Мониторинг средств массовой информации на тему: "Информационная ситуация вокруг Пикалевского промышленного района" октябрь ноябрь 2009 г
| Вид материала | Документы |
- Роль средств массовой информации в отражении проблем, волнующих население Материал, 73.7kb.
- Мониторинг средств массовой информации 9 сентября 2010 года, 2152.23kb.
- Мониторинг средств массовой информации за 16 17 ноября 2009, 247.21kb.
- Мониторинг средств массовой информации за 16 17 декабря 2009, 243kb.
- Мониторинг средств массовой информации за 19 20 ноября 2009, 255.93kb.
- Мониторинг средств массовой информации за 12 13 ноября 2009, 259.43kb.
- Мониторинг средств массовой информации за 24 25 ноября 2009, 283.94kb.
- Мониторинг средств массовой информации за 14 15 декабря 2009, 281.98kb.
- Мониторинг средств массовой информации о состоянии цементного рынка Сибирского, 1105.6kb.
- Мониторинг средств массовой информации за 12-15, 391.52kb.
А.Г.: Разве такое бывает?
Е.М.: Посмотрите историю наших 1990-х годов. У него такая логика: он постоянно тасует людей по горизонтали, не давая им возможности долго засиживаться на одном месте. Это еще больше усугубляет проблему вертикально интегрированных компаний, связанную с недостатком обратной связи. Когда ты год-два работаешь здесь, потом год-два работаешь там…
А.Г.: Если сказать обобщенно, это недостаток социальной ответственности.
Е.М.: Понимаете, проблема уже не в социальной ответственности, я эту демагогию про социальную ответственность не очень люблю. Нет, термин хороший, просто он уж настолько же затасканный, как "социальная справедливость". По логике, если ты бизнесмен (циничный и так далее), ты должен оценивать политические риски, понимать, какие у тебя могут возникнуть проблемы, и иметь возможность на ранней стадии получать сигналы о том, что те или иные проблемы у тебя возникают. Это необходимо, чтобы реагировать и не доводить ситуацию до кризиса. Конечно, можно пытаться использовать кризис в своих целях, но это может спровоцировать серьезные последствия. Эти политические риски нашим бизнесом недооценены. Хотя надо заметить, что у нас и СМИ еще стараются бизнес преподнести в негативном оттенке. Если есть конфликт между рабочими и работодателем, то понятно, на чьей стороне всегда медиа в тех сюжетах, которые у них есть. Кстати, я всем рекомендую диссертацию Станислава Наумова, замминистра промышленности и торговли, который успевает еще философией заниматься. У него, как мне кажется, достаточно интересно прописана идеология российских метасюжетов в российских средствах массовой информации.
Но я возвращаясь к нашим баранам. Интересный момент, что у СМИ есть некий фильтр: что показывать, а что не показывать – и это не цензура. Вот ситуация, когда пикалевские рабочие перекрывали трассу и были реальные инциденты, когда людям, требовавшим, чтобы их пропустили, разбивали машины. Были случаи, когда человек ехал к кому-то в больницу, а ему сказали: "Нет, не поедешь". Или человек на бензовозе: "Ребята, пропустите, у меня бензин засохнет" - "Нет". Это тоже вопрос ответственности, в том числе и протестующих, и вопрос мер, на которые готовы или не готовы пойти наши власти в этих ситуациях. Стандартов же у нас нет.
А.Г.: А иногда доходит до степени радикальной войны (не хочу сказать – на уничтожение) под лозунгом "Кризис все спишет". И вот - стенка на стенку. Мне кажется, в Пикалево такого не было.
Е.М.: Нет-нет, что вы. Там была ситуация, что когда президент приехал, многие крепко выпили. Кстати, к чести Дерипаски надо заметить, что хотя СМИ пишут: "Дерипаска не вышел к народу!", на самом деле он вышел, разговаривал с людьми и, в общем-то, успокоил взведенную толпу. Опять же интересное цензурирование СМИ: он вышел и успокоил, а написали, что Дерипаска к народу не выходил. <...>
А.Г.: Евгений Николаевич, какие основные выводы из вашего опыта, из вашего общения, ваших исследований? Какие рекомендации вы даете разным сторонам конфликта, чтобы эти конфликтные ситуации отслеживать и профилактировать?
Е.М.: Первое – объективная информация.
А.Г.: То есть не лениться на мониторинг. Вы говорили о властях, что они как-то с ленцой к этому относились.
Е.М.: Мне кажется, мониторинг для понимания всех возможных последствий совершенно необходим. Причем мониторинг не только социальный, но и экономический, мониторинг, связанный с новыми факторами (например, с тем, как это может повлиять на теплоснабжение). Это раз. Второе – на самых ранних стадиях необходимо выстраивание диалога. Причем если речь идет о вертикально интегрированных компаниях, обязательно с привлечением собственников. Вообще, на мой взгляд, крупным бизнес-структурам необходимо делать свои потенциальные антикризисные штабы, заранее выводить переговорщиков, заранее готовить позиции.
