Михаил Мухамеджанов
| Вид материала | Документы |
- Михаил Мухамеджанов, 8773.91kb.
- Автор файла (январь 2009г.): Мухамеджан Мухамеджанов, 250.83kb.
- Источник: приан ру; Дата: 25. 07. 2007, 1194.96kb.
- Симфония №6, фа мажор,, 117.38kb.
- Михаил Зощенко. Сатира и юмор 20-х 30-х годов, 1451.23kb.
- Белоголов Михаил Сергеевич «79 б.» Королёв Сергей Александрович «76 б.» Лущаев Владимир, 13.11kb.
- Михаил кузьмич гребенча, 73.67kb.
- Бюллетень книг на cd поступивших в библиотеку в 2010 году, 544.6kb.
- Алексеев Михаил Николаевич; Рис. О. Гроссе. Москва : Дет лит., 1975. 64с ил. (Слава, 1100.71kb.
- Михаил Илларионович Кутузов великий сын России, величайший полководец, генерал-фельдмаршал, 113.48kb.
Вика не смогла попасть на вечер, хотя и очень хотела, пришлось ожидать телефонного звонка от родителей. Теперь ее интересовало все, что там происходило, и она буквально изводила гостей вопросами. Беседа с чаепитием на кухне затянулись до полночи, и она предложила Ибрагиму остаться.
Рита строго посмотрела на подругу, но возражать не стала, а могла, да еще как. Позже выяснилось, она оказывала на нее огромное влияние, а та со своим слабым и непостоянным характером подчинялась. Собственно, это и явилось той главной причиной, почему родители Виктории не возражали, чтобы девочки жили вместе. Наоборот, они были даже рады, что оставляют дочь под присмотром серьезной и благотворно влияющей на нее подруги.
Рита не только не возражала, ей даже хотелось, чтобы Ибрагим остался. И смущало ее только то, что он мог подумать о ней, как о легкодоступной, взбалмошной девице. А ей бы этого не хотелось. Этот симпатичный, умный парень, кажется, серьезно в нее влюбился, не допускал никакого легкомыслия и мог составить неплохую партию. Во всяком случае, он не был похож на обычных, столичных ухажеров, о чем говорили уверенность в себе, простота в обращении, граничащая с какой-то удивительной непосредственностью и еще более удивляющей скромностью. Даже в самой интеллигентной, студенческой среде это было редкостью, поэтому ее несколько удивило, что он неожиданно принял приглашение Вики?
Ибрагим и сам был удивлен своему решению, но не мог и не хотел двинуться с места, отлично понимая, что в первый раз остаться у девушки просто неприлично. Чувствуя неловкость и боясь испортить и так хрупкие, еще не сложившиеся отношения, он внимательно вглядывался в глаза Риты, пытаясь прочесть в них ответ на вопрос: уйти или остаться? Он действительно в нее влюбился и, кажется, «по уши».
« Боже! – лихорадочно думал он, пожирая ее глазами. – До чего же она хороша! Я, кажется, схожу с ума, и безумно ее хочу! Как же я, ее хочу! Говорить или не говорить о «железных договоренностях»? Ведь на этом все разом может и закончиться. Она меня выгонит и будет права. Она ко мне с любовью, а я - подожди, давай сначала все оговорим! Что же делать? Может встать и уйти? Господи! Я же и шага отсюда не сделаю, не смогу, до чего же я, ее хочу! И, кажется, она меня тоже. Как она смотрит на меня?»
В какой-то момент ему показалось, что он видит Киру. Да, ту самую Киру, с которой ему было так хорошо, и от которой он действительно, чуть не потерял голову. Встряхнув головой, он прогнал это наваждение и снова увидел Риту.
«А ведь они очень похожи, - продолжал думать он. – Абсолютно разные, но чем-то удивительно похожи».
Действительно, они были похожи, и Рита так же сводила его с ума каким-то колдовским очарованием. Он на самом деле не мог справиться со своим страстным желанием, переставая соображать и совершенно теряя контроль.
