Книга четвертая
| Вид материала | Книга |
- План: Гелиоцентрическая система Мира Николая Коперника. Галелео Галилей и рождение, 234.93kb.
- Книга первая 2, 2191.86kb.
- Книга четвертая, 529.64kb.
- Книга четвертая, 2994.65kb.
- Крайон. Книга четвертая путешествие домой майкл Томас и семь ангелов Роман-притча, 2806.34kb.
- Четвертая научно-практическая конференция. Тематическая выставочная экспозиция, 24.32kb.
- «Метеорологике», 185.61kb.
- Книга Четвёртая, 1058.54kb.
- Книга четвертая, 4596.96kb.
- Четвертая Международная конференция по газоочистке «ЭкоРос-2006», 82.54kb.
что концерн не только не будет расчленен, но и приобретет новые предприятия.
- Прим. авт.}
"Сельскохозяйственные рабочие польской национальности отныне не имеют
права предъявлять жалобы, посему никакие жалобы не будут приниматься ни
одним официальным органом... Посещение церквей строго запрещается...
Посещение театров, кинотеатров и других культурных учреждений строго
запрещается... Половые сношения с женщинами и девушками строго
воспрещаются..."
Если же они имели место с немецкими женщинами, то, согласно указу
Гиммлера от 1942 года, это преступление каралось смертью {Директива Гиммлера
от 20 февраля 1942 года была направлена против русских подневольных рабочих.
Она обусловливала "специальные меры воздействия" и за "грубые нарушения
дисциплины, включая отказ или уклонение от работы". В таких случаях
"рекомендовалось избирать в качестве меры наказания повешение и производить
его за пределами лагеря. Определенное число рабочих, однако, должны были
присутствовать при экзекуции".
Термин "специальная мера воздействия" был обычным в документах,
изданных Гиммлером, и нацистском жаргоне времен войны. Я употребил его в том
значении, в каком употреблял в своей директиве Гиммлер. - Прим. авт.}.
Иностранным сельскохозяйственным рабочим запрещалось пользоваться
"железными дорогами, автобусами и другими видами общественного транспорта".
По-видимому, последнее было введено для того, чтобы не позволить им бежать с
ферм, к которым они были прикреплены. Директива гласила:
"Произвольное изменение условий найма строго воспрещается.
Сельскохозяйственные рабочие должны трудиться столько, сколько потребует
предприниматель. Продолжительность рабочего дня не ограничивается. Каждый
работодатель имеет право применять телесные наказания по отношению к своим
рабочим... Если возможно, они должны быть выселены из жилых домов и
размещены в конюшнях и т. п. Никакие угрызения совести не должны
лимитировать такие действия".
Даже с женщинами из славянских стран, захваченными силой и
доставленными в Германию для работы в качестве домашней прислуги, обращались
как с рабами. Еще в 1942 году Гитлер отдал приказ Заукелю "набрать
полмиллиона, чтобы облегчить труд немецких домашних хозяек". Условия труда
прислуги в немецких семьях были определены комиссаром по подневольной
рабочей силе.
"Никакие требования свободного времени недопустимы. Прислуга женского
пола из восточных стран может выходить из дома только по хозяйственным
нуждам. Ей запрещается посещать рестораны, кино, театры и подобные
заведения. Запрещается также посещать церкви..."
Женщины, очевидно, были так же необходимы в нацистской системе
использования подневольного труда, как и мужчины. Из примерно трех миллионов
граждан России, угнанных на каторгу в Германию, более половины составляли
женщины. Большинство из них были направлены на тяжелые сельскохозяйственные
работы и на фабрики.
Порабощение миллионов мужчин и женщин из завоеванных стран и
превращение их в подневольную рабочую силу для третьего рейха не было просто
мерой военного времени. Из процитированных ранее заявлений Гитлера, Геринга,
Гиммлера и других правителей рейха становится совершенно ясно, что, если бы
нацистская Германия победила, "новый порядок" свелся бы к правлению немецкой
расы господ в обширной империи рабов, простирающейся от Атлантики до
Уральских гор. И участь восточных славян была бы несомненно наихудшей.
Как подчеркивал Гитлер в июле 1941 года, примерно через месяц после
нападения на Советский Союз, планы его оккупации означали "окончательное
решение". Год спустя, в разгар успешных военных действий в России, он
наставлял своих соратников:
"Что касается смехотворной сотни миллионов славян, мы превратим
большинство из них в таких, какие нужны нам, а остальных изолируем в их
собственных свинарниках; и всякого, кто говорит о снисхождении к местным
жителям и их приобщении к цивилизации, следует отправлять прямо в
концлагерь!"
Военнопленные
Хотя использование военнопленных в военной промышленности или любой
сфере, связанной с обеспечением нужд фронта, является грубейшим нарушением
Гаагской и Женевской конвенций, все же такое использование, каким бы
массовым оно ни было, представлялось не самым худшим уделом для солдат,
захваченных в плен третьим рейхом.
Их важнейшей целью было выжить в этой войне. У русских военнопленных
шансов выжить было гораздо меньше. Русские военнопленные превышали по
численности всех остальных военнопленных, вместе взятых, и составляли около
5,75 миллиона человек.
