Касея Яхьявича Хачегогу. Взволнованный рассказ

Вид материала

Рассказ

Содержание Когда слово обретает душу Указ президиума верховного Х. Нешков

Подобный материал:

• Шаманская Татьяна Петровна и её кружковцы. Приглушённая музыка, взволнованный рассказ, 3.97kb.
• Для написания данной статьи использованы материалы Международной конференции по бактериозам,, 246.57kb.
• И. С. Тургенева «Свидание». Рассказ, 106.41kb.
• Лекция рассказ в экскурсии, 288.73kb.
• Рассказ повествование, рассказ о собственном опыте или опыте другого человека (экспериенциальный, 120.78kb.
• Виктор Петрович Астафьев Последний поклон повесть в рассказ, 10341.18kb.
• В. Я. Булохов кгпу им. В. П. Астафьева, г. Красноярск рассказ, 28.09kb.
• Литература. Прочитать рассказ «Муму» (в учебнике), 191.11kb.
• Гуровой Король Чума. Перевод Э. Березиной Как писать рассказ, 4129.41kb.
• А. П. Чехов напечатал в журнале «Осколки» рассказ, 17.58kb.

Когда слово обретает душу


Известный адыгский поэт и драматург, автор многочисленных пьес, получивших сценическую жизнь благодаря режиссеру Касею Хачегогу, Нальбий Куек пишет в газете, посвященной юбилею театра: «Будущее театра определяется жизнью народа — его историей, культурой и духовной энергией. Нет ничего более интернационального, чем националь­ное искусство, которое несет в себе гуманистические идеи. Потому что оно жизненно, взято из опыта народа, проверено веками и утверждено волею ее созидателей. Наш народ имеет богатейшую историю. Она еще мало изучена, но мы носим ее в собственной душе, в крови. Прислушаемся к ней, и мы многое поймем своим сердцем.

Я сотрудничаю с театром и горжусь этим. Самое трудное, наверное, это быть автором театра. Но как это почетно! Опускается занавес — и зал руко­плещет. И сам хлопаешь в ладоши вместе с артистами и режиссером — так все мы воздаем хвалу и честь театру.

Ты участвуешь в жизни театра, и он сделал тебя бессмертным, приблизив к себе. Ты написал слово, а оно обрело душу и сердце на сцене. Слово дышит, движется, разговаривает, гневается и торжествует. Оно обрело форму и краски, оно стало властелином над людьми. Спасибо же тем, кто создает театр — режиссерам, художникам, артистам.

Мы уходим из храма искусства, но никогда не покидаем его. Он — самый искренний, самый объективный и правдивый наш собеседник.

Спасибо ему за это!»

Конечно, благодарность заслужили и театр, и его актеры, и тот, кто создает спектакли, давая возможность словом драматурга дышать, двигаться, торжествовать и печалиться. Понятие «театр» не обретает свою индивидуальность без их Величества — Режиссера и Актера. И вряд ли пришлось бы говорить вообще о духовном облике города Майкопа, всей республики в те 80-е годы конца XX века, не будь в нем Театра, направляемого режиссером Касеем Хачегогу и коллегами — другими основателями театра, режиссерами и актерами. И насколько оправданы те правительственные Указы, которые я здесь привожу.

«Указ Президиума Верховного Совета СССР О награждении Адыгейского областного драматического театра имени А. С. Пушкина орденом «Знак Почета».

За выслуги в развитии отечественного театрального искусства наградить Адыгейский областной драматический театр имени А. С. Пушкина орденом «Знак Почета».


Председатель Президиума Верховного Совета СССР

Т. Ментешашвили

Москва, Кремль, 23 октября 1986 г.


УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО

СОВЕТА РСФСР

О присвоении Почетных званий РСФСР творческим работникам Адыгейского областного драматического театра имени А. С. Пушкина Краснодарского края


За заслуги в области отечественного театрального искусства присвоить почетные звания: «Заслуженный деятель искусств РСФСР»: Хачегогу Касею Яхьявичу — главному режиссеру.

«Заслуженный артист РСФСР»:

Анкудинову Николаю Николаевичу — артисту театра.

Зеховой Мелеачет Зауркановне — артистке театра.

Муратову Чапаю Измаиловичу — артисту театра.


Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР В. Орлов

Секретарь Президиума Верховного Совета РСФСР

Х. Нешков

Москва, 23 октября 1986 г.


Содержание указов — оценка труда адыгских актеров и режиссера — развивает мысль о том, что абхазо-адыгские народы среди народов Кавказа вносят свой существенный вклад в общую мировую цивилизацию. Доказательство тому — современный национальный Адыгейский театр, получивший всеобщее признание.

Театр способен смешить, заставляет плакать и задумываться одновременно, в этом его чудодейственная сила. Это хорошо знает теперь уже заслуженный деятель искусств РСФСР Касей Хачегогу. На его творческой палитре драмы жизни перемежаются с комедийным фарсом. Так, в 1986 году режиссер ставит спектакль по роману выдающегося киргизского писателя Чингиза Айтматова «И дольше века длится день». Жаль, что в архиве самого режиссера не оказалось каких-либо данных об этой постановке. Несомненно одно: Касей Хачегогу, всегда тяготея к полотнам большого, жизненного размаха, нашел необходимого себе собеседника в Айтматове. И наверняка данный спектакль подтвердил слова этого писателя современности: «Главное — обрести душу».

В следующем 1987 году театр и его главный режиссер обращаются к известному романисту и драматургу Михаилу Булгакову, осуществив постановку его мольерианы — «Полоумный Журден». Само название уже говорит о том, что театру захотелось «побалагурить». А заодно — раскрыть зрителю суть творчества М. Булгакова, так незаслуженно обойденного в нашей стране. По причине очень даже известной — он слишком хорошо писал, да и власти доставалось… Его романы и, особенно, пьесы мешали жить уже и самому автору. Сонм завистников среди коллег по перу сделали все, чтобы Сталин отрицательно реагировал на произведения талантливого писателя. Само собой ясно, что из репертуара театров исчезли его пьесы «Бег», «Багровый остров», «Зойкина квартира» и другие. «Отец народов», затягиваясь трубкой и процеживая дым через усы, как всегда многозначительно изрек: «Автор неповинен в успехе «Дней Турбиных»… Мысль вождя еще долго потом рассекречивалась подхалимами, а связь М. Булгакова с театром прервалась.

С тех пор минуло много лет. Нет вождя, его доносчиков разного ранга и вообще всяких других властолюбцев — ведь «все проходит»! А пьесы и романы М. Булгакова и сегодня так же восхищают и удивляют людей, и победно шествуют по сценам мира «Дни Турбиных», «Бег», «Кабала святош», «Полоумный Журден», «Последние дни», «Иван Василь­евич», «Дон Кихот» и другие. Оказалось, что именно сам М. Булгаков (опровергнув сталинское мнение) и «повинен» в успехе своих пьес.

Итак, спектакль «Полоумный Журден» Касей Хачегогу решил поставить в русском театре города Орджоникидзе, в Северной Осетии. Немного пре­дыстории этой постановки: Адыгейский театр гастролировал по Северной Осетии, и лучшие его постановки восхитили зрителей этой республики. Газета «Социалистическая Осетия» весьма радушно отозвалась о каждом спектакле этого театра. Одна из статей подробно освещала особо полюбив­шийся зрителям Осетии спектакль по пьесе А. Во-лодина «Ящерица».

«... Это программная работа коллектива, наиболее ярко раскрывающая особенности его почерка, направленность творческого поиска. Эмоциональ­ность и экспрессия — черты, очень близкие характеру наших гостей — нашли свое выражение в произведении замечательного мастера отечественной драматургии.

Мудрая пьеса о далеком прошлом обращена в день сегодняшний. И когда мы узнаем, например, о том, что охотника, утаившего от других добычу, стыд за свой проступок заставляет покинуть родное племя — это уже своего рода нравственный тест. Впечатление от спектакля не могут изменить неко­торая монотонность или не совсем ясные детали решения финальной сцены. «Ящерица», как и вторая часть дилогии Володина — «Две стрелы», является несомненной творческой удачей постановщика спектаклей, главного режиссера Адыгей-ского театра К. Хачегогу и всех исполнителей». И зритель вновь почувствовал способность режиссера вместе с актерами помочь слову обрести душу, литературе стать настоящей жизнью на сцене. В связи с этим процитирую здесь письмо самого драматурга А. Володина, адресованное Касею Хачегогу:

«Дорогой Хачегогу! (Извините — не знаю Вашего имени). Теперь очень жалею, что не посмотрел ваш спектакль. Но слышал о нем очень много хорошего от Зямы Гердта и других.

