Geum.ru

Н. И. Фалеев Цели военного наказании Диссертация

Вид материалаДиссертация

Содержание


§ 24. Реформы воинских наказаний в эпоху революций и в XIX в.
Подобный материал:
1   ...   16   17   18   19   20   21   22   23   ...   65

§ 24. Реформы воинских наказаний в эпоху революций и в XIX в.


За полвека до великой французской революции замечается брожение в области права. Беккариа, с его "первым возгласом общественной совести"1, Вольтер и энциклопедисты, с их новым гуманитарным направлением, явились защитниками человеческого достоинства, первыми критиками существовавшей карательной системы и схоластических доктрин юриспруденции. Средневековый взгляд на преступление и преступника нуждался в реорганизации; военно-карательная деятельность, сохранявшая от далеких времен мучительные способы воздействия на человеческую личность, в свою очередь, вызывала горячие споры среди представителей военно-уголовной юстиции: защитники телесных наказании восставали самым решительным образом против сторонников нравственной репрессии; они осуждали применение легких видов лишения свободы, рекомендовали увеличить, применение телесных кар2, как наиболее простых и дешевых средств борьбы, указывали на необходимость существовали смертной казни, клеймения и т. п. Наоборот, защитники противного мнения требовали признания за военнослужащими общечеловеческих прав, порицали излишнюю, не вызываемую необходимостью жестокость военно-уголовного права и желали самых широких реформ в сфере воинского наказания3. Хотя военно-уголовное законодательство времен великой революции и представляет собой вплоть до издания кодекса 1857 года, по выражению Фуше4, "нечто неоднородное и часто даже противоречащее духу и нуждам армии", тем не менее в истории развития идеи о целесообразности воинского наказания оно сыграло первостепенную роль как в самой Франции, так и в других европейских государствах. Закон 8-го августа 1790 года является поворотным пунктом в ходе исторического процесса: национальное собрате освящает принцип Безусловного повиновения в сфере служебных отношений, придавая ему значение conditio sine qua non существования армии; далее деятельность того же собрания проявляется в декретах 28-го октября 1790 года и 28-го августа 1791 года, затем следует ряд законодательных постановлений5, представляющих"), собой богатейший материал6.

Революция совершенно отказалась от старых военно-карательных средств. Принцип, что солдат тот же гражданин, повторенный впоследствии Наполеоном в виде общего правила, оказал свое влияние в области не только формального, но и материального военно-уголовного права; вследствие этого, военно-карательные меры, особенно в первое время, очень немногим отличались от карательных мер общих.

Воинские наказания подразделялись на уголовные, исправительные и дополнительные наказания. К первым относились: смертная казнь, каторга (travaux forces), заточение (detention), заключение (reclusion), boulet, публичные работы (travaux publics); ко вторым – тюрьма (emprisonnement) и денежный штраф; к третьим – изгнание, лишение гражданской чести, исключение из службы (destitution)1. Новая эпоха решительно отвергла все, что досталось ей от прежних лет: эти бесчисленные виды уничтожения человеческой жизни, сопровождаемые возмутительными обрядами и способами причинения мучений, все эти ненужные, лишние придатки, имеющие целью увеличить страх уголовной кары, исчезли со страниц военно-уголовного законодательства, отошли в область возмущающих совесть воспоминаний. Французское право признало необходимым, при лишении жизни, употреблять только такие средства, которые вызывают мгновенную смерть; таким образом было установлено обезглавливание для граждан и расстрел для военнослужащих. Законом 12-го мая 1793 года были введены особые формы исполнения этого наказания, которое происходило в особо указанных местах, в присутствии войск, к которым принадлежал преступник; при экзекуции в качестве представителя закона присутствовал comissaire du gouvernement; виновный, в сопровождении особого конвоя из 40 вооруженных нижних чинов, выводился к месту казни; войска располагались вблизи без оружия; по приказанию командующего генерала из строя выходило четыре сержанта, четыре капрала и столько же стрелков: они выстраивались на некотором расстоянии от осужденного в две шеренги и затем по сигналу, данному адъютантом, делали залп2.

Однако, в тех случаях, когда государственная власть, стремясь побороть то или другое преступление, увеличивала силу репрессий, ей приходилось возвращаться к седой старин и отыскивать там более устрашительные формы. Так появился закон 19-го вандемьера года XII (12 октября 1803 года) о дезертирах, который предписывал виновных, приговоренных к смертной казни, проводить сквозь строй. На этой же почве вырос знаменитый приказ Наполеона 6-го сентября 1813 года, состоявший из двух артикулов 3.

