Жизнь в розовом свете
| Вид материала | Документы |
- Третья Международная теоретико-практическая конференция «социальная жизнь в свете философской, 44.5kb.
- День матери, прошедший 23 ноября во 2 и 4 классах, 132.67kb.
- «Человек с детства должен видеть мир в свете идеала, чтобы жизнь его была восхождением, 347.88kb.
- Моу «Основная общеобразовательная школа №33» Кузбасс – водные ресурсы, 79.35kb.
- Н. А. Некрасов Автор Биография, 10.42kb.
- Я выбираю жизнь вместо наркотиков, алкоголя и табака! Суррогатная жизнь, 25.43kb.
- 2. Глава I. На грани миров и эпох: работа и жизнь Лу Андреас-Саломе, 6462.11kb.
- Проект резолюции межрегиональной научно-практической конференции " Реалии XXI века, 26.66kb.
- Чтоб все исполнялось, лишь глазом моргни, 24.71kb.
- Тема: «Ополномочиях прокурора в свете нового Закона «О прокуратуре Республики Беларусь», 83.53kb.
- Похоже, Флавин не оставил надежду заворожить спящую принцессу, - хмыкнул сидящий рядом с Витой Хью, наблюдая, как вырвался, опережая "линкольн", третий автомобиль - космически спортивных очертаний.
- Крутой малый, - одобрил маневр Флавина Хью. - Но как он узнал, что ты оделась в синее?
- Обыкновенная магия, - улыбнулась Вита. Она подозревала, что сведения насчет ее синего пальто передал Крису благоволивший к нему Хью. И все же ей было приятно, что в "волшебном гараже" Флавина нашлись автомобили точно такого же цвета.
Когда "кортеж" остановился у обочины шоссе, из "ракеты" появился Флавин. Не спеша подошел к "линкольну" и приоткрыл дверцу: - Добрый вечер, господа. Хью, не позволишь ли похитить Виту? До вашего рейса более сорока минут. Я непременно должен совершить нечто праздничное для моих лучших друзей. - Он оглянулся, словно за его спиной стоял с подносом маленький пат и передал Бранту коробку. - Это для тебя, Хью. То самое Шато Де Брюэль 1953, о котором ты мечтал последние полчаса. Тут только Крис нагнулся, чтобы рассмотреть профиль Виты. - Мисс Джордан, осмелюсь предложить вам на выбор три способа передвижения к моему "космическому кораблю" - телепортацию, пешую прогулку или вот эти руки. - Он вытянул перед собой крупные сильные кисти.
Вита выскользнула из автомобиля и посмотрела прямо в лицо Криса, оказавшееся совсем рядом: - Пройдемся. - Она протянула Хью свой телефон. - Встретимся у подъезда 8 в Орли. Если понадобится помощь, я тебе позвоню.
Метров десять до машины Флавина шли молча, вспоминая такое же декабрьское шоссе под Москвой, кружащую в ярком свете фар метель и свою встречу - неожиданно радостную несмотря на держащих их под прицелом бандитов.
- Это мой шатл. - Крис кивнул на приплюснутый, сверкающий никелем и темной бронзой, автомобиль. - Спецмодель для нового шоу, существует в единственном экземпляре. Собственно, как и все мы. - Он распахнул дверцу. - Не извольте беспокоиться, мисс, места для супердлинных ног предусмотрены мною лично.
- О, да тут можно только лежать... - Вита опустилась в мягкое откинудное, как в летательном аппарате, кресло. - И запах... - Она принюхалась. - Для ракеты как-то странно...
- Сюрприз на заднем сидении. - Крис сел, обернувшись, подхватил охапку цветов и бросил на колени Виты. - Там хватит ирисов, чтобы с головой завалить двоих.
- Но я же улетаю, Крис... - Вита опустила лицо в цветы, вспоминая то утро на барже в Хельсингере, когда Крис высыпал ей на грудь точно такие же желто-лиловые, пахнущие весенней свежестью, цветы. Ровно год назад.
- Подаришь таможенникам. Сегодня юбилей. У меня же дурацкая память. - Он включил мотор. - Не волнуйся, я не намерен устраивать ралли. Рядом объездная дорожка для строителей шоссе. Сегодня там пусто. Постоим?
- Я не опоздаю на самолет? Завтра Парад моды в Нью-Йорке, а потом... Да ты все знаешь, Маг.
- Знаю, что мисс Джордан - самая желанная женщина Планеты - ее всегда ждут в разных концах света практически в одно и то же время. Но она везде успевает, свято выполняя свою главную миссию - дарить людям счастье.
- Не насмешничай, Маг. У тебя же в делах все точно так же. Только опасней, рискованней, возможно интересней. Но ты мужчина. И к тому же - все умеющий и все знающий волшебник.
- Милая... - Крис свернул на узкую дорожку среди елок и затормозил. "Экскорт" синих автомобилей остался на шоссе, как и свет фонарей и шум проносящихся машин. Здесь светила луна, а заснеженное поле в окружении елок под звездным небом казалось изображением с рождественской открытки. - Милая, я ощущаю каждую секунду, оставшуюся до старта твоего рейса, словно болтаюсь вниз головой на горящем канате над пропастью. Надо успеть, надо непременно успеть совершить невероятное. Он повернул к Вите бледное лицо, на котором сумрачно светились глубокие темные глаза. Помолчал и скрипнул зубами, отвернулся. - Я знаю все на свете, ты права. Но остается одна чертовски крепкая тайна... Что случилось с нами, Вита?..
- Не знаю... - Ее руки с ирисами лежали на коленях. Светлые пряди падали вдоль щек, сбегали по синей ворсистой ткани пальто, как ручьи с гор. - Очевидно, инерция привычной жизни оказалась сильнее, чем страсть к роформам. Мы тянулись за новым, но не хотели упустить того, что имели. Нам не удалось ухватить все сразу: популярность, деньги, свою работу, заманчивую мишуру славы. И мы не смогли стать обыкновенными. Тихими бюргерами, как семейство вон в том домике на краю поля. Жена готовит праздничные пирожки, а муж с детьми украшает елку. Окошки светятся так уютно и над трубой - дым.
- Год назад на барже мы тоже готовили праздничный стол... Тогда каалось, это самое драгоценное, что может дать нам жизнь - счастье быть вместе. Мы не сомневались, что сумеем победить искушения, соблазны, пустую суету.
- Твой Ангел подарил нам сердце... - Вита коснулась щеки Криса. Ничего лучше у меня в жизни никогда не будет.
- Но почему сердце Ангела охладело так быстро? - нахмурился Крис.
Вита рассмеялась: - Может, Абра снова призвала на помощь злые чары? Или мне надо учиться ревности?
- Я даже не знаю, где она. С тех пор Абра не появлялась... А ты встречалась в Псеконти на ежегодном балу Красного Креста. Меня это не порадовало.
- Мне ежедневно приходится общаться с десятком влиятельных людей. Многие из них делали мне брачное предложение. В Америку приезжал Лесников, мы ужинали с ним в маленьком ресторанчике. Игорю нельзя было засвечиваться.
- Значит, русский Джеймс Бонд все еще на службе Его Величества Президента?
- Вот уж не знаю. Но он клялся, что до конца своих дней будет состоять в моих рыцарях... Крис, мне, кажется, пора на самолет. Спасибо за встречу... Когда-нибудь сентиментальная старушка Джордан, вспоминая молодость, скажет: "Крис - твоя настоящая звезда. Ты упустила ее, польстившись на стекляшки..." И горько-горько заплачет.
- Да не хочу я ждать старости! Перестань обманывать себя, Вита! схватив ее руки, Крис прижал их к губам. - Я чувствую, как стучит сердце. В кончиках твоих пальцев или в моих висках. Это наша любовь, Вита, она жива, она не хочет умирать!
Вита отдалась поцелую, словно ринулась вниз с утеса в бездонную океанскую синь. Дыхание перехватило, ослепительный фейерверк взорвался в бархатной тьме померкшего сознания.
"Это самая сладкая, самая опасная, самая манящая бездна... безумие страсти..." - мелькнуло огненное предостережение в россыпи мерцающих звезд. Вита высвободилась. - Крис... Мы должны что-то придумать. Но не сейчас.
- Я давно все придумал. Звони Хью. Старик столько раз помогал нам, не откажет и на этот раз. Я сам попрошу его. - Флавин протянул Вите телефон. - Балы, раунды, обеды пройдут без мисс Джордан.
- Не получится. - Вита с сомнением покачала головой. - У меня есть обязательства... Их невозможно нарушить, Крис.
- Невозможно?! - Крис рассмеялся. - Это слово не для меня. Только кивни и мой Шатл унесет нас в Хельсингер. Мы вернемся в начало нашей любви, чтобы пройти путь заново.
- Боже! Не мучай меня, Крис... Нельзя врываться в чужую жизнь метеором и требовать мгновенных решений... Дай мне время, прошу...
- Хорошо. Я не согласен и не смирился. Но ты просишь, а, значит, так надо.
С минуту было слышно таканье часов на приборной доске и пушистый шорох ветра в еловых ветках.
- Тебе пора. - Стряхнув оцепенение, Крис завел мотор и быстро, сбивая с кустов снег, развернул машину. - Решай, как считаешь нужным. Но помни - сегодня, завтра и послезавтра, ровно до полуночи я буду на барже. Один. Гномы приготовят ужин, на елке будут гореть огни... Я куплю два килограмма луку и повторю прошлогодный трюк - вычищу все и мелко порежу его, роняя в сковородку слезы.
- Господи... - Вита закрыла глаза. - На дави на меня, Крис.
- У нас больше не будет случая, - жестко сказал Флавин. - У каждого чуда есть свой срок. Оно не может произойти ни раньше, ни позже ни на секунду. Другое время - время других чудес.
- Понимаю... Маг не повторяет смертельные трюки. Ты даешь мне единственный шанс, ничего не оставляя "на потом".
- "Потом" - не бывает. Поверь мне, детка. Если тебе что-то действительно дорога, полагайся лишь на "сейчас". Это главный секрет Криса Флавина.
Он резко затормозил у подъезда N 8 третьего терминала. В ярком свете у колонны возникла грузная фигура в широком верблюжьем пальто. Заметив "ракету", Хью тут же подбежал к автомобилю. Крис вышел и, открыв дверцу, протянул руку Вите. Поднятая с низкого сидения рывком сильной руки, Вита на секунду застыла в объятиях Флавина.
- Спасибо за ирисы, Крис... - касаясь его щеки, прошептана она.
Крис закрыл глаза, чтобы не видеть ее дрогнувших губ, блеснувших слезой ореховых глаз, и слегка оттолкнул от себя. - До встречи, Жизнь.
"Шатл" исчез в облаке снежной пыли. Маг умел завершать номер эффектно. Хью ободряюще похлопал Виту по плечу: - Надеюсь, это не последний трюк мистера Флавина в нашу честь?
- Ах, если бы я знала! - Вита с трудом сдерживала слезы. - Мисс Джордан - всего лишь маленькая, беспомощная девчонка. И к тому же довольно противная.
- Господа? - Энергичная служащая аэропорта с флажком с любопытством окинула их строгим взглядом.
- Мы ждем только вас. Поспешите, пожалуйста, на посадку. За мной, господа, за мной!
- "Увы" или "ах", но нас ждет свое шоу, дорогая моя. - Брант подхватил Виту под руку. - И понадобится много, очень много сил, чтобы удержаться, девочка.
Он ожидал возражений, споров, жалоб на усталость - всего, что угодно, но не молчания.
Спрятав лицо в поднятый воротник, Вита безропотно следовала к самолету...
32
- Господи, есть ли хоть одна женщина на планете, не завидующая Джордан? - вздохнула Зайда.
- Скорее уж пожалей мужчин, у которых Маг выхватил из-под носа самый лакомый кусочек. О Вите, как о редчайшей драгоценности, наверное, мечтают все. Ну, знаешь, в полетах фантазии, естественно. Только у Его Высочества Рисконти могут быть какие-то реальные притязания на красавицу. Да у русского шпиона Лесникова. - Ди интригующе замолкла. - Но это уж очень запутанная история, я, пожалуй, напомню о ней в другой раз.
- Да ничего у них не выйдет - ни у короля, ни у суперагента. Ха! Вы плохо знаете Криса Флавина. - Зайда загадочно прищурилась. - Я кое-что смыслю в мужчинах такого типа. Абур - из той же породы. - Она задумалась. - Ты говорила, Ди, что после истории с Милагрос Крис решил внрнуть Виту. Он познонил ей и назначил встречу в Орли на последний предрождественский вечер? Выходит, они сечас омечают примирение на этой самой барже, затерянной в Датских снегах.
- Не знаю. Будем следить за сообщениями.
- Вот уж не стоит, - хмыкнула Эн. - Если эта пара сумеет вернуть свою любовь, они не станут мелькать перед фотообъективами и кинокамерами. На этот раз Маг постарается спрятать свое сокровище от света рампы.
- И верно. Страшно противно, когда за тобой все время шпионят и суют нос чуть ли не под одеяло, - согласилась Зайда. - Кто угодно осатанеет.
- Им надо прятаться не столько от толпы, сколько от себя самих, от привычки и скуки, сопутствующих всякому благополучию. Эти двое привыкли к острой и пряной "кухне". Пресные ощущения обыденности не для них. Магу придется здорово покрутиться, чтобы не дать мисс Джордан соскучаться, но игра стоит свеч. - Эн взглянула на часы. - Вот мы, например, живем как на вулкане.
- Ты полагаешь, они нашли Грега? Ведь он мог вылететь и с предыдущим рейсом. Уж если решил сбежать - небольшой крюк над планетой в три тысячи клометров - сущий пустяк.
- Мне кажется, в Греге боятся две силы - желание остаться и стремление спрятаться от проблем. Ведь он не подозревает, какая радость его ждет. Но интуитивно, надеюсь, притормозит свое отступление, - рассудила Эн.
- Тогда нам еще томиться в неопределенности целых два часа, тоскливо огляделась Зайда. - Вряд ли они станут звонить с дороги... О! Глядите - наши зверюшки чудесно устроились! Фанфан даже не вскакивает ко мне, боится потревожить кота. Потрясающая собачья деликатность.
Положив морду на вытянутые вперед лапы, Джим косил на хозяйку блестящим глазом, показыывая сверкающий ободок белка. Но с места не двигался - под его боком, свернувшись клубком, сладко спал кот.
- Сплошное умиление. - согласилась Ди. - Боюсь, что кот станет разматывать мои клубки. Это их любимое занятие.
- Ах, тебе понравится, дорогая. Сражаться с котенком весьма приятно. Особенно, если у него такая удивленно- невинная физиономия, заверила сестра.
- Насколько я понимаю, у тебя в работе снова нечто детское? присмотрелась Зайда. - Интересно, какова судьба той первой крестильной одежки, которую я подарила москвичу, спасшему Джима? Может быть, она ему уже пригодилась?
- А тебе не показалось, что русский невероятно похож на Грега? поинтересовалась Ди.
Зайда удивленно подняла брови: - На Грега? Ну... не слишком. я ведь не видела Армета в молодости... Возможно рост... и вообще... Разве они родственники?
- Кто может ответить на этот вопрос? У Армета - российские корни. А про москвича мы вообще знаем слишком мало. Хотя... - Эн опустила веки. - Попробуем заглянуть в Москву. Да, да - в теперешнюю, предновогоднюю. - Она с минуту сосредоточенно смотрела в огонь. - Ничего не получается. Никакой Москвы на горизонте, Заметила, мы крутимся вблизи аэропортов? крис с Витой, да и Агнес собиралась лететь.
- Куда? Из Брюгге в Брюссель? Чепуха. Агнес мы пристроили на праздничную мессу. Твоя внучка со своим итальянцем, возможно, и полетят, но не прямо сегодня. - Скептически опровергла наблюдение сестры Ди. - Мы думаем об Элен, Греге и Франке, поэтому все время тянемся к вокзалам. А может, перед праздниками люди вообще активнее двигаются? Ну, молодежь, во всяком случае не такие клячи, как мы с Ди.
- Разумеется. Они полны сил и надежды, они срываются с места и несутся по свету в поисках своей удачи. Кто-то считает это скучной деловой поездкой, кто-то вынужденной разлукой с домом, а многие и вовсе не обращают внимания на перемену места - дело обыденное: сегодня экватор, завтра Северный полюс, ланч в Америке, ужин у японцев. Вот если происходят сбои в расписании и какая-то неведомая сила под названием "метеорологические условия" заставляет человека чокаться в вокзальном ресторане с со случайным попутчиком вместо давно намеченного свидания в "Максиме", сами собой вклиниваются философские размышления.
"Зачем я здесь? В ста километрах от какого-то чортого Даккра или Шенона, один, словно унесенный булей листок? Почему не просиживаю домашние штаны на собственном диване в обнимку с теми, кто думает сейчас обо мне? С теми единственными, кому только и нужен на этом перенаселенном земном шарике. Я - не такой уж сильный, не слишком красивый и вовсе не отважный человечек. К тому же с гастритом и пальцем, стертым до крови неудобным ботинком.
Эн улыбнулась: - Не поверишь - я знаю это острое и щемяще сладкое чувство потерянности. Когда мир кажется громадным, состоящим сплошь из запертых дверей и окон, за которыми тесным кружком сидят любящие друг друга, но вовсе не тебя, люди. А ты на пронузанном ветром полустанке дуешь в замерзшие ладони, кутаешь озябшую шею в воротник легонького пальто и ощущаешь всю жалкость, бренность, смертную малость своих четырех с половиной метров теплой крови, разносимых по зябкому телу неутомимым комочком работающих мышц. Тоска пронзительная, а сладкая от того, что ты все же знаешь - есть в этом мире место, где ждут только тебя и любят это твое пальтецо, твои руки, сердце, полное страхов, отваги, надежды. Преданное, навсегда отданное им сердце...
Давным давно, застрявшая в результате какой-то аварии между Братиславой и Веной, я стояла одна на полночном перроне, зная, что на Венском вокзале безропотно ждет, тоскливо поскуливая, до смерти необходимый мне человек.
С тех пор я называю про себя то странное чувство "тоской полустанка". Неважно, где нападет оно на тебя - в шумном зале ресторана или на проселочной дороге тропических джунглей. Тогда ты уже не принадлежишь себе, ты думаешь только о том, кто ждет.
- Хорошо, когда ждут, - Ди согласилась. - В многоликости житейских радостей и приобретений это самое, думаю, главное: обрести тех, кому ты по-настоящему нужен.
- В аэропорте Хитроу объявили, что вылет рейсов в восточном направлении задерживается. Оттуда двигался циклон с дурными повадками и простецким именем "Коля". С полчаса пассажиры, вылетевшие в Сан-Петербург, Одессу, Москву, оживленно общались, сближенные общей досадой и жались к стойкам. Но тут оказалось, что ситуация не прояснится в ближайший час и необходимо ожидать дополнительных сообщений в зале ожидания, в ресторане или где угодно, не покидая пределы аэровокзала. Вынужденный плен, неизвестность, полная бессилия изменить ситуацию даже для тех, кто привык подминать обстоятельства под себя.
Здесь уже повеяло той самой полустанковской тоской, люди разбрелись кто в бар, кто поближе к мелькающему телевизору. Не очень-то приятно чувствовать себя вышибленным из колеи в самый канун Нового года.
Молодой мужчина, поговорив с чиновником справочной службы, уныло побрел к газетным прилавкам. Рассеянно пробежав глазами пестрый развал, ничего не выбрал: ни писать, ни читать ему не хотеось. Он не относился к тому типу журналистов, которые чуть что хватаются за перо, словно инфарктник за тюбик с нитроглицерином. Писательский зуд не преследовал его в местах общего пользования, отличающихся скоплением народа. Процесс выражения своих мыслей на бумаге считал приятным и вполне интимным занятием.
- Я догадалась! Речь идет о том журналисте, что спас Джима. Это первый владелец моей распашонки. Как там дела? Вещица пригодилась?
