Стенограмм а седьмого межрегионального научно-практического семинара "Мониторинг законодательства и правоприменительной практики в субъектах Российской Федерации: укрепление федерализма – конституционная основа модернизации – проблемы и перспективы"

Вид материала

Мельников в.и.
УМНОВА И.А., заведующий отделом конституционно-правовых исследований Российской академии правосудия
Мельников в.и.
Ягудин ш.ш.
Умнова и.а.
Мельников в.и.
Перерыв в работе семинара

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7

БОРИСОВА И.А., заместитель начальника отдела по вопросам нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации и федерального регистра Департамента законопроектной деятельности и мониторинга правоприменения Министерства юстиции Российской Федерации

Спасибо за приглашение на ваш семинар. Я уже присутствовала на таких мероприятиях, и очень приятно, что здесь присутствуют представители регионов, а это очень важно в свете моего выступления.

Я буду краткой. Мы практики и работаем с законодательством как раз в сфере мониторинга законодательства субъектов по различным сферам законодательства. И еще я курирую вопросы государственной регистрации уставов муниципальных образований по всей Российской Федерации. Все жалобы, все судебные решения проходят через нас, и мы готовим аналитические материалы и такой же мониторинг с учетом судебной практики, практики государственной регистрации с учетом судебной практики.

Я думаю, что таких материалов, наверное, не имеется, уж немножко похвалюсь, потому что мы собираем судебные решения со всей Российской Федерации (это решения судов первой, второй инстанции) и учитываем, проводим анализ решений, определений Верховного Суда Российской Федерации.

Вот сейчас мне хотелось бы осветить последний наш мониторинг, обзор законодательства в сфере, как уже было вот кратко отмечено Олегом Владимировичем, ведения муниципального регистра в регионах. И еще хотелось бы отметить, что нами была проведена тотальная проверка (около 300 актов). В каждом регионе принят свой закон о порядке ведения регистра муниципальных нормативных правовых актов и соответственно подзаконные акты.

Мне хотелось бы акцентировать внимание также и Генеральной прокуратуры, потому что сейчас информацию, которая прозвучит, можно использовать и при применении мер прокурорского реагирования, потому что, я так понимаю, назрела ситуация для проведения действительно инвентаризации в законодательстве субъектов. И зачастую вот наше такое замечание, что субъекты, законодательные органы особенно, ну и органы исполнительной власти в меньшей мере, не учитывают судебную практику, не учитывают определения, решения Верховного Суда и зачастую не знают, какие судебные решения по иным актам принимаются на территории субъекта.

В каждом регионе принят свой закон о порядке ведения муниципального регистра и несколько подзаконных актов. Нами была проведена экспертиза 83 законов в каждом субъекте. Есть специфика в Тюменской области: специального закона нет по порядку ведения регистра, а всего две или три нормы в законе Тюменской области. Поэтому мы можем сказать, что недостаточно правового регулирования на этом уровне. Многие акты содержат отсылочные нормы.

У нас есть четыре определения Верховного Суда по порядку ведения муниципального регистра в субъектах, и самое первое решение по Республике Марий Эл, да, по закону Республики Марий Эл, как раз касается отсылочных норм. Так вот нами проанализированные акты содержат отсылочные нормы, которые можно разделить на две категории, которые сами по себе являются отсылочными нормами, на подзаконные акты региональные, но в части установления порядка ведения регистра.

Да, все знают, что порядок ведения регистра согласно 131-му федеральному закону, статье 43¹, устанавливается законом субъекта. Так вот многие региональные законы содержат сплошь отсылочные нормы. Первым из них обратили внимание, наше экспертное заключение было составлено, и прокурор Республики Марий Эл поддержал, что было оспорено в Верховном Суде, рассмотрено.

Так вот отсылочных норм две категории. Одни отсылочные нормы на подзаконные акты, которые не устанавливают порядок, а детализируют, да. Вы знаете, что нормативный акт в форме закона должен быть построен таким образом, чтобы содержать общие нормы, общие положения, а подзаконный акт уже детализирует этот порядок.