Рита тоже не отрывала от него глаз, и они перестали замечать без конца тарахтевшую и хихикающую Вику. Та, наконец, поняла, что мешает, зевнула, пожелала доброй ночи и, лукаво улыбаясь, отправилась в свою комнату.
Продолжая любоваться Ритой, он вдруг заметил, как она дрожит. Ее бил сильный озноб, подергивался подбородок и иногда даже постукивали зубы.
Он осторожно приблизился к ней и крепко обнял. Она не отстранилась и, продолжая дрожать, закрыла глаза. Он еще сильнее прижал ее к груди и нежно прошептал:
- Прости! Я не хотел тебе сделать ничего дурного, милая, не бойся и пожалуйста, успокойся!
- Э-то ты и-и-звини-и, п-по-жалуйста! – заикаясь от дрожи, попыталась произнести она.
- Да за что же? – пытался успокоить ее он, продолжая обнимать и поглаживая правой рукой по спине. – Это ты меня прости! Навязался на твою голову, и на тебе – заморозил!
Она попыталась улыбнуться, но дрожь не проходила.
- Слушай, а в этом доме есть водка или коньяк, на худой конец–спирт? – спросил он.
Она мотнула головой, давая понять, что не знает.
- Жалко, как бы это сейчас пригодилось - с сожалением, пошутил он. – Мне-то пришлось отдать свою флягу твоим кавалерам. Ты ведь и их довела до нервного срыва.
Она улыбнулась, и дрожь понемногу начала отпускать.
- Тогда придется греть тебя чаем, - сказал он, осторожно разжав руки, чтобы встать и зажечь плиту.
Она его остановила, давая понять, что не хочет, чтобы он разжимал руки.
Тогда он поднял ее на руках, усадил к себе на колени, снова обнял, осторожно поцеловал ее лоб и увидел, как она потянулась к нему губами.
Господи! До чего же приятно целовать любимую женщину! Да, за одно, за это надо благодарить ее всю жизнь. Недаром говорят, что за поцелуй любимой можно отдать все, даже жизнь.
Ибрагим был поистине счастлив. На его коленях лежала желанная женщина, нежно обнимала его, а он ее целовал. И думать ни о чем другом не хотелось. Однако наступал момент, когда надо было принимать решение, тянуть дальше уже было некуда. Или немедленно начать неприятный разговор «о договоренностях», или встать и уйти? Был еще третий вариант – наплевать на все и ни о чем не думать, но его он отбросил сразу. К этим мыслям добавилось еще одно сомнение. Кажется, она была еще и девственна, недаром появилась эта странная дрожь. Мысли роем ос кружились в его голове, жалили этими вопросами, не позволяя расслабиться.
Наконец, он собрался и решил заговорить, но, как только он попытался отстраниться и приоткрыть рот, ее руки нежно обняли его за шею, а губы слились в сладком и жарком поцелуе.
« Боже! – думал он. – Как же она желанна! Какие глаза, эта нежная бархатистая кожа, как от нее так приятно пахнет! К счастью, не духами, а чем-то естественным нежным, тонким и обворожительным. Еще чуть-чуть, и я, кажется, потеряю сознание. Нет! Надо еще раз собраться и говорить! Как же я забыл! Надо же еще предохраниться ».
- Милый! – услышал он ее ласковый шепот. – Что с тобой? О чем ты все время думаешь?
- Чтобы тебя не обидеть, - прошептал он в ответ, еле переводя дыхание.
- Да чем же мы можешь обидеть? – улыбнулась она и нежно посмотрела в его лицо.
- Ты только не обижайся, но я хочу только одного, чтобы не доставить тебе неприятности, - наконец, вымолвил он, проглотив комок, подступивший к горлу.
- Ты это о чем? – удивилась она, не переставая улыбаться.
- О последствиях. Не хочу, чтобы потом ты жалела.
- Господи! Ты меня жалеешь? – снова улыбнулась она еще нежнее. – Как же приятно, когда тебя так жалеют? Я так рада, что не ошиблась. Ты такой добрый, заботливый, внимательный. Мне с тобой так хорошо, что слов нет.
- Тебе, правда, со мной хорошо?
- Да, очень! – ответила она и снова прильнула к его губам.
