Geum.ru

Признание голосов

Вид материалаДокументы
Когнитивные модели
Социальная психиатрия
Подобный материал:
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   ...   25

Главные результаты нашего исследования изложены ниже. Чтобы несколько упростить материал, мы применили метод, с помощью которого для каждой женщины было подсчитано количество случаев пережитого ею в детском возрасте сексуального насилия, физической расправы и насилия со стороны других членов ее семьи, обычно матери. Эти различные типы травм были затем подсчитаны по трем возрастным периодам:

раннее детство (0-6 лет);

детство (7-12 лет);

юность (13 лет и старше).

Совокупность выявленных травм была потом сопоставлена с наличием или отсутствием слуховых галлюцинаций. Мы обнаружили, что:

травма, пережитая в раннем возрасте женщиной со слуховыми галлюцинациями, была более тяжелой, чем травмы тех, у кого галлюцинаций нет;

женщины со слуховыми галлюцинациями чаще, чем прочие, переживали до 7 лет сексуальное и физическое насилие со стороны своих отцов;

женщины со слуховыми галлюцинациями чаще, чем прочие, с ранних лет переживали эмоциональное пренебрежение со стороны своих матерей.

Мы должны, конечно, быть осторожными в наших интерпретациях ретроспективных сообщений о насильственных ситуациях до 7 лет. Единственный вывод, который может быть с уверенностью из этого сделан, таков: женщины, которых это касается, не могут вспомнить время, когда их отец или мать не совершали насилия над ними или не пренебрегали ими.

Маленький ребенок должен научиться различать реальность и фантазию. Очевидно, что родительский инцест обычно ассоциируется с деформированием реальности со стороны родителя (ей) (Sammit,1983); если родители ребенка неспособны сделать это различие, тогда у ребенка могут быть серьезные трудности в обучении этому. Ясно к тому же, что для ребенка, которого с малых лет подвергали насилию один или оба родителя, может быть даже лучше не учиться различать действительность и фантазию: полное осознание различия может быть слишком разрушительным для ребенка.

Последний важный вывод заключается в том, что, возможно, самый большой вклад в сферу слуховых галлюцинаций делает подавление эмоций. Это наводит на мысль о том, что непризнание чувств своими делает возможным то, что эмоции и связанные с ними мысли и образы будут приписаны ego-dystonic источникам (не-я). Этот процесс атрибуции кажется особенно важным в связи с зависимостью между слуховыми галлюцинациями и совокупной (накопленной) детской травмой.

КОГНИТИВНЫЕ МОДЕЛИ

Ричард Бенталл

За последние несколько десятилетий достигнуто значительное продвижение в понимании человеческого разума. Отрасль психологии, которая, возможно, наиболее ответственна за это развитие, известна как когнитивная психология; она занята тем, как индивидуумы приобретают и применяют знания о мире (когнитив – знание). Теоретические модели психических процессов, развитые когнитивной психологией, были, в свою очередь, успешно применены для понимания необычных психических явлений. В этом разделе я коротко обрисую, что означает когнитивный подход в психологии, и покажу, как он продвинул наше понимание таких галлюцинаторных переживаний, как слышание голосов.

Когнитивная психология

Когнитивная психология занимается тем, как информация воспринимается, хранится и используется разумными организмами (главным образом людьми, но когнитивная психология обращает также иногда свое знание на другие биологические виды или даже на интеллектуальные машины). Исторически эта отрасль науки многим обязана компьютерным знаниям, поскольку компьютеры, как кажется, представляют модель того, как может работать интеллект (см. Johnson-Laird, 1987, введение в когнитивную психологию для неспециалиста, в котором подчеркивается роль компьютера в стимулировании психологических теорий.)

Вопрос о том, в какой степени разум является аналогом компьютера, остается спорным. С одной стороны, кажется, что разум обрабатывает информацию о мире подобно компьютеру, т.е. следует тем же правилам. С другой стороны, архитектура или конструкция разума кажутся радикально отличными от конструкции среднего настольного компьютера. Следуя этой аналогии, было доказано, что проблема понимания человеческого разума должна быть решена на трех уровнях. Во-первых, нам нужно понять функции разума (что он может и чего не может делать).

