России Материалы Межвузовской научно-практической конференции 29 марта 2007 года Санкт-Петербург 2008

Вид материала

Документы

Содержание Смирнов Леонид Борисович Одним из наказаний, не связанных с лишением свободы, но существенно ограничивающим правовой статус личности, является наказание

Подобный материал:

• России материалы межвузовской студенческой научно -практической конференции 21 мая, 2145.26kb.
• Ассоциация гимназий санкт-петербурга воспитательные подходы и системы в современном, 7121.33kb.
• Актуальные социально-экономические и правовые аспекты устойчивого развития региона., 2089.17kb.
• Ббк 81. 2, 1721.91kb.
• Актуальные социально-экономические и правовые аспекты устойчивого развития региона., 3483.41kb.
• Материалы региональной научно-практической конференции (20-21 декабря 2007 года) Орск, 1491.17kb.
• Ноябрь 2008 года основные направления и вопросы конференции: Высшее образование в условиях, 32.03kb.
• Проблемы обеспечения информационной безопасности в регионе Материалы региональной научно-практической, 1190.64kb.
• Н. В. Третьякова © гоу впо «Российский государственный профессионально-педагогический, 2264.39kb.
• Министерство образования Российской Федерации Санкт-Петербургский государственный политехнический, 2776.63kb.

Уголовно-исполнительная система России в условиях правовой глобализации – Смирнов Леонид Борисович, профессор кафедры уголовного права и уголовного процесса Санкт-Петербургского инженерно-экономического университета, доктор юридических наук, профессор

Современный этап развития российской государственности, происходящие общественные преобразования в стране свидетельствуют о том, что, наряду с формированием новых социальных и государственных институтов в России осуществляется правовая реформа, неотъемлемым элементом которой является совершенствование уголовно-исполнительной системы.

Однако практическое совершенствование уголовно-исполнительной системы невозможно без разработки теоретических положений, определяющих переход к концепции реформирования, позволяющих прогнозировать движение реформ и появление в обозримом будущем новой, соответствующей новому обществу уголовно-исполнительной системы.

Важнейшее значение в определении места и роли уголовно-исполнительной системы в обществе и государстве имеет определение ее целей и задач. Изначальным моментом в исследовании целей и задач уголовно-исполнительной системы является определение ее целевой ориентации и, в первую очередь, глобальной цели. Последняя выступает как исходная основа определения задач уголовно-исполнительной системы.

Цели и задачи уголовно-исполнительной системы предопределены целями и задачами уголовно-исполнительного законодательства. Именно для достижения целей и задач уголовно-исполнительного законодательства создаются и функционируют пенитенциарные органы и учреждения.

Как известно, основной целью уголовно-исполнительного законодательства определено исправление осужденных.

Вместе с тем, в теории уголовно-исполнительного права, наряду с термином «исправление», все чаще употребляется термин «ресоциализация». В основном эти понятия отождествлялись. Так, например, Рыбак М.К понимает под ресоциализацией осужденных целенаправленный процесс перерождения преступника в законопослушного человека (гражданина),¹ что тождественно формированию уважительного отношения осужденного к человеку, обществу и правилам человеческого общежития, то есть положению, закрепленному в ч.1. ст. 9 УИК РФ.

Нам представляется, что ресоциализация осужденных уже понятия исправления и должна предполагать формирование у осужденных социально полезных свойств и качеств личности, необходимых в условиях человеческого общежития. Таким образом, исправление – это, в первую очередь, изменение ценностно-нормативной сферы личности осужденного, а ресоциализация -привитие или восстановление утраченных социально полезных качеств и практических навыков человеческого общежития. Ресоциализация не предполагает радикального изменения сознания, что при отбывании наказания чрезвычайно трудно достичь. К целям наказания в таком случае должна быть добавлена и цель ресоциализации.

В данном случае ресоциализация будет выступать как программа минимум, а исправление как программа максимум в плане достижения конечного результата применения наказания. Исправление следует в таком случае понимать как максимальный результат, и как процесс применения исправительных средств. Ресоциализацию можно понимать и как начальную стадию (ступень) исправления.

В недавнем прошлом в советском исправительно-трудовом законодательстве кроме цели исправления декларировалась и цель перевоспитания. Соотношение исправления и перевоспитания аналогично соотношению ресоциализации и исправления.

Безусловно, нельзя исправить всех осужденных, в особенности взрослых преступников имеющих стойкую, ярко выраженную негативную антисоциальную направленность личности. Однако, что касается значительной части несовершеннолетних преступников, а также взрослых осужденных, не обладающих значительной криминальной зараженностью, цель исправления возможна.

