Трансперсональная традиция в русской культуре

Вид материала

Документы

Содержание 4.Экзистенциализм. 4.1.Экзистенциализм Ф.М.Достоевского. 4.2.Экзистенциализм Л.Н.Толстого.

Подобный материал:

• Реферат по теме Символы суда и правосудия в культуре Древнего Мира и их интерпретация, 278.57kb.
• Темы контрольных работ по "Русской культуре XIX века" Дуэль в русской культуре XIX, 29.06kb.
• Проект по Русской традиционной культуре «Путешествие к истокам или Русские забавы», 78.14kb.
• Державинская традиция в русской литературе XIX начала XX века, 683.99kb.
• Некоторые рассуждения о русской трансперсональной традиции, 1886.77kb.
• Традиция и утопия в художественой культуре постмодернизма, 443.21kb.
• «Евангельские образы в художественной культуре», 19.61kb.
• Тема проекта группы, 61.32kb.
• -, 2090.38kb.
• В нашей школе есть добрая традиция проведение литературных вечеров, посвященных великим, 4.91kb.

4.Экзистенциализм.

4.1.Экзистенциализм Ф.М.Достоевского.

Трансперсональное можно наблюдать и в воззрениях Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского, а в частности, в их экзистенциализме.

Сердцевину воззрений Достоевского составляла антропо­логия, которая имела два измерения: этико-социальное и ре­лигиозно-нравственное. В первом случае его волновала "тай­на человеческой природы", во втором - "вопрос о существо­вании Божием", проблема бессмертия души. Первая позиция ознаменовалась в личности Великого инквизитора, вторая - в личности старца Зосимы. Ум Достоевского разрывался меж­ду идеей "исправления подвига" Христа и верой в необходи­мость "уподобления" Христу. В этой раздвоенности вырази­лась антиномическая сущность антропологии Достоевского, его вера и неверие в человека.

Достоевский называл себя реалистом, разумея при этом, что он не сочинитель, не фантазер, не романтик, а как бы "по­зитивист" в искусстве, в морали, в религии, в политике. Реализм был для него чем-то вроде обличения, препарирования жизни. С таким критери­ем он подходил к человеку. В его "Записной книжке" (под за­головком "Я") отмечалось: "При полном реализме найти в че­ловеке человека. Это русская черта по преимуществу, и в этом смысле я, конечно, народен (ибо направление мое истекает из глубины христианского духа народного), хотя и неизвес­тен русскому народу теперешнему, но буду известен будуще­му. Меня зовут психологом - неправда, я лишь реалист в выс­шем смысле, т. е. я изображаю все глубины души человечес­кой". Достоевский, безусловно, прав, подобным образом оце­нивая собственное творчество. Однако в "глубинах души че­ловеческой" он больше обнажал "греховное" и "подлое", зас­тавляя сомневаться в благородстве и искренности человека.

Логика Достоевского предельно обнажена: нельзя стать человеком без сознательного самосовершенствования, "вы­делки". Никто от природы не бывает способен к каждоднев­ному подвигу "примирения". Для этого необходимо посте­пенное обновление, перерождение человека. Взгляд Достоевского на приро­ду человека в основе своей пессимистичен; он не отвергает человека как данность, но не верит и в то, что его можно ис­править с помощью внешних перемен и узкоэтических рег­ламентаций. Моральное обновление достигается лишь в вере. В религии человек обретает то, чего нет ни в каком челове­ческом знании, - надежду на бессмертие. Без нее в людях ис­сякла бы не только любовь, но и всякое стремление продол­жать земное существование. Отнимите у них веру в бессмер­тие, и "тогда ничего уже не будет безнравственного, все будет позволено, даже антропофагия"[Error: Reference source not found]. Лишь сознание, что челове­ка и после смерти ждет новое рождение, вселяет в него чув­ство вины и ответственности за всех и все в мире. А это и есть смысл жизни, без которого нет счастья.

Источник бессмертия человека, его высочайший идеал - Христос. Достоевский считал, что "образец нравственности", завещанный Христом, служит мерилом различения добра и зла, вселяя уверенность в будущее блаженство всех народов, в торжество гармонии и правды. В нем он видел воплощение того "всечеловека", какими должны были стать все люди.

