Дальневосточный государственный университет восточный институт

Вид материала

Документы

Содержание Ватса Сушил Центр проводит свою работу по следующим направлениям Из опыта преподавания языка хинди и индийской культуры Категория падежа имени существительного

Подобный материал:

• Дальневосточный федеральный университет дальневосточный институт инновационных технологий, 2164.53kb.
• К. А. Рахович северо-Восточный государственный университет (г. Магадан), филологический, 66.01kb.
• Кубанский государственный аграрный университет кубанский государственный технологический, 51.16kb.
• Особенности оценки экономического ущерба, возникающего в результате аварийных разливов, 78.53kb.
• Московский Государственный Институт Электроники и Математики (Технический Университет), 10.69kb.
• Административно-правовое регулирование внешнеэкономической деятельности, 280.18kb.
• Московский Государственный Институт Международных Отношений (Университет) мид россии,, 39.44kb.
• Дальневосточный Государственный Университет Юридический Институт Кафедра гражданского, 272.13kb.
• Дальневосточный государственный университет, 261.05kb.
• Дальневосточный государственный университет, 46.77kb.

Ватса Сушил,

директор Центра индийской культуры,

старший преподаватель кафедры индологии

ДВГУ (Владивосток)

ЦЕНТРУ ИНДИЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ ДВГУ – 2 ГОДА

Прежде, чем начать разговор о работе Индийского культурного центра за последние 2.5 года, хотелось бы сказать несколько слов об истории российско-индийских отношений на Дальнем Востоке.

После установления Советской власти 25 октября 1922 года Владивосток был объявлен закрытым портом не только для иностранцев, но и для советских граждан. Но даже в такое трудное время Владивосток был открыт для индийских моряков. Индийские корабли заходили в порт с 1966 года. А в 1984 году во Владивосток с официальным визитом прибыл индийский посол г-н Нуруль Хасан.

С распадом Советского Союза связь Индии с Владивостоком не прервалась. После распада СССР двери Владивостока открылись для внешнего мира.

В 1991 году во Владивостоке открылось первое иностранное консульство – и это было генеральное консульство Индии. Хотелось бы сказать, что российско-индийские отношения всегда отличались теплотой, а отношения между Индией и Дальним Востоком России имели свои особенности из-за огромного различия в историческом плане и на географическом уровне. Много можно сказать о традиционных российско-индийских отношениях, но я сейчас не буду заострять на этом внимание. Об этом речь пойдет завтра, когда свой доклад будет читать директор индийского культурного центра при посольстве Индии в Москве г-н Сатбир Сингх. Мы же ограничимся разговором о Дальнем Востоке.

Не прошло и двух лет после открытия генерального консульства Индии во Владивостоке, как в ДВГУ открылось отделение индологии. И 18 апреля 2002 в ДВГУ был открыт Индийский Культурный Центр. Он был создан по инициативе Дальневосточного Государственного университета и Генерального консульства Индии во Владивостоке при активной поддержке Общества дружбы с Индией и ряда крупнейших индийских компаний и фирм.

Необходимость создания Центра индийской культуры в ДВГУ была вызвана, прежде всего, тем, что приморский край как часть Дальнего Востока России стал важным регионом российско-индийского сотрудничества во многих областях, включая науку, образование и культуру. ДВГУ, являясь одним из крупнейших научно-образовательных и культурно-просветительских центров российского Дальнего Востока, в то же время является единственным университетом Сибири и дальнего Востока, где уже 9 лет ведется интенсивная подготовка специалистов по Индии со знанием индийских языков (хинди, бенгали, санскрита). Сегодня ДВГУ лидирует по количеству студентов-индологов, обучающихся в университетах страны (МГУ, СПбУ, ДВГУ).

У жителей Владивостока и Приморского края в последние годы резко возрос интерес к Индии, культуре дружественного нам народа. Поэтому главные цели Центра индийского культуры руководство ДВГУ видит во всемерном содействии дальнейшему развитию и укреплению дружбы, экономического, научно-технического, образовательного и культурного сотрудничества между народами России и Индии, развитию связей с общественностью дальневосточного региона и Индии в различных областях, ознакомлению широких кругов населения с историей, культурой, традициями, экономикой, системой образования, достижениями в области науки Республики Индия.

Центр базируется в Восточном институте ДВГУ и хорошо оснащен необходимой оргтехникой, а также литературой, богатым культурно-этнографическим материалом и экспонатами.