Просите прислать новую пьесу, но я давно уже пишу только сценарии для кино, а теперь и их перестал. Пишу иногда стихи и разнообразные записки о том, что важно для меня, да и не только для меня. Сейчас, вроде бы, дают ход моим прежним пьесам — видимо, можно ставить. Среди них — одна метафорическая, наподобие сказки (разумеется, взрослой) — «Дневник королевы». Другая — «Мать Иисуса». Есть новеллы, которые ставит в Ленин-граде режиссер Додин (вместе с «Матерью Иисуса»).

Не хотелось бы подвергать Вас чтению того, что едва ли подойдет вам, не знаю, право...

Поэтому, поймите меня, я в некоторой растерянности. Если бы погово­рили по телефону, было бы проще. С 22-го на неделю я еду в Москву, остальное время — в Лениграде. Будет желание и надобность — звоните мне по известным вам телефонам.

Передайте обязательно привет и мою признательность всем актерам театра, которые хорошо сыграли наши спектакли.

С уважением и благодарностью А. Володин».


Гастроли в Осетии проходили успешно. И, как я уже говорил, адыгейский режиссер тем временем приступает к постановке булгаковской комедии «Полоумный Журден» силами выпускников московского ГИТИСА для русского театра Северной Осетии. Один из участников — Б. Карпов — сыгравший у К. Хачегогу, вспоминает об этом спектакле:

«Если у человека есть талант и стремление, для него любой принцип обучения полезен. Непосредственное соприкосновение с театром в процессе учебы дает большую психологическую подготовку. Но все же не хватало еже­дневной работы с режиссером-мастером. Пока мы не можем считать себя акте­рами — профессия только начинается. Сейчас я с большим увлечением работаю в спектакле «Полоумный Журден» по пьесе М. Булгакова, на поста­новку которого приглашен заслуженный деятель искусств РСФСР К. Я. Хачегогу. Успех спектакля во многом зависит не только от режиссерской фантазии, но и от техники актера. Здесь нужна импровизация, изящество, легкость, которая, как известно, дается с трудом. Приходится отрабаты­вать движения, речь, пластику — это особый жанр,— «музыки и света», так называют его специалисты. Он требует гармонии и блеска. Стараемся». («Социалистическая Осетия», 2 февраля 1987 г.)

Впечатляет и фотография в этой газете: среди улыбающихся молодых актеров стоит уже маститый, с бородой и в черном пальто, с белым шарфом на шее, «властитель» душ актерских, человек, способный помочь слову «обре­сти душу» — заслуженный деятель искусств РСФСР Касей Хачегогу. И выбор им пьесы М. Булгакова не случаен. Именно здесь, в городе Владикавказе, Михаил Булгаков решил оставить свою профессию врача и начать жизнь писателя. В 1920—1921 годах в этом самом театре родились первые пьесы молодого автора — «Самооборона», «Братья Турбины», «Парижские ком­мунары». Упоминание о владикавказском периоде содержится в автобиогра­фии писателя. Здесь вышла первая книга о творчестве М. Булгакова (Д. Гиреев, «Михаил Булгаков на берегах Терека»).

В своей постановке режиссер занял актеров Б. Карпова, А.Тер-Давидянц, В.Лесовского, О.Колиеву и других. Спектакль был уже почти готов — герои М. Булгакова в пестрых одеждах творили на сцене феерию, вызывая даже у самих себя временами хохот, не говоря уж об остальных.

Корреспондент газеты «Молодой коммунист» Ж. Марукянц в своем интер­вью под заглавием «Накануне» рассказывает:

«В республиканском русском драматическом театре новая работа — спектакль «Полоумный Журден» по пьесе Михаила Булгакова. Ставит его заслуженный деятель искусств РСФСР К. Я. Хачегогу. Побывав на одной из репетиций, мы попросили режиссера ответить на наш вопросы.

