Диссертация на соискание ученой степени
| Вид материала | Диссертация |
- Диссертация на соискание ученой степени, 3188.43kb.
- Диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук, 1614.07kb.
- М. С. Тарков Математические модели и методы отображения задач обработки изображений, 17.1kb.
- Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук, 2079.82kb.
- Диссертация на соискание ученой степени доктора психологических наук, 5248.42kb.
- Диссертация в форме научного доклада на соискание ученой степени доктора медицинских, 907.5kb.
- Диссертация на соискание ученой степени, 3924.03kb.
- Диссертация на соискание ученой степени, 2781.79kb.
- Диссертация на соискание ученой степени, 2577.32kb.
- Диссертация на соискание ученой степени, 2127.42kb.
1.2Актуальность моделирования переходных экономик с учетом интеллектоемкости
1.2.1Человеческий фактор в процессе «перехода»
Переходные экономики, особенно бывшие республики Советского Союза, оказались широко наделены природными ресурсами, запасом физического капитала (созданного в период социалистической экономики) и образованным населением. Это была отличная возможность, которая превратилась в серьезную проблему для некоторых из них: во многих странах (напр. Россия и Казахстан) можно наблюдать симптомы т.н. «голландской болезни» - практически полное «выкачивание» доступных инвестиционных средств добывающими отраслями. Для таких стран существуют возможности стать экспортно-ориентированными производителями природных ресурсов, производителями конкурентоспособной товарной продукции или поставщиками технологических услуг – их путь долгосрочного роста еще не определен.
Однако существует ряд причин, по которым именно рост через интеллектоемкое производство является предпочтительным путем экономического роста.
Человеческие ресурсы (НИОКР и образование) имеют особую значимость в процессах экономического перехода. Как показали в своем исследовании (на материале венгерских компаний) Бонин и Абель [Bonin & Ábel, 1998] на базе известной работы Берлинера об инновациях в советской экономике [Berliner, 1993], для успешной трансформации экономики из плановой в рыночную ключевую роль играет проведение реструктуризационных программ в отраслях, направленное в первую очередь на построение инновационной экономики с высоким вовлечением квалифицированного персонала. При этом имеет значение и четкое понимание техническими специалистами и исследователями своего уровня технологического развития относительно мировых стандартов («как далеко идти» до достижения конкурентоспособности на мировых рынках). Стоит отметить, что этот фактор оказал скорее негативное, чем позитивное влияние на российские обрабатывающие индустрии, и особенно на ВПК [Витебский и др., 2002]; миф о «непревзойденных технологиях» привел к недостаточно агрессивному поведению отечественных производителей на мировых рынках, и многие возможности для интеграции в мировые цепочки создания добавленной стоимости были упущены.
Особенно в качестве субститута других дефицитных ресурсов, развитие человеческого фактора увеличивает способность местных фирм принимать нововведения и инвестиции, облегчает передачу западных технологий и знаний о рынке [Uhlenbruck et al., 2000]. Как правило, разрыв в технологиях между странами переходных экономик и западными странами был невелик, но на первом этапе требовал от местных компаний «освоения материала», достижения их персоналом необходимого уровня квалификации, эквивалентной квалификации технологических лидеров (а следовательно, зачастую обидной позиции «имитаторов»). Такое поведение предполагает не только наличие высокопрофессионального персонала, но и внутреннюю готовность к изменениям и нововведениям. В странах Восточной Европы способность принимать нововведения и инвестиции оказалась одним из самых мощных факторов для развития и интеграции в Европейское Сообщество (ЕС) [Lyles et al, 2002]. Как показывает М. Спагат [Spagat, 2001], важнейшим аспектом этого процесса было избегание «плохого равновесия», т.е. реализация потенциала высокого человеческого капитала в сложившихся условиях.
