«Метеорологике»
| Вид материала | Книга |
СодержаниеКнига первая (А) Книга вторая (В) Книга третья (Г) Книга четвертая (Δ) |
МЕТЕОРОЛОГИКА
«Метеорологика» — последний в ряду больших аристотелевских трактатов, посвященных общим проблемам естествознания и явлениям неорганической природы. Она состоит из четырех книг и резко разделяется на две неравные части. Первые три книги образуют законченное целое: на основе единой естественнонаучной концепции в них рассматриваются метеорологические явления в узком смысле слова, а также некоторые проблемы гидрологии (происхождение рек), геологии (природа землетрясений) и другие. Особняком стоит четвертая книга: рассматриваемые в ней явления берутся Аристотелем из повседневного быта древних греков, а с точки зрения современной нам классификации они относятся скорее к сфере физико-химических процессов.
«Метеорологика» неоднократно комментировалась как древности, так и в средние века. Мы располагаем текстами греческих комментариев Александра Афродисийского, Олимпиодора и Иоанна Филопона. На латинском языке первые комментарии «Метеорологики» были составлены Альбертом Великим; за ним последовали комментарии Фомы Аквинского и других схоластов позднего средневековья. Из комментариев эпохи Возрождения особую ценность представляет труд миланца Франческо Вимеркати, впервые опубликованный в Париже в 1556 г. В наше время «Метеорологику» комментировали Ideler (1836), Thurot («Revue archeologiques» за 1969 и 1970 гг.) и в последнем берлинском издании сочинений Аристотеля Strohm (1970). Специально четвертой книге «Метеорологики» посвящена превосходная работа Düring'a («Aristotie's Chemical Treatise — Meteorologica», Book IV. Göteborg, 1944).
На русском языке «Метеоропогика» издается впервые.
Книга первая (А)
(1) Аристотель ссылается на свои курсы лекций, в которых излагались перечисленные им вопросы и которые, согласно его лекционному плану, должны были предшествовать «Метеорологике». Это — «Физика», «О небе» и «О возникновении и уничтожении».
(2) Неясно, кто эти «все», о которых пишет Аристотель. В дошедших до нас текстах термин «метеорология» впервые встречается у Платона в «Федре» (269 е).
(3) Престер, нли огненный вихрь, — нечто, не поддающееся отождествлению с каким-либо из известных нам метеорологических явлений (см. III 1, 339 а 4). Примерно в том же значении «престер» встречается в одном из фрагментов Гераклита (DK 22, В 31).
(4) «...одни и те же тела» — это, конечно, не молнии и т. д., а элементы — огонь, вода и воздух.
(5) «О возникновении и уничтожении» II 2—3.
(6) Аристотель противопоставляет здесь небесный эфир с его вечным круговым движением прочим четырем элементам, для каждого из которых отведено некоторое «естественное» место в подлунном мире. Подробнее об этом в трактате «О Небе» I 2—4.
(7) См. «О Небе» и «О возникновении и уничтожении», на которые Аристотель ссылается в предыдущей главе.
(8) По поводу относительной малости Земли см. «О Небе» II 14, 297 в 30 – 298 а 20.
(9) Ср. «О Небе» I 3, 270 в 20—25.
(10) Представление о внешней огненной сфере космоса разделялось многими греческими мыслителями от Анаксимандра до Платона.
(11) Так, например, Гераклит утверждал, что поперечник солнца равен одному футу (DK 22, В 3).
(12) «О Небе» II 7.
(13) О взаимопревращаемости элементов см. «О возникновении и уничтожении» II 4—6.
(14) Речь идет об «естественных» перемещениях элементов, стремящихся к центру космоса или соответственно к его периферии («О Небе» 1 2—4 и др.).
(15) В некоторых рукописях здесь стоит: «природа водяного пара влажна и горяча»; этой версии, принятой в берлинском издании Bekker'a, придерживаются также Fobes и Strohm. С другой стороны, Ross, ссылающийся на другие места, где идет речь о водяном паре (напр., 360 а 23), считает более логичным чтение «влажна и холодна»; с ним согласны Tricot, Lee и Düring. Аргументы Ross'a представляются нам убедительными.
(16) Круговой поток воздуха вокруг земного шара, обусловленный в конечном счете круговращением небесного свода, не имеет, по мнению Аристотеля, ничего общего с ветрами, дующими над поверхностью земли, теория которых развивается им во второй книге «Метеорологики» (4—6).
