Михаил Мухамеджанов
| Вид материала | Документы |
- Михаил Мухамеджанов, 8773.91kb.
- Автор файла (январь 2009г.): Мухамеджан Мухамеджанов, 250.83kb.
- Источник: приан ру; Дата: 25. 07. 2007, 1194.96kb.
- Симфония №6, фа мажор,, 117.38kb.
- Михаил Зощенко. Сатира и юмор 20-х 30-х годов, 1451.23kb.
- Белоголов Михаил Сергеевич «79 б.» Королёв Сергей Александрович «76 б.» Лущаев Владимир, 13.11kb.
- Михаил кузьмич гребенча, 73.67kb.
- Бюллетень книг на cd поступивших в библиотеку в 2010 году, 544.6kb.
- Алексеев Михаил Николаевич; Рис. О. Гроссе. Москва : Дет лит., 1975. 64с ил. (Слава, 1100.71kb.
- Михаил Илларионович Кутузов великий сын России, величайший полководец, генерал-фельдмаршал, 113.48kb.
Дружелюбно и чуть лукаво улыбнувшись, он протянул свою руку Ибрагиму, а тот крепко ее пожал.
-8-
После встречи с референтом председателя Мосгорисполкома жизнь у Ибрагима закрутилась еще быстрее.
Уже через два дня, утром он сидел в огромном кабинете его начальника. По обе стороны длинного и широкого стола друг напротив друга сидели пятнадцать человек и довольно оживленно обсуждали его предложение. Во главе стола, немного откинувшись в кресле, сидел хозяин этого кабинета и Москвы, Владимир Федорович Прослов и внимательно слушал выступающих. Кроме Сергея Ивановича, Ибрагим знал еще троих работников Главмосжилуправления: заместителя начальника управления, начальника отдела снабжения и главного бухгалтера. Все остальные были ему незнакомы.
« Оперативно сработал Сергей Иванович, - с восхищением и радостью думал Ибрагим, глядя на своего «компаньона», сидящего рядом со своим шефом с непроницаемым лицом, каким оно было в начале их первой встречи. – Вот это мужик! Просто подарок судьбы. Мы расстались только позавчера часа в три дня, а позвонил он уже вчера в десять вечера».
После этого звонка, Ибрагим был счастлив, хотя звонивший не сообщил даже в какую организацию они идут, обозначив лишь место встречи – угол дома на Горького, 13. О том, что это здание Моссовета, Ибрагим выяснил только утром, когда прочитал вывеску.
Всю ночь он мог заснуть и думал: «неужели дело начинает получаться?» Каждый раз, когда приходила эта мысль, он поплевывал через плечо, боясь сглазить удачу, и пытался подумать о чем-нибудь другом. В результате пришлось плеваться всю ночь.
Утром он примчался за полчаса до назначенного времени и стал прохаживаться вдоль здания. От возбуждения и волнения он непрерывно курил, пристально вглядываясь в лица входящих в арку людей. В результате у него дважды проверили документы. Первый раз это был постовой милиционер, второй – человек в штатском, представившись сотрудником органов и показав красное удостоверение. Это заставило его немного собраться и успокоиться.
Увидев доброжелательное, улыбающееся лицо Сергея Ивановича, он успокоился окончательно и даже в кабинет высокого московского руководителя с довольно большим количеством незнакомых людей входил без особенного волнения. Он был уже почти уверен, что сделка состоится.
Спустя минут двадцать после начала совещания, его снова охватило сильное волнение, к которому добавились тревога и отчаяние.
Участники совещания резко критиковали его идею.
- Это же безобразие, - почти кричал раскрасневшийся тучный мужчина лет пятидесяти, в лацкане пиджака которого алел знак депутата Горсовета. – Брать старые машины, как новые, да еще самим их восстанавливать. Десков совсем обнаглел. Нам, Москве такое предлагать. Мало того, что он нам постоянно втюхивает недоделанные вагоны метро, он еще и машины решил всучить такие же. Надо на него Народный контроль натравить.
