Дальневосточный государственный университет восточный институт

Вид материала

Документы

Содержание Индийская диаспора и ее изучение в индии и россии

Подобный материал:

• Дальневосточный федеральный университет дальневосточный институт инновационных технологий, 2164.53kb.
• К. А. Рахович северо-Восточный государственный университет (г. Магадан), филологический, 66.01kb.
• Кубанский государственный аграрный университет кубанский государственный технологический, 51.16kb.
• Особенности оценки экономического ущерба, возникающего в результате аварийных разливов, 78.53kb.
• Московский Государственный Институт Электроники и Математики (Технический Университет), 10.69kb.
• Административно-правовое регулирование внешнеэкономической деятельности, 280.18kb.
• Московский Государственный Институт Международных Отношений (Университет) мид россии,, 39.44kb.
• Дальневосточный Государственный Университет Юридический Институт Кафедра гражданского, 272.13kb.
• Дальневосточный государственный университет, 261.05kb.
• Дальневосточный государственный университет, 46.77kb.

ИНДИЙСКАЯ ДИАСПОРА И ЕЕ ИЗУЧЕНИЕ В ИНДИИ И РОССИИ


Эмиграция индийцев и формирование их общин за рубежом уже давно стали признанной темой академических исследований. Это связано как с индийским культурным влиянием, во многом определившим развитие цивилизаций Восточной и Юго- Восточной Азии, так и с трудовой миграцией индийцев в США и Канаду, их экономической миграцией в Восточную Африку и Великобританию.

Результаты парламентских выборов 1997 г. в Великобритании (избрание шести выходцев из Южной Азии в Палату Общин), возрождение индийского влияния в Уганде и Танзании, недавние события на Фиджи (военный переворот и свержение кабинета, возглавляемого этническим индийцем) показали, что и для политологов тема южноазиатской диаспоры чрезвычайно важна. Наряду с еврейской, армянской, китайской, русской диаспорами южноазиатская дисапора становится важным фактором современной международной жизни в новую эпоху, уже получившую определения постфордистской, постмодернистской, постиндустриальной, периода информационного общества, эры глобализации и транснационализма.

В то же время и историки современности Индии, Пакистана, Бангладеш не могут обойти стороной диаспору, сыгравшую большую роль в развитии гаддаристского и халистанского движения в Пенджабе, движения за независимость Бангладеш. Временные рабочие и эмигранты из Кералы дают половину внешних валютных поступлений в этот штат. Силхетцы, осевшие в Лондоне, посылают ежегодно в виде денежных переводов сумму, равную четверти валютных вливаний в экономику Бангладеш. Историкам культуры и литературоведам-индологам также могут быть интересны темы диаспоры, с которой связаны имена замечательных новеллистов Нейпула и Рушди.

Слово “диаспора” происходит от греческого “диасперос” (разбрасывать, сыпать семена) и первоначально относилось к конгломерату еврейских общин за пределами Палестины. Позднее уже как научный термин для обозначения зарубежных общин армян, греков, русских оно попало на страницы научных журналов и монографий. Представляется приемлемым употребление этого понятия в отношении зарубежных индийцев, а также в отношении отдельных национальных или религиозных групп, как то индийская диаспора или гуджаратская диаспора и сикхская диаспора.

В настоящий момент за пределами Южной Азии проживает около 20 млн. выходцев с индийского субконтинента, в том числе в Великобритании – более 2 млн. чел., в остальной Европе — еще 400 тыс., в Малайзии —1 миллион 600 тыс., на Маврикии — 715 тыс., в США – 1 миллион 678 тыс. чел., в Южной Африке —1 миллион., в Кении— 100 тыс. чел., в Танзании — 90 тыс. чел, Бирме —2 миллиона 900 тыс., на Тринидаде—500 тыс. чел., в Гайяне — 400 тыс. чел, Суринаме —150 тыс. чел., на Ямайке — 61 500, в Канаде — 850 тыс. чел., Объединенных Арабских Эмиратах — 950 тыс., Кувейте — 295 тыс., в Омане —312 тыс., в Йемене —100 тыс., Саудовской Аравии — 1 миллион 500 тыс., Катаре — 131 тыс. чел, на Фиджи – 337 тыс. чел., в Бахрейне — 130 тыс. чел. и т.д., в Австралии – 190 тыс. чел.ⁱ На Тринидаде и Фиджи индийцы уже составляют большинство населения. В Танзании, Уганде, на Маврикии, да и в самой Великобритании индийское лобби оказывает сильное влияние на экономику страны. Во всех этих странах заметно культурное влияние индийцев, монументальным выражением которого стал возведенный в 1995 г. в центре Лондона беломраморный индуистский храм Шри Сваминараян Мандир.