(17) Неясно, о каком сочинении здесь может идти речь. В дошедших до нас трактатах «О душе» и «Об ощущении», не содержится ничего подобного.
(18) Причудливые наименования для различного рода болидов — явлений чрезвычайно редких, но о которых Аристотель пишет так, как если бы они были чем-то обычным и общеизвестным.
(19) Теория двух родов испарений — влажного и сухого, из которых первое именуется паром (atmis), а второе—пневмой (pneuma), занимает центральное место в первых трех книгах «Метеорологики». Будучи по существу совершенно неверной, она тем не менее с величайшей настойчивостью используется Аристотелем для объяснения самых разнообразных метеорологических и даже астрономических (кометы!) явлений.
(20 Комментаторы и исследователи Аристотеля до сих пор недоумевают, какие именно явления описываются здесь столь красочно. Некоторые полагают, что в этой главе речь идет о северных сияниях, однако сомнительно, чтобы сам Аристотель мог их когда-нибудь наблюдать.
(21) Древнейшая из известных нам теорий комет. Она могла появиться лишь в то время, когда ни планеты, ни кометы еще не были объектами сколько-нибудь систематических наблюдений.
(22) Звезда Гермеса — Меркурий.
(23) Гиппократ Хиосский — крупнейший математик середины V в. до н. э., один из творцов дедуктивной геометрии. Книга о кометах была написана, по-видимому, его учеником Эсхилом, о котором нам в остальном ничего неизвестно.
(24) Термином «отставание» (hypoleipesthai) греческие астрономы обозначали так называемое «обратное движение» планет по отношению к неподвижным звездам. В теории комет Гиппократа — Эсхила, как разъяснил еще Филопон, речь идет об «отставании» не от неподвижных звезд, а от Солнца. На большей части своей орбиты комета (подобно Меркурию) находится в лучах солнца и потому не видна; она становится видимой лишь при ее максимальном удалении от солнца, а это происходит всякий раз по завершению ею полного оборота по орбите.
(25) Большое землетрясение в Ахайе, уничтожившее города Гелика и Бура, произошло в 373—372 гг. до н. э.; о нем позднее писали Павсаний и Сенека. Появление многих комет во время землетрясения следует считать, конечно, чистой легендой.
(26) Январь — февраль 427—426 гг. до н. э.
(27) Т. е. Эсхил и Гиппократ.
(28) Известный из психологии факт «периферийного зрения». Неясно, впрочем, о каком именно «хвосте» здесь идет речь: возможно, что Аристотель имеет в виду большую туманность в созвездии Ориона, легко различимую невооруженным глазом.
(29) 373—372 гг. до н. э., когда произошло землетрясение в Ахайе.
(30) Юпитер.
(31) «Метеорологика» III 3.
(32) Метеорит, упавший в 468—467 гг. до н.э. и привлекавший внимание Анаксагора (DK 49, А II—12). В отличие от Анаксагора Аристотель не верил в то, что камни могут падать с неба.
(33) См. прим. 25 и 29.
(34) 341-340 гг. до н. э.
(35) Аристотель хочет сказать, что Млечный Путь относится к самой большой из небесных сфер, а именно к сфере неподвижных звезд.
(36) Имеется в виду теория комет Гиппократа — Эсхила, о которой речь шла выше.
(37) Будучи конспектом лекций, «Метеорологика», как и другие трактаты Аристотеля, содержит ссылки на рисунки или чертежи, которые демонстрировались по ходу изложения.
(38) По-видимому, это точка зрения Анаксагора; см. ниже — 348 в 12 (DK 59, А 85).
(39) Аристотель предвосхищает результат дальнейших рассуждений, из которых следует, что реки не могут течь из одного источника, стало быть, теория не обладает искомой стройностью. Изыск — compseuma.
(40) Судя по всему, последующие изложение сопровождалось демонстрацией географической карты. Согласно преданию, первая карта ойкумены (населенных районов Земли) была составлена философом Анаксимандром в середине VI в. до н. э. Более точные сведения имеются в карте Гекатея Милетского. Сведения, сообщаемые в «Метеорологике» Аристотелем, отражают уровень географических знаний греков непосредственно перед походами Александра Македонского.