Когда в 1945 году войска союзников освободили узников в лагерях для
военнопленных, их оказалось там всего около миллиона человек. Во время войны
не менее миллиона русских военнопленных было выпущено из лагерей или
завербовано на службу в частях, сформированных немцами из лиц,
сотрудничавших с ними. Два миллиона русских военнопленных погибли в немецкой
неволе - от голода, холода и болезней. О судьбе остальных, а это более
миллиона человек, данных нет, и в Нюрнберге были приведены убедительные
факты, свидетельствующие о том, что они либо погибли от упомянутых выше
причин, либо были истреблены фашистской службой СД. Согласно немецким
данным, было казнено 67 тысяч человек, но это, вероятно, далеко не полные
подсчеты.
Основная масса русских военнопленных - примерно 3 миллиона 800 тысяч
человек - была захвачена немцами на первом этапе русской кампании, особенно
при окружениях, - с 21 {Так в тексте. - Прим, пер.} июня по 6 декабря 1941
года. Следует признать, что в ходе боев и быстрого продвижения армия не
может уделять надлежащего внимания такому большому числу взятых в плен. Но
немцы и не предпринимали на этот счет никаких усилий. Действительно,
немецкие документы свидетельствуют, что советских военнопленных умышленно
морили голодом, оставляли умирать на морозе в лютую, на редкость снежную
зиму 1941/42 года.
"Чем больше военнопленных умрет, тем лучше для нас" - таково было
отношение многих официальных нацистских должностных лиц, как свидетельствует
о том Розенберг.
Туповатый министр оккупированных восточных территорий не являл собой
примера гуманного нациста, особенно в отношении русских, с которыми, как мы
знаем, он вместе воспитывался. Но даже он выразил протест по поводу
обращения с русскими военнопленными в длинном письме от 28 февраля 1942 года
генералу Кейтелю, начальнику штаба ОКБ. Это был момент, когда советское
контрнаступление отбросило немцев от Москвы и Ростова на самые дальние в ту
зиму рубежи и когда немцы наконец поняли, что их авантюра, имевшая целью
уничтожить Россию в ходе одной короткой кампании, провалилась и что теперь,
когда США присоединились к России и Великобритании в качестве противника
Германии, они могут не выиграть войны, а в этом случае придется держать
ответ за свои военные преступления.
"Судьба русских военнопленных в Германии, - писал Розенберг Кейтелю, -
есть трагедия величайшего масштаба. Из 3 миллионов 600 тысяч пленных лишь
несколько сот тысяч еще работоспособны. Большинство из них истощены до
предела или погибли из-за ужасной погоды".
И далее Розенберг замечает, что этого можно было избежать.. В России
достаточно продовольствия, чтобы прокормить их.
"Однако в большинстве случаев лагерное начальство запрещало передачу
продовольствия заключенным, оно скорее готово было уморить их голодной
смертью. Даже во время переходов военнопленных в лагерь местному населению
не разрешалось давать им пищу. Во многих случаях, когда военнопленные не
могли дальше двигаться от голода и истощения, их пристреливали на глазах
потрясенных местных жителей, а трупы оставляли на дороге. Во многих лагерях
пленные содержались под открытым небом. Ни в дождь, ни в снег им не
предоставляли укрытия...
И наконец, следует упомянуть о расстрелах военнопленных. При этом
полностью игнорировались какие-либо политические соображения. Так, во многих
лагерях расстреливали, к примеру, всех "азиатов"..."
И не только выходцев из Азии. Вскоре после начала русской кампании
между ОКБ и службой безопасности СС было достигнуто соглашение, дававшее
право эсэсовцам "прочесывать" русских военнопленных. Цель таких действий
раскрылась в показаниях Отто Олендорфа, одного из самых жестоких палачей СД.
Подобно многим из окружения Гиммлера, он слыл "интеллектуалом", поскольку
окончил юридический и экономический факультеты университета и был
профессором института прикладной экономики.
"Все евреи и большевистские комиссары, - свидетельствовал Олендорф, -
подлежали удалению из лагерей и расстрелу. Насколько мне известно, такая
практика проводилась в течение всей русской кампании".
Однако не все шло гладко. Иногда русские пленные были настолько
измучены, что не могли самостоятельно дойти до места казни, и это вызывало
протесты Генриха Мюллера, шефа гестапо, франтоватого наглеца и холодного
бесстрастного убийцы {Мюллера не удалось обнаружить после войны. В последний
раз его видели в бункере Гитлера в Берлине 29 апреля 1945 года. Некоторые из
оставшихся в живых коллег считают, что в настоящее время он состоит на
службе у советской госбезопасности, большим почитателем которой он всегда
был. - Прим. авт.}.
"Начальники концлагерей жаловались, что от 5 до 10 процентов советских
граждан русской национальности, приговоренных к смерти, прибывали в лагеря
полумертвыми либо уже умершими... При этом отмечалось, что, например, при
передвижении от железнодорожной станции в лагерь значительное число их
падало в обморок от истощения, умирало или было при смерти и их приходилось
бросать на машины, следовавшие за колонной. Иногда очевидцами подобных сцен
становились представители местного немецкого населения".
Гестапо ничуть не огорчала гибель русских пленных от голода и
истощения. Их огорчало другое - таким образом они избегали рук палачей.
Однако присутствие немецкой публики на таких спектаклях оно не поощряло.
Поэтому Гестапо, как прозвали Мюллера в Германии, отдал приказ: "С сего дня
(9 ноября 1941 года) советские русские, находящиеся на грани смерти и
неспособные в силу этого совершить даже короткий переход, должны исключаться
из числа направляемых в концлагеря для казни".
