Geum.ru

Е. Г. Баранюк доцент кафедры гуманитарного образовании гбоу дпо со «иро»; > С. Ю. Тренихина кандидат социологических наук

Вид материалаДокументы
М.Ю. Каргапольцев
Подобный материал:
1   ...   17   18   19   20   21   22   23   24   25

М.Ю. Каргапольцев


МАОУ Лицей № 110,

г Екатеринбург

history2007best@mail.ru

Внешняя политика Б.Н. Ельцина


Какие ассоциации возникают в сознании простого обывателя при упоминании имени первого президента новой России? Кто-то связывает Ельцина с реформами, крахом советской системы, приходом в нашу жизнь демократии, рыночными отношениями. У кого-то «правление царя Бориса» ассоциируется с расцветом коррупции, падением уровня жизни населения, забастовками шахтёров и взрывами домов в Буйнакске, Волгодонске, Чеченской войной. Ясно одно, однозначно оценивать деятельность фигуры такого ранга невозможно. Да и не прошло ещё достаточно времени, чтобы можно было объективно анализировать деятельность первого президента новой России. Ещё живы в памяти многих людей события Чеченской войны, дефолт и приватизация государственной собственности. Наша задача рассмотреть внешнюю политику России в период президентства Б.Н. Ельцина. Относительно вопроса периодизации внешней политики Ельцина мы придерживаемся точки зрения В.И. Михайленко. Исследователь не делит внешнюю политику на «козыревский» и «примаковский». Свою позицию исследователь объясняет тем, что в России и в СССР министерства иностранных дел и их руководители никогда не определяли внешнеполитический курс государства.[5; с.408]

Распад Советского Союза стал важнейшим событием в мировой истории XX века. На смену биполярному миру, который был следствием противостояния двух социальных систем, пришел многополярный мир. Теперь государства в поиске международных партнёров не были ограничены идеологическими установками. Холодная война закончилась. После распада СССР руководством новой России была сделана ставка на стремительную интеграцию в международное сообщество. В первой половине 90-х годов XX века получила теоретическое обоснование и практическое воплощение политика «атлантизма». Олицетворением политики атлантизма стал министр иностранных дел А.В. Козырев. Е.М. Примаков, преемник А.В. Козырева на посту министра иностранных дел, дал точную характеристику политике «атлантизма» в книге «Встречи на перекрёстках». Он пишет: «Для лучшего понимания настроя руководства МИДа вначале 90-х годов приведу пересказ беседы министра иностранных дел России с экс-президентом США и комментарии последнего, о чем поведал американский политолог, президент «Центра Никсона за мир и свободу» Дмитрий Саймс: «Никсон попросил Козырева очертить для него интересы новой России. И Козырев ему сказал: «Вы знаете, господин президент, что одна из проблем Советского Союза состояла в том, что мы слишком как бы зациклились на национальных интересах. И теперь мы больше думаем об общечеловеческих ценностях. Но если у вас есть какие-то идеи и вы можете нам подсказать, как определить наши национальные интересы, то я буду вам очень благодарен»[3; с.195]. Из диалога бывшего президента США и А.В. Козырева видно, что Россия в начале 90-х годов четко не определилась с концепцией внешней политики. Ясно одно, нужно было выстраивать международные отношения не с позиции конфронтации, а с позиции сотрудничества с западными демократиями. В период пребывания Козырева на посту министра иностранных дел был продолжен демонтаж советской внешней политики и предпринята попытка привести внешнюю политику в соответствие с идеологическими принципами построения новой России, вставшей на путь либерально-демократических преобразований. Было провозглашено стратегическое партнёрство с Западом [5; с.396]. Однако «демократам первой волны» пришлось столкнуться с определёнными трудностями. Россию уже не воспринимали как великую державу. С точки зрения Запада, СССР проиграл холодную войну и соответственно, Европа разговаривала с Россией с позиции победителя. Реформаторы первой волны были вынуждены столкнуться с жестокими реалиями внешней политики. С США можно было разговаривать только с позиции силы, а такой силы у России уже не было.

В 1992г президент Ельцин, выступая на коллегии МИД, сказал следующее: «Во внешней политике России, к сожалению, много импровизации, непоследовательности и противоречивости. Есть ошибки и просчеты. Беда в том, что МИД следует за событиями и редко предвидит их. Не хватает информации, не хватает анализа, и главное действий. Куда делись мыслители, аналитики, практики – все они оказались неспособными в новых условиях? Что тревожит? Россию воспринимают сейчас на Западе как государство, говорящее только «да», государство, которое иногда не замечает, как по отношению к нему другие не выполняют своих обязательств, молча снося обиды, даже оскорбления»[1; с.725].