В этих данных содержится во всей своей наготе идея устрашения, которая преследовалась тем сильнее, чем государственная власть более чувствовала свою слабость.

Той же цели – общему предупреждению – служили некоторые из карательных мер против свободы; к ним принадлежали каторга, boulet, заточение, заключение и публичные работы.

Первая из них имела в виду захватить нарушителя и изолировать его от остальной массы военнослужащих; она применялась исключительно в тех случаях, когда преступление свидетельствовало о бесповоротной испорченности преступника или когда рецидивы нарушения давали возможность признать виновного неисправимыми Таким образом, при назначении каторги законодательство стремилось устрашить и самого преступника, и окружающих, а вместе с удалением виновного из армии устранить вредность примера.

Законы 12-го мая 1793 года и 21-го брюмера V года установили каторгу за преступления против дисциплины; правопоражающие последствия этого наказания применялись как к гражданам, так и к военнослужащим; но позже целым рядом решений кассационного суда – 1830 года, 24-го августа 1842 года и 2-го августа 1851 года – от статьи «Всякий солдат, который покидает свое знамя, нарушает одну из своих обязанностей; вследствие этого император повелевает» были отняты эти последствия, если она назначалась за воинское преступление.

Первоначально все осужденные к каторге были отправляемы в тюрьмы (bagnes) Бреста, Рошфора, Тулона и Лориена; но в V году решением директории1 были установлены специальные тюрьмы в Гавре и Ницце; позднее Лориенская тюрьма отошла в военное ведомство; в общих тюрьмах военнослужащие отделялись от каторжников2.

Между каторгой и boulet имеется весьма много общего. Последнее отбывалось в особых мастерских, устроенных в Аяччио, Алжире, Мерс-эль-Кебире, Шершеллте и Тунисе; заведывание ими возлагалось на особых начальников (capitaines). Boulet состояло в особого рода тяжких работах, причем к ногам осужденных приковывалось тяжелое ядро (boulet) с цепью, длиной в два метра. Работы производились в течение 8-10 часов в день. Заключенные носили особое платье и не смели брить бороду. Во время отдыха они помещались в отдельные тюрьмы привязанными на цепь. В случай совершения заключенным нового преступления, к цепи его привязывалось второе ядро3. Это наказание было установлено для дезертиров решением 19-го вандемьера XII года; осужденный по отбытии наказания не мог уже вернуться обратно в строй4.

Чтобы достигнуть задачи общего предупреждения, законодатель предписывал приводить приговор в исполнение при особо торжественной обстановке в присутствии товарищей преступника: осужденного выводили перед строем; он, стоя на коленях, в особой одежде, с завязанными глазами выслушивал приговор, затем на него одевалась цепь, привязывалось ядро, и виновный в таком виде оставлял свою часть5.

Заточение и заключение были общими и воинскими наказаниями. Присужденные к заточению (detention) содержались в крепости без принудительных работ, приговоренные к заключению (reclusion) помещались в особые заведения (maison de police municipale, d'arret, de justice, de correction), где исполняли обязательные работы6. То и другое наказания имели целью воздействовать на осужденного, в смысле частного предупреждения, и устранить вредность примера.

Общественные работы, в качестве воинского наказания, отбывались в мастерских Бастии, Оране, Боне и Калэ. По закону 19 вандемьера XII года7, осужденные исполняли воинские или общегосударственные работы. Они не носили ни цепей, ни ядер; одежда их напоминала собой военную форму, от которой отличалась только своим цветом; им воспрещалось стричь бороду; продолжительность работ была равна числу часов работы лиц, нанятых государством; они располагались по отдельным казармам, не имеющим сообщения с гарнизоном данного места; здесь же в мастерских находились предметы воинского снаряжения и вооружения. Каждая мастерская составлялась из 60 человек и подразделялась на шесть отделений; во главе каждой мастерской стоял унтер-офицер и несколько нижних чинов, во главе отделения – староста, выбранный из осужденных. Заключенные за дисциплинарные нарушения подвергались продолжению срока заключения, а за открытие готовящегося побега получали освобождение1. По отбытии наказания заключенные возвращались в части войск 2.

Исполнение приговора над осужденными к публичным работам происходило в присутствии войск: виновного выводили в одежде для заключенных; приговор он выслушивал, стоя и без завязанных глаз; затем мимо него проходила часть войск, имея ту роту, в которой служил преступник, в голове колонны 3.