Изможденные и голодные пленные не могли работать, и в 1942 году, когда
немцам стало очевидно, что война продлится значительно дольше, чем
ожидалось, и что советские военнопленные представляют собой источник столь
необходимой им рабочей силы, нацисты пересмотрели свою политику уничтожения,
заменив последнее принудительным трудом.
Эту перемену Гиммлер объяснил в своей речи, произнесенной перед
эсэсовцами в 1943 году в Познани:
"В то время (1941 год) мы не ценили многочисленные людские ресурсы, как
ценим их сегодня в качестве сырья, в качестве рабочей силы. То, о чем не
следует сожалеть, мысля категориями поколений, но что нынче представляется
неразумным в смысле потери рабочей силы, то есть гибели пленных десятками и
сотнями тысяч от истощения и голода".
Отныне их следовало кормить так, чтобы они могли работать. К декабрю
1944 года 0,75 миллиона пленных, включая офицеров, работали на заводах,
производящих вооружение, на шахтах (туда было направлено 200 тысяч человек)
и в сельском хозяйстве. Обращались с ними жестоко, но по крайней мере им
позволяли жить. Теперь даже прекратилось клеймение русских военнопленных,
предложенное в свое время генералом Кейтелем {20 июня 1942 года Кейтель
составил проект приказа:
1. Советские военнопленные должны иметь клеймо в виде специальной
несмываемой отметки.
2. Клеймо должно включать обращенный вниз острый угол примерно 45
градусов при длине стороны около сантиметра. Наносится на левую ягодицу. -
Прим авт.}.
С военнопленными западных стран, особенно с англичанами и американцами,
обращались гораздо мягче. Время от времени бывали, конечно, случаи убийств и
расстрелов, но это, как правило, происходило вследствие исключительного
садизма и жестокости отдельных нацистских начальников. Одним из таких
случаев был хладнокровный расстрел 71 американского военнопленного на поле
боя близ Мальмеди, в Бельгии, 17 декабря 1944 года, во время сражения в
Арденнах.
Были и другие случаи, когда Гитлер лично отдавал приказ об уничтожении
западных военнопленных, как это произошло с 50 летчиками, пойманными весной
1944 года после побега из Сагана.
В Нюрнберге Геринг заявил, что этот факт он "считал одним из самых
серьезных инцидентов за всю войну", а генерал Йодль назвал это "откровенным
убийством".
По существу, такие инциденты были частью преднамеренной немецкой
политики, принятой после того, как начиная с 1943 года англо-американские
бомбардировки Германии стали чрезвычайно интенсивными. В качестве ответной
меры немцы прибегли к расстрелам союзных летчиков в тех случаях, когда они
выбрасывались на парашютах над Германией. Поощрялось и линчевание
приземлявшихся на парашютах летчиков гражданским населением. Часть немцев,
участвовавших в линчевании, предстали после войны перед судом за свои
деяния. В 1944 году, когда интенсивность англо-американских бомбардировок
достигла своего пика, Риббентроп призвал подвергать сбитых летчиков казни на
месте, однако Гитлер занял более мягкую позицию. 21 мая 1944 года с согласия
Геринга он приказал расстреливать сбитых летчиков без суда и следствия, если
они обстреливали пассажирские поезда, гражданское население или немецкие
самолеты, совершившие вынужденную посадку. Иногда захваченные в плен летчики
просто передавались службе СД, где применялись "специальные меры
воздействия". Так, примерно 27 американских, английских и голландских
летчиков были зверски убиты в концлагере Маутхаузен в сентябре 1944 года.
Один из французских заключенных в этом лагере Морис Ламп, оказавшийся
свидетелем убийства, описал, выступая в Нюрнберге, как это происходило:
"Сорок семь офицеров были приведены босыми в карьер... Охранники
приказали каждому из несчастных взять на дне по тяжелому камню и, взвалив на
спину, доставить его наверх. Первый подъем пленные совершили, неся камни
весом около 30 килограммов, причем подъем сопровождался побоями... На второй
раз охранники заставили выбрать камни еще тяжелее, и, если пленные не могли
удержаться на ногах под их тяжестью, их били палками... К вечеру вдоль
дороги лежал двадцать один труп. На следующее утро погибли остальные
двадцать шесть".
Это была одна из наиболее "популярных" форм казни в Маутхаузене,
которой подверглось в числе других пленных много русских.
Начиная с 1942 года, когда наметился перелом в войне и замаячила угроза
поражения, Гитлер приказал уничтожить всех захваченных в плен коммандос
{Войска специального назначения. - Прим. пер.}, особенно западных армий.
(Захваченные в плен советские партизаны расстреливались на месте.)
Совершенно секретный приказ фюрера об обращении с коммандос от 18 октября
1942 года, захваченный в числе других трофейных документов, гласил:
"Отныне вся вражеская агентура, выполняющая задачи коммандос в Европе
или в Африке и участвующая в боевых действиях против немецких войск,
независимо от того, носят они военную форму и оружие или нет, действуют на
поле боя или в тылу, подлежит истреблению до последнего человека".
В приложении к директиве, подписанной в тот же день, Гитлер разъяснял
своим офицерам причину отдания такого приказа.