В словах президента есть доля горькой правды. В начале 90-х годов Россия скорее следовала за событиями, которые происходили на международной арене, а не предвидела их. Нам думается, что противоречивая внешняя политика Ельцина была вызвана, прежде всего, нестабильностью внутриполитической ситуации в стране. Когда перед правительством стояли задачи стабилизации экономической системы, развития социальной сферы, то события внешней политики как бы отходили на второй план. Ведь для европейских стран Россия была лишь государством, которое всё больше берёт денег на реализацию демократических реформ. В экономику России иностранные инвесторы не стремились вкладывать свои деньги.

Задачи внешней политики России были следующие: восстановить взаимоотношения со всеми бывшими республиками СССР, добиться международного признания как великой державы со стороны США и Европы. А.В. Козырев в статье «Стратегия партнёрства» писал о том, что Россия и США располагают исторически обусловленными возможностями влиять на ход мировых дел, не претендуя на «кондоминимум», или навязывание своих приоритетов другим странам[5; с.397].

Таким образом, Козырев как бы намекает на то, что время противостояния двух сверхдержав прошло, и мир стал многополярным. Только США с этим не хотели соглашаться. В 2000 году преемник Е.М. Примакова министр иностранных дел И.С. Иванов заявил, что радикальный поворот от конфронтации к сближению с западными странами себя не оправдал [5; с.403].

Приоритетным направлением внешней политики новой России был Закавказский регион. В этом регионе интересы России пересеклись с интересами США. Исследователь Анатоль Ливен пишет о несовпадении целей и средств России в борьбе с США за влияние в Закавказском регионе. Автор отмечает следующее: «Вскоре после распада Советского Союза российские властные структуры приняли решение о восстановлении в Закавказье сферы влияния Москвы. При этом неоднократно ссылались на пресловутую доктрину Монро, которая трактовала американскую гегемонию в Карибском регионе и Центральной Америке как жизненно важную для национальных интересов США».[4; с.126] России было важно восстановить сферу влияния в Закавказье из-за энергоресурсов, которые можно было выкачивать из этого региона. Частично Россия достигла своей цели: ослабли национальные конфликты в Армении и Азербайджане, а в Грузии государство практически развалилось.[4; с.127] В ходе войны с Азербайджаном за спорную территорию Карабаха армяне вернулись к своей исторической роли военных ставленников России. «Союз Армении и России был скреплён тесными чувствами религиозных и национальных чувств» - пишет Анатоль Ливен[4; с.125-126]. Действительно, даже теперь государства Закавказья в случае несанкционированной агрессии стремятся найти в лице России союзника.

Россия не смогла прочно закрепиться в Закавказском регионе во время правления Б.Н. Ельцина. Это можно объяснить следующим. Усилился интерес США к региону, а так же решимость растущего числа американских должностных лиц воспрепятствовать росту российского влияния. Поражение России в первой чеченской войне сделало очевидным падение российской военной мощи. В ходе второй чеченской войны наши войска хоть и не потерпели поражения, однако были в очередной раз втянуты в затяжной конфликт, отголоски которого слышны и по сей день. Однако, американцы так же не достигли своей цели в Закавказском регионе. В последнее время складывается впечатление, что Америка до сих пор не перестроила свою внешнюю политику. Судя по сообщениям СМИ, США по-прежнему вмешиваются во все региональные конфликты под предлогом «установления демократического режима». По сути, американцы до сих пор считают, что они нация номер один, и только они вправе решать судьбу государств на Ближнем Востоке, в Азии. Примером такого внешнеполитического курса могут служить затяжные военные операции в Ираке, Афганистане. То есть американцы наступают не те же грабли, что и СССР в своё время. Американские СМИ могут критиковать действия России в Закавказском регионе, но тут же замолкают, когда сталкиваются с такими же проблемами.

Современнику 90-х годов может показаться, что Россия ельцинского периода во внешней политике не достигла никаких положительных результатов. Однако, нам думается, что это не совсем так. Да, СССР определённо проиграл холодную войну, но Российская Федерация сохранила свои позиции во всех международных организациях. Это стало возможным только благодаря её демократическому выбору. Россия унаследовала от СССР признаки великой державы: место в Совете Безопасности, место гаранта в ряде международных процессов, статус великой ядерной и ракетной державы.