Существует специфическое конкурентное преимущество накопления человеческого капитала и создания новых технологий. Несомненно, в настоящее время уровень заработной платы и стоимости ресурсов в переходных экономиках ниже, чем в экономиках развитых стран. Это может стимулировать иностранные компании размещать свою производственную деятельность именно в странах с переходной экономикой, а также создавать конкурентные преимущества местным производителям. Однако по мере ликвидации структурных диспропорций в экономике это конкурентное преимущество быстро сокращается, происходит сближение с уровнем цен мирового рынка (по оценкам экспертов, переходные экономики, в частности Россия, смогут сохранять ценовые конкурентные преимущества еще всего несколько лет – см. напр. [Gavrilenkov, 2000]). Постоянное поддержание ключевых компетенций в НИОКР, как показывает опыт развитых стран [Porter, 1998], может служить (и служит) критическим фактором экономического роста.
1.2.2Относительная компенсация факторов
Второй предпосылкой может служить динамика относительной компенсации вклада факторов в создание добавленной стоимости в экономике. Тенденции в развитых капиталистических странах показывают, что относительная компенсация за технологии и человеческий капитал увеличивается, тогда как компенсация других факторов остается неизменной или сокращается – это справедливо как для стран ЕС [Cowan, 2000], так и для США и Японии[Levin et al., 1987].
В исследовании Свейби и ряде последующих исследований показано, что основная часть рыночной стоимости ведущих международных компаний связана со стоимостью их нематериальных активов ([Sveiby, 1997], [Sullivan, 2000]).
Свейби проводит оценку стоимости интеллектуальных активов следующим образом. Стоимость этих активов оценивается как
I = M – B (1.1)
где
I – стоимость нематериальных (интеллектуальных) активов компании,
M – рыночная стоимость компании,
B – балансовая стоимость компании (стоимость материальных активов).
В результате проведенного анализа оказалось, что основная часть рыночной стоимости подавляющего большинства фирм в развитых странах связана с интеллектуальными ресурсами (Таблица 2).
Таблица 2. Соотношение интеллектуального и акционерного капитала в ряде развитых стран
| Страна | Компаний в выборке | Медиана I/B | % фирм, у которых I>B |
| Германия | 123 | 1.046 | 94 |
| Италия | 162 | 0.528 | 91 |
| США | 2959 | 0.472 | 91 |
| Великобритания | 1175 | 0.465 | 86 |
| Япония | 1768 | 0.407 | 95 |
Источник: [Sveiby, 1997]
Это означает, что инвесторы считают основным источником богатства и основным фактором создания добавленной стоимости именно интеллектуальную собственность, а также работающий с ней квалифицированный персонал компании.
Эмпирическая проверка неоклассических моделей экономического роста по динамике выпуска в развитых и развивающихся странах (выполненная экономистами Мирового банка) показывает, что необходимо ввести в рассмотрение дополнительный фактор, фактор совокупной производительности (total productivity factor, TFP), который объясняет от одной трети до половины роста ВВП в различных странах [Easterly, Levine, 2001]. Соответствующие расчеты по вкладу фактора совокупной производительности (ФСП) в экономический рост приведены ниже (Таблица 3). Этот фактор, как правило, ассоциируется с технологическими изменениями и с соответствующими возникающими экстернальными эффектами [Aghion, Howitt, 1998]; он не связан напрямую ни с капиталом, ни с трудом, ни с человеческим капиталом.
