Geum.ru

Сборник статей по материалам Всероссийской научной конференции. 23-24 апреля 2003 г. Нижний Новгород: изд-во ннгу, 2003

Вид материалаСборник статей
Ю.А. Исаева (Нижний Новгород) Современная культурная ситуация и проблема свободы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   28

Ю.А. Исаева (Нижний Новгород)

Современная культурная ситуация и проблема свободы


Анализируя современную культурную ситуацию, сложившуюся и в России, и за рубежом, многие исследователи пессимистично настроены в своих взглядах, говоря о том, что культура изменила свой характер, переросла в нечто такое, от чего современный человек вынужден искать защиты. Основная её роль заключается в организации отношений, связей, информационного обмена, в широком смысле коммуникации. Мир идей, символов, знаков, культурных фетишей превращается в орудие власти. Этот процесс в развитых странах Запада занял четверть века, а в нашем Отечестве это свершилось за пять-семь лет. Многие современные исследователи с беспокойством говорят о том, что культурная практика теперь нацелена не на порождение ценностей и других реалий – артефактов науки, искусства, образования, нравственности, а на интерпретацию, затем на организацию общественного сознания, разработку современных технологий, необходимых для этого, и построения новых структур власти, «медиократии», как их назвал французский исследователь Дебре. Меняется и сам человек, ставший рабом стереотипов и штампов, порожденных современностью. Люди уже, в общей своей массе, утратили способность к развитию, да в этом сейчас и нет надобности: при возможности каждый человек может добиться того усредненного идеала, который пестуется обществом. Мало того, появились специалисты, позволяющие это сделать, так называемые maker’ы, «делатели». Это уже хорошо известные представители службы массовой культуры – «делатели» коллективного сознания, моды – «делатели» образа жизни, рекламы – «делатели» потребностей; шоу-бизнеса – «делатели» ценностей; новейших компьютерных технологий – «делатели» симуляционной виртуальной реальности. Кроме них, появилась быстро набирающая обороты сфера, которую можно назвать «гуманопластикой» – «делателей» человека. Специалисты, представляющие гуманопластику, занимаются всесторонним преобразованием человеческого «я». Причем речь идет не о внутренних изменениях, закономерно сопровождающих развитие личности. На уровне «делания» индивидов в центре внимания оказывается создание – производство такого искусственного облика человека, который наиболее целесообразен для существования в той или иной культурно-коммуникативной ситуации. Стилисты и визажисты занимаются внешностью, однако не в эстетических целях, а в социальных. Имиджмейкеры создают «напоказ» нужный тип личности и его характерологические особенности. Спичрайтеры пишут речи, а тот, кто их заказал, потом прочтет, но уже контролировать смысл своего выступления не сможет, ибо не ориентируется в технологиях речевого воздействия, которыми владеют специалисты в этой сфере. Дизайнеры изменят восприятие зрителем пространственной среды, и … вопрос о соответствии самому себе человека, которого видят на экране миллионы людей, становится неактуальным.

Довольно широкий разброс гуманопластических технологий существует и для более грубого – группового – переформирования. Например, нейролингвистическое программирование. Теперь можно говорить не просто о человеке, а о «Человеке Массы», который создает и пользуется особой культурой, массовой. Выше упоминалось, что люди в большинстве своем утратили способность к развитию, так как в этом нет необходимости: при возможности каждый человек может добиться усредненного общепринятого идеала. Так и культура, соответствующая запросам «Человека-массы», направлена на успокоение, развлечение, она является своеобразным наркотиком, заглушающим здравый голос рассудка. Во многих статьях можно встретить такие высказывания: «Массовая культура в высшей степени пронизана убийственным оптимизмом, она обязана веселить уставшего от монотонности повседневной жизни «Человека Массы», не способного развлечься и отвлечься, используя для этого только свои собственные силы и возможности. Без hаppy end’а и слез радости, и умиления массовая культура не может оставаться массовой. Но когда в обществе не остается места здравому скептицизму, пытливому сомнению и даже пессимизму, грусти и печали, в которой много мудрости, то можно с уверенностью сказать, что это общество утратило либо в скором времени утратит необходимую устойчивость, и что оно вряд ли долго продержится на плаву, не говоря уже об успешном продвижении вперед. Массовая культура, оптимистичная, доступная и «конечная», способствует уверенности индивида в себе, в своих силах, своих знаниях, убивает в нем способность сомневаться и часто превращает его в «фана» – является ли предметом его поклонения очередная звезда шоу-индустрии, тот или иной музыкальный стиль, с блеском побеждающий своих соперников спортсмен или даже целая спортивная команда, окруженная ореолом славы». Сознание «Человека Массы» заполнено мусором стереотипов, штампов, почерпнутых из бездумного поклонения однодневным кумирам, сам же он становится довольно непритязательным, способным проглотить все, что произвела массовая культура.

При таком подходе к современной культурной ситуации возникает вопрос: если культура в настоящее время представляет собой застывшую массу различных элементов, её составляющих, но уже не столь значимых, как ранее, можно ли говорить о свободе вообще, присутствует ли она в современной обстановке? Для «Человека-массы» не нужна экзистенциальная свобода, формирующая его как личность и навязывающая ему тяжкое бремя ответственности. Для него важна более древняя форма, так называемая родовая, коллективная, уходящая своими корнями в этимологию слова «свобода». О ней говорил Б. Констан в своей лекции «О свободе у древних в сравнении со свободой у современников», приводя в пример античность. Однако, пожалуй, действительно угрожающим фактом является следующее. Если в древности свобода понималась как принадлеж­ность к своему роду, а соответственно, к его культуре и ценностям, вырабатываемым в течении длительного времени, то для «Человека Массы» создается несколько иная модель «коллективной» свободы, где ценности перестают связываться с нормой и нравственностью, а зависят от моды, рекламы и различных проявлений шоу-индустрии. Подмена действительных ценностей фетишами массовой культуры – тот печальный факт, который мы можем констатировать.

Однако следует отметить существование определенной реакции на данную ситуацию. Этот процесс имеет два направления.

В первом возникает принцип «Я – не такой», на базе которого строятся новые социо-культурные отношения. В первую очередь здесь следует упомянуть такие молодежные движения, как, например, хиппи, которые попытались разбить стереотипы путем создания нового мирка, с присущими только ему культурными особенностями. Чаще всего вышеупомянутый принцип реализуется в создании нового виртуального пространства, в котором человек чувствует себя создателем, свободным от ницшеан­ского постулата «Бог умер».

Во втором направлении происходит возврат к старым, выработанным веками ценностям и сохранении их. В данном случае показательна роль провинции. Именно здесь люди в большей степени независимы от стереотипа «счастливой жизни», навязываемого рекламой и шоу-индус­три­ей. В провинции не так сильна медиократия в силу хотя бы ряда объективных причин. Например, концентрация имиджмейкеров и специалистов по гуманопластике значительно выше в столице, где данные профессии являются необходимыми и неотделимыми признаками Большой власти. Следует подчеркнуть, что описанная выше культурная ситуация – данность, присущая и столице, и провинции, разница состоит в степени её развития. В данном случае, именно провинция несёт важнейшую роль сохранения выработанной веками в процессе культурной деятельности системы ценностей.