Geum.ru

Книга четвертая

Вид материалаКнига

Содержание


Книга пятая - начало конца - 27 - "новый порядок"
Подобный материал:
1   ...   30   31   32   33   34   35   36   37   ...   53

КНИГА ПЯТАЯ - НАЧАЛО КОНЦА




- 27 -

"НОВЫЙ ПОРЯДОК"




Цельного, последовательно изложенного описания "нового порядка" никогда не существовало, однако из захваченных документов и реальных событий явствует, каким представлял его себе Гитлер.

Это - управляемая нацистами Европа, ресурсы которой поставлены на

службу Германии и народы которой порабощены германской расой господ, а

"нежелательные элементы", прежде всего евреи, а также большая часть славян

на Востоке, особенно их интеллигенция, истреблены.

Евреи и славянские народы представлялись Гитлеру

"унтерменшен"человекообразными. Фюрер считал, что они не имеют права на

существование, за исключением, пожалуй, некоторых славян, которые могли

понадобиться на фермах, полях и в шахтах в качестве рабочего скота.

Предполагалось стереть с лица земли {Так, 18 сентября 1941 года Гитлер отдал

приказ "стереть с лица земли" Ленинград. После окружения "сровнять город с

землей" путем бомбардировок и артобстрелов, а население (три миллиона

человек) уничтожить вместе с городом. - Прим. авт.} не только крупнейшие

города на Востоке - Москву, Ленинград, Варшаву, но и уничтожить культуру

русских, поляков и других славянских народов, полностью закрыть им доступ к

образованию. Оборудование процветающих отраслей промышленности подлежало

демонтажу и вывозу в Германию. Население должно было заниматься

исключительно сельскохозяйственными работами, чтобы производить

продовольствие для немцев, а себе оставлять столько, сколько необходимо,

чтобы не умереть с голоду. Саму же Европу нацистские главари намеревались

"избавить от евреев".

"Меня ни в малейшей степени не интересует, что произойдет с русскими

или чехами, - заявил Генрих Гиммлер 4 октября 1943 года в секретном

обращении к офицерам СС в Познани. К этому времени Гиммлер, будучи щефом СС

и всего полицейского аппарата третьего рейха, уступал по своему положению

только Гитлеру, сохранив право распоряжаться не только жизнью и смертью

более чем 80 миллионов немцев, но и жизнью и смертью еще большего числа

жителей порабощенных стран.

"Все, что другие нации смогут предложить нам в качестве чистой крови,

наподобие нашей, - продолжал Гиммлер, - мы примем. При необходимости сделаем

это путем похищения их детей и воспитания в нашей среде. Процветают ли нации

или погибают голодной смертью, подобно скоту, интересует меня лишь

постольку, поскольку мы используем их в качестве рабов для нашей культуры. В

противном случае они не представляют для меня интереса. Погибнут от

истощения 10 тысяч русских женщин при рытье противотанковых рвов или нет,

интересует меня лишь в том смысле, отроют они эти рвы для Германии или

нет..."

Нацистские вожди изложили свои идеалы и планы порабощения народов на

Востоке задолго до речи Гиммлера, произнесенной в Познани в 1943 году, к

которой мы вернемся позднее, поскольку в ней изложены другие аспекты "нового

порядка".

К 15 октября 1940 года Гитлер уже решил судьбу чехов - первого

завоеванного им народа. Половину чехов предполагалось ассимилировать

преимущественно путем переселения в Германию в качестве подневольной рабочей

силы. Другая половина, особенно, "интеллектуалы", подлежала "ликвидации",

как говорилось в секретном докладе.

За две недели до этого, 2 октября, фюрер разъяснил свои замыслы

относительно поляков - второго народа из числа обреченных на порабощение.

Его верный секретарь Мартин Борман составил обширную памятную записку о

планах нацистов, которые Гитлер изложил Гансу Франку, генерал-губернатору

порабощенной Польши и другим лицам из своего окружения.