Таким образом, после распада СССР и прекращения холодной войны, Россия сделала выбор не в пользу тоталитарного режима, а в пользу демократических ценностей, что и определило её место на международной арене в 90-е годы. Естественно, что мы уже не могли претендовать на ведущую роль в мировой политике, как это было во время противостояния СССР и США, однако наше государство сохранило некоторые позиции на международной арене и смогло получать кредиты и гуманитарную помощь от западных стран.

Сегодня, в преддверии восьмидесятилетия Б.Н. Ельцина по центральному телевидению идёт ряд телепрограмм, в которых политологи, журналисты и соратники президента дают оценку его правлению. Во внешней политике президент проявил себя как неординарный политик. Роль Ельцина в международных отношениях эпохи 90-х высоко оценивается западными политиками, так как он предотвратил дальнейший развал России, удержал общество от гражданской войны. Но были, конечно, и личные причины: многих западных политиков изумлял, поражал, иногда приводил в тупик масштаб его личности.[2; с.674]


Библиографический список

1. Барсенков А.С. Вдовин А.И. История России 1917-2007. Учебное пособие – 2-е изд. перераб. и доп. – М: Аспект-Пресс – 2008 – 805с.

2. Минаев Б.Д. Ельцин / Борис Минаев - 2-е изд. – М.: Молодая гвардия, 2010 – 750с.

3. Примаков Е.М. Встречи на перекрёстках – Екатеринбург – ИД «Пироговъ», 2004 – 398с.

4. Россия: ближайшее десятилетие. Сборник статей / под ред. Э Катчинса, Д Тренина – М: 2004 – 150с.

5. Судьба России: вектор перемен. Материалы международной научной конференции. Том 1/ под ред Р.Г. Пихои – Екатеринбург-Москва: «Академический проект» 2007 – 698с.


В.Н. Ильченко, Е.Е. Булгакова, М.Н. Вилачева

УрГПУ,

г. Екатеринбург

vn_ilchenko@mail.ru


Историко-правовые особенности государственно-конфессиональных отношений в России в конце 80-90 гг. XX века


Октябрьская революция 1917 г. внесла радикальные изменения в государственно-конфессиональные отношения. Советская власть, исходя из идеологической монополии, приступила к реализации практических мер по борьбе со всякой религией. Подавляющая часть населения страны была верующей, а значит, с точки зрения большевиков, церковь представляла мощную политическую силу и большую опасность для новой власти, а также конституционной норме о равенстве всех религий перед законом.

Церковь была отделена от государства, но при этом не получила прав юридического лица. В новом советском законодательстве было четко написано, что «никакие церкви и религиозные общества не имеют права владеть собственностью»[1]. Все имущество существующих в России церквей и религиозных обществ было объявлено народным достоянием. Декрет запрещал религиозное воспитание и образование детей в школе.

Перемены, происходящие в стране с середины 1980-х гг., потребовали переосмысления роли и места религии и Церкви в жизни общества на принципиально новых позициях. Проблемы взаимоотношений государства и религиозных организаций являются предметом пристального внимания со стороны историков, политологов, философов, социологов и религиоведов.

Существенные изменения церковно-государственных отношений в год празднования 1000-летия Крещения Руси способствовали преобразованиям в государственно-конфессиональных отношениях.

Многозначность, противоречивость религиозного фактора, который представляется одним из наиболее важных в современном российском обществе, диктуют необходимость его беспристрастного исследования, что невозможно без учета имеющегося исторического опыта предшествующих институтов власти, без комплексного изучения проблем государственно-церковных отношений в XX веке, как в теоретическом, так и в конкретно-историческом аспектах. Например, обращение к периоду 1940 - 1980-х гг. дает возможность осмыслить причины изменения религиозной политики советской власти в начале 1940-х гг. в сторону нормализации государственно-церковных отношений, рассмотреть основные направления и результаты хрущевской «богоборческой» кампании в конце 1950-х — начале 1960-х гг., исследовать характер взаимоотношений государства и Церкви в постхрущевскую эпоху, развивающихся в условиях вынужденного привыкания господствующей доктрины к длительному сосуществованию с чуждой религиозной идеологией в рамках социалистического общества вплоть до середины 1980-х гг., когда начались реальные конструктивные изменения в религиозной сфере.