(41) Парнас (более позднее название — Паропамис) — горный массив в Центральной Азии, возможно, Гиндукуш.
(42) Внешнее море — Индийский океан, который, по мнению Аристотеля, был восточным пределом ойкумены. Бактр (по-видимому, Аму-Дарья) — река, от которой получила свое название страна Бактрия; Хоасп — у Геродота «река, на которой находится город Сузы» (V 52), т. е. река Карун, впадающая в дельту Тигра, Но некоторые исследователи полагают, что Аристотель имеет здесь в виду другую реку, может быть, приток Инда — Кабул. Аркс — скорее всего Сыр-Дарья, ответвлением которой Аристотель считает Танаис (Дон), впадающий в Меотийское озеро, т. е. в Азовское море.
(43) Рион.
(44) Глубинами греки называли юго-восточную часть Черного моря (Понта). См. ниже 351 а 12.
(45) Последняя, маловразумительная часть фразы атетируется большинством исследователей.
(46) Истр — Дунай; его длина сильно преувеличена Аристотелем. Тартесс — по-видимому, Гвадалквивир.
(47) Под Аркинийскими (Герцинскими) горами Аристотель подразумевает всю совокупность горных хребтов Центральной Европы, включающую Альпы и Карпаты. Реки, текущие на север, — это, очевидно, Рейн, Эльба, Одер, Висла.
(48) Рипейские горы — легендарные горы, находившиеся якобы на северной окраине ойкумены (см. II 1, 354а 27—32).
(49) Эгон и Hис не удается идентифицировать с какими-либо из известных нам рек. Серебряные горы, позднее называвшиеся Лунными горами, помещались греками где-то в Центральной Африке. Хремет — предположительно Сенегал; главный приток Нила — Белый Нил.
(50) Скомбр — гора или горный массив в западной Фракии, упоминается, помимо этого места, только у Фукидида (II 96, 4), Несс — Нест; Гебр —теперь р. Марица.
(51) Аристотель критикует хтоническую концепцию происхождения наземных вод, в числе адептов которой был, по-видимому, и Анаксагор.
(52) Это не может быть Каспийское море, как думают никоторые исследователи. Вероятнее всего здесь имеется в виду большое пресное озеро, например озеро Ван.
(53) Речь идет здесь, предположительно, о реке По. Родана — Рона.
(54) Очень неясное место, текст которого дошел до нас, по-видимому, в испорченном состоянии. Мысль Аристотеля, по всей вероятности, состоит в следующем: образование наносов в устьях рек приводит к оттеснению моря, которое, отступив, оставляет после себя сухую землю, одновременно затопляя другие прибрежные области, но, когда эти реки пересохнут, образовавшаяся ранее область суши снова будет затоплена морем.
(55) «Илиада» IX 381; «Одиссея» IV 83—85, 229 и далее; XIV 245, 295.
(56) Гипотезу постепенного высыхания морей развивали Анаксимандр, Анаксагор, Демокрит. В данном месте Аристотель полемизирует прежде всего с Демокритом (см. ниже II 3, 356 в 4—357 а 3).
(57) Идея периодически повторяющихся катаклизмов, возможно связанная с вавилонской идеей «большого года», была старой идеей, встречающейся, в частности, в ряде диалогов Платона («Тимей» 22 b—с, 23 а—b, «Критий» 100, «Законы» 677 а).
(58) Упоминаемые в «Илиаде» (XVI 234 и далее) селлы были жрецами храма Зевса в Додоне, считавшегося старейшей святыней Греции.
(59) Проект канала, о котором пишет Аристотель, был осуществлен уже в III в. до н. э. при Птолемее II. Канал шел от Нила около Бубастиса к Горьким озерам, а оттуда на юг к Красному морю. Трудности, связанные с разностью уровней, были преодолены, согласно свидетельству Дидора, путем создания системы шлюзов.
(60) Так называемая «Каттарская впадина».
Книга вторая (В)
(1) Полемика с «Теогонией» Гесиода, в которой говорится о началах и корнях земли и моря («Теогония» 282, 785—792).
(2) См. прим. 54 к первой книге.
(3) «Потом земли» называли моря Эмпедокл (DK 31, А 25 и 66, В 55), Демокрит (DK 68, А 99) и Антифонт (DK 87, В 32).
