Geum.ru

«Междисциплинарные исследования в психологии» для слушателей программы

Вид материалаРеферат

Содержание


Кросс-культурные исследования в психологии
Качественные методы в психологических исследованиях
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   12

КРОСС-КУЛЬТУРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В ПСИХОЛОГИИ



Поле кросс-культурных исследований в психологии – это область изучения разнообразия человеческого поведения в зависимости от культурного контекста. При этом акцент делается на описании различий и выявлении влияний культурной среды: когнитивные способности у жителей Бангладеш и Нью-Йорке в сопоставлении, стратегии потребления информации во Вьетнаме и в Болгарии, кризисы идентичности в разных культурах, страхи ядерной войны у младших школьников в шести европейских странах – характерная для кросс-культурных психологических исследований постановка проблемы.

В отличие от культурной психологии, представители которой сделали рефлексию по поводу культурного обоснования психологического инструментарий и теорий объектом тщательной рефлексии, в кросс-культурной психологии зачастую применяется стандартная батарея методик и опросников. Полученные на их основе данные о фундаментальных различиях в уровне развития когнитивных способностей, например, у жителей Африки и Северной Америки, в последние годы подвергается критики с позиций метапсихологии и постколониализма.

Примеры кросс-культурных исследований в психологии:

Когнитивные сценарии и культурные контексты. Всемирная исследовательская бригада по изучению лжи представила результаты изучения стереотипа лжи в 75 странах на основе анализа 43 различных языков (A World 2006). Было проведено две серии исследований: в первой респонденты отвечали на один открытый вопрос: «Опишите, пожалуйста ситуацию, когда вы понимаете, что человек лжет». Во второй части участники отвечали на вопросы опросника о лжи. В результате исследования было установлено, что «бегающие глаза», «спрятанные глаза» - оказываются доминирующим панкультурным стереотипом идентификации лжи.

В исследовании К. Тедмора и Ф. Тетлока представлена не менее важная для кросс-культурных исследований в психологии проблематика – изучение аккультурации и бикультурализма. Способы существования человека в культуре и особенности психической активности и поведения в ситуации усвоения двойного культурного стандарта вызывают интерес исследователей. Тедмор и Тетлок (Tadmor, Tetlock, 2005) изучают лингвистический и идентификационный потенциал человека, пребывающего во «второй культуре» с точки зрения усвоения набора необходимых когнитивных навыков, позволяющих оперировать смыслами и их порождением в рамках иной культурной традиции.

КАЧЕСТВЕННЫЕ МЕТОДЫ В ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ


В последние годы качественные исследования из метода и даже методологической системы координат все больше превращаются в самостоятельно дисциплинарное поле, конституированное вопросом «как изучать?». Парадоксальным образом в психологии, претендующей на изучение и описание индивидуального опыта, качественные методы развиты довольно слабо.

Для качественных исследований ключевую роль сыграло то обстоятельство, что нарратив позволяет рассказчику находить и выражать смыслы. Если изначально нарративные данные рассматривались лишь как фундаментальное эмпирическое основание качественного исследования, сосредоточенного на аналитическом раскрытии смыслов устных и письменных высказываний, то сегодня и позиция исследователя начинает определяться как позиция рассказчика. Кландини и Конелли отмечают, что сегодня пришло осознание того обстоятельства, что исследователь он тоже рассказывает истории о своих респондентах, их символических мирах и практиках. А уже в процессе этого рассказывания чужие субъективные миры обретают форму и становятся понятными, выявленными, наделенными смыслом. В какой-то степень исследователь, работающий в парадигме качественных методов, претендует авторство в культуре. Переопределение роли рассказа в качественных исследованиях Губриум и Гольдштейн описывают как «движение по направлению к нарративу как новому языку качественных методов».

Дело не столько в том, что работа исследователя, разворачивающаяся в постнеклассических контекстах, оказалась куда в большей степени сдобрена повествованием. Дело в том, что сегодня появились возможности для легитимации позиции рассказчика как одной из приоритетных, естественных и эффективных для исследователя. Признание такой позиции не позволяет избавиться от деформирующих эффектов наррации, зато делает всякую «биографическую утопию» (описание истории жизни в телеологических категориях, выделение в ней лейтмотивов и другие последствия нарративной формовки чужого жизненного опыта) предметом тщательной рефлексии.