В то же время сохраняются многочисленные и разнообразные контакты южноазиатской диаспоры со странами субконтинента и между собой. Отмечается перемещение групп южноазиатов внутри регионов и зон влияния. Диаспора является сложной и находящейся в постоянном развитии системой, связанной как с субконтинентом так и странами оседания гибкой, порой глобальной структурой родственных, клановых, конфессиональных связей, реагирующей на политическую и экономическую ситуацию в мире и отдельных странах.

Переселение торговцев, рабочих, студентов, предпринимателей из Южной Азии за рубеж и формирование там новых этнических и конфессиональных меньшинств явилось значимым событием современной истории. Трудно не согласиться с мнением И.П.Труфанова, писавшего следующее: ”Такой сложный вопрос, как эмиграция из Индии, можно правильно понять, лишь исходя из совокупности социально-экономических условий, присущих самой Индии и тем странам, в которые был направлен поток индийской эмиграции. То, что некоторые страны были центрами притяжения индийских рабочих, несмотря на их географическую отдаленность от Индии, лишний раз свидетельствует о решающем значении социально-экономичеcких условий, сложившихся в Индии и странах иммиграции.”ⁱⁱ

В то же время просто трудовой миграцией или перемещением беженцев это сложное явление назвать нельзя, хотя и то и другое имело место. Речь идет о комплексном явлении, которое стало возможным лишь благодаря существованию колониальных связей, появлению ниш в экономической системе Англии и ее колоний, и было спровоцировано сперва созданием Британской Империи и внутриимперским разделением труда, а затем существовало в рамках Британского Содружества, причем можно отметить значительное движение южноазиатов в рамках этой структуры и освоение ими новых пространств.

Страны индийского субконтинента, из которых происходила рассматриваемая эмиграция, известны большой численностью населения. В одной Индии в настоящее время проживает более миллиарда человек, и еще более 300 миллионов насчитывает население Пакистана и Бангладеш. Индию, Пакистан и Бангладеш отличают особенно высокие темпы роста населения, следствием чего являются его дальнейшее омоложение, аграрная перенаселенность (большинство населения Южной Азии живет в сельской местности), безработица. Частые для Бангладеш стихийные бедствия и нестабильность политического режима делают эту страну особенно уязвимой и зависимой от зарубежных кредиторов и международной гуманитарной помощи. Но и в Индии и Пакистане имеются свои серьезные проблемы: неурожайные годы, политические кризисы, природные катаклизмы, экологические катастрофы. Высокий процент мелких парцеллярных крестьянских хозяйств определяет низкую товарность их продукции. Во многих районах этих стран отмечается наличие массы малоземельных крестьян, вынужденных покинуть родные места в поисках временного заработка. В то же время, при явном избытке безземельных и безработных сельских жителей и огромном миграционном потенциале население субконтинента в целом достаточно инертно. Это отметил и классик британской географической мысли О.Х.К. Спейт в середине нашего векаⁱⁱⁱ.

Южноазиатский регион или историческая Индия имеет достаточно четкие физико-географические границы с другими регионами и, как следствие,— столь же определенные и труднопреодолимые политические границы с другими странами. Кроме того, пограничные страны также имеют достаточно большое население и высокую его плотность в районах с плодородными почвами и благодатным климатом. Миграция из Индии шла главным образом по морю, что, бесспорно, ограничивало ее масштабы и характер. Хотя древняя и средневековая Индия с отдаленных времен имела торгово-экономические и культурные связи с Шри-Ланкой и странами Юго-Восточной Азии, “эмиграция индийцев в тот период носила весьма ограниченный характер. Это были главным образом торговцы всех рангов, индуистские и буддийские миссионеры, переселенцы, бежавшие по политическим или иным причинам”^iv.