Так вот просьба: не называйте, пожалуйста, подзаконные акты "О порядке ведения муниципального регистра". Можно назвать инструкцией, методикой, разъяснением по применению закона, но никоим образом не порядком.

Но есть отсылочная норма, которая действительно регулирует вопросы порядка ведения. Например: порядок проведения экспертизы, порядок предоставления сведений из регистра муниципальных нормативных актов региона, порядок направления актов от органов местного самоуправления, порядок включения в регистр. Вот такие отдельные элементы порядка урегулированы подзаконными актами, на что было обращено внимание Верховного Суда.

Наличие отсылочных норм содержат законы, я не буду перечислять все, у нас списки (там их 20 из 30 субъектов), я примерно знаю, какие регионы присутствуют. Значит, законы Калужской области, Московской области, Тверской, Ярославской, Краснодарского края и так далее, и так далее. В общем, здесь у нас очень большие перечни.

Также в региональных законодательных актах, это очень больной вопрос, этот вопрос обсуждался, и в наш адрес были направлены письма. Мы давали разъяснения по вопросу проведения правовой экспертизы муниципальных нормативных правовых актов: что ряд регионов не включили в свой порядок ведения регистра проведение правовой экспертизы, в том числе это вот Республика Татарстан, сразу назову первой, потому что…

Я, конечно, понимаю, что здесь огромный массив, что на территории Республики Татарстан создано где-то около тысячи муниципальных образований, каждое издает свои нормативные правовые акты. Это огромный пласт.

Но в этих регионах, в том числе сейчас я перечислю еще и другие регионы, это Республика Марий Эл, Пермский и Хабаровский края, Ленинградская область, Вологодская область, Владимирская, Тверская и Ивановская области. Да, Московская область, конечно, проводит экспертизу, мы знаем, мы активно сотрудничаем с этим замечательным структурным подразделением Министерства по делам территориальных образований, замечательные специалисты, которые тщательно следят и находят несоответствия Уставу, информируют нас даже, мы принимаем свои меры. Но в законе это не урегулировано. Это урегулировано подзаконным актом. Но можно хотя бы вот несколькими, ну, одной строкой хотя бы прописать, потому что есть такие регионы, которые проводят экспертизу. Например, Свердловская область тоже: в законе нет, а по факту проводит экспертизу.

Есть такие диспозитивные нормы, приводятся в региональных актах по проведению экспертизы, что можно сделать вывод о коррупциогенном факторе, я, конечно, не берусь сейчас решать вопрос, но это вызывает сомнение, да. Вот такие, например, положения – "субъект вправе проводить экспертизу", "юридическая правовая экспертиза может проводиться", "экспертиза проводится по необходимости". Кто будет определять эту необходимость?

А в законе Иркутской области прямо сказано, что предусмотрена обязательная экспертиза только в отдельных сферах правового регулирования.

Ну, коллеги, это смешно. Вызывает действительно смех. Как-то нужно: или мы проводим, или не проводим. То есть, третьего варианта не дано. Или – или.

И в данном случае в этих актах субъектов, которые я озвучила, получается огромный пласт, массив муниципальных актов остается без оценки соответствия действующему законодательству. Соответственно, кроме тех актов, которые просматривают прокуроры, да, соответственно, находят нарушения.

Но я хочу сказать, что здесь работа поставлена на конвейер, то есть здесь возникает обязанность рассмотрения всех нормативных актов, которые должны быть все охвачены. Вот выборочная экспертиза тоже не есть хорошо. Но в отсутствии практически всей экспертизы выборочная – это уже меньшее зло, да, выбираем из большего. Уж хотя бы так.

Почему мы заостряем на этом внимание. Потому что на Минюст России возложено ведение федерального регистра муниципальных нормативных актов, который в полном смысле Минюст не ведет, а он состоит из регистров субъектов, то есть мы интегрируем. Мы собираем сведения, создаем банк данных, государственный банк данных. И соответственно, у нас есть приказы наши, Минюста, где утверждается методика ведения федерального регистра и порядок предоставления сведений – два приказа.