Центр проводит свою работу по следующим направлениям:

1. Совместно с радио «Владивосток» были создана серия программ, посвященных индийской музыке и танцу. Древние индийцы верили в божественное начало музыки. Самая чистая форма звука считалась равной космической энергии. Корни классического танца в индии восходят ко второму веку до н.э., когда была создана античная работа по танцам Натьяшастра. Завтра об этом подробнее расскажет Екатерина Митюрева.

2. Лекторий по индийской культуре (проведены «круглые столы» о национальных праздниках индийского народа, в частности, совместно с индийским генконсульством в Центре отмечался Дивали – праздник огней).

3. Лекторий по истории Индии и российско-индийским отношениям (проведены «круглые столы», посвященные духовному наследию Рамакришнана, а также был проведен «круглый стол», посвященный итогам визита президента В.В. Путина в Индию).

4. Для всех желающих работают кружки языка хинди и английского языка.

5. Имеется класс индийской йоги, который посещают около 50 человек. Занятия проводятся в помещении, предоставляемом гимназией № 2. Ежегодно ДВГУ приглашает для этой цели квалифицированных специалистов-преподавателей из Индии. В данный момент обсуждается вопрос о том, чтобы пригласить учителя йоги на постоянную работу в индийских культурных центрах во Владивостоке при ДВГУ и в Якутске при ЯГУ.

6. Ведется обучение индийским танцам. При центре работает ансамбль классического индийского танца «Дости» («Дружба»), который регулярно выступает с концертами. Основатель ансамбля ансамбля О.Чугуева сейчас в Индии обучается танцам. Сейчас руководителем ансамбля является Е.Митюрева.

7. Совместно с краевым музеем им. В.К. Арсеньева проводятся вечера и выставки, посвященные индийским праздникам и другим знаменательным событиям ( выставка фотохудожника В. Асмирко, выставка работ самодеятельной художницы Е. Юматовой и др.). Надеюсь, что сегодня после обеда Елена Юматова поделится своими впечатлениями об Индии.

Центр оказывает методическую помощь другим организациям края и всего дальнего Востока. В апреле 2001 г. представители Центра выезжали в г. Якутск с целью оказания помощи в создании там аналогичного центра индийской культуры. Весной 2002 года представители ансамбля «Дости» были приглашены в Якутск с целью обучения всех желающих индийскому класссическому танцу. В данный момент обсуждается перспектива открытия филиала Индийского культурного центра в г.Находка. Установлены связи с ансамблем индийских классических танцев в Петропавловске-Камчатском «Сангам».

Центр поддерживает дружеские связи со всеми организациями, каким-либо образом связанными с Индией. Направления работы таких организаций могут быть самыми различными: начиная с индийских фильмов и заканчивая религией. Мы стараемся помочь таким организациям имеющимся у нас материалом.

Центр индийской культуры ДВГУ работает в тесном контакте с генеральным консульством Индии во Владивостоке. Мы очень благодарны индийским коммерческим организациям, в частности, фармацевтической компании Cadilla Healthcare, Shreya Corporation и компании «Приморский Даймонд». Самая большая благодарность – студентам кафедры индологии, без их неиссякаемого энтузиазма Центр индийской культуры ДВГУ не существовал бы.


Л.Н. Гуляева,

директор гимназии № 2

(г. Владивосток)


ИЗ ОПЫТА ПРЕПОДАВАНИЯ ЯЗЫКА ХИНДИ И ИНДИЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ

В ГИМНАЗИИ № 2 Г. ВЛАДИВОСТОКА.

(тезисы)

Преподавание языка хинди и индийской культуры ведется в нашей гимназии с 1997 года. Оно ведется с самого начала по инициативе и при активном участии преподавателей, выпускников и студентов старших курсов отделения индологии Восточного института ДВГУ. Сейчас это кафедра индологии, которую возглавляет старейший индолог Дальневосточного государственного университета А.В. Серова, кандидат филологических наук. Когда нам предложили включить в число преподаваемых восточных языков язык хинди, мы с энтузиазмом откликнулись на это предложение и взялись реализовывать у себя эту, безусловно, замечательную идею. Во – первых, эта идея полностью вписывалась в концепцию языкового образования /лингвистической подготовки/ по второму иностранному языку, которая в гимназии окончательно сформировалась к середине 90-х годов ушедшего в историю столетия. Во – вторых, чувство глубокой симпатии, которое вызывает Индия у всех нас, является традиционным. Наши страны никогда не враждовали друг с другом. Оба наших народа никогда ничего не делили между собой. Индия со времен Афанасия Никитина остается для нас удивительной страной с замечательной самобытной культурой. Мы хорошо знаем не только индийские имена, но и вклад таких выдающихся деятелей Индии как Рабиндранат Тагор, Махатма Ганди, Джавахарлал Неру, Индира Ганди и др. В то же время нам известно, что шедевры русской культуры и искусства, представленные Толстым, Пушкиным, Чеховым, Чайковским, Левитаном, затронули сокровенные струны индийской души. Поэтому наши гимназисты с большим интересом приступили семь лет назад к изучению хинди и индийской культуры.

