Министерство образования московской области академия социального управления кафедра педагогики

1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   19

Система образования кадетских корпусов в России во второй четверти XVIII в. связана с именем выдающегося педагога и реформатора И.И. Бецкого. Именно им были подготовлены и проведены коренные изменения в учебно-воспитательном процессе военно-учебных заведений, превративших их в образовательные учреждения с гуманистической воспитательной направленностью. Он являлся главным попечителем Московского воспитательного дома (1763–1792), президентом Академии художеств (1763–1795), попечителем Смольного общества благородных девиц (1764–1789), членом совета (с 1764) и фактическим руководителем Сухопутного шляхетского кадетского корпуса (1765–1782). Под его руководством были созданы учреждения для детей сирот и подкидышей.

И.И. Бецкой очень высоко ставил роль воспитания в общественной жизни и подчеркивал, что "корень всему злу и добру – воспитание". Он не скрывал того факта, что многие воспитательные идеи были им заимствованы из трудов известных философов и педагогов. Взяв за основу взгляды на процесс воспитания, высказанные К.А. Гельвецием (трактат "О разуме"), Ж.-Ж. Руссо ( "Эмиль, или О воспитании") и Д. Локком ("Мысли о воспитании"), он рассчитывал создать путем воспитания "новую породу людей" – образованных дворян, способных гуманно обращаться с крестьянами и справедливо управлять государством, а также разночинцев – "третий чин людей", которые занимались бы промышленностью, торговлей, ремеслом. Он также надеялся, что эти новые люди передадут привитые им взгляды и привычки своим детям, те, в свою очередь, – будущим поколениям, и так постепенно изменятся нравственность и поступки людей, а следовательно, улучшится и общество.

Все эти идеи И.И. Бецкой начал реализовывать в Императорском сухопутном шляхетском кадетском корпусе. Для осуществления своей идеи воспитания "нового человека" И.И. Бецким было организованно совместное воспитание дворянских и солдатских детей в кадетском корпусе. Для этого он из 139 солдатских детей, называющихся "школьниками", оставил при корпусе только 50, а остальных распределил по полкам Петербургского гарнизона, так как трату сил и средств на солдатских детей считал напрасной.

Бывшие школьники стали называться учениками; 10 старших – гимна­зическими, остальные 40 – классными учениками. Различие классных и гим­назических учеников заключалось только в возрасте: классны­ми считались ученики, обучавшиеся вместе с кадетами 10–17 лет по общеобразовательной программе; гимназическими – юно­ши 17–21 года, состоявшие в старшем отделении корпуса. Цель же содержания и обучения оставшихся 50 учеников состояла в том, чтобы со временем сде­лать из них учителей и чиновников для нужд корпуса. По окон­чании обучения новый набор на их места проводить не пред­полагалось⁴³.

Ученики должны были состоять в корпусе совершенно на­равне с кадетами-дворянами. Однако перспективы учеников резко отличались от кадет­ских: выпускать в армию или на государственную службу их не предполагалось, хотя такая возможность не исключалась, но только как исключительная мера поощрения в отноше­нии лучших из лучших. На практике лишь считанные единицы были выпущены офицерами и чиновниками. Таким образом, ученики оказывались в очень не простом положении. Они жили и воспитывались вместе с дворянскими детьми, но если по окончании корпуса перед кадетами открыва­лись блестящие возможности военной или гражданской карье­ры, то ученики могли стать только учителями и мелкими корпусными чиновниками.

Непростое положение учеников постоянно подчеркивалось и во время их учебы в Корпусе. Им нельзя было забывать, что они не кадеты, а всего лишь ученики, как не полагалось забывать об этом и кадетам. Они не проходили военной подготовки, не обучались воинской науке, не награждались за успехи в учебе и на содержание одного ученика расходовалось в два раза меньше средств, чем на кадета.

