Geum.ru

Г. Б. Комарницкий.   Мина замедленного действия румынский национализм: вчера, сегодня завтра? Заметки неравнодушного

Вид материалаДокументы

Содержание


Архимедов рычаг
Молдова – орудие румынской экспансии
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   15

АРХИМЕДОВ РЫЧАГ

В рассекреченных документах Конгресса США и его «главного исполнительного органа» – Центрального разведывательного управления – просматриваются методы разрушительной работы и подрывной деятельности по уничтожению неугодных США государств и правительств. В частности, к разрушению Молдавского советского социалистического государства был применен метод (принцип) – национальный и языковый барьер.

Сами румыны тоже очень хорошо прочувствовали и убедились в надежности языкового барьера, когда находились в Молдавской ССР в подпольной организации (от послевоенного периода до 1989 года). Языковый барьер надежно защищал их от проникновения к ним оперативников госбезопасности МССР: специфика румынского языка, его отличие от молдавского левобережного (заднестровского) позволяла румынам отсечь левобережного молдаванина – оперработника КГБ МССР — и предотвратить его проникновение в подполье. Языковый барьер позволял им не применять особых мер конспирации. Это было очень удобно.

Оправдавший себя на практике языковый барьер было решено воздвигнуть между румынами – властителями на земле Бессарабии — и всеми остальными жителями, куда были отнесены этнические представители других национальностей и молдаване нерумынского происхождения, не разделявшие румынскую идеологию и потому называемые «манкуртами».

Эта сортировка, этот отсев происходили естественно и закономерно с введением языкового принципа разделения общества на «коренных» и «пришлых» или, еще иначе, на «титульных» и «нетитульных».

Проекты были хорошо отработаны в лингвистических и психологических лабораториях ЦРУ и одобрены Конгрессом США.

Оставалась техника – озвучить проект Закона о государственном языке. Здесь «некоренных», «нетитульных» ждала ловушка: разговоры о предстоящем принятии Закона о государственном языке тоже имели «двойное дно», двоякое наименование.

Предварительно в сознание граждан вбрасывалось выражение «молдавский государственный язык», затем к нему добавлялось как бы незначительное дополнение – «на латинской графике».

Этот тонкий психологический момент большинством не улавливался.

И потому в первом восприятии в сознании людей отложилось, что будет принят Закон о государственном языке молдавском.

Это не вызывало антипатии, потому что большинство окружающих людей, с которыми жили и работали вместе, были молдаване.

Но в подсознании людей также появилось ощущение какой-то незаконченности проекта закона. Не хватало еще чего-то. А именно, второго государственного языка – русского. Это несовершенство, незаконченность вызывали недоумение в сознании людей и протест. На всех уровнях – от собраний до бытовых разговоров –  бсуждалась невозможность принятия в качестве государственного только одного языка, которым к тому же не владело совсем или владело слабо почти все городское население, включая городских молдаван.

Подобное положение в Бессарабии уже было в период румынской оккупации 1918-1940 годов, когда румынский язык вбивался в сознание людей «гичем» (гич – плетка). Когда повсеместно висели таблички-директивы: «Ворбиць нумай романешты» («говорить только по-румынски»). Но тогда была румынская оккупация, а в 1989 году людям даже не приходила в голову столь дикая мысль, что опять возвращается румынский оккупационный режим, на этот раз тихим, ползучим методом. В голову не приходило, что это – смена государственной принадлежности.

А пока людей волновало только несовершенство проекта закона.

Официальные власти успокаивали население такими доводами: «Ничего страшного в этом нет, мы никого не будем торопить, будет отпущено время на изучение всеми гражданами молдавского языка, а потом все привыкнут».

Приводился еще такой довод: «Если русский язык будет вторым государственным, никто не станет пользоваться молдавским языком, и он совсем отомрет. А так молдавский как государственный получит развитие, а русский, великий и могучий, будет по-прежнему в силе».