- Я согласен с Виктором Игнатьевичем, - вторил ему другой, сухощавый и седой заместитель начальника Главмосжилуправления. – Мы же не знаем, как поведут себя самосвалы после восстановления. Они же должны пройти ОТК, народный контроль, иначе трудно будет пройти технический осмотр. ГАИ и так придирается к каждой мелочи, а тут машину будут собирать сами водители. Они же не специалисты. А завод вряд ли пойдет на то, чтобы поставить штамп качества за их работу. Я бы пока воздержался от этого шага. Надо хорошенько все обдумать.
- И я бы воздержался, - резво вступил в обсуждение следующий оратор, сухонький, невысокий старик, грудь которого была увешена орденами. – Мы столько времени ждали эти самосвалы, и на тебе, развалюхи. Я считаю, что надо еще раз просить ЦК решительно вмешаться и утрясти этот вопрос. И потом, надо и в самом деле поднять вопрос о партийной совести руководства завода. Мы для себя, что ли берем эти самосвалы? Нам же улицы убирать нужно!.. По ним же иностранцы ходят!.. Они же нас на весь мир ославят!.. Это же факт политический. Как хотите, но я против!
Остальные высказались примерно в том же духе. Из шестнадцати человек, находившихся в кабинете, оставались только шестеро, кто не еще не высказал своего мнения, и среди них были хозяин кабинета и Сергей Иванович. Они сидели с мрачными непроницаемыми лицами, что совершенно потушило в Ибрагиме последнюю искорку надежды.
У него было такое чувство, будто его изваляли в грязи и долго били ногами. Настроение было паршивое. Хотелось выть от ненависти ко всем выступившим, загубившим такое прекрасное и действительно доброе дело.
Вдруг он услышал голос Прослова.
- Я так думаю, все высказались? Спасибо, товарищи, ваше мнение, в общем, понятно! Прежде, чем взять слово, я хотел бы послушать автора идеи. Правда, он человек не слишком опытный в хозяйственных вопросах, но, все-таки, хотелось бы узнать, чем он мотивировал свою идею? Может быть, он учел что-то такое, чего мы не видим. Ведь он ее вынашивал давно в отличие от нас. Давайте послушаем!
От неожиданности Ибрагима прошибло потом. Он вскочил, как ужаленный, у него вдруг закружилась голова, и все поплыло перед глазами. Неожиданно взгляд его зацепился за дружелюбную, подбадривающую улыбку Сергея Ивановича, затем он увидел такую же улыбку на лице у Прослова. До этого и тот, и другой сидели с каменными, непроницаемыми лицами.
- Можете сидеть, вы же не в школе! - улыбался Прослов. – Да и не волнуйтесь вы так! Вы же не на экзамене. Отметок ставить не будем. Правда, товарищи?
Во время совещания в кабинете и в самом деле никто не вставал. Ибрагим поднялся из-за растерянности и волнения. Шутливый тон и одобрение в голосе хозяина кабинета вернули ему уверенность, немного успокоили, и он решил ответить шуткой.
- Можно, я все-таки постою? Так привычней, ведь я, как вы, Владимир Федорович, справедливо заметили, еще студент. И для меня это совещание самый настоящий экзамен. И отметка для меня очень важна…
- Вы по делу говорите, по существу! – прервал его вскриком сухонький старик-орденоносец.
- Семен Ильич, пожалуйста, не мешайте молодому человеку высказаться! - вмешался Прослов, поглядывая в свой блокнот. – Продолжайте, Ибрагим Рахимович, можно стоя, как вам будет удобно! Товарищи, я попрошу ему не мешать. Видите, он и так от волнения не может сосредоточиться. Пожалуйста, не волнуйтесь, мы вас слушаем!
Ибрагим вдруг понял, что Прослов хочет ему помочь. Значит идея ему, кажется, понравилась. Об этом говорили и его дружелюбно-шутливый тон, и одобрение в глазах Сергея Ивановича. И у него снова появилась надежда, что дело может выгореть. Он понял, что должен собраться и убедить всех присутствующих, что эта сделка – единственный шанс для Москвы, получить автосамосвалы.