Неполноценное положение учеников было создано целенаправленно. И.И. Бецкой считал, что рядом с кадетами должны находиться простолюдины и при этом – в стесненных по сравнению с кадетами условиях. Это, полагал он, научит кадетов ценить честь принадлежности к дворянству. Вместе с тем, постоянно общаясь со сверстниками недворянского происхождения и видя, что те ни в чем им не уступают и ничем их не хуже, кадеты, как мечтал И.И. Бецкой, будут оценивать человека не по сословной принадлежности, а по личным качествам. Кадеты освободятся от столь широко распространенной в России того времени дворянской спеси и поймут, что назначение дворянина как раз и состоит в том, чтобы заботиться о людях из других сословий, опекать их, помогать им, станут поддерживать учеников и делиться с ними необходимым. Этот благой сам по себе замысел оказался утопическим. И.И. Бецкой забыл о жестокости, свойственной детям, особенно в замкнутом коллективе. Кадеты, чувствуя свое превосходство над немногочисленными учениками, со временем стали травить простолюдинов, и пять лет спустя классные и гимназические ученики были пол­ностью отделены от кадетов. Они получили особые спальни, рекре­ационную залу, столовую, класс для самостоятельной работы, даже специальный уголок в саду для прогулок. С 1770 г. кадеты и ученики встречались только в корпусной церкви, в классах на уроках и во время официальных церемоний. План воспитания лучших качеств дворянина через постоянное общение кадетов с учениками потерпел крах. Из 50 учеников, окончивших кадетский корпус, только 29 добились офи­церских чинов, но заметного следа в российской истории никто из них не оставил⁴⁴.

Реформирование корпуса И.И. Бецкой начал с составления своего рода методических рекомендаций – "Пунктов для перемены Кадетского корпуса", которые получили высочайшее утверждение. Реализация "Пунктов…" явилась своеобразной экспериментальной площадкой с целью анализа практического применения основных идей учебно-образовательного процесса, предложенного И.И. Бецким, и учетом этих результатов при составлении основного документа – Устава кадетского корпуса.

"Пункты..." внесли изменения буквально во все сферы жизни корпуса. Все кадеты в возрасте от 11 до 20 лет были разделены на три возраста. Первый возраст стал называться "стар­шим", в нем обучались юноши 17–20 лет; второй, получивший название "млад­шего", включал подростков 14–17 лет, а в третьем, "отроческом", обучались дети младше 14 лет⁴⁵.

Главные надежды в деле создания "нового человека" И.И. Бецкой возлагал на кадетов отроческого возраста, поэтому изменения в их жизни были самыми кардинальными. Кадетов разделили на группы, не больше 20 человек в каждой, поручив попечению надзирателей ("аббатов"). Их набирали из иностранцев (главным образом немцев и французов), причем особо оговаривалось, что русского языка они не должны были знать. Отлучаться от кадетов они не имели никакого права, всегда и всюду должны были быть вместе с воспитанни­ками.

Замысел с "аббатами", помимо обеспечения круглосуточного надзора за кадетами, преследовал еще одну цель – облегчить изучение кадетами иностранного языка, так как оказавшись в иноязычной среде, язык усваивался сам собой. Такой способ изучения иностранных языков И.И. Бецкой считал самым действенным, и как впоследствии показала практика – очень эффективный, так как окончившие кадетский корпус кадеты хорошо владели иностранными языками.

"Пункты…" ввели в кадетском корпусе порядок, неслыханный для учебных заведений того времени, – полную отмену телесных наказаний. И.И. Бецкой был твердо убежден: дворянин всегда дворянин, даже если он еще мал, должен пользоваться всеми правами своего звания с первых лет жизни. Воспитание нравственного человека розгами невозможно, тем более, если речь идет о воспитании дворянина⁴⁶.

Большое значение в реорганизации жизни кадетов в корпусе имело упразднение дядек. И.И. Бецкой стремился раз и навсегда порвать связи кадетов с внешним миром и с семьями, и поэтому дядьки (названные И.И. Бецким "рассадниками худонравия") – живое воплощение семьи – в корпусе оказались неуместны. "Пунктами..." было предписано всех дядек ("кадетских ден­щиков") выгнать немедленно, а вместо них за корпусной счет нанять специальных служителей – по одному на 20 кадетов, которым и поручалось смотреть за кадет­ским обмундированием и помещениями.

Далее, согласно "Пунктам...", кадетам не разрешалось иметь карман­ные деньги. По мнению И.И. Бецкого, они "развращают" молодежь, а воспитать нрав­ственного человека можно только в том случае, если он не бу­дет даже знать, что такое деньги, и ни разу их не коснется до 19–20-летнего возраста⁴⁷.