Во-вторых, должны быть выявлены правила и алгоритмы, применяемые разумом для выполнения этих функций (аналогично компьютерным программам). В заключение могут быть изучены структуры, используемые мозгом для выполнения этих правил. Первые два из этих уровней являются сферой когнитивной психологии, а последний – нейропсихологии.

Традиционно когнитивные психологи изучали такие "холодные" когнитивные процессы, как восприятие и память. Однако в последнее время они заинтересовались также "горячими" процессами, включая эмоции и самопознание. Не удивительно, что когнитивная психология применяется для исследования различных проблем психиатрии. Хотя большей частью эта работа была сфокусирована на тревоге и депрессии, в последнее время внимание стало уделяться психотическим переживаниям, таким как галлюцинации и бредовые идеи.

При выполнении такого рода исследований задача когнитивного психолога – выяснить, как отличается обработка информации у людей с психиатрическими проблемами от обработки ее у тех, у кого таких проблем нет (если вообще отличается). Такие переживания как галлюцинации сами требуют когнитивного подхода, поскольку представляется, что они отражают аномалии в способе, которым мозг обрабатывает информацию о мире. В случае галлюцинаций (это можно было бы доказать) в сознании происходит нечто такое, что заставляет индивидуума верить в то, что вне его есть нечто, в то время как фактически в мире нет ничего, что соответствовало бы воспринятому переживанию.

Несколько фактов о галлюцинациях

Любой психологический отчет о галлюцинациях должен объяснить ряд фактов:

Как показала работа, которую выполнили Мариус Ромм и Сандра Эшер, галлюцинации переживают не только люди, отнесенные к психически больным, но также и на удивление большое количество людей, которые ведут сравнительно счастливую жизнь и не считают себя имеющими какие-либо психические нарушения.

Галлюцинации гораздо более часты в одних обществах, чем в других; например, для гавайцев довольно обычно сообщение о видении умерших предков. Это наблюдение показывает, что вера и ожидание людей могут влиять на то, будут у них галлюцинаторные переживания или нет. Интересно, что есть также культуральные различия в характере галлюцинаций, о которых сообщают психически больные. Например, о зрительных галлюцинациях гораздо чаще сообщают пациенты в развивающихся странах, чем в странах Запада или в развитых странах.

К этому относится и тот факт, что внушением можно спровоцировать галлюцинации у небольшой части обыкновенных людей. Например, если группе нормальных людей предложить закрыть глаза и послушать запись White Christmas (Чистое Рождество), то примерно 50% скажут, что они слышали запись, даже если на самом деле она не звучала. Это также показывает, что вера и ожидание играют большую роль в галлюцинаторных переживаниях.

Слуховые галлюцинации чаще появляются в определенных условиях, особенно таких, как потеря чувствительности (или в почти полной тишине) или при избытке неоформленных раздражителей (например, шум машин).

Факт, который мало кого из читателей удивит: галлюцинации часто возникают в стрессовые периоды. Люди, которые обычно не слышат голосов, могут слышать их в период истощения или такого сильного стресса, как смерть любимого человека. Психически больные часто сообщают, что их голоса усиливаются, когда они напрягаются или когда с ними случается что-нибудь плохое. В соответствии с этим наблюдением обнаружено, что натиску голосов часто предшествуют физиологические реакции (например, изменение проводимости кожи), которые обычно появляются в ответ на стрессовые возбудители.

Наконец, наименее очевидный факт касается роли речеформирующих мышц во время слуховых галлюцинаций. Когда человек слышит голоса, эти мышцы становятся более активными, как подтверждается увеличением электрической мощности. Такая известная психологам субвокализация (движение речеформирующих мышц, которые слишком малы, чтобы их видеть, и не генерируют звук) происходит во время обычного словесного думания и отражает тот факт, что мышление словами включает в себя род внутренней речи. (Читатели знают, что этот тип речи не всегда полностью скрыт, что иногда мы громко разговариваем сами с собой, особенно когда бываем одни).