У значительной части населения, в том числе практических работников уголовно-исполнительной системы и даже у некоторой части научных работников, сложилось мнение или убеждение что цель исправления не реальна, и от нее надо отказаться.

Если оставить в стороне практическую сторону вопроса, то цель исправления должна остаться, так как в противном случае наказание будет отождествляться исключительно с карой. Кроме того, и исправление и ресоциализацию следует понимать не только как результат, который может и не наступить, но и как процесс применения средств исправления.

Что касается ресоциализации, то она выглядит более реальной в достижении и нейтральной в плане дискуссии об эффективности средств исправления. Поэтому в современных условиях переходного периода в развитии нашего общества, возможно, отказаться на время от цели исправления и ограничиться целью ресоциализации. Такое решение в значительной мере снимет вопросы, возникающие с эффективностью уголовно-исполнительного законодательства и учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания.

Такая постановка вопроса обусловлена объективными обстоятельствами (факторами) влияющими на уголовно-исполнительную политику. Таким факторами в первую очередь являются: социально-экономическое состояние страны; состояние уголовно-исполнительной системы; состояние гражданского общества; уровень нравственности и правового сознания населения. Указанные обстоятельства не только не позволят практически эффективно решать продекларированные в законе высокие цели перед наказанием, но воспринимать их на уровне осознания их необходимости.

Приходится констатировать, что в современных условиях российской действительности, да и не только российской, происходит определенный отход от тех идеалов, которые были сформированы пенитенциарной наукой и практикой в недавнем прошлом.

Система исполнения уголовных наказаний, будучи социальной подсистемой, подвергается аналогичным воздействиям объективных факторов, влияющих на общество в целом. Социальной подсистеме исполнения уголовных наказаний в значительной мере свойственны многие проблемы общества в целом.

К сожалению, приходится констатировать, что современная уголовно-исполнительная система в значительной мере утратила многие положительные черты советской исправительной системы и приобрела много негативных черт. В принципе такое положение свойственно и другим социальным подсистемам, например, армии и правоохранительным органам.

Современной российское общество находится на переходном постсоветском этапе и ему необходима уголовно-исполнительная переходная модель, которая с одной стороны должна использовать многое из старой (советской системы) и внедрять новые элементы.

Что касается цели исправления, если она исчезнет из законодательства, то она должна остаться составной частью современной уголовно-исполнительной доктрины и использовать в научном обороте.

В ранжировании целей наказания на первое место необходимо поставить цель предупреждения преступлений, так как именно она является основной и, обладая принуждением, входит в содержание наказания.

Цели исправления и ресоциализации также нуждаются в дифференцированном подходе при их применении.

В частности цель исправления не следует ставить в отношении осужденных к наказаниям, не связанным с изоляцией осужденных от общества за исключением ограничения свободы, ее необходимо заменить более реальной целю предупреждения, так как практически при исполнении данных видов наказаний средства исправления указанные в ст. 9 УИК не применяются.

Таким образом, наказания, предусмотренные ст. 44 УК можно различать в зависимости от сущности и целей наказания, следующим образом:

1. Наказания, включающие меры преимущественно предупредительного характера, к которым относятся наказания, не связанные с изоляцией осужденных от общества (за исключением ограничения свободы), а также следует отнести наказание в виде ареста. Такие наказания призваны предостеречь осужденного от преступных проявлений в будущем. Факт осуждения и перспектива в случае совершения новых преступлений быть наказанным более сурово, здесь выступает основным сдерживающим фактором. В данном случае практически не применяются средства исправления. Так, например, при исполнении наказания в виде штрафа мы не видим ни одного указанного в ст. 9 УИК средства исправления.

2. Наказания исправительные должны состоять из ограничения свободы и лишения свободы и применяться в отношении осужденных за неосторожные преступления, преступления небольшой и средней степени тяжести, за тяжкие преступления, ранее не отбывавших лишение свободы. При исполнении данных наказаний исправительные меры должны применяться в полном объеме в исправительных центрах, колониях-поселениях и исправительных колониях. Целями наказания здесь должны выступать исправление и ресоциализация.

3. Наказания, обеспечивающие ресоциализацию и предупреждение совершения преступлений, назначаются за тяжкие и особо тяжкие преступления, за преступления при особо опасном рецидиве преступлений, пожизненное лишение свободы, а также применяются в отношении осужденных, ранее отбывавших лишение свободы. Данные виды наказаний целесообразно исполнять в тюрьмах. Наряду с целью предупреждения совершения новых преступлений здесь должна присутствовать цель ресоциализации.