- Так вот, - начал он, внимательно наблюдая за реакцией Сергея Ивановича. – Если говорить по существу, я, к сожалению, на самом деле многое не знаю. И придя на это совещание, узнал то, чего, оказывается, не учел в своей схеме. Поэтому хочу поблагодарить выступивших товарищей, указавших на некоторые недоработки. Например, такой момент, как укомплектование автомобиля своими силами, вне завода. Это очень существенно. Но ведь это говорит только о том, что схему сделки необходимо подработать, привлечь специалистов. А потом, мы же сами будем выбирать автомашины. Их там полторы тысячи, а неукомплектованность совершенно различная. У какой-то машины двери не хватает, у другой – лобового стекла, фары и так далее. Есть, правда, автомобили с размороженными двигателями, со снятыми мостами, но их, к счастью, мало. Я все это видел сам. Но есть и вполне приличные, хорошо заводятся, работают, но имеют какой-нибудь дефект. Устрани его, и получиться отличный самосвал. Зачем же брать такие, у которых нарушена ходовая часть или двигатель? Мы же можем отобрать только те, у которых присутствуют мелкие дефекты. Опять же, отбирать их может специалист, который знает, какая машина пройдет технический осмотр, а какая – нет. А потом мы же будем первыми, поэтому выберем лучшие автомобили. Надеюсь, что никому не надо объяснять, что первым всегда лучше. Ведь именно они снимают самые жирные сливки. Мне кажется, нет, я просто уверен, что идея понравилась директору завода. Не думаю, что он будет долго думать и ждать. Вы извините, но могу дословно передать его слова: «с Москвой дело будет долгое, а вот со среднеазиатскими организациями или кавказскими договориться можно быстрее». Это значит, что он может предложить эту сделку кому-нибудь другому. Из разговора с ним стало понятно, что он готов оказать помощь, как деталями, так и техническую. Ведь у него самого неплохой склад запасных частей, а, кроме того, с ЗИЛом налажены тесные связи и неплохие партнерские отношения. Я слышал, что со Снежко они дружат и часто охотятся вместе.
Говоря, он поглядывал на Прослова, который заинтересованно слушал, и на лице его блуждала одобрительная улыбка с еле заметной лукавинкой. Взгляд Сергея Ивановича выражал еще большее одобрение. Остальные сидели с недоумевающими лицами, явно не понимая, что происходит. Почувствовав, что пока все делает правильно, Ибрагим продолжил.
- Хотелось бы остановиться на еще одном существенном моменте. Все выступившие до меня товарищи высказали единодушное мнение, что необходимо подождать. Их понять можно. Ведь главной причиной этого, как я понял, являются опасения, что дефектные машины могут задержаться в ремонте, а это может послужить причиной, которая будет угрожать выполнению Государственный плана. Так вот, я, кажется, знаю, как решить эту проблему. Правда, это не совсем легально, но такой способ существует, и поверьте мне уже давно. Сейчас мне бы не хотелось этого объяснять.
- Вот это очень интересно, вы уж объясните нам, пожалуйста! - заинтересованно попросил Прослов.
- Извините, Владимир Федорович, но я боюсь подвести людей, а потом я, честно говоря, не знаю, знает ли об этом сам Десков?
- Нет уж, пожалуйста, расскажите, дело то серьезное! Обещаю, об этом никто, кроме присутствующих, знать не будет. Правда, товарищи? – строго оглядев всех, произнес Прослов.
Все утвердительно закивали, и Ибрагим понял, что придется объяснять и дальше.