Но вскоре последовал второй удар – «под дых»: о государственном языке стали говорить, что «это будет румынский язык, но это не дает повода для опасений, потому что «румынский язык – это тот же молдавский, но на латинской графике. Гражданам МССР, изучавшим в школе иностранные языки, это не страшно».

Так усыпляли бдительность населения республики. Примерно так же сегодня камуфлируют румынские школы в Приднестровье под «молдавские школы с применением латинской графики». А НТВ на все СНГ передает, что ничего не случилось, просто приднестровцы закрыли молдавские школы, а Молдова в знак протеста объявила блокаду: должна же она как-то отстаивать интересы молдавских детей. А на самом деле это румынские школы, существующие в нарушение не только приднестровских, но и международных законов.

Там готовят прорумынски настроенных идеологических врагов Приднестровья, готовых по первому зову выступить против Приднестровья.

Такие дела.

Принятие Верховным Советом МССР Закона о государственном языке румынском повергло в шок все население, кроме румынов, которые торжествовали и объявили о введении государственного праздника в честь победы над многонациональным населением МССР — праздника «Лимба ноастрэ чеа ромыне» («язык наш румынский »). Они были в курсе предстоящего государственного переворота и захвата власти. Собственно, они и так уже долгие годы были у власти, она была в их руках. Теперь это только провозглашалось на государственном уровне, что и повергло в шок почти все население МССР. Кроме румын и «новорумын» – «новообращенных», детей молдавского народа, подлыми обманными методами втянутых в участие в госперевороте в качестве тарана для разрушения собственного дома.

Всему миру известно выражение Архимеда: «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир». Подобным «архимедовым рычагом» для румынов стал румынский язык, с помощью которого было расколото общество Молдавской ССР и Бессарабия сдвинута в румынском направлении.

Этот «положительный», с точки зрения румынистов, опыт решено было использовать и в Приднестровье, не признавшем Закона о государственном языке румынском. В обстановке румынской вакханалии приднестровцам ничего другого не оставалось, как создать независимое государство, в котором были приняты к обращению три государственных языка: молдавский, русский, украинский. Румынский язык был отвергнут вместе с румынской идеологией (а это – понятия неразрывные).

Но это на уровне государственном, официальном. Неофициально же румынские школы в Приднестровье продолжали существовать полуподпольно, но в полной мере выполняли задание Молдовы по румынизации приднестровских детей. Здесь, очевидно, сказывалось несовершенство нашего государственного аппарата, равнодушие чиновников. Ведь чем можно объяснить тот факт, что при подготовке учебников для молдавских школ Приднестровья они были просто скопированы с кишиневских учебников?

Мы все боимся обвинения ПМР со стороны европейских и международных правозащитных организаций в проведении в нашей республике «этнических чисток». А то, что всех нас «вычистили» с помощью румынского государственного языка, это не в счет? Мы все стараемся быть лояльными к господам европейцам и американцам и из боязни обвинения запустили свой дом, развели тараканов. Вдруг увидели, что тараканы так и кишат, т.е. румынские школы благополучно здравствуют под флагом ПМР, работают на полную мощность и регулярно выдают антиприднестровскую продукцию – сторонников и патриотов Молдовы, этого орудия румынской экспансии. И может наступить такой день, когда эта «продукция», эти идеологизированные румынисты повторят государственный переворот уже в Приднестровье.

Вот к чему может привести безответственность госслужащих, облеченных доверием и высокими рангами и относящихся к важнейшему государственному делу совершенно наплевательски.

МОЛДОВА – ОРУДИЕ РУМЫНСКОЙ ЭКСПАНСИИ

Переговоры Приднестровской Молдавской Республики с Республикой Молдова о нормализации взаимоотношений тянутся безрезультатно уже много лет. Выдержка у нашего народа – титаническая.