В том числе, регионам указано Верховным Судом, кстати, указано, что они обязаны руководствоваться нашими приказами, вот как ни странно, да, вот это к вопросу Минрегион говорил, что не могут. Есть вопросы исключительные свои, которые субъект осуществляет (статья 26.3) за счет своих бюджетных средств, это исключительно компетенция субъекта. Да, но регистр ведет исключительно субъект, устанавливает свой порядок, но федеральный регистр ведем мы, поэтому все-таки, если учитывать такую специфику, что он состоит из регистров субъектов, мы вынуждены были разработать методику, утвердить приказом Минюста.

И Верховный Суд указал, что регионы должны учитывать в части, например, содержания той информации, которую должен содержать муниципальный регистр субъекта, по дополнительным сведениям, по перечню.

И сейчас мне хочется немножко осветить те дополнительные полномочия, которые возлагаются законами субъектов и на Минюст России, и на органы местного самоуправления, которые не характерны и которые являются, по нашему мнению, нарушением федерального законодательства.

Приведу сейчас два примера еще по юртехнике, что, я не знаю, до такой степени может быть уровень подготовки законодательных актов, когда несвойственные положения включаются в нормативный правовой акт, который принимается в форме закона.

Вот в законе Орловской области, могу привести пример, вот там как раз идут общие положения четкие по порядку. То есть должен быть четкий порядок: кто, что делает, в какие сроки. И вдруг мы видим в тексте закона – например: то-то, то-то, то-то. Это уже характерно для каких-то рекомендаций, разъяснений, инструкций, то есть мы полагаем, что форма закона не может содержать такие положения.

В законе Сахалинской области поменяли структуру органов местного самоуправления (наименования другие, вместо администрации стало правительство), так вот в некоторые нормы внесены изменения, в некоторых нормах так и осталось – администрация. И вот мы сидим, гадаем, что это – администрация или правительство, что это за орган, который ведет регистр? То есть, вот такие технические ошибки, которые мы предлагаем вашему вниманию. У нас есть обзор, для того чтобы посмотреть и учесть эти ошибки.

Какие у нас есть характерные нарушения. Да, еще хотелось отметить такую большую ошибку, как наделение контрольными полномочиями неуполномоченных органов субъекта по ведению регистра. Это касается, есть хороший механизм приведения муниципальных актов в соответствие – это пункт "Е" части 2 статьи 21 184-го Федерального закона, где высший орган исполнительной власти вправе предложить главе муниципального образования привести акт в соответствие или обратиться в суд.

Так вот такими контрольными полномочиями по отношению к органам местного самоуправления, которые на федеральном уровне закреплены за высшим органом исполнительной власти, переданы иным органам. Вот в том числе опять Московская область, есть перечень у нас, кстати, по городу Москве.

Еще одно пожелание. Мы понимаем, что неуполномоченные органы могут проводить экспертизу и направлять информацию, только не пишите, уйдите тогда от термина, что "направляется экспертное заключение для принятия мер", соответственно каких-то определенных, чтобы это как-то… И даже в подзаконных актах устанавливать, несмотря на то что и в законодательных актах, в подзаконных актах установлено это контрольное полномочие.

Дополнительные требования, которые установлены. Например, требование обязательного опубликования информации о включении акта в регистр с указанием номера и даты госрегистрации, какой-то соответствующей записи еще. Но при этом надо указать, что порядок официального опубликования и обнародования содержит устав муниципального образования. В законе субъекта не могут быть установлены какие-то дополнительные требования. И так далее, и так далее.

Например, требование для Минюста установлено в законе субъекта, что мы должны направлять заключение для включения в регистр, но, извините, заключения – это наши внутренние акты, они остаются у нас в регистрационном деле. Мы направляем только главам муниципальных образований – это отказ – пишем отказ в регистрации. Это не относится. То есть такие вот несвойственные требования.