(4) Мнение Ксенофана (DK 21, А 33), Анаксагора (DK 59, А 90) и Метродора (DK 70, А 19).
(5) «Метеорологика» (I 13, 349 в 27— 35).
(6) Море за Геркулесовыми Столпами — океан, омывающий, по представлениям греков, ойкумену со всех сторон.
(7) Гирканское море естественнее всего отождествить с Аральским морем, хотя многие исследователи сомневаются, что последнее могло быть известно Аристотелю. С другой стороны, в ряде источников Гирканским морем именуется именно Каспийское море, поэтому не исключено, что Аристотель приводит здесь два наименования одного и того же моря, полагая, что они относятся к разным объектам.
(8) Здесь имеется в виду в виду в первую очередь Акаксимен (DK 13, А 7).
(9) Таково, например, было мнение Ксенофана (DK 21, В 30).
(10) Скорее всего Аристотель подразумевает здесь Гераклита и его последователей (DK 22, В 6); это подтверждается тем, что несколькими строками ниже Гераклит упоминается уже по имени.
(11) DK 22, В 6.
(12) «Федон» 111 с. —113 c.
(13) DK 68, A 99 (см. прим. 55 к первой книге).
(14) Явно испорченная фраза.
(15) Неясная отсылка. Может быть, эти вопросы рассматривались в не дошедшем до нас сочинении «Peri chymōn» («О соках» или «О вкусах»).
(16) Из-за примеси сухих испарений.
(17) Речь идет о Мертвом море.
(18) Область в северо-западном Эпире.
(19) Мифическая область (или остров?) за Геркулесовыми Столпами, откуда Геракл гнал стадо быков в Тиринф, предварительно убив чудовище Гериона.
(20) Часть Сицилии, примыкающая к Акраганту.
(21) Главный город племени линкестов в Эпире.
(22) В небольшом трактате «Об ощущении» либо в утерянном сочинении «О соках».
(23) Начиная с этого места, Аристотель развивает свою теорию ветров, согласно которой ветер отнюдь не является простым движением воздуха: в основе ветра лежит сухое, выделяющееся из земли испарение, которое Аристотель иногда называет дымообразным испарением или просто дымом, иногда же пневмой. Заметим, что в дальнейшем термины «ветер» и «пневма» зачастую употребляются Аристотелем как синонимы.
(24) Примерно от начала до конца июля. Этесии — северные сухие ветры, постоянно дующие летом (от июля до сентября) в районе Средиземного моря.
(25) Здесь, по-видимому, имеется в виду не созвездие Большого Пса, а звезда Сириус, восход которой приходится на конец июля.
(26) Левконоты («белые ноты») — южные ветры, дующие зимой и приносящие хорошую погоду.
(27) Птичьи ветры — название, связанное, по всей видимости, с весенним перелетом птиц.
(28) Аристотель хочет сказать, что нот дует из областей, находящихся под тропиком Рака, а не от южного полюса.
(29) Рис. 1. (См. стр. 591.)
(30) Случайно попавшая в текст фраза, явно не имеющая отношения к делу.
(31) Аристотель хочет сказать, что отношение длины к ширине обитаемого пояса земли могло быть еще больше, чем 5:3, если бы этот пояс не разрывался широким океаном. Наряду с северным обитаемым поясом существует еще и южный, о котором мы ничего не знаем, так как между обоими поясами практически не существует связи.
(32) «Проблемы» XXVI, где этот вопрос затрагивается, впрочем, лишь мимоходом. Ссылка эта имеет значение для датировки «Проблем».
(33) Рис. 2. Е — точка летнего захода Солнца
Z –– точка летнего восхода Солнца
Г –– точка зимнего захода Солнца
Δ — точка зимнего восхода Солнца.
(34) К 59, A I (9), 42 (12), 89.
(35) Под сферой здесь разумеется, по-видимому, космос в целом, так как Землю Анаксагор представлял в виде плоской лепешки, поддерживаемой воздухом.
(36) DK 68, А 97, 98.
(37) DK 13, A 7 (8), 21.
(38) Здесь и дальше Аристотель пользуется термином «пневма» для обозначения сухого испарения, служащего материальной причиной ветров. Специфический характер этого термина не позволяет передавать его другим русским словом.
(39) Еврип — пролив между о-вом Евбеей и Бестией, отличавшийся тем, что течение в нем менялось многократно за сутки.
