Geum.ru

А зори здесь тихие

Вид материалаДокументы

Содержание


В. Крапивин
ПИРАМИДА гимнастическая
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   15

«ПИОНЕР» – ежемесячный литературно-художественный и общественно-политический детский журнал, выходит в Москве с марта 1924 г. по наст. время.

Это был самый массовый журнал, рассчитанный и на активистов, и на рядовых пионеров, и даже на тех, кто только мечтает вступить в отряд, тематика его была необы­чайно широка. Продолжая дело, начатое «Юными товарищами» и «Бараба­ном», «Пионер» постарался избежать их ошибок.

«Пионер» в 1920-е гг.

С первых же шагов заметно стремление сочетать художественность с публицистичностью и организатор­ской работой среди читателей. Авторский актив беллетристич. отдела: М. Светлов, В.В. Маяковский, Э. Багрицкий, С.Я. Маршак, С. Григорьев, Г. Белых и Л. Пантелеев и многие другие. Здесь увидели свет такие значительные произведения, как «Кондуит» Л.Кассиля, «Часы» Л. Пантеле­ева, «Партия свободных ребят» Н. Богданова и др. Интересной находкой, сразу же полюбившейся чи­тателю, оказались обзоры взрослых газет «Путешествие по га­зетам» и «Очерки газетного путешественника», в которых изо­бретательность и юмор Л. Кассиля раскрылись с новой стороны. На страницах журнала часто выступали деятели партии и правительства, видные учёные, инженеры. В рубриках «Беседы у костра», «Наша переписка», «Среди пионеров» и т. п. ребята получали конкретные ответы на интересующие их вопросы. (Колесова, 1993, 88–90)

О Москве в конце 1920-х гг.: «Самым высоким домом Москвы 1920-х годов было здание между Калашным и Средним Кисловским переул­ком… Арен­довал его Моссельпром – популярная и влиятельная в те времена торговая орг-ция… Прямоугольный дом с высокой башней… даже… именовался “московским небоскребом”. Мне выписывали журнал “Пионер”; приложением к одному из его номеров была картонная раскройка дома, которую я стара­тельно вырезал и склеил там, где было указано. Так “московский небоскреб” в миниатюре утвердился и на моем подоконнике, месте моих домашних игр и занятий. …Собственным письменным столом я обзавелся только… [в] 42 года» (Федосюк, 2004, 76).

О 1929 г.: «В первом номере журнала “Пионер” за 1929 год редак­ция сообщала, что в наступившем году “журнал поставит со всею серьезностью обсуждение бытовых вопросов. Отно­шения между родителями и детьми, педагогами и ученика­ми, вожатыми и пионерами, мальчиками и девочками, вопросы о том, что делать после школы, как выбрать про­фессию”. В порядке реализации этого плана вниманию читателей предлагалась повесть А. Кожевникова “Демид Шапкин”» (Лупанова, 1969, 208–209).

«Пионер» в 1930-е гг.

«В начале 1930-х годов “Пионер” заметно ухудшается: преобладание посредст­венных произв-ий, обилие муд­роскучных статей, прене­брежение спецификой детской психологии – вот далеко не полный перечень его недостатков» К середине 1930-х гг. в редак­цию «Пионера» возвращается Б. Ивантер. Благодаря его деят-сти вокруг журнала сплотились лучшие лит. силы: А. Гайдар, Л. Кас­силь, К. Паустовский, Р. Фраерман, С. Маршак, С. Григорьев, М. Ильин, А. Введенский и др. «Пионер» вновь возвращает себе былой авторитет и популярность. «С января 1936 года “Пионер” становится “толстым”, его объем увеличился в пять раз. Это, пo существу, первый толстый дет. журнал, который мог теперь в полной мере про­явить свое непременное качество – энциклопедич­ность. Появ­ляется много новых рубрик, увеличиваются отделы публицис­тики и беллетристики. “Пионер” становится многоплановым, многоотраслевым». Именно в «Пионере» в 1930-е годы опубликованы рассказ «Голубая чашка», повесть «Военная тайна», киносценарий «Тимур и его команда» А.П. Гайдара, «Великое противостоя­ние» Л. Кассиля, «Старик Хоттабыч» Л. Лагина, «Приключения капитана Врунгеля» А. Некрасова. (Колесова, 1993, 90–91).