"Пункты..." затронули и организацию учебного процесса. И.И. Бецкой был уверен, что чувство соревновательно­сти стимулирует тягу к знаниям, и активно пытался его развить у кадетов. Каждый из трех возрастов он приказал разделить на два разря­да: в первый входили те, кто учился лучше, во второй – кто ху­же. По итогам ежемесячных испытаний прилежный "второраз­рядник" мог быть переведен в первый разряд, а разленивший­ся "перворазрядный" скатиться во второй. Для стимулирования отношения кадет к учебе в каждом разряде устанавливались своя форма одежды и свой рацион питания. Отличия заключались в том, что в первом разряде питание было более разнообразно, чем во втором, а мундиры имели более яркие знаки различия и шились из качественного материала. В результате те, кто закончит корпус в первом разряде, должны были выпускаться офицерами, а во втором – ка­детами или совсем без чина. По мысли И.И. Бецкого, преимущества первого разряда должны были стимулировать стремление кадетов учиться лучше. Преобразователь корпуса мечтал о том, что в идеале кадеты, не желая попасть во второй разряд, станут учиться хорошо, а второразрядных учеников не останется вовсе, так как количество кадетов в каждом разряде не было регламентировано.

И.И. Бецкой впервые для своего времени ввел в корпусе всеобщую баллотировку кадетов, что по сути своей было первым опытом организации самоуправления детского коллектива в учебно-воспитательном процессе.

Она представляла собой тайное голосование, посредством которого кадеты высказывали мнение о своих товарищах. Баллотировка проводилась с целью удалить из корпуса тех кадетов, которые были негодны для нового нравственного воспитания и мешали созданию в корпусе атмосферы общего дружеского братства, которую И.И. Бецкой считал непременным условием успеха своей системы образования. В баллотировке участвовали кадеты 14 лет и старше. Все кадеты делились на шесть групп по возрасту. Вначале прохо­дила баллотировка в группах. В каждую именную корзину голосующий кадет опускал тот шар, который отвечал его мнению о товарище. Белый шар назывался "удостоверительным", красный – "сомнительным", черный – "отвержительным". По результатам голосования в каждой из групп определялись шесть кадетов, получивших больше всего "удостоверительных" баллов, которым потом поручалось "пробал­лотировать весь корпус". Результаты второго голосования имели решающее значение. Если на второй баллотировке кадет получал 36 "отвержительных" шаров, то он подлежал исключению из корпуса. К кадетам, получившим другие баллы, административных мер не применялось, но результаты голосования записывались на специальные большие листы и вывешивались для всеобщего обозрения. Таким образом, мнение товарищей о соучениках демонстрировалось публично⁴⁸.

Баллотировки сохранялись вплоть до 1786 г., и проходили уже не только в масштабах всего корпуса, но и более узко – в масштабах од­ного возраста.

Не менее важное место в системе самоуправления подростков корпусом занимала баллотировка кадетов на унтер-офицерские должности.

И.И. Бецкой впервые ввел порядок сменного замещения унтер-офицерских должностей кадетами 4-го и 5-го возрастов, которые выбирались только на один месяц по очереди. Унтер-офицеры из кадетов не назнача­лись начальством за успехи в учебе и поведении, а именно из­бирались самими кадетами. Ограничений при баллотировке ни­каких не было, кроме того, что один человек не мог избираться на унтер-офицерскую должность чаще двух раз в год или два месяца подряд.

Каждый кадет в течение года обязательно служил на унтер-офицерской должности в своей роте хотя бы месяц, нередко и два. Таким образом, все кадеты старших возрастов ежегодно получали практический опыт унтер-офицерской службы без вреда для учебы. Если унтер-офицер не мог учиться в период исполнения должности, а это бывало часто, так как должность унтер-офицера продолжала оставаться действительно многотрудной, то это не слишком сказывалось на его общих учебных успехах.

11 сентября 1766 г., после практической апробации "Пунктов…" и с учетом накопившегося опыта, был утвержден устав корпуса, разработанный также И.И. Бецким. Устав состоял из двух частей: законодательного описания порядка организации, управления и работы корпуса и "Рассуждения" – документа, в котором И.И. Бецкой подробно излагал свои взгляды на образование, поясняя и обосновывая требования устава, подкрепляя свои мнения многочисленными ссылками на героев античного мира, французских просветителей и авторитетных современников⁴⁹.

Интересно, что высочайший указ, сопровождавший утверждение устава, предлагал распространить его по всей России, чтобы не только ознакомить дворян с новыми правилами устройства корпуса, но и сообщить им основные требования правительства к воспитательной работе, которым, как оно надеялось, дворяне начнут следовать "для собственного дому своего блага".

Основополагающей стала декларация главного принципа су­ществования корпуса – это равенство военного и граждан­ского образования. Но не менее важной задачей, чем обучение, "яко часть никогда неотделяемая в юноше", являлось и воспитание кадета, "пристойное его званию и добродетельное".