"Поляки, - подчеркивал фюрер, - от рождения предназначены для черной

работы... Не может быть и речи об их национальном развитии. В Польше

необходимо поддерживать низкий уровень жизни, не допуская его повышения...

Поляки ленивы, поэтому, чтобы заставить их работать, следует прибегать к

принуждению... Генерал-губернаторство (польское) следует использовать лишь

как источник неквалифицированной рабочей силы... Ежегодно необходимое

количество рабочей силы для рейха должно доставляться отсюда".

Что касается польских священников, фюрер предрекал:

"...Они будут проповедовать то, что хотим мы. Если кто-либо из

священников начнет поступать по-иному, мы быстро расправимся с ним. Долг

священника обеспечить, чтобы поляки проявляли спокойствие, глупость и

тупость".

Было еще два класса поляков, судьбу которых предстояло решить, и

нацистский диктатор не преминул о них упомянуть.

"Безусловно, следует помнить, что польское дворянство должно исчезнуть,

как бы жестоко это ни звучало, его необходимо уничтожить повсеместно...

И для поляков и для немцев существует лишь один господин. Двух господ,

стоящих бок о бок, не может и не должно быть. Посему все представители

польской интеллигенции подлежат уничтожению. Это звучит жестоко, но таков

закон жизни".

Одержимость немцев идеей, что лишь они являются господствующей расой, а

славянские народы их рабами, была особенно губительна для России. Эрих Кох,

рейхскомиссар Украины, выразил эту мысль в своей речи, произнесенной 5 марта

1943 года в Киеве: "Мы - раса господ и должны управлять жестко, но

справедливо... Я выжму из этой страны все до последней капли... Я пришел

сюда не ради благотворительности... Местное население должно работать,

работать и еще раз работать... Мы пришли сюда отнюдь не для того, чтобы

осыпать их манной небесной. Мы пришли сюда, чтобы заложить основы победы.

Мы - раса господ и должны помнить, что последний немецкий труженик в

расовом и биологическом отношении представляет в тысячу раз большую

ценность, чем местное население".

Примерно за год до этого, 23 июля 1942 года, когда немецкие армии в

России подходили к Волге и нефтяным месторождениям Кавказа, Мартин Борман,

секретарь гитлеровской партии и правая рука фюрера, направил пространное

письмо Розенбергу, изложив в нем взгляды фюрера по этому вопросу. Содержание

письма было кратко суммировано чиновником из министерства Розенберга:

"Славяне призваны работать на нас. Когда же мы перестанем в них

нуждаться, они могут преспокойно умирать. Поэтому обязательные прививки,

немецкая система здравоохранения для них излишни. Размножение славян

нежелательно. Они могут пользоваться противозачаточными средствами или

делать аборты. Чем больше, тем лучше. Образование опасно. Вполне достаточно,

если они смогут считать до 100... Каждый образованный человек - это будущий

враг. Мы можем оставить им религию как средство отвлечения. Что касается

пищи, то они не должны получать ничего сверх того, что абсолютно необходимо

для поддержания жизни. Мы господа. Мы превыше всего".

Когда немецкие войска вступили в Россию, в ряде мест население,

испытавшее на себе террор сталинской тирании, приветствовало их как

освободителей. Имело место поначалу и массовое дезертирство советских

солдат, особенно в Прибалтике и на Украине. Кое-кто в Берлине считал, что

если бы Гитлер вел свою игру похитрее, проявляя внимание к нуждам населения

и обещая помощь в освобождении от большевистского правления (предоставляя

религиозные и экономические свободы и создавая кооперативы вместо колхозов),

а в будущем самоуправление, то русских можно было бы привлечь на свою

сторону. И они не только стали бы сотрудничать с немцами в оккупированных

районах, но и могли бы подняться на борьбу против сталинского жестокого

правления на неоккупированных территориях. При этом утверждалось, что, если

бы все это было сделано, большевистский режим рухнул бы сам по себе, а

Красная Армия распалась бы, подобно царским армиям в 1917 году. Но

жестокость нацистской оккупации и откровенно провозглашаемые цели германских

завоевателей - ограбление русских земель, порабощение населения и

колонизация Востока немцами - быстро исключили возможность такого развития

событий.