О 1934–1936 гг.: «В “Пионерской правде” и в журна­ле “Пионер” публиковались… конкурсы хитроумных головоломок и шахматных задач» (Цидильковский, 1996, 131).

О вт. пол. 1930-х гг.: «До войны “Пионер” считался журналом литературным» (Бобищанский, 2005, 5).

«Пионер» в 1940-е гг.

В 1941 году у «Пионера» было 90 тысяч читателей.

В годы Великой Отечественной войны «Пионер» выходит сокращенным объемом и тиражом. В 1942 году редакцию возглавила Н.В. Ильина, которая руководила журналом более 30 лет. Появляются новые для журнала рубрики: «Вести с фронта», «Фронт смеется», «Вместе с отцами», «Ребята в дни Отечест­венной войны», «Тимуровцы за работой», «На пороге мастерст­ва» (письма из ремесленных училищ), «Разговор с фронтови­ками», «Страницы из русской истории». Военными становятся и традиционные рубрики «Наша жизнь», «Ленинские де­ла пионеров». В этот период в «Пионере» публицистика не только занимает доминирующее положение, но пронизывает почти всю прозу и поэзию. В военное время на страницах «Пионера» публикуются десятки читательских писем, в которых рассказывается об учебе, помощи взрослым и т. п. Чем ближе конец войны, тем больше в журнале материалов на мирные темы» (Колесова, 1993, 91–92).

О 1941–1945 гг.: «…И всё-таки “Пионер” жил! Он “похудел” в три раза, вместо хорошей белой бумаги его стали печатать на желтоватой ломкой “газетке”, исчезла цветная вкладка. Иной раз номера приходилось “сдваи­вать”, – но “Пионер” выходил всю войну. Его читали в школах, в дет. домах, библиотеках. Эвакуированные дети искали на его страницах названия родных городов и деревень. На “Пионер” записывались в очередь – и терпеливо ждали, когда основательно “зачитанный” номер попадает к ним в руки. …Журнал на самолетах доставляли в партизанские зоны Брянщины, Белоруссии, Украины. Здесь его читали оторванные от “Большой земли” ребята… Героями журнальных публикаций стали герои войны – разведчики, летчики, танкисты, матросы, партизаны. “Пионер” рассказал ребятам о Зое, о “срубившем” в небе над ночной Москвой хвост немец­кому стервятнику Викторе Талалихине, о молодогвар­дейцах, о Герое Советского Союза с удивительной фамилией Богатырь, о маленьких солдатах Великой Отечественной – Зине Портновой, Косте Кравчуке, Вале Котике, Саше Чекалине… И ещё “военный” “Пионер” из номера в номер печатал матери­алы из военной истории Отечества – об Александре Невском, Суворове, Кутузове, партизанах 1812 года… Была у “Пионера” еще одна хорошая традиция. Собира­тели гербариев, рыболо­вы, фотографы, моделисты, художники – всяк мог полу­чить дельный совет. Война внесла поправку в этот раздел. Вот советы “Пионера” военной поры: “Как правильно тушить зажигательные бомбы”; “Как вести себя в бомбоубежище”; “Как распознать немецкие самолеты”; “Как остановить кровь, если тебя ранили”. Кто знает – может, кому-то эти подсказки спасли жизнь. Ребята всегда писали в свой журнал. Даже в войну. Только представьте: где-то гремит фронт, вокруг – пожарища и руины, а мальчик или девочка придвигает кривовато вырванный из тетрадки листок, макает в чернильницу перо и выводит: “Дорогая редакция…” О чем же писали? О своей пока ещё коротенькой жизни, в которую вошла война…: “В селе Петровка немцы устроили концлагерь для пленных красноармейцев. Несмотря на очень строгий надзор, пионерка Аня Чесалина тайком от часовых передавала пленным еду и воду и каждый раз сообщала, по какой дороге можно незаметно уйти из села. Так Аня помогла уйти из плена 93 бойцам”. А вот простые дела юных москвичей: “Кружок кройки и шитья при Московском доме пионеров получил неск. заказов для фронта. Девочки шьют бойцам рукавицы, мешочки для маскиро­вочных халатов, маскировочные ленты для пулеметов. Недавно они выполнили большой заказ по пошивке теплых науш­ников для краснофлотцев”» (Бобищанский, 2005, 5–6).