Таблица 3. Данные по производительности факторов для некоторых стран
| Экономика | Рост ВВП | Доля фактора в росте ВВП | ||
| капитал | труд | ФСП | ||
| Развитые страны, 1960-1990 гг. | ||||
| Франция | 3.50 | 58 | 1 | 41 |
| Италия | 4.10 | 49 | 3 | 48 |
| Япония | 6.81 | 57 | 14 | 29 |
| Великобритания | 2.49 | 52 | -4 | 52 |
| Латинская Америка, 1940-1980 гг. | ||||
| Бразилия | 6.40 | 51 | 20 | 29 |
| Венесуэла | 5.20 | 57 | 34 | 9 |
| Восточная Азия, 1966-1990 гг. | ||||
| Гонконг | 7.30 | 42 | 28 | 30 |
| Корея | 10.32 | 46 | 42 | 12 |
| Тайвань | 9.10 | 40 | 40 | 20 |
Источник: [Easterly, Levine, 2001]
В статье Каплински [Каплински, 2002] показывается, что с ростом глобализации происходит постепенное перераспределение функций в цепочке создания добавленной стоимости. Развитые страны начинают специализироваться на элементах цепочки добавленной стоимости, создающих максимальную стоимость. К таковым относятся научно-исследовательская активность с последующим патентованием технологий, производственный дизайн, а также дистрибьюция конечного продукта (с брэндом компании развитой страны). Развивающимся странам полностью передается производственная часть цепочки создания добавленной стоимости. При этом, как показывает Каплински на примере нескольких секторов промышленности, конкуренция наиболее высока, а доходность наименее высока именно в производстве товаров промышленности и сельского хозяйства.
Возрастающая компенсация за навыки и технологии может служить объяснением возрастающего разрыва в среднедушевом доходе развитых и развивающихся стран. Поскольку переходные экономики стремятся к достижению уровня жизни, сопоставимого с уровнем жизни развитых европейских стран, то можно предположить, что этот уровень может быть достигнут только при активном развитии отраслей с высокой компенсацией за интеллектоемкость. Мокыр в своей работе [Mokyr, 1992] назвал этот путь развития «рычагом богатых» (‘the lever of riches’), подразумевая, что именно богатые развитые страны используют его для поддержания своего положения в мире.
1.2.3Интеллектуальная рента в переходных экономиках
Уникальной особенностью переходных экономик является наличие у них явления, которое можно назвать интеллектуальной рентой.
В экономиках социалистического лагеря к моменту перехода был накоплен существенный интеллектуальный потенциал. Накопление этого потенциала было связано с необходимостью интеллектуальной конкуренции с западными капиталистическими странами (в первую очередь, США). Поддержание технологического прогресса на приемлемом уровне, как следствие, являлось одной из приоритетных задач государственной политики, особенно в оборонных отраслях. В этот период были разработаны передовые технологии (военного, гражданского и двойного назначения), а также был создан значимый запас человеческого капитала.
Аналогично капитальной ренте (явление, связанное с использованием новыми собственниками капитала, созданного в социалистической экономике), возможность использования указанного интеллектуального потенциала может быть названа интеллектуальной рентой. Интеллектуальная рента, как и капитальная рента, представляет собой уникальное явление переходных экономик, поскольку существует значительный запас интеллектуальных ресурсов и физического капитала, который может быть использован без дополнительного инвестирования или с минимальными инвестициями.
В приложении 1 и приложении 2 к данной работе сделана попытка оценить состояние интеллектуальных ресурсов в российской экономике (научно-технический потенциал и человеческий капитал).
Использование интеллектуального потенциала в период с начала реформ было чрезвычайно низким, особенно в странах бывшего СССР [Кушилин, Фоломеев, 2001]. Причины, почему это происходило, обсуждались достаточно широко, и все они так или иначе сводятся к тому, что не существовало адекватной институциональной инфраструктуры (вопрос формирования подобной инфраструктуры рассматривается ниже, раздел 4.3.3).
Недавняя статья Ацемолгу, Агиона и Зилиботти [Acemolgu et al., 2002] может дать некоторые ключи к пониманию этого процесса. В статье утверждается, что для экономик, в которых технология близка к «технологической границе» (предельному текущему уровню технологического развития), критическими оказываются способности управленцев эффективно использовать технологии. Очевидно, что во всех переходных экономиках качественные рыночно-ориентированные управленческие кадры были в дефиците.
Несмотря на то, что интеллектуальный потенциал многих стран сильно деградировал с начала реформ, даже на сегодняшний момент многие существующие разработки, открытия, знания и квалификации персонала могут быть использованы, а при минимальных инвестициях и могут быть выведены на современный международный уровень, для того, чтобы производить конкурентоспособную высокотехнологическую продукцию [Львов, Моисеев, 1998]. Как следствие интеллектуальная рента еще может быть эффективно использована на благо переходных экономик.