— Вот уже десять лет,— рассказывает Касей Хачегогу,— я работаю главным режиссером Адыгейского областного драматического театра. У нас сложился славный коллектив единомышленников. Все идет надежно и профессионально, даже гладко. Порой я стал задумываться, а не слишком ли я успокоился? Захотелось испытать себя в совершенно не знакомом театре. Поэтому, получив приглашение Союза театральных деятелей Северной Осетии поставить спектакль в одном из театров республики, воспользовался им с радостью. Да и Булгаков имеет прямое отношение к этому театру: здесь он начинал.

— Вы заняли вчерашних студентов, еще не имеющих необходимого для этого сложного спектакля сцениче-ского опыта. Вы просто рисковый человек, или были на то и другие причины?

— Без риска, основанного, однако, как у каскадеров, на самом точном расчете, творчества вообще не может быть. А ведь актер становится актером только на сцене. И классика — разве не лучшая для этого школа? Кроме того, решение мое было подсказано самим Булгаковым, который и писал-то эту пьесу для студии Юрия Завадского, хотя спектакль и не состоялся. В основе пьесы — комедия Мольера «Мещанин во дворянстве». Идейная сторо­на этой комедии заложена и в пьесе Булгакова. Но не она стала для меня главной. Мы делаем спектакль об Актерах — Мольера и нынешних — об актер­ских способах превращения, о рождении образа, магически свершающемся на глазах у зрителя. Принцип работы «от тяжелого к привычному, от привыч­ного — к легкому», а там и к прекрасному. И это тоже заложено в самом драматургическом материале. Конечно, ребятам не легко осваивать тот мольеровский способ существования на сцене, ту пластику, стиль, ритм. Но в процессе репетиций это становится привычным, привычка переходит в орга­ничность, легкость и так далее до прекрасного образа. Мы добиваемся то­го уровня актерского мастерства, когда зритель будет видеть, как это делается, но не заметит, как сделалось, добиться той свободы, когда актер достигает пика творчества — сценической правды.

— Стало быть, этот спектакль — школа актерского мастерства, спектакль для молодежи?

— Именно так. И, наверное, будь состав труппы иным, иными были бы и режиссерские задачи.

— Как Вам работается?

— Меня радует, что все делается молодежью от души, репетируют с удовольствием, с полной отдачей. Правда, пока еще не удается фиксировать, закре­плять найденное на репетициях, одна на другую не приходится. Ничего, это все придет с опытом. Сейчас им еще не достает актерской техники, может, мы что-то и потеряем в темпо-ритме, но у них есть «правда существования на сцене», а это многого стоит. Не жалею, что пришел поработать с ними. Мне кажется, у ребят прекрасное будущее, но здесь все будет зависеть от уровня режиссуры, от чуткого и бережного, доверительного отношения к ним старших коллег.

— Большое спасибо, Касей Яхьявич. Надеемся, что эта постановка положит начало плодотворным творческим контактам между Адыгеей и Северной Осетией. Успехов Вам!»

И уже, после премьеры, та же газета опубликовала материал К. Александрова под названием «Воспоминания о Мастере»:

«В русском драматическом театре Орджоникидзе состоялась премьера спе­ктакля «Полоумный Журден» по пьесе М. Булгакова. Постановку осуществил главный режиссер Адыгейского драматического театра им. Пушкина Касей Хачегогу.

Приглашение не случайно. Коллектив, театральная общественность столицы Северной Осетии обеспокоены последствиями долгого невнимания к театру со стороны государственных органов, явным творческим и организационным застоем. Осознание невозможности в дальнейшем подобной ситуации породило ряд действенных мер по возрождению достойного облика театра. Одна из них, и главная,— общее художественное обновление: повышение мастерства, куль­туры спектаклей, репертуарные поиски.

«Полоумный Журден», можно считать,— «первая ласточка» этого начавше­гося процесса.

Касей Хачегогу — режиссер, имеющий опыт взаимоотношений с мольеровским театром. Его постановка «Тартюф» — одно из заметных театральных событий за последние годы. К тому же он, как никто другой, стремится и умеет рабо­тать с молодыми актерами — вчерашними студийцами. Премьера прошла с успехом. В планах театра и Касея Хачегогу осущест­вить в этом же оформлении другую булгаковскую пьесу — «Мольер». Таким образом, составится театральная дилогия: о великом художнике сцены, о судьбах искусства и людях — хозяевах этих судеб».