В 1945 году у «Пионера» было 20 тысяч читателей.

О дет. библиотеке в Шадринске в 1946–1947 гг.: «…Из журналов [читатели] очень любили интересные и познавательные “Пионер” и “Затейник”…» (Плотникова, 1999).

В послевоенные годы в связи с закрытием «Костра» и «Дружных ребят» «Пионер» длительное время остается единственным центральным пионерским журналом. Идут по­иски авторского актива, новых форм подачи материала. (Колесова, 1993, 91–92).

«Пионер» в 1950-е – 1960-е гг.

Основные отделы журнала «Пионер»: беллетристика (повести, рассказы, стихи, песни, пьесы), публицистика, школьная и пионерская жизнь, наука и техника, искусство, юмор, спорт. Беллетристика очень разнообразна: здесь и отечественные, и зарубежные, и фольклор­ные произведения, научная фантастика, повести и рассказы о революции, гражданской и Великой Отечественной войнах, о жизни современных ребят. «Если “Костер” тяготеет к психологи­ческой, то “Пионер” – к историко-документальной, биографи­ческой прозе, причем именно в такого рода произведениях он добивается наибольшей удачи… Публицисты “Пионера” наследуют тра­диции, заложенные… Б. Житковым, Б. Ивантером, Л. Кассилем и др., предполагающие проникновенный, заду­шевный разговор с читателем. Основная опасность такой ма­неры – в трудности избежать однообразия, интонационной неточности, чем нередко грешит журнал. (Колесова, 1993, 92–94).

«Пионер» в 1960-е гг.

«Тираж “Пионера” в 1966 г. составляет свыше 600 ты­с. экземпляров… “Пионер” имеет разделы: “Пионерская жизнь”, “Наука и техника”, “Физкультура и спорт”, “По родной стороне”. Журнал проводит интересные дискус­сионные беседы, викторины и конкурсы на лучшее детское стихотворение, рассказ, рисунок. В “Пионере” открыта специальная страничка юнкора – “Пионерские известия”, где печатаются письма пионеров, фотографии, короткие стихи..» (ПЭ, 1966–3, 390).

«Пионер» в 1970-е гг.

«В 1970-е гг. “Пионер” настойчиво ищет новые фор­мы, не отказываясь при этом от давно апробированных. Хорошей традицией журнала является систематический, целенаправленный разговор с читателем о лит-ре, живо­писи и скульптуре. Беседы… о зарубежгых и русских классиках, о совр. художниках, публика­ция репродук­ций, отрывков из произв-ий, постоянный от­дел “Что нам читать” – большая удача в деле эстетич. восп. Значит. место на страницах журнала занимают материалы о пионерии, об охране природы, о космонав­тике и космонавтах. В последние годы появились рубрики, которые полвека назад были бы встречены весьма насторожен­но – “Храбрые портняжки” и “Академия домашних волшебни­ков”, которые воспитывают у детей уважение к домашнему труду, умение следить за своим внешним видом и т. д. С нача­ла 1968 года “Пионер” еще чуть-чуть увеличился в объе­ме, улучшилось полиграфическое оформление (многоцветная печать, хорошая бумага и т.п.)… В 1970-е годы художники во главе с Ю.С. Сахаровой сделали его необы­чайно красочным и привлекательным» (Колесова, 1993, 92–94).

О 1970-х гг.: «…Владислав Крапивин, руководитель юнкоровского и морского отрядов в Свердловске, работающих под флагом “Пионера”. Его повести и романы последних лет… вызывают огромный интерес юных читателей. Неудивительно что нередко ребята пишут на конверте: “Москва. “Пионер”. Сереже Каховскому”, “Москва, “Пионер”, Кириллу Векшину, считая, что герои Крапивина – реальные мальчишки и девчонки» (СПВ, 1983, 38–39).