"Вследствие успехов, которые сопутствуют союзным коммандос, - заявил
он, - я был вынужден отдать строгий приказ по уничтожению диверсионных войск
противника и указать на строжайшую ответственность за невыполнение его... У
врага должна быть полная ясность, что все диверсионные войска будут
истребляться, все до последнего человека. Это значит, что шанс уцелеть у них
равен нулю... Ни при каких обстоятельствах они не могут рассчитывать на
обращение, предписанное Женевской конвенцией... Если потребуется отсрочить
уничтожение, чтобы допросить одного или двух человек, то их следует
расстрелять сразу же после допроса".
Эти преступные акции должны были сохраняться в глубокой тайне. Генерал
Йодль разработал инструкции о порядке выполнения этой директивы Гитлера,
подчеркнув его требования: "Настоящий приказ предназначен только для
офицеров руководящего состава и ни при каких обстоятельствах не должен
попасть в руки врага".
Давалось предписание уничтожить все экземпляры приказа после
ознакомления с ним. Его надлежало хорошо запомнить, поскольку позднее
предстояло выполнять. В этой связи можно привести несколько фактов.
Вечером 22 марта 1944 года два офицера и тринадцать солдат 267-го
специального разведывательного батальона американской армии высадились с
десантного корабля в тылу у немцев в Италии с задачей разрушить
железнодорожный туннель между Специей и Генуей. Все они были в военной форме
и не имели при себе гражданской одежды. Через два дня их захватили, и 26
марта расстреляли без суда и следствия по прямому приказу генерала Антона
Достлера, командира 75-го армейского корпуса немцев. Представ вскоре после
войны перед американским военным трибуналом, Достлер оправдывал свои
действия ссылками на то, что он лишь выполнял приказ Гитлера о коммандос, и
заявил, что в противном случае сам предстал бы перед трибуналом {Генерал
Достлер был приговорен к смертной казни военным трибуналом США в Риме 12
октября 1945 года. - Прим, авт.}.
Второй случай произошел в январе 1945 года, когда примерно пятнадцать
членов англо-американской военной миссии, включая военного корреспондента
агентства "Ассошиэйтед Пресс", одетые в военную форму, высадились на
парашютах на территории Словакии, но были захвачены и расстреляны в
концлагере Маутхаузен по приказу Эрнста Кальтенбруннера, преемника Гейдриха
на посту руководителя СД и одного из обвиняемых на Нюрнбергском процессе
{Кальтенбруннер был повешен в нюрнбергской тюрьме в ночь на 16 октября 1946
года. - Прим. авт.}. Если бы адъютант лагеря, ставший свидетелем казни, не
дал показаний на этот счет, факт расстрела мог остаться неизвестным,
поскольку большая часть документов о массовых расстрелах в этом лагере была
уничтожена.
Нацистский террор на оккупированных территориях
22 октября 1941 года французская газета "Ле Фар" опубликовала следующее
объявление:
"Утром 20 октября трусливые преступники, состоящие на службе Англии и
Москвы, убили коменданта города Нанта. Убийцы до сих пор не задержаны.
В порядке отмщения за это преступление я приказал расстрелять 50
заложников. Еще 50 заложников подлежат расстрелу в случае, если виновные не
будут арестованы до полуночи 23 октября".
Подобные публикации, помещенные в черную рамку, стали обычным явлением
на страницах газет или на красных уличных тумбах в городах Франции, Бельгии,
Голландии, Норвегии, Польши и России. Соотношение, публично объявленное
немцами, неизменно составляло 100:1, то есть сто заложников за каждого
убитого немца.
Хотя захват заложников широко практиковался со времен Древнего Рима, в
наше время к нему никто не прибегал, за исключением немцев в первую мировую
войну и англичан в Индии и Южной Африке во время англо-бурской войны. По
указанию Гитлера немецкая армия осуществляла эту практику в широких
масштабах в ходе второй мировой войны. В Нюрнберге были представлены десятки
подписанных генералом Кейтелем и нижестоящими нацистами секретных приказов,
требовавших захвата и расстрела заложников. "Крайне важно, - указывал
Кейтель 1 октября 1941 года, - чтобы в их (заложников) число входили хорошо
известные высокопоставленные личности или члены их семей". А генерал
Штюльпнагель, командующий немецкими войсками во Франции, подчеркивал год
спустя, что, чем более известны расстрелянные заложники, тем "эффективнее
устрашающее воздействие на потенциальных преступников".
Всего за время войны немцы расстреляли 29 600 французских заложников
(без учета тех 40 тысяч человек, которые "умерли" во французских тюрьмах с
немецкими охранниками). Число уничтоженных заложников в Польше составило 8
тысяч человек, в Голландии - около 2 тысяч. В Дании вместо публичных
расстрелов заложников была введена система "выборочного истребления".
Согласно чрезвычайным приказам Гитлера, репрессии за убийства немцев в Дании
должны были проводиться тайно "в соотношении пять к одному". Так, был убит
немцами выдающийся датский пастор, поэт и драматург Кай Мунк, одна из
популярнейших в Скандинавии фигур. Его тело бросили на дорогу, прикрепив к
одежде записку: "Свинья, ты все же послужил Германии".
Из всех военных преступлений генерала Кейтеля, которые он объяснял
необходимостью выполнять приказы Гитлера, самыми зловещими, по его признанию
в Нюрнберге, были те, которые совершались под кодовым названием "Ночь и
туман". Этот чудовищный приказ, предусматривавший порядок расправы над
несчастными жителями захваченных территорий на Западе, был подписан лично
Гитлером 7 декабря 1941 года. Его целью, как о том свидетельствует кодовое
обозначение, был захват лиц, представлявших угрозу "германской
безопасности", но не подлежавших немедленному расстрелу. Их следовало
отправлять в мир иной, не оставляя следов на территории Германии, заставляя
как бы исчезнуть в ночи и тумане неизвестности. Семьи не должны были
получать никакой информации о них, даже если речь шла о месте их захоронения
в рейхе.