(40) Город- па о-ве Евбея, известный своими горячими источниками.
(41) Теперь о-в Волкано в Тирренском море; вулканической извержение на этом острове произошло около 360 г. до н.э.
(42) Под воздухом здесь надо понимать пневму. Воздух же в собственном смысле слова представляет собою, по Аристотелю, комбинацию пневмы и водяного пара (т. е. сухого и влажного испарений).
(43) См. выше, 366 а 5—9.
(44) См. II 4, 360 в 17 и далее, где излагаются причины возникновения местных засух или изобильных дождей.
(45) В целом довольно темный абзац (особенно во второй своей части). Некоторые исследователи (Thurot, Webster) полагают, что его первоначальный текст был сильно испорчен при последующих переписках.
(46) Сипил — город в Лидии, близ горы того же наименования; Флегрейская равнина — вулканические поля вдоль побережья Кампании (недалеко от Неаполя); под областью в Лигурии имеется в виду, .по-видимому, место, называемое теперь Кро д'Арль (между устьем Роны и Марселем), усеянное множеством больших камней.
(47) Гефест был богом огня и кузнечного мастерства, а Гестия — богиней домашнего очага, чем и объясняются приводимые Аристотелем сравнения.
(48) DK 31, А 62.
(49) DK 59, A I (9), 42 (11), 84.
(50) Клидем — малоизвестный ученый, написавший, согласно свидетельству Теофраста, книгу «О зрении» (DK 62, АI 2).
Книга третья (Г)
(1) Как разъясняет Александр Афродисийский, под материей (hylē) Аристотель понимал в данном случае облака, содержащие в себе оба типа выделений.
(2) Ср. современный термин «тайфун».
(3) См. прим. 3 к кн. I.
(4) Подобное различение двух типов молний не находит подтверждения в науке нашего времени.
(5) Знаменитый храм Дианы Эфесской, одно из семи чудес света, был, согласно преданию, подожжен Геростратом в 356 г. до н.э.
(6) Жезлами Аристотель именует хорошо известный оптический эффект — световые полосы, нередко появляющиеся на фоне облаков при заходе солнца.
(7) Увеличение диаметра радуги при подъеме солнца над горизонтом — явление кажущееся.
(8) Мы теперь говорим о семи цветах радуги (красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый). Аристотель объединял первые два цвета в один — красный, а последние три — в синий (именуемый у него halourgon — сине-фиолетовый цвет моря), указывая при этом, что «между красным и зеленым часто появляется желтый». Аристотель неправ, утверждая, что зеленая краска не может получаться смешением: у художников первичными цветами считаются красный, желтый и синий, поскольку зеленый образуется при наложении желтого и синего.
(9) Здесь, как и в других местах, Аристотель говорит не о световых лучах, отражающихся от предмета и попадающих в глаз, а об отражения зрительных лучей, испускаемых глазом и идущих к фактическому источнику света. С точки зрения геометрической оптики оба эти описания равноценны.
(10) Рис. 3.
(11) Термин «пурпурный» (porphyroun) служит здесь синонимом синего или (фиолетового цвета (вспомним «пурпурное» море у Гомера).
(12) О том, что все завершенное имеет тройственную структуру, см. «О Небе» I 1, 268 а 9—15.
(13) Рис. 4.
(14) Рис. 5.
(15) Излагаемая в дальнейшем геометрическая теория радуги содержит ряд неясных пунктов, приводивших в замешательство позднейших комментаторов и исследователей. Некоторые ученые, например Tannery, пытались обнаружить в этой главе многочисленные вставки, добавленные позднейшими редакторами «Метеорологики» (см. Meteorologie, livre III, ch. V.— «Revue de Philologie», 1886, vol. 9); перепечатана в собрании трудов Tannery («Memoires scientifiques», 1929, vol. 9, p, 51—61). Именно такой вставкой Tannery считает содержащееся в дальнейших рассуждениях доказательство теоремы о геометрическом месте точек, образуемом вершиной треугольника, основание которого постоянно и боковые стороны находятся в заданном отношении друг к другу. Выдающийся комментатор трудов Архимеда и Аполлония Пергского Евтокий (VI в.) приписывал доказательство этой теоремы Аполлонию. С другой стороны, современный английский историк математики Heath считал вполне возможным, что это доказательство было известно уже в IV в. до н.э. и поэтому могло быть включено в текст «Метеорологики» самим Аристотелем («Mathematics in Aristotle». Oxford, 1949).