В «Пионере» были постоянные разделы школьной и пионерской жизни, публицистики, науки и техники, искусства, спорта, дет. худ. творчества. В середине 1970-х годов в «Пионер» ежегодно приходило примерно 50 000 писем, самые интересные печатались в конце номера в разделе «Сами о себе». В разделе «Кораблик» печатались стихи, рассказы и рисунки ребят. Тираж в 1975 году составлял свыше 1,5 млн. экземпляров.

«Пионер в 1980-е гг.

Тираж в 1983 г. – свыше 1,6 млн. экз., в 1986 г. – 1,85 млн. экз., в 1988 г. – 1,63 млн. экз., в 1990 г. – 1,82 млн. экз.

О журнале «Пионер» в 1988–1989 гг.: «…В превосход­ном материале “Под бумажными флагами”, подготов­ленном пресс-центром “Каравелла”, школьники попробо­вали разобраться, что такое “бюрократизм”… Обсуж­дают ребята, какие черты хар-ра нужны для борьбы с бюрократами, называют смелость, твёрдость, честность, убеждённость… “И лишь после долгих обсуждений кто-то сказал: “Человеческая гордость!” И решили, что это точно. В “десятку” (“Пионер”, 1988, № 7)… Б. Минаев берёт интервью у трёх восьмиклассников-“метал­листов”… (Б. Минаев “О “металле” вокруг да около” – “Пионер”, 1988, № 1). Всерьёз разговаривает со школьниками и Аркадий Ваксберг – о Сталине, о создании репрессивной машины, о – “Пионер”, 1988, № 11… По сопротивлении сталинизму”…(А. Ваксберг “Кто герой?” свидетельству библиотекарей, раньше особой популярностью пользовался строгий негромкий “Костёр”, а с 1988 года первенство захватил шумный многопроблемный “Пионер”. Номеров этого журнала за 1989 г. мне увидеть не удалось: бестселлер, начаты бесе­ды по половому воспитанию» (Овчарова, 1990, 11–12).

«Пионер» в 2000-е гг.

Тираж в 2005 г. – 4 100 экз. Из аннотации в подписном каталоге 2006 г.: «Рассчитан на думающих ребят в воз­ра­сте от 10 до 15 лет. Публикует произв-ия совр. лит-ры…, познават. материалы…, творч. опыты юных читателей».

В. Крапивин о журнале «Пионер» в начале 2000-х гг.: «[Совр. дет. журналы] на меня не производят никакого впечатления. Чтобы производить впечатление, нужно как минимум существовать. Единств. исключением на общем фоне отсутствия представляется журнал “Костер”. Он не приседает перед читателями, не подлаживается под подростковый сленг, под псевдоинтересы, не притворяя­ется: “Ах, ребята, мы такие же, как вы!” Хранит прежние, интеллигентные традиции “толстых” детских журналов, каким был когда-то и журнал “Пионер”. Где он, что с ним? Не знаю. Последние номера “Пионера” на меня произвели такое впечатление: они стараются подладить­ся под читателей…» (ВК, 2002, 8).

«ПИОНЕР» – марка фотоаппарата.

О сбывшейся мечте мальчиков середины 1950-х гг.: «Не прошло и пяти минут, как комнату было не узнать. На столе, стульях, диване, на полу лежали пушки, стреляющие горохом…, мячи для всех игр, какие только есть на свете…, клетки для кроликов, фотоаппарат “Пионер”…» (Виткович, Ягдфельд, [1957] 1961, 29).

О вт. пол. 1950-х гг.: «А потом [тётя Клава] опять стала выспрашивать… что бы он хотел иметь: “Конструктор”, волейбольный мяч или, может фотоаппарат “Пионер”» (Лихоталь, 1962, 30).

«ПИОНЕР – значит первый» – книжная серия издательства «Молодая гвардия».

«[Автор регулярно выступал] в книжной серии “Молодой гвардии”. Да ещё в какой серии: “Пионер – значит первый”. Подразумевалось, вероятно, что дети Страны Советов должны воспитываться на положительных примерах…» (Порядина, 2003, 30).