Устав определял новую и стройную систему управления корпусом. Высшим органом управления корпуса становился совет под руководством И.И. Бецкого, состоящий из четырех членов видных военных и гражданских государственных деяте­лей.

Введенная уставом система организации корпуса в целом следовала системе, установленной "Пунктами...", но развивала и углубляла её.

Кадеты по-прежнему делились на возрасты, но возрастов было введено пять. В 1-м возрасте содержались совсем маленькие дети: от 4 –6 до 9 лет, во 2-м – 10–13-летние, в 3-м – 14–16-летние, в 4-м – 17–19-летние и в 5-м – юноши 19–22 лет.

Принимать в корпус разрешалось только детей 6 лет и младше. В каждом возрасте кадету надлежало обучаться по 3 го­да. Таким образом, всего в корпусе дворянину надлежало провести 15 лет, т.е. всю пору своего детства, отрочества и половину юно­сти. Держать в корпусе кадетов старше 22 лет запрещалось.

Выпуск из корпуса должен был производиться только раз в 3 года. Таким образом, организовывалось гармо­ничное движение воспитанников: проведя 3 года в одном воз­расте, все они одновременно переводились в старший возраст, в тот же год выпускались завершившие обучение, а в освобо­дившийся младший возраст набирались новички.

Родители, отдав детей в корпус, давали письменное обязательство не забирать их ни при каких обстоятельствах до окончания срока обучения и не требовать свиданий с детьми, кроме отведенного для этого времени.

И.И. Бецкой уделял большое внимание физическому развитию кадетов. Он заимствовал теорию, распространенную в Англии, о пользе холода для укрепления здоровья детей, где считалось, что зимой детям незачем носить верхнюю одежду. Поэтому в зимний период времени, когда морозы в России достигали минус 35–40°С, кадеты носили облегченную форму одежды, характерную для осеннего и весеннего времени года. Надо заметить, что результат в целом был успешным, так как каде­ты второй половины XVIII в. отличались отменным здоровьем и многие из них впоследствии доживали до самой глубокой старости⁵⁰.

Важное место в системе воспитания И.И. Бецкого занимало нравственное воспитание. Он уделял особое внимание вопросу формирования и развития детского коллектива как основному фактору становления нравственных качеств личности ребенка. И.И. Бецкой ненавидел и всячески старался изжить из корпусной среды жестокость и грубость детских нравов, тяжелые отношения между подростками, внутри детского коллектива. Такому врагу Бецкой мог противопоставить только одно – постоянный (в буквальном смысле слова), ежечасный, ежеминутный надзор взрослых за кадетами. Он мечтал о том, чтобы ни один кадет, ни на одно мгновение своей 15-летней жизни в корпусе не оста­вался без надзора взрослого и все сделал для достижения этой цели. Поэтому И.И. Бецкой сохранил должности надзирателей ("аббатов") и ротных офицеров, предусмотренные "Пунктами…".

И.И. Бецкой постарался исключить возможность разделения кадетских групп, порученных надзору одного воспитателя или офицера. Кадеты должны были всегда быть в своей группе: вместе спать, вместе вставать, вместе ходить по корпусу, си­деть на занятиях, гулять, играть и т.д. Даже в комнату гигиены кадеты долж­ны были ходить группой. Если у кого-нибудь приключалась экстренная нужда, то удовлетворить ее было не так просто: на­до было отпроситься у офицера или воспитателя, получить спе­циальный билет и отметить его у служителя, постоянно пребы­вавшего в туалетной комнате для надзора за чистотой. При этом засекалось время, и если отпросившийся кадет отсутствовал дольше, чем представлялось необходимым, то его ждали обязательные объяснения, а может быть, и наказание⁵¹.

Идея о постоянном надзоре была в абсолюте недостижимой, но все, что можно, оказалось выполненным, и на протяжении 15 лет существовал тотальный надзор за кадетами в корпусе. Он существенно помог смягчить обычные проблемы взаимоотношений детей в коллективе, но не устранить их совсем.

Интересную систему обучения И.И. Бецкой предложил в каждом из возрастов. Кадеты 1-го возраста из родительских рук попадали прямо в руки управительницы и ее подчиненных. Первейшей и главнейшей заботой управительницы был выбор ключевых фигур 1-го отделения – воспитательниц. Набранные кадеты разделялись на 10 групп (по 10–14 человек), каждая из которых поручалась ведению одной воспитательницы. С этого момента воспитательница должна была стать для кадетов всем, и ни с какими иными взрослыми, кроме управительницы, они не должны были общаться. Воспитательнице предписывалось никогда не покидать корпус и свою группу, быть с ней днем и ночью, и даже спать в одной комнате с кадетами⁵².