Спектакль был впечатляющим, смешным, азартно-озорным, с таинственными появлениями и исчезновениями персонажей. Так, учитель танцев, учитель му­зыки превращались из французов в турок и наоборот. И сам Журден — челове­чек с нездоровым блеском в глазах, тоже ставший безрассудным, потому что возомнил себя выше своих возможностей... А его жена, как могла, боро­лась с полоумным мужем во имя счастья своей дочери. Но возлюбленный Люсиль, красавец Клеант вместе с Ковелем, продолжают дурачить бедолагу Журдена способами в чисто мольеровском духе.

В комедии действуют и актеры — прообразы современников великого французского драматурга, и герои, напоминающие персонажи из разных пьес Мольера. Словом, Касей Хачегогу, влюбленный как в драматургию М. Булгакова, так и в Мольера, показал в театре столицы Северной Осетии весьма интересное бравурное зрелище, где властвовала едкая ирония и откровенный смех. Порожденные смешными и жалкими людьми, в своей мании «величия» и в стрем­лении ухватить в жизни то, чего как раз надо избегать им.

Журден и с дворянином хочет породниться, и с философами общаться, но жизнь преподносит ему такое обилие проходимцев, которые вконец превращают его в полоумного Журдена...

Смехотерапия построена режиссером на материале далеких веков, сложном времени самого автора Мольера, но как же она современна! Словно челове­чество и вовсе не продвинулось вперед в своей эволюции, чтобы от бесчис­ленных пороков своих избавиться и возвысить дух свой человеческий.

Несомненно, осуществив постановку «Полоумного Журдена», Касей Хачегогу и сам духовно «обновился», поработал с новым коллективом, стряхнул с себя, вероятно, и то «самоуспокоение», о котором говорил с беспокойством.

Работа его в театре города Орджоникидзе сыграла свою положительную роль в творческой биографии режиссера. Режиссер — он как путеводитель. Если он не имеет точных ориентиров в своей профессии, то наносит невосполнимый духовный ущерб зрителям… Как режиссер он гибнет, если начинает повторяться. У такого «деятеля» начинают накапливаться своего рода «вредные отходы» — уже использованные когда-то мысли, идеи и пр.

Анатолий Эфрос писал: «Спектакль — это игра. Но как сделать, чтобы за игрой не пропадала мудрость?» Не ошибусь, если скажу про Касея Хачегогу, что в любой своей игре (в спектакле), пусть даже сыгранной в стиле балагана, он умеет сохранить эту самую мудрость — философию ума и духа. Он своими спектаклями призывает всех нас увидеть в себе возможность добрых порывов, сопротивление злу и насилию. Даже в смешных комедийных спектаклях, как в недавнем «Полоумном Журдене», где режиссер особо акцентировал, к примеру, на эпизод с изучением языков (одно ухо для иностранного, другое — для родного), всюду чувствуется доброе отношение к людям. И как особую важность режиссер подчеркивает мысль о том, что, если не говоришь на родном языке, значит у тебя нет духовных корней, а без них все легко уносится ветром.

По этому поводу абхазы сказали: «Теряющий родину — теряет все». И в этой плутовской комедии проницательный мастер подсказывает, как надо быть осмотрительным в жизни, особенно малочисленным народам.

Итак, адыгский режиссер снискал заслуженное признание. Талантливых людей любят, но они же и страдают за свой талант… А пресса продолжала восторженно публиковать материалы об Адыгейском театре, ведомом главным режиссером Касеем Хачегогу.