(16) Видимо, в целях упрощения Аристотель допускает, что Солнце находится на том же расстоянии от наблюдателя, что и облака, от которых отражаются лучи.
(17) Если выше буквой А Аристотель обозначил всю полусферу, находящуюся над горизонтом, то здесь той же буквой обозначается большой круг, образуемый пересечением этой полусферы с плоскостью, определяемой треугольником НКМ.
(18) Как показал Heath (см. прим. 12), речь здесь идет еще не о дуге радуги, а о круге с центром П, лежащем в плоскости НМК и представляющем собою геометрическое место точек, носящее наименование «круг Аполлоиия». Этот круг пересекается с верхним полукругом А небесной сферы в одной-единственной точке М.
(19) Рис. 6.
(20) В рукописях стоит «ПР относится к КР», что неверно: эту ошибку заметили уже Александр и Олимпиодор.
(21) Рис. 7.
(22) При вращении полукруга А вокруг осп НКП точка М описывает окружность, центр которой О лежит на той же оси. Нижняя половина этой окружности будет отсечена горизонтом, а верхняя совпадет с дугой радуги.
(23) Этот несвязный отрывок представлял собою, по-видимому, черновую запись на отдельном листке, случайно попавшем в основной текст «Метеорологики».
(24) Рис. 8. Аристотель переходит к рассмотрению более общего случая, когда Солнце (точка Н) поднялось выше горизонта. При этом большая часть окружности с центром О окажется под горизонтом, а видимая нами дуга радуги будет меньше полуокружности.
(25) В заключение Аристотель коротко резюмирует содержание первых трех книг «Метеорологики» и намечает программу рассмотрения процессов, совершающихся под действием двух видов испарений в ведрах земли. Эта программа, однако, остается нереализованной: четвертая книга трактата посвящена иной проблематике.
(26) Любопытно, что из числа минералов Аристотель называет здесь в основном вещества, использовавшиеся в качестве красителей.
Книга четвертая (Δ)
(1) Четвертая книга «Метеорологики» стоит особняком среди других книг этого трактата. Это отмечал уже Александр Афродисийский, указывавший в своих комментариях, что по содержанию четвертая книга примыкает скорее к трактату «О возникновении и уничтожении». В каком-то смысле это верно (прежде всего это относится к рассуждениям о двух парах противоположностей, лежащих в основе четырех элементов), однако общий дух этой книги отличен от всего, что мы находим в других аристотелевских сочинениях. В разбираемых примерах и в используемой им терминологии автор книги вводит нас в мир повседневного быта древних греков — в мир, характеризующийся такими родами деятельности, как приготовление пищи, садоводство, земледелие, различные ремесла, включая металлургию и т. д. Это придает четвертой книге «Метеорологики» настолько своеобразный колорит, что уже древние авторы высказывали сомнение в ее принадлежности Аристотелю. В наше время эти сомнения были сформулированы наиболее категоричным образом в работе: I. Hatmer-Jensen. Das sogenannte IV der Meteorologie des Aristoteles. — «Hermes», 50 (1915), 113, однако детальное изучение языка и понятийного аппарата, используемого Аристотелем в этой книге, убеждает нас в ее подлинности (см. в особенности J. Düring. «Aristolle's Chemical Treatise». Goleborg, 1944).
(2) О соотношении четырех элементов и двух основных пар противоположных сил или способностей (dynameis) см. «О возникновении и уничтожении» II 2—6. Заметим, что там Аристотель не пользуется термином «dynameis», говоря об этих парах, называя не просто противоположностями (enantiōseis) или элементами.
(3) О том, что в продуктах гниения могут зарождаться живые существа, например черви, Аристотель подробно пишет в пятой книге «История животных». Заметим, что эта точка зрения господствовала среди естествоиспытателей вплоть до XVIII в. (ее придерживался, в частности, Линней).
(4) Важное замечание Аристотеля, показывающее, что он прибегает к «кухонным» терминам из-за отсутствия научной терминологии, которая могла бы служить для описания процессов и превращений, имеющих, в сущности, химический характер.