В "географическом" отношении 1-й возраст был полностью отделен от корпуса: для малышей были отведены своя столовая, своя рекреационная зала, свой участок корпусного сада. Кроме управительницы, воспитательниц, служанок и самих кадетов на территорию 1-го возраста не мог попасть никто. Исключения из правил визитов для 1-го возраста существовали только для императрицы, доктора и священника.

Малышей 1-го возраста, по мнению И.И. Бецкого, нужно было не столько учить сколько, воспитывать. Однако и учебе отводилось определенное место: из малолетнего отделения кадет должен был вынести элементарные знания, необходимые для начала общего образования. Прежде всего, малышей учили основам Закона Божьего.

Второй наукой для малышей были языки – русский, французский и немецкий. Воспитательницы должны бы­ли в совершенстве владеть всеми тремя языками и общаться с детьми на всех по очереди: один день – по-русски, другой – по-французски, третий – по-немецки. Для этой же цели каде­тов, родным языком которых был не русский, обязательно по­мещали в группы с русскими. За 3 года в 1-м возрасте малыши должны были научиться не только говорить, но и писать на всех трех языках. Орфографии и грамматике при этом не учили, но пись­мом и чтением они должны были овладеть твердо. Не менее ценным И.И. Бецкой считал творческое развитие младших кадетов. По этой причине в их программу были введены рисование и танцы. Для преподавания рисования приглашался профессор из Академии художеств. Танцам учили сами воспитательницы, а музыкальное сопровождение обеспечивали специально приглашаемые скрипачи. Уроков рисования и танцев было по два, а часто и три урока в неделю⁵³.

Гораздо меньше внимания уделялось точным наукам. Арифметике каде­тов учили в последний год пребывания в 1-м возрасте и то только писать цифры. Впрочем, некоторые воспитательницы шли дальше и обучали своих питомцев сложению и вычитанию.

Образовательный процесс малышей никак не регулировался – все зависело исключительно от воспитательниц. Методы, время и место проведения уроков полностью принадлежали их выбору и способностям. Никакого контроля над знаниями 1-го возраста не велось. Особенно строго корпусное начальство соблюдало заповедь не ставить малышам никаких оценок, никогда не наказывать за неудачи в учебе, чтобы этим не охладить их желание учиться в будущем.

Особое внимание в 1-м возрасте уделялось здоровью кадетов и их физическому развитию. Движению уделялось не менее пристальное внимание. Счи­талось, что за исключением времени сна кадеты никогда не должны пребывать без движения дольше, чем три четверти часа. Потому уроки, чтение, другие спокойные занятия постоянно прерывались прогулками, играми, "выходами" в рекреационную залу.

Надо заметить, что система, заведенная Бецким в 1-м возрасте, оказалась самой жизнеспособной из всех его мероприятий по устройству кадетского корпуса и почти без изменений просуществовала около века – до реформы корпуса при импе­раторе Александре II. Единственное, в чем малолетнее отделение отступило от заповедей И.И. Бецкого – это разлука с семьями. Уже с 1786 г. родителям и воспитанникам было дозволено навещать детей в любое время и проводить в корпусе не два часа, а сколько угодно, даже несколько дней. Вскоре детей стали отпускать на каникулы и в увольнения. Но настоящая кадетская жизнь начи­налась, когда мальчики переходили во 2-й возраст.

И.И. Бецкой считал, что военизировать жизнь и обучение маль­чиков младше 16 лет недопустимо, и поэтому 2-й и 3-й возрасты кадетского корпуса во всем были устроены "на гражданском основании": кадеты носили гражданскую одежду, воспитывались гражданскими лицами, военных предметов и дисциплины не изучали.

В основе своей организация 2-й и 3-го возрастов походила на организацию 1-го, за тем исключением, что руководителями были уже мужчины (инспекторы), а учеба занимала первостепенное место в жизни кадетов.

Значение воспитателей в группах 2-го и 3-го возрастов оста­валось очень большим. Их обязанность была не только повсюду сопровождать кадетов, основная их функция состо­яла в воспитании и обучении кадетов. Но в отличие от воспитательниц 1-го возраста, которые сами выби­рали время, методы и объемы преподавания, воспитатели долж­ны были действовать в рамках правил, установленных для них директором наук. Не совсем удачной оказалась идея о том, что воспитатель должен сам преподавать все предметы в своей группе, так как в XVIII в., отыскать широкообразованного человека как в России, так и за рубежом было очень сложно.