Преподавание языка хинди ведется по Программе, составленной учителем языка хинди Орловой В.И. – выпускницей отделения индологии Восточного института ДВГУ. Эта программа была одобрена Ученым советом этого вуза, а также Методическим советом Приморского института повышения квалификации работников образования (ПИПКРО).

Включение языка хинди в перечень восточных языков, преподаваемых в нашей гимназии (наряду с китайским, вьетнамским, корейским, тайским), объясняется, прежде всего, спецификой и запросами региона, в котором мы живем, мотивированностью большинства учащихся на научную, культурную, торгово-экономическую и иные виды деятельности в будущем. Кроме того, изучение языка хинди предоставляет дополнительные возможности для социализации и самореализации личности школьника, что, в конечном счете, является целью современной школы.

Язык хинди в гимназии № 2 ведется в течение пяти лет (5-9 классы) с обязательным экзаменом за курс основной школы. В 10-11 классах хинди ведется факультативно и целенаправленно для тех учащихся, которые решили поступать в Восточный институт ДВГУ для продолжения изучения языка хинди и других индологических дисциплин.

Программа составлена в соответствии с концептуальными основами обучения иностранному языку и имеет четко выраженную лингвострановедческую направленность. Учащиеся на уроках хинди изучают темы, связанные с Индией, достопримечательностями Дели и других культурных центров древней страны, национальной индийской одеждой, обычаями, праздниками, пищей, музыкой и танцами, животным миром Индии и др.

Содержание программы и самих уроков соответствует задачам формирования лингвистической, коммуникативной, социокультурной компетенции учащихся, достаточной для общения выпускников гимназии на языке хинди.

Весь курс обучения языку хинди делится на три этапа:

Начальный – 5-7 классы (408 часов);

Средний – 8-9 классы (204 часа);

Завершающий (профилирующий) – 10-11 классы (136 часов).

На начальном этапе закладывается база для формирования иноязычной коммуникативной компетенции, соответствующей элементарному уровню владения языком, то есть уровню, обеспечивающему самые необходимые, как правило, это бытовые коммуникативные нужды обучаемых.

На среднем этапе достигается базовый уровень владения иностранной речью, обеспечивающий относительно свободное межъязыковое общение.

Завершающий этап обеспечивает минимальную достаточность владения языком хинди в разных сферах деятельности и межличностного общения.

Уроки на завершающем этапе носят информационно- познавательный характер. Значительная часть времени отводится на самостоятельную работу, в том числе и на подготовку рефератов, докладов и сообщений на выбранную или заданную тему, участие в семинарских и практических занятиях.

Большое значение придается также внеклассной работе, которая проводится совместно со студентами и преподавателями отделения индологии ДВГУ, а также Владивостокским обществом дружбы с Индией и генеральным консульством Индии во Владивостоке. Это – вечера российско-индийской дружбы, посвященные национальным праздникам Индии, выдающимся деятелям, празднование Дня Республики Индии (26 января), Дня независимости (15 августа), а также таких народных красочных и колоритных праздников, какими являются Холи и Дивали.

Запоминающимся для учащихся и их учителей стало, например, участие в общегородском фестивале, посвященном Рабиндранату Тагору, а также праздник Дивали.

Сейчас наша гимназия активно включилась в конкурс детского рисунка среди учащихся школ, объявленный Культурным центром им. Джавахарлала Неру Посольства Индии в г. Москве.

Особенно активны гимназисты, изучающие хинди и индийскую культуру. Их заинтересовали такие темы конкурса как: «Индия, какой я ее знаю»;

« Индийские праздники»; « Мир в современном мире» и др. Наши учащиеся не только любят изучать язык индийского народа, его культуру, рисовать Индию как они ее представляют, но и пишут стихи про Индию. Так, ученик 7 «А» класса Фролочкин Филипп на встрече с послом Республики Индии господином Рагхунатхом во время его посещения нашей гимназии в марте 2001 года прочитал свои стихи про чарующую Индию. Послу очень понравились стихи и то, как он на хинди задавал ему вопросы. По просьбе господина Рагхунатха эти стихи были отправлены в журнал «Вестник индийского культурного центра» посольства Индии в РФ для публикации.

