Geum.ru

Г. Б. Комарницкий.   Мина замедленного действия румынский национализм: вчера, сегодня завтра? Заметки неравнодушного

Вид материалаДокументы

Содержание


Что мы потеряли
Возрождение из пепла и развалин
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   15

ЧТО МЫ ПОТЕРЯЛИ

ТОРЖЕСТВО ФРОНТИСТОВ-РУМЫНИСТОВ

Я долго, очень долго не мог подступиться к этой теме. Почти весь материал для статьи был готов. И не только заготовки – «кирпичи», но и целые блоки, причем в разных вариантах, были готовы.

А чего-то все-таки не хватало в самом начале. Не находилось главное, ключевое слово.

И вот сейчас, сию минуту, на грани сна и пробуждения, оно вдруг родилось. Причем, не просто слово, а целая мысль, целая фраза.

Вот она.

На главной площади Кишинева, которую раньше, в нормальные времена, нормальные люди справедливо называли площадью Победы, победы русского оружия при освобождении молдавского народа Бессарабии от османского ига, в последние полтора десятка лет фронтисты-румынисты празднуют свою победу.

Они демонстрируют свою победу по-балаганному фальшиво и шумно, символизируя победу сложенными в виде латинской буквы «V» пальцами. «Виктория», победа. Особенно усердствуют они перед телекамерами, желая показать величие своей победы как можно большему количеству зрителей.

Победы над кем? Победы над тем молдавским народом, который трижды освобождали русские люди: в XVIII веке от турок, а в ХХ дважды от румын – в 1940-м и в 1944 годах. Как видим, освободили не до конца, потому что румынизм живуч, как змей. Потому что румынизм – как дым: закрываешь дверь – он в окно. Закрываешь окно – он в щели пролазит. Вот и теперь румынизм пролез в щели, вырос, недодушенный до конца, разросся до небывалых размеров и опутал все, как дым, как чума. И вот сегодня воинствующий румынизм празднует свою победу. И не только над молдавским народом, но и над всем народом Советского Союза. Потому что Молдавию строил весь советский народ.

Сказанное мною выше для читателя будет неожиданным, непривычным и неприятным. Однако это так. И я готов подтвердить каждое сказанное мною слово. Правда чаще всего бывает неприятной.

Бывает горькой. Горькой настолько, что невозможно слушать.

В старину бывало, что вестнику горькой правды о поражении в бою просто отрубали язык. Вместе с головою.

Ну что ж, я готов. Но правду все же скажу. А правда такая.

Румынисты захватили в Молдавии все. Все, что было создано за долгие десятилетия, начиная с 1944 года, т. е. примерно за сорок пять лет.

Мне пришлось видеть все это, самому участвовать в строительстве и создании всего этого, и потому с полным правом заявляю: вместе с победой над Народом, над Правдой, над Справедливостью румынисты-фронтисты захватили богатейшие трофеи у побежденного народа. Наверное, за всю историю человечества ни один хан, ни один король не захватывали таких трофеев, как фронтисты-румынисты захватили в Молдавии, разрушив почти без выстрела советское социалистическое государство.

Здесь еще нужно отметить такой, на первый взгляд, незначительный, но очень важный факт: поддавшись «сладкоголосым сиренам», молдавский народ (его молодое поколение) сам помогал разрушать свой дом, свою стабильность, свое благополучие.

Я помню, как участники Интердвижения «Унитатя-Единство» пытались достучаться до сознания народа, призывали не слушать провокаторов – врагов молдавского народа, но все усилия были напрасны. Молдавская молодежь шла за Народным фронтом, как рыба на нерест.

И вот теперь народ Бессарабии – все: и молдаване («титульные ») и «пришельцы» («нетитульные») – остался ограбленным, обобранным, гонимым. Остался «ни при чем».

А фронтисты-румынисты торжествуют.

Здесь я обязательно должен внести одно очень важное уточнение.

Еще пятнадцать лет назад нам подбросили такую формулировку – «молдавский национализм». Она оказалась не просто живучей, она оказалась неистребима.

«Молдавский национализм» – это что?

Что-то такое в интересах молдавского народа Бессарабии?

Что получили в результате «молдавского национализма» бессарабские молдаване? Они что, получили власть, деньги, дворцы, дачи, самолеты, дорогие автомобили?

Бессарабские молдаване получили нищету, безработицу, разбитые семьи и поездки в «ближнее» и «дальнее» зарубежья на заработки, на рабский труд. Не говоря уже о продаже самих себя, своих жизненно важных органов, своих дочерей и невест на усладу мерзавцам всех национальностей.