В серии вышли книги: Всегда человек: Карл Маркс. Композиция. – М., 1978 (Вып. 58 (7)); Алексеева А.И. Солнце в день морозный: Кустодиев. – М., 1978 (Вып. 60); Ненарокомова Н.С. Почетный гражданин Москвы. П.Третьяков.– М., 1978 (Вып. 62); Голубев Г. Николай Вавилов. Страницы жизни учёного. – М., 1979 (Вып. 63); Воскобойников В.М. Великий врачеватель: Авиценна. Жизнеописание. 2-е изд. – М., 1980 (Вып. 68 (28)); Голубев Г.Н. – М., 1982 (Вып. 75); Матвеев Н.С. Всколыхнувший мир: Дарвин. Лит. порт­рет. Солнце над зем­лей: Стаханов и стахановцы. Страницы жизни – М., 1983 (Вып. 79); Воскобойников В.М. Солдат революции. Энгельс: Хроника жизни. – М., 1983 (Вып. 80); Емельянов Б.Л. О смелом всаднике: Гайдар. – М. 1984 (Вып. 81); Фомичев Н.А. Во имя истины и добродетели: Сократ: Повесть-легенда. – М., 1984 (Вып. 82); Успенский В.Д. Староста Страны Сове­тов: Калинин. Страницы жизни – М., 1985 (Вып. 85); Тихомиров О.Н. Иван – холопский воевода: Болотников. – М., 1985 (Вып. 87); Голованов Я. Марсианин: Цандер. Опыт биографии. – М., 1985 (Вып. 88).

ПИОНЕРБОЛ – игра типа волейбола, в которой разрешается ловить мяч руками при подачах.

В изданиях Словарь, 1959–9; Ожегов, 1972; СИ, 1994; Ожегов, Шведова, 1996; Лопатин, 1997; НСИС, 2005 это слово отсутствует.

О начале 1970-х гг.: «Пионербол. [Это игра] моему поколению… была неизвестна… Эту игру, видимо, придумали где-нибудь в конце шестидесятых – нач. семидесятых. Теперь, конеч­но, название “пионербол” странно звучит, а раньше все были пионерами, и название игры быстро стало привычным. И “подсмотрели” мы её в пионер. лагере. Это было летом, когда мои воспитанники перешли в подготовит. группу, и дет. сад выехал на дачу. Территория нашего дет. сада и пионер. лагерь принадлежали общему детскому городку завода “Красный пролетарий”. Иногда мы с детьми ходили в лагерь на экскурсию – посмотреть линейку, скульптуры на аллеях. Однажды увидели, как пионеры младших отрядов играют в мяч через сетку в игру, напоминающую волейбол: только мяч надо было не отбивать, а ловить и кидать на площадку противника. Это и был пионербол. Я подумала: мои дети ловят мяч хорошо, Попробую-ка с ними через сетку поиграть. Мы устроили на участке специальную пло­щадку… И стали учить­ся играть… Особенно оживлялись состязания, если в командах появлялись “силь­ные” игроки – из приходящих пионеров, кото­рые были братьями или сестрами моих воспи­танников… Мы даже провели товарищескую встречу с коман­дой самого младшего лагерного отряда. Раз­били её в пух и прах. Удивительного тут ниче­го не было. Мои дети постоянно тренирова­лись, умели действовать согласованно и были настроены на серьёзное состязание. А те ду­мали, что разобьют “малявок” без напряже­ния. Что это просто смешно – играть с детским садом. Вот и получили по заслугам» (Австрияник, 2007–2, 3).

Из газеты «Комсомольская правда» конца 1970-х гг.: «Дружны со спортом ребята, отдыхающие в пионерском лагере “метеор”. Они проводят лагерные спартакиады, почти ежедневно проходят встречи по футболу, пионерболу» (Цит. по: Мокиенко, 1998, 437).

О вт. пол. 1980-х гг.: «С мячом играли и в “Пионербол”. Здесь с нами охотно играли и мальчишки. Ещё играли [в] “из-круга-вышибало”» (576).


«ПИОНЕРЫ всей страны делу Ленина верны» – третий этап Всесоюзного марша пионерских отрядов.

О 1979–1980 гг.: «Марш проводится в несколько этапов… Третий этап [посвящается] 110-й годовщине со дня рождения В.И. Ленина (1979–1980 годы). Девиз – “Пионеры всей страны делу Ленина верны!”» (Кунгурцев, 1977, 13–14).