Ибрагим боролся с собой из последних сил. Рой мыслей не позволял ему расслабиться, а от ее ласк он таял, как свеча.
- Ты опять все думаешь, - шутливо обидевшись, улыбнулась она. – Не думай, я уже обо всем подумала!
Он чуть отстранился и удивленно на нее посмотрел.
- Не волнуйся, пожалуйста! – тихо рассмеялась она и повторила. – О последствиях я уже подумала. Какие же вы, мужики непонятливые! Я же сказала, что мне с тобой хорошо.
Он продолжал на нее удивленно смотреть. Он понял, что она не девственница и даже имеет какой-то опыт. Для него это было неожиданностью, и он растерялся.
- Слушай! – вдруг спросила она весело. – С тобой все в порядке? Что-то тебя не устраивает?
- Да нет! Все устраивает, – задумчиво ответил он, стараясь скрыть удивление и растерянность, но это у него получилось плохо.
- Что же тогда? – вдруг стала серьезной она и встала. – Фу, ты, все испортил. Так было хорошо. Ладно, не обижайся! Я тебе не нравлюсь?
- Очень нравишься, - растерянно ответил он, словно школьник на уроке.
- Так что же? Ты меня не хочешь?
- Очень хочу! – сказал немного уверенней.
- Тогда почему же я не могу тебя расслабить? - с отчаянием в голосе спросила она, встала и отошла к окну. - У тебя девушка есть, и ты боишься ей изменить? Так я же не претендую на замужество. Прямо, как дети малые. Пришел в гости к красивой женщине, можно сказать, охмурил ее по самое некуда, а теперь боится невинность потерять. Я ведь уже все, была на седьмом небе. Ты меня жалеешь, значит, любишь. Я же тебе несколько раз намекнула, что предохранилась. Не обижайся! Это я так, с досады. Ты мне на самом деле очень понравился. Извини меня дуру, но обидно стало, что твое сердце не со мной.
Говорила она серьезно, но не злобно, на самом деле чувствовалось, что с досады. Ибрагим был поражен. Оказывается, он совершенно не знает и не понимает женщин. Все его опасения оказались напрасными. Не понадобилась никакая «железная» договоренность, она обо всем подумала, все предусмотрела сама, а он этого не понял и даже не почувствовал.
Заметив, что он растерялся и задумался, Рита подошла к нему, взяла за голову и ласково посмотрела в его глаза. Он притянул ее к себе, обнял, и они снова слились в сладком и жарком поцелуе. Теперь он уже ни о чем не думал.
-6-
Ибрагим был счастлив. Ему казалось, что, наконец-то, найдено то, что он так долго и мучительно искал. Отношения с Ритой складывались, как нельзя, лучше. Каждый день он встречал ее и Вику у их института, после которого они заходили в кафе, на выставку или кино, а потом ехали к Вике домой. Там он брал на себя обязанности по приготовлению ужина из продуктов, которые покупал заблаговременно до свидания, стараясь, делать дни не похожими друг на друга, и, конечно же, переделал почти все недоделки в квартире.
Девушки особенно не возражали, занимаясь собой, изредка листая учебники. Часто возникал вопрос, почему он не приглашает своих друзей? Ибрагим отшучивался, стараясь проявить еще большую заботу и внимание. В скором будущем он, конечно же, и сам собирался познакомить ее и с ребятами, и с Валентиной Петровной, конечно же, с родными, чтобы заявить о ней, как о своей невесте, но сейчас страшно боялся того, что это счастье отнимут. Он же видел, как на ней задерживают восторженные взгляды мужчины, не говоря уже о том, самом первом вечере в институте, где его сокурсники готовы были разорвать другу друга на куски. Увы, он мучился самой банальной ревностью, считая себя не слишком достойным претендентом на руку любимой.