И это – «молдавский национализм»?

Нет, ребята, весь трудовой народ Молдавской Советской Социалистической Республики получил самый обыкновенный государственный переворот в интересах фронтистов-румынистов. Переворот, какие уже давно вошли в моду для захвата общенародной собственности.

Все, что мы строили десятки лет, все это захватили оборотни, долгие годы морочившие нам голову, выдававшие себя за вождей и друзей народа. Элита. Партгосноменклатура. Чины. «Творческая интеллигенция».

Особенно она, «творческая интеллигенция», самая гнусная часть румынской нации, румынской «элиты».

Сбылась вековая мечта «великих румын». Они опять захватили Бессарабию в свое владение. Но на этот раз не ту Бессарабию, какой она была в 1918 году, – бедную, неразвитую аграрную страну, населенную безграмотными, темными крестьянами, умевшими только землю пахать и волами управлять. В этот раз румыны захватили страну, уже развитую во всех отраслях народного хозяйства, науки и культуры.

«Старым румынам» – от королей до маршала Антонеску – и не снилось, что с неба прямо в румынские когти может упасть такое богатство. А вот, поди ж ты. Сбылось.

Не хочу злоупотреблять вниманием читателей, но некоторые самые характерные цифры все же напомню. В результате социалистических преобразований Молдавия превратилась в индустриальную республику с развитым коллективным сельским хозяйством. Объем промышленной продукции увеличился в 48 раз по сравнению с 1940 годом. Молдавская ГРЭС, Дубоссарская ГЭС. Выработка электроэнергии – 14,2 млрд. кВт/час. Ведущая отрасль промышленности – пищевая. Развивается машиностроение, химическая, легкая промышленность, производство стройматериалов. Объем валовой продукции сельского хозяйства увеличился в 4 раза. В 1979 году было 336 совхозов (включая совхозы-заводы) и 417 колхозов.

В 1979 году на 1000 человек, занятых в народном хозяйстве, – 572 с высшим и средним образованием, вузы, техникумы, Академия наук, 7 театров и т.д.

Перечислить заводы и фабрики МССР практически невозможно.

Потому что это уже будет не статья, а многие тома уголовных дел по ограблению бессарабского народа разных национальностей, сорок пять лет строивших новую жизнь и оказавшихся отодвинутыми от своей собственности.

По формулировке наших журналистов и политиков это все – «молдавский национализм». Да эта фраза звучит примерно так же, как «непослушные, расшалившиеся дети, не знающие меры в своих шалостях». Я бы посоветовал этим политикам побывать в Бендерах, в музее народной трагедии 1992 года. И не только в Бендерах.

«Молдавские националисты» зверствовали, где только могли.

Думаю, что уж после этого такие «политики» пересмотрели бы свои формулировки. Мне стыдно за них. Я еще простил бы А. Сафонова – цена ему известна. Но когда эти выражения используют вроде бы наши приднестровские политики и серьезные журналисты, я просто перестаю их понимать. И вообще…

Однако фронтистам-румынистам (пока назовем их так) мало показалось захваченного в Бессарабии добра. Они еще точат зубы на соседнее независимое государство – ПМР, население которой не желает иметь ничего общего с бандитским агрессивным государством под названием «РМ».

Проходят долгие годы, многое в мире меняется, и только агрессивные планы румынистов остаются прежними: планы маршала Антонеску о захвате «Транснистрии» не дают им покоя. А что же имел в виду Антонеску под «Транснистрией»? «Территория, оккупированная между Днестром и Бугом, граничащая на севере по линии Могилев-Жмеринка, обозначенной на прилагаемой карте, входит в состав румынской администрации». (Из декрета Антонеску от 19.08.1941 г.) Эти лозунги и сегодня звучат в Кишиневе. Румынисты не унимаются.

ВОЗРОЖДЕНИЕ ИЗ ПЕПЛА И РАЗВАЛИН

Мы подошли к самой трудной главе нашего повествования.

Трудной потому, что советскому народу пришлось, еще не закончив войну, самую страшную, жестокую, кровопролитную войну за всю историю человечества, называемую Второй мировой, которая для советского народа была Великой Отечественной, приступить к восстановлению из руин, из пепла своего народного хозяйства, жить без которого было просто невозможно. К восстановлению городов и сел, электростанций и дорог, водопровода и угольных шахт, заводов и железных дорог, больниц и школ. И везде были нужны люди, а все мало-мальски трудоспособные еще воевали. И вся нагрузка опять, как и в первые годы войны, легла на плечи мальчишек и девчонок, а еще на женщин и инвалидов войны.

