Название: Darkest Hour
| Вид материала | Документы |
- Тематическое планирование по английскому языку, 4 класс, 240.64kb.
- Название зачеркнуто, 3503.04kb.
- Отчет о прохождении преддипломной практики в (название организации), 41.94kb.
- Игра «Звездный час по английскому и финскому языку». Моу «Пушнинская сош». 18 октября, 31.9kb.
- Название проекта, 1045.5kb.
- Название номинации конкурса, 152.11kb.
- Название учреждения, 420.86kb.
- План выпуска литературы для вузоп п техникумов изд-ва на 1970 г. Позиция., 15050.27kb.
- Название курса, 216.88kb.
- Название проекта: «Танцуй на здоровье!», 145.94kb.
- Том, - всхлипнул Гарри. – Том, не надо! Он же умрет!
- Нет, - рявкнул мигом похолодевший голос. – Он чуть не задушил тебя! И смерть будет его достойным наказанием!
- Том, Том, - как заведенный повторял мальчик. – Он же моя семья…
- Только для тебя, - сухо произнес мужчина после череды ругательств на парселтанге. – Я сделаю это только для тебя, змееныш.
Дядя Вернон перестал задыхаться. Тетя Петунья, мечущаяся между ревущим сыном и бьющимся в конвульсиях мужем, застыла, заламывая руки. Паника после побега змеи немного улеглась, и теперь тесный круг зрителей окружил чету Дурслей.
***
Гарри, судорожно цепляясь за мантию Тома, полулежал в объятиях мужчины. Последний мягко укачивал мальчика, а вокруг их тел кольцами свернулась Нагини, положившая голову на плечо Гарри и то и дело шипевшая ему слова утешения.
- Ну, тише, змееныш, тише, - мягко сказал Том, поглаживая спину ребенка, - не стоит так плакать!
Бархатистые нотки голоса и певучее произношение успокаивали Гарри лучше коротких свистящих фраз парселтанга, поэтому последние полчаса мужчина говорил исключительно на английском.
- Но отец… Отец так рассердился! – всхлипывал мальчик. – Он почти сошел с ума от ярости! Но я же ничего не сделал! Я вовсе не хотел, чтобы дядя Вернон попал в больницу! И понятия не имею, почему тетя Петуния обвинила во всем меня, - ребенок вцепился в Тома, заливая его слезами. – Но я… Я ведь ничего не сделал!
- Я верю тебе, - спокойно ответил мужчина, перебирая непослушные волосы мальчика. – И постарайся успокоиться. Твой плач почти разрывает мое сердце, - с легким смешком закончил он.
Ребенок улыбнулся сквозь слезы.
Они сидели, а точнее полулежали на кровати, созданной Томом сразу после того, как Гарри погрузился в свое сознание. Расстроенный мальчик забился в объятия мужчины, обвившись вокруг него руками и ногами, и спрятал лицо, уткнувшись Тому в шею.
- Не нужно оправданий, - непривычно мягко увещевал мужчина. – Потому что в отличие от твоих родителей я знаю, что точно произошло. Это была моя… Ошибка. Хотя та жирная свинья заслужила куда большего наказания, едва коснулась тебя. Не понимаю, почему ты меня остановил…
- Он принадлежит к моей семье, - пробормотал мальчик.
- Семье? – зло усмехнулся Том. – Тогда я бы предпочел оказаться в руках врагов. По крайней мере, они честны в своей ненависти и не будут прикрываться высокими словами о семейной любви, издеваясь над тобой.
- Они всегда так относились ко мне… И дядя Вернон, и тетя Петунья называли моих родителей «ненормальными», но это не означает, что их нужно пытать за это! – запутался мальчик, не зная, как можно словами выразить такую простую для него мысль.
«Нельзя издеваться над другими», - часто повторяла Лили после рассказа Гарри о том, как обижают одного мальчика в их классе.
И уж тем более нельзя убивать!
- Ты слишком милосерден, - сухо ответил Том.
- И поэтому он преуспел, - прошелестел бестелесный голос.
Гарри замер, а мужчина напрягся, кивком позволив Нагини расправить капюшон и показать клыки с ядом. Но пугать оказалось некого, поскольку перед кроватью блестящей вспышкой света появилась дверь. Медленно повернулась изогнутая дверная ручка, и бледный желтоватый свет заполнил пространство.
- Гарри Джеймс Поттер, ты вновь превзошел все наши ожидания, - нашептывал странный голос. – Лишь необычный человек способен понять, что сострадание не дает вырваться темной, животной стороне личности. И лишь сильная душа способна сострадать обеим противоборствующим сторонам. Ты прошел это испытание. Я отпускаю то, что по праву принадлежит тебе.
Дверь растворилась вместе с затихающим голосом.
Гарри резко выдохнул, прижимая руки к груди.
- Змееныш?
- Моя магия, - прошептал мальчик. – Том, я чувствую мою магию! Она стала сильнее!
Мужчина крепче прижал ребенка к себе и с помощью легилеменции нырнул в его сознание. Ненавязчиво ослабив воздействие мыслей Гарри о собственной бесполезности, Том погрузился вглубь, прямо к магическому ядру мальчика. Некогда крошечная песчинка стала больше, причем не только в плане размера, но и магии! Его змееныш был прав.
Том, наполненный гордостью за своего ребенка, выскользнул из сознания.
- Поздравляю, - негромко произнес он прижавшемуся к нему мальчику. – Ты снял еще один барьер.
Нагини забралась на плечи Гарри и свистяще засмеялась:
- Мой детеныш, ты удивляешь нас каждый день! Я горжусь тобой!
Гарри, смущенный от такого внимания, пролепетал:
- Я и представить не мог, что смогу…
- Зато я мог, - усмехнулся Том. – И поверь, скоро весь магический мир будет знать, какую ошибку он сделал, недооценив «сквиба».
Мальчик улыбнулся, бессознательно прижимая руку к сердцу.
- Знаешь, - задумчиво откликнулся ребенок, когда Том вновь начал гладить его по волосам. – Я так хотел бы рассказать об этом маме… Нет, нет, я помню! – забеспокоился Гарри, поймав внимательный взгляд багровых глаз. – Никому ничего и никогда о нас не говорить! Но… Она бы гордилась, да?
- Да, - безэмоционально ответил Том, и глаза его по-прежнему оставались изучающими. – Но помни, ты не должен рассказывать не только о нашем знакомстве, но и вообще показывать, что способен к магии. Начнутся вопросы, в том числе и кто помогал тебе… А когда все выяснится, то нас постараются разлучить. Тебя заберут от меня, змееныш.
- Почему? – расстроился мальчик. – Почему они должны забрать у меня лучшего друга, того, кто вернул мне магию?
Нагини зло рассмеялась, но, поймав предупреждающий взгляд Тома, сползла с кровати.
- Предатель, - пробормотал мужчина, но ребенок уже завертелся в его руках, желая видеть лицо своего друга во время ответа.
- Понимаешь, - замялся Том, не зная, как объяснить шестилетнему ребенку такие вещи, - это может звучать странно, но я… Веду себя немного по другому на людях. Пожалуй, они назвали бы меня жестоким и бессердечным. Если твои родители узнают, что я тот, кто оказал на тебя влияние, они перевернут небо и землю, лишь бы мы не встречались больше. И Дамблдор поможет им.
- Нет! – выдохнул Гарри, вцепившись в мантию мужчины с такой силой, словно боясь, что он вдруг исчезнет. – Нет, нет, я не хочу!
- И я не хочу этого, змееныш, - ласково произнес Том. – И поэтому все должно остаться в тайне, понимаешь? Я не собираюсь отдавать тебя ни родителям, ни Дамблдору, вообще никому.
Гарри кивнул и судорожно сжал руку мужчины. Забрать у него Тома?! Это невозможно! Все хорошее, светлое, что было у него в жизни, появилось вместе с Томом! Мальчик уткнулся лицом в черную, расшитую тонким узором мантию.
- Ты не можешь быть плохим, - пробормотал Гарри, вдыхая любимый запах, - ты ведь столько для меня сделал!
- И буду продолжать делать, - вкрадчиво сказал Том, - до тех пор, пока ты остаешься со мной. Но поверь, змееныш, я могу быть очень «плохим» с врагами и всеми, кто стоит у меня на пути.
- На пути к чему? – доверчиво спросил мальчик.
- К величию, - прошептал ему на ухо Том. – К власти. К тебе.
Гарри задрожал от интонаций бархатного голоса, полного могущества, уверенности и какого-то искушения.
- Я не позволю Дамблдору разделить нас… Ты ведь разрешишь мне сделать кое-что для этого, змееныш?
- А будет сильно больно? – робко откликнулся ребенок.
- Возможно, ты почувствуешь покалывание, но боли не будет, - заверил мужчина.
- Хорошо, - улыбнулся Гарри.
Том извлек палочку и начал водить ею возле головы мальчика, певуче произнося заклинание. Кончик палочки светился, оставляя в воздухе тонкие нити света, плавно опускающиеся на Гарри. Эта картина напомнила мальчику светящуюся эльфийскую пыль из маггловского фильма «Питер Пен», на который его как-то водила Лили. Скоро ребенок захихикал от щекотного покалывания, распространявшегося от кончиков пальцев ног до головы, но оно быстро исчезло.
- Все, - удовлетворенно произнес Том, убирая палочку.
- А что ты сделал? – полюбопытствовал мальчик.
- Заклинание маскировки, - пожал плечами мужчина и объяснил: - Некоторые люди способны ощущать магию человека, чувствовать его волшебную силу. Это заклинание накладывает своеобразную иллюзию, создавая впечатление отсутствия магической мощи. Теперь любому магу ты будешь казаться обычным сквибом, ребенком Лили и Джеймса Поттеров. Но для меня и Нагини ты останешься волшебником с огромной, таинственной силой.
- Спасибо, Том! – радостно вскинулся мальчик, обнимая мужчину за шею. – Спасибо!
Том хмыкнул, но обнял ребенка в ответ.
- Для моего змееныша все, что угодно, - вкрадчиво прошептал он, а Гарри засмеялся.
Рожденная в Самайн.
Глава 9.
Гарри проснулся от приятного ощущения чужих пальцев, перебирающих его волосы. Сквозь сон он даже подумал, что это Том вновь гладит его по голове, но открыв глаза, мальчик обнаружил мать, сидящую на его кровати. Несколько мгновений они провели в тишине, молча смотря в одинаковые зеленые глаза друг друга.
- С добрым утром, - запоздало произнесла Лили, нерешительно улыбаясь.
Гарри угрюмо молчал. Меньше всего он хотел провести это утро с родителями, особенно после вчерашнего.
- Я хотела поговорить с тобой о недавних событиях, - начала ведьма, подтверждая подозрения ребенка. – Я должна знать, почему ты так поступил с Верноном и Дадли.
Мальчик демонстративно перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку.
- Я ничего не делал! – невнятно ответил он.
- Петунья сказала, что ты толкнул ее сына в клетку со змеей! Зачем?
Гарри, кипя от возмущения, резко сел и прошипел:
- Я не толкал его!
- Тогда как он оказался внутри террариума, Гарри? Как еще это можно объяснить?! – повышая голос, спросила Лили.
Ребенок прикусил губу. Он обещал Тому, обещал!
- Я не знаю, - пробормотал он, наконец. – Может, какая-нибудь ручка, открывающая клетку, случайно повернулась… Но я не трогал его. И дядю Вернона тоже!
Лили вздохнула и запустила пальцы в волосы.
- Гарри, - мягко сказала она, - мы оба знаем, что это неправда. Я слышала их рассказ и…
- Тогда они лгуны! – закричал Гарри, сжимая одеяло в руках. – Они лгут, потому что этого не было!
- Гарри Поттер, не смей повышать на меня голос! – рассердилась мать. – Как ты можешь так говорить о моей сестре! Петуния может и холодный человек, но она входит в нашу семью! Никогда, слышишь, никогда больше не говори о ней так!
- Но я ничего не делал! Я не знаю, почему это дурацкое стекло исчезло! Одну минуту оно было на месте, а в другую просто растворилось! Словно… Словно по волшебству!
Лили замолчала, пристально смотря на сына.
- В серпентарии не использовалась магия, - сухо произнесла она.
- И откуда ты это знаешь? – огрызнулся ребенок.
- Каждый маг, посещавший зоопарк в тот день, согласился дать палочку на проверку. Ни одно исчезающее заклинание не было использовано, Гарри. Ни одно.
Гарри сузил глаза, подозрительно рассматривая мать.
- А если это была беспалочковая магия? – с сомнением спросил он. – Что тогда?
Внутри Лили зашевелилось беспокойство. Почему ее сын так настойчиво отстаивает свое мнение? Почему он все отрицает? И откуда взялась эта зацикленность на волшебстве? На мгновение ей даже показалось, что она понятия не имеет, что происходит в голове ее мальчика. Но это же ее собственный сын!
- Гарри, - медленно начала мать, - только очень-очень сильный маг способен владеть беспалочковой магией. Даже Альбус Дамблдор, один из величайших светлых магов столетия, порой имеет трудности, творя сложные заклинания без палочки. И поверь, в зоопарке не было ни одного мага такого уровня! Невозможно просто так заставить стекло исчезнуть, а потом снова появиться! Предупреждая твой вопрос, никакое беспалочковое волшебство против Вернона не использовалось. Гарри, твой дядя вчера получил сердечный приступ. Ты же знаешь, насколько слабое у него сердце из-за проблем с весом! Так почему ты ударил его в грудь?! Как, как ты мог сделать такое с собственным дядей?!
Гарри зарычал и ударил по кровати кулаком.
- Я до него даже не дотрагивался! – оскалился мальчик. – Вы с отцом спрашивали тех, кто там был?! Разве они не рассказали вам о том, как дядя Вернон таскал меня за ворот рубашки?! Он чуть не задушил меня!
- И сделал он это после того, как ты заманил Дадли в клетку, сказав, что она открыта для чистки! А ведь там был питон, Гарри! Ты запер своего кузена! Разумеется, Вернон отреагировал инстинктивно! Ударить его в грудь было слишком жестоко, расчетливо! Я не буду терпеть такого отношения к членам своей семьи!
- Они никогда не считали нас семьей, - отрезал ребенок.
- Достаточно, - рассвирепела Лили. – Петуния сейчас внизу, в гостиной. Вернону прописали домашнее лечение, поэтому они с Дадли не пришли. Ты немедленно спустишься и извинишься перед ней за свое ужасающее поведение.
Под требовательным взглядом матери Гарри неохотно кивнул. Женщина резко встала и вышла из комнаты, а мальчик, откинувшись на постель, закрыл глаза.
- Не переживай, - мягко произнес бархатный голос. – Я рядом.
- Да, ты всегда рядом, - мысленно улыбнулся Гарри.
Ребенок медленно встал с постели, оделся, попробовал причесать волосы, в общем, сделал все, чтобы оттянуть неприятный момент. Но скоро он был вынужден спуститься в гостиную.
Взгляд тети Петунии резал не хуже кинжала.
Лили, до этого сидевшая в кресле у камина, встала.
- Я буду на кухне, - робко улыбаясь сестре, сказала ведьма. – Приготовлю нам чай.
Гарри остановился в центре комнаты, раздраженно рассматривая женщину, с которой был кровно связан. Мальчик не мог понять, зачем она так хладнокровно лгала о вчерашнем. Неужели она ненавидела его настолько сильно? Зачем выдумала эту нелепую историю вместо того, чтобы сообщить правду?
- Почему? – выпалил ребенок. – Почему вы солгали, а не сказали то, что произошло на самом деле?
Тетя Петуния презрительно фыркнула.
- Потому, что ты такой же ненормальный, как твоя мать, - выплюнула она. – Неужели ты серьезно думал, что мы скажем о том, как ты растворил стекло и магически напал на Вернона? И тогда бы ты только похвалил нас, не так ли?
Гарри снова собрался сказать, что не трогал дядю, но в этот раз промолчал. Откровенно говоря, мальчик не знал, была ли в событиях со стеклом его вина. Мама сказала, что только очень сильный волшебник может пользоваться беспалочковой магией, но он ведь совсем недавно открыл вторую дверь! Может, все это случилось из-за него?
- Не-е-ет, мы должны были убедиться, что ты получишь свой «десерт», - истекая ядом, продолжала Петуния. – Если бы мы сказали, что ты использовал волшебство, твои родители были бы вне себя от счастья! Тебя бы даже не ругали. Поэтому, мы подали события в несколько другом свете, чтобы наказание тебе было гарантировано.
- Почему вы так ненавидите магию? – стойко спросил мальчик. – Почему постоянно зовете моих родителей «ненормальными»?
- Потому что это ненормально, - задыхаясь от злости, ответила тетя. – Ненормально махать палками, чтобы тут же происходили непонятные вещи! Конечно, это не касается нашей дорогой Лили. Как родители гордились, что в их семье одна из дочерей могла творить чудеса, всего лишь при помощи нескольких слов и палочки! Но на самом деле она просто ненормальная. Ее муж ненормальный. И ты не лучше, чем они! Одержимый ребенок!
- Какая злобная маггла, - прошелестел Том. – Пожалуй, она не заслуживает быстрой смерти… Возможно несколько часов пыток? – спокойно размышлял мужчина. – За одну ее манеру разговора с тобой.
- Нет, - отрезал Гарри. – Я не хочу, Том.
Мальчик глубоко вздохнул. Одна его часть ненавидела тетю Петунью за эти ужасные слова, но другая… Другая часть очень хорошо понимала чувства тети. С внезапной прозорливостью, несвойственной большинству шестилетних детей, Гарри мог представить себя выросшим с теми же чувствами. Если бы у Лили и Джеймса появился еще один ребенок, с рождения имеющий магию, они наверняка бы перенесли большую часть любви, преданности на это одаренное дитя. И сам Гарри рос бы, смотря на брата или сестру, сгорая от зависти, ревности, а позже и ненависти. Быть может, какого-нибудь подарка, врученного Лили и отказа на просьбу Петуньи оказалось достаточно, чтобы превратить беззаботного ребенка в ожесточенного взрослого.
В ее глазах Гарри видел себя, такого, каким бы он стал через двадцать лет, если бы не вмешательство Тома.
- Змееныш, - ласково прошептал Том, ощущая все те противоречивые чувства, испытываемые его ребенком.
- Я мог бы стать таким, - пробормотал Гарри мысленно. – Как я могу ненавидеть ее за презрение к магии, если она прожила всю жизнь лишенной такого подарка?
- Хельга Хаффлпафф оказалась права, - с мрачным юмором заметил Том. – Только чистая, сострадающая детская душа может простить такого зараженного человека, как Петуния Дурсль. Я не умею прощать.
- Ну, для этого я и нужен тебе рядом, - улыбнулся ребенок. – Сострадания во мне на двоих.
Том хмыкнул, но утверждение не опроверг. Гарри вновь посмотрел на тетю Петунию, видя не холодную и чем-то жестокую женщину, а маленького ребенка, когда-то желавшего безоговорочной любви и принятия родителей, но так и не получившего их.
- Простите меня, - мягко произнес Гарри. – Мне очень жаль.
Тетя вновь фыркнула, но смотрела уже не с таким презрением. На краткое мгновение ей показалось, что во взгляде племянника мелькнуло что-то настолько древнее, от чего все ее барьеры ненадолго рухнули, обнажая самую суть.
- Я ухожу, - объявила женщина. – Только попрощаюсь с Лили.
Гарри склонил голову в небольшом поклоне.
- Я все еще считаю, что пара пыток ей не помешает, - ворчливо заметил Том.
- О? – мысленно засмеялся мальчик, поднимаясь к себе в комнату. Даже с лестницы он слышал гул двух женских голосов на кухне.
- Да… Есть такое очаровательное проклятие, буквально состоящее из боли и страданий. Мое любимое, если честно, - полушутливо-полусерьезно ответил мужчина.
- И какое же проклятие ты так жаждешь испытать на моей тете? – хулигански улыбнулся Гарри.
- Круциатус, мой змееныш. Согласись, что одни его звуки не навевают приятных впечатлений