Можно сказать, что благодаря изучению языка хинди и индийской культуры, наша школа живет Индией, ее проблемами и заботами. Когда, например, случилось страшное землетрясение весной прошлого года в штате Гуджарат, то учащиеся сразу откликнулись на эту беду. Стали собирать детям игрушки и школьные принадлежности. По примеру гимназии, в городе и крае в школах стали собирать для индийских детей такие же подарки и присылать их к нам для дальнейшего отправки в Индию. Так, например, сделали учащиеся из муниципальной гимназии № 2 г. Артем.

Нельзя не сказать также о том, что у гимназистов сложились очень теплые отношения с генеральным консульством Индии в г. Владивостоке, которое недавно отметило свое 10–летие. Сотрудники консульства не только является частыми гостями нашей гимназии, но и приглашают учеников, изучающих хинди к себе в консульство.

Почетными гостями нашей гимназии были почти все генеральные консулы Индии во Владивостоке, а также бывший посол Индии в РФ господин С.Ламба с супругой. Мы благодарны вниманию индийской стороны к нашей гимназии и за ту помощь, которую она оказывает нам. Прежде всего, это касается учебников и другой литературы по Индии, которые мы получаем регулярно из консульства.

В заключении хочется подчеркнуть, что изучение языка и культуры Индии, а также проводимые мероприятия, посвященные этой удивительной стране и ее людям, не только способствуют развитию интереса и добрых чувств к Индии и ее народу, но и позволяют нашим учащимся больше узнать об этой стране, что помогает также формированию их профессиональных ориентиров на будущее.


О.Е. Иванова,

ассистент кафедры индологии ДВГУ

(Владивосток)


КАТЕГОРИЯ ПАДЕЖА ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО

В СОВРЕМЕННОМ ХИНДИ


Настоящая статья посвящена актуальной проблеме падежа имени существительного в современном языке хинди и малоразработанным теоретическим и практическим аспектам её описания.

Актуальность данной темы заключается в недостаточном исследовании вопроса, касающегося категории падежа в современных индоариийских языках вообще и в языке хинди в частности. До сего дня категория падежа в современном хинди довольно мало изучена и представляет собой спорный вопрос. До настоящего времени так и не было выработано единого подхода к решению данной проблемы ни в среде индийских, ни в среде зарубежных и отечественных лингвистов. Существуют учёные-грамматисты, выделяющие двухпадежную (В.Г.Липеровский, А.Р.Аулова), трёхпадежную (Т.Е.Катенина, З.М.Дымшиц и др.), шестипадежную (И.Шарма, Д.Шривастав и др.), а также восьмипадежную (К.Гуру, В.Прасад, А.П.Вишвенду и др.) парадигму склонения имени существительного в языке хинди.

Наличие столь разнообразных, а зачастую даже в корне противоречивых точек зрения свидетельствует о сложности проблемы категории падежа вообще. Определённую трудность представляет собой также и вопрос о возможности или невозможности подхода к категории падежа как к явлению только морфологического или только синтаксического порядка, или же её следует рассматривать как категорию, включающую в себя как морфологические, так и синтаксические показатели.

Данная проблема также представляется интересной самой постановкой вопроса о допустимости или недопустимости использования такого понятия, как падеж, в применении грамматики современного хинди. Возможно ли рассматривать такие существующие в современном языке хинди сочетания, как «имя существительное в косвенной форме + послелог» как аналитическую форму выражения падежной категории, или же их следует рассматривать по аналогии с сочетаниями «знаменательное слово + служебное слово» и в таком случае не выделять подобные сочетания в качестве самостоятельной падежной категории.

В настоящей работе приведем определение того, что же мы будем понимать под термином «падеж», а также необходимо дать разъяснение того, как мы будем определять категорию падежа: как морфологическую или как синтаксическую категорию.

В нашем взгляде на падеж мы будем придерживаться определения, данного в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» под редакцией В. Н. Ярцевой.

Падеж – грамматическая категория имени, выражающая его синтаксические отношения к другим словам высказывания или к высказыванию в целом, а также всякая отдельная граммема этой категории (конкретный падеж)» [18, 355].

С нашей точки зрения категорию падежа нельзя рассматривать или как только чисто морфологическую категорию, или как только категорию синтаксическую. На наш взгляд, категория падежа включает в себя как морфологические, так и синтаксические показатели. С морфологической точки зрения - это окончания, как, например, в санскрите или падежные показатели, если рассматривать язык хинди. В хинди это, например, такие показатели, как ne, ko, se, ka, ke, ki, me, par. Иногда они могут опускаться в предложении, например: vah is raste kalkatte janevala hai. (Он этой дорогой поедет в Калькутту) [259].