Была создана система оргнабора. Отрывали от производства и из сельского хозяйства, посылали на восстановление жизненно важных объектов многие тысячи людей. Возвращались на пепелища и беженцы.

Было принято постановление СНК (Совета народных комиссаров) СССР от 20 марта 1944 года «О мерах по восстановлению народного хозяйства в освобожденных районах СССР».

Тысячи людей переезжали из конца в конец страны по оргнабору на работу по восстановлению заводов и шахт, заготовке и вывозке леса, восстановлению и строительству жилых зданий, школ и больниц. Ехали в товарняках, в товарных вагонах-теплушках, на железнодорожных платформах, залезая под брезент перевозимого оборудования, на тормозных площадках вагонов-цистерн, на крышах товарных вагонов, даже на буферах – это было опаснее всего: сорвавшийся с буфера попадал прямо в мясорубку колес. Ничто не могло остановить людей, устремившихся на работу по возрождению жизни на родной земле.

Люди были изможденные, измученные войной. В рваных обносках, полуголодные. Но упорно двигались к цели, к возрождающейся жизни. Кормили их в пути по рейсовым карточкам в пристанционных буфетах или давали сухой паек. Главное – на каждой станции обязательно был кипяток. Он и спасал.

А вокруг царила разруха. Долгими неделями день за днем от Саратова до Кишинева тянулись вдоль железной дороги сплошные разрушения. Взорванные железнодорожные мосты и водокачки, станции и пристанционные поселки, остовы искореженных обгорелых вагонов и смятые цистерны, обгорелые паровозы и железнодорожные мастерские.

Панорама разрушенных сел и городов, сгоревшие автомобили и бронетранспортеры, взорванные или опрокинутые взрывом танки, оторванные танковые башни. И все это под серым осенним неприветливым небом. Все унылое и безжизненное.

А люди все ехали. Приехав на место, оформлялись на работу, для них определяли какое-нибудь жилье в полуразрушенных домах.

Они расчищали подступы, освобождали проход в сохранившуюся часть здания, закладывали камнями проломы в стенах. Забивали обгорелым кровельным железом пустые глазницы окон и поселялись в этих развалинах. И приступали к работе. Там людям сразу выдавали хлебные и продовольственные карточки для поддержания сил и жизни. По возможности выдавали талон на какую-нибудь одежду.

Самыми дефицитными специальностями были – плотник, каменщик, печник. Позже – стекольщик. В расчищенных развалинах организовывали мастерские по ремонту одежды и обуви.

Не было воды, электричества, транспорта. Воду носили ведрами из загородных колодцев. Вода – дефицит. Только для питья и приготовления пищи. Для умывания, стирки собирали дождевую воду.

Вот вкратце картина восстановления жизни на первом этапе. А ведь еще не кончилась война.

Это был 1944 год. Освобождение временно оккупированных территорий республик Советского Союза, когда все советские люди были едины в стремлении восстановить нормальную человеческую жизнь.

Сегодня некоторые чистоплюи заявляют: «Труженики тыла. Ну и что? Подумаешь, они работали! Мы сегодня тоже работаем». Мне просто нечего ответить таким людям. Есть работа и Работа. Больше сказать нечего.

Сразу по приезде меня поставили на военный учет в военкомате: мне уже исполнилось шестнадцать лет и даже еще три месяца.

По тем временам был взрослый, матерый мужик. Паспорта еще не было, а перед получением паспорта ставили на военный учет. И вскоре нас, шестнадцатилетних, собрали в военкомате на «Всевобуч» (Всеобщее военное обучение).

Почти все мои ровесники приехали из России на восстановление.

Кто с родственниками, кто – по оргнабору. Занимались в военкомате вечерами, после работы, а строевую и тактику проходили в воскресенье.

Еще мы, несколько человек, учились на курсах шоферов. Первая группа, созданная осенью 44-го. Стране было нужно много шоферов – водителей грузовых автомобилей для фронта и для народного хозяйства.

Из Саратова меня направляли на работу в качестве тракториста, но из-за отсутствия тракторов (все румыны украли) пришлось переквалифицироваться сначала на слесаря автомотоклуба (одновременно на «мастера на все руки»), а потом на шофера, механика, бульдозериста и т.п. Работал даже водолазом.

Нам для организации курсов шоферов выделили часть сохранившегося бесхозного дома (ул. Инзова, 5). На развалинах мы собирали все, пригодное для изготовления некоего подобия столов и скамеек. Мастерили, что получится, установили в двух классах.