В средние века и новое время индийские торговцы появились в Афганистане, Средней Азии, Восточной Африке, даже в Астрахани. Однако эмиграция из Индии сохраняла ограниченный характер, “а эмигранты, обычно временные и не порывавшие связей с родиной, были представлены в первую очередь торговцами и частично ремесленниками”^v.

Преодолению естественных препятствий для эмиграции индийцев с субконтинента способствовали англичане, утвердившиеся после битвы при Плесси в 1757 г. в качестве наиболее влиятельной силы в Южной Азии и в течение почти двух веков господствовавшие там. Британцы сделали многое для высвобождения части южноазиатского населения и использования его для нужд своих других колоний. В свете южноазиатской миграции за рубеж вполне логичным следствием политики британцев стало появление значительной южноазиатской диаспоры и в самой метрополии.

Британцы, создавшие огромную колониальную империю, включавшую Индию, владения в Северной и Центральной Америке, Вест-Индию, африканские владения, Австралию, Новую Зеландию и т.д., стремились полностью использовать природные человеческие ресурсы своих владений для получения максимального дохода от своих колоний. В частности, с этой целью из Африки на острова Вест-Индии завозили рабов вместо истребленных или не желавших работать на плантациях сахарного тростника и других культур индейцев.

После отмены в 1833 г. рабства англичане не сумели избежать ухода негров с плантаций в глубь островов, прежде всего на Ямайке и Тринидаде, и вместо последних сюда стали привозить наемных рабочих из густонаселенных владений Британии —индийских. Как отмечает А.Д.Дридзо, “вывоз индийских рабочих в другие английские колонии проходил под неослабным надзором колониального правительства Индии и юридически оформлялся долго и не без затруднений”^vi. И все-таки британские колониальные власти обладали большими, чем кто-либо возможностями для отбора, транспортировки масс населения за тысячи километров от родных мест, их принятию и поселению на новых территориях.

Первая группа законтрактованных рабочих прибыла на Тринидад в 1845 г, а к 1869 г. общее число индийских иммигрантов достигло 37 690 чел. К 1921 г. на Тринидаде проживала 121 тыс. 420 индийцев, а на Ямайке — 18 тыс. 610. Вывоз индийских рабочих был сочтен выгодным мероприятием, и во второй половине XIX в. их стали доставлять в качестве дешевой рабочей силы в другие английские владаения в Вест-Индии, в частности, — в британскую Гайану, куда ранее, в 1838 г. уже завезли партию из 396 индийцев^vii, на Малые Антильские острова, а также на французские и нидерландские Антилы, во французскую и голландскую Гвиану.

Одновременно с переселением в Вест-Индию отмечается переезд законтрактованных рабочих из Индии на Маврикий. Первая партия индийцев была перевезена сюда англичанами в 1834 г., но есть свидетельство, что еще ранее, в конце XVIII и начале XIX в. французы также практиковали вывоз индийцев на Иль-де-Франс (Маврикий) в качестве рабочей силы из своих владений в Пондишери. В 1879 г. первая партия законтрактованных рабочих-индийцев была доставлена на Фиджи, а к 1936 г. их число достигло уже 85 тыс. чел., причем в дальнейшем рост индийского населения происходил преимущественно за счет естественного прироста^viii.