Так рыба идет на нерест против течения, увлекаемая природным инстинктом, но натыкается на глухую плотину, через которую просто никогда не перепрыгнет, сколько бы ни пыталась. Но рыба этого не понимает и в сотый, тысячный раз пытается преодолеть преграду. Наконец, умирающая, обессилевшая, она плывет по течению брюхом кверху и уже даже не шевелит плавниками. Все.

Рыба кончилась.

Мы что, хотим уподобиться глупой рыбе? Сколько можно?! Неужели до сих пор непонятно, что перед нами воздвигнута искусственная плотина с целью обессилить нас, чтобы мы перестали «шевелить плавниками»? Я еще мог бы понять, если бы мы создавали имитацию, видимость участия в переговорах с целью оттяжки времени.

Но ведь все – на полном серьезе.

Пора уже понять, наконец, что собою представляет это псевдогосударство под названием «Республика Молдова». Мы должны осознать, что никакого «государства Молдова» нет, а есть некая временная субстанция, созданная в интересах завершения националисти ческой румынской экспансии по очередному захвату чужой территории. На этот раз – территории Приднестровской Молдавской Республики. Если в период с 1918 по 1944 годы румынская экспансия была ярко выражена в форме военных захватов чужих территорий или подготовки к ним, то после тяжкого поражения в войне она приняла другие формы, мимикрируя под «побитую собаку».

Здесь мы должны сделать небольшое отступление и вспомнить еще раз о понятии экспансии. В энциклопедическом словаре дается довольно сложное и долгое толкование, поэтому применим в нашем конкретном случае сокращенный вариант. Итак, экспансия – стремление к захвату любыми способами чужого, не принадлежащего захватчику (имущества, территории).

Так вот, когда союзница фашистской Германии Румыния уползла в свое логово, как побитая собака, она на некоторое время прекратила поползновения к захвату чужого добра.

 Но румыны были бы не румынами, если бы навсегда отказались от захвата чужого добра. Бессарабия не давала им покоя. Правда, это была уже не Бессарабия, а Молдавское советское социалистическое государство, восстановившее свое народное хозяйство, разрушенное войной, и быстрыми невиданными темпами строившее новую жизнь. Но теперь зависть съедала оставшихся в Молдавии бывших переселенцев из метрополии, пособников румынского оккупационного режима. В первые послевоенные годы это никак не проявлялось внешне. Слишком свежо в памяти было их знакомство с НКВД. Но на бытовом уровне они поддерживали контакты с подельниками, единомышленниками.

На первом этапе была использована система народного образования.

В 1940 году, в момент присоединения Бессарабии к Советскому Союзу, она была буквально нашпигована румынскими националистами.

Еще в первые годы оккупации им посоветовали, что надежнее воспитывать с детства своих сторонников, чем силой заставлять молдаван служить румынским интересам. Прорумынская система народного образования и досталась в наследство молодому государству МССР.

Подготовкой преподавательских кадров занимался в основном КПИ (Кишиневский пединститут). Мне пришлось познакомиться с кадровым составом КПИ в 1947 году. Уже тогда это было гнездо румынизма. Мои знакомые, «русскоязычные», как сейчас говорят, рассказывали, что три четверти студентов и преподавателей – «нацкадры». Держались они обособленно, в контакты с нашими не вступали.

Вели себя отчужденного. Настороженно.

Позже, в пятидесятых-шестидесятых годах, пришлось столкнуться с фактами прорумынской пропаганды в КСХИ. Об этих фактах знали в ЦК КПМ и лично Бодюл, но мер не принимали никаких.