12 декабря 1941 года Кейтель издал директиву, разъясняющую приказ
фюрера:
"В принципе преступления против германского государства наказуемы
смертью. Но если наказанием за эти преступления служит тюремное заключение,
даже в виде пожизненных каторжных работ, его следует квалифицировать как
проявление слабости. Эффективное устрашение может быть достигнуто либо
посредством высшей меры наказания преступнику, либо посредством мер, в
результате которых ни его родственники, ни сограждане ничего не узнают о его
судьбе".
В феврале следующего года Кейтель разъяснил приказ "Ночь и туман"
подробнее:
"В случаях, когда смертный приговор не был вынесен в течение восьми
дней после ареста преступника, арестованных следует тайно доставлять в
Германию... Такие меры будут иметь устрашающий эффект, потому что:
а) арестованные будут исчезать без следа;
б) не будет выдаваться никакой информации об их местонахождении или
судьбе".
Эта зловещая задача возлагалась на службу СД, захваченные документы
которой изобилуют имеющими отношение к операции "Ночь и туман" приказами,
требовавшими сохранения в строжайшей тайне мест захоронения жертв. Сколько
жителей Западной Европы исчезли в "ночи и тумане", не удалось установить
даже на Нюрнбергском процессе. Лишь известно, что в живых удалось остаться
очень немногим.
Некоторые цифры, позволяющие прояснить масштабы истребления, содержатся
в документах СД. Здесь приводится число жертв в результате карательной
операции на захваченной территории (на территории России). Этот вид операций
выполнялся подразделениями, которые в Германии получили название
айнзатцгруппен - отряды спецакций, или, используя более точный термин и
принимая во внимание их специализацию, отряды истребления. Приблизительное
число их жертв случайно всплыло на Нюрнбергском процессе.
Незадолго да начала процесса капитан-лейтенант военно-морского флота
Уитни Р. Харрис, один из государственных обвинителей от США, допрашивал Отто
Олендорфа о его деятельности в годы войны. Было известно, что этот моложавый
(ему было 38 лет), привлекательный на вид немецкий интеллигент являлся
начальником 3-го отдела гиммлеровского центрального управления безопасности
РСХА, но в последние годы войны работал преимущественно экспертом по
внешнеторговым связям министерства экономики. Он сообщил следователю, что
провел всю войну на службе в Берлине, за исключением одного года. На вопрос,
чем же он занимался в течение этого года, находясь за пределами Берлийа,
Олендорф ответил: "...Я был командиром отряда спецакций D".
Харрис, юрист по образованию, к тому времени довольно заметный
авторитет по немецким делам, знал достаточно много об отрядах спецакций.
Поэтому он сразу задал вопрос: "Во время войны вы были командиром отряда
спецакций D. Сколько мужчин, женщин и детей уничтожил ваш отряд?"
По воспоминаниям Харриса, Олендорф пожал плечами и почти без колебаний
ответил: "Девяносто тысяч!"
Отряды спецакций были сформированы Гиммлером и Гейдрихом и сопровождали
немецкие армии, вступившие в Польшу в 1939 году. В их задачу входило
вылавливать евреев и направлять в гетто. Почти два года спустя, когда уже
началась русская кампания, с согласия командования вермахта они получили
приказ следовать за боевыми частями и выполнять фазу "окончательного
решения". С этой целью были созданы четыре отряда - А, В, С и D. Последним
из них и командовал Олендорф с июня 1941 года по июль 1942 года. Он
действовал в южной части Украины, входя в состав 11-й армии. На суде на
вопрос полковника Джона Харлана Амена, какие инструкции он получил, Олендорф
ответил:
- Инструкции требовали ликвидировать евреев и советских
политкомиссаров.
- Под словом "ликвидировать", вы имеете в виду "убивать"? - уточнил
Амен.
- Да, я имею в виду "убивать", - ответил Олендорф, прибавив, что это
относилось к женщинам, детям, а равно и к мужчинам.
- С какой же целью надо было истреблять детей? - прервал его вопросом
советский судья генерал И. Т. Никитченко. Олендорф ответил:
- Приказ гласил, что еврейское население должно быть полностью
истреблено.
- Включая детей?
- Да.
- Всех еврейских детей убивали?
- Да.
Отвечая на дальнейшие вопросы Амена, Олендорф описал, как обычно
происходило убийство.
Отряд спецакций вступал в деревню или город и приказывал именитым
еврейским гражданам созвать всех евреев для "переселения" {То есть им
сообщали, что предстоит переселение в другое место. - Прим. авт.} Им
предлагалось сдать все ценности, а затем, незадолго до казни, снять верхнюю
одежду. После этого их отвозили на место казни, которым обычно служил
противотанковый ров, причем на грузовиках доставляли такое число людей,
которое можно было расстрелять в один прием. При этом стремились свести к
минимуму время между моментом, когда пленники догадывались о том, что их
ждет, и самим расстрелом.
Затем по команде их расстреливали стоя или поставив на колени, после
чего трупы сбрасывали в ров. Я никогда не позволял производить расстрел
отдельным солдатам, а приказывал взводу стрелять по команде одновременно во
избежание личной ответственности. Командиры других отрядов требовали, чтобы
жертвы ложились на землю, и расстреливали их в затылок. Я не одобрял таких
методов.