ПИОНЕРЫ-ГЕРОИ – пионеры, совершившие героические поступки.

О 1962–1966 гг.: «…[Мы,] дети, продолжали читать Гайдара и всякие “Кортики”, “Бронзовые птицы”, “Старые крепости”, а в школе нам без конца ставили в пример пионеров-героев и рассказывали, какие пытки врага сумели они вынести и не выдать своих…» (Клёх, 2002).

Об 11-летнем мальчике в Перми в 1966 г.: «Изучали жития пионеров-героев. До сих пор помню: Леня Голиков, Володя Дубинин, Марат Казей, Павлик Морозов, Зина Портнова, еще кто-то – каждый со своим подвигом. Сейчас-то я знаю, как сочинялись эти легенды, а тогда восхищение было искренним» (Киршин, 2002).

О конце 1970-х гг.: «Пионерский галстук обошел меня только по болезни… [Для вступления в пионеры] нужно было выучить клятву и сделать свой альбом об одном из пионеров-героев. Мы расселись за продолговатым столом…, и пионервожатая достала стопу уже готовых альбомов, изданных в виде книжек наподобие детских: больших, мягких, где главное всегда – это картинки, и обратилась вдруг с вопросом, а есть ли у кого-то из нас уже свой любимый герой и, может, кто-то сам ей скажет, о ком бы хотел делать альбом. В одном порыве… все начали выпрашивать Павлика Морозова. Вожатая растерялась, а когда прекратила шум, стала сама раздавать альбомы по очереди с таким видом, как если бы назначала судьбу… Мне достался Лёня Голиков. Я увидел его на картинке, и стало до слез обидно: ничего геройского, разве что автомат сжимает в руках, сам в тулупе деревенском и ушанке, какой же это герой! Леня Голиков, казалось, одиноко и просяще глядел на меня с парадного своего портрета… Этого мальчика даже не мучили, как других пионеров-героев, – и отсутствие мучений делало его подвиг в моем сознании каким-то ненастоящим. Я украшал свой альбом, будто могилку. Все шло в ход. И цветная бумага, и даже елочный “дождик”. На заседании совета дружины, где в полной тишине принимали наши знания, вожатая сделала мне выговор за пестроту, и о подвиге Лени Голикова расска­зал я уже плача, так что ей пришлось меня утешать, чувствуя, наверное, свою вину» (Павлов, 2004, 3).

О девочке в селе Ново-Никольском Каргапольского р-на в 1983 г.: «В младшем шк. возрасте (8–9 лет) я очень любила читать книги о пионерах-героях. Моей любимой книгой была книга, которая называлась “Партизанка Лара”. У девочки погибли родители, и она ушла в лес к партизанам. Я была потрясена смелостью этой девочки, ставила себя на ее место. И очень долго под впечатлением от этой книги мне снилась война и я сама в роли этой девочки» (150).

ПИРАМИДА гимнастическая – суживающаяся кверху акробатическая фигура из людей, становящихся друг на друга в несколько этажей.

О перв. пол. 1930-х гг.: «А ещё я терпеть не могла наших физкультурных мероприятий, связанных с появлением на сцене. На уроках физкультуры дела у меня шли просто отлично… Но когда нужно было демонстрировать свои физкультурные таланты на сцене, вместе с “дружным коллективом”, в присутствии публи­ки – меня словно подменяли. Маршируя, я постоянно путала ногу, во время гимнас­тических упражнений умудрялась “выкинуть руки в стороны” в то время, как “вся рота” уже присела на корточки, и прочее в том же роде. Особенно вредоносно сказывалось мое присутствие при пост­роении очень популярной в те времена “пирамиды”. В этом почти акробатическом номере участники становились на плечи друг другу, образуя ту самую “пирамиду”. Естественно, что немаловажную роль при этом играл объём и вес как тех, кто принимал на плечи тя­жесть, так и тех, кто этой тяжестью являлся. Поскольку мои габариты и почти полная невесомость очень подходили для роли “наплечни­ка”, то на первых порах эта роль и была мне предоставлена. Однако феноменальная способность “шагать не в ногу” сказалась и здесь. Вскочить на чужую спину мне было проще простого, но почему-то я постоянно запаздывала с этой акцией, нарушая общую гармонию. Какая уж тут пирамида!» (Лупанова, 2007, 51).