Что хотелось бы еще отметить кратко. Хочу акцентировать внимание: обзор направлен во все терорганы нашей юстиции, в каждом субъекте можно будет или к нам обратиться, мы можем направить в электронном виде, или в таком печатном варианте в управление юстиции по субъекту в каждом, где у нас такой обзор проведен.

Еще несколько слов хотелось бы сказать о международных связях субъектов. По соглашениям, которые направляют к нам сейчас по поручению Совета Безопасности некоторые регионы, акцентировать то, что необходимо проводить инвентаризацию и тех соглашений, которые заключает субъект с иностранным партнером. Это очень важное направление. Не зря Совбез заинтересовался этими вопросами. Но зачастую некоторые регионы, вот крик души, звонят в Минюст и спрашивают: скажите, а какие соглашения мы зарегистрировали? Уже не говорю, какие регионы. А что у нас есть?

Я говорю, но извините, как же мы будем вам говорить, что вы зарегистрировали (мы, конечно, знаем), но вы должны знать в первую очередь. И есть старые соглашения, которые лежат опять в архивах, – нужно все просмотреть. Соглашения с иностранными партнерами приравнены к закону субъекта. И сейчас работа активизировалась в Центральном округе полномочными представителями и в Генпрокуратуре тоже, прокуроров к этой работе привлекли, потому что 2,5 тысячи соглашений, учитывая изменение федерального законодательства, которое произошло за последнее время, и что у нас творится на этом блоке, на этом направлении. Спасибо за внимание.

МЕЛЬНИКОВ В.И.

Коллеги, у нас сейчас должен быть перерыв, но я бы хотел до перерыва, чтобы вы вошли в наше положение: попросил бы выступить сейчас Умнову Ирину Анатольевну. Это Российская академия правосудия. Давайте ее послушаем – потом определимся.

Пожалуйста, Ирина Анатольевна.

УМНОВА И.А., заведующий отделом конституционно-правовых исследований Российской академии правосудия

Спасибо большое, уважаемые коллеги, за предоставленную возможность. Действительно, я не смогу уже после обеда выступить.

Дело в том, что Геннадий Эдуардович Бурбулис попросил меня обязательно выступить на этом семинаре, потому что я возглавляю рабочую подгруппу для нового доклада, подготовки нового доклада Совета Федерации в разделе – разграничение предметов ведения и полномочий.

И характер моего выступления связан с обозначением тех приоритетных мер по совершенствованию системы разграничения предметов ведения и полномочий, которые мы хотим обозначить в новом докладе Совета Федерации.

Вот сразу скажу, что это направление охватывает и фундаментальные, и практические вопросы. Немного о фундаментальной проблеме.

Все-таки остается вопрос, и он существует, и звучит: какой должна быть Россия – федеративной или унитарной? По большому счету сейчас нет чисто унитарных, и чисто федеративных государств. Вот федералисты знают, что унитарная Италия, она более федеративная, чем федеративная Индия.

Дело не в этом, конечно, для нас сейчас. Но дискуссия звучит, ее озвучивают политики, партии, говорят об этом. И первое, мне кажется, что для нас сейчас важно, все-таки вернуться к идее подготовки концепции федеративного строя России, посмотреть ее. Модель заложена, в Конституции Российской Федерации есть. Но много акцентов не расставлено в Конституции, вообще, она была, можно сказать, Конституцией переходного периода в отношении развития федеративного устройства России.

И поэтому этот вопрос возникает. И я думаю, что одно из предложений, которое мы внесем, это подготовка федерального закона о концепции федеративного устройства России в контексте реализации конституционной модели федеративного устройства.

И акцент, о котором мы будем говорить, прежде всего, касается критерия. Сегодня задавались эти вопросы – каковы же критерии распределения предметов ведения и полномочий, где здесь главный критерий. И как вот сделать это все-таки эффективно, и, главное, ответить тем стандартам федерализма, которые сегодня пытается обозначить даже международное сообщество. Это демократический, эффективный федерализм. Сейчас, правда, добавляют еще и безопасный. Безопасное государство. То есть федерализм должен способствовать безопасному государству. Требуют эти формулы.