Пожизненное лишение свободы и смертную казнь вряд ли можно считать мерами наказания, так как перед ними фактически стоят только цели предупреждения и даже кары. В современных условиях глобализации преступности с учетом того, что некоторые деяния представляют не просто повышенную опасность для общества, а угрозу существования государства постановка вопроса о мерах чрезвычайного характера является актуальной.

Смертная казнь и пожизненное лишение свободы не могут считаться обычными наказаниями, так как наказание предполагает исправление, ресоциализацию преступника в результате применения мер исправительного воздействия и его возвращение в общество.

Смертная казнь и пожизненное лишение свободы в таком случае являются чрезвычайными мерами и средствами обеспечения национальной безопасности.

Такие меры в современных условиях необходимы, с учетом глобализации преступности должны касаться в первую очередь серийных убийц, террористов, наркодельцов, и лиц, причинивших особо-крупный экономический ущерб обществу.

Основной целью таких мер, должно быть, абсолютное исключение возможности преступником совершать новые преступления.

Более удачным термином по отношению к пожизненному лишению свободы и смертной казни следует признать термин «меры социальной защиты».

Одним из наказаний, не связанных с лишением свободы, но существенно ограничивающим правовой статус личности, является наказание в виде ограничения свободы.

Названный вид наказания в настоящее время не исполняется по причине отсутствия исправительных центров. Однако в уголовно-исполнительной системе есть учреждения, которые в принципе могут исполнять такое наказание – это колонии-поселения. Хотя закон прямо относит их к учреждениям, исполняющим уголовные наказания в виде лишения свободы, тем не менее, условия отбывания и порядок исполнения наказания практически не отличается от ограничения свободы. Таким образом, колония-поселение относится к открытому типу пенитенциарных учреждений, и должна исполнять наказание в виде ограничения свободы, наряду с исправительным центрами. В этом случае разница между исправительным центром и колонией-поселением будет заключаться в том, что исправительные центры будут создаваться в основном в крупных населенных пунктах, иметь компактный вид, а колонии-поселения в сельской местности, вдали от населенных пунктов и будут представлять собой поселки.

Ограничение свободы как новый вид уголовного наказания можно считать условно, так как в советской истории существовали такие уголовно-правовые институты, как условное осуждение к лишению свободы с обязательным привлечением к труду и условное освобождение из мест лишения свободы с обязательным привлечением к труду.

В целях повышения эффективности контроля над преступностью несовершеннолетних представляется целесообразным в уголовном законодательстве распространить наказание в виде ограничения свободы и на несовершеннолетних преступников. Для исполнения такого наказания в отношении данной категории осужденных следует предусмотреть воспитательные и воспитательно-исправительные центры. В воспитательных центрах должны отбывать наказание осужденные в возрасте от 14 до 16 лет, а воспитательно-исправительных центрах осужденные в возрасте от 17 до 21 года. Такие учреждения могут быть созданы по типу существовавших ранее спецшкол и специальных профессионально-технических училищ. Аналогами подобных учреждений в США являются пенитенциарии или центры дневного содержания.

В любой социальной системе важное значение придается проблеме ее эффективности. В целях повышения эффективности достижения целей наказания представляется целесообразным организовать в составе органов уголовно-исполнительной системы специальные комиссии, наделив их правом определения вида исправительного учреждения, оставив за судом полномочия по назначению срока лишения свободы. Суд, в силу специфики своей деятельности, не в состоянии достаточно полно изучить личность подсудимого. Специальная комиссия должна состоять из юристов, работников службы занятости, педагогов, психологов, социологов, представителей уголовно-исполнительной системы. Члены комиссии в течение двух месяцев проводят всестороннюю диагностику личности осужденного и определяют какие меры исправления являются для него наиболее подходящими. На основании полученных сведений комиссия рекомендует первоначальный план индивидуальных мероприятий по исправлению осужденного.

Уголовно-исполнительная система должна быть модернизирована так, чтобы она была в состоянии эффективно работать.

В центре уголовно-исполнительной системы должен находиться осужденный как личность, как гражданин, как член общества, который в силу определенных субъективных и объективных обстоятельств, в значительной степени обусловленных обществом, допустил правонарушение.

Исправительные колонии должны быть предназначены для содержания осужденных за совершение преступлений, совершенных по неосторожности на срок свыше 5 лет, а также за умышленные преступления небольшой, средней тяжести и за тяжкие преступления, ранее не отбывавших лишение свободы. Основной функцией исправительных колоний должно быть осуществление исправительного воздействия.

