Державинская традиция в русской литературе XIX начала XX века

Вид материала

Содержание

Минералов Юрий Иванович
Общая характеристика работы
Предмет исследования
Объект исследования
Положения, выносимые на защиту
Практическая значимость
Основное содержание работы
Exegi monumentum
Васильев С.А.

Подобный материал:

1 2 3 4 5

На правах рукописи

Васильев Сергей Анатольевич

ДЕРЖАВИНСКАЯ ТРАДИЦИЯ

В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

XIX — НАЧАЛА XX ВЕКА

Специальность 10.01.01 – русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Москва, 2008

Работа выполнена на кафедре русской классической литературы и славистики Литературного института им. А.М. Горького

Научный консультант:

доктор филологических наук, профессор,

заслуженный деятель науки Российской Федерации

Минералов Юрий Иванович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Зайцев Владислав Алексеевич

доктор филологических наук, профессор Чернышева Елена Геннадьевна

доктор филологических наук, профессор Юрьева Ольга Юрьевна

Ведущая организация: Московский педагогический государственный университет

Защита состоится 24 декабря 2008 года в 15 часов на заседании Диссертационного совета Д 212.109.01 по филологическим наукам при Литературном институте им. А.М. Горького по адресу: Москва, 123104, Тверской бульвар, д. 25.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Литературного института им. А.М. Горького

Автореферат разослан 2008 года

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук, профессор М.Ю. Стояновский

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Крупнейший русский поэт XVIII века Г.Р. Державин^¹ (1743—1816) продолжал активно творить и в начале XIX века. Опираясь на художественные открытия А.Д. Кантемира^², В.К. Тредиаковского^³, М.В. Ломоносова^⁴, он разработал исключительно масштабный индивидуальный стиль^⁵ и, как замечено, создал яркую и самобытную литературную традицию^⁶, давшую себя знать как на рубеже XVIII — XIX вв. и в середине XIX века, так и на рубеже XIX — XX вв. Противопоставленная карамзинизму, державинская традиция^⁷ проявилась прежде всего в особом характере поэтической семантики (давшей богатые возможности для воплощения религиозно-философской и гражданской тематики) и поэтического слога^⁸ — основного «камня преткновения» в литературных спорах начала XIX в^⁹.

Необходимость дальнейшего — системного — исследования особенностей державинской традиции, конкретных форм ее проявления в русской литературе XIX — начала XX века определяет актуальность темы данной диссертации.

Предмет исследования — произведения русских писателей XIX — начала XX в.: С.С. Боброва, А.С. Грибоедова, А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, В.Г. Бенедиктова, Ф.И. Тютчева, И.А. Бунина, А.А. Блока, В.В. Маяковского, В.В. Хлебникова и других.

Объект исследования — черты державинской традиции в индивидуальных писательских стилях указанного периода.

Цель работы: выявить черты державинской традиции в русской литературе XIX — начала XX в. и способы ее проявления в индивидуальных писательских стилях.

Задачи:

определить содержание понятий: традиция, поэтика, стиль, слог, синтез, некоторых других в контексте отечественного академического литературоведения;
определить характерные черты индивидуального стиля Г.Р. Державина;
выявить характерные признаки поэтического слога державинской традиции в русской литературе XIX — начала XX в.;
определить роль синтеза искусств как одного из способов литературной трансформации державинской традиции;
выявить, как черты державинской традиции проявились в культурных стилях соответствующих эпох, прежде всего рубежа XVIII — XIX и рубежа XIX — XX вв.;
определить особенности стилей художников слова, в творческом плане наиболее интенсивно ориентировавшихся на Державина, — С.С. Боброва, В. Хлебникова, некоторых других;
определить способы трансформации стиля Державина и его последователей в стилях писателей, развивавших по преимуществу карамзинистскую традицию, — А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.А. Ахматовой, некоторых других;
выявить черты преломления державинской поэтической традиции в прозе (Н.В. Гоголь, И.А. Бунин).

Методология. Основные методы, используемые в диссертации: сравнительно-сопоставительный, историко-генетический, культурно-исторический, структурно-типологический.