Учебные программы 2-го и 3-го возрастов были насыщенными и прогрессивными для своего времени. Во 2-м возрасте преподавали: Закон Божий, русский, французский, немецкий языки, географию, хронологию, историю, мифологию, арифметику, геометрию, рисование, танцы, начала церковно-славянского языка и "учтивство и долг благопристойности"⁵⁴.

Программы были составлены "сообразно с летами". "Начала" наук, которые кадеты изучали во 2-м возрасте, им предстояло завершить в 3-м и
4-м возрастах. Воспитанникам старались привить "любовь к благочестию и благонравию", а особое внимание обращалось на то, чтобы определить склонность кадета для дальнейшего направления его на гражданское или военное поприще, а также для углубленного преподавания ему отдаленных предметов, к которым он проявил особый интерес и способности.

Учебная программа 3-го возраста была еще шире. К изучению предметов 2-го возраста добавлялись латинский язык (факультативно для способных и интересующихся), основание воинской и гражданской архитектуры (устройство армии, гражданского и военного государственного устройства и управления), бухгалтерия (в последний год пребывания в возрасте).

Поэтому уже с конца 1760-х гг. в корпусе стали появляться учителя, преподававшие один-два предмета. Их старались набирать из признанных специалистов. В корпусе преподавали профессора Академии наук и Академии художеств, танцмейстеры Императорской балетной школы, воспитатели великих князей, доктора богословия и многие другие достойные и высокообразованные люди. Постепенно учителя почти полностью оттеснили воспитателей от преподавания, и в 1780-х гг. воспитатели преподавали уже один-два, редко три предмета в своей группе. С 1760 по 1780 г. к преподаванию в корпусе были привлечены все лучшие научные, педагогические и творческие силы, какие только были в России, а уровень обучения стал таким высоким для своего времени, каким он ни был ни прежде, ни впоследствии.

Если во 2-м возрасте воспитатели и учителя должны были "примечать" способности воспитанников, то в 3-м эта задача становилась главной. С переходом в следующий возраст кадетам предстояло определиться, на военном или гражданском отделении они продолжат свое обучение. Основополагающая идея И.И. Бецкого была учить каждого в зависимости от способностей, так как он полагал, что лишь к тому, что привлекает человека от природы, у него может быть искренний интерес, только так можно выявить оптимальную сферу приложения трудов на благо общества.

Достигнув 15 лет, кадеты переходили в последнюю стадию обучения, которую составляли 4-й и 5-й возрасты. Здесь уже царили воинская дисциплина и серьезное, профессиональное образование. В каждом из старших возрастов кадеты разделялись на два отделения – военное и гражданское. Жили кадеты обоих отделений вместе, но обучались и воспитывались по-разному.

Образовательные программы для старших возрастов, в отли­чие от всех предыдущих, строго не регламентировались. Устав предлагал очень обобщенные и не совсем понятные формули­ровки.

Для 4-го возраста:

"1. Упражнение истинного христианина и честного человека.

2. Окончание прежде показанных наук.

3. Гражданские науки.

4. Полезные науки.

5. Последующие части математики.

6. Красноречие и философия.

7. Все части воинской должности наставлением и самым Делом.

8. Ездить верхом, фехтовать, вольтижировать и прочее.

9. Художества".

Для 5-го возраста:

"1. Закон Божий, яко первое всему основание.

2. Все части воинского искусства с теоретическими и практическими доказательствами посредством примерных осад, оборон, сражений и прочего; к чему употреблять и четвертого возраста кадетов, когда надобно.

3. Окончание наук четвертого возраста.

4. Все полезные науки.

5. Художества.

6. Совершение воинской архитектуры практическими доказательствами.

7. Гражданская архитектура для тех, кои к тому склон иметь будут"⁵⁵.

Обтекаемость формулировок была довольно умным решением для обозначения образовательного процесса. Устав корпуса требовал не жестко составленных грамм, а обучения по определенным направлениям, которое строилось по усмотрению профессоров. Ими самостоятельно выделялись те сферы, которым необходимо и полезно учить кадетов в зависимости от их склонностей и наличия учителей.