Исправительные колонии нуждаются в значительном реформировании. Из мрачных гибридов колонии и тюрьмы они должны быть преобразованы в действительно исправительные учреждения, условия в которых максимально приближенны к условиям жизни на свободе. Именно в этих учреждениях не­обходимо в полном объеме применять весь комплекс средств исправления. Представляется целесообразным уменьшить размер исправительных колоний, сделать их специализированными в зависимости от социально-психологиче­сих характеристик отбывающих наказание. Наполняемость таких колоний в идеале не должна превышать 300 человек.

Осужденные за совершение особо тяжких преступлений при особо опасном рецидиве, осужденные, ранее отбывавшие лишение свободы, осужденные к пожизненному лишению свободы должны содержаться в тюрьмах. Цель исправления в отношении данных категорий осужденных должна быть заменена целью ресоциализации. Такие осужден­ные должны содержаться в условиях максимальной безопасности и строго ре­жима.

Однако и в отношении этих категорий осужденных должна применяться прогрессивная система отбывания наказания. При достижении определенной степени исправления личности они могут переводиться в исправительные колонии 3 категории, а в дальнейшем – в колонии-поселения и реабилитационные центры. Такое положение можно распространить и на осужденных к пожизненному лишению свободы.

С целью повышения эффективности исправительного процесса следует нормативно закрепить критерии его оценки. Такими критериями должны стать:

- критерии:

- изменения условий отбывания наказания в пределах одного учреждения;

- изменения вида учреждения;

- условно-досрочного освобождения;

- критерии перевода в колонию поселение и исправительный центр;

- балльно-рейтинговая система оценки поведения осужденного.

С целью контроля поведения осужденного необходимо установить ежедневный мониторинг и непрерывный компьютерный учет.

Действующие воспитательные колонии, таким образом, необходимо реформировать, предусмотрев раздельное содержание осужденных от 14 до 17 лет и от 17 до 21 года.

Такое разделение возможно в рамках одного исправительного учреждения либо в отдельных воспитательных учреждениях, таких как воспитательные колонии для осужденных несовершеннолетних в возрасте от 14 до 17 лет и воспитательно-исправительных колониях в возрасте от 17 до 21 года. Соответственно возрастным категориям должны применяться и средства исправительного воздействия.

Представляется также целесообразным в отношении осужденных несовершеннолетних применять наказание в виде ограничения свободы, для чего предусмотреть такие виды пенитенциарных учреждений как воспитательные центры и воспитательно-исправительные центры.

В воспитательных центрах должны отбывать наказание в виде ограничения свободы осужденные несовершеннолетние в возрасте от 14 до 17 лет, а в воспитательно-исправительных центрах осужденные в возрасте от 17 до 21 года. Необходимо внести изменения в УК, УИК и определить, что ограничение свободы исполняется исправительными центрами и колониями-поселениями. Тем самым мы подтвердим, что колонии-поселения являются открытыми исправительными учреждениями.

Особо необходимо обратить внимание на целесообразность создания колоний-поселений для несовершеннолетних осужденных и осужденных, оставленных в воспитательных колониях до достижении ими возраста 21 года.

В целях успешной адаптации к условиям жизни на свободе следует предусмотреть в составе уголовно-исполнительной системы реабилитационные центры которые должны быть предназначены для содержания на период до одного года рецидивистов, проходящих стадию адаптации к жизни на свободе на добровольной основе, а также лиц, освободившихся из мест лишения свободы и не нашедших работы и жилья, и освободившихся условно-досрочно осужденных к пожизненному лишению свободы.

Показателем высокого уровня профессиональной подготовленности сотрудника пенитенциарной системы должна стать профессиональная культура.

К основным элементам профессиональной культуры пенитенциарного сотрудника следует отнести нравственную культуру; культуру общения; культуру личного труда; культуру умственного труда; штабную культуру; правовую культуру; педагогическую культуру и т.п.

Сложившаяся обстановка в уголовно-исполнительной системе России во многом объясняется низким уровнем профессиональной и правовой культуры персонала исправительных учреждений.

Сказанное выше требует, на наш взгляд, реформировать систему профессиональной подготовки сотрудника пенитенциарного учреждения.

Одним из приоритетных направлений кадровой работы в органах и учреждениях пенитенциарной системы должно стать реформирование существующей системы подготовки личного состава, приведение ее в соответствие с современными требованиями. Зачастую выпускники высших учебных заведений Уголовно-исполнительной системы МЮ РФ через год – два уходят из нее. Следует создать правовые механизмы, препятствующие такому положению.