Уже в пятидесятых годах в научных кругах Молдавской ССР румынисты стали проявляться и навязчиво выдвигать свои шовинистские идеи. Стали отказывать молдаванам в праве на свой – молдавский – язык, навязывая взамен румынский. В середине пятидесятых годов румынисты обращались к руководству МССР с претензией на более весомое участие в управлении партией, государством и даже профсоюзами. Румынисты находили поддержку у первого секретаря ЦК КПМ Бодюла. (Сомневающихся приглашаю почитать «Историю ПМР», т. 2, ч. 2, §I, гл. XV.) Ползучая тихая экспансия румынистов по захвату власти в республике со временем росла и развивалась. Постепенно вся реальная власть в Молдавской ССР оказалась у них в руках. Что они и продемонстрировали в 1989-1991 годах, когда чудовище экспансии вышло из подполья и заявило о переходе власти в руки румынистов, о выходе из состава Союза Советских Социалистических Республик.

Это была тихая ползучая победа румынской экспансии.

Это был государственный переворот со сменой государственной принадлежности – от СССР к Румынии. А это – тяжкое государственное преступление. Но некому было обращаться в суд: в Центре сидели свои предатели; международное сообщество, вершившее суд, САМО содействовало румынской экспансии.

Но это – не первое и не последнее преступление румынского экспансионизма. В 1918 году румынские захватчики (экспансионисты) захватили территорию чужого государства, Российской империи, – Бессарабскую губернию. 22 года румыны буквально пили кровь как из Бессарабии, так и из ее народа. Для укрепления своего оккупационного режима они завезли огромное количество чиновников, жандармов, судей, учителей, просто пособников режима. Почти все они остались в Бессарабии при передаче этой территории Советскому Союзу. В дальнейшем все они явились орудием экспансии на оккупированной территории Молдавской ССР в период Второй мировой войны.

В этот период особую жестокость румынских захватчиков ощутили на себе жители Приднестровья. Недобрую память оставили по себе румыны на территории Приднестровья и украинских областей.

Из поколения в поколение передают приднестровцы рассказы об ужасах румынской оккупации.

Об отношении румынских властей к населению можно сделать вывод уже из выступления И. Антонеску на заседании румынского правительства (8 июля 1941 года): «… меня не волнует, войдем ли мы в историю как варвары.

Римская империя совершила целую серию варварских актов по отношению к современникам, и все же она была самым величественным политическим устройством. Если нужно, стреляйте из пулеметов».

Или еще – из указаний генерала Антонеску оккупационной администрации Бельцкого уезда об отношении к местному населению (17 июля 1941 года): «… дороги восстановить с помощью населения. Трудовую повинность ввести и на завоеванных территориях. При самом незначительном сопротивлении со стороны населения – расстреливать на месте. Фамилии казненных опубликовать».

Из приказа губернаторства «Бессарабия» о запрещении разговаривать в публичных местах на нерумынском языке (15 ноября 1941 года): «…Ст. 2. Нарушение предписаний, предусмотренных предыдущей статьей, карается тюремным заключением сроком от одного месяца до двух лет. Одновременно с тюремным заключением суд может приговорить к штрафу от двух до двадцати тысяч леев и лишению прав занимать государственную должность на шесть лет».

В сентябре 1940 года в Румынии была установлена военно-фашистская диктатура. Страна присоединилась к Берлинскому пакту фашистских держав и 22 июня 1941 года вместе с фашистской Германией вступила в войну против СССР.

Захватив территорию Молдавской ССР, румынские солдаты двинулись дальше на Восток, захватив южные области Украины, значительные территории России.

Война против СССР для Румынии закончилась полным поражением.

Но неугомонный дух экспансии (захвата) не давал покоя. Под неусыпным руководством и контролем «мирового сообщества» прорумынские силы в виде бывших пособников румынского оккупационного режима, оставшихся на территории Молдавской ССР (бывшей Бессарабии), возродили свою деятельность по организации заговора по подготовке захвата власти в республике. Румынская диаспора видела главного врага в лице России, в русских людях.

В антисоветскую, антирусскую пропаганду втягивались все остатки румын и их потомки – молодая поросль румынистов. Использовалась старая бессарабская система народного образования, нашпигованная румынами, а также вновь созданные советские учебные заведения (школы, вузы, система профтехобразования). Главное было – внедрить туда преподавателей старой румынской школы, сторонников румынской идеологии.