В данном предложении опущены послелоги или падежные показатели se (is raste se – этой дорогой) и ko (kalkatte ko – в Калькутту), но они всегда подразумеваются, и их значение передается контекстом.

Итак, с морфологическими признаками все ясно. Что же касается синтаксических признаков, то падеж – это, прежде всего, связь слова с другими словами в предложении, а это уже раздел синтаксиса. Как верно замечает в своей работе Ч. Филлмор, один из неправильных подходов к изучению падежных систем состоит в том, чтобы «ограничиться морфологическим описанием существительных, не накладывая никаких ограничений на то, каким образом для падежных морфем устанавливаются их значения или функции» [16, 382]. В новоиндийских языках, в частности в хинди, послелоги или падежные показатели являются основными средствами выражения синтаксической зависимости между словами в речи. Как замечает в своей работе М. Шапиро «в большинстве случаев синтаксические функции, выполняемые существительными в хинди, т. е. прямое, косвенное дополнение и т. д. представлены классами слов, называемыми послелогами» [19, 33]. Более того, синтаксические отношения различных типов должны были существовать еще до того, считает Ч. Филлмор, как в язык могли были быть введены падежные окончания для их выражения. Иначе говоря, морфологические средства выражения падежных отношений (окончания, послелоги или падежные показатели) служат для осуществления синтаксической связи слов в предложении, и выбор того или иного конкретного морфологического средства зависит от того как, с какими словами и в каком контексте связано то или иное слово в предложении.

Теперь следует определиться относительно того, что мы будем понимать под падежным показателем. Что же являет собой падежный показатель в хинди? Что это: просто падежный знак (karak-cihn или case sign), послелог, падежный аффикс или что-то еще?

В классификации данных грамматических единиц мы считаем для себя возможным присоединиться к мнению Л.А. Бархударовой, рассматривающей простые многозначные послелоги как «падежные послелоги» и приравнивающей (но не отождествляющей) их по характеру отношения к основе, к грамматическим морфемам и объединяющей их в парадигму склонения особого аналитического типа в отличие от флективной и агглютинативной парадигм склонения.

Для пояснения данной точки зрения вернемся к истории развития индоарийских языков.

Еще в древнеиндийских языках флективного типа из-за нечеткого разграничения функций между падежами, а также вследствие многозначности каждого отдельного падежа существовали служебные слова – предлоги, служившие для уточнения и детализации значений падежей. Древнеиндийские предлоги обладали способностью употребляться как перед именем, так и после него и, таким образом, функционировали в качестве послелогов. В функции предлогов (послелогов) выступали: 1) глагольные префиксы, 2) наречия, выражающие простейшие и временные отношения типа: upari (наверху, на), adhah (внизу, под), antara (между, внутри, в), 3) вторичные наречия, с обстоятельственным значением места и времени, образованные от имен существительных или прилагательных в прямом, или в одном из косвенных падежей: purvam (прежде, раньше, до, впереди), pascat (после, за), agre (перед) и др., 4) наречия, производные от глагольных форм – причастий и деепричастий: uddisya (по направлению к, в отношении), grhitva (вместе с, с) и др.

Таким образом, можно увидеть, что уже в древнеиндийский период становления индоарийских языков постепенно зарождались основы аналитического строя, характерного для современного новоиндийского периода.

В древнеиндийских языках, таким образом, падежные отношения выражались двумя грамматическими способами: флективным и смешанным – флективно-аналитическим, который получил свое дальнейшее развитие в пракритах (среднеиндийских языках).

Постепенно флективный строй в индоарийских языках разрушался в результате фонетических изменений и его разрушение сопровождалось созданием новых аналитических форм в имени и глаголе. Служебные слова – послелоги, которые в древне- и среднеиндийский периоды, сочетаясь с различными падежными формами, выступали лишь в функции уточнителей того или иного значения падежа, в новоиндийских языках становятся основным средством выражения синтаксической зависимости между словами в речи.

Мы согласны с Л.А. Бархударовой, что в процессе своего развития послелоги в ряде случаев утрачивают свое лексическое значение и, становясь все более отвлеченными, начинают выступать падежными оформителями имени существительного. В хинди к таким послелогам – падежным оформителям относятся, например, ka (ki, ke), ko, se, me, par, tak.

Только возможность отделяться от основы не дает права включить их в ряд агглютинативных падежных аффиксов.