Наиболее эффективной представляется многоступенная система подготовки офицерских кадров. Такая система могла бы включать в себя обучение в среднем специальном учебном заведении (2 года), а затем после службы в уголовно-исполнительных органах (обязательно в учреждениях, непосредственно исполняющих уголовные наказания, а не в органах управления) обучение в высших учебных заведениях (3 года). Обязательным условием службы в УИС в качестве аттестованных сотрудников, а также обучения в образовательных учреждениях должна стать служба в армии.

Важнейшей характеристикой пенитенциарной системы должна стать ее безопасность. Система безопасности пенитенциарной системы должна включать: выявление и предупреждение внутренних и внешних угроз нормального функционирования пенитенциарных учреждений; меры по предупреждению и нейтрализации угроз пенитенциарного учреждения; комплекс сил и средств обеспечения безопасности.

Учитывая тяжелую криминогенную ситуацию в обществе, негативное влияние мафиозных криминальных структур организованной преступности на пенитенциарные учреждения, необходимо принцип отбывания наказания по месту жительства в отношении лишения свободы ограничить. Многие исправительные учреждение испытывают жесткое влияние организованной преступности, поэтому места лишения и ограничения свободы и колонии поселения вывести за границы Урала в Сибирь, Дальний Восток в малозаселенные районы.

Таким образом, представляется возможным определить следующие направления совершенствования организации уголовно-исполнительной системы переходного периода:

- рациональность процесса исполнения и отбывания наказаний; обеспечение паритета целей наказания; прагматический подход к исполнению наказания и применения мер исправительного воздействия;

- совершенствование постпенитенциарной адаптации лиц, освободившихся из пенитенциарных учреждений; гласность и открытость пенитенциарной системы;

- рациональное использование международного опыта с учетом национальных особенностей; активизация участия общественных институтов в делах пенитенциарных учреждений в реализации цели исправления;

- самообеспече­ние УИС за счет эффективной производственно-хозяйст­венной деятельности; укрепление безопасности; модернизация структуры уго­ловно-исполнительных органов; реформа образовательной системы УИС.


Терроризм в современной России: уголовно-право­вые и криминологические вопросы – Павлик Михаил Юрье­вич, доктор юридических наук, профессор, начальник кафедры уголов­ного процесса Санкт-Петербургского университета МВД России


Проблема борьбы с преступностью в Российской Федерации в последнее пятилетие превратилась в одну из первоочередных за­дач общества, поскольку ее уровень достиг таких пределов, что она стала реально угрожать национальной безопасности России. Общественное сознание и практика государственного управле­ния не успевают адекватно реагировать на изменения в социально-политической и экономической сферах, и поэтому на­ступление криминалитета во всех жизненных секторах общества и государства не встречает должного сопротивления.

Особую тревогу и беспокойство среди населения нашей страны вызывает такое насильственное преступление против общественной безопасности, как терроризм. Примером могут служить акты терроризма, совершенные в России в сентябре 1999 года, когда террористами были взорваны жилые дома в Москве, Буйнакске, Волгодонске. Не менее ужасающим был совершен акт терроризма с захватом заложников в Москве в театральном центре на Дубровке с 26 по 28 октября 2002 года. Бесчеловечный, а другими словами никак его не назвать, совершен акт терроризма в Северной Осетии в г. Беслане в начале сентября 2004 года.

Криминологический подход к исследованию содержания терроризма, как социального явления, обусловливает потребность не только констатации его количественных характеристик, но и качественного анализа, выявления причин и способствующих условий, в целях определения реальных возможностей снижения угроз и оптимизации мер противодействия.

Россия испытывает на себе влияние процесса глобализации, являясь его участником. Радикальное изменение общественно-экономической формации, имущественное расслоение общества, экономические кризисы, социальные противоречия способствовали значительному росту преступности в нашей стране. По своим основным характеристикам терроризм в России является составной частью транснациональной преступности и одним из факторов современной жизни нашего общества.

Противодействие терроризму обусловливает потребность глубокого и всестороннего его исследования.

В настоящее время в мире насчитывается более сотни различ­ных дефиниций терроризма, но унифицированной оценки данно­го явления, а также единого подхода к ответам на него не выра­ботано. Как отмечал известный американский ученый В. Лакюэр, «перегруженный значением по своей природе термин не поддает­ся всем усилиям выработать всеобъемлющее и объективное оп­ределение терроризма. Такое определение не существует и не буден найдено в обозримом будущем»¹.

Общеизвестное заявление о том, что «террорист для одного - для другого борец за свободу», стало не только клише, но и од­ним из наиболее труднопреодолимых препятствий в борьбе с терроризмом.