Переход от доминирования описания в качественных исследованиях к рассказыванию историй окончательно закрепляет позицию качественного исследователя в аналитическом поле – субъективную, включенную, индуктивную, неиерархическую, чувствительную к чужим голосам и рефлектирующую по поводу собственного голоса.

Надо сказать, что в наиболее интересных и продуктивных качественных исследованиях (таких как работы Нэнси Рис, Натальи Козловой или Елены Трубиной) позиция исследователя определяется именно как позиция рассказчика. В этом случае исследование приобретает форму истории исследования, а читатель получает доступ к опыту автора – пожалуй, одной из самых важных, но столь редко и с таким трудом артикулируемых сторон качественного подхода.

Например, Нэнси Рис вводит в аналитический обиход одну из эмблематичных для анализа российского устного дискурса жанровых категорий – жалобу (литанию, ламентацию) – именно посредством нарратива. Она рассказывает о том, как оказалась в конце 1980х годов в Москве, как слушала московские разговоры, как по-американски удивлялась готовности россиян жаловаться, как её американские дискурсивные сценарии, позволяющие перевести самодостаточную жалобу в формат инструментального решения проблемы, оказались неэффективны. Итогом стали размышления о функции русской жалобы в коммуникации и – построение теории, буквально вырастающей из опыта на глазах читателя. В этом различим не только эффектный риторический прием, но и продуктивный прием методологический.

Согласно Хуберу, эвристические стратегии первичной обработки качественных текстовых данных могут состоять в:
    • поиске специфических категорий (например, Луи Бунюэль в истории-прологе, с которой начинается его автобиография, уделяет особое внимание памяти и её утрате (хотя бы уже по одной только частотности мнемотические категории заметно выделяются среди прочих), что приводит к структурированию текста в категориях памяти, а в дальнейшем – к концептуализации – жизни-как-как памяти;
    • поиске последовательностей – акценте на структурной организации нарратива (например, Айседора Дункан начинает историю своей жизни с описания смерти своих детей, затем следует линейное описание жизни от рождения до отъезда в революционную Россию. Примечательно, что в тот момент, когда автор доходит до трагических обстоятельств гибели, она воспроизводит сцену с точностью до последней буквы. В данном случае объектом анализа может стать и повтор, и столь заметное нарушение линейной последовательности изложения жизненных событий – нарративные формы, позволяющие выявить и сконструировать травматический разрыв в опыте Дункан);
    • поиск тем (например, в историях, которые рассказывают «дети семидесятых» о страхах ядерной войны, можно выделить следующие темы: «идеологическая обработка на уроках НВП», «страшное в медиа (фильм «На следующий день», радиопостановки, книга про Хиросиму, новости и т.д)., «смерть Брежнева и ожидание конца света», «кошмары ядерной войны» и т.д. Выявление степени связности тем, их частотности, чередования, вариаций, степени эмоциональной и риторической окрашенности, степени детализации вполне может стать в этом случае и способом дальнейшей организации материала, и траекторией исследования.

Ф. Щюце предлагает следующую последовательность ходов при работе с данными нарративного интервью:
  • прежде всего, из текста следует удалить все ненарративные фрагменты, чтобы стала заметна сюжетная структура истории;
  • далее – структурно описать этапы жизненного пути в той последовательности. В какой они приведены в тексте (коллизии, кульминации, драматические поворотные пункты);
  • затем – аналитическая абстракция – конструирование «формулы», в которой выражена структура биографических процессов и жизненного опыта (например – жизнь из двух половинок или жизнь, редуцированная к детскому опыту);
  • после того, как общая формула выведена, в анализ возвращают ранее отсеченные ненарративные фрагменты для того, чтобы выявить их функцию в истории (ориентация, оправдание, доказательство и т.д.);
  • сравнительный анализ с использованием стратегий «минимального и максимального контраста»;

и, наконец, на последней фазе завершается построение теоретической модели, работа с которой продолжалась на всех предшествующих фазах;