Это уже потом, с приходом зрелости, а может, и много позже, мужчины начинают осознавать себе цену, понимать женщин, а в свои двадцать три года, практически не имея опыта в отношениях со слабым полом, он, как это ни странно, страдал комплексом неполноценности. Конечно же, он пытался это тщательно скрывать, надевая маску опытного и мудрого сердцееда, но в глубине души был вынужден себе признаться, что он всего лишь робкий, трусоватый мальчишка, не знающий даже азов такой великой науки, как любовь. Многим его знакомым было бы странно, а может и смешно, что он, например, не считал себя красивым. Если бы кто знал, как он не любил своего лица? Эти тонкие, мамины черты, нежная кожа, пухлые щеки с ямочками приводили его в отчаяние и заставляли совсем не смотреться в зеркала потому, что там отражалась хорошенькая девушка. Еще больше он стеснялся своей буйной растительности на груди, руках и спине. Самыми жуткими своими изъянами он считал свою провинциальность и недостаток в воспитании. Ведь именно над этим часто подшучивали даже влюбленные в него девушки, в числе которых оказалась теперь и сама Рита.
Несколько позже, надо всем этим можно было дружно посмеяться, но тогда ему казалось, что она недостаточно к нему привязалась, и кто-то может помешать их неожиданному счастью. Эти опасения не давали ему покоя ни на минуту, терзая сердце нехорошими предчувствиями. Поэтому, единственной, кто знал об этом романе, была только Вика, которая посмеивалась над влюбленными и терпеливо ждала обещанного друга.
Так незаметно пролетели счастливые две недели.
В морозный февральский вечер, как обычно, Ибрагим с букетиком гвоздик подошел к обычному месту встреч и увидел только одну Вику. Та сообщила, что у Риты неожиданно заболела тетя, и ей пришлось срочно, дня на два уехать в Чехов. Ибрагим вручил цветы Вике, проводил до метро и поехал в общежитие, пообещав, сегодня же познакомить ее со своими друзьями.
Там он, стараясь выполнить обещание, долго уговаривал Саню и Валентина. Те наотрез отказывались ехать без него, а ему необходимо было наверстать отставание по учебе. Случайно их разговор услышали ребята из соседней комнаты Володька Сахно и Алексей Беркутов, которых очень заинтересовала незнакомка со своей собственной, шикарной квартирой.
Этих двух «гавриков» Ибрагим недолюбливал, но и особой антипатии не испытывал. Причиной этой нелюбви являлась та легкость, с которой они проматывали родительские деньги, не нуждаясь в организованных им подработках. Во всем остальном они казались неплохими и неглупыми мужиками.
Видя, что Саня и Валя не горят никаким желанием, он решил познакомить с Викой их. Обещание надо было держать. Он позвонил Вике, и ребята уехали.
На следующий день он снова позвонил Вике.
- Огромное тебе спасибо! – зазвучал в телефоне ее радостный голос. – Ребята такие милые и славные.
- Я рад, что они тебе понравились, - ответил он. – Надеюсь, они тебя не обижали? Рита не звонила?
- Что ты, ребята такие славные, мы так мило пообщались, - весело затараторила она, неожиданно, серьезно добавив. – Ты знаешь, Рита звонила и сказала, что задержится у тети недели на две.
- У тети что-то серьезное? – встревожился он. – Может, нужна какая-то помощь?
- Нет, нет! – как-то странно испуганно возразила она, словно бы прислушиваясь к кому-то. – Рита сказала, что ничего серьезного, просто тетя очень соскучились.
- А как же учеба? – удивился он.
- Ах, учеба? – задумчиво повторила она и быстро ответила. – Ничего, нагонит, только начало семестра.
Тонкий слух Ибрагима уловил, что Вика в квартире не одна. Явно кто-то был и даже пытался ей что-то тихо и осторожно нашептывать.
- Слушай, а я тебе не мешаю? – спросил он.
- Нет! – удивилась она. – С чего ты взял?
- Ладно! – улыбнулся он. - Еще немного тебя побеспокою и положу трубку.
Он подумал, что и вправду ее побеспокоил не вовремя. Она могла оказаться не одна, сам же познакомил с ребятами. С ней мог быть один из них.
- Нет у меня никого! – стала оправдываться она, явно удивленная, как он мог услышать, что у нее кто-то есть. – Я совершенно одна. Это, наверное, телевизор.