Казалось бы, вопрос дефиниции и концептуализации является в большей степени академическим, чем практическим. Вместе с тем опыт России на Северном Кавказе в очередной раз подтвер­дил: когда имеешь дело с различными насильственными форма­ми разрешения конфликтов, когда от оценки явлений в качестве террористических действий, партизанской борьбы, массовых проявлений экстремизма либо национально-освободительного движения зависит определение совокупности средств для разре­шения конкретной конфликтной ситуации, - тогда определение терминов выходит за рамки теоретических рассуждений.

Немаловажным фактором, подтверждающим актуальность выработки единого определения терроризма, является и то, что для борьбы с терроризмом проблема дефиниции давно стала ос­новным препятствием в координации действий международного сообщества.

Объективно терроризм представляет собой сложное, многомер­ное явление, посягающее на многие охраняемые законом блага, об­щественные установления, различными способами, что естественно, вызывает трудности в выработке его общего понятия и отличительных признаков. «Терроризм, отмечает А.В. Змееловский и В.Е. Тарабрин, - явление весьма сложное, динамичное и многоплановое. Помимо пра­вовых он затрагивает целый ряд других проблем - психологические, исторические, технологические и т.д. Не случайно международному сообществу так и не удалось выработать общеприемлемое юридиче­ское определение терроризма, хотя сущностное наполнение этого феномена для всех понятно. Здесь присутствует и противозаконное насилие, как правило с применением оружия, и стремление запугать широкие слои населения, и невинные жертвы, а применительно к тер­рористическим актам, выходящим за рамки государственной грани, - международный элемент»¹.

Помимо объективной сложности поведения исследований тер­роризма возникают дополнительные трудности субъективного харак­тера по следующим причинам.

Во-первых, терроризм как явление исследовался в различных аспектах - философском, политическом, историческом, психологиче­ском, правовом, публицистическом и т.д., и все исследователи (исто­рики, политологи, психологи, журналисты и т.д.) рассматривали это явление со своей точки зрения, давая понятию «терроризм» собст­венную интерпретацию; но поскольку этим явлением занимались не только и не столько юристы, то в литературе стало господствовать не правовое, а обыденное понимание этого явления и это понимание, к сожалению, переносилось в ряд международных документов, не гово­ря уже об отечественных литературных источниках, авторы которых, не отягощались никакими правовыми рамками, с завидной легкостью, с одной стороны, относят к терроризму и бандитизм, и незаконные убийства и хулиганство, и заговор целью захвата власти, и военные мятежи, и уличные беспорядки, и ограбление банков и магазинов, и причинение телесных повреждений и т.д. и т.п., что вообще как-то можно связать с насилием¹; с другой стороны, явно террористические акты наряду с коррупционными деяниями и выше указанным с набором преступных посягательств относятся к разновидностям бандитизма². На этом фоне и в юридической литературе порой возникают опреде­ленные «передержки» и терминологические манипуляции, поэтому одни исследователи не усматривают разницы между терроризмом и агрессией³, другие - между терроризмом и пиратством⁴, третьи - между терроризмом и организованной преступностью и в качестве доказа­тельств о размахе терроризма приводят статистические данные об использовании огнестрельного оружия при совершении насильствен­ных преступлений и о количестве изъятого оружия, незаконно хра­нившегося у населения⁵.

Во-вторых, серьезное влияние на разработку понятия террориз­ма оказывают «наслоения многих лет идейно-политического противо­стояния»⁶ двух общественно-политических систем, когда над терро­ризмом, террористической деятельностью и т.п. зачастую понималось с одной стороны - коммунистическое и национально-освободительное движение, а с другой - подрывная деятельность империалистических государств и их спецслужб. И хотя в настоящее время наметились не­обратимые тенденции к деидеологизации межгосударственных отно­шений, тем не менее, прошлые традиции еще дают о себе знать. Как справедливо заметил Е.Г.Ляхов: «Деидеологизация межгосударст­венных отношений открыла путь к непредвзятому (с идейно-политических позиций) использованию норм международного права…, но в плане деидеологизации межгосударственных отношений мы на­ходимся в начале пути и еще сильны рецидивы прошлого»¹. Не слу­чайно вплоть до начала девяностых годов в нашей правовой культуре терроризм исследовался лишь как международно-правовая категория политического характера².