Никто не описал эту катастрофическую политику и, как ее следствие,

утраченные возможности лучше, чем д-р Отто Бройтигам, профессиональный

дипломат и заместитель начальника политического департамента вновь

созданного Розенбергом министерства оккупированных восточных территорий. В

пронизанном горечью конфиденциальном докладе своему начальству от 25 октября

1942 года Бройтигам осмелился указать на ошибки нацистов в России:

"Вступив на территорию Советского Союза, мы встретили население,

уставшее от большевизма и томительно ожидавшее новых лозунгов, обещавших

лучшее будущее для него. И долгом Германии было выдвинуть эти лозунги, но

это не было сделано. Население встречало нас с радостью как освободителей и

отдавало себя в наше распоряжение".

Фактически такой лозунг был провозглашен, но русские вскоре

разуверились в нем.

"Обладая присущим восточным народам инстинктом, простые люди вскоре

обнаружили, что для Германии лозунг "Освобождение от большевизма" на деле

был лишь предлогом для покорения восточных народов немецкими методами...

Рабочие и крестьяне быстро поняли, что Германия не рассматривает их как

равноправных партнеров, а считает лишь объектом своих политических и

экономических целей... С беспрецедентным высокомерием мы отказались от

политического опыта и... обращаемся с народами оккупированных восточных

территорий как с белыми "второго сорта", которым провидение отвело роль

служения Германии в качестве ее рабов..."

Произошли еще два события, как заявил Бройтигам, которые настроили

русских против немцев: варварское обращение с советскими военнопленными и

обращение русских мужчин и женщин в рабов.

"Не составляет отныне секрета ни для друзей, ни для врагов, что сотни

тысяч русских военнопленных умерли от голода и холода в наших лагерях...

Сейчас сложилось парадоксальное положение, когда мы вынуждены набирать

миллионы рабочих рук из оккупированных европейских стран после того, как

позволили, чтобы военнопленные умирали от голода словно мухи...

Продолжая обращаться со славянами с безграничной жестокостью, мы

применяли такие методы набора рабочей силы, которые, вероятно, зародились в

самые мрачные периоды работорговли. Стала практиковаться настоящая охота на

людей. Не считаясь ни с состоянием здоровья, ни с возрастом, их массами

отправляли в Германию..." {Ни истребление советских военнопленных, ни

эксплуатация подневольного труда русских не составляли секрета для Кремля.

Еще в ноябре 1941 года Молотов заявил официальный дипломатический протест

против истребления русских военнопленных, а в апреле следующего года заявил

еще один протест против программы использования Германией подневольного

труда. - Прим. авт.}

Политика немцев в России вызвала, по словам этого чиновника,

"колоссальное сопротивление восточных народов".

"Наша политика вынудила как большевиков, так и русских националистов

выступить против нас единым фронтом. Сегодня русские дерутся с

исключительной храбростью и самопожертвованием во имя признания своего

человеческого достоинства, ни больше ни меньше".

Заканчивая свой 13-страничный меморандум на положительной ноте, д-р

Бройтигам просил в корне изменить политику. "Русскому народу, - утверждал

он, - необходимо сказать нечто более определенное относительно его

будущего".

Но это был глас вопиющего в нацистской пустыне. Гитлер, как известно,

уже изложил (еще до вторжения) свои директивы относительно будущего России и

русских, и не нашлось ни одного немца, который мог бы убедить его изменить

эти директивы хоть на йоту.