После успешного завершения творческого контакта с театральными дея­телями Северной Осетии, Касей Хачегогу вернулся в Адыгею, к своим акте­рам. И в 1988 году приступил к постановке пьесы известного русского драматурга М. Рощина «Седьмой подвиг Геракла». Спектакль получился удачным, и об этом читаем в заметке М.Яворовской, опубликованной в газете «Комсомолец Кубани» за 1 мая 1988 года:

«Первый краевой фестиваль «Кубань театральная-88» завершился. Про­фессиональные театры края показали свои лучшие спектакли, среда них и «Седьмой подвиг Геракла» М. Рощина Адыгейского театра. Представительное жюри, в состав которого входили известные московские критики В. Гудкова, С. Коробков, В. Милков, Е. Олейник, М. Тимашева, смотрело и анализировало показанные на фестивальной сцене работы. Спектакль майкопчан получил наиболее высокую оценку зрителей и жюри. А его постановщик — заслуженный деятель РСФСР К. Хачегогу — награжден дипломом правления краевой организации Союза театральных деятелей РСФСР и Почетной грамотой управления культуры крайисполкома за лучшую режиссерскую работу. Дипломами и Почетными гра­мотами награждены: артисты З. Зехов — за лучшую актерскую работу, художник по костюмам Л. Даурова — за лучшее решение и исполнение сценических костю­мов в спектакле «Седьмой подвиг Геракла».

Как бы продолжением фестиваля явился «круглый стол», проведенный газетой «Комсомолец Кубани» с участием театральных критиков из Москвы. И 22 мая 1988 года газета опубликовала обширную беседу канди-датов искус­ствоведения М. Тимашевой, Б. Гудковой, В. Маликова, С. Коробкова и Е. Олейник. Критики повели интересный масштабный разговор о месте театра в жизни общества. Было высказано много добрых слов в адрес увиденных спектаклей, прозвучали также критические замечания о работе многих театров — участников фестиваля.

Как я уже сказал, особо был отмечен спектакль Адыгейского театра «Седьмой подвиг Геракла». О нем критики М. Тимашева и С. Коробков писали в газете «Комсомолец Кубани» за 21 мая 1988 года:

«Серьезной удачей фестивального показа спектаклей явился «Седьмой подвиг Геракла» по пьесе М. Рощина, поставленный режиссером Касеем Хачегогу в Адыгейском театре. Работа недавняя, и потому кое-где еще не выверены темпо-ритмы, излишняя риторика, не положенная на действие. Но несмотря на частные огрехи, это — творение, вне всякого сомнения, по-настоящему талантливых людей. Спектакль доставляет эстетиче-ское удовольствие и одновременно рождает массу современных ассоциаций. Касей Хачегогу очень тонко чувствует природу драматической сцены. Зрелищность, концептуальность, культура мизансцены и, вместе с тем, незримо присутствующая во всем, особенно в финале спектакля, национальная традиция, позволяют говорить о крупном режиссерском даровании.

Но более всего подкупает у майкопчан художниче-ское взаимопонимание между постановщиком и актерами. Именно сотворчество создает атмосферу общей увлеченности темой и эстетикой спектакля, дает прекрасные резуль­таты в целом ряде остроумно поставленных и сыгранных эпизодов.

«Седьмой подвиг Геракла» демонстрирует зрителю феномен «командной игры». Поэтому и сценографию В. Даньковского, и костюмы Л. Дауровой, и музыкальное оформление Г. Аксютиной воспринимаешь как нечто неразрывное, органично увязанное с актерским существованием на сцене.

И надо признать, что это — самый сильный на сегодняшний день актер­ский коллектив здесь, на Кубани. Отличные внешние данные и внутренняя убедительность А. Воркожокова (Геракл) и Н. Ачмиза (Нестор), блестящий юмор и пластическая выразительность М. Кукана (Авгий), женственность С. Кушу (Антиопа) и обаяние М. Уджуху (Ата) — все это мощные козыри спектакля. К тому же все адыгские актеры подтянуты, легки, находятся в хорошей физической форме. Но одного из них хочется выделить особо — это З. Зехов в роли Тезея. Пока только ему в полной мере подвластны скрытая ирония, эффект отчуждения от образа, тонкая игра ума, что и являются наиболее характерными признаками так называемого интеллектуаль­ного театра, в духе которого написана рощинская пьеса. Сквозь характер его персонажа постоянно просвечивает незаурядная личность самого исполнителя».

Да, критики верно подметили талант главного режиссера и его единомышленников-актеров, сумевших достойно показать со сцены свой народ, высвечивать его природный и духовный дар, вместе с внешней красотой и элегантной манерой поведения...