Если мы возьмем работу Л.А. Бархударовой, посвященную проблемам другого новоиндийского языка – маратхи – под названием «Падежные формы в функции подлежащего и дополнения в маратхи», то увидим, что в маратхи послелоги сливаются с именами и при этом образуется вторичная синтетическая система склонения агглютинативного типа. Наряду с новыми агглютинативными формами выражения падежных отношений в маратхи существуют и аналитические. При этом ни одна из этих форм не является преобладающей. Если посредством падежных аффиксов передаются общие типы отношений, то послелоги выражают «более частные виды связей имен в предложении» [4, 12].

В языках же Центральной и Северо-Западной Индии, куда относится язык хинди, падежные системы представлены в наиболее редуцированном виде. Основным средством выражения зависимости имен в предложении в этих языках являются послелоги. Падежные формы здесь представляют собой не вторичные агглютинативные образования (как, например, в маратхи), а остатки древней падежной флексии.

Развитие категории падежа в новоиндийских языках, вообще, а в хинди в частности, находится в непосредственной зависимости от развития системы послелогов. Итак, мы, как и Л.А. Бархударова, согласны считать односложные послелоги хинди так называемыми «падежными послелогами», близкими по характеру их отношения к основе, к грамматическим морфемам и утратившими в процессе своего развития лексическое значение.

В качестве аргумента рассмотрим сочетание «косвенная основа + односложный многозначный послелог». Традиционно это сочетание трактуется на уровне синтетических единиц по аналогии с сочетанием «предлог + падежнооформленное имя» [3, 14]. Мы согласны с Л.А. Бархударовой, что такую трактовку нельзя считать верной.

Рассмотрим два составляющих компонента таких послеложных конструкций каждый в отдельности.

Начнем с косвенной основы. Для того, чтобы иметь возможность рассматривать ее как падежнооформленное имя, нужно, чтобы она, эта косвенная основа, обладала признаками полнозначного слова, способного функционировать как самостоятельный член предложения. Однако все факты говорят об обратном. Косвенная основа приобретает возможность выражать падежную зависимость и выступать в функции члена предложения только в том случае, когда к ней присоединяется послелог (иногда он опускается, но подразумевается).

Итак, для того, чтобы ответить на вопрос, что представляют собой по своей грамматической структуре послеложные конструкции типа larke ka (ki), larkon ke (ki), larke (larkon) ko, larke (larkon) se, larke (larkon) me, par, остановимся на лексико-грамматической характеристике их компонентов.

Косвенные основы larke (ед. число), larkon (мн. число) традиционно выделяются лингвистами как особый косвенный падеж [9, 46; 10, 1286; 14, 57 и др.], иначе называемый общекосвенным. Косвенные основы типа larke (ед. число), larkon (мн. число) в современном хинди не выступают в функции грамматической законченности слова, а значит, и не представляют собой члена предложения. Приведем в качестве иллюстрированного материала следующие примеры:

1. Larki ke matapita garib the. – Родители девушки были бедны. [7]
   
2. Vah biili ko bhi apne sath lana cahta tha. – Он хотел и кошку взять с собой. [3]
   
3. Abhi to ek kamre me guzara karna parega. – Теперь придется ютиться в одной комнате. [17]
   
4. Sab moti pastaken mezon par thin. - Все толстые книги лежат на столах. [35]
   

Теперь уберем из этих предложений послелоги ke, ko, me и par. Что же у нас остается в результате? Во-первых, нарушаются типы связей (в примере 1 – определительная, а в примерах 2, 3, 4 – комплетивная). Во-вторых, косвенная основа перестает быть полнозначным словом, что влечет за собой нарушение связной речи. Для того чтобы стать словом, косвенная основа должна соединиться с послелогом. С лексической точки зрения косвенные основы представляют собой не законченное самостоятельное слово, а только часть его, что можно убедительно подтвердить тем, что данные формы (т. е. косвенные основы без послелогов) совершенно невозможно перевести не другие языки, в частности на языки, характеризующиеся формами словоизменения, например, на русский. Так, например, косвенные основы без послелогов из наших двух первых примеров – larki – (от larki «девушка») и billi – (от billi «кошка») на русский могут быть переведены только как «девушк -«, «кошк -«. Таким образом, грамматическая незаконченность косвенной основы говорит о ее неспособности сочетаться с другими словами в предложении, что ведет к ее лексической несамостоятельности как элемента словарного состава

Косвенная основа без послелога лишена такого важного признака, как способность сочетаться с другими словами.