Психология галлюцинаций

Было выдвинуто много сходных теорий для объяснения этих наблюдений. Все они говорят о том, что галлюцинации появляются, когда психическое отражение событий реального мира ошибочно. В соответствии с этим взглядом личность, слышащая голос, думает словами, но ошибочно считает эти мысли произнесенными кем-то другим. Во многих отношениях эта идея очень близка к объяснению галлюцинаций, которое дал Карл Юнг и которое приведено в другом месте этой книги.

Многие психологи пытались провести эксперименты для проверки этой теории. Например, в одном из исследований, выполненных мною и моими коллегами из Ливерпульского университета, психически больным, часть которых слышала голоса, было предложено прослушать 100 пятисекундных взрывов белого шума (шипящий звук, подобный ненастроенному радиоприемнику). В фоне 50 из этих взрывов был голос, и добровольцев просили сказать после каждого взрыва, насколько, по пятибалльной шкале, они уверены в том, что в звуке взрыва присутствовал голос (О – уверен, что голоса не было; 3 – совершенно не уверен; 5 – уверен, что голос был). Довольно сложный математический анализ ответов добровольцев позволил установить два критерия: критерий чувствительности, который показал, насколько хорош слух добровольцев, и критерий, который показал их предубежденность или тенденцию доверия к тому, что голос действительно присутствовал. Результат показал, что слух у слышащих голоса так же чувствителен, как у негаллюцинирующих, но галлюцинирующие в условиях неопределенности более склонны верить, что голос присутствует. Это наводит на мысль, что слышащие голоса, испытывая событие, которое может быть либо мыслью, либо чем- то, что они слышали, склонны предполагать, что это нечто, что они действительно слышали. Интересно, что очень похожие результаты были получены, когда сравнивались галлюцинирующие непациенты с негаллюцинирующими.

Эта теория объясняет большое количество наблюдений над галлюцинаторными переживаниями. Например, неудивительно, что галлюцинации сопровождаются электрической активностью в речеформирующих мышцах, учитывая, что такая активность сопровождает обычную словесную мысль. Также неудивительно, что галлюцинации больше проявляются в тишине или при беспримерном возбуждении, поскольку это именно такие условия, при которых наиболее трудно определить разницу между внутренним голосом и внешним возбудителем.

Теория оставляет без ответа вопрос о том, почему некоторые люди склонны ошибочно принимать внутренние мысли за внешние возбудители. Очевидно, мозг должен иметь систему, отличающую собственные мысли от событий во внешнем мире. Эта система, однако, не всегда точна: ученые, например, иногда ошибочно принимают идеи, которые они слышали от других, за идеи, которые они придумали сами, и в наших мечтах все мы ошибочно принимаем наши фантазии за действительность.

Chris Frith предположил, что система, ответственная за распознание самосгенерированных событий и событий реального мира, которую он называет "монитор", анатомически расположена в части мозга, называемой гиппокамп. Однако, мало прямых указаний на то, что эта часть мозга аномально функционирует у людей, слышащих голоса. Другая возможность заключается в том, что те, кто слышит голоса, по сравнению с людьми, не слышащими их, применяют разные правила распознавания внутренних и внешних событий. (Иными словами, продолжая аналогию с компьютером, причиной галлюцинаций может быть скорее программное обеспечение, чем электронная часть). Тот факт, что галлюцинации зависят от внушений и культуральных традиций, подтверждает эту последнюю гипотезу.

В этом контексте интересно отметить, что голоса часто играют особую роль в жизни тех, кто их слышит. Иногда они представляют злобную силу (возможно, плохую часть личности, которую трудно признать), но иногда они являются компаньонами или источниками комфорта. В любом случае, почти всегда голоса поддерживаются комплексом верований и ожиданий.

Когнитивная психология, болезнь и лечение

Я надеюсь, что вышесказанное дает некоторое понятие о том, как недавние успехи психологии привели к лучшему пониманию того, что происходит в мозге слышащего голос или испытывающего видения. Судя по этому сообщению, можно подумать, что когнитивный подход совпадает с традиционным психиатрическим подходом, который всегда рассматривает галлюцинации как симптом болезни. Конечно, многие когнитивные психологи, изучающие такие необычные переживания, как галлюцинации, действительно, мыслят в рамках медицинской модели и рассматривают свою работу как вклад в общий прогресс психиатрических знаний. Я, однако, не разделяю этого подхода.