Та же линия на внедрение националистов в госструктуры выдерживалась и все усиливалась. Использовалась ленинская национальная политика выдвижения национальных кадров. После наступления «хрущевской оттепели», принесшей стране вреда больше, чем пользы, в массовом порядке в партгосаппарат ринулись «старые румыны», отбывшие наказание за участие в работе оккупационного румынского режима, и их дети, их потомки. Они шли по графе «жертвы сталинских политических репрессий». Для них была открыта «зеленая улица».

Вот эта категория румынов-переселенцев и их потомков, внедренных в парторганы и госструктуры, главным образом в силовые, и составляла основу для взрыва «мины замедленного действия», ее детонатор.

Но для полноценного эффективного взрыва этого было мало. Нужна была взрывная масса (динамит, тротил). В качестве «тротила» было предложено использовать основное население республики – молдаван. Но молдаване старшего поколения на дух не переносили румын. Да и не собирались выступать против советской власти, при которой только и свет увидели. Молдаване старшего поколения слишком хорошо помнили, что такое румын. Молдаване старшего поколения очень хорошо были расположены к советской власти, к русским людям. Такими они и остались по настоящее время. Беда только в том, что их сейчас уже мало, да и молодежь к ним не прислушивается. Молодежи обязательно нужен свой горький опыт знакомства с румынами. Вот эту психологическую особенность человеческой натуры и использовали румыны (или их советчики).

Главное преступление румын-националистов в Молдавской ССР – вовлечение молодого поколения молдаван в подлое дело разрушения собственного государства – Молдавской Советской Социалистической Республики. Своего собственного дома. Дома, где всем было место и никому не было тесно. Где всем была работа, где все желающие могли учиться, приобретать специальность, приобретать самое главное богатство в жизни человека – знания. Где была гарантированная работа и гарантированная зарплата, где не нужно было в поисках куска хлеба ехать в дальние страны, бросая своих детей на произвол судьбы.

Преступление румын состоит еще и в моральном разложении молдавской молодежи, превращении ее в слепое орудие своих экспансионистских (захватнических) целей. Румыны-националисты несут народам не просто дестабилизацию, как стыдливо говорят политики, они несут войну и горе.

Что я еще просто обязан добавить к сказанному о румынизме?

Это – страшное явление, не имеющее права на существование.

Даже само по себе противостояние румынизма и славянизма, обозначившееся сегодня, чревато тяжелыми последствиями.

Конечная цель румынизма – распространение на Восток без предела.

Образно говоря, вчера их цель была – Бессарабия, сегодня –

Приднестровье, но завтра – Украина и далее – на Восток. Идеологи румынизма уже провозглашают такие цели и задачи. Просто до нас, не знающих румынского языка, это доходит не сразу. Но мы должны твердо знать: румынская экспансия не имеет границ и для нас непредсказуема. Идеологи румынизма рассчитывают на обывателя, причем, чем он примитивнее, тем больше подходит для исполнения целей румынизма.

Мы должны, наконец, понять, что румынизм ничуть не безобиднее германского национал-фашизма тридцатых годов. Гитлеровские национал-фашисты на первых порах тоже не вызывали беспокойства у широких масс как в Германии, так и во всем мире. Мало того, широкие слои германского населения даже находили что-то привлекательное в национал-социалистском движении и примыкали к нему, стремясь извлечь какую-то выгоду для себя.

Всю глубину падения германский народ ощутил только тогда, когда на голову посыпались бомбы, и Германию залила кровь. Но прежде кровь залила Европу и, главным образом, Советский Союз, нас с вами. Мы должны вспомнить, что самым активным союзником германского фашизма была Румыния. Что, вернув Советскому Союзу незаконно захваченную чужую территорию под названием Бессарабия, Румыния не отказалась от методов экспансионизма, а тут же, буквально через месяц, вступила в пакт фашистских государств с намерением перейти к захватам (экспансии) в еще более крупных масштабах. Их векторы сошлись по целям и направлению – на Восток!