Если же рассматривать косвенные основы с точки зрения их грамматической структуры, то они действительно представляют собой определенную грамматическую форму слова [3, 154]. Грамматический показатель основы содержит в себе значение числа и косвенности. Что, в некоторой степени, подобно тому, как эти же грамматические значения содержат в себе флексии в санскрите. Мы считаем уместным здесь привести таблицу Л.А. Бархударовой для более наглядного примера:

	Единственное число		Множественное число
	Прямая форма	Косвенная форма	Прямая форма	Косвенная форма
Хинди	beta	bete -	bete	beton
Санскрит	devah,	devasya	devah	devanam

Если сопоставить образованные косвенные формы хинди и санскрита, то можно увидеть их некоторую морфологическо-структурную общность. То есть, исходя из закономерностей образования косвенных основ, их можно было бы трактовать как особый общекосвенный падеж. Однако хотя косвенные основы и обладают грамматической формой, она все же является хотя и существенным, но не единственным признаком слова. Косвенная основа, как было показано выше, лишена другого, не менее важного признака слова – способность грамматической сочетаемости с другими словами. Косвенная основа не может быть выделена в особый косвенный падеж потому, что как мы видим, она не обладает основным качеством падежа - связь между словами и группами слов в предложении.

Теперь нам необходимо остановиться на характеристике второго компонента послеложных конструкций – послелогах ka (ki, ke), se, men, par.

Если принять во внимание, что:

а) косвенная основа и послелог, как правило, пишутся раздельно (в частности, индийский грамматист Д. Шривастав считает неуместным использовать их слитное графическое начертание, как это делают некоторые авторы в Индии [26, 75]);

б) один и тот же послелог может использоваться для нескольких основ;

в) между основой и послелогом могут вставляться различные эмфатические частицы, -

то можно увидеть, что с чисто внешней стороны сочетание косвенной основы и послелоги представляет собой сочетание двух форм слов.

Однако мы считаем возможным согласиться с Л.А. Бархударовой, что при характеристике послеложных конструкций «следует учитывать не только способ сочетаемости имен с послелогами, но и различную степень грамматикализации (т.е. закрепления за определенным падежом) последних» [3, 17]. Доказательством этому служит их предельная фонетическая краткость и многозначность.

В работе Л.А. Бархударовой мы нашли следующий перечень признаков, которыми обладают падежные аффиксы: 1) односложность; 2) многозначность; 3) слитность с основой, - из чего можно сделать вывод, что первые два свойства послелогов и падежных аффиксов совпадают.

Однако, в отличие от последних, послелоги не обладают слитностью с основой, они относительно самостоятельны, а в отдельных случаях могут даже опускаться, в чем состоит их основное отличие от агглютинативных аффиксов.

Иногда простые послелоги в хинди могут сочетаться друг с другом. Например, послелоги men и par могут сочетаться с послелогом se: men se (из), par se (c поверхности чего-либо). Это обстоятельство, по-нашему мнению, не дает право считать их конечными суффиксами, как их классифицируют К. Гуру и другие индийские грамматисты, за исключением М. Д. Шривастава. М. Д. Шривастав на наш взгляд резонно замечает, что если к одному такому суффиксу, например, men можно присоединить другой аналогичный ему суффикс, например, se, то уже одно это обстоятельство не делает возможной их классификацию в качестве конечных суффиксов.

Однако в работе Л.А. Бархударовой мы нашли утверждение о том, что сочетаться друг с другом могут и падежные агглютинативные аффиксы, например, в языке маратхи, где аффикс –ntun представляет собой «сочетание аффикса местного падежа –nt и окончания отложительного падежа –un» [4, 18]. Это говорит о значительной близости свойств послелогов к свойствам падежных аффиксов. Отсюда мы можем сделать вывод, что послелоги в хинди выделяются из ряда служебных слов и по своим свойствам приближаются к морфемам – падежным агглютинативным аффиксам.

Как и Л.А. Бархударова, мы не согласны считать сочетание «косвенная основа + односложный многозначный послелог» тождественным сочетанию «имя + послелог». Мы считаем, что соединение косвенной основы и послелога является устойчивым, семантически неразложимым соединением морфологического типа. Доказательством чему служит грамматическая незаконченность основы, свидетельства чему были даны нами выше.

Тот факт, что косвенная основа представляет собой грамматически незаконченное образование, говорит об отсутствии ее смысловой самостоятельности. Послелог становится в данном случае такой же необходимой частью слова, как и падежное окончание в языках флективного и агглютинативного типов.