После провозглашения весной 1985 г. нового курса «перестройки и гласности»
Московская Патриархия ожидала расширения диалога государства с Церковью и решения многих назревших проблем церковной жизни. Однако этого пришлось ждать
еще два-три года. Так, например, за 1984 — 1987 г. была зарегистрирована всего
31 новая православная община[4; с. 42].

Однако, начатый процесс изменения государственно-церковных отношений в СССР, положил начало изменению прежней модели политико-правового регулирования религиозной жизнью общества. Особую роль имел принятый в 1990г. закон РСФСР «О свободе вероисповеданий». В нем было снято множество ограничений на деятельность религиозных людей и организаций. 1 октября 1990 г. и Верховный Совет СССР принял закон «О свободе совести и религиозных организаций», утвердивший за религиозными организациями все права юридического лица. У церкви появилось право иметь в собственности недвижимость, осуществлять религиозное обучение детей, защищать свои интересы в судебном порядке; религиозные организации могли участвовать в общественной жизни, пользоваться средствами массовой информации и т.д. Закон фактически разрушил советскую систему контроля за религиозными объединениями, союзный Совет по делам религий лишался властных полномочий и превращался в информационный, консультативный и экспертный центр. Этот закон не предусматривал правительственного учреждения подобного Совету по делам религий, вместо него в Верховном Совете была образована Комиссия по свободе совести и вероисповеданиям. Законом допускалось преподавание вероучения на факультативной основе в любых учебных заведениях, отменялись многие ограничения на культовую, социальную, производственно-хозяйственную и иную деятельность религиозных объединений, упрощалась процедура регистрации их уставов, за ними признавались права юридического лица и собственности, на всех работающих в религиозных организациях распространялись положения трудового законодательства и социального страхования[5; с. 494].

В 1990-е годы в социально-политические процессы была вовлечена и сфера религиозной жизни. Произошли существенные изменения в политико-правовых подходах к государственно-церковных отношениям, к месту, роли и значению религии и ее организационно-правовых форм в социально-политической жизни страны. Деятельность некоторых религиозных объединений в значительной степени политизировалась. Появились религиозные политические партии.

Уже социологические опросы 1990 г. показали, что за ничтожный по историческим меркам срок, — с 1988 г. доля верующих в основной массе населения выросла в несколько раз. По данным всесоюзного опроса общественного мнения в рамках исследовательского проекта «Советский человек» 1990 г., 48 % населения страны считало себя верующими, 66 % были крещены, а из неверующих лишь 5.% занимали активную антирелигиозную позицию. Согласно другому опросу 1990 г., доля верующих составляла 44 %, а православных было 60 млн. из 270 млн. общего населения СССР. По результатам опроса, проведенного в 1991 г. в РСФСР на базе информационной сети ВЦИОМ, доля православных верующих за последние два года увеличилась вдвое и составила 38 %[5; с. 134-136].

При этом уже в 1990 г. громадное большинство населения Советского Союза выступало за расширение участия Церкви во всех сферах жизни общества[7; с. 1].

С ростом числа верующих стремительно росла и численность различных структур Русской Церкви. За пять лет — с 1985 по 1990 г. открылось 3402 православных прихода (рост на 49 %) и 40 монастырей (их число достигло 57) [3; с. 63]. Ко времени распада СССР осенью 1991 г. в 93 епархиях Московского Патриархата действовало более 12 тысяч приходов, богослужения в них совершали около 10 тысяч священнослужителей, существовало 117 монастырей и т.д.

Формирование новой политико-правовой модели взаимоотношений государства и религии, религии и общества связанно с принятием Конституции Российской Федерации 1993г., положившей в основу этих отношений современные принципы государственной политики и государственного управления сферой религиозной жизни общества, такие как светский характер государства, отделение государства от религиозных организаций, равенство граждан и религиозных объединений перед государством, что оказало существенное влияние на характер развития соответствующих политико-правовых отношений.

Русская Православная Церковь поддержала одобренную на референдуме Конституцию Российской Федерации, которая провозгласила человека, его права и свободы высшей ценностью (ст. 1) и установила идеологическое многообразие (ст. 13), запрет на огосударствление религиозных объединений и их равенство перед законом (ст. 14), а также свободу совести, «включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними» (ст. 28) [2].