На наш взгляд необходимо дать такое определение терроризма, которое, во-первых, не давало повода для политических спекуляций, а во-вторых, было формально определенным такими конкретными пра­вовыми признаками, которые не позволяли - бы легко манипулиро­вать этим понятием и произвольно употреблять его, что очень важно не только в научном, но и в практическом плане, поскольку термино­логический разнобой ведет к негативным последствиям как в науке, так и в практике борьбы с преступностью. «Недостаточное внимание к терминологии - отмечает В.Н.Кудрявцев, - отсутствие единства в по­нимании ... категорий затрудняет не только исследовательскую рабо­ту, но и практическую деятельность юриста, препятствует использова­нию в области борьбы с преступностью современной счетно-вычислительной техники, строгих математических методов»³.

Особая важность построения террологии стройного и совершен­ного понятийного аппарата, способного не только отражать сущность соответствующих явлений, но и представлять собой «средство, инст­румент дальнейшего, более углубленного познания этих явлений»⁴, обусловленные тем, что это необходимо в целях эффективного вы­полнения принятых на государственном уровне как в нашей стране, так и в других странах решений, направленных на борьбу с террориз­мом и преступлениями террористической направленности.

За последние 2-3 года в юридической литературе появилось много статей об уголовно – правовом урегулировании ст.205 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за терроризм. Некоторые предложения на этот счет имеются и у нас. Рассмотрим несколько из них.

Законодательными огрехами, на наш взгляд, выглядит описание объективной стороны терроризма, данное в диспозиции ч.1 ст.205 УК РФ. В нем для выражения терроризма используется словосочетание «иных действий» и «эти действия», предполагающие лишь активную форму поведения человека. Между тем террористическая акция иногда может быть осуществлена и путем бездействия (например, посредством невыполнения обязанностей, связанных со своевременным отключением производственных или технологических процессов в энергетике, на транспорте либо в добывающей промышленности). Поэтому, наверное, в диспозициях ч.2 и ч.3 ст.205 УК РФ и употреблены выражения «те же деяния» и «деяния», своим содержанием охватывающие и действия, и бездействия людей.

В соответствии с ч.1 ст.205 УК РФ к террористическим действиям приравнена и угроза их совершения. На наш взгляд, это не оправдано, так как угроза совершения взрыва, поджога и иных террористических действий по степени общественной опасности совсем не равна реальному взрыву, поджогу и иным террористическим действиям. Такое равенство, закрепленное в диспозиции ч.1 ст.205 УК РФ, только подтверждает в этом случае факт нарушения законодателем им же провозглашенных принципов: равенства граждан перед законом (ст.4 УК РФ), справедливости (ст.6 УК РФ) и гуманизма (ст.7 УК РФ).

Одним из недостатков ч.2 ст.205 УК РФ является то, что в пункт «в» законодатель не включил также использование боевых припасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. Исходя из буквы закона, получается, что устройство обвалов, камнепадов, затоплений с применением огнестрельного оружия либо просто стрельба из него по зданию вокзала является более опасным преступлением, чем совершение тех же действий с применением взрывчатых веществ или взрывных устройств.

В первом случае действия виновных квалифицируются по п. «в» ч.2, во втором – по ч.1 ст.205 УК РФ. Логика законодателя здесь непонятна. В связи с этим представляется необходимым ввести в число квалифицирующих признаков терроризма применение боевых припасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, тем более что п. «к» ч.1 ст.63 УК РФ относит такое использование к числу обстоятельств, отягчающих наказание.

Еще одним недостатком, на наш взгляд, является неоправданное снижение возраста уголовной ответственности за терроризм с 16 лет до 14 лет. Умысел виновного при терроризме направлен на создание обстановки страха, неуверенности у населения, чтобы таким образом оказать давление на власть. Вряд ли несовершенно летние в возрасте от 14 до 16 лет могут преследовать указанные в диспозиции ст. 205 УК РФ цели.

Исходя из этого, было бы логичным установить уголовную ответственность за терроризм с 16 лет, как за смежные с ним преступления, предусмотренные ст.277 УК РФ (террористический акт) и ст.281 УК РФ (диверсия).

Правильная квалификация и установление признаков, характеризующих терроризм, позволяет избежать ошибок в следственно – судебной практике и вести успешную борьбу с этим опасным видом преступления против общественной безопасности.

В настоящее время в специальной литературе существуют три основных взгляда на природу терроризма: исходя из боевых проявлений террористической деятельности, криминальных и социально-политических.

В соответствии с первой позицией терроризм рассматривается как специфический вид вооруженных действий и определяется как «вооруженный конфликт низкой интенсивности».

Вторая точка зрения делает акцент на криминальную составляющую и классифицирует терроризм как вид уголовной преступности.

Третья - считает терроризм видом политической борьбы, формирующейся на основе социально- политического протеста.