- Хорошо, я расскажу, только хочу еще раз предупредить, что идея придумана только что. Все это необходимо проверить и очень хорошо обдумать. Так вот. Дело в том, что в отделе сбыта завода я несколько раз замечал, как некоторым покупателям документы оформляют так, будто они купили автомобили не в день реальной продажи, а несколько позже. То есть, дата продажи проставляется с учетом времени, которое нужно водителю, чтобы перегнать автомобиль до места назначения. Один башкир рассказал, для чего это делается. Оказывается, пока он догонит машину до Уфы, на ней можно некоторое время поработать, в том числе и на себя. Ему и в командировке не ставят дату убытия. На постах ГАИ, сами сотрудники способствуют тому, чтобы свободные автомобили вывозили различные грузы из Москвы. Вот пустой транспорт и загружают, так называемым, попутным грузом. Ведь это очень выгодно и водителю, и народному хозяйству. Короче, уговорив завод оформить продажу тем числом, когда некомплектный автомобиль будет готов к эксплуатации, мы, естественно, даем возможность нашим автохозяйствам спокойно подготовиться к выполнению Государственного плана. А, если уговорить сбыт проставить ту дату, которую пожелаем, мы и вовсе можем перевыполнить план.
- Я думаю, достаточно, - прервал его Прослов, строго оглядев присутствующих. – Спасибо, Ибрагим Рахимович! Весьма содержательно и достаточно убедительно. У кого-нибудь будут вопросы? У меня лично к автору идеи вопросов нет. А вот к вам, дорогие товарищи есть. И первый вопрос, кому из вас я могу поручить это дело?
В кабинете зависла тишина. Присутствующие были ошеломлены. Они не угадали мнение начальства. Привыкшие к тому, что каждое дело требует долгого осмысления, а каждая бумага должна «вылежаться», они даже в самом страшном сне не могли себе представить, что их рассудительный, опытный и осторожный начальник так быстро решится на такую, по их мнению, авантюру.
Уже после совещания Сергей Иванович поведал Ибрагиму, что шеф специально попросил никому, в том числе и ему, не рассказывать о том, что идея ему сразу понравилась. Просто ему хотелось убедиться в том, что она не имеет существенных возражений. Совещание окончательно убедило его, что сделка – это выход из создавшейся ситуации, ее необходимо проводить немедленно. Возражения, которые были высказаны против идеи Ибрагима, оказались для него неубедительными.
Вынужден напомнить, товарищи, - говорил Прослов, строго поглядывая на собравшихся, что уже почти полгода мы не можем решить эту проблему. Не говоря о том, что мусор из столицы вывозится из ряда вон плохо, по прогнозам синоптиков, предстоит суровая, снежная зима. Что же, мы благополучно утопим Москву в снегу, или прикажете вывозить снег силами управления? А потом, почему вы все время пытаетесь столкнуть меня лбами с областью, с тем же Десковым? Мужик он, говорят, неплохой. Сам видел, встречались. Завод свой крепко в руках держит, старается. Между прочим, силами своего города, без помощи лимитчиков. Жизнь с помощью этого студента предлагает нам протянуть ему руку дружбы и, наконец, решить эту злободневную проблему, а вы опять: давайте подождем, натравим Народный контроль, ЦК, Политбюро, Правительство. Давайте еще подключим СЭВ, ООН. Ну, кого вы еще предложите, чтобы непробиваемый Десков, наконец, сдался и отдал самосвалы? Между прочим, я тоже охотник, и с удовольствием съездил бы с ним на охоту.
Дальше он говорил еще более воодушевленно, распаляясь своей же речью, иногда переходя на резкий тон, даже не стесняясь в выражениях. Все в кабинете сидели притихшие, потупивши взоры, как нашкодившие школьники, даже Ибрагим втягивал голову в шею, когда кому-нибудь из присутствующих сильно перепадало.
- Выходит, что кроме нашего юного благодетеля послать на переговоры с Десковым некого? – усмехнулся Прослов, продолжая строго оглядывать подчиненных. – Дожили, он ведь неопытный, неответственный, а всем нам рты утер.
Он неожиданно прервался, потому что открылась дверь, и в кабинет вошел невысокий, сутулый, узкоплечий мужчина лет 65–ти, с непропорционально большой головой и с прилизанными черными волосами. Все привстали, но «Узкоплечий», не обращая на это внимания, тихо проследовал к столу Прослова, поздоровался с ним, присел на свободный стул и кивнул остальным. Стало понятно, что это руководитель такого же ранга, что и Прослов, может быть даже выше, хотя его немного поношенный, скромный костюм и какая-то странная деликатность такого впечатления не производили.