- Бог ты мой! – с лукавинкой в голосе успокаивал он ее. – Одна, так одна, пусть это будет даже телевизор. Только скажи, пожалуйста, ты не знаешь, где живет тетя Риты, и откуда звонила сама Рита, если у тети, как ты говоришь, нет телефона?
- Где она живет, не знаю, но телефона у нее точно нет! – категорично заявила она, и Ибрагим снова уловил еле слышный шепот.
- А как же Рита узнала, что тетя больна? – продолжал допытываться он.
- Она ей телеграмму прислала в общежитие. А ты что, собираешься разыскивать Риту? – встревожилась она.
- Да нет! Это я так, на всякий случай, - ответил он и понял, что больше от нее ничего не добьется.
Он попрощался, повесил трубку и задумался. Этот разговор его как-то странно насторожил, но, подумав, что, в конце концов, это личное дело Виктории, он успокоился и решил найти Ритину тетю сам.
Он вспомнил, как Рита случайно назвала девичью фамилию, имя и отчество мамы. Был известен город, в котором она жила и примерный год ее рождения. Этого было достаточно, чтобы с помощью друзей из Мура определить ее нынешнюю фамилию и адрес.
Результат его несколько потряс. Оказалось, что тетя живет не в Чехове, а Москве. Под Чеховым у нее была дача, причем и там, и там имелись телефоны. Определилось это довольно просто. Оказалось, что с телефона в квартире Виктории несколько раз звонили в Чехов, а абонентом оказалась женщина с интересующей Ибрагима фамилией, именем и отчеством. Это и была тетя Риты, которая оказывается, нередко жила на своей даче даже зимой, чтобы не стеснять семью сына. Последние два звонка были сделаны ей же, но только из Москвы.
Имея на руках телефоны и адреса, Ибрагим решил сначала съездить по московскому адресу. Второй, чеховский даже не понадобился, тетя оказалась в Москве. Чувствовала она себя неважно, что заставило ее приехать в город, но Риты с нею не оказалось. Тетя рассказала, что та помогла ей добраться до Москвы и тут же вернулась в общежитие.
Ибрагим, решивший сделать приятный сюрприз своей возлюбленной, неожиданно получил обратный и не очень приятный. Оказывается, Рита вернулась и уже три дня жила у Вики. Но самое неприятное было в том, что вернулась она именно в тот день, когда он послал к Вике Володьку и Лешку. Теперь стало понятно, почему телефонный разговор с Викой показался ему таким странным.
В общежитие он нашел ребят в их комнате и потребовал рассказать обо всем, что произошло у Вики. Сначала они сопротивлялись, упорно молчали, но потом поняли, что молчать бесполезно. Этот упрямый «азиат» все равно до всего докопался бы сам.
- Ладно, Ибрагим, - глубоко вздохнул смущенный Володя. – Ты только не обижайся! Расскажем все, как на духу. Конечно, мы сволочи, но пойми правильно, мы вначале даже не знали, что Рита твоя девушка. Хочешь - верь, хочешь - нет! Но честное слово даем, даже не догадывались. Короче, пришли мы к Вике, а там она и Рита. Ну, все чин чином, поужинали, выпили, закусили. Нас бабы сразу предупредили, чтобы мы молчали, слово с нас взяли, иначе, говорят, выметайтесь отсюда! Мы тогда не поняли, но слово дали. Ну, а потом, сам знаешь, всю ночь резвились. Ну, вот и все.
- Все? – спросил Ибрагим подавленным и отрешенным голосом. Было видно, что он убит услышанным. Выдавали глаза, чуть увлажненные от слез. – Спасибо, мужики, за правду!
- Да ладно тебе! – произнес с соучастием Володя. – Может, оно и к лучшему. Как-никак тебе глаза раскрыли.
- И за это спасибо! – грустно улыбнулся Ибрагим. – А кто из вас с Ритой был?
Ребята переглянулись.
- Да вы не волнуйтесь, это я так, - спокойно спросил он и присел на кровать.
- Да мы и не волнуемся, - сказал Леша. – Просто не знаем, как сказать, что бы тебе не сделать еще больнее?
- Больнее уже некуда, - вздохнул Ибрагим и удивленно поднял глаза. – Я что-то не понял, так кто же?
- Только ты сам не волнуйся, пожалуйста, - замялся Володя. – Тебе на самом деле будет больно, только инициаторами этого были не мы, честное слово.
- Инициаторами чего? – еще больше удивился Ибрагим.
- Ну, короче, мы менялись, – пояснил Володя.
- Как это, менялись? – продолжал удивляться Ибрагим. – Да скажите же, наконец!
- Партнершами, то есть ими, девушками, - пояснил Леша.
- Ну, теперь, понял, - немного помолчав, снова грустно улыбнулся Ибрагим. – Ну, и как?
- Как, как? – быстро заговорил Леша. – Тогда хорошо было, теперь противно вспоминать. А инициатором всей этой вакханалии, извини Ибрагим, была она, Рита. Я понимаю, что тебе это больно слушать, но лучше уж знать все. Может, тебе потом будет легче. Короче, не хотели говорить, но я скажу. О тебе она говорила не очень лестно. Говорит, устала от тебя, уже прохода не даешь, свободы. Все замуж зовешь, а ей, мол, погулять еще хочется. Сначала пришел, все нормально, и потом так втюрился, что, аж, страшно. Как муж, говорит, просто клад, а любовник - так себе. Все думает, взвешивает, причем основательно, никакой легкости, никакой интрижки. Я, говорит, боюсь с ним расслабиться, а то придушит, как Отелло. Это она мне говорила, а что Вовке, не знаю?
- Мне примерно тоже, - согласился Володя. – Только еще добавлю. Заклинала меня тебе ничего не рассказывать, значит, имеет на тебя виды. Она сказала, что мы все шелупень по сравнению с тобой. Что за тобой, как за каменной стеной. Ох, и хитра стерва, хоть и красива!
Ибрагим внимательно посмотрел на ребят и понял, что они не врут. Оба стояли смущенные, как нашкодившие школяры, и красные, как раки. Чувствовалось, врать они толком еще не умели, да и смысла не было. Они были моложе его, поступили в институт сразу же после школы. Володька, как особо одаренный, вообще поступил в шестнадцать с половиной, а сейчас ему только-только исполнилось восемнадцать.
- Ладно, мужики! – сказал он. – Спасибо за правду! Да, садитесь вы, что стоите!
Ребята немного пришли в себя, присели и предложили вместе поужинать. От ужина Ибрагим отказался, но выпить по рюмочке предложил сам.
- Давайте, не чокаясь! Умерло, так умерло! – вздохнул он, быстро сходил в свою комнату за водкой и залпом осушил полстакана. – Что ни делает Бог, все к лучшему! Вот я, старый дурак, так снова вляпаться! И вас еще втянул, так что, извините! Не разглядел. Бабы, на самом деле, существа непонятные. А Виктория что, тоже хотела меняться?
- Да нет! – оживился Леша. – Она, как раз, даже сопротивлялась. Когда мы с Ритой вперлись в комнату, где лежала она и Вовка, она завизжала и стала умолять нас уйти, но Рита сказала ей, нечего, мол, из себя невинную девственницу строить. Говорит, мы немаленькие, должны смотреть на эти вещи проще. Вот тогда она и предложила поменяться.
- Верно, Леха говорит, - добавил Володя. – Когда они с Ритой ушли, Вика еще долго лежала и плакала. Короче, Рита на нее действует, как удав на кролика, то есть влияет.
Ибрагим уже не мог больше этого слушать. Он попрощался и уехал к Валентине Петровне.
Как ни странно, Ибрагим не стал долго переживать. Наоборот, как ни в чем не бывало, он неожиданно появился в доме Вики, как обычно, с цветами, вином и продуктами. Весело, оживленно поужинал с девушками и уединился с Ритой. Она была ему очень рада, он тоже был с ней ласков и внимателен.
- Тебе хорошо со мной? – спросила она, сверкая в темноте своими огромными глазами.
- А тебе? – спросил он в ответ, переставая гладить ее плечо.