Идеологическая роль Русской Православной Церкви, как хранителя национальной традиции, в атмосфере 1990-х гг. была без возражений принята основными политическими силами. Не только меняющая свое название «партия власти», но и коммунисты, ЛДПР, «Яблоко», русские националисты в разной форме и с разной степенью интенсивности выражали свою лояльность Московскому Патриархату.

При президенте Б.Н. Ельцине руководство Московского Патриархата сохраняло имидж внепартийного института, отстраненного от политической борьбы и способного быть авторитетом для всех. В период острого противостояния Верховного Совета и администрации Б. Ельцина в 1993 г. Патриархия предложила себя в качестве арбитра, и это предложение было с благодарностью принято обеими сторонами[8; с. 415].

В дальнейшем основным публичным форумом, на котором Московская Патриархия способствовала «всеобщему согласию», стал Всемирный Русский Народный Собор, созданный под эгидой Патриарха в 1993 г. На Архиерейском Соборе 27 декабря 1995 г. было решено превратить Всемирный Русский Народный Собор в постоянно действующую организацию. Патриархия стремилась привлечь на различные мероприятия Собора все ведущие политические силы и представителей всех ветвей власти. Наибольший успех в этом отношении был достигнут на III и V Соборах, состоявшихся перед выборами в Государственную думу в декабре 1995 и декабре 1999 гг. В итоговом документе V Собора отмечалось: «Мы призываем избирательные объединения помнить, что есть ценности превыше власти, превыше личных или партийных амбиций. Это — гражданский мир, выживание нации, ее духовная независимость, то есть, в конечном счете, ее будущее. Противостояние политиков может разрушить страну, но мы верим, что народ не даст этого сделать»[8; с. 416].

В 1995 г. был создан Совет по взаимодействию с религиозными, объединениями при Президенте Российской Федерации — консультативный орган, рассматривающий проблемы стратегии и принципиальные вопросы взаимоотношений между государством и религиозными организациями. Членами Совета являются главы Церквей и религиозные деятели различных конфессий России, а также светские ученые — религиоведы и представители Администрации Президента

Заметным событием церковной и общественной жизни стало принятие в 1997 г. закона Российской Федерации «О свободе совести и о религиозных объединениях» с учетом пожеланий священноначалия Московского Патриархата. В преамбуле к закону подчеркивается светский характер Российского государства, но при этом признается особая роль Православной Церкви «в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры», а также отмечается место других традиционных конфессий (ислама, буддизма, иудаизма) в историческом наследии народов России. Гарантируя свободу религиозной деятельности, закон ограничивает деятельность экстремистских организаций и проповедническую деятельность иностранцев в стране.

К концу второго тысячелетия в интересующем нас аспекте политико-правового процесса завершился этап революционных изменений, характер новых отношений прошел стадию становления, стабилизировался, процесс перешел в стадию совершенствования и развития.

Но это не значит, что исчезли проблемы и противоречия. В практической политико-правовой плоскости они существуют во взаимоотношениях государства и религиозных объединений, в первую очередь, во взаимоотношениях, связанных с реальным социально-политическим статусом в обществе Русской Православной Церкви и исламских объединений, в сфере имущественных отношений и экономической деятельности религиозных объединений, в социальной работе религиозных объединений, в межконфессиональных отношениях и др.


Библиографический список:

1. Декрет СНК РСФСР от 23 (20) января 1918 года «О свободе совести, церковных и религиозных обществах» // Декреты Советской власти. Т. l-14. M.: Госполитиздат, РЦХИДНИ. 1957-1997.

2. Конституция Российской Федерации. – М.: Известия, 1993. –126 с.

3. Маслова И.И. Совет по делам религий при Совете Министров СССР и Русская Православная Церковь (1965-1991 гг.) / И.И. Маслова. - // Отеч. история. – 2005. – №6.

4. Одинцов М.И. Государство и церковь в России XX век / М.И. Одинцов. – М.: Луч, 1994. – 171 с.

5. Прибыловский В., Иваненко С., Савельев В. Партии, движения, союзы России с религиозными приоритетами. Документы и тексты / В. Прибыловский, С. Иваненко, В. Савельев. – М.: 1993. - 136 с.

6. Цыпин Владислав, протоирей. История Русской Церкви. 1917 – 1997 / Владислав Цыпин. – М.: Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, 1997. – 830 с.

7. Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь в начале 1990-х гг. / М.В. Шкаровский. – СПб., 1994. – 548 с.

8. Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь в XX веке / М.В. Шкаровский – М.: Вече, Лепта, 2010. – 480 с.