Мне кажется, что заключение о том, что считается болезнью, а что считается здоровьем, по существу нравственное решение. Например, можно представить себе морально мрачное общество, в котором счастье рассматривается как форма нездоровья. Когнитивный психолог, работающий в таком обществе и пытающийся понять, что происходит в мозге того, кто счастлив, применил бы точно такой же подход и использовал бы подобный экспериментальный метод, какие применяют когнитивные психологи в нашем обществе, изучая людей, слышащих голоса. Например, если бы кто-то хотел понять, что такое счастье, он должен был бы искать особенности процесса обработки информации, которые объясняли бы счастливый нереалистичный оптимистический взгляд личности на мир, и которые отсутствовали бы у несчастливого человека.

Задача когнитивной психологии – исследовать психические процессы, связанные с особыми видами переживаний и поведения. Дело других определять, будут ли эти переживания и поведение рассматриваться как патологические или нет. Мой опыт общения с людьми, которые слышат голоса, таков, что они зачастую интеллигентные, очень чувствительные и творческие индивидуальности, старающиеся осмыслить мир, который нередко приводит в замешательство, а иногда пугает. В этом отношении у них много общего с теми когнитивными психологами, которые, подобно мне, пытаются сделать галлюцинаторные переживания более понятными для других.

Одним из преимуществ когнитивного взгляда является то, что он приводит к проверяемым теориям. Например, эксперимент, который я описал выше, предоставляет прямое доказательство в поддержку взгляда, что голос – это неправильно истолкованные мысли. Другое достоинство когнитивного исследования галлюцинаций состоит в том, что оно может привести к новым методам помощи слышащим голоса. Идея, что те, у кого есть галлюцинации, ошибочно принимают собственные мысли за события реального мира, ставит вопрос о том, нельзя ли помочь галлюцинирующим овладеть теми частями своего естества, которые они считают чужими. Одна из стратегий для достижения этого результата, известная как фокусировка, описана в отдельном разделе главы 10.

СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХИАТРИЯ

Мариус Ромм

С тех пор как возникло движение за психическое здоровье (около 1880) существовала школа, известная как социальная психиатрия. Социальная психиатрия изучает зависимость между социальными условиями и проблемами психического здоровья: она рассматривает мысли, чувства, восприятия и поведение индивидуума в связи с условиями, в которых личность живет и действует.

Биологическая и психодинамическая психиатрия рассматривают проблемы психического здоровья под разными углами зрения. Биологическая психиатрия занимается связью между поведением человека и физиологией мозга; в психодинамической психиатрии мы рассматриваем связь между проблемами психического здоровья и попыткой справиться с эмоциями. условия жизни, влияющие на психическое здоровье, многочисленны и разнообразны, от окружения на работе до свободы (или несвободы) выражения сексуальной тождественности, и многие из них могут способствовать появлению голосов. Внешние влияния, нарушающие баланс между индивидуумом и его окружением, могут привести к усилению чувства крайней беспомощности, а это может вести к психологическому расстройству. В этом разделе мы рассмотрим несколько важных примеров такого влияния:

нетерпимые или неудовлетворительные ситуации;

недавняя травма;

противоречивые желания;

угрозы;

травма в детстве;

эмоциональное отрицание.

Нетерпимые или неудовлетворительные ситуации

Когда триггером для голосов являются нетерпимые обстоятельства, голоса склонны делать замечания, которые отражают то, как другие люди обращаются со слышащим. Они сообщают, прямо или косвенно, часто в форме метафоры, об отношениях слышащего с его окружением.

Я встретил 67-летнюю женщину, которая слышала голоса, разговаривавшие с ней, как взрослые с ребенком: "Будь осторожна, не споткнись. Застегни пальто" и т.п. Когда она вошла в мой рабочий кабинет, ее сопровождали две дочери, и я обратил внимание, что одна держала ее за руку, как будто женщина была неспособна идти без помощи. Другая дочь осторожно подвела ее к стулу и стала расстегивать ее пальто. Между тем было заметно, что пациентке неловко. Дочери стали рассказывать мне о проблемах матери (как будто она не могла говорить сама). Немного погодя я дал возможность женщине самой рассказать свою историю.