В XIX в. индийцы выезжали в качестве рабочей силы на Цейлон (Шри-Ланка), в качестве рабочих, военных и чиновников, а также торговцев — в Бирму, Восточную и Южную Африку, Малайзию, наконец, в Канаду. Конечно, многие из выезжавших по контракту, возвращались по истечении срока его действия. Но многие и остались, ибо на родине по-прежнему велико было избыточное население, а на новых землях эмигрантам иногда удавалось создать собственную социально-экономическую нишу и прилично обустроить свою жизнь. В течение пятидесяти лет, с 1880 по 1930 гг., которые польский демограф А. Марианьский определил как время массовой миграции из Индии^ix,^, выходцы из разных областей Южной Азии осели в большинстве британских владений и во многих из них образовали значительные меньшинства. Более того, англичане способствовали крупномасштабной миграции внутри Индии, в частности многомиллионному переселению панджабцев на запад провинции, в так называемые “колонии на каналах”, а также выборочному вовлечению членов этнических и этнокастовых^x и земляческих групп в процесс постоянной эмиграции, создании у них традиции миграции. Панджабцы-джаты, кашмирцы из Мирпура и бенгальцы из Силхета доминировали среди мигрантов, причем почти в каждой семье членов этих групп в течение ряда поколений, начиная с 1900 г. были родственники-эмигранты. Неудивительно, что именно именно эти группы, и особенно панджабцы, продолжают давать самую значительную волну эмигрантов, в то время как переселение из многих других областей Южной Азии за рубеж относительно невелико. В странах, куда по приглашению англичан и при их поддержке, а то и просто обманом выманенные из родных мест, индийцы попадали, они были призваны заполнить существующие ниши в колониальной структуре – в качестве санитаров, мелких чиновников, строителей, квалифицированных рабочих. Оплата их труда была в десятки раз меньше, чем у работавших в колониях англичан, но все-таки значительно превосходила доходы местных рабочих и крестьян. Выступая своеобразными посредниками между колонизаторами и угнетенными народами, индийцы как раз и воспринимались обеими сторонами как худший представитель колониальной системы и стали первыми жертвами ее развала.

С 1930-х гг. под влиянием двух мощных волн национально-освободительного движения в Индии британские правящие круги стали всерьез относиться к возможности трансформации своего влияния на колонии и формальной передачи власти местным национальным элитам. В 1947 г. Британская Индия обрела независимость, омраченную разделом страны по конфессиональному принципу. В последующие годы независимость получили другие британские колонии, последняя из которых – Гонконг перешла под юрисдикцию Китая в 1996 г., причем более 5 тыс. живших в ней индийцев переехало в Англию. Помимо множества макроэкономических и макрополитических последствий передачи власти в британских колониях местным элитам, как то появление десятков новых независимых государств, отмечается процесс межэтнической борьбы и вытеснения из этих бывших колоний индийцев. Как пишет видный специалист по истории южноазиатской диаспоры Х. Тинкер, “каждая страна хотела решить “индийскую проблему” путем ... высылки всех индийцев в страну их происхождения... ”^xi. К тому же высылку этой группы населения можно было представить как акт революционной борьбы с остатками колониализма.

Так из почти миллиона индийцев Бирмы к концу 1960-х гг. в стране осталось только 250 тыс. чел., а из стран Восточной Африки к началу 1970х гг. уехало более 300 000 чел. И все же в большинстве стран со значительным индийским населением, индийцы “нежеланные, неуважаемые, но все же оставшиеся”, сохранили позиции чиновников, мелких торговцев, предпринимателей. Более того, далеко не все индийцы, изгнанные из бывших колоний, прежде всего из Восточной Африки, вернулись в Индию, многие осели в Великобритании, ставшей, по-существу, главным ядром диаспоры, и заслуживающей особого внимания.

1932 г. в Англии было зарегистрировано несколько более 7 тыс. индийцев^xii.^. Годы наступившей вскоре второй мировой войны значимы в том смысле, что южноазиаты-моряки, солдаты, служащие попали в Альбион на довольно длительный срок, сумели определить возможные сферы приложения труда, завязали контакты, позднее легшие в основу цепей миграции. Так, например, историк британской индийской армии Фарвелл упоминает две транспортных команды, укомплектованные панджабцами. Эти команды участвовали в военных действиях против фашистской Германии, были эвакуированы из Дюнкерка в мае-июне 1940 и расквартированы в западной Англии и Шотландии^xiii. Согласно Бартону^xiv, аналогичным образом первые выходцы из округа Силхет (ныне — в Бангладеш) попали в Ньюкасл-апон-Тайн.