Наиболее ярким представителем идеологии румынизма был генерал Антонеску – румынский диктатор. Сегодня лозунги Антонеску – опять в действии. Мы просто не имеем права быть пассивными.

Наша сегодняшняя пассивность дорого обойдется завтра. Никто не придет к нам на помощь, кроме нас самих. Ни на кого не должны мы рассчитывать.

Так называемый «приднестровский конфликт», раздуваемый из ничего, – верный и первый признак того, что румынизм вышел на тропу войны, и предчувствие крови раззадоривает его аппетиты, поощряет к практическим действиям, которые не за горами.

Из опыта войны 1992 года мы знаем, что в рядах румынистов есть большое число тупых и жестоких убийц и грабителей. Надеяться на сознательность вражеских солдат не приходится. Я помню начало Отечественной войны, когда у нас ходили упорные слухи о пролетарской солидарности немецкого народа, о пустых снарядах и авиабомбах с вложенными записками типа «чем сможем, тем поможем » или «рот-фронт». Все это были байки. Надеяться на «пролетарскую солидарность» сегодня не приходится. Народ Бессарабии любых национальностей морально задавлен и ничем нам не поможет. Никаких реальных телодвижений по оказанию нам помощи пока не видно и со стороны наших стран-гарантов. Остается последняя надежда на ОБСЕ во главе с нашим «заклятым другом » Уильямом Хиллом. Но о нем я говорить не буду. Вы сами знаете все лучше меня.

Сегодня Приднестровье должно сплотиться в единую силу, как город-крепость Троя. Но следует учесть печальный опыт троянцев и не допустить в свои ворота «троянского коня». Я знаю, о чем говорю.

За долгие годы проведения в жизнь тактики румынистов по проникновению во все структуры агентов и носителей идеологии румынизма довольно много их проникло и в Приднестровье. Некоторые из них «засветились» в период открытого выхода на поверхность прорумынского подполья. Кто-то уехал. Кто-то просто притих и ждет - не дождется прихода румын. Террористы «Бужора» находили сочувствие и пристанище. Множество сторонников Молдовы выявилось при обмене паспортов. Но это, конечно, не все. Есть, конечно, и «консервы».

Мы сегодня должны знать поименно всех агентов «пятой колонны » у нас за спиной, чтобы нейтрализовать их действия. В единстве – наша сила. Объединившись – победим.

Сегодня все «мировое сообщество» столпилось вокруг маленького Приднестровья, но не с целью поздравить младенца с рождением, а, наоборот, с целью его тихого удушения. Шумный вариант удушения оставляют на крайний случай. При этом надевают маски добродушных тетушек и дядюшек, сквозь фальшивые улыбки которых просматривается звериный оскал.

 Последний «привет» от «мирового сообщества» – создание в Молдове «министерства реинтеграции». Это, безусловно, продукт не местного изобретения. Потому что в этом случае оно называлось бы прямо и грубо, по-румынски: «министерство захвата» или, в лучшем случае, «министерство экспансий», каковой смысл и заложен при создании этой конторы.

Старые европейские дипломаты не чета грубым скотоводам. Они завуалировали министерство захвата в «министерство реинтеграции». В новом, закамуфлированном виде оно звучит элегантно, как все, что делает «старая школа» европейской дипломатии.

Но суть и цель остаются прежними: ЗАХВАТ.

P.S. Я упустил еще один незначительный на первый взгляд, но очень важный по существу фактор, а именно: прорумынское лобби в гос- и прочих структурах России и, в частности, в Москве.

Доказательств этому можно привести множество. Вот только один факт: Воронин, нынешний президент «государства Молдова», долгое время работал в МВД и еще каких-то структурах России. Связи, конечно, остались. И мы в Приднестровье очень сильно это чувствуем.