- Почему же? - спросил Амен.
- Потому, - ответил Олендорф, - что для жертв и для тех, кто проводил
экзекуцию, это было психологически слишком тяжелым испытанием...
- Весной 1942 года, - рассказывал далее Олендорф, - поступил приказ от
Гиммлера изменить метод казни женщин и детей. С тех пор их доставляли ко
рвам в грузовиках, оборудованных газовыми камерами (душегубках). Автомобили
были сконструированы специально для этой цели двумя берлинскими фирмами.
Снаружи нельзя было определить, для чего они предназначались. Выглядели они
как обычные фургоны, но устроены были так, что с запуском двигателя
выхлопные газы подавались в закрытый кузов, умерщвляя в течение
десяти-пятнадцати минут всех, кто там находился.
- Как вам удавалось заманивать жертвы в кузов? - поинтересовался
полковник Амен.
- Им говорили, что предстоит переезд в другое место, - ответил Олендорф
{Олендорфа судили в Нюрнберге американским военным трибуналом вместе с еще
двадцатью одним нацистом по делу "Об отрядах спецакций". Четырнадцать из них
были приговорены к смертной казни. Из них лишь четверо (Олендорф и трое
других командиров отрядов) были казнены в Ландсбергской тюрьме 8 июля 1951
года, спустя три с половиной года после вынесения приговора. Для остальных
смертные приговоры были заменены другими наказаниями. - Прим авт.}.
"Захоронение погибших в грузовиках с газовыми камерами, - продолжал он
жаловаться, - было тяжелейшим испытанием для личного состава отрядов
спецакций". В документе, представленном Нюрнбергскому процессу, это
подтвердил некий д-р Беккер, которого Олендорф опознал как конструктора
душегубок. В своем письме в штаб СД д-р Беккер возражал против того, чтобы
персонал СД выгружал трупы удушенных газом женщин и детей, подчеркивая, что
"всем занятым на этой работе могут быть нанесены сильнейшие психологические
травмы и причинен серьезный ущерб здоровью. Они жаловались мне на головную
боль, появлявшуюся после каждой такой выгрузки".
Д-р Беккер обратил также внимание своего начальства на то, что
"применение газа не всегда осуществляется правильно. Для того чтобы поскорее
завершить операцию, водитель нажимает на акселератор до отказа. При этом
лица, подлежащие умерщвлению, погибают от удушья, а не от отравления газом,
погружаясь при этом в сон", как запланировали создатели душегубок.
Д-р Беккер казался самому себе прямо-таки гуманистом, предлагая
усовершенствовать технологию умерщвления. "Мои рекомендации подтвердили
теперь, что при правильной регулировке рычага смерть наступает быстрее и
узники засыпают мирным сном. Искаженных от ужаса лиц и экскрементов, как это
было раньше, не наблюдается".
Но в душегубках, как показал Олендорф, можно было одновременно удушить
от 15 до 25 человек за рейс, а этого было совершенно недостаточно в
сравнении с масштабами истребления, предписанными Гитлером и Гиммлером.
Недостаточно, например, для операции, проводившейся в Киеве, столице
Украины, в течение двух дней - 29 и 30 сентября 1941 года, когда, по данным
официальных отчетов отрядов спецакций, был уничтожен 33 771 человек,
преимущественно евреи.
На Нюрнбергском процессе главный обвинитель от Великобритании сэр
Хартли Шоукросс зачитал свидетельские показания о том, как проходила
сравнительно ограниченная массовая экзекуция на Украине. Данные под присягой
показания директора и инженера немецкой дочерней строительной фирмы на
Украине Германа Грабе повергли в ужас участников судебного заседания 5
октября 1942 года. В украинском городе Дубно он стал свидетелем того, как
солдаты команды спецакций при содействии украинских полицаев устроили
массовую казнь пяти тысяч евреев около карьера, сбрасывая туда тела
расстрелянных.
"...Я и мой мастер, услышав автоматные очереди, доносившиеся из-за
насыпи, пошли прямо к угольному карьеру. Доставленные на грузовиках люди -
мужчины, женщины и дети всех возрастов сходили с машин и по приказу
эсэсовца, державшего в руках плеть, раздевались в указанном месте. Они
складывали отдельно обувь, верхнюю одежду и нижнее белье. Я видел груду
обуви, состоявшую примерно из 800-1000 пар, огромные кипы одежды и
нательного белья.
Без криков и плача люди раздевались, собирались семьями, целовали друг
друга, прощаясь, и ждали сигнала другого эсэсовца, который также с плетью в
руках стоял у края карьера. В течение 15 минут, пока я стоял у огромной ямы,
я не услышал ни жалоб, ни мольбы о пощаде.
Какая-то старая женщина с белыми как снег волосами держала на руках
годовалого ребенка, развлекая и веселя его. Ребенок что-то лепетал от
удовольствия. Родители со слезами на глазах смотрели на своих детей. Отец
мальчика лет 10 держал его за руку и что-то тихо говорил. Мальчик изо всех
сил старался не заплакать. Отец показывал на небо, гладил его по головке и,
казалось, что-то ему объяснял.
