Geum.ru

Название: Хроноворот моей памяти

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   23   24   25   26   27   28   29   30   ...   34

– Нет, все понятно.

Он кивнул.

– Так вот, о Хогвартсе. Замок в этом смысле немного напоминает мне меня самого. Волшебники довольно свободно живут в мире маггловских вещей, и не так уж часто их магия вступает в конфликт с окружающими предметами. Обычно только в момент эмоционального накала. В замке техника не работает вовсе. Вы можете мне сказать, почему?

Я задумался.

– Раньше тут была школа, и эмоционального накала в ней, должно быть, хватало. К тому же в этих стенах содержалось много по-настоящему мощных артефактов.

– Раньше – да, но сейчас здесь осталось не так уж много ценных вещей, да и людей тоже мало. Так отчего Хогвартс продолжает глушить любую маггловскую технику? Почему он, как магнит, притягивает волшебных существ, и чары, наложенные много веков назад, все еще действуют?

– Предложите свое объяснение. Мне кажется, оно у вас есть.

Лонгботтом кивнул.

– Вы правы, есть. Чем больше времени я трачу на изучение этого места, тем большую связь с ним чувствую. Мы с этим замком по своей природе удивительно похожи. – Он задумался. – Иона читала много книг. У нее своеобразный способ мышления, но однажды она сказала мне одну вещь, которая заставила меня о многом задуматься. Она вычитала в одной из библиотечных книг, что это место всегда творило историю магического мира. В нем, как в колыбели, брали свои начало все войны, вынашивались планы по покорению магглов, рождалось чье-то личное счастье, формировались союзы, влияющие на ход истории.

– Не вижу в этом ничего необычного. Одна страна, одна школа – все прошли ее, так или иначе.

Лонгботтом кивнул.

– В ваших словах есть логика, но она присутствует и в моих рассуждениях. Эдмонд рассказал мне, как вы попали в замок. Не находите это странным? Больше чем триста лет он никого не впускал в себя, а тут неожиданно решил открыться, причем именно вам двоим. Неужели вы не думаете, что никто до этого не искал потерянную школу? Во многих магических семьях ходили легенды о ней, и всегда находились желающие ее найти.

– Стечение обстоятельств.

Он покачал головой.

– Вы так не думаете.

В тот день нам помешали закончить разговор, Сола требовал к себе Эдмонд. Беседа с ним оставила у меня в душе осадок, и я почувствовал желание ее продолжить. Признаюсь – мои мысли были не самыми приятными. Вечером, засыпая на узком диване в объятиях Поттера, которому каким-то магическим способом удавалось удерживать меня подле себя, я размышлял о том, насколько за эти жизни изменился. Моя бесконечная погоня за собственной мечтой практически уничтожила человека, которым я когда-то был. Странная мысль – бесплодная любовь к Лили меня уничтожала. Ведь когда-то давно я был любопытен. В чем-то даже гениален… Ну да, у меня были задатки человека, способного многое взвесить и по достоинству оценить, но они ушли. Меня привело в ряды последователей Волдеморта любопытство. Я жаждал откровений из разряда тех, что никогда не станут истиной большинства. Потом что-то умерло. Было уничтожено вместе с Лили… Осталась только боль. Такая сильная, что даже выживать с ней оказалось слишком трудной задачей. Почему же сейчас я так свободен в своих мыслях? Почему чувствую себя подростком, который вспоминает, что такое любить снег? Почему дышу так ровно, словно всех этих бесконечно пустых жизней не было? Возможно, ответ очевиден? Он спит, уткнувшись носом мне в ключицу. Само его существование, как ни странно, все упрощает. Почему я думал о том, что он – это непременно должно быть сложно?

– Ты не спишь?

– Нет?

Я зарываюсь пальцами в непослушные волосы. Такое чувство, что когда-то давно, отобрав Лили, меня наказали за все, кем я хотел стать, а теперь… Нет, я все еще наказан, просто кто-то там, наверху, ошибся в своих расчетах, и я совершил нечто невозможное. Или не я… Это он совершил невероятное. Ни к чему, кроме собственного права на счастье, не стремясь, Поттер совершает вещи, которые способны пугать. В своей жажде, чтобы всем вокруг было хоть немного хорошо, он сворачивает такие горы, что мне страшно. Я рядом с ним нахожусь в таком ужасе от этого его могущества, что забываю думать… Мне начинает казаться, что и для меня самого нет ничего невозможного.

Может, мне все же поверить? Не в него, теперь уже в себя.

– Ты не думаешь, что это странно – спрашивать у меня, спишь ты или нет?

Киваю.

– Возможно, все это вообще сон, и никто из нас не существует в реальности.

Гарри чуть приподнимается, заглядывая мне в глаза. Он серьезен, и это почти смешно.

– Жутковатая мысль… Только ведь это не так важно. Пусть сон, главное ведь – о чем он. Кто, кому и зачем снится – не самое важное.

– А что имеет значение?

Он целует меня.

– То, что кем бы мы ни были, мы сейчас чувствуем, что это с нами происходит.

– Происходит что?

Он снова опускает голову мне на плечо.

– Все это. Ты мне сказал, когда я впервые признался тебе в любви, что мы слишком мало знаем друг друга, что это все невозможно… Умом я это понимаю, но не могу избавиться от чувства, что возникло у меня в первое же мгновение, как я переступил порог той камеры. Обстоятельства были странными и не способствовали таким мыслям, но мне кажется, уже тогда я знал, что встретил кого-то очень для меня важного. – Он нахмурился. – Недавно я снова ощутил похожее чувство. Нет, не похожее, оно было совершенно другим… Просто этот парень – Рэндом… Мне хотелось проводить с ним время. Я совершенно нелогично радовался тому, что он просто есть. Меня тянуло смотреть на него, разговаривать с ним, и я, поддавшись этому желанию, возможно, наделал ошибок, но никак не могу почувствовать раскаяния.

Нет, не могут у Поттера сохраниться какие-то старые переживания, иначе он бежал бы от меня, как от огня.

– Ты, бесспорно, виноват. Не могу понять, каким местом ты думаешь.

Он улыбнулся.

– Сейчас или вообще?

– А ты думаешь вообще?

Он легко пнул меня кулаком в бок.

– Между прочим, думаю. Просто мама всегда говорила, что больше сердцем, чем мозгами. Но она никогда меня не упрекала, наверное, потому что сама была такой. Но если ты конкретно об этом моменте… – Он прижал мою ладонь к своему возбужденному члену и хихикнул. – Ну, извини, я все же подросток… Почему-то когда ты так задумчиво хмуришься, у меня просто крышу сносит.

– Мне улыбнуться?

Он погладил мою ладонь.

– Не нужно. Тебе ведь не хочется. Я подожду, и однажды… Я даже не знаю, в кого меня превратит твоя улыбка. Может быть, она что-то во мне изменит.

Интересно, он отдавал себе отчет в том, как само его присутствие меняло меня? Я был благодарен судьбе за то, что, кажется, этого он все же не понимал. Просто подмять его под себя, заткнув поцелуем этот рот, рассуждающий об истинах, к которым мы были не готовы, оказалось легко. Секс с ним определенно обретал какой-то неправильный глубокий смысл, и, глядя на его тело, раскинувшееся подо мной в бледном лунном свете, я размышлял уже не о том, какие у него глаза и в какой позе я возьму их обладателя. Меня с головой накрывало странное теплое ощущение, что для меня становится важным снова и снова делать это именно с ним.

 

***

Это можно было бы назвать ревностью. Мои собственные догадки о мотивах Блэка и девяносто девять процентов уверенности Малфоя не произвели на меня и сотой доли того впечатления, как простые слова Поттера. Он, в отличие от меня, не знал правды – Сириус Блэк не заслуживает и тени доверия. Этот человек никогда ее не заслуживал. Притворяться – не значит "быть". Через свою породу, сформированную поколениями тех, кто считал себя властителями чужих судеб, он так никогда и не перешагнул. Пытался, но не смог, как, впрочем, и все члены той его семьи, что, желая сбежать от впитанных с молоком матери жестокости и безразличия к чужим судьбам, лишь бессильно бились в оковах своей доли, в кровь сбивая руки. Дерьмо! Иного определения для Сириуса Блэка у меня и за сотню жизней не нашлось бы.

Малфой мог думать что угодно, а я почти нарочно дышал ему в затылок. Давил своим недоверием, словно впервые получил шанс отыграться, так, чтобы от обиды, причем даже не за себя самого, перестало першить в горле. Свое расследование я решил начать с теплиц, ведь Блэк часто оказывался во власти Розмерты. Поэтому слякотным серым утром я, пропустив завтрак, сразу направился к ней.

– Рэндом? – Лемма задумалась. – Нет, вроде, не сбегал в тот день – хотя теплиц одиннадцать, но в каждой есть постоянный сотрудник. Поверь мне, Ди его бы не упустила. Она – та еще заноза. Он ей нравится, но эта девочка скорее откусит себе правую руку, чем признается в этом. Она из тех, кто считает, что любое неравнодушие лучше апатии. Они с Рэнди как кошка с собакой. Я специально всегда отправляю парня в ее теплицу. Она закладывает его с особым удовольствием.

– Я слышал, она встречалась с Коди.

Как мне не нравились подобные разговоры… Но чем еще я мог подкупить это сплетницу?

– Было у них. Бедный мальчик – это ж надо было упасть с лестницы, сломав себе шею. – Похоже, Эдмонд не хотел лишней паники. – Я ее даже освободила от работы на недельку – пусть девочка как следует поплачет. Вроде, только завела себе поклонника, немного повеселела, а тут такое…

Оставив Розмерту, я нанес визит второму главному сплетнику в замке. Обошелся он мне куда дороже. Эта реинкарнация мадам Хуч, выполняя одновременно роль стража у ворот и смотрителя замка, питала ко мне острую симпатию – как к собутыльнику. Эта душа все еще любила держаться от обычных людей подальше, но всех, кого считала заслуживающими внимания, изматывала им.

– Рэнди? Придурок полный. – Сложно видеть в низкорослом сморщенном существе женщину с некогда ястребиным взглядом. Этой старухе было не меньше сотни лет, и то, как причмокивал, глотая виски, ее беззубый рот, вызывало отвращение. Я терпел. Мне были нужны факты. – Все знают, что у него от Эдмонда ум за разум заходит. Только нагловатый парень… Ему все сразу подавай. Была девка… Уж как красива, и вся такая бесстрастная. Кажется, звали Холли. Так вот, наш предводитель-то с ней спал не раз и не два – все судачили, что он, наконец, нашел себе женщину. Только начали они встречаться, а через неделю ее нашли мертвой. Говорят, сама в Большом зале повесилась. Вот только мальчишечка этот, Коди, в это не верил. Она ему вроде сестры была. Взяла над ним шефство, как он к нам приблудился.

– У нее были причины покончить с собой?

– Нет, вроде. Девочка не из тех была, что по пустякам волю чувствам дает. Только она ведь не единственная. Были еще одна-две девицы, связавшиеся с Эдмондом. Они тоже плохо кончили. Одну на задании убили, вот только говорят, что в спину ей выстрелили, третья летом в озере утонула… Вот и стали наиболее суеверные шептать, что проклятье на Эдмонде какое-то, не стоит ему с женщинами дела иметь. Впрочем, не все этого мнения придерживались. Вот мальчонка-то этот, Коди, считал, что Холли и остальных девушек убили.

– Кому это было нужно?

Старуха пожала плечами.

– Да кто ж его знает-то? Только темное все это дело. Скажу только одно: начались у нас все эти дела, как Рэндом в замке объявился. Не парень, а яблоко раздора какое-то. Вечно из-за него кто-то ссорится. Наши девушки глаза друг другу выцарапать готовы, да и к мужикам, я слышала, он неравнодушен.

Либо Малфою в этой жизни не давали покоя лавры Синей бороды, либо Блэк предпочитал избавляться от соперников кардинальными методами.

– А Коди Рэндома в убийствах подозревал?

– Нет, об этом я ничего не слышала. Ди как-то проболталась, что ее парень считает виновным в смерти названной сестры одного человека. Имя она не говорила, но у меня сложилось впечатление, что речь идет о более взрослом.

Больше ничего узнать у старой Дейзи мне не удалось, и я решил, что настало время поговорить с Дианой. Вот только эта девушка упрямо не желала попадаться мне на глаза. Ее соседка по комнате сказала, что она теперь ночует у своего нового приятеля. О его имени несложно было догадаться, но вот так напрямую идти в гости к Блэку мне не хотелось. Зачем вызывать у него лишние подозрения?

– Диана? – Иона покачала головой, когда я, в очередной раз не встретив девушку в Большом зале, честно ответил на вопрос, кого я так пристально высматриваю среди трапезничающих повстанцев. – Зачем она вам понадобилась? Совершенно бестолковое создание.

– Да? А я слышал, она неплохо разбирается в травологии.

– Она во всем разбирается очень посредственно. У нее одни парни на уме. Не успели похоронить одного ее поклонника, как она уже вовсю флиртует с другим.

– Это ты про Рэндома?

– Про него, хотя надо быть совершенной дурой, чтобы поверить в его искреннее отношение. От этого парня девушкам одни неприятности. Слишком уж ветреный. Если его кто на самом деле и интересует, то только Эдмонд.

– Неужели это всем известно?

– Ну да. В маленьком коллективе трудно что-то скрыть, а он не очень-то прячет свои чувства. Бес тоже имела глупость влюбиться в него, едва появившись здесь, но у нее это, слава Мерлину, довольно быстро прошло. Не знаю, что такого она о нем узнала, но могу сказать точно, что ее отношение к этому парню поменялось довольно быстро.

Больше ничего полезного Иона мне не сказала, а я начал думать, как получить сведения из названного ею источника. Было совершенно очевидным, что Минерве я не слишком нравлюсь, и откровенничать она со мной не станет. Надо было придумать какую-то хитрость… Я полдня старался вспомнить, что могло бы разговорить Макгонагалл. Были ли у нее какие-то слабости, повторяющиеся от жизни к жизни?

Спустившись в лабораторию для очередной серии экспериментов, я не застал там Сола, зато обнаружил на своем посту черную пантеру.

– Добрый вечер.

Большая кошка что-то предостерегающе прошипела, обнажив внушительные клыки, и начала по привычке следить за мной глазами, вылизывая лапу. Я поставил на огонь котел, налил в него немного крови дракона, добавил несколько компонентов и, поскольку за зельем пока следить было не нужно, стал кое-что рисовать на листе бумаги, так, чтобы изображение попало в поле зрения Бес. Минут через пятнадцать она обернулась девушкой и подошла поближе.

– Что это?

Я сделал вид, что раздражен ее любопытством.

– Метла для квиддича, разве не видишь?

– Вижу, – она села на стул и посмотрела на схему метлы, которую я нарисовал. – Я читала все книги про квиддич в нашей библиотеке, но там не было схем, как самому сделать метлу. Где вы ее взяли?

Я, разумеется, не стал пояснять, что в моей первой жизни постоянная вражда с кое-какими игроками в эту, по сути, бестолковую игру заставила меня наизусть выучить то, как устроены метлы, прежде всего, конечно же, в силу стремления научиться их портить.

– У Ивон была нужная книга, – солгал я. – Она позволила мне на нее взглянуть, и схема как-то сама собой запомнилась. Подумал, вдруг это пригодится Сопротивлению.

Бес кивнула с некоторым азартом.

– Уверена, что пригодится! Вы не представляете, как я хотела бы хоть раз полетать на такой, но в замке все метлы испорченные, прутья отсырели, дерево рассохлось. Они от земли больше, чем на метр, не поднимаются. Я пыталась отреставрировать одну, но у меня ничего не вышло. Там столько разных заклятий наложено и крепежи особенно сложные, а веревки прогнили, и понять, какими узлами крепились прутья, невозможно.

Я изобразил против воли проснувшийся во мне интерес.

– Иногда их крепят стальными кольцами. – Я нарисовал новую схему. – И сами прутья можно срезать под разными углами – это отражается на аэродинамике.

Мы проговорили о метлах еще полчаса. Когда разговор закончился, потому что мне нужно было вернуться к работе с зельем, Минерва расстроилась.

– Можно забрать ваши рисунки?

– Забирай.

Теперь уже у нее появился стимул искать моего расположения. Я удостоверился в этом на следующий день – когда утром обнаружил ее у комнаты, в которой запирал Поттера. Она явно не первый час "случайно" прогуливалась мимо двери по коридору в обнимку с кучей разных прутьев, веревок и палок.

– Доброе утро. Взяла отгул?

– Что-то вроде. Сейчас в лаборатории Сол с Ионой, и до обеда я свободна. Вот – собрала все, что нашла в старых чуланах. Это то, что более-менее целое. Несла к себе в комнату, а тут – вы… Может, взглянете, раз уж мы встретились?

– А разве ты не на первом этаже живешь?

Мой вопрос она предпочла проигнорировать. Пришлось пригласить Бес в темницу к Поттеру. Она некоторое время взирала на него с явным недоверием, но подростки есть подростки – они быстро забывают о главном и погружаются в мелочи, особенно, если эти мелочи вызывают у них неподдельный интерес. Через полчаса весь пол комнаты покрывали рассортированные прутья и проржавевшие крепежи, а также кипело бурное обсуждение, как из всего этого собрать одну полноценную метлу.

– Древко нужно новое, и из прутьев подходит только половина.

– Почему?

– Разное дерево – метла будет неуправляема. Рекомендую тебе сходить в лес и нарезать свежих, только длину правильно рассчитай, видишь – они разные. Эти нужно уложить по краям, а более длинные – в центре.

– А крепежи сгодятся?

– Если отчистить их от ржавчины.

Поттер вертел в руках железки.

– Я могу заняться.

Похоже, тяга к полетам у него за несколько реинкарнаций так и не выветрилась.

– Займись, – благосклонно разрешил я. Мне нынче подходила роль мудрого наставника, а не тирана, к тому же, против общения мальчишки с Макгонагалл я не возражал. Она была определенно безопаснее Блэка. – Я найду вам подходящее древко, эти – совсем старые.

Бес сияла.

– Могу я зайти к вам вечером, как только подберу прутья?

– Конечно.

– Отлично, тогда прихвачу сок и какую-нибудь еду. Только с дежурства надо будет отпроситься.

Я начал прощупывать почву.

– Разве тебе не на что больше потратить свободные часы?

Девушка пожала плечами.

– Если честно, то нет – сейчас в замке скукота, вылазок мы почти не делаем. А это же метла!

Как будто подобное заявление что-то объясняло. Пришлось рискнуть показаться сплетником.

– Странно. Я слышал, у тебя есть парень. Может, ты захочешь прийти с ним?

Поттер недоуменно на меня взглянул. Я вынужден был признать, что сам себя не очень-то уважал за такую болтовню.

– У меня? – Бес немного смутилась. – Кто вам такое сказал?

Я сделал вид, что растерялся.

– Прости, если ошибся.

Она кивнула.

– Да ладно, мне просто интересно, кто распускает сплетни.

Я подумал, что это неплохой способ найти неуловимую подружку Блэка. Бес ее из-под земли достанет, если сочтет нужным предъявить претензии, а девица потом явится ко мне, чтобы уличить во лжи.

– Рыжая такая девушка, кажется, Диана. Я слышал, как она с кем-то обсуждала…

Бес меня перебила:

– Дура. Нашли кого слушать. Она, небось, еще выше теперь нос задирать стала, раз встречается с этим придурком. Ну и пусть – интересно, что бы она сделала, расскажи я ей, к кому он весь этот год по ночам бегал?

– Это ты о Рэндоме?

Девочка зло кивнула.

– О нем. Морочит всем голову, а сам… – я молчал, а она не сочла нужным продолжить. Особой болтливостью она не отличалась.

Через некоторое время Макгонагалл ушла, а Поттер принялся наводить в комнате порядок, иногда бросая на меня косые взгляды.

– Если ты хочешь узнать, лгал ли Рэндом по поводу того, что мы встречались тогда на квиддичном поле, можешь спросить у меня.

Я нахмурился.

– И услышать очередную твою историю про ночные кошмары и проблемы с головой?

Поттер сел на стул.

– Мы виделись. Он на самом деле соврал – у меня бывают странные ощущения, но память пока не отшибло.

– Тогда позволь спросить, почему ты не попытался при Эдмонде его уличить?

Мальчишка пожал плечами.

– А кому бы он поверил? Меня он совсем не знает, а с Рэндомом знаком давно. К тому же, я не хотел его подставлять. Там ведь с этими трупами все серьезно… Я уверен, что он никого не убивал.

– А себя ты, значит, хотел подставить?

Поттер продемонстрировал чудеса отсутствия логики.

– Но я же ничего плохого не делал, а, значит, мне и бояться нечего. Рэндом очень любит Эдмонда и никогда ему не навредит. В глазах любимого человека всегда хочется выглядеть хорошо, вот он и скрывает, что прогуливает работу. Поверь, Северус, он не плохой – просто запутался.

– В чем? В своих любовниках и любовницах?

– И это тоже.

Я усмехнулся.

– По-моему, такое поведение не свидетельствует о сильных чувствах.

Гарри кивнул.

– Я ему говорил, но знаешь, он заметил, что человеку очень трудно хранить верность тому, кто испытывает особое удовольствие, его мучая. Думаю, Рэндом надеется, что Эдмонд начнет ревновать.

– Бред.

Если я хоть что-то знал о Малфое, так это то, что тот никогда не любил подержанных вещей. Своим бурным путешествием по постелям всех мало-мальски привлекательных членов Сопротивления Блэк его никогда не получит. Впрочем, для агента Инквизиции иметь кучу любовников – это прекрасный способ добывать информацию.

– Да, наверное.

Я решил задать Поттеру интересующий меня вопрос. При всей своей фатальной наивности, мальчишка отличался некоторой наблюдательностью.

– Может быть, ты знаешь, с кем он встречается в данный момент?

– Знаю. С красивым волшебником, у которого все лечатся.

– С Кристианом Колби?

Поттер пожал плечами.

– Я не знаю, как его зовут, просто однажды я видел их в коридоре после занятий. Они тихо о чем-то говорили. Слов я не расслышал, но то, как они смотрели друг на друга… В общем, нетрудно было догадаться. А потом к ним подошла та девушка, Иона. Целитель поспешно отошел от Рэндома и ушел с ней. Мне показалось, что она выглядела очень раздосадованной.