О 1933 годе: «На сборе звена мы наметили сделать вылазку в деревню Баландино. Приготовили художественные номера, разучили танцы, пирамиды, движения… Утром к нам в школу… пришли ребята. Мы провели художественное обслуживание – пирамиды, танцы, стихи, песни» (ВГ, 1972, 45).

О 1945 годе: «…Эшелон остановился на нашей станции. Перрон сразу заполнили красноармейцы… Для бойцов у нас заранее была подготовлена программа выступлений под руководством дяди Мити. …Он уже выкрикивал команду: “Пирамиду строй!” По этой коман­де несколько мальчишек хлопались на четвереньки, на их спины вставали другие и удерживали Лёшку, самого сильного моего дружка. Я карабкался по этой живой пирамиде и на плечах Лёшки делал стойку. На аплодисменты бойцы не скупились. “Пирамиду рушь!” Тут не всё проходило гладко. У нас не была отрепети­рована концовка. Пирамида подо мной неожиданно рассыпалась. Я попросту кувыркался вниз и приземлялся на что придётся…. Красноармейцы тормошили нас, набивали карманы сахаром. Дядя Митя беспрерывно подавал команды: “Пирамиду строй!.. Пирамиду рушь!” Взбираясь по спинам дружков, я чувствовал, как мои ноги упираются в их выступающие острые лопатки, как пружинят рёбра…» (Детков, 1983, 34–35).

О вт. пол. 1940-х гг.: «“Начинаем наш концерт!” – прокричала Ирина… Сначала ребята делали гимнастич. пирамиды. Больше всего понравилось, когда мальчишки все стали на одно колено и стали вглядываться вдаль, а Федул, Серёга и Бойцов Коля взяли донышко от бочки и подняли на нём Липу. На Липе была зелёная фуражка, сделанная из бумаги, и он тоже вгля­дывался вдаль, а потом читал оттуда сверху, что граница на замке. Эта пирамида называлась “Пограничники”» (Алмазов, 1979, 208).

Из рекомендаций работникам пионер. лагерей 1952 г.: «На физкультурном празднике, посвященном закрытию лагеря, в программу гимнастических выступлений желательно включить комплексы упражнений утренней гимнастики, завершив их пирамидами, которые строит каждый отряд отдельно» (ПЛ, 1952, 139).

О перв. пол. 1950-х гг.: «Занимались в “студиях” преимущественно девочки… У всех студийцев – спортивная форма: короткие сатиновые шаровары, белые блузки. Репертуар приблизительно одинаковый. Обязательно готовили физические упражнения и пирамиду: Под тихую музыку баяна и команды руководительницы “Делай раз! Делай два!” происходили построения: кто-то садился, кто-то подставлял колено, а один взбирался на самый верх, вытягивался в красивой позе, а потом по команде “Пирамида, рушь!” сооружение рассыпалось, и все расходились под уже громко звучащий марш» (Казарма, 2000).

О конце 1950-х гг.: «И вот как-то раз предложила она на совете дружины устроить в школе большой концерт. Пусть ребята из разных классов подготовят номера и выступят с ними на сце­не в физкультурном зале… И вот во всех отрядах началась подготовка к концерту. Разучивали песни и танцы, стихи и физкультурные пирамиды» (Соколовский, 1960, 67).

О пионер. лагере середины 1970-х гг.: «Вечером вместе со всеми Антон сидел у костра и смотрел на раскаленные белые искры в черном небе. Баянист Жора играл вальс и притопывал ногой. Ребята из второго отряда показывали пирамиду: два больших мальчика стояли на земле, два поменьше – у них на плечах, а третий, самый маленький, Сереж­ка, на плечах у тех. Сережка держал маленький бумажный флажок. Физкультурник Валерий с широ­кими плечами, в туго натянутой футболке, считал им тихо: “Раз. Два. Три. Четыре”. Все захлопали, а мальчики в пирамиде дружно крикнули: “Физкульт-привет!”» (Матвеева, 1977, 160).