В этот момент эсэсовец, стоявший у края котлована, что-то крикнул
своему напарнику. Тот отсчитал около двадцати человек и велел им идти за
насыпь... Я хорошо помню одну девушку, тоненькую, черноволосую. Проходя мимо
меня, она сказала: "Мне двадцать три года".
Я обошел вокруг насыпи и увидел перед собой огромную могилу. Люди
плотно лежали друг на друге рядами. Видны были только головы. Почти у всех
кровь стекала из головы на плечи. Некоторые еще шевелились. Другие поднимали
руки и поворачивали головы, чтобы показать, что они живы. Котлован был
заполнен примерно на две трети. По моим подсчетам, в нем находилось около
тысячи человек. Я поискал глазами человека, расстреливавшего несчастных. Это
был эсэсовец. Он сидел на краю карьера, свесив ноги. Держа на коленях
автомат, он покуривал сигарету.
Обнаженные люди делали несколько шагов вниз и пробирались по телам
мертвых в то место, куда им указывал эсэсовец. Они ложились на мертвых или
раненых. Некоторые с тоской тихими голосами утешали тех, кто еще был жив.
Затем я услышал автоматную очередь. Заглянув в котлован, я увидел бившиеся в
судорогах тела или уже неподвижные головы, лежавшие на телах нижнего ряда.
По шее у них стекала кровь.
Тут же подошла следующая партия. Люди спустились в котлован, легли
рядами на предыдущих... Раздалась новая очередь".
И так шли ряд за рядом. На следующее утро немецкий инженер вернулся на
место расстрела.
"Я увидел около тридцати обнаженных людей, лежавших у края карьера.
Некоторые еще подавали признаки жизни... Позднее живых евреев заставили
столкнуть тела мертвых в котлован. Затем приказали лечь там под расстрел...
Клянусь всевышним, что все сказанное мной чистая правда".
Сколько евреев и русских партийных работников (первые во много раз
превышали число вторых) было уничтожено отрядами спецакций в России до того,
как Красная Армия изгнала немцев? Нюрнбергский трибунал едва ли смог бы
определить это точно, но гиммлеровские архивы, как бы неполны они ни были,
дают все же примерное представление об этом.
Отряд спецакций D во главе с Олендорфом, имевший на счету 90 тысяч
человек, по числу убийств уступал некоторым другим отрядам. Так, например,
отряд А, действовавший на северном направлении, докладывал 31 января 1942
года, что в Прибалтике и Белоруссии им истреблены 229 052 еврея. Его
начальник Франц Штале-кер докладывал Гиммлеру, что столкнулся с трудностями
в вышеназванных провинциях из-за задержки начала операций "ввиду наступления
сильных морозов, которые затруднили проведение массовых экзекуций. Тем не
менее к настоящему времени в Белоруссии уже расстреляна 41 тысяча евреев".
Шталекер, в том же году убитый советскими партизанами, приложил к своему
докладу красиво оформленную карту, на которой в каждом районе было нанесено
число преданных смерти в сопровождении условного знака в виде гроба. На
одной лишь карте Литвы было помечено - 136 421 умерщвленный еврей. Около 34
тысяч человек временно оставили в живых, "поскольку требовалась рабочая
сила". Эстония, где проживало относительно немного евреев, была названа в
его докладе "свободной от евреев".
На время суровой зимы экзекуции были приостановлены, но летом 1942 года
отряды спецакций орудовали вовсю. К 1 июля еще около 55 тысяч евреев было
убито в Белоруссии. В октябре в минском гетто за один день было уничтожено
16 200 человек оставшихся там заключенных. К ноябрю Гиммлер докладывал
Гитлеру, что в России за период с августа по октябрь ликвидировано 363 211
евреев (цифра была в какой-то мере завышена, чтобы ублажить кровожадного
фюрера) {31 августа Гиммлер приказал отряду спецакций уничтожить 100
заключенных минской тюрьмы, чтобы лично посмотреть, как это делается. По
свидетельству Бах-Залевского, высокопоставленного офицера СС,
присутствовавшего при этом, Гиммлер чуть не упал в обморок, увидев результат
первого залпа. Через несколько минут, когда стало ясно, что после залпа
остались в живых две еврейки, с фюрером СС случилась истерика. Одним из
итогов его личных впечатлений и явился приказ женщин и детей отныне не
расстреливать, а уничтожать в душегубках. - Прим. авт.}.
Всего, по подсчетам Карла Эйхмана, главы отдела гестапо по делам
евреев, два миллиона человек, почти сплошь евреев, было убито на Востоке
отрядами спецакций. Но цифра эта несомненно завышена. Трудно поверить, но
эсэсовские главари так гордились своими злодеяниями, что часто, чтобы
ублажить Гиммлера и Гитлера, сообщали дутые цифры. Личный учетчик Гиммлера,
д-р Рихард Корхерр, докладывал 23 марта 1943 года своему шефу, что 633 300
евреев в России были "переселены" - эвфемизм для обозначения массовых
расправ силами отрядов спецакций. Как ни удивительно, цифра эта приближается
к результатам тщательного изучения, проведенного позднее рядом специалистов.
Прибавьте к этому 100 тысяч умерщвленных в течение последних двух лет войны,
и цифра, вероятно, будет достаточно точной, если вообще можно говорить о
точных подсчетах {Число советских партийных работников, уничтоженных
отрядами спецакций, насколько мне известно, никогда точно не подсчитывалось,
В большинстве докладов СД их учитывали вместе с евреями. В одном из докладов
отряда А, датированном октябрем 1941 года, значатся 3387 коммунистов среди
121 817 казненных, остальные были евреи. В других докладах приводится общая
цифра. - Прим. авт.}.