Начальник клуба, Леонид Степанович Сазонов, бывший автомотогонщик из Московского центрального автомотоклуба, а ныне инвалид с пробитыми легкими, работал наравне с нами, двумя молодыми парнями. Он нашел преподавателей на организованном неподалеку авторемзаводе. И уже через пару недель начались теоретические занятия. А тем временем Сазонов рассказал мне, чем автомобиль отличается от трактора, обучил ездить на «полуторке» –

«ГАЗ-АА». Вскоре мы начали обучение вождению – сначала на городском стадионе (позже – стадион «Динамо») прямо по гаревой дорожке, потом по улицам вокруг стадиона, потом по загородной дороге (по дороге на Страшены).

Весною 1945 года наша машина «полуторка» уже зарабатывала себе бензин: мы, т.е. я, инструктор по вождению (у которого еще не было водительских прав) и курсанты работали на перевозке грузов с железнодорожной станции на базу Молдупрснаба. Возили лес длинномер на прицепе-роспуске, металл листовой и др. Все, что страна присылала, отрывая от себя для восстановления Молдавии и ее народного хозяйства.

Лес и уголь, бензин и дизтопливо шли потоком по восстановленным железнодорожным путям в освобожденные районы страны. И все это в то время, как война вошла в стадию особого накала. Зашевелились «союзники», всю войну оттягивавшие открытие «второго фронта»: они все «пришивали последнюю пуговицу на мундире последнего солдата», как объяснял У. Черчилль. Так они мотивировали затяжку в то время, когда русский солдат истекал кровью.

Теперь они, «пришив последнюю пуговицу», ринулись захватывать неохраняемые территории с заводами и шахтами, морскими портами и исследовательскими лабораториями. Стали вывозить за моря-океаны все самое ценное с территорий, куда получили почти беспрепятственный доступ благодаря советскому солдату. Пришлось нашим напрячь все силы, чтобы не допустить разграбления германской промышленности, не дать возможности захватить и восстановить против нашей страны германский вермахт. «Союзники» оказались ребята хваткие, рукастые. По части грабежа трофеев – большие специалисты.

Но эти строки истории уже написаны, причем профессионалами.

Не мне повторять. Я пишу только то, что видел сам, в чем пришлось принимать участие мне самому.

Почему же я, не журналист и не политик, а простой технарь, большую часть своей жизни отработавший рядовым рабочим и колхозником, взялся писать обо всем этом? Неужели испытываю писательский зуд или на старости лет захотел прославиться хоть чем-то?

Нет. Во-первых, писательство – не мое ремесло. Моя стихия – колеса, а также валы, шестерни, подшипники. И еще – земля (грунт), бетон, железо.

Но после всего увиденного и пережитого я просто не имею права молчать, тем более что мне уже перевалило за три четверти века и сколько осталось, никто не знает. Можно просто не успеть рассказать истину, от которой молодое поколение кто-то уводит в сторону. Молчать о происходящих сегодня на наших глазах мерзости и гнусности – преступление.

Неизмеримы усилия трудового народа, восстановившего из руин города и села, в том числе города и села Молдавии. Молдавского советского социалистического государства. Усилия всего советского народа, всей советской страны. Рядом с молдаванами работали русские и украинцы, чуваши и татары, немцы и азербайджанцы. Не перечтешь всех, кто строил новую жизнь в Молдавии, не перечислишь всего, что давала для ее восстановления наша огромная страна. Молдавия усилиями миллионов советских людей была превращена в цветущий сад, посреди которого высились белокаменные дворцы.

Жизнь в республике развивалась сказочными темпами. Сейчас невозможно перечислить, сколько и чего было создано. Проще сказать, что на почти пустом месте была создана сказочная страна со своими промышленностью, сельским хозяйством, наукой, культурой.

Особенно – город Кишинев.

Было специально принято совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по развитию города Кишинева». Из республиканского бюджета было выделено 170 млн. руб., дополнительно из союзного бюджета – еще18 млн. руб. Строили город все строительные управления республики. Наше управление механизации строительных работ №7 (СУМ-7) обслуживало механизмами тресты «Кишиневстрой», «Промстрой», «Гражданстрой», Кишиневский межрайонный строительный трест и четыре цеха завода бетона и раствора. Стройобъектов в городе были сотни. Жилье строилось сразу целыми микрорайонами. Строились школы и детские сады, институты и техникумы, клубы, кинотеатры, Академия наук, театры, гостиницы и рестораны, всего не перечислишь.

И все это строил многомиллионный многонациональный народ всего Советского Союза. И все это было достоянием всего народа.