Однако конструкция «косвенная основа + односложный многозначный послелог» имеет такую специфическую черту как внешняя, структурная разложимость. Возьмем, например, послеложные конструкции типа larke ka (мальчика), larke ko (мальчику), larke se (от мальчика) или те же конструкции во множественном числе: larkon ka (мальчиков), larkon ko (мальчикам), larkon se (от мальчиков). Они, как это сразу бросается в глаза, лишены единства, т. е. цельнооформительности. По своей структуре они представляют собой сочетание двух слов. С этой точки зрения они действительно могут быть соотнесены с сочетанием «имя + послелог». Но, однако, с другой стороны такие послеложные конструкции соотносятся с такими падежными формами как флективные и агглютинативные, т. к. представляют собой грамматическую и лексическую неразложимость. Мы считаем возможным утверждать, что сочетания «косвенная основа + односложный многозначный послелог» так же лексически и грамматически неразложимо, как и сочетание «основа синтетического типа + падежное окончание». Здесь мы придерживаемся мнения Л.А. Бархударовой, которое состоит в том, что автор предлагает в данном случае исходить из «цельнозначимости, а не цельнооформленности послеложной конструкции» и рассматривать сочетание «косвенная основа + односложный многозначный послелог» как «сложную форму слова» [3, 20]. Л.А. Бархударова рассматривает такие сочетания как особую аналитическую форму слова, а послелоги классифицирует как «падежные послелоги» [3, 20].

Мы полностью присоединяемся к мнению Л.А. Бархударовой и далее разъясним почему.

Простые послелоги в хинди, как мы выяснили, весьма близки по своим свойствам к падежным агглютинативным аффиксам. В пользу этого аргумента говорят такие качества послелогов хинди как: 1) их фонетическая краткость 2) многозначность 3) отсутствие лексического значения.

Однако в отличие от падежных агглютинативных аффиксов послелоги хинди отличаются большей самостоятельностью. Например, один и тот же послелог может «обслуживать» несколько основ, между основой и послелогом могут употребляться различные служебные слова и, наконец, послелоги вообще могут опускаться (но подразумеваться) в предложении, что абсолютно невозможно в случае с агглютинативными аффиксами. То есть особенность сочетания «косвенная основа + односложный многозначный послелог» состоит в «тесной внутренней спаянности ее компонентов при существующей внешней их разобщенности» [3, 21].

Эта внешняя разобщенность не делает возможным рассматривать указанные сочетания в одном ряду с синтетическими формами – флективными и агглютинативными, для которых характерна цельнооформленность и цельнозначность. Поэтому мы согласны с предложением Л.А.Бархударовой трактовать их как особую аналитическую форму слова. И, следовательно, считаем возможным, приравнивая, но не отождествляя, односложные многозначные послелоги по характеру их отношения к основе к грамматическим морфемам, объединить их в парадигму склонения особого аналитического типа в отличие от флективной и агглютинативной парадигм склонения.

Итак, мы разделяем мнение Л.А. Бархударовой относительно трактовки сочетания «косвенная основа + односложный многозначный послелог» как особой аналитической формы слова. Однако мы не согласны с той системой падежей в хинди, которую приводит Л.А. Бархударова в своей работе, и поэтому приводим свой вариант системы падежей в изучаемом языке.

Нами было собрано и проанализировано 400 предложений, взятых из изучаемого нами языка, которые включают в себя в общей сложности 1026 примеров падежных отношений. Прежде чем перейти к изложению нашего взгляда теперь уже не на падеж, а на падежную систему в языке хинди, подробнее остановимся на том, как мы производили анализ падежей в современном хинди. Мы отдали дань двум основным точкам зрения на падежную систему в языке хинди.

Первая точка зрения, которой придерживаются русские лингвисты, заключается в выделении трех падежей в хинди: прямого, косвенного и звательного. Из проанализированных нами 1026 примеров прямой падеж встречался 428 раз, косвенный падеж встречался 592 раза, звательный падеж – 6 раз. Из чего следует вывод, что самым частоупотребляемым является косвенный падеж (592 раза), причем косвенный падеж в сочетании с послелогами встречался 491 раз, что составляет 83% от общего числа употребления косвенного падежа, а косвенный падеж без послелогов встречался 101 раз, что, соответственно, составляет 17%.

Косвенный падеж без послелогов передавал значения только винительного падежа (73 раза) и местного падежа (28 раз), в остальных случаях, т. е. при передаче значений всех остальных падежей (родительного, творительного, дательного и т. д.) послелог не опускался.

Самым частоупотребляемым послелогом является послелог ka (ki, ke), передающий значения родительного падежа. Всего он насчитывает 279 случаев употребления. Значительно ему уступают по количеству своего употребления послелог ko – 99 раз и men – 82 раза. Послелог ko в 55 случаях выражал отношения винительного падежа и в 44 случаях – дательного падежа. Послелог men выражал отношения только местного/предложного падежа. Послелог se встречался 39 раз в значении творительного и отделительного падежей. Для большей наглядности ниже приведем составленную нами таблицу: