Geum.ru

Очерк Немного о наших предках Очерк 4

Вид материалаДокументы
Примерно с середины
Дома строились из дерева
Теснота в русской избе определялась длиной бре­вен
У женщины
Кожаная обувь
Женская одежда
Женские шубы
Женская обувь
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   14

Двор

Повар-

ня


Изба



Холодная горница использовалась для размещения всякой рухляди. Горница воздвигалась из бревен и имела окна. Сенник же был легкий, дощатый. Но нередко за сенями строили клеть, т.е. бревенчатый чулан, кладовку.

Дворы строили для размещения всякой рухляди. Печи ставились в правом углу от входа. Пространство между печью и фасадной стеной предназначалось для приготовления пищи. Строили печь на отдельном фундаменте, который представлял собой небольшой сруб, набитый песком, камнями, кирпичом и т.п. Печь сооружалась либо из кирпича, либо из особой прочной глины. На верхней поверх­ности печи размещалась лежанка. Глиняные печи бы­ли прочнее и лучше, чем печи из кирпича и камней.

До XVIII в. в русских избах не было потолков. Пространство внутреннего помещения избы уходило под самую крышу. Чтобы в избе было тепло, крышу делали особо прочной и не пропускающей воду. Час­то крыши делались из бересты, которую предварительно долго вываривали в воде, отчего она становилась прочной и эластичной. Сверху на крышу укладывали плотное соломенное покрытие, которое делали из ржаной соломы. Богатые крестьяне покрывали крыши тесом или дранью/широкой и длинной щепой/.

Традиционно изба топилась по-черному, т.е. дым из устья печи выходил /курился/ прямо в помещенье избы и только потом через отверстья в крыше наружу. На крышах устанавливались специальные де­ревянные трубы - дымники. Отверстия делали и в сте­нах. Топка по-черному была обусловлена суровыми природно-географическими условиями: долгая и мо­розная зима, холодные осенне-весенние погоды. Та­кой способ топки печи, даже при открытых дверях и окнах, быстро нагревал помещение при сравнительно небольшом расходе дров. Дымовой слой во время топки избы поднимался к крыше, поэтому во время топ­ки можно было находиться в помещении. К тому же дым постоянно дезинфицировал помещение, сводя к минимуму число тараканов, сверчков и т.п.

Примерно с середины XVIII в. в деревенских домах стал появляться потолок, который делался из тонких бревнышек или полубревен. Сверху щели замазывали глиной и закрывали сухим листом. Теперь в избе стали значительно теплее. Но с появлением потолков воз­никла проблема с топкой печей. Дым стал теперь стлаться чуть не до самого полу. Находится, во вре­мя топки, в избе стало трудно. Чтобы дым выходил из помещения, во время топки стали отворять все окна и двери. Поэтому во время топления в избе было дымно и прохладно. Кроме того, надо иметь в виду, что ценные породы скота русские крестьяне кормили в из­бе, так на улице или в хлеву было холодно, и корм охлаждался. А это отражалось на здоровье животных.

После обеда, когда печь истопится, и скотина будет накормлена, избу убирают, закрывают двери и окошки. И в избе становится жарко.

Из-за дыма в черной избе стены и потолок были нещадно закопчены, что были черные. Особенно гряз­но выглядели черная изба там, где за неимением дров топили соломой. Это было характерно для юж­ных районов, где из-за отсутствия дров топили соломой и пометом. В связи с этим потолок и стены по­крывались не только саже, но и копотью. Опрятной хозяйке стоило большого труда убирать такое помещенье.

С ХVIII в. постепенно стали переходить к топке печи по-белому, т.е. стали распространяться печи с дымовыми трубами, выходящими на крышу. Топка по- белому требовала гораздо больше дров/в год до 24 куб метров/. Поэтому эти печи стали появляться прежде всего у более зажиточных крестьян и в богатых се­лах, расположенных вдоль больших дорог, например, из Москвы в Петербург, в бывших монастырских се­лах, в районах, где крестьяне, занимаясь промыс­лом или отходничеством, имели возможность прира­ботки, которые давали им возможность постройки бе­лой избы.

В южных районах, за неимением дров, печи по-черному топили соломой, экономя топливо. Однако отсутствие леса сказывалось не только на топке по-черному и на характере топлива, но и на размерах крестьянских домов. Они были маленькими, тесными и имели убогий вид. Ширина таких избушек составляла около 2,5 -3-х метров. Двери были невысокими - не более 72-100 см. Влезать в избушку надо было полз­ком/в Центре России в избах двери были немного выше, но также приходилось входить пригибаясь/. Главная причина распространения: тесных низких изб в степных районах была в массовом уничтожении ле­сов промышленниками - владельцами винокуренных за­водов. В связи с этим цены на лес были очень высо­кими и составляли огромную сумму не посильную да­же для небедного крестьянина. Лишь наиболее состо­ятельное население степного юга России могло по­зволить строить себе нормальные избы. Правда, это были не бревенчатые избы, а мазанки из плетей и глины. С конца XVIII в. и здесь стали постепенно переходить на топку по-белому.

В XVIII в. в русской крестьянской избе стали все чаще появляться "красные окошки" взамен окон старого типа так называемых волоковых окошек. "Волоко­вое окно - это продолговатое отверстие, вырублен­ное в стене сруба, высотой в бревно. Чаще всего эти окошки закрывались доской, реже они были за­крыты стеклом или слюдой. Красное окошко было не­сравненно лучше, так имело настоящие рамы со стек­лами и располагались в передней/фасадной/ стене избы. Были они небольшими, длина их косяка, т.е. боковины коробки окна чащe всего достигала 30-70 см. Они были больше волоковых. Расположены были красные окошки высоко от пола, примерно на уровне плеч человека. Не большие окошки создавали вечные сумерки в избе, но зато в доме было теплее, что позволяло значительно экономить топливо.

Ограниченность пространство избы заставляла крестьян иметь в помещении лишь крайне необходимые вещи: лавки по стенам, деревянные столы, глиняные горшки на полках и т.п. Кроме того, на полках сто­яли разнообразная утварь: деревянные блюда, чашки и ложки, ножи, глиняные плошки и миски, деревян­ные кружки, железные сковороды и т.п. В переднем углу избы находился длинный стол, а в углу - ико­на. По средине избы - лампада. В поварне стояла па полу, на лавках и полках кухонная утварь, мо­лочная посуда, ведра, кадки. Вещи, в том числе и одежда чаще висели в самой избе на стенах и шестах Вещи хранились и в холодных горницах, клетях, сен­никах, сундуках. Но это относится ...богатым крестьянам. Бедные же крестьянин "имел мало рубах и один кафтан", как отмечал один из русских исследователей.

В русской крестьянской избе в страшно тесноте жили, как правило, 8-10 человек, а в ряде губерний в одной избе проживало по две-три семьи, т.е. до 12 человек. В связи с этим самая острая пробле­ма в избе - место для сна. Спали на лавках и при лавках. Спали и на печах, но главным образом ста­рики и дети. Условия в избе были очень неблагоприятными для всех, особенно для детей. 3 ней было чрезвычайно жарко по вечерам и всю ночь, по утрам - очень холодно. Простужались все, но особенно де­ти, которые в черных избах спали почти без всякой одежды. Взрослые же простужались еще и из-за того, что по ночам вспотевшие, неодетые выходили из из­бы.

Спали в одном помещении и мужчины, и женщины, и дети. Спали русские крестьяне, как отмечают ино­странцы, без постели, особенно холостые, на полу, на скамьях, на печках и т.п. - зимой, а летом и не открытом воздухе, подослав соломы или сена, покрыв их дерюгой, а иногда на войлоке, чаще всего без подушки. Накрывались жидким из дерюги одеялом, а больше той одеждой, в которой ходили днем. Однако зажиточные крестьяне спали на кроватях, на мягких перинах и матрасах и накрывались пуховыми одеялами зимой, а летом использовали легкие одеяла.

Столь стесненные условия жизни диктовали необ­ходимость постоянно поддерживать чистоту в доме. Опрятная хозяйка очищала стол и лавки, выскребала до суха пол, а выкинув сор, курила в избе, сжигая веточку можжевельника, или клала величиной с орех кусочек смолы на жар.

Летом пол усыпали не только соломой, но и березовыми листками, свежею травой /например донником/, полевыми цветами, а зимой сухим песком и нарубленным ельником. Старательная крестьянка- мать каждую неделю по два- три раза мыла детей. Белье на них меняла каждую неделю, а подушки и перины проветривала на воздухе и выколачивала. Для всей семьи обязательной была еженедельная баня. Без еженедельной бани и купания в снегу в условиях крайне тесных жилищных условий народ не выжил бы из-за эпидемий.


Крестьянский двор

Летом крестьянское помещение расширялось за счет холодной горницы, сеней или пристенка. Непосредственно к сеням или пристенку пристраивали крыльцо, которое обычно делали из досок. За избой или рядом с ней располагался двор, имевший в разных районах разное устройство. Преобладающий тип дворовой постройки в Нечерноземье, а на Севере единственным типом двора - был крытый двор с однорядной связью.

Все здания имели продолговатую форму. К избе непосредственно примыкал сарай с навесом. Это был типичный крытый крестьянский двор.

В средне Поволжье, а также Вятской, Пермской и Казанской губерниях дворы строили в виде буквы «П». За избой ставили холодные горницы для платья и других вещей. Во дворе имелись помещения для мелкой скотины - омшаник, а также сарай для крупной скотины. Двор весь покрывался соломой. На дворе размещался и навоз. Еще в ХVIII в. двор не имел бревенчатых стен и выглядел как навес. За двором находился овин, сарай для молотьбы хлеба, а также огороды.

Деревня состояла из одной улицы. Вокруг деревни располагались угодья. И деревня, и угодья тщательно огораживались плетнем. На огороженной территории пасся скот, начиная с ранней весны до тех пор, пока на полях не будет убран хлеб и убран в хранилища.

Итак, русский крестьянин всегда жил в стесненных условиях без малейших признаков комфорта.
  • Дома строились из дерева, ибо на кирпичный дом средств не было даже у богатых крестьян. Каменные дома стали появляться только в XIX - начале XX вв., и строились они на доходы от промысловой деятельнос­ти и в крайне ограниченном количествах.
  • Теснота в русской избе определялась длиной бре­вен. Малая жилая площадь избы объяснялась и таким важным обстоятельством, как температурный режим из­бы. Извечная занятость русского мужика разнообразными сельскохозяйственными работами не позволяла заготав­ливать большое количество дров. К тому же ручные пи­лы стали проникать в быт русского крестьянина лишь где-то во второй половине XIX в., а заготавливать длинные поленья секирным топором было крайне тяжелым и хлопотным делом.
  • В связи с этим дрова экономили, и лучшим средст­вом для этого была топка по-черному. Но как только хоть немного возрастали доходы крестьянина, так тут же улучалась комфортность жилья: строились белые дома, а в них потолки, у богатых крестьян появлялись кровати, подушки, одеяла и т.п. А возможность такая была связана только с каким-либо промыслом,

В целом же анализ жилищных и хозяйственных усло­вий крестьянского быта свидетельствует о сравнитель­но низком уровне жизни основной массы крестьян.


Одежда русского человека

В течение нескольких веков на всей территории страны сохранился единый тип одежды русского человека.

У мужчин это кафтан, балахон, рубашка, порты, а зимой еще и подштанники, онучи, лапти, шляпы, треух и шуба.

У женщины - это сарафан/или ферязь/, рубаха, ду­шегрейка, понева, зипун, онучи, лапти и шуба.

Мужской кафтан был прямого покроя без талии. Длина его доходила до колен. Покрой, кафтана был пре­дельно прост. Гак что сшить его могли сами крестья­не из домашнего сермяжного сукна или простого сукна из овечьей или коровьей шерсти.

Цветовая гамма крестьянских кафтанов была не слишком богата. И только там, где промыслы давали материальный достаток, одежда крестьянина было более яркой. В XVIII в. в московском уезде кафтаны носили из тонкого иностранного сукна.

Под кафтаном у мужчины была одна рубашка и пор­ты, сделанные из холста, держались на гашнике/в за­крытом шве шнур/ или типа помочей. Рубаха была про­стейшего покроя, длиною до колен. Носилась она на выпуск, поверх штанов. Рубахи шили из льняной или посконной /из конопли/ ткани, а также из хлопчатобу­мажной ткани. Были они без воротников и имели разрез у ворота на левой стороне груди.

В летнее время русские крестьяне носили не толь­ко кафтаны, но и балахоны,/т.е. полукафтаны/, которые шились из легкой холщевой ткани. Балахон был чаще всего рабочей одеждой.

Ярким элементом одежды была обувь. Один из анг­лийских путешественников конца ХVIII в. писал, что его особенно удивила с первого взгляда толщина ног новгородского крестьянина. Сперва путешественник подумал, что у него особые, толстые ноги. Оказалось, что он помимо двух пар шерстяных чулок укутывает ноги су­конными и холщевыми онучами в несколько аршин длиною и на все это натягиваются громадные сапоги. Но этот путешественник рассказывал о богатом крестьянине. Обычно же у крестьян обувь - это лапти и онучи.

Лапти делали из липового лыка. В зимнюю пору крестьянин носил лапти дней десять, а в рабочую лет­нюю поту, истаптывал их за 4 дня, т.е. в год требова­лось примерно 50 пар. Для того чтобы получить лыко, надо было в течение 3-х лет и более выращивать вет­ку, пригодную для дранья лык. Поэтому к концу XVIII в. запасы липовых порослей резко уменьшились. За лыком стали ходить за 10 и более верст. Поэтому в XVIII в. на лапти стало идти все больше лыка из вяза, оно сделало лапти более изящными, и в XIX в появились праздничные лапти из вяза. Это особенно относилось к женским лаптям. Помимо вяза для изготовления лаптей крестьяне стали пускать в ход кору лозы, ив­няка и березы/береста/.

На плетение такого огромного количества лаптей требовалась большая затрата рабочего времени. На семью из четырех человек требовалось до 150 пар лап­тей на сумму примерно в 1,5 - 2,5 руб. Эта сумма и затрата рабочего времени не шли ни в какое сравне­ние с той суммой денег, которую крестьянин должен был бы затратить на покупку кожаной обуви. Для по­купки себе сапог крестьянин должен был бы продать четверть собранного урожая хлеба, а для приобретения сапог жене и детям - еще две четверти.

При ношении лаптей использовались одновременно онучи. Онучи - это серое сукно длиною аршина в три /т.е. более 2-х метров узкая полоса ткани/. Ими об­матывают ногу, начиная с пальцев по самое колено, а после, надев лапоть, веревками, закрепленными на лап­те, укрепляют онучи. В летнюю пору в ходу были белые холщевые, в прохладную погоду суконные онучи. Зимой же на ноги навивали и те, и другие, т.е. поверх холщевых еще и шерстяные онучи.

Кожаная обувь была редкостью, дорогим удовольст­вием. Как отмечал один из наблюдателей сельской жиз­ни, крестьяне носят сапоги лишь от избытка или ще­гольства. Кожаная обувь была распространена больше в городах, в деревнях - лапти. Сапоги шили из кожи, выделанной на дегтеширванном сале. Длинные, выше колен голенища оставались сыромятными. Это была до­вольно громоздкая, но прочная обузь. Сапоги как муж­ские, так и женские часто подбивались железными или медники скобами.

Были также распространены так называемые коты, т.е. род полусапог без голенища. В Нижегородской губернии и других районах изготовляли шерстяные сапог - валенки. В северных районах страны были распрост­ранены бахилы - мужская суконная обувь по типу ко­тов. Иногда бахилами называли тяжелые рабочие кожаные сапоги. Еще одна разновидность кожаной обуви - упоки. Упоки - это мужские сапоги грубой работы с сыромятными короткими голенищами

Таким образом, мужская обувь особенно ярко под­черкивала общий крайне низкий уровень жизнеобеспеченности русского крестьянства. Единственно, пожа­луй, благополучным районом в этом отношении был рус­ский Север - район Архангельска и Холмогор, где сло­жились исключительно благоприятные условия для скотоводства. Здесь, подчеркивал один из тогдашних исследователей, носят обувь все /и нищие в том числе/ кожаную - лаптей не носят.


Зимняя одежда

Зимой русские мужики носили овчинные шубы. Это, как правило, были короткие овчин­ные тулупы, чаще всего нагольные, покрытые снаружи материей. Тулупы были прямого русского фасона с за­пахом, т.е. без пуговиц и крючков. Подпоясывались шубы кушаком - узким длинным куском ткани. В то время был распространен обычай надевать на шубу кафтан или зипун. Объясняется это тем, что овчина домашнего изготовления была непрочна и быстро изнашивалась. Средний срок изнашивания такой шубы был 3 года. Поэтому для сбережения тулупа крестьянин одевал каф­тан не под шубу, а сверх нее.

Наряду с шубами/полушубками/ в XVIII в. были в употреблении и тулупы в современном понимании этого термина. Это были шубы до пят, с откидным воротом, застегивающимся на обе стороны на крючках. Такие шубы были необходимы в зимнее время при дальних поездках. Длиннополые шубы также покрывались материей, а поскольку носили их в основном богатые, то крылись та­кие шубы шелком, бархатом и др.

Женская одежда была разнообразнее, хотя основ­ные типы женского туалета были очень немногочислен­ны и стандартны. Это сарафан, рубаха, телогрея/душе­грейка, понева и шуба. Но разнообразие и декоративность одежда достигалась усилиями самих женщин: вы­шивкою разноцветными нитями и наложением разного ро­да декоративных материалов и прочих украшений. Жен­ская рубаха чаще всего была из льняном ткани, а на юге из поскони, т.е. толстого холста шилась она с длинными рукавами, от плеча широкими, а к кисти - узкими, украшенными вышивкой. Поверх рубашки женщины надевали сарафан, не имеющий рукавов, и опоясыва­лись поясом. Сарафаны носили в будничные и празднич­ные дни. Рабочие сарафаны были лишены каких-либо украшений. Иногда сарафан был предельно простым, и на­зывался он носовец. В Тверском уезде носовец пред­ставлял собой род мешка из сурового холста с проре­хой сверху и рукавами. Праздничные сарафаны в Нечер­ноземье: шились в основном из крашенных хлопчатобумажных тканей, покупаемых в городе. Но сарафаны ши­лись не только из легких тканей, но и из толстого холста и даже из сукна.

Аналогом сарафана был так называемый ферязь. Эта разновидность женского платья надевалась, как правило, на праздники. В прохладное время дня на сарафан для тепла надевались разного рода душегрейки, телогрейки, шубейки и т.п. но сути своей это были короткополые кофты с рукавами и без рукавов, т.е. нагрудная женская одежда. Предтечей юбок были поневы (понька, понява). Это уходящий вглубь веков архаичный тип набед­ренной одежды. Понева состоит из двух длинных не сши­тых полотнищ холста, перегнутых на талии на шнурке. Этнографы связывали поневу с обрядом совершеннолетия девушек. В XVIII в. понева - это одежда замужних женщин-крестьянок. Поневы весьма сходны с юбками, но только половина этой "юбки" была или синей, или красной, а другая - белой. Теперь оба полотнища сшивать друг с другом, хотя были и распашные не сши­тые поневы.

Самая сложная и самая дорогая сердцу российских женщин были головные уборы. Это - повойник, кичка, сорока, кокошник, разнообразные платки.

Женские шубы по своему покрою практически не от­личались от мужских. Это либо нагольные, либо прикры­тые холстиной овчинные шубы. Как правило, женские шу­бы покрывали материей. Мужчины же зимой поверх шубы носили кафтаны. Однако покрытие шу6ы холстиной дело дорогое, потому часто женщины ходили в одних нагольных шубах.

Женская обувь. Основная масса замужних женщин и девушек носила лапти, хотя онучи у женщин были чаще всего более изящными. Ношение же кожаной обуви зави­село от уровня развития района, уровня благосостояния семьи. Там, где были развиты промыслы, вблизи рек и больших трактов, чаще всего носили кожаную обувь. Но в целом она была редкостью.


Что ели на Руси?

Известный французский исследователь, автор книги "Физиология вкуса" Брилья-Савареи отмечал, что "судьба наций зависит от того, как они питаются". Еда и все, что с ней связано - неотъемлемая часть материальной культуры любого народа. Русский народ вписал в мировую кулинарную книгу сотни рецептов прекрас­ных кушаний, оставил нам в наследство замечательные традиции стола, в основе которых лежит бережное, уважительное отношение к продуктам питания.

Традиционно русская народная еда отличалась про­стотой и грубостью (или, как говорили на Руси в XVIII в. пища была"сурова"). Однако под простотой и грубостью надо понимать лишь степень реализации экономических возможностей русского крестьянского хозяйства.

Пища - это один из важных компонентов воспроиз­водства крестьянского хозяйства и самого крестьяни­на, как главного элемента производительных сил сельскохозяйственного производства.

На характер пищи русского человека влиял целый ряд факторов.
  • Прежде всего на характер пищи влияли географические и природноклиматические условия. Произ­водить и потреблять можно было, безусловно, то, что могло произрастать и выращиваться в нашей в целом суровой стране с ее рискованным земледелием.
  • В течение столетий русский крестьянин отбирал, как мы уже отмечали ранее, наиболее рациональные для российских условий сельскохозяйственные культуры, не обходимые для питания, производства одежды и других продуктов. Так, рожь была для русского крестьянина, как отмечал Рычков, нужнее "на пищу всякого другого хлеба". В условиях резких климатических колебаний "мокроты" и "сухоты" рожь обеспечивала наиболее на­дежную урожайность. Этим же требованиям отвечали та­кие культуры, как овес и ячмень. Скажем, ячмень с его коротким вегетативным периодом в условиях русского Севера был единственной надежной урожайной злаковой культурой.
  • На выбор продовольственных сельско-хозяйственных культур большое воздействие оказывал также и такой фактор, как уровень затрат на их производство. Ту же рожь отличала от других злаковых культур значи­тельно меньшая степень затрат труда на ее возделыва­ние. Эти же соображения лежали в основе выбора ов­са, который отличается неприхотливостью и требовал минимальных затрат труда при его обработке.
  • Тяжелые условия труда русского крестьянина при­водило к тому, что ему приходились затрачивать энер­гию в 3-6 раз больше, чем современному городскому человеку. Помахал мужик час косой на покосе - долой 700 к/кал, вскопал землю в огороде,- еще израсходо­вал 100 к/кал., напилил дров - нет 480 к/кал. Если сумми­ровать всю работу, которую приходилось ежедневно выпол­нять русскому крестьянину, то станет ясно, что его дневной рацион должен был 6ы покрывать затраченную энергию. Поэтому на Руси много ели. Миска щей, каша с салом, которой сегодня можно накормить троих - четверых человек, крынка молока да 5-7 хороших ломтей хлеба на каждого.

Однако фактический дневной рацион русского крес­тьянина далеко не всегда покрывал затраченную энергию.
  • Поскольку на Руси хлеб насущный всегда доставал­ся нелегко, постольку в течение многих столетий у нашего народа складывалось бережное, даже благоговейное отношение к продук­там питания. В русском крестьянском хозяйстве существовала практически безотходная технология использо­вания продуктов питания, которая нашла свое отраже­ние и закрепление в ритуале еды. Этот ритуал, разра­ботанный до мелочей, в основе своей имел практическою цель: как можно рациональнее расходовать имею­щийся, запас продуктов, исключить даже малейшую воз­можность их потерь.
  • Структура и качество пищи отвечало главному требованию - максимум пользы и минимум затраченного времени. Быстрота в приготовлении пищи - решающее звено, ибо женщина, готовящая пищу, занята обычно еще огромным количеством дел. Русские крестьянки сверх своих женских забот по дому выполняют те же работы, что и мужчины. Поэтому женщина в семье, по выражению Болотова, работала "беспрестанно до поту". Где уж тут заниматься разносолами, когда женщина сидела за рабо­той нередко далеко за полночь, а вставала в 4-м часу утра. Фактор времени лежит в основе деления пищи на обыденную и праздничную, т.е. ту, что для своего при­готовления требовала больше времени и усилий, иначе она бы не отличалась от обыденной пищи.

Наши прародичи ели примерно то же, что и мы едим сегодня: мясо, птицу, рыбу, картофель/репу/, овощи, фрукты, ягоды, грибы, масло, молоко, творог, кашу и т.д., заедая хлебом в виде ковриг, калачей, караваев, пирогов... Чая и водки до поры не знали, но умели делать хмельной мед, пиво и квас.

Режим питания складывался под воздействием разных факторов - экономических, природных, религиозных.

Важное значение имели всевозможные запреты на еду. Они, как правило, были связаны с религиозными воззрениями, а также с различными хозяйственными и гигиеническими соображениями. Так, православные рос­сияне строго придерживались постов к мясоедов. Во время постов, а в году на них приходится до 200 дней, запрещается есть мясную и молочную пищу. В мясоед этот запрет снимается. Некоторые посты довольно длительны, и воздерживаться от "скоромной" пищи приходится неделями. Так, великий пост длится 7 недель перед пасхой, а через восемь недель после нее начинается петровский пост. Он продолжается до конца июня. Его сменяет с I по I5 августа, успенский пост. А рождественский пост знаменует собой прибли­жение рождества. Между этими большими постами вкли­нивались короткие посты. Все эти постные и скоромные дни до 1917 г. основная масса населения соблю­дала довольно строго.

На мясоед же люди давали волю своим желудкам, если, конечно, было на что разгуляться.

Самым голодным считается петровский пост. Инте­ресно отметить, что согласно народному поверью, он был введен, но просьбе женщин- крестьянок для "скопа масла". Если бы масло съедалось в это голодное время, то нельзя было скопит его даже наполовину. К этому времени заготовленные впрок овощи уже кончались. Даже кислая капуста – это палочка- выручалочка русского народа была на исходе. А свежих овощей и зелени в наших северных краях в это время еще не бывает. Поэтому русские крестьяне и бедные горожане перебивались редькой с квасом или луком с квасом. Чуть позже к этому меню добавлялись свежие овощи да зелень.

Это чередование постных и мясоедных периодов оказывалось самым прямым образом на режиме питания и традициях самой трапезы. Свою лепту вносили и разнообразные церковные и домашние праздники (именины, свадьбы).

Приготовлением пищи в основном занималась мать семейства, а если в семье был женатый сын, то у печи хлопотала невестка. Она должна была вставать до света, затопить печь, приготовить еду для всех домочадцев, скота. В страдную пору вся семья выезжала в поле. Обед готовился вместе с завтраком и забирался с собой.

В доме пищу на стол ставили либо невестка, либо сама хозяйка. В этом случае им некогда было присесть к столу вместе со всеми. Поэтому хозяйка часто оставалась полуголодной. Кстати, существовало поверье, что стряпуха должна стоять у печи голодной, тогда еда будет вкуснее.

Время обеда и ужина соблюдалось строго. Семья собиралась за столом, где у каждого члена семьи было свое место. Хозяин дома садился первым, за ним – все остальные домочадцы. Мытье рук перед едой считалось обязательным. Перед тем, как сесть за стол, каждый должен был перекреститься. Перед обедающими клали ложки и хлеб. Жидкие горячие блюда обычно ста­вили на стол в общем большой миске на всю семью. Если же едоков было много, то одну миску подавали на 2-3 человека. Хозяин следил за тем, чтобы каждый ел, не обгонял других. При этом руку из похлебки и осо­бенно мясо/или сало/ можно было зачерпывать только после того, как эto сделает глава семейства. Обедающим нельзя было есть вприхлебку, т.е. зачерпывать похлебку дважды, не откусив хлеба, брать на одной ложке два куска мяса. Если же кто из едоков по рас­сеянности или умыслу нарушал эти правила, то незаме­длительно получал ложкой по лбу.

Твердые вареные, печеные, жареные продукты и кушанья (мясо, рыба и др.) подавались на стол нарезанными на куски на общем большом блюде. Каждый брал себе кусок руками (до появления вилок) и с помощью своего ножа, который имел каждый, справлялся с ним. Во время еды кусок можно были положить на плоский ло­моть хлеба или на тарелку после того, когда они по­явились. Тарелки специально ставились на стол для твердых видов кушаний и не менялись до конца обеда. На них же складывались объедки.

Правила поведения за столом были строгие. Нельзя было стучать или скрести ложкой по посуде, бросать остатки пищи на пол, громко разговаривать, смеяться. Все это свидетельствует о том, что обед для русского человека - священнодействие. К обеду относились с благоговением. Крестьяне говорили: «стол тоже, что в алтаре престол, потому и сидеть за столом и вести себя следует так, как в церкви».