А.Г.: Я думаю, у них такие структурные подразделения существуют, по крайней мере, по экономической деятельности.
Е.М.: По экономической – да.
А.Г.: А вы имеете в виду то, что связано с политическими, социальными вещами? Этим тоже надо озаботиться.
Е.М.: Переговорные позиции. Я не буду называть конкретные предприятия. Когда мы присутствовали на переговорном процессе "Государство и бизнес", когда бизнес говорит: "Вот у нас такое и такое предложение", а государство говорит: "Не пойдет. А какой у вас резервный вариант?" - "Нету. У нас только такое предложение". Ведь так не бывает.
А.Г.: Анализируемый вариант – бюджета не хватило.
Е.М.: Стратегия переговоров предполагает эшелонированную позицию. Им говорят: "Мы считаем необоснованными такие, такие и такие цифры. На чем основаны расходы? На чем эти расчеты основаны?" - Тоже нет ответа. Неготовая переговорная позиция. Но если проблема возникает, если это надо будет обсуждать – готовьте позицию заранее, эшелонируйте, подкладывайте под нее некую аргументацию. А то получается, что мы действуем по Томасу Шеллингу: пускаем по рельсам поезд без машиниста. "Делайте что хотите, останавливайте!" - "Мы считаем, что остановить можно так". - "Нет, так не пойдет". И что дальше? Это тоже очень важный момент. Это ответственность компаний-собственников.
Третья составляющая – это организация диалога с группами населения, с профсоюзами, что нередко остается за пределами внимания. Дальше – бизнес-планы альтернативных производств, какие-то новые стратегии, проекты и так далее. Потому что ситуация, когда в Иркутске по тому же самому Байкальску, когда люди с кондачка пытались находить любые, причем очень креативные вещи. Некоторые заместители губернатора: "Вот мы такой проект нашли, его можно запускать". А там горнолыжный курорт, разлив воды. Отлично, но все это надо считать, надо прикладывать на практику. Пока это только проект, который гипотетически может быть реализован. Тоже здорово, но надо понимать, что это все надо готовить заранее. Следующий очень важный фактор, связанный с медийной работой, - это работа с населением и с представлением людей о себе. Через медиа, через работу соответствующих социальных служб. У нас есть службы занятости, и есть социальные службы, которых больше просто по определению. Я думаю, было бы логично усилить работу службы занятости по стимулированию переподготовки людей сотрудниками социальных служб.
А.Г.: Евгений Николаевич, а как решить ту проблему, которая одной из первых прозвучала в разговоре, - проблему менеджмента на местах? Как сделать так, чтобы этот менеджмент был более интегрирован в местную ситуацию, понимал местные проблемы?
Е.М.: Я уже сказал: нужна система мониторинга внутри корпорации.
А.Г.: А руководители корпораций эту проблему осознают?
Е.М.: Кто-то осознает. Некоторые руководители крупных компаний, с которыми я общался, эту проблему осознают, реализуют те шаги, которые мы описываем. Система мониторинга, диагностика возможных политических рисков, система коммуникации на уровне региона, делегирование уполномоченных переговорщиков с эшелонированной позицией переговоров, предусматривающей разные варианты развития событий. Плюс медийная поддержка этих усилий, подкрепленная грамотной лоббистской работой на уровне правительства, при необходимости – администрации президента и Федерального собрания.
А.Г.: Евгений Николаевич, хотелось бы услышать ваши выводы и рекомендации по ситуации в моногородах на уровне федерального руководства. Существуют ли уже какие-то структуры (может быть, при Министерстве регионального развития) или антикризисные штабы, которые занимаются именно проблемами моногородов? Если они существуют, то как все это организационно устроено?
Е.М.: Когда начали возникать ситуации с моногородами, акции протеста, первый удар принял на себя Минпромторг. Начали создавать антикризисные штабы во главе с заместителями Христенко, которые на местах уже координировали всех остальных. Постепенно эта деятельность, как и должно быть по логике вещей, смещается в сторону Минрегионразвития. Как я понимаю, там ведется достаточно серьезная работа и по мониторингу, и по разработке типовых сценариев решения тех или иных проблем. Я думаю, совершенству нет предела. По-моему, ключевой момент, о котором я сегодня уже говорил, - это некая медийная кампания по стимулированию людей на изменение своего образа жизни. Потому что все-таки есть очень серьезное подозрение (сам я не экономист, ориентируюсь на то, что слышу), что экономика России и всего мира в том виде, в котором она существует сейчас, существовать не будет. Она очевидным образом трансформируется. Соответственно, задача государства – сказать, что мы будем поощрять трансформацию в таких-то и таких-то направлениях. Это первое. Второе – стимулировать людей, чтобы они меняли себя, меняли свой образ, потому что главная проблема – это представления людей о себе, которые ограничивают их социальную и территориальную мобильность. Понятно, можно говорить: "Куда там человек поедет со своими копейками". Есть эта проблема. Но я привел пример Златоуста, где люди находят стимулы и возможности.