Первым и важнейшим предметом, которому обучали в обо­их возрастах как на гражданском, так и на воинском отделени­ях, был Закон Божий (называвшийся в 4-м возрасте "Упражне­нием истинного христианина и честного человека"). Урок Зако­на Божьего в расписании всех кадетов был как минимум 1–2 раза в неделю.

Гражданские науки систематически преподавались только кадетам соответствующего отделения (для военного иногда устраивались краткие ознакомительные курсы). Под гражданскими науками понимались "политика" (то есть государственное устройство и управление), "экономство" (начало экономики и хозяйствования), "юриспруденция" (то есть право (история, теория и современное) и судебная практика), "политическая философия" (разделы философии, связанные с обществом, государством и правом, сведения по разделам, ныне изучаемым политологией, социологией и политической экономией).

"Полезными" науками назывались естественные науки – физика, химия, естествознание, геодезия, астрономия, минералогия, горное дело, анатомия, медицина и т.п. Из этих наук регулярно преподавались физика и химия, в меньшей степени – геодезия. Остальные науки периодически появлялись в программе кадетов, когда находились достойные учителя. "Полезным" наукам обучались кадеты и военного, и гражданского отделений⁵⁶.

Красноречие, философию и математику изучали как гражданские, так и военные отделения, хотя первым преподавали больше красноречия и философии, а вторым – математики.

"Все части воинской науки" и "совершенствование воин­ской архитектуры" означали обучение во­енному делу во всей полноте и широте: от строевых занятий до теоретических уроков по стратегии и тактике, освоение форти­фикации и артиллерии, изучение воинских уставов, военного суда и права, военного устройства государства, уроки по топо­графии и практической съемке, полевые занятия и лагеря. Соответственно, этот отдел наук изучался только на военном отделении⁵⁷.

Далее следовал целый комплекс физических занятий: верхо­вая езда и фехтование, обязательные для военных кадетов и факультативные (по добровольному желанию) для гражданских.

В обоих старших возрастах и обоих отделениях проходило обучение танцам. Под "художествами" подразумевали обучение искусствам. Регулярно и систематически во всех возрастах и отделениях преподавалось рисование, чему способствовала тесная и дружеская связь корпуса с расположенной поблизости Академией художеств. Для наиболее способных кадетов, помимо рисунка, преподавалась и станковая живопись, а в некоторых случаях – и скульптура. Нерегулярно, но довольно часто преподавалось пение. Способных кадетов обучали игре на скрипке, флейте, клавикордах и музицированию в ансамбле. Интересно, что военной музыке и обращению со строевыми музыкальными инструментами в корпусе не обучали. Были популярны театральные постановки, опосредованно обучавшие кадетов сценическому мастерству, и словесность во всех ее проявлениях: кадеты много писали прозой и стихами на всех известных им языках, издавали рукописные журналы, пуб­ликовались и тем самым практиковались в изящ­ной словесности.

Несмотря на все усилия И.И. Бецкого, гражданское отделение корпуса всегда привлекало несравненно меньше кадетов, чем военное: к гражданскому поприщу определялось по 15–30 из 110–130 вос­питанников. Встречались случаи, когда, проучив­шись несколько лет на гражданском отделении, кадет просил перевести его на военное; противоположные случаи если и бы­ли, то исключительно редко.

Надо отметить, что военное обучение в корпусе, насквозь пронизанном гуманным гражданским духом, было поставлено достаточно хорошо, но вместе с тем оказывалось далеко оторванным от реальности. В результате кадеты выходили отменными строевиками, знавшими устав до точки и умевшими безупречно выполнять его предписания, но совершенно не знакомыми с реалиями далеко не простой, а часто жестокой армейской жизни. Адаптироваться в реальной воинской среде многим кадетам было очень непросто.

В отличие от воинского обучения, общее и научное образование в корпусе было поставлено на высоком уровне. Его интенсивности способствовала и продуманная система контроля знаний воспитанников, главным средством которой были экзамены. В 1-м и 2-м возрастах экзамены проводились раз в 4 месяца, в 3-м – дважды в год, в 4-м и 5-м – раз в год, в июне, перед выступлением в лагеря. Экзамены проводились с большой торжественностью и церемонией. С 1772 г. годовые экзамены у старших возрастов были сделаны открытыми, и на них свободно допускалась "благородная петербургская публи­ка".