16 июля 1941 года, менее чем через месяц после начала русской кампании,

когда уже стало очевидно, что большая часть Советского Союза скоро будет

захвачена, Гитлер вызвал в свою ставку в Восточной Пруссии Геринга, Кейтеля,

Розенберга, Бормана и Ламмерса, главу рейхсканцелярии, чтобы напомнить им о

своих планах относительно только что завоеванных земель. Наконец-то его

столь откровенно изложенные в "Майн кампф" цели - завоевать обширные

жизненные пространства для немцев в России - были близки к осуществлению, и

это со всей ясностью следовало из секретного меморандума, составленного

после этой встречи Бормана и всплывшего на Нюрнбергском процессе. И Гитлеру

хотелось, чтобы его сподвижники четко представляли себе, как он собирается

использовать это пространство, однако он предупредил, что его намерения не

должны стать достоянием гласности.

"В этом нет необходимости, - говорил Гитлер. - Главное - что мы знаем,

чего хотим. Никто не должен распознать, что с этого начинается окончательное

решение проблемы. В то же время это не должно помешать нам применять все

необходимые меры - расстрел, перемещение лиц и т. п., и мы их применим. - И

далее продолжал: - ...Мы стоим сейчас перед необходимостью разрезать пирог в

соответствии с нашими потребностями, чтобы иметь возможность, во-первых,

доминировать на этом жизненном пространстве, во-вторых, управлять им и,

в-третьих, эксплуатировать его". Он заявил, что для него несущественно, что

русские отдали приказ о ведении партизанской войны в тылу немецких войск.

Это, по его мнению, позволит ликвидировать любого, кто оказывает

сопротивление.

Вообще, разъяснял Гитлер, Германия будет господствовать на русской

территории вплоть до Урала. И никому, кроме немцев, не будет позволено

ходить на этих обширных пространствах с оружием. Затем Гитлер изложил, что

будет конкретно сделано с каждым куском "русского пирога".

"Прибалтика должна быть включена в состав Германии. Крым будет

полностью эвакуирован ("никаких иностранцев") и заселен только немцами, став

территорией рейха. Кольский полуостров, изобилующий залежами никеля, отойдет

к Германии. Аннексия Финляндии, присоединяемой на основе федерации, должна

быть подготовлена с осторожностью. Фюрер сровняет Ленинград с землей, а

затем передаст его территорию финнам".

Нефтяные месторождения Баку по распоряжению Гитлера станут германской

концессией, а территории немецких поселений на Волге будут немедленно

аннексированы.

Когда же дошло до дискуссии, кому из нацистских лидеров управлять

новыми территориями, началась перебранка.

Розенберг заявил, что намерен использовать для этой цели капитана фон

Петерсдорфа в силу его особых заслуг (все поражены; кандидатуру единодушно

отвергают); фюрер и рейхсмаршал (Геринг) подчеркнули, что нет никаких

сомнений в том, что фон Петерсдорф умалишенный.

Возник также спор о наилучших методах проведения политики в отношении

покоренного русского народа. Гитлер предложил, чтобы немецкая полиция была

оснащена броневиками. Геринг выразил сомнение в необходимости этого. Его

самолеты, как заявил он, способны разбомбить непокорных.

Естественно, добавил Геринг, что гиганское пространство должно быть

умиротворено как можно скорее. Наилучшее решение - пристреливать всякого,

кто отводит взгляд.

На Геринга как руководителя 4-летнего плана была возложена также

экономическая эксплуатация России {Директивой Экономического штаба Геринга

для Востока от 23 мая 1941 года намечалось уничтожение русских промышленных

районов. Рабочие этих районов и их семьи обрекались на голод. Любая попытка

спасти население от голодной смерти путем привоза продовольствия из

черноземной зоны (России) в соответствии с директивой воспрещалась. - Прим.

авт.}, то есть грабеж, если употребить более точное слово, как разъяснил

Геринг в речи, произнесенной 6 августа 1942 года перед нацистскими

комиссарами на оккупированных территориях. "Обычно это называется грабежом,

- сказал он. - Но сегодня обстоятельства стали более гуманными. Однако

вопреки этому я намерен грабить и буду делать это со всем старанием". В

данном случае он по меньшей мере сдержал свое слово, и не только в России,

но и во всей оккупированной нацистами Европе. Ибо это являлось частью

"нового порядка".