В произведениях Достоевского не приходится искать но­вое откровение, видеть в его героях пророков новой, обнов­ляющей мир религии. Он был слишком субъективен, подвержен чувственно-заостренному пережи­ванию, чтобы вообще созидать какое бы то ни было миро­воззрение. У него нет оригинального учения в обычном смыс­ле этого слова. Его мистика - не плод самостоятельных раз­мышлений, а результат восприятия аскетической традиции православного старчества. В художественном воображении Достоевского преломлялась вся апофатическая (отрицатель­ная) антропология восточнохристианских подвижников, на­чиная с Исаака Сирина и кончая Тихоном Задонским. С этим отчасти связано мрачное, несколько даже отталкивающее вни­мание писателя к реалиям и извивам человеческой натуры.

Но именно поэтому ему удалось с особенной силой обна­жить вопрос о смысле жизни, который он решал не на путях рефлексии, а инстинкта. Достоевский не говорил, как надо жить человеку, а показывал, почему он живет так, а не иначе. Он заставлял понять необходимость внутреннего обновле­ния, перехода из состояния физиологического в нравствен­ное. Смысл жизни состоит в одном - обретение человеком самого себя, а через это - приобщение ко всему человече­ству. И если Достоевский считал, что русский человек более, чем кто-либо другой, способен к нравственному совершен­ству, то прежде всего имел в виду широту и многосторонность его таланта, делающего его близким и арабу, и немцу, и анг­личанину. Он может легче и быстрее их стать "всечеловеком", раньше их "изречь слово примирения, указать исход европей­ской тоске". Так проблема смысла жизни отдельного челове­ка перерастала у Достоевского в проблему исторического призвания народа. Утверждалось новое видение истории, впервые открывавшее перед русской философией перспек­тивы национального развития.

4.2.Экзистенциализм Л.Н.Толстого.

Главной целью Л. Н. Толстого было создание "новой религии, соответствующей развитию человечества, религии Христа, но очищенной от веры и таинственности, религии практической, не обещающей будущее блаженство, но даю­щей блаженство на земле".

"Камень веры" толстовства - принцип непротивления злу насилием, возводимый им еще к системам конфуцианства, буддизма и даосизма. Христианство лишь "внесло в учение любви учение применения его: непротивление". "Христу не­зачем было бы приходить, - писал Толстой, - если бы он не научил людей любить ненавидящих, делающих нам зло, - не научил не противиться злу злом". Для этого ему вовсе не тре­бовалось быть Богом; "путь жизни и притом не новый" дан в учении "человека Христа", которого "понимать Богом и ко­торому молиться" Толстой считал "величайшим кощунством"[Error: Reference source not found].

Главную вину за то, что этика непротивления осталась не­понятой современным человеком, Толстой возлагал на цер­ковь. Согласно его воззрениям, христианство, как всякая ре­лигиозная доктрина, объединяет два разноплановых аспек­та: во-первых, "много говорит о том, как надо жить каждому отдельно и всем вместе", т.е. содержит этическое учение; во-вторых, объясняет, "почему людям надо жить именно так, а не иначе", следовательно, включает в себя метафизические принципы". Религиозная этика и метафизика неразрывно свя­заны между собой и их невозможно обособить без вреда для самой религии.

Толстой считал, что церковь давно предала забвению этику Еванге­лия, перенеся центр тяжести на одну метафизическую сторо­ну. Человек при этом оказывается лишеным нравственной опоры, которая дается только религией, вытекает из религиозного отношения к миру. Религию не могут заменить ни метафизика, ни наука. Рели­гия указывает направление всякой умственной работы. В ней человек обретает смысл жизни. То есть Толстой говорил о полной зависимости человека от церкви.

Столь высоко ставя религию в жизни человека, Толстой осмысливал ее не как мистическое учение, а как изначальное, глубинное отношение человека к миру. Надличностный и надсоциальный характер христианства делает его нравственной системой, которая согласна "с разумом и зна­ниями человека". В этой трансцен­дентальной детерминации и заключалась главная особенность толстовской этики.

Для Толстого Бог не существовал отдельно от человека, он имел непосредственное отношение к человеку и прояв­лялся не иначе как через отношения людей друг к другу и к самим себе. Согласно Толстому, че­ловек постигает Бога в самом себе, не обращаясь за помощью к церкви и священнослужителям. Бог у Тол­стого - это нечто целое, частью чего является человек.