Она рассказала мне, что начала слышать голоса, когда муж перестал работать: он узурпировал все домашние дела, а ее постепенно свели на роль ребенка. Когда я указал на это как на возможный ключ к значению голосов, все трое были изумлены. Однако, когда несколько позже мы исследовали это, они начали осознавать отношения, о которых говорили голоса, и то, как семья относилась к матери.

В этом примере связь между голосами и внешним миром прямая: голоса точно отражают то, что окружающие говорят слышащему голоса. Связь может быть гораздо менее очевидной, когда голоса передают ситуацию метафорически. Например, мы столкнулись с 24-летним мужчиной, который слышал голоса, навязывавшие ему всякого рода предписания. Этот молодой человек называет свои голоса "фашистские силы". Действительно, инструкции, которые они ему дают, отражают то, как с ним обращались в больнице и дома. Когда он впервые начал жить самостоятельно, он обнаружил, что ему трудно принимать независимые решения, и использовал голоса, чтобы поддерживать порядок в своей жизни. К несчастью, делая это, он стал зависеть от них, и они постепенно разъедали его самостоятельность и стали постоянной подпоркой.

Голоса могут быть также связаны с такими стрессовыми событиями, как развод или потеря работы. Такие голоса обычно критикуют недавние напряженные события и изменения в жизненной ситуации слышащего, и это может закончиться чувством такой же беспомощности слышащего по отношению к голосам, как и по отношению к самим внешним стрессовым факторам. В таких случаях лечение вначале сосредоточивается на изменении стрессовых элементов существующей ситуации.

Недавняя травма

Самая обычная форма тяжелой травмы – смерть любимого человека. Немедленным следствием такого рода утраты у многих людей служит слышание голоса умершего. Как описано в главах 6 и 8, слышание таких голосов часто продолжается потом долгое время. Это особенно вероятно в наиболее болезненных случаях, когда, например, ребенок или партнер умирает при таких обстоятельствах, как суицид.

Возможно, не так известно, что голоса могут появляться при таких менее очевидно травмирующих переживаниях, как, например, потеря работы. Алексис, 26 лет, много лет очень тяжело работала секретарем в одной и той же компании, на одного и того же босса. Позже она увидела, что бизнес начинает идти хуже, и потратила много сил, чтобы помочь восстановить его успешность. Затем она оказалась жертвой злобной сплетни коллег, и это привело к отстранению ее от должности. Она ушла с очень сильным чувством несправедливости и беспомощности.

В месяцы, последовавшие за увольнением, у нее было впечатление, что люди говорят о ней, когда она входит в обыкновенное кафе. Это все больше и больше заботило ее, она начала постоянно слышать голоса. Эти голоса злобно лгали о ней и мало-помалу стали появляться также в других ситуациях, дома и на семейных встречах. В конце концов это стало совершенно нестерпимо, но Алексис поняла связь между своим положением и своими реакциями не него намного позже, после длившегося более года добровольного психиатрического лечения. Прошло два года прежде чем она набралась мужества взяться за другую работу. Она получила ту работу, которую хотела, и в результате голоса постепенно исчезли.

В подобных случаях лечение состоит не столько в борьбе против голосов, сколько в развитии большей личной независимости и способности к достижению равноправия во взаимоотношениях.

Противоречивые желания

В нашем сложном мире человеку нелегко реализовать свои желания. Если индивидуум не достигает своих целей, мы иногда сталкиваемся с голосами, которые помогают слышащему найти свой путь.

В главе 8 есть рассказ о чернокожей женщине, которая слышала голос Хайле Селассие, советовавший ей, что делать с расизмом, от которого она страдала. Он научил ее описать свою жизнь, т.е. учиться быть самой собой. На более простом уровне голоса могут играть роль исполнителя желаний: они могут, например, предлагать общение тому, кто одинок. Один из наших пациентов "берет" свои голоса в кафе и "пьет" с ними кофе. Другой, живущий одиноко, когда он должен принять решение, просит голос удачливого близкого друга дать ему совет. Мы сталкивались также с более сложными и трудными ситуациями, в которых голоса помогают людям осознать свой идеал или подавлять такие нежелательные сексуальные побуждения и идентификации, как эксгибиционизм или гомосексуализм.