- Ну, как договорились? – услышал Ибрагим его грубоватый, скрежещущий, почти металлический голос.
- Да вот, оговариваем детали, Виктор Васильевич, - ответил Прослов.
- Кто едет в Мытищи, договариваться? – снова проскрежетал «Узкоплечий».
- Мы тут подумали и единодушно решили, что для пользы дела, было бы неплохо послать автора идеи, - скосив строгий взгляд на всех присутствующих, ответил Прослов.
- Это кого еще? – удивленно приподнял брови «Узкоплечий».
Когда Прослов попросил взглядом Ибрагима подняться, «Узкоплечий» поднял брови еще выше.
- А не молод? И какого хозяйства? Справится? Почему именно он? – быстро, один за другим выстреливал вопросы он, просверливая Ибрагима насквозь своим открытым, немигающим, «орлиным» взором.
- Виктор Васильевич, - стал докладывать Прослов. Думаю, что это и на самом деле будет лучше. Он не раздражает Дескова, а это позволит выторговать оговоренные условия. У них уже установился контакт. Десков ему симпатизирует, уже приглашал на работу. А потом мы, безусловно, дадим ему в помощь опытного человека. Парень головастый, справится. Хоть и молод, умеет убеждать, и Москву любит, душой болеет.
- Раз так, ладно! – немного успокоился «Узкоплечий», продолжая сверлить Ибрагима черными, бездонными, пронизывающими глазами. - Главное, дело не сорвите. У меня уже в ЦК спрашивали. Сколько думаете взять развалюх? С ЗИЛом уже договорились о запчастях?
- Придется брать не менее сорока, - продолжал докладывать Прослов. - При выполнении оговоренных условий, и больше. Десков иначе на мировую не пойдет. Ничего, разбросаем по автохозяйствам. Те, кто посильнее и отдаленные возьмут по две-три машины, а «особые» районы, вообще, трогать не будем. С заводом Лихачева проблем не будет.
Ибрагиму вдруг показалось, что где-то он уже видел «Узкоплечего», причем, та встреча, а может даже и несколько, оставили у него какие-то очень приятные впечатления. Но на вопрос - где и когда они происходили, память наотрез отвечать отказывалась?
-9-
После совещания Ибрагим ждал Сергея Ивановича в коридоре около приемной. Три участника совещания, в том числе заместитель начальника управления, говоривший о трудностях с ГАИ, поздравили его и пожали ему руку. Остальные, молча и стараясь его не замечать, быстро разбежались по кабинетам. После того, как от него отошел последний поздравляющий, к нему подошел с расплывшейся на лице улыбкой Сергей Иванович.
- Можно и мне припасть к вашей драгоценной ручке? – шутил он. – Вы у нас теперь персона важная, сиятельная. Не дай Бог, чем-то прогневить, головы лишишься.
- Да ладно вам, Сергей Иванович, не до шуток, - пожаловался Ибрагим. – До сих пор дрожь в коленях. После ваших совещаний, кипяток душем холодным покажется.
- А ты как думал? Такую кашу заварил, все московское руководство «на уши поставил». Ну, а наших твердолобеньких начальничков как раз кипяточком-то окатил ты. Вишь, как понеслись в свои норы зализывать раны. Ты, конечно, извини, что не предупредил. Решено-то было уже давно, до совещания. Сам понимаешь. Но ты им и врезал, здорово! Честно говоря, не ожидал. Шефу это очень понравилось. Теперь ты у нас фигура неприкосновенная. Он тебе пять с плюсом поставил. Видел, как он тебя Грущину представил? Правда, если бы он не остановил тебя, ты бы, наверное, один, за все управление выполнил Государственный План. Тебя, дружок, оказывается, заносит. Чуть все не испортил. Фантазия, фантазией, но думать, же надо. Хорошо, что я убедил его, что это все произошло от волнения. Сначала чуть в обморок не рухнул, а потом, как запряг вороных, хоть святых выноси. Ладно, прощается для первого раза.