Другими словами, терроризм появляется как ответная реакция на длительное затягивание решения различных проблем, в том числе и политических. Фактически терроризм вырастает на основе значимых общественных противоречий.

К терроризму в России побуждает имеющий место комплекс причин. Это конфликты как политического, социального, национального, территориального, религиозного, психологического (мировоззренческого) характера, так и иные.

К числу внешних факторов, влияющих на распространение терроризма следует отнести:

- рост числа террористических проявлений в ближнем и дальнем зарубежье;

- социально-политическую и экономическую нестабильность в сопредельных государствах как бывшего СССР, так и Европы и Восточной Азии;

- наличие вооруженных конфликтов в отдельных из них, а также территориальных претензий друг к другу;

- стратегические установки некоторых иностранных спецслужб и зарубежных (международных) террористических организаций;

- отсутствие надежного контроля за въездом- выездом из России и сохраняющаяся «прозрачность» ее границ;

- наличие значительного «черного рынка» оружия в некоторых сопредельных государствах.

К числу внутренних факторов роста терроризма относятся:

- наличие в стране большого нелегального «рынка» оружия и относительная легкость его приобретения;

- наличие значительного контингента лиц, прошедшего школу войн в Афганистане, Приднестровье, Сербии, Чечне, Таджикистане и других «горячих точках», и их недостаточная социальная адаптированность в обществе переходного периода;

- ослабление или отсутствие ряда административно- контрольных правовых режимов;

- наличие в обществе экстремистских группировок;

- сплоченность и иерархичность преступной среды;

- утрата многими людьми идеологических и духовных жизненных ориентиров;

- обостренное чувство социальной неустроенности, незащищенности у значительного контингента граждан;

- настроения отчаяния и рост социальной агрессивности, падение авторитета власти и закона. Веры в способность и возможность позитивных изменений;

- слабая работа правоохранительных и социальных государственных общественных органов по защите прав граждан;

- низкий уровень политической культуры в обществе;

- широкая пропаганда (кино, телевидение, пресса, литература) культа жесткости и силы.

В целом, как мы считаем все-таки основными факторами, усиливающими террористическую активность и удобряющими для него почву, служат не исходящие со стороны, а внутренние причины: они - не от «происков внешних врагов», как еще недавно считалось, а от наших собственных неурядиц и проблем, которые мы или загнали вглубь, или не смогли эффективно разрешить.

Мы также не исключаем, что корни российского терроризма сокрыты в распаде СССР. В основу могучего Советского Союза были заложены единые национальные и социальные идеи. Современная «демократическая» Россия не имеет государственно-образующей идеологии, и идеологический вакуум заполняется различного рода националистическими идеями величия малых народов.

В условиях российской многопартийности сегодня нет такой политической партии, которая приняла бы на себя ответственность за ухудшение уровня жизни населения, деградацию страны и разрушения национальной безопасности.

Сложившийся экономический организм современной России брошен на произвол саморегулирования, а за этим «саморегулированием» стоят судьбы миллионов обездоленных граждан этого же государства. Разве демократия и неудержимый рост преступности и терроризма, отсутствие подлинной заботы о благосостоянии народа и появление миллионов сирот и обнищавших граждан, разрушение всей системы национальной безопасности не требуют появления в самое ближайшее время ответственной правящей политической партии, высокого уровня управления экономикой и обороной страны, высочайшего уровня борьбы с гигантскими хищениями и разорением страны, с терроризмом и преступностью.

Для разработки системы мер борьбы с терроризмом в современной России важное значение имеет учет вышеизложенных факторов.

В современных условиях глобализации безопасность отдельно взятого государства, может быть обеспечена только совместными усилиями мирового сообщества. Попытки обеспечить интересы одного государства или группы стран в ущерб другим, противоречат современной обстановке, ведут в прошлое, когда военные конфликты были универсальным средством разрешения разногласий.

Необходимость объединения усилий мирового сообщества в противодействии международному терроризму стала очевидной и неотложной. Разумеется, это должно найти свое выражение в реальном сотрудничестве полномочных государственных органов и компетентных служб на надежной правовой основе. Между тем, сохраняются сдерживающие мотивы, мешающие конструктивному взаимодействию спецслужб ведущих мировых- держав в работе по противодействию терроризму, причинам и условиям ему способствующим. Актуальными остаются технологическая конкуренция, промышленный шпионаж, региональные интересы, контакты с режимами использующими терроризм, как, средство своего влияния.

Представляется, что признание глобальности угроз терроризма является необходимым условием противодействия им в современных условиях.