Методологическая основа работы — академическая традиция отечественной филологической науки (труды А.А. Потебни, А.Н. Веселовского, Ф.И. Буслаева, П.Н. Сакулина, А.Ф. Лосева и других ученых). В частности, сложившаяся в ее русле теория художественного стиля (П.Н. Сакулин, В.В. Виноградов, А.Ф. Лосев, Ю.И. Минералов) и концепция культурного стиля эпохи (П.Н. Сакулин, И.Г. Минералова). Литературная традиция и особенности ее функционирования вслед за А.Ф. Лосевым и др. понимаются как явления в своей основе миметические, преломляющиеся, прежде всего в индивидуальном писательском стиле.

Специально подчеркнем, что стиль в общехудожественном (не лингвистическом) значении — «совокупность тех особенностей, какими одна форма отличается от другой формы, ей аналогичной. Своеобразие, специфика формы больше всего интересует исследователя <…> в учение о стиле не должно входить все то, что теоретическая поэтика может сказать о форме вообще и об отдельных ее элементах»^¹⁰. Такое понимание стиля базируется, в частности, на основополагающей мысли В. Гумбольдта о том, что «язык есть орган, образующий мысль»^¹¹, а слово — «есть не отпечаток предмета самого по себе, но его образа, созданного этим предметом в нашей душе». П.Н. Сакулин раскрыл типологию стилей. Это стили культурной эпохи, художественного направления и школы, индивидуально-авторский, произведения и даже художественно-речевой образности, тропа (например, стиль метафоры, т.е. то, чем метафора одного автора в принципе отличается от метафоры другого).

Максимально конкретно определение А.Ф. Лосева. С его точки зрения, стиль «есть принцип конструирования всего потенциала художественного произведения на основе его тех или иных надструктурных и внехудожественных заданностей и его первичных моделей, ощущаемых, однако, имманентно самим художественным структурам произведения»^¹².

По мнению Ю.И. Минералова, «различные индивидуальные стили — не просто средство выражения, а средство «преобразования» мысли, причем по своей способности к таковому преобразованию они заведомо не равны»^¹³.

Другое ключевое понятие, без которого нельзя обойтись при обращении к державинской традиции — художественный синтез — соединение различных компонентов объекта в единое целое, систему. В синтезе искусств отражена триада тезис — антитезис — синтез, он противопоставлен аналитическим тенденциям в культуре и направлен на создание совершенно нового, небывалого прежде содержания. «С синтезом как технико-стилистическим приемом литературы и несловесных искусств можно встретиться не только в серебряный век русской культуры, а и в предшествующие эпохи. Такого рода синтез характерен, например, для русской культуры конца XVIII — начала XIX вв. Так, Державин вспоминает и развивает в «Рассуждении о лирической поэзии» горацианское сравнение поэзии с живописью («поэзия есть… говорящая живопись»). Другие авторы поэзию сближают с музыкой, и т. д. и т. п. Но наш серебряный век, действительно, уникален как интенсивностью внимания к художественному синтезу, так и упомянутым выше «ракурсом» в постановке самой проблемы синтеза, когда в синтезе начал грезиться один из важнейших путей постижения и разрешения вселенских, «надмирных», мистических и эсхатологических вопросов»^¹⁴.

Положения, выносимые на защиту:

Стиль Г.Р. Державина, опиравшийся на художественные открытия А.Д. Кантемира, В.К. Тредиаковского, М.В. Ломоносова и сформировавшийся в последние десятилетия XVIII в., обусловил самобытную литературную традицию, проявившуюся в различные периоды истории русской литературы.
В конце XVIII — начале XIX в. ее продолжили С.С. Бобров, С.А. Ширинский-Шихматов, другие поэты, как правило, связанные с литературной группой «Беседа любителей русского слова». В 1820-е годы это «дружина славян» — А.С. Грибоедов, В.К. Кюхельбекер, некоторые другие. В следующее десятилетие (1830-е гг.) традиции стиля Державина подхвачены романтиками нового поколения — ранним Н.А. Некрасовым (позже значительно трансформировавшим свой стиль), С.П. Шевыревым, Н.В. Кукольником и другими. Одним из наиболее талантливых поэтов этого круга был В.Г. Бенедиктов. В середине — второй половине XIX в. державинскую традицию в ряде аспектов продолжили Ф.И. Тютчев, А.А. Фет, К.К. Павлова, А.А. Григорьев, К.К. Случевский, другие поэты. В конце XIX — начале XX в. интерес к великому поэту века XVIII и его ученикам весьма повысился. По сути, личность и стиль Державина были заново открыты в среде символистов (В.Я. Брюсов, А.А. Блок), в особенностях «тугой фактуры» слога футуристов (В.В. Маяковский, В. Хлебников), критике 1910-х гг., биографическом романе В.Ф. Ходасевича, творчестве многих других писателей (И.А. Бунин, А.А. Ахматова, М.И. Цветаева).
Стиль Державина в плане традиций сыграл наиболее активную роль в начале XIX и начале XX вв. Ключевыми фигурами в этой связи можно считать Боброва и Хлебникова, поэтов, которые близки не только по типологически характерным чертам индивидуального слога, но и по ряду разработанных словесно-образных мотивов, заставляющих предполагать и генетическую связь их стилей. Оба поэта продолжили традиции Державина комплексно.
Державинская традиция проявилась в системе черт, характеризующих индивидуальный поэтический стиль. Среди ее признаков особое место занимают специфические черты поэтического слога, обусловленные творческим преломлением особенностей устной речи (различного рода «мнимые неправильности» — нарушения падежеупотребления, эллипсисы, усечения слов, «сгибание синтаксиса» и т.д.), корнесловие, установка на синтез искусств, прежде всего словесную живопись, а также раскрытие религиозно-философской и гражданской тематики, «космическая» образность и т.п.
Перечисленные стилевые признаки у различных авторов, которые связаны с державинской традицией, проявляются по-разному, в зависимости от их творческой индивидуальности и эволюции, а также доминант, диктуемых культурной эпохой.
Стилевые черты Державина и его последователей творчески активно воспринимались и писателями, в целом связанными с иной — карамзинистской линией в отечественной литературе (А.С. Пушкин, П.А. Вяземский и др. опосредованно, через пушкинскую традицию, М.Ю. Лермонтов, А.А. Ахматова). Пушкин именно через стиль Державина в стихотворении «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» строит и обращение к очень давней литературной теме «памятника», и образное воплощение своего творческого кредо, и поэтическое воплощение мыслей о христианском бессмертии души. С творчеством его великого предшественника связаны и некоторые особенности семасиологии прозы Пушкина, особое внимание к внутренней форме слова («Мятель»), некоторые аспекты религиозно-философской и гражданской тематики его произведений.
Традиции стиля Державина ярко проявились не только в поэзии, но и в прозе. В прозаической поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души» сказался не только «лиризм» Державина, гражданская и религиозно-философская тематика его од, но и узнаваемые черты его как стилиста. Они проявились как на уровне микрокомпозиции — слога (ассоциативный синтаксис, эллиптирование и т.п.), так и в масштабах всего текста (роль «вставных» произведений, ассоциативные связи лирических отступлений, символика). Особые основания есть для сближения Державина и Бунина. Писатель рубежа XIX — XX вв. в прозе и поэзии наследует исключительную точность и тончайшую нюансировку словесного воплощения пейзажей и портретов, свойственные произведениям его великого предшественника.

Новизна диссертации определяется тем, что признаки державинской поэтической традиции осмыслены системно, через призму творческой индивидуальности писателей и в связи с культурным стилем соответствующих эпох.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы и используются в чтении вузовских базовых курсов по истории русской литературы, преподавании дисциплин специализации, курсов по выбору, факультативов, при выборе тем курсовых и дипломных работ студентов, в работе студенческого научного общества. Найдут свое отражение они и в содержании курсов повышения квалификации учителей и преподавателей вузов.