Каждый человек, считал он, может стать подобным Богу, способен "вызвать в себе Бога", "отрешиться от себя во времени", при этом "забывается все прошедшее, устраняется всякая мысль о будущем и делается добро и спокойно". Идея "бого­подобия" дополнялась у Толстого идеей "сыновности Богу". В каждом человеке, писал он, живет "сын Бо­га", "тот, кто не сумел сделаться сыном Бога, навек останется в хлеву со скотиной". Очевидно, что идеи "богоподобия" и "сыновности Бога" Толстой меньше всего связывал с религиозной догматикой, это были свойства духовности, духовного роста человека.

Христианская религия, считал Толстой, несет несомненный вред человеку, поскольку подрывает у не­го веру в самого себя и свои возможности, обрекает его на вечное рабство перед церковью. Религия, по мысли Толстого, не должна быть наси­лием над человеческим духом, не должна лишать чело­века свободы выбора.

И именно поэтому невозможно не сказать о Толстом как о гуманисте. Несомненно, в его идеях было много экзистенциального. Для Толстого ценен был человек, независимо от того, к какой общности он принадлежит, верующий он или неверующий. Во всех общественных отношениях он выделял такие, которые давали возможность человеку почувствовать себя преж­де всего человеком. Именно их ценил и считал важным условием для будущего.

Л. Н. Толстой рассматривал вопрос о смысле жизни. “Для решения этого вопроса одинаково недостаточно приравнивать конечное к конечному и бесконечное к бесконечному”, надо выявить отношение одного к другому. Следовательно, вопрос о смысле жизни шире охвата логического знания, он требует выхода за рамки той области, которая подвластна разуму. “Нельзя было искать в разумном знании ответа на мой вопрос”, – пишет Толстой. Приходилось признать, что “у всего живущего человечества есть еще какое-то другое знание, неразумное – вера, дающая возможность жить”[Error: Reference source not found].

Толстойприходит к выводу о том, что вопрос о смысле жизни есть вопрос веры, а не знания. В философии Толстого понятие веры имеет особое содержание, не совпадающее с традиционным. Это – не осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом. Понятие веры в толстовском понимании совершенно не связано с непостижимыми тайнами, неправдоподобно чудесными, превращениями и иными предрассудками.

Из произведений Толстого вытекает вывод: смысл жизни не может заключаться в том, что умирает вместе со смертью человека. Это значит: он не может заключаться в жизни для себя, как и в жизни для других людей, ибо и они умирают, как и в жизни для человечества, ибо и оно не вечно. “Жизнь для себя не может иметь никакого смысла... Чтобы жить разумно, надо жить так, чтобы смерть не могла разрушить жизни”. Говоря современным языком трансперсональной психологии, смысл жизни – в трансценденции Эго в целях постижения Бога в себе.

Несмотря на полнейший контраст в осмыслении сущнос­ти христианства, в особенности в понимании самого Христа, и Достоевский, и Толстой исповедовали общие принципы этического индивидуализма, который стал знаменем всего "русского духовного ренессанса" конца XIX - начала XX вв. Взгляды обоих были насквозь пронизаны экзистенциальными идеями: глубокой заинтересованностью проблемой существования человека, поиском решения вопроса улучшения его жизни (будь то через "новую" религию Толстого или стремление к идеалу "Всечеловека" Достоевского). И не случайно при этом великие писатели-философы (и, по справедливости сказать, экзистенциалисты) рассматривали человека в соотношении его с религией.

Рели­гия —проводница связи человека с миром и другими людьми, без ощущения подобной связи не может жить человек, если он человек разумный. Кроме того, ре­лигия устанавливает отношения человека к целому, "ко­торого он чувствует себя частью и из которого он вы­водит руководство в своих поступках"[Error: Reference source not found]. Религия позво­ляет человеку ощущать себя во Вселенной и в ее бесконечности, а в связи с этим — и свою цель жизни: это "такое установление человеком отношения к беско­нечному, которым определяется цель его жизни". Религия, таким образом, помогает ощутить причаст­ность к единому, целостному миру, Вселенной.

Таким образом, мы наблюдаем у Л. Толстого и Ф. М. Достоевского признаки трансперсонализма: онтологический оптимизм, гуманизм, их веру в человеческие возможности.