейся Сасебской бухты в Омурский залив, где их было бы уже не достать.

Канал Харио - глубокий, но извилистый, немногим более 1 кбт шириной, с сильными приливно-отливными течениями, был пригоден для прохода судов средних размеров при хорошем знании фарватера. Для японских крейсеров всё это не являлось большой проблемой, но для их преследователей становилось непреодолимым препятствием, особенно в случае блокирования канала брандерами или любыми другии плавсредствами, оказавшимися под рукой.*

Поскольку от места сосредоточения засадного отряда канал Харио находился довольно далеко (в 8 милях или 15 км) и плохо просматривался с марсов броненосцев, контроль за ним с самого начала был поручен "Уралу". Его дежурный аэронаблюдатель - начальник воздухоплавательного парка крейсера капитан 2-го ранга Большев**, держал в поле зрения всю зону ответственности Сасебского штурмового отряда уже более полутора часов. Незадолго до передачи вахты*** им были обнаружены быстро приближавшиеся к проливу Тэрасима японские крейсера, шедшие кильватерным строем. Встреча с "Цесаревичем" во главе ещё одного броненосного отряда, стало для вице-адмирала Катаоки полной неожиданностью.

* В Омурский залив вёл ещё один, обходной, путь - канал Хаики, однако он был пригоден только для малотоннажных судов.

** Лейтенант Большев был одним из пионеров морского воздухоплавания в России и активным участником создания воздухоплавательного крейсера "Русь", однако по целому ряду причин он так и не занял обещанной ему должности старшего офицера этого корабля [Т.Р.]. Тем не менее, по личной просьбе Дубасова произведённый в капитаны 2-го ранга Большев сумел совладать со своим самолюбием и принял назначение на крейсер "Урал", переоборудование и воздухоплавательный парк которого были отданы в его полное распоряжение.

***Корабельная вахта (дежурство, требующее постоянной бдительности, внимания и безотлучного нахождения на том или ином посту) длится от 2-х до 4-х часов, в зависимости от особенностей её условий. Вахта на аэростате наблюдения, конечно же, относилась к наиболее утомительным и опасным и была коротка.

Два "кроссинга Т" за каких-то 15 минут - судьба определённо не была благосклонна к японцам в тот день. Вытянувшись в линию поперёк пролива в юго-западном направлении, засадный отряд открыл огонь левым бортом, имея 12 305-мм, 4 254-мм, 5 203-мм, 5 164-мм, 35 152-мм и 6 120-мм орудий в бортовом залпе против 2 203-мм и 4 152-мм у "Идзумо", который мог стрелять только по носу (как назло, на головном крейсере не было носового торпедного аппарата*). Получивший по разным данным от 25 до 35 попаданий за неполных 5 минут боя "Идзумо" опрокинулся и затонул. Попытка перестроения в строй фронта, начавшаяся на выходе из узкой части пролива с целью хоть как-то усилить носовой залп и использовать торпеды, закончилась ничем - четыре следовавших за "Идзумо" броненосных крейсера разделили участь флагманского корабля.

"Тяжёлые бронебойные снаряды русских броненосцев, выпущенные с коротких дистанций, на которых их комендоры традиционно стреляли лучше всего, проламывали 6-дюймовую броню башен главного калибра, барбетов, носовых казематов и траверзов, как яичную скорлупу. 14-дюймовая броня боевых рубок, если и держала удар, то личный состав выводился из строя её же осколками и сорванными с креплений оборудованием и приборами..." (из воспоминаний участника боя командира крейсера "Якумо" капитана 1-го ранга Мацумото).

Финальным аккордом драмы у берегов Кюсю прозвучали залпы подошедших с севера кораблей вице-адмирала Дубасова, незадолго до этого покончивших с четырьмя береговыми батареями на входе в Сасебскую бухту. Бой в проливе Тэрасима стал единственным серьёзным морским сражением Второй русско-японской войны.

* Новые 457-мм мины Уайтхеда, состоявшие на вооружении японского флота, при скорости 24 уз имели дальность хода до 16,7 кбт (3 км) [1], аналогичные русские торпеды образца 1904 г. - 2 км (10,8 кбт) на 25 узлах [126].

Последний бой "Фудзи"

Пока главные силы 2-го штурмового отряда добивали береговые батареи и разбирались с крейсерами Катаоки японцы успели кое-как заминировать проход в Сасебскую бухту и затопить там несколько брандеров. Минные крейсера "английского" отряда смогли подойти к входу в главную базу флота Муцухито, когда дело было уже сделано. Пришлось отрабатывать: бывшие "риверы" протралили фарватер несколько раз, сначала минными тралами, затем гидрографическими. Обнаруженные брандеры подорвали намертво прикреплёнными к якорям "свободнотонущими" минами и обозначили буями. Проход в святая святых "Тэйкоку Кайгун" был открыт для свободного доступа.

Впрочем, вряд ли кто думал, что всё будет так просто. Приписанный к Сасебо броненосец "Фудзи", вышедший из ремонта раньше срока, накануне проходил швартовные испытания. Всё шло хорошо до тех пор, пока не начал греться главный упорный подшипник левого вала. Чтобы не проплавить дорогостоящий агрегат, машины остановили и приступили к выявлению причин и устранению неисправности, чем занимались и утром 27 января. На этот день были назначены ходовые испытания, совмещённые со стрельбами из новых орудий главного калибра, поэтому параллельнно шла погрузка боезапаса. Когда крейсера Катаоки, получив сообщение о кораблях противника, в спешном порядке начали покидать гавань, работы по подшипнику были ещё не закончены, и вскоре стало ясно, что в ближайшие несколько часов броненосец вряд ли сможет дать ход. Оставалось только жать, тревожно вслушиваясь сначала в отзвуки доносившейся с юго-юго-запада канонады, затем - в наступившую вслед за ней тишину. Так продолжалось до тех пор, пока в гавань не вошёл русский броненосный крейсер.

Это была "Паллада". Она следовала за тралящей парой из двух минных крейсеров. На "Фудзи" всё замерло, погрузка снарядов прекратилась, на верхней палубе не осталось ни души, и только медленно-медленно градусов на двадцать развернулась кормовая башня главного калибра. Когда крейсер подошёл на дальность прямого выстрела прогремел залп, затем ещё и ещё. На такой дистанции у "Паллады" не было не единого шанса - промахнуться было невозможно даже из непристрелянных орудий, поэтому, получив серию попаданий, разворотивших её правый борт от форштевня до передней дымовой трубы, она стала быстро погружаться с креном и дифферентом и только потом взорвалась. Минные крейсера, бросив трал, выпустили по броненосцу несколько торпед, а на входе в гавань уже возвышались продольные силуэты "Князя Суворова" и "Императора Александра III", открывших по "Фудзи" огонь всем правым бортом. Корабль-герой сражался до конца, как загнанный, смертельно раненый зверь...

В Сасебо 2-му штурмовому отряду делать было больше нечего, однако война для него ещё не закончилась.

Blog

Содержание