Апробация. Результаты диссертационного исследования в течение ряда лет апробировались на межвузовских научных и научно-практических конференциях: «Мировая словесность для детей и о детях» (1999—2008, МПГУ), «Синтез в русской и мировой художественной культуре» (2001—2008, МПГУ), «Гуманитарные науки и православная культура (Пасхальные чтения)» (2004—2008, МПГУ), «Филологические традиции и современное литературное и лингвистическое образование» (2002—2008, МГПИ), «Проблемы эволюции русской литературы ХХ века. Вторые Шешуковские чтения» (1997, МПГУ), «Актуальные проблемы современного литературоведения» (2000, МГОПУ), «Проблемы эволюции русской литературы ХХ века. Четвертые Шешуковские чтения» (2000, МПГУ), «Наследие И.А. Бунина в контексте русской культуры» (2001, Елец), «Традиции русской классики и современность» (2002, МГУ), «Всемирная литература в контексте культуры» (2002, МПГУ), «Владимир Маяковский и его традиция в поэзии» (2003, Литературный институт им. А.М. Горького), «Русская литература ХХ века: проблемы теории и методологии» (2004, МГУ), «IX Международные Хлебниковские чтения. Творчество В. Хлебникова и русская литература» (2005, Астрахань), «X Международные Хлебниковские чтения. Творчество В. Хлебникова и русская литература ХХ века: поэтика, текстология, традиции» (2008, Астрахань), «Беседа любителей русского слова» и «Арзамас» (2006, Литературный институт им. А.М. Горького), «Творчество И.А. Бунина и философско-художественные искания на рубеже XX — XXI веков» (2006, Елец), «Национальный и региональный «Космо-Психо-Логос» в художественном мире писателей русского Подстепья (И.А. Бунин, Е.И. Замятин, М.М. Пришвин)» (2006, Елец), «Наследие Д.С. Лихачева в культуре и образовании России» (2006, МГПИ), «V республиканская научно-практическая конференция «Литературоведение и эстетика в XXI веке («Татьянин день»), посвященной памяти Т.А. Геллер» (2008, Казань), «Культура праздника: Российская литература XVIII — XXI вв.» (2008, Германия, Гиссен) и других;

в работе круглых столов: «Русская Библия и православная культура» (2004, Свято-Данилов монастырь), «Эта муза не прошлого дня…» Сергей Есенин и русская классика» (2005, Литературный институт им. А.М. Горького), «Александр Блок и XXI век» (2006, Литературный институт им. А.М. Горького), «Ф.М. Достоевский: бессмертие души человеческой» (2006, Литературный институт им. А.М. Горького), «Александр Иванович Герцен — писатель, социалист и человек» (2007, Литературный институт им. А.М. Горького) и других.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В главе 1 «Поэтическая индивидуальность С.С. Боброва: традиции стиля Г.Р. Державина» анализировалось творчество одного из наиболее ярких поэтов рубежа XVIII — XIX веков, крупного лирика, автора «описательной» («Херсонида») и религиозно-философской («Древняя ночь вселенной, или Странствующий слепец») поэм, переводчика. Именно с Семеном Бобровым (1765?—1810) Державин связывал большие надежды. По сути своей, это были на продолжение в русской литературе традиций, связанных с отражением в поэзии семантики устной речи, с воплощением религиозно-философской тематики, развитием одической традиции. Выводы главы строились на материале анализа всех известных текстов Боброва — авторизованного собрания произведений «Рассвет полночи» (В 4 ч. СПб., 1804), поэмы «Древняя ночь вселенной, или Странствующий слепец» (В 4 кн. СПб., 1807—1809), недавно опубликованной подборки лирических произведений, напечатанных в журналах после издания «Рассвета полночи» (1805—1809)^¹⁵.

В § 1 «Образ детства в творчестве Державина и Боброва» выявлены характерные черты стилей обоих поэтов, проявившиеся при воплощении темы ребенка, создании образа детства. Державин соотносил два события своей внутренней жизни, объединенных в одном слове Бог, — младенческий восторг перед явлением творения, сопровождаемый первым выраженным в слове религиозным чувством («Записки из известных всем происшествиев и подлинных дел, заключающих в себе жизнь Гаврилы Романовича Державина») и разверткой этого чувства в вершинном поэтическом произведении (ода «Бог»). Наиболее развернут образ детства в одах Державина, сочиненных в соответствии с жанровой традицией, — на день рождения и тезоименитства, на рождение или крещение ребенка царской семьи: «На рождение в Севере порфирородного отрока» (1779), «На рождение Великого Князя Михаила Павловича» (1798) и других. К запросам и интересам детства Державин приспособил и традицию необычных фигурных стихов, восходящую к поэзии барокко XVII века («Пирамида»).