Нацистский грабеж в Европе


Полностью подсчитать размеры награбленного в Европе невозможно. Это

выше человеческих сил. Но некоторыми данными мы располагаем. Цифры,

подсчитанные самими немцами, показывают, с какой пунктуальностью выполнялись

инструкции Геринга его подчиненными.

"Что бы ты ни увидел полезного для немецкого народа, вцепись в него как

ищейка, изыми и... доставь в Германию".

Огромные ценности были присвоены не только в виде товаров и

коммунальных услуг, но и в виде золота, банкнот и т. п. Как только Гитлер

захватывал очередную страну, его финансовые агенты изымали золото и

иностранные вложения из национальных банков. Но это было только начало.

Немедленно производили подсчет колоссальных "оккупационных расходов". На

конец февраля 1944 года, по подсчетам графа Шверина фон Крозига, нацистского

министра финансов, общие поступления от платежей, покрывающих "оккупационные

расходы", составили около 40 миллиардов марок (примерно 12 миллиардов

долларов), из которых Франция, а ее "доили" посильнее, чем другие

завоеванные страны, выплачивала более половины. К концу войны поступления от

оккупационных обложений достигли порядка 60 миллиардов марок (15 миллиардов

долларов).

Франции пришлось выплатить из этой суммы 31,5 миллиарда марок, а ее

ежегодная контрибуция составляла 7 миллиардов марок, что более, чем в 4 раза

превышало ежегодные выплаты Германии по репарациям после первой мировой

войны в соответствии с планом Дауэса и Янга, выплаты, казавшиеся Гитлеру

"гнусным преступлением". Помимо этого французский банк был принужден

предоставить "кредиты" Германии на сумму 4,5 миллиарда марок, а французское

правительство - выплатить сверх того еще полмиллиарда "штрафа". На

Нюрнбергском процессе было подсчитано, что немцы изъяли две трети

национального дохода Бельгии в виде оккупационных налогов и "кредитов".

Такую же долю отобрали они у Нидерландов. Всего, согласно оценкам

американцев, Германия получила в виде контрибуции с покоренных государств

104 миллиарда марок (26 миллиардов долларов) {По официальному курсу (2,5

рейхсмарки = 1 доллару) это составляло 40 миллиардов долларов, но я

использовал неофициальный курс, равный 4:1. Это представляется более точным,

имея в виду покупательную способность марки. - Прим. авт.}

Стоимость же товаров и ценностей, захваченных нацистами и

переправленных в рейх даже без формальной оплаты, едва ли возможно

подсчитать. В Нюрнберге приводились длинные столбцы цифр, пока они не

перестали ошеломлять. Но ни один эксперт, насколько мне известно, не был в

состоянии учесть все и указать окончательную сумму. Во Франции, например,

было подсчитано, что немцы вывезли (в виде своего рода обложения) 9

миллионов тонн круп, 75 процентов урожая овса, 74 процента стали, 80

процентов добычи нефти и т. д., что оценивается в общую сумму 184,5

миллиарда франков.

"Доить" подобным образом Россию, разрушенную войной и немецким

вандализмом, оказалось гораздо труднее. Нацистские документы полны справок о

советских "поставках". В 1943 году, например, в число "поставок", упомянутых

немцами, вошли 9 миллионов тонн зерна, 2 миллиона тонн кормов, 3 миллиона

тонн картофеля, 662 тысячи тонн мяса. Советская комиссия {Комиссия по

расследованию преступлений немцев на временно оккупированной территории

СССР. - Прим. пер.} добавила к этим данным 9 миллионов голов крупного скота,

12 миллионов свиней, 13 миллионов овец, не говоря о многом другом. Но

русские поставки оказались значительно меньшими, чем ожидалось. По подсчетам

немцев, их чистый доход составил около 4 миллиардов марок (1 миллиард

долларов) {Согласно обстоятельному исследованию немецкого правления в

России, которое провел Александр Даллин, Германия, ведя обычную торговлю,