Как видно из приведенной ниже таблицы (Таблица 4), в начале 1990-х гг. СССР занимал одно из ведущих мест как по объему расходов на НИОКР (индикатор научно-исследовательской активности), так и по количеству научных работников в рабочей силе. Согласно Мани [Mani, 2002], эти показатели адекватно характеризуют состояние научно-исследовательского потенциала страны. В конце 1990-х положение России (основного производителя интеллектоемкой продукции и основного исполнителя НИОКР среди республик бывшего СССР) резко ухудшилось, что вывело страну из числа потенциальных технологических лидеров. Однако уровень расходов на НИОКР и количество исследователей продолжает сохраняться на уровне, сопоставимом с уровнем развивающихся стран, ставящих перед собой задачу стать лидерами технологий (таких как Сингапур, Южная Африка, Китай и Индия). Это показывает, что научно-технологический потенциал страны и ее способность восстановить значимое положение на рынках технологий пока сохраняются (более того, Россия сильно превышает медиану своей группы стран со средним индексом развития человека UNDP, составляющую 588 исследователей на 1 млн. работающих [UNDP, 2003]).
Таблица 4. Плотность исследователей и интенсивность научных исследований в разных странах
| Страна | Год | Кол-во исследователей на 1 млн. работающих | Расходы на НИОКР (% от ВВП) |
| Корея | 1996 | 2193 | 2.82 |
| США | 1993 | 3676 | 2.63 |
| Германия | 1995 | 2831 | 2.41 |
| СССР | 1990 | 2350 | 2.03 |
| Великобритания | 1996 | 2448 | 1.95 |
| Сингапур | 1995 | 2318 | 1.13 |
| Россия | 1998 | 1076 | 0.93 |
| Южная Африка | 1993 | 1031 | 0.84 |
| Китай | 1996 | 454 | 0.66 |
| Индия | 1994 | 149 | 0.73 |
| Малайзия | 1996 | 93 | 0.24 |
Источники: [UNESCO, 1999], [Gokhberg, 1999]
Перечисленные предпосылки позволяют обоснованно считать, что стимулирование развития интеллектоемких отраслей может являться предпочтительным путем для обеспечения долгосрочного экономического роста в переходных экономиках. Более того, развитие интеллектоемких отраслей будет стимулировать рост и в отраслях-смежниках, согласно приведенной выше модели мультипликатора добавленной стоимости (хотя, поскольку речь идет о долгосрочной динамике, рост отраслей смежников будет полностью зависеть от их способности обеспечить интеллектоемкие отрасли подходящим сырьем).
Существование интеллектуальной ренты позволяет стимулировать рост в высокотехнологичных отраслях с инвестициями, которые будут значительно ниже, чем аналогичные инвестиции в любых развивающихся странах. Оценки уровня потенциального роста могут быть сделаны очень приблизительно, исходя из размера мировых рынков интеллектоемкой продукции, на которых страны бывшего социалистического лагеря могут являться конкурентоспособными (поскольку объективно достижимый уровень роста во многом зависит от успеха конкретных технологий на конкретных целевых рынках).
Практический опыт показывает, что задействование инновационной составляющей является основным путем вовлечения интеллектуальных ресурсов в производственную сферу и развития интеллектоемких отраслей. Например, исследование по оборонным предприятиям России за 1995-2001 гг. [Витебский и др., 2002] определило детерминанты роста в этой наукоемкой индустрии. Традиционный фактор госзаказа имеет значение как способ стабилизации текущего экономического положения предприятий. Фактор собственности не оказывает существенного воздействия на динамику производства: динамика на государственных и негосударственных предприятиях примерно одинакова. Фактор инноваций оказывается наиболее важным для развития предприятий: наиболее бурными темпами растут предприятия, осваивающие выпуск новой продукции.