А еще Касей Хачегогу плодотворно помогает и самодеятельным коллективам в своей республике. В его первом (из четырех) дипломе так и записано: «Режиссер народных театров». Уважительное отношение к народным театрам режиссера Касея Хачегогу подтверждает и А.Михайлов в своей статье «Мы вместе, мы с вами», опубликованной в газете «Комсомолец Кубани» за 18 июня 1988 года. В ней мы читаем:

«Как еще часто мы отмахиваемся от интересной встречи, разговора, общения. Года два назад, помнится, собрали нас, режиссеров народных театров и руководителей драматических коллективов, на семинар в Майкопе. Лекции читал гость из Москвы. Мечтали услышать свежее слово, обогатиться опытом. Но быстро разочаровались: лекции были скучные, «сухие», словом, формальные.

Особо запомнилась всем участникам семинара недавняя встреча с главным режиссером Адыгейского областного драматического театра имени А. С. Пушкина, заслуженным деятелем искусств РСФСР Касеем Яхьявичем Хачегогу. На сей раз среди режиссеров народных театров равнодушных не было. Касей Хачегогу рассказывал о театре так, что мы забыли о времени и, как говорится, о «пространстве» тоже. Профессиональный режиссер познакомил нас с театральными цехами, мы побывали на репетициях русской труппы и народного театра мебельно-деревообрабатывающего объединения «Дружба».

Шла работа, увлекшая всех. Мы анализировали пьесы, спектакли, сцено­графию, придумывали костюмы и тут же выходили на сценическую площадку и работали этюдным методом над пьесой.

Мы вели творческие дискуссии не только о спектаклях, но и вместе думали о том, почему прошла «мода на театралов» и как возродить любовь к театральному искусству, вкус к премьерам. И здесь очень многое зави­сит от уровня спектаклей — и профессионального, и народного театров».

Известность Касея Хачегогу все более ширилась. Его приглашают на разовые постановки многие театры Кавказа, в другие республики Союза. Но надолго он не оставляет родной театр, согласившись лишь на приглашение главного режиссера кабардинского театра им. А. Шогенцукова Руслана Фирова поставить в 1988 году на его сцене философскую пьесу М. Булгакова «Собачье сердце». По поводу спектакля газета «СМ» за 22 июля 1988 года опубликовала интервью критика Р. Кумышева, озаглав­ленное «Трагедия разрухи в головах».

«Зрители Кабардино-Балкарии увидели премьерный спектакль госдрамтеатра им. А. Шогенцукова, поставленный по повести М. Булгакова «Собачье сердце» (инсценировка А. Червинского) режиссером Адыгейского областного драматического театра Касеем Хачегогу.

«Очень интересный режиссер,— сказал о нем еще во время репетиций главный режиссер госдрамтеатра им. А. Шогенцукова Руслан Фиров.— Его появление в нашем театре само по себе важно».

— Булгаков для меня,— говорит Касей Хачегогу,— один из тех писателей, который всегда говорил о социальной жизни так, как думал. В спектакле профессор Преображенский утверждает: «Двум богам служить нельзя». Во взглядах этого персонажа очень многое созвучно миропониманию самого Булгакова. Обратите внимание, как он развивает мысль дальше: «Невозмож­но в одно и то же время подметать трамвайные пути и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев. Это никому не удается... тем более людям, которые, вообще, отстав в развитии от европейцев лет на 200, до сих пор не совсем уверенно застегивают свои собственные штаны». Когда еще ска­зано! А мы об отставании в развитии только теперь заговорили вслух.

Основная идея спектакля в том, что грубость души, невоспитанность, непосвященность — реальная угроза прогрессу.

Профессор Преображенский — работающий человек. Деловая обстановка в его квартире противопоставлена домоуправлению наверху, где целыми днями заседают, поют пролетарские песни. Новое начальство не способству­ет научному прогрессу. Вместо того, чтобы построить новое здание, люди сверху велят профессору «уплотниться», считая, что больных можно принимать и в прихожей, а обедать — в спальне.

Взяться управлять государством, не имея элементарных знаний,— это трагедия общества. Именно ее боялся М. Булгаков еще в 1925 году. Нравст­венное несовершенство — вот опасность. Новому поколению надо прежде всего учиться, а не ломать на своем пути все созданное ранее.

Неумение руководить долгое время прикрывалось материальной разрухой. А разруха обнаружилась в головах. Желания власти оказалось недостаточно, чтобы строить новую жизнь.