Оберегая детские сердца от травм, И.И. Бецкой почти исключил отрицательные оценки и наказания за неудачи на экзаменах. Была введена 12-балльная шкала, и если ученик набрал 1 балл (для чего довольно было связать хотя бы два слова), то он уже считался выдержавшим экзамен (правда, затем, в бе­седе, воспитатель ставил ему на вид малые успехи). Если же воспитанник не заслуживал даже балла, ему лишь мягко объяв­ляли, что экзамен он сдать не сумел, и с отеческим добродушием выражали твердую уверенность, что в следующий раз экзамен будет сдан блестяще. В эпоху И.И. Бецкого и еще некото­рое время после ее прошествия несдача экзамена была делом иск­лючительно редким, так как кадеты учились в целом весьма успешно.

Интересно И.И. Бецкой подошел к вопросу стимулирования кадет к обучению. Поощрять к учению не наказанием, а соревнованием – вот что Бецкой сделал основным принципом учебной работы корпуса на целых 30 лет. В младших возрастах наградами служили разноцветные ленты – ученики, которые получили их по итогам экзаменов (комбинация цветов указывала на то, какое место занял кадет среди лучших), пользовались правом до следующего экзамена носить бант из этих лент на куртке. Кроме того, малышей 1-го и 2-го возрастов награждали сладостями, игрушками и книгами, в 3-м возрасте подарки были более "взрослые" – главным образом книги, писчие принадлежности и "научные инструменты" (глобусы, готовальни, модели и т.п.). В 4-м и 5-м возрастах экзамены были серьезнее, а соответственно, и награды представительнее – за успехи кадетов награждали медалями. Система медалей была довольно сложной. При оди­наковом внешнем оформлении медали различались размером и соответственно официально именовались Большая ("Достигше­му"), Средняя ("Достигающему") и Малая ("Успевающему"). По результатам экзамена из каждого возраста отбирались шесть первых учеников, двое лучших получали Большие медали, двое следую­щих – Средние, двое последних – Малые. Иногда возникали непростые ситуации, когда, например, кадет, получивший ме­даль в предыдущий год, оказывался достойным и в следующем. Каждый такой случай специально рассматривался советом и решения принимались по ситуации: тот, кто имел Малую ме­даль, мог получить, например, Среднюю, а Малую возвращал. Иногда же медаль оставляли прежнюю, а награждали книгами, "инструментами" и т.п.⁵⁸. Еще сложнее награждение становилось в 5-м возрасте: некоторые кадеты уже имели серебряные медали, заслуженные в 4-м возрасте, и совету приходилось придумывать сложные комбинации, чтобы никого не обидеть и сделать медалистами по возможности боль­шее число воспитанников. При всем том если воспитанник хо­тя бы раз заслужил какую-нибудь медаль, то он сохранял ее навсегда, даже если в последующие годы учился неважно.

Вручали награды и медали после окончания всех экзаменов, как того требовал устав, "с приличной важностью" – на большой церемонии (нередко в присутствии императрицы), при огромном собрании публики, с построением всех кадетов и торжественными речами. По выпуску из корпуса кадеты, когда-либо удостаивавшиеся наград, получали специальную бумагу, где все они официально удостоверялись. Естественно, награды влияли на то, какой чин присваивался кадету при выпуске: медалис­тов почти всегда выпускали поручиками, а получивших хотя бы одну награду в младших возрастах не выпускали ниже, чем подпоручиками. Для медалистов существовала и еще одна льго­та: если по выпуску из корпуса они имели желание отправить­ся "для совершенствования наук" за границу, то получали отпуск на 3 года и соответствующее содержание из казны корпуса⁵⁹.

Таким образом, при И.И. Бецком сложилась уникальная система воспитания, которая до настоящего момента еще мало изучена. Педагогическая деятельность И.И. Бецкого придавала всей учебно-воспитательной работе кадетского корпуса ту гуманистическую направленность, которой не было ни до, ни после этого времени. Она затрагивала не только содержание учебного курса, принципов и подходов к обучению и воспитанию, устройства жизни и быта воспитанников, но также рассматривала и образ самого кадета-выпускника с определением доминирующих качеств личности. Главная цель И.И. Бецкого – сделать корпус кузницей "нового" высоконравственного человека – увенчалась полным успехом: подавляющее большинство выпускников Корпуса того времени были люди с "большой буквы" и сохраняли безупречные человеческие качества до конца своей жизни. корпус во времена И.И. Бецкого считался "чудом" российской столицы и входил в число обязательных объектов посещения для иностранцев, изучающих достопримечательности Петербурга, что и подчеркивало его огромное значение во всей образовательной системе того времени.