В этой группе воинских наказаний проглядывает уже нечто новое: не отказываясь от устрашительного воздействия на толпу, показывая войскам преступника в позорном виде, законодатель вместе с тем не забывает и самого виновного: он, требуя от него правомерной воли, желает только уничтожить в нем опасность для правового порядка; ради уничтожения этой опасности, он заключается в особые заведения, где у него должны развиться достаточные мотивы сопротивления злу.

Эта задача, далекая от идеи исправления и направленная всецело на устранение зла, ставится, главным образом, в интересах государства, но не преступника.

Оригинальной чертой французского военно-уголовного права являлось применение к военнослужащим, приговоренным к отбытию некоторых наказаний, публичного позорного выставления, сущность которого была определена декретами 1848 года. Но так как публичное выставление не поражало по характеру воинских нарушений чести воинского мундира, то осужденный предварительно подвергался лишению воинской чести. Процесс лишения чести происходил в присутствии войск. После чтения приговора с виновного офицера срывали головной убор, обрезали шпагу, офицерские отличия и пуговицы; с нижних чинов – головной убор, оружие, нашивки, шевроны и т. п. Вслед за этим виновного передавали в руки гражданских властей, а войска дефилировали пред ним4.

Однако, в революционную эпоху была выдвинута цель исправления. Только по истечении длинного ряда веков законодатель понял, что наилучшей борьбой с преступностью может быть борьба с преступником, в форме исправительного воздействия на него. Чтобы охранить воинский правопорядок от будущих нарушений, надо было развить в преступнике такое настроение, которое стояло бы в полном соответствии с требованиями права, а для этого – удалить от него внешние побуждения к совершению зла, возбудить и усилить, соответствующими упражнениями, новую привычку подчиняться правопорядку.

Стоя на этой точке зрения, военно-уголовное законодательство Франции в первую половину XIX столетия сделало очень многое. Ордонансом 3-го декабря 1832 года и регламентом 28-го января 1839 года были созданы первые военно-пенитенциарные заведения, имеющие в виду исключительно цели исправления5. Регламент 1839 года, устанавливая режим в пенитенциарных заведениях, указывал, что те из военнослужащих, которые должны подвергнуться тюремному заключению (emprisonnement) на срок свыше одного года, подлежали содержанию в центральных военно-исправительных домах. Главнейшей целью администрации этих заведении было моральное перерождение заключенных6, к этой же цели должно было направлять свои заботы и военное начальство.

Обычный пенитенциарный режим в отношении военнослужащих состоял в том, что в ночное время заключенные помещались в отдельные кельи, днем же они занимались производством различных работ в общих мастерских, под надзором смотрителей, при соблюдении молчания. В известных случаях виновные могли быть заключены в одиночные кельи (cellules solitaires); этот режим носил название regime de correction. Работы допускались только такие, которые не представляли вреда для здоровья заключенных. Высшее заведывание пенитенциариями, в отношении полиции, внутренней службы и размещения, лежало на генерал-лейтенанте, командующем тем округом, в котором было расположено заведение. Тюрьмы состояли под начальствованием особого начальника-офицера и нескольких обер и унтер-офицеров1.

К 50 годам прошлого столетия Франция обладала уже шестью пенитенциарными заведениями в Европе и одним в Африке. Работы в тюрьмах состояли: в производстве деревянных изделий, в изготовлении мундирной одежды, работах типографских и т. п. Кроме того, во Франции существовало несколько военных тюрем для заключенных на меньшие сроки, для отбывающих дисциплинарные взыскания, для подследственных и т. п.

Среди военно-карательных мер особого внимания заслуживают изгнание и исключение из службы. Они применялись за такие нарушения, которые свидетельствовали об абсолютной непригодности лица к военной службе. Изгнание имело крайне ограниченное применение2, а исключение из службы налагалось только на офицеров, в качестве самостоятельного или дополнительного наказания; последствием деституции было лишение чинов и возвращение виновного в первобытное состояние3. Денежные взыскания имели целью пополнить убытки казны4.