Мотив детства многократно проявляется в поэзии Боброва, причем первостепенными для его воплощения оказываются христианский контекст и традиции державинского стиля. Образ ребенка, семейной любви оживляет, придает неповторимую художественную убедительность, казалось, уже избитой торжественной оде на воцарение очередного монарха («Гимн Александру I 12 марта 1801»). Мотив детства у Боброва, крупного религиозного поэта, нередко связывается с изображением быстротечности жизни и одновременно воплощает тему преодоления смерти, как это происходит в стихотворении «Ко вступающему в путь жизни и подвига». В конце 3-й книги своего Собрания произведений «Рассвет полночи…» Бобров публикует подборку стихотворений, посвященных детям: «К одному дитяти», «Маленькому другу», «К одной тринадцатилетней воспитаннице» и другие. Образ детства воплощен Бобровым с присущими его индивидуальному стилю чертами: христианской доминантой, афористичностью и парадоксальностью, в плане слога — корнесловием, эллиптированием, «сгибанием синтаксиса» (инверсиями особого рода) и др. чертами, обнаруживающими в Боброве последователя Державина. Пример корнесловия: «не сниду в смертну сень» («Восторг приявшего Мессию старца»).

В § 2 «Поэтический стиль Семена Боброва: особенности поэтического слога, приемы живописания словом» на весьма показательном материале произведений Боброва выявлены черты стилевой традиции крупнейшего русского поэта XVIII века. Ее особенности проявляются в ассоциативном синтаксисе, употреблении «не тех» падежей, характерных эллипсисах, усечениях, неологизмах и других приемах организации слога^¹⁶. Примером первого могут быть случаи неожиданной перестановки слов, инверсии различного характера: «Из струн прискорбны звоны лирных»^¹⁷ (РП, 1, 27); «печать / Еще лежала на очах / Преданного слепца стихиям»^¹⁸ (ДНВ, 1, 38). Бобров активно пользуется и «сгибанием синтаксиса». Связанный с эллиптированием, этот прием дает возможность резко увеличить семантические возможности словосочетания и фразы: «Вступя в век новый мира / Возможность озлатишь его» (РП, 1, 110) [получишь возможность и озлатишь?]; «Уже певцы дрожащим гласом, / И тихо воспевают песни» (ДНВ, 1, 106) [существительное и наречие согласованы, возможен также эллипсис: дрожащим гласом начали?]; «В разгроме давят друга друг» (ДНВ, 2, 178) [несогласование в числе].

Вслед за Державиным Бобров, активно опираясь на семантику устной речи, дает формы «не тех падежей», которые и современниками осознавались как отклонения от привычных форм гипотаксиса. Винительный вместо творительного: «Секущий пар на тверди влажный, / И мрачный кровы черных туч» [кровами] (РП, 1, 74). Винительный вместо дательного: «И сладкий милости глас внемля» (РП, 2, 65); «Внимала долго их толь странну / Решимость» (РП, 4, 148). Дательный вместо творительного: «Совместен юности крылатой» (ДНВ, 1, 121). Дательный вместо винительного: «Кому мой долг благодарить» (РП, 3, 128). Дательный вместо родительного: «Главой касаяся волн гребням» (РП, 4, 218). «Второй именительный»: «Не видя он надежда боле»^¹⁹ (СБ, 254). Предложный вместо винительного: «Как мир во сне был погружен» (РП, 2, 13). Винительный вместо предложного: «Когда ты пел времен полет»(СБ, 246). Родительный вместо винительного: «Признательность поет сквозь слез» (РП, 1, 73). Родительный вместо творительного: «Должна предстать пред жениха» (ДНВ, 3, 93). Творительный вместо именительного: «Поросшими васильками холм» (РП, 4, 281). Творительный вместо винительного: «бессмертьем их дарят» (СБ, 228). Такого рода «нарушения» грамматики (письменного языка) встречаются в произведениях поэта системно. Примеры взяты из прижизненных авторизованных изданий со списками опечаток — ни одного из приведенных случаев в указанных списках нет.

Особой чертой слога Боброва, явно включающей его в контекст державинской поэтической школы, является беспредложие и многочисленные эллипсисы разного характера. Примеры первого: «Она мстит горький жребий многих» [опущен предлог за] (РП, 1, 79); «Твоих ли недр он убегает?» [опущен предлог от] (СБ, 234).