Как ни велико это число, оно меньше числа евреев, погибших в
гиммлеровских лагерях смерти к тому времени, когда приступили к выполнению
"окончательного решения".
"Окончательное решение"
Прекрасным июньским днем 1946 года три сотрудника из персонала
американского обвинения на Нюрнбергском процессе вели допрос
обергруппенфюрера СС Освальда Поля, который помимо всего прочего руководил
планированием работы узников нацистских концлагерей. До вступления в СС Поль
был морским офицером. После поражения Германии он скрылся, пока год спустя,
в мае 1946 года, не был обнаружен на ферме, где он укрывался под видом
подсобного рабочего {По делу о концлагерях американским военным трибуналом
Полю 3 ноября 1947 года был вынесен смертный приговор. 8 июня 1951 года он
был повешен в Ландсбергской тюрьме вместе с Олендорфом. - Прим. авт.}.
Отвечая на один из вопросов, Поль употребил термин, который достаточно
примелькался обвинению на Нюрнбергском процессе. Поль сказал, что его
коллегу по имени Хесс Гиммлер использовал для "окончательного решения
еврейского вопроса".
"Как это понимать?" - задали вопрос Полю.
"Истребление евреев", - пояснил он.
В ходе войны выражение это проникало все чаще в словарь и деловые
бумаги нацистских главарей. Невинное на слух словосочетание, очевидно,
помогало скрыть смущение, которое они испытывали, напоминая друг другу о его
действительном значении. Пожалуй, они полагали, что оно может служить чем-то
вроде прикрытия, доведись всплыть этим уличающим бумагам. И действительно,
на Нюрнбергском процессе большинство нацистских главарей отрицали, что им
было известно значение этого термина, а Геринг даже утверждал, что никогда
не пользовался им, однако вскоре его ухищрения были полностью разоблачены. В
судебном деле против тучного рейхс-маршала фигурировала директива, которую
31 июля 1941 года он направил Гейдриху, шефу СД, когда отряды спецакций уже
вовсю вели истребительные операции в России.
"Настоящим поручаю вам, - наставлял Геринг Гейдриха, - провести все
подготовительные мероприятия относительно "полного решения" еврейского
вопроса на тех территориях Европы, которые находятся под германским
влиянием.
Далее, я обязываю вас представить мне как можно скорее проект доклада с
изложением уже предпринятых мер по выполнению намеченного окончательного
решения еврейского вопроса".
Гейдрих отлично знал, что имел в виду Геринг под этим термином,
поскольку сам употребил его годом раньше на секретном совещании после
падения Польши, на котором он описал первый шаг "окончательного решения",
заключавшийся в сосредоточении всех евреев в гетто больших городов, где
будет нетрудно окончательно решить их участь.
Как выяснилось позднее, "окончательное решение" было той самой идеей,
которую Гитлер давно вынашивал и которую он провозгласил публично еще до
начала войны. В своей речи в рейхстаге 30 января 1939 года он заявил:
"Если международные еврейские банкиры вновь сумеют втянуть народы в
мировую войну, результатом этого станет уничтожение еврейской расы во всей
Европе".
Это "пророчество" он не менее пяти раз повторял в своих последующих
публичных выступлениях. И не имело значения, что не "международные еврейские
банкиры", а он сам вверг мир в вооруженный конфликт. Для Гитлера было важно,
что мировая война уже шла" и это обстоятельство давало ему возможность
теперь, когда он завоевал обширные пространства на Востоке, где проживало
большинство европейских евреев, осуществить их уничтожение. Ко времени
вторжения в Россию он уже отдал соответствующие приказы.
То, что в высших нацистских кругах именовалось приказом фюрера об
"окончательном решении", очевидно, никогда не было изложено в виде документа
- по крайней мере, ни одного экземпляра приказа обнаружить среди трофейных
немецких бумаг не удалось. Все свидетельства говорят о том, что приказ был
устно отдан Герингу, Гиммлеру и Гейдриху, которые довели его до исполнителей
летом и осенью 1941 года. Ряд свидетелей показали в Нюрнберге, что они
слышали о нем, но ни один не утверждал, что видел его. Так, упрямый как бык,
Ганс Ламмерс, шеф рейхсканцелярии, загнанный в угол свидетельскими
показаниями, признал: "Я знал, что приказ фюрера был передан Гейдриху
Герингом. Этот приказ назывался "Окончательное решение еврейской проблемы".
Однако Ламмерс, как и многие другие подсудимые, утверждал, что не знал,
о чем шла речь в приказе, до тех пор, пока следствие союзников не стало
ссылаться на него на Нюрнбергском процессе {В апреле 1949 года Ламмерс был
приговорен американским военным трибуналом в Нюрнберге к 20 годам тюремного
заключения главным образом за то, что он нес ответственность за подготовку
антиеврейских директив. Но, как в случае с большинством других осужденных
нацистов, чьи сроки заключения были значительно сокращены американскими
властями, в 1951 году срок Ламмерсу был сокращен до 10 лет. Фактически же
его выпустили из Ландсбергской тюрьмы в конце того же года после шести лет
заключения, считая с момента ареста Следует отметить, что большинство
немцев, судя по настроениям в западногерманском парламенте, не согласились
даже с относительно мягкими приговорами, вынесенными гитлеровским подручным.