- Так это Грущин? – задумчиво прервал его Ибрагим, лихорадочно вспоминая, где он мог его видеть.
- А ты, что, не знал?
- Нет! Как-то не довелось познакомиться, - попытался отшутиться Ибрагим.
- Господи, вот деревня-то! Ты хоть газеты-то читаешь? Тоже мне, коммунист хренов. Уж ты об этом помалкивай. Не знать государя всея Москвы, позор! Ну ладно, пошли в мою берлогу, обсудим дело, а заодно и кофе попьем.
Пока они шли, Ибрагим решил больше не мучить память и ничего не говорить своему компаньону о своих подозрениях.
Когда они вошли в маленькую, вытянутую комнатку, последний ремонт в которой делался еще до Советской власти, Ибрагим понял, почему ее хозяин предпочитал встречаться в машине и на улице. Оказалось, здесь можно было не только курить, но и плевать на пол. Поддерживать ее в чистоте было бесполезно. На полу лежало что-то отдаленно напоминающее ковер, сняв который, наверное, можно было бы увидеть еще более грустную картину. Но вытянуть его из-под этой рухляди, которая когда-то давно была мебелью, было еще и невозможно. Все бы просто развалилось, превратившись в настоящий хлам. По обеим стенам на разных уровнях были развешены небольшие портреты политических деятелей в золоченых рамах, снять которые было тоже небезопасно, не обвалив стен с остатками штукатурки. Поэтому, наряду с Лениным и Брежневым, висели портреты Ежова, Сталина, Берии, Фиделя Кастро, Насера, Когановича, Молотова, Маленкова и Хрущева. Книжные шкафы были завалены политической литературой всего периода Советской власти и уставлены бронзовыми, гипсовыми бюстами политических деятелей всевозможных размеров.
- Проходи, не стесняйся! – весело и одновременно извиняясь взглядом, пригласил его хозяин этого музея. – Не пугайся, тут до меня сидел участник Бородинского сражения, все никак руки не дойдут до ремонта. Да и не собираюсь здесь долго засиживаться. Может быть, с твоей помощью переберусь отсюда куда-нибудь.
Протиснувшись за огромный стол, покрытый синей, выцветшей скатертью, он достал и бросил кипятильник в бокал с водой, воткнул шнур в сомнительную розетку, усадил Ибрагима и поставил перед ним допотопный черный телефон.
- Дозванивайся до Деского и назначай встречу, а я пока кофе сварю! Можешь курить, сейчас найду в этом бардаке пепельницу! Все время прячу от начальства, потом не нахожу. Оно все курить бросает, а я, как ты понимаешь, не имею права его соблазнять.
- Сергей Иванович! – произнес Ибрагим, почесывая висок. – Я как-то не готов. Мне казалось, что договариваться и совершать сделку будет кто-то другой, более опытный, а потом у меня занятия скоро начнутся, меня же из института выгонят, жалко, все-таки последний курс.
- Спохватился! А кто теперь будет тебя спрашивать? С институтом не волнуйся. Ректор сам за тебя экзамены сдавать будет. Тут, брат, такое дело, что за тебя теперь сам министр образования экзамены сдаст, как миленький, да еще на красный диплом, а если кто-нибудь из шефов позвонит, вообще, докторскую напишут. Наше дело теперь исполнять. Причем, спешу тебя обрадовать, у нас с тобой задание особенное. Короче, надо выторговать у Дескова еще и восьмицилиндровые двигатели, причем все триста. В наряде-то у нас 157-е машины с шестью цилиндрами. Будь они не ладны! Как тебе задачка? Но это еще не все. Нужны машины с «круглым» кузовом, экспортные вместо «квадратных». Ну, и на закуску, желательно избавиться от газобаллонных. И за все за это щедрые наши шефы разрешают доторговаться, аж, до шестидесяти «инвалидов».