Со времени революции и дисциплинарная власть ограничивается во всех отношениях: с одной стороны, суживается объем карательных мер, вместо телесного наказания появляются краткосрочное лишение свободы, выговоры, ограничение служебных прав, внеочередное несение службы и т. п.; с другой стороны, так как революционная армия была организована из лучших людей Франции, сплоченных единой мыслью и ради одной цели, то понятно, что и самый способ осуществления карательной власти войсковыми начальниками не мог уже заслуживать доверия; ради этого национальное собрание декретом 15-го сентября 1790 года определило положительными признаками круг дисциплинарных нарушений и взысканий а вместе с тем установило и особые дисциплинарные суды, существовавшие до 1792 года5. С того момента, когда дисциплина французских войск стала терять свое этическое основание, было признано необходимым вернуться к старой дисциплинарной власти начальников, осуществлявших ее единолично; понятно, что перемена способа отправления власти не повлияла на меру наказуемости дисциплинарных проступков. Наконец, – и это самое важное – старый взгляд на дисциплинарный меры, как на средство достижения целей общего предупреждения, уступил свое место новому: дисциплинарное наказание должно было служить только целям исправления. И давая в руки начальника власть, законодатель рассчитывал, что осуществление её будет совершаться на основании близкого знакомства представителя власти с нарушителем, что даст возможность легче достигнуть цели исправления, тем более, что начиная с ничтожного выговора, можно было повышать силу репрессии и доводить ее дальше до заключения в пенитенциарии.

Господствующими видами дисциплинарных взысканий являлись – поражение чести и прав в виде: замечаний, выговоров, смещения на низшие должности и разжалования; и лишение свободы: воспрещение отлучки, наряд вне очереди на работу, арест и тюрьма6.

Наиболее широким применением из воинских наказаний пользовалась смертная казнь, которой облагались: военная измена, сообщение неприятелю планов крепостей, пароля и т. п.; переписка с неприятелем; вербование войск для неприятеля; порча замков у орудий, не вызываемая необходимостью; шпионство; трусость; оставление из трусости поста; покидание повозок; капитуляция; сдача позиции без боя; отказ идти в бой; насилие над начальником; неповиновение; бунт; ропот; побег; заговор к побегу к неприятелю, рецидив побега за границу или после помилования, подстрекательство к побегу; убийство, разбой, поджог, не вызываемые военными потребностями1.

За смертной казнью следовала каторга, которой наказывались: сон на часах в виду неприятеля; оставление поста для мародерства; неправильная сдача поста; неисполнение сдачи в виду неприятеля; неверное донесение о состоянии войск; оскорбление начальника действием; угроза против начальника; третья самовольная отлучка; обирание убитых; рецидив мародерства; мародерство целой частью войск; небрежное хранение предметов службы; подмен муки должностным лицом; умышленная неверность в выдаче порции и кража у обывателей.

Тюрьма назначалась: за первую и вторую отлучку; мену и продажу казенных вещей или фуража; оскорбление подчиненных; разрешение мародерства офицером и мародерство, совершенное офицером.

Общественные работы применялись к виновным в продаже оружия и краже казенных вещей и в побеге внутри страны с вещами, принадлежащими государству.

Boulet назначалось за рецидив побега, за побег за границу и за побег с общественных работ.

Заточением был обложен только подговор к побегу со стороны гражданских лиц.

Заключение (reclusion) применялось к дезертирам, захватившим с собой вещи товарищей.

Исключение из службы, в качестве наказания самостоятельного, применялось только за самовольную отлучку офицера; как наказание добавочное, оно присоединялось к наказаниям, назначавшимся за мародерство, разрешение мародерства и продажу фуража.

Итак, во времена Генриха II "on voyait sur le chernins plus de soldats pendus aux branches des arbresque d'oiseaux"2; последующие государи не меняли своего воззрения на задачи воинского наказания, которое носило характер института, преследовавшего, главным образом, цели полезности для наказывающего. С момента, когда старый государственный порядок распался окончательно, понимание пользы получает иную постановку: государство, осуществляя карательную угрозу, преследует цель экономического блага не только для себя, но и для преступника; отсюда рождаются наказания лишением свободы, при которых заключенные доставляют экономическую выгоду для государства, и наказания исправительные в прямом значении слова, когда наказанные, доставляя государству трудовое благо, вместе с тем сами воспитываются этим наказанием, развивают в себе побуждения, необходимые для подчинения воинскому правопорядку, и становятся, таким образом, полезными членами армии.

Огромной заслугой революционной эпохи является выдвинутое именно ею начало, что наказание есть благо для наказываемого; поэтому была ограничена смертная казнь, уничтожены членовредительные наказания и установлены чисто исправительные меры.