Я полагаю, что ключевой принцип, он, в принципе, работает и найден уже, в частности в Европейском сообществе. Это принцип субсидиарности. Об этом принципе начали говорить, у нас он конституционно не обозначен, в отличие от некоторых других государств. Кстати, он характерен не только для федеративных, но и для унитарных государств. Польша, например, в своей Конституции этот принцип непосредственно закрепила. Европейский союз его всячески проводит как главную идею разграничения власти по вертикали и включая органы местного самоуправления.

В этом принципе есть две главные идеи.

Первое. Немножко уже Олег Вячеславович затрагивал. Наверху остается все то, что должно обеспечивать государственный суверенитет, а что может эффективно оставляться, осуществляться не завтра, дается низам. Но есть и вторая часть этого принципа – это финансово-бюджетное обеспечение, материально-финансовая адекватность компетенции. И речь идет не только о налоговом, бюджетном распределении, но и о формировании институциональной базы, инфраструктуры для регионов, об этом вы лучше меня знаете, для того чтобы эти полномочия эффективно реализовывались. Проблема не новая, я ее не открываю. Об этой проблеме и ранее говорили, в предыдущем докладе Совета Федерации, но мы хотели бы развить эти идеи.

Ну, во-первых, вот сегодня прозвучало: действительно, существует миф о том, что якобы сейчас все забирает центр. Нет. Путин, когда делал административную реформу и отменил выборы глав субъектов, действительно, это был удар по федерализму определенной степени, но была еще другая концепция, касающаяся конкретно в определенных сферах деятельности разграничения полномочий. И вот здесь, действительно, динамика такая: было 41 полномочие, стало 86 в результате перераспределения. Но вопрос стоит в том, что эти полномочия (посчитали наши эксперты, которые готовят доклад) больше 50 не обеспечены финансово.

Второе. В результате бюджетного перераспределения сейчас более 50 субъектов стали дотационными. Вот об этой проблеме мы хотим сказать, что неправильное распределение привело к увеличению дотационных регионов. А для нас мы считаем это очень символичный показатель, потому что это другая приоритетная задача. Я считаю, для создания эффективного государства нужно сделать так, чтобы все-таки существовала идея саморазвития регионов (раньше это называли самообеспечение). И чтобы тоже инвестиционное регулирование вовлекало и субъекты, и муниципальный уровень, и чтобы экономика развивалась динамично. А когда есть паразиты – дотационные субъекты, и есть муниципалитеты, которые не способны эффективно управлять, и соответственно экономика парализуется, парализуется социальная сфера. Вот это одна проблема, которую мы хотели бы затронуть, и я думаю она очень важна.

Другой момент, связанный тоже с вопросами результатов той реформы по разграничению, которая была осуществлена, – это увеличение социального неравенства и роста бедности населения. Мы на этом делаем акцент, потому что наши показатели, которые мы провели в сравнении по регионам, в 10 раз сегодня, благодаря тому, что регионам спустили право (правда, право не обязанность) регулировать вопросы минимального уровня зарплаты, минимального прожиточного минимума, пособий и льгот, в том числе на детей-инвалидов и так далее, – в десятки раз разница сегодня уровня жизни населения. И есть где, например, сегодня минимальная заработная плата работающего 10 тысяч, а есть регионы, где 3 тысячи. Возникает социальное неравенство, и соответственно растет бедность в одних регионах, и в других существует динамичное развитие.

Вот когда-то мы говорили: у нас Север упадочный. Сегодня в Ханты-Мансийском автономном округе приняли закон о качестве жизни населения, и у них самые высокие сегодня социальные льготы – до 20 тысяч различные льготы. В Москве – 500, например, на ребенка в Москве – 500, есть, где 70 на ребенка ежемесячная выплата, есть, где 500, а вот в Ханты-Мансийском округе – 20 тысяч. И когда-то мы говорили, что Север надо развивать, а сегодня Международный Красный Крест нам дал статистику о том, что они считают зонами бедствия Нечерноземье – Калужская, Рязанская, Пензенская области, массовое обнищание. И одним из источников такого положения является нерациональное разграничение предметов ведения и полномочий.