Хотя главным героем является профессор Преображенский, в спектакле постоянно, зримо и незримо, присутствует начальник домоуправления Швондер. Праздно играющий на балалайке, он восседает над всеми.

«Зачем мне Швондер наверху? — спрашивает К.Хачегогу и сам отвечает: — Он вбирает в себя все, что мешает творческому труду. Швондер безуча­стен к тому, что происходит внизу, далек от понимания тонкости и важно­сти научного достижения профессора Преображенского. Но он крепко держит в руках власть, которой в любую минуту может воспо­льзоваться. Его балалайка для меня — атмосфера. Монотонные звуки одно­образной мелодии раздаются в минуты особого напряжения. Они дополняют все бессмысленные действия, мешающие прогрессивному творчеству профессора. Тот, кто не призван дирижировать, не управляет оркестром, а навязывает свою неуместную искусственную мелодию.

Преображенский создает новую модель человека. Но отчего она получилась столь несовершенной?

— Он сделал нового человека из того материала, который имелся,— говорит режиссер.— Грубость и невежество Шарикова, созданного профессором, под­тверждают мысль о том, что нового человека нельзя создать только революционным путем. Но он может стать результатом лишь естественного, эволю­ционного развития.

Страшен этот недочеловек Шариков, которому нечем гордиться, кроме своего пролетарского происхождения, но который берется поучать людей с университетским образованием.

Спектакль «Собачье сердце» обещает быть интересным не только в силу своего глубокого содержания, режиссерского мастерства. Удачно подобран и состав актеров: Басир Шибзухов в роли профессора, Валерий Балкизов (Шариков), Юрий Балкаров (доктор Борменталь) и другие.

— С актерами мне повезло,— говорит Касей.— Очень способные и твор­чески настроенные.

Критики во все времена поругивали постановки «Собачьего сердца», полагая, что профессор Преображенский не должен быть таким сверхинтеллигентным, «непонятным» для окружающего пролетарского большинства. Актер Басир Шибзухов показал его энергичным, деловым, вдохновенным творцом. Сказался-таки наш кавказский темперамент. Хорошо работает В. Балкизов, без особого напряжения ведет роль Шарикова, хотя внутренне он динами­чен. Словом, на мой взгляд, роль ему удалась.

Идет репетиция. На сцене пульсирует жизнь авторского замысла. Режиссер в зале — отрабатывается самый сложный эпизод. В нем участвуют почти все персонажи. И в коротких репликах — значительный штрих для создания целостной картины. И поэтому так радостно восклицает К. Хачегогу, когда актриса Х. Струкова в маленьком эпизоде демонстрирует глубокое понимание своей роли.

Да, несомненно одно: тот, кто пойдет на этот спектакль в театр имени А. Шогенцукова, соприкоснется с творением большого художника, оказавшимся в достойных руках».

Подробное и широкое цитирование необходимо для новых поколений читателей, они смогут проникнуть в душу и мысли постановщика, поймут творческий процесс, в котором создается новый спектакль.

Я знаком с коллективом кабардинского театра – он приезжал в Абхазию с интересным, очень глубоким репертуаром и прекрасными актерскими силами, снискав уважение и любовь у абхазского зрителя. К слову сказать, этот театр поставил в 1989 году и мою комедию «Смех и слезы», и я знаю потенциальные возможности этого одаренного коллектива, возглавляемого замечательным режиссером Русланом Фировым. Сам Касей Хачегогу так отозвался о своей работе в этом коллективе: «Кабардинские актеры очень эмоциональны, интересен состав поколений, с ними можно поставить любую «многозаселенную» пьесу. Я очень доволен нашей совместной творческой работой».

И постановщик «Собачьего сердца» вновь показал себя режиссером, утверждающим жизнь в ее постоянном развитии и поддерживающим прогрессивные идеи. Своими сценическими полотнами Касей Хачегогу противодействует порабощению злом этой самой жизни, вкладывая в каждую работу душу и знания свои. Многими бессонными ночами он прежде сам выстрадал жизнь героев будущих спектаклей, а уже потом этому творческому страданию подвергнет актеров. Поэтому во всех его спектаклях слово обретает душу и там же «поет и стонет» жизнь сценическая.