Пик миграции из Южной Азии в Великобританию приходится на 1950-е – 1960-е гг. В 1955-58 гг. среднегодовое число мигрантов из Индии составляло 6-7 тыс. чел, в экономически трудном 1959 г. оно уменьшилось до 3 тыс. чел. Среднегодовое число мигрантов из Пакистана было примерно вдвое меньше чем из Индии. Мигранты прибывали в Англию преимущественно из индийского и пакистанского Пенджаба, из кашмирской области Мирпур, часть—из района вокруг г. Сурат в Гуджарате, из Силхета в Бангладеш. На 1961 г. в Великобритании (преимущественно в Англии) проживало около 169 тыс. выходцев из Индии и 32 тыс. — из Пакистана.

Между тем в Соединенном Королевстве росла обеспокоенность жителей въездом все большего числа людей, непривычного внешнего облика, привычек, норм поведения. Так называемая "Белая Книга” "Иммиграция из стран Содружества" 1965 г. определила будущую правительственную политику по данному вопросу. В 1967 г. была создана партия Национальный Фронт, ставившая своей целью выдворение иммигрантов из страны. На следующий год в Бирмингеме один из видных лидеров тори Инок Пауэлл выступил с печально знаментой речью, выразив озабоченность значительной части консервативно настроенного населения в связи с “наплывом иммигрантов”^xv. В феврале того же года состоялась знаменитая “марафонская сессия” палаты лордов, которые прозаседали до 10 часов утра, решая вопрос об иммигрантах южноазиатского происхождения, прибывших из Кении^xvi. Им позволили поселиться в Англии, что вызвало неодназначную реакцию в британском обществе. В том же году был принят закон об иммиграции, ужесточивший дальнейшее переселение из бывших колоний в Альбион, но более 200 тысяч восточноафриканских индийцев сумело переселиться в Англию. Однако в дальнейшем ряд новых законов (1971, 1981, 1988 гг.) ужесточил нормы иммиграционного контроля.

Выходцы из Индии, Пакистана и Бангладеш представляют значительные конфессиональные общины: мусульман ( 1 – 1.3 млн. чел.)^xvii, индусов (около 450 тыс. чел.), сикхов(350 тыс.), а также джайнов (около 25 тыс.)^xviii и парсов(4 тыс.)^xix. В Англии проживает также некоторое число христиан индийского и пакистанского происхождения – католиков и англикан. Здесь также существуют общины неприкасаемых индийцев – последователей учения Б.Р.Амбедкара, называющие себя необуддистами, т.е. приверженцами новой трактовки учения Будды.

В 1973 г. страны - члены ОПЕК ввели ограничения на продажу нефти, вызвав экономические трудности в Западной Европе и бум в странах Персидского Залива. В арабском мире экономический подъем вызвал дефицит рабочей силы, и два миллиона индийцев (преимущественно мусульман), полтора миллиона пакистанцев и 200 тысяч бангладешцев устремились на работу в Ирак, Кувейт, Арабские Эмираты и Оман^xx. В настоящее время экономическая и политическая ситуация на Ближнем Востоке изменилась к худшему, и общее число южноазиатов здесь значительно сократилось. Далеко не все вернулись в Индию или Пакистан, но переехали в Англию, Канаду, даже Италию. Из Англии многие южноазиаты переезжают в последние годы в Канаду и США. Многие южноазиатские большие семьи представлены жителями пяти-семи стран, иногда даже не имеющих близких родственников на индийском субконтиненте, ибо их предки покинули Индию сто и более лет тому назад. Так на наших глазах возникает реальная южноазиатская диаспора со своей историей, мифами, связями, перспективами.

Значимость рассматриваемой темы представляется очевидной, и уже поэтому отечественная индологическая наука, сохраняющая приоритет во многих областях изучения субконтинента, не должна упустить из поля зрения транснациональные сюжеты. Отметим, что ряд фундаментальных работ в этой области написан отечественными авторами: И.П. Труфановым, А.Д. Дридзо, В.И.Кочневым, И.М.Семашко, В.И.Козловым^xxi. Но в последнее десятилетие число публикаций по данной теме сократилось.

В Индии проблема зарубежных граждан не получала должного освещения, однако в последние жоды ситуация меняется к лучшему в связи с реализацией правительством страны рекомендаций Верховной Комиссии правитель по проблемам зарубежных индийцев (декабрь 2001 г.)