Другой момент, другая проблема. Я стараюсь очень кратко говорить, потому что надеюсь, что эти идеи потом будут дальше развиваться, и по докладу мы еще будем когда-то встречаться, это отношение к двум законам. Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и Федеральный закон "Об общих принципах организации местного самоуправления". То, что случилось с этими законами, я называю правовой хаос. Мы ввели регионы в то, что они сегодня их не могут применять и, когда мы едем с семинарами, мы пытаемся писать комментарии к этим законам, мы сами юристы, работающие очень долго в этой сфере, встаем в тупик.

До 2010 года 49 раз вносились поправки в федеральный закон об общих принципах. И во-первых, изменилась идея, во-первых, сам закон неконституционен, на наш взгляд, потому что в статье 77 Конституции записано о принятии Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации". И когда Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации после принятия Конституции разрабатывал первую концепцию закона, шла речь именно о принципах, которые обеспечивают основу конституционного строя – демократическое, правовое, федеративное государство. Тот закон, который мы приняли, касающийся сегодня субъекта, и внесли изменения, – это сегодня, по сути, закон о статусе субъекта. Причем там есть по уровню регламентации норма регламентов местных органов, я имею в виду региональных органов, уровня регламента. Вот такова идет инструктивность этого закона, вторая его хаотичность.

Какой выход? Мы, например, считаем, что надо вернуться к идее принятия федерального конституционного закона о статусе субъекта Федерации. Потому что есть такая формулировка в Конституции, что изменение статуса субъекта должно приниматься федеральным конституционным законом. С принятием такого закона можно было бы отказаться в итоге от действующего сегодня недееспособного Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации". Я считаю, по большому счету нам надо отказываться от нашего Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления".

Самый идеальный закон, который у нас инициировал развитие местного самоуправления, – это был закон 90-го года "Об основных началах местного самоуправления и местного хозяйства в СССР". Нам нужно возвращаться к этой модели, а тот экстенсивный, не совсем научный путь разграничения, который мы прошли, привел не к управляемости, а к хаосу. Вот такова позиция тех разработчиков, которые сегодня готовят доклад.

И третья позиция, о чем я хочу сказать, сегодня, ну это модная тема – вызовы, угрозы, глобализация, но в результате этого появляется новая сфера совместного ведения, которая не обозначена в Конституции и по которой сейчас масса законов, – миграция – огромный массив законодательства, хаотичного между собой. А это сфера совместного ведения. Антикоррупционная деятельность. Противодействие терроризму, экстремизму. Как относиться к этому? Существует противоречивое отношение, в том числе и тех, кто наблюдает сегодня за законностью, я имею в виду Прокуратуру, Министерство юстиции.

Почему? Потому что к предмету совместного ведения отнесена только общественная безопасность. Но вот если мы посмотрим западную практику, они не отделяют государственную и общественную безопасность. И у нас по сути то же самое. Поэтому сегодня в этом направлении мы вносим предложение по совершенствованию системы разграничения координации деятельности, формирования не только институциональных структур, но и частично предоставить возможность участвовать субъектам, в том числе обеспечивать их соответствующими ресурсами в этой сфере. Потому что, на мой взгляд, вообще идея нашего федерализма, как мы ее заложили в Конституции, – это все-таки совместное ведение, солидарность, сотрудничество.

Это не новые формулы, о них мы говорим с самого начала принятия Конституции, но мы их не развили, не создали. У нас пока есть центр, есть субъекты, есть муниципалитеты, которые сегодня 65 процентов (кстати, на них сегодня взвалили социально-культурную сферу и сферу здравоохранения). При этом также нет финансового обеспечения в бюджетном отношении. У нас есть все уровни, которые между собой не находят взаимопонимания о сотрудничестве, солидарности; то, чего мы хотели, мечтали, этого, к сожалению, нет.

