С. В. Данько Субъективность без субъекта, или исчезающее Я
| Вид материала | Документы |
- Постановлением Конституционного Суда РФ от 17. 06. 2004 n 12-П, Федеральными закон, 3438.58kb.
- Япросмотрел множество книг и фильмов о будущем человечества, 4740.62kb.
- Нп «сибирская ассоциация консультантов», 238.26kb.
- А. С. Ревайкин Сравнительный анализ структуры доходов в консолидированных бюджетах, 504.78kb.
- Бакалаврская программа №520400 Кафедра Онтологии и теории познания Направление : Философия, 228.9kb.
- Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 25 мая, 1922.36kb.
- Влюбленность в страну сродни влюбленности в человека. Видишь только хорошее; недостатков, 469.92kb.
- Информация о порядке передачи муниципальных учреждений здравоохранения в государственную, 68.05kb.
- Общие принципы, методы и приемы анализа эффективности использования ресурсов хозяйствующего, 222.06kb.
- Мления к гарантиям результативности какой-либо деятельности сегодня не может происходить, 734.38kb.
Здесь мы подходим, наконец, к метафизическому полюсу «внешней реальности».
В солипсизме субъект («я») вообще-то был явно или неявно фундирован не в самом доступном ему, феноменальном мире (отсюда и происходят великие парадоксы), а в «ноуменальной» реальности (в «Критиках» Канта это хорошо просматривается). Но зафиксировать, закрепить его в этой реальности мешала сама формула субъективизма: реальность существует независимо от субъекта. Какая реальность? Феноменальная? Разумеется, нет, ясно, что сквозная идея всего субъективизма полагает пределом подлинности ноуменальную, в терминах Канта, реальность. И тут вырисовывается некая странность: каким образом, в каком смысле, и, наконец, зачем ноуменальная реальность должна отстаивать свою самостоятельность относительно ноуменального же субъекта? Иерархия трансцендентного? Или же это запредельная битва «ноуменальных сил» за господство в сфере трансцендентного? Неадекватность подобных версий очевидна, понятно, что историческая формула просто выбрасывала субъект из всякой реальности, как эмпирической, так и метафизической, «сущностной».
Но загадочные коды философии начинают совпадать: да, реальность существует независимо от субъекта, и ноуменальным он (субъект) представлялся Канту (и не только ему) не зря.
Субъект действительно ноуменален, подлинен в метафизическом смысле, потому, что «я» - это иное название, иная сторона мира в целом (который тоже ноуменален — в целом). Слиток «я-мир» укоренен в сущностном, подлинном бытии, им определен (просто потому, что я-мир есть). Так срабатывает код «внешняя (подлинная) реальность».
Сам же в себе слиток «я-мир» не является сущностным, поскольку он есть, как мы сейчас увидим, дробное самораскрытие, осуществляемое в когитальных актах, каждый из которых — случаен.
Итак, суть рационализма настоятельно требует прояснения еще в одном аспекте: почему в когитальном мире — я-мире — господствует случайность?
Что бы мы ни наблюдали вокруг себя, мыслить, понимать мы это можем только через смысл предложений, описывающих эти наблюдения. Равно и сомнение, очевидно, касается уже расчлененной картины наблюдаемого мира, а не хаоса чувственных впечатлений (в противном случае мы бы просто не поняли, что видим, с таким же успехом можно рассматривать живопись многих художников-абстракционистов). Значит, чтобы понять, в чем, собственно, сомневались рационалисты, необходимо исследовать структуру предложения (его логическую структуру, которая полностью совпадает с логической структурой факта144).
Следуя Витгенштейну, мы понимаем факты в той же логической структуре, в какой понимаем предложение. Витгенштейн сводит факты к конфигурациям простых объектов, каждый объект — прост. Например, в предложении «чашка стоит на столе» — простыми объектами будут являться «чашка» и «стол», которые далее неразложимы на факты.145 Вопрос: можем ли мы их мыслить, эти простые объекты? Согласно общей интерпретации мира в «Трактате», ответ отрицательный. Мыслимы только факты, «мир — совокупность фактов, а не вещей»146.
И в самом деле, если наша задача увидеть не множество цветных пятен определенной формы, а именно