(5) К такого рода превращениям относится, например, созревание плода или усвоение пищи организмом.
(6) Thurot предложил в этом месте заменить «разложение» на «созревание» (pepainomenon вместо sepomenon), что, по его мнению, лучше согласуется с общим смыслом фразы.
(7) Замечание о воде, которая не густеет, представляется в данном контексте не очень уместным; об этом речь пойдет ниже, в шестой главе (383 а 12—13).
(8) Например, в кастрюле или в теле животного.
(9) Неясная ссылка. Может быть, имеется в виду не дошедшее до нас сочинение «О пище».
(10) DK 31, В 34.
(11) В первой главе этой же книги.
(12) Холод разрушителен, поскольку он уничтожает тепло, являющееся активной способностью. Примеры побочного действия холода можно найти в первой книге «Метеорологики» (например, I 10, 347 в 4—9; I 12, 348 в 2— 8).
(13) На первый взгляд это описание представляется неверным; в металлургических печах нашей эпохи шлак поднимается кверху и скапливается на поверхности жидкого железа. Надо, однако, учесть, что античная металлургия существенно отличалась от нашей. В «печах» того времени температура плавления железа (1600° С) не могла быть достигнута, и руда, закладывавшаяся в печь вместе с древесным углем, не плавилась, но лишь становилась мягкой, постепенно освобождаясь от шлака, который разжижался при более низкой температуре, чем железо, и стекал книзу (см. R.J. Forbes. «Metallurgy in Antiquity». Leiden, 1950).
(14) Аристотель не проводит четкого разграничения между растворением в воде и плавлением под действием тепла, поэтому в данном случае, как и в других местах, он пользуется глаголом tekesthai (плавиться) вместо luesthai (растворяться, таять).
(15) Эту главу интересно сопоставить с тем местом из «Тимея» Платона, где описываются различные виды воды и земли (60 а—61 с). По этому поводу см. прим. Strohm'a на с. 230 берлинского издания «Метеорологики».
(16) Сравнение с «Тимеем» (60 b—d) позволяет предполагать, что камнями (lithoi) здесь и несколько ниже Аристотель именует минеральные кристаллы.
(17) Отзвук теории пор Эмпедокла, которая играет большую роль в последних главах «Метеорологики». В «Тимее» Платона эта теория трансформируется на основе атомистических представлений: роль пор там играют пустоты между частицами соответствующих элементов («Тимей» 61 а—b). Аристотель же не был атомистом, и его рассуждения ближе к исходным представлениям Эмпедокла.
(18) В конце третьей книги (6, 378а 15—в 4). Следует отметить, что здесь мы встречаемся с единственным упоминанием о двух видах испарений, которые играют такую большую роль в первых трех книгах «Метеорологики». Некоторые исследователи (Düring, Solmsen) считают это упоминание добавкой, внесенной при редактировании рукописи.
(19) Под податливым (thlastos) здесь имеется в виду способное принимать отпечатки (подобно воску).
(20) Как шерсть, которая путем валяния превращается в войлок и другие материалы. Заметим, что еще Анаксимен пользовался аналогией с процессом валяния, описывая образование вещей путем сгущения воздуха (DK 12, А 6, 7).
(21) См. прим. 17; эмпедокловский термин «поры» фигурирует здесь уже в явном виде.
(22) Буквально «плавятся» (teketai); см. прим. 14.
(23) Речь идет о пересечениях пор, идущих в разных направлениях, но не пронизывающих тело насквозь (то же и у Эмпедокла, см. К 31, А 86).
(24) Разумеется, Аристотель имеет в виду не абсолютно пустые промежутки в духе атомистики Левкиппа — Демокрита, а поры, заполненные воздухом.
(25) DK 31, В 82.
(26) Это место содержит наиболее полный перечень подобочастных веществ, где-либо встречающийся у Аристотеля.
(27) Düring предложил опустить слова «либо из земли». Действительно, каким образом жидкость может состоять из одной земли?
(28) Последняя фраза явно выпадает из общего контекста.
(29)Следуя Платону («Тимей» 59 d—59 с), Аристотель причисляет металлы к разновидностям воды.
(30) Целостные творения природы (ta hola erga tes physеos) — это, разумеется, животные и растительные организмы. Мы видим, что последняя глава «Метеорологики» представляет собою связующее звено с книгами об органической природе.