А.Г.: Но они нашли у себя же, собственно.
Е.М.: Абсолютно верно, но мне кажется, тут есть очень важные вещи. Первое – создать некую программу стимуляции людей. В первую очередь, через средства массовой информации, через телевидение. Изменение образа людей, в том числе через сериалы, которые задают ролевые модели.
А.Г.: То есть ориентировать людей, особенно, наверное, молодежь на новую модель рынка рабочей силы?
Е.М.: Да, на новую модель трудовой активности, поощряющую мобильность, переобучение и так далее. Один мой товарищ как-то раз сказал, может быть, жестко: "Ребята, не нужно стране столько PR-специалистов. Те, кто этого еще не понял, сильно пожалеют. А те, кто уже понял, скорее идите устраиваться в школу учителями русского и литературы". Если возьмут, конечно. Но теперь уже легче: можно писать "черное кофе".
А.Г.: Евгений Николаевич, а насколько эта проблема масштабна? Является ли моногород юридическим понятием? Сколько людей проживает в таких городах: десятки тысяч или миллионы? То есть, будет ли эта проблема политической, сколько людей она затронет? В Пикалево 600 человек (или сколько?) вышло на эти акции протеста. Пусть тысяча - вроде как не очень масштабно в российском измерении. Но то, о чем вы говорите, что надо ориентировать людей на новые жизненные стандарты, – это проблема, которая должна затрагивать миллионы. Моногорода – это проблема такого уровня?
Е.М.: Насчет моногородов есть объективные критерии отнесения. Я видел списки, где указано и 100, и 200, и 500 моногородов. По моим оценкам, если брать расширительное толкование, свыше тысячи по стране. Я думаю, что в итоге, если включать не только работников градообразующих предприятий, но и тех, кого проблемы этих предприятий затронут за снижения покупательной способности, за счет возможных проблем с теплоснабжением и пр., - это миллионы людей. Это реальная проблема, которая не случайно оппозиционными партиями сейчас описывается как ключевая. Другое дело, что я не вижу пока содержательных предложений. Первая проблемная точка, если брать моногорода, – это октябрь.
А.Г.: Это связано с теплоснабжением?
Е.М.: Не только. Вот, смотрите, яркий пример – Пикалево. Люди получили первые деньги - и что дальше? Вот что они на фокус-группах рассказывают: "Ну, я вот сейчас деньги получила, напокупала всего, что только можно, в магазинах. Мы сейчас это за неделю проели, и пусть они дальше решают, как мы будем жить". Лето – огороды, тот же самый Байкальск – это знаменитая байкальская клубника. За счет того, что там долина, уникальный климат, бешеные абсолютно урожаи очень вкусной клубники они собирают. Понятно, летом они на клубнике, им не до протеста. Там как раз проходит федеральная трасса, и они клубнику продают, но к сентябрю это все закончится. То есть первая точка (и это касается не только этих двух городов) – закончатся те или иные специфические летние виды занятости, связанные с огородами, с производством какого-нибудь особого продукта. Следующая проблема связана уже с теплоснабжением – это декабрь.
А.Г.: Евгений Николаевич, большое спасибо за ваш рассказ. Может быть, какое-нибудь резюме сделаете? Например, самым крупным политическим силам - не знаю, федеральным властям, региональным властям, политическим партиям, руководителям…
Е.М.: Я уже все рассказал, и это относится ко всем политическим силам. Есть несколько принципиально важных вещей. Первое – мониторинг предотвращения конфликтов на первой стадии. Второе – это диалог. Третье – это проектирование и нахождение возможных путей решения, в том числе - за счет тиражирования неких полезных социальных и экономических практик других регионов. Четвертое – выстраивание эшелонированных переговорных позиций с разными вариантами, в том числе в том, что касается собственников. И пятое (как говорят англичане – "last but not least") – это целенаправленная работа с сознанием людей, с изменением их образа себя.
Я думаю, что ключевой момент – это все-таки телевидение, потому что тот образ жизни, те идеалы, которые продвигает сегодня наше телевидение путем тех же самых сериалов, – это продолжение потребительской гонки, так сказать, "миллион долларов США – и жизнь будет хороша". И это, мягко говоря, не способствует социальной адаптации людей. Я бы вообще сделал сериал "Антикризис" - про то, как люди находят какие-то выходы из кризиса.
А.Г.: Тем более что фабула для этих сериалов у вас имеется.
Е.М.: Не только у нас, не мы одни занимаемся этой проблематикой. Или включение подобного рода идей уже в существующие сериалы (досъемка эпизодов и так далее), это не очень сложно, но мне кажется, это было бы интересно.