И последний момент, о чем мы скажем, это о федерализации правосознания наших чиновников, госслужащих, которые сегодня пишут, готовят проекты, в том числе в уважаемых министерствах. Нам нужно шире сотрудничать. Нам, мне кажется, дальше надо заниматься системой повышения квалификации, что сегодня и существует. Почему? Потому что, например, я знаю, что в Минрегионе много военных, которые работают и пишут по разграничению. И когда мы, в частности, готовили плановый семинар, мы изучали спрос на знания, элементарные знания в этой сфере, обнаружили, что где-то семь министерств, 80 процентов министерств, которые занимаются этим вопросом в отраслевой сфере, нуждаются в таких формах обучения. Поэтому я за то, чтобы мы развивали эти семинары: может быть РАГС восстановится, может быть в рамках этих уважаемых аудиторий, но это надо делать.

Извиняюсь за то, что я заняла время. Последняя реплика. Мы тут с коллегами говорили о статусе Москвы как столицы. Мы считаем, что вы очень скромны, представители московской власти, потому что в Конституции у вас особый статус – статус столицы. И то, что сегодня у вас есть особые права в этом отношении, они существуют. И когда мы говорим о транспортных проблемах, они напрямую связаны с эффективностью роли Москвы как столицы. Поэтому мое предложение смелее принимать законы, как принимает это Париж, Лондон, принимают США, столичные и административные центры субъектов. А если что-то не так, давайте защищать в Конституционном Суде ваши права. Иногда и Конституционный Суд встает на сторону региона.

МЕЛЬНИКОВ В.И.

Я бы хотел сказать отдельное спасибо Ирине Анатольевне. Во-первых, потому что она у нас единственный человек сегодня, который почти четко уложился в регламент. А во-вторых, Ирина Анатольевна, у меня к Вам просьба. У нас сейчас идет самый горячий процесс работы над еще, может быть, не текстом доклада, но "рыбой", и вот те три проблемы, которые Вы обозначили… Я вообще, Юрий Алексеевич (Чёрный), рекомендовал прямо взять этот текст и включать его в наш доклад, потому что это та проблематика, которая реально высказана сегодня. Да?

Коллеги, на вопросах настаивает кто-то или нет?

ЯГУДИН Ш.Ш.

Можно будет вопрос? Ирина Анатольевна, спасибо. Ягудин – Госсовет Татарстана. Ваше выступление – бальзам на наше, как говорится, сердце. Вот.

Первый вопрос. Когда Вы будете ставить вопрос о разработке закона о статусе субъекта? Хотелось бы, чтоб разграничили с вопросом о статусе составной части Российской Федерации. Их шесть разновидностей. Ну, Вы понимаете, о чем речь – о Республике – они все разноплановые.

И второй. Вы сказали, что количество полномочий возросло с 41 до 86. Но федеральный законодатель ввел понятие вместо "разграничение предмета ведения полномочий" сегодня "делегирование", которое изымает эти полномочия из ведения субъектов, а потом как бы благотворительно опускает, спускает вниз. Здесь тоже надо что-то сделать. Спасибо.

УМНОВА И.А.

Вот первое было пожелание, второй – вопрос. Я попыталась сократить свое выступление… У меня был сюжет, посвященный этому тоже. Да, я говорила лишь о собственных полномочиях, об их росте, но вот эта схема, которая была введена "делегированные" и "передаваемые полномочия" настолько непонятна и несовершенна. А снижение ответственности федерального центра – это вообще самостоятельная проблема. Кстати, одна из задач отказаться от этого закона, чтобы вообще убрать эту схему. То есть, отказаться от закона вообще. Признано, что он ввел порочную, совершенно непонятную систему разграничения полномочий.

МЕЛЬНИКОВ В.И.

Хорошо. Понятно. Так, еще есть вопросы? Нет, да? Спасибо еще раз.

Все-таки предложение сделать перерыв до трех часов, за 45 минут уложиться, за 40, а в три часа продолжить. У нас есть еще, о чем сказать.

Приятного аппетита всем!

Перерыв в работе семинара

Blog