Так мы думали.

ОБОРОТНИ.

Так нам вещали с высоких партийных и правительственных трибун наши вожди. Вожди, которым мы верили. Вожди, вышедшие из народа. Вышедшие и захлопнувшие за собою дверь. Плотно. Навсегда.

Потому что лозунг «народ и партия – едины», был фальшивым, как люди, прикрывавшиеся им. Сегодняшние «демократы» – предприниматели, обросшие наворованным у народа богатством, а тогда – секретари ЦК партии, члены правительства, министры, начальники главков, партийные вожди – «ум, честь и совесть нашей эпохи».

Как они любили стихи Маяковского о партии, примеряя их к себе, превратив их в «Гимн партии»! Все ложь и фальшь.

«Коловращение жизни» О. Генри – бледный намек на то «коловращение», которое произошло у нас на глазах, которое произошло с нами. Метаморфозы, которые произошли с нашими «вождями» – «сынами трудового народа».

Люди, десятками лет строившие города и села, заводы и дороги, получили за свой труд дружный вопль оболваненной прорумынской молодежи: «Оккупант, иди домой, в Россию»!

В мозгу сразу же рождается обвинение: «Предатели»!

А предатели ли они? Может, они всегда таким были, такими и родились, и никогда и ничего не предавали? Может, они румыны от рождения и с раннего детства впитали в себя румынский дух? И в комсомол, а потом в коммунистическую партию вступали потому, что выгодно, благодаря этому легко пробраться во власть? Ведь называет же себя и по сей день коммунистом домнул Воронин, да еще коммунистом №1. И находятся еще простофили, которые верят ему, даже голосуют за него. Все эти «верующие» поневоле стали сообщниками Воронина по преступлениям.

Все мы были оглушены этим неожиданно свалившимся несчастьем – предательством.

Предали партийные вожди, предали руководители государства.

Предали защитники народа и государства – МВД и КГБ, прокуратура и юстиция, исполкомы и райкомы, директора и председатели…

Анализируя по прошествии времени все события, перебирая в памяти все факты, о которых знал, но не придавал серьезного значения, а вернее – считал, что все под контролем партии и госбезопасности, что они не допустят предательства, вспоминая беседы со старыми бессарабцами еще в сороковые годы, поневоле прихожу к выводу: мы сами во всем виноваты.

Когда я говорю «мы», это значит – все мы, весь наш трудовой народ. Мы с самого начала допустили немногочисленные, но роковые ошибки уже при создании МССР. Перечислю некоторые из них.

1. Слишком скоротечное занятие территории Бессарабии: румыны- переселенцы, пособники оккупационной власти не успели удрать и остались нам в «подарок». Из этих гнилых корней потом выросли «зубы дракона».

2. Определили неправомерно мягкое наказание для них. Они довольно скоро вернулись, причем не в Румынию, а в Молдавскую ССР, где в первые годы после знакомства с НКВД молча скрежетали зубами, а с наступлением «хрущевской оттепели», которая принесла стране вреда больше, чем пользы, включились активно в антигосударственный заговор по разрушению Молдавского советского социалистического государства.

3. При выдаче советских паспортов румынам записали национальность «молдаванин». Румын как бы и не было. Они растворились в массе молдаван. Идентичность языка дала им возможность беспрепятственно вести агитацию против советской власти, против всего русского.

4. Ни в коем случае нельзя было переносить столицу из Тирасполя, где был крепок русский дух, в Кишинев, где преобладал румынизм.

5. Глубоко ошибочна была линия на насыщение партийных органов и органов госбезопасности потомками румын.

Пока хватит для первого анализа.

Но и этого вполне было достаточно, чтобы спокойно, не спеша пробраться румынским потомкам во все руководящие и властные структуры, окружить себя верными, надежными помощниками и в назначенный из руководящего центра момент внедрить ключевые законы для официального изменения государственной принадлежности, отменить советские законы, стеснявшие их свободу по отстранению от власти неугодного элемента («русофонов»), ввести законы, позволявшие беспредельно «приобретать» то, к чему присмотрелись раньше. И все. Вот и весь государственный переворот.

На первых порах – бескровный и почти бесшумный.

Они и их вдохновители не учли только одного фактора: протеста народа Приднестровья. Вот это господам румынам было как гвоздь в сапоге, как зубная боль, не дающая покоя ни днем, ни ночью.

Здравый смысл подсказывал румынам, что нужно отступиться и бежать в Румынию с легкой добычей. Но жадность, упрямство да еще «указивка» – «не уступать» – держит их уже столько лет как на привязи.