- Может сама все расскажешь, Ди? Ведь я знаю, что ты хочешь услышать, - недовольно поджала губы Эн.
- И теперь специально все выдумаешь по-другому. Я уже заметила ты частенько делаешь назло!
- Милая, милая... Во-первых, я никогда ничего не выдумываю. Лишь самую малость. А во-вторых, разве тебя устроит, если я скажу: они полюбили друг друга, поженились и жили очень счастливо... Заучу эту фразу и буду твердить ее словно попугай на всех известных мне языках.
- Зря кипятишься? Меня давно волнует эта история. Тот парень, ожидавший парома, не выходит из головы... Иногда, перед тем как уснуть, я воображаю, как крестят его малышку. Там были розовые и голубые кружевца, и еще желтый кант... Отлично помню.
- Вот и правильно делаешь. Думай всегда про хорошее, только не торопи события... Сейчас этот человек забился в самый угол самого тихого зала и попытался задремать. Он возвращался в Москву из деловой поездки. Три последних дня выдались не простые - конкурс видеоклипов, в жюри которого он председательствовал, банкет по случаю завершения шоу "Модель-97", концерт, дружеские посиделки.
Иногда парню очень хотелось, чтобы карусель не останавливалась, пусть уже крыша слегка едет и подташнивает от перебора мельтяшки. Главное - не сосредотачиваться. Не думать о том, что дома его никто не ждет да и дома уже по существу нет. Так - жилплощадь с угрюмой женщиной, которую Арт когда-то называл женой.
- Арт? Тебе не дает покоя Армет. Или может удалось "прозреть" имя русского героя, изнемогающего под бременем удачливости, популярности, дамских симпатий? Одиночество средь шумного бала - это так розово! язвила Ди.
- Ну почему ты способна сочувствовать лишь обитателям подвалов, перебивающихся от наркоты к запою? Арт - это искусство, условное обозначение. Грег здесь ни при чем. И вообще... Ты будешь слушать?
- С предельным вниманием. Причем - обитатели подвалов меня не интересуют. И уж я-то прекрасно знаю, каким прилипчивым и въедливым бывает это чувство именно там - в "тревогах мирской суеты". Когда вдруг ощущаешь себя гостем на чужом и вовсе неинтересном тебе празднике... Впрочем, это свойственно женщинам - тоска по влюбленности. Она тем яростней, чем благополучней складывается видимость жизненного везения.
- Мужчины из того же теста. Не все, естественно, - из породы Арта и Грега. И дело как раз состояло в том, что с ноября он чувствовал себя на грани некоего обвального безумия. Такое уже случалось и зачастую обманывало - увлечение проходило бесследно и не оставляло особого послевкусия. На этот раз все складыалось как=то иначе.
Арт снимал программу на телевидении, когда к нему пришла молоденькая журналистка, чтобы взять интервью. Популярный ведущий музыкального шоу, естественно, в центре внимания прессы, и не удивительно, что среди представительниц прессы полно хорошеньких.
У девушки оказалось прелестное имя и глаза, которые трудно было забыть.
Они пару раз перезванивались по каким-то делам и тоненькая ниточка "а вдруг..." каждый раз повисала в воздухе. Знаешь, Ди, это ведь случается далеко не с каждыми. Ниточка притяжения тонка, это лишь намек на возможность продолжения. Она может превратиться в высоковольтную линию, дымящуюся от напряжения или лопнуть - осенняя поутинка на ветру.
Случилось так, что Арт все чаще думал о девушке с незабываемыми глазами, весьма отвлеченную, но с все сильнее определяющимся желанием - ему хотелось проверить прочность этой призрачной, собранной из неясных феноиз? нити.
Уже собравшись выйти из дома в пасмурное декабрьское утро, он поставил на пол собранный чемодан и набрал ее номер. Девушка оказалась дома.
- Я уезжаю. Сначала Бразилия, потом Амстердам. Рождество в Лондоне... Бете что-нибудь привезти?
Она на секунду задумалась: - Щепотку земли с Трафальгарской площади. Там еще не ступала моя нога. В Бразилии тоже, но это слишком далеко и не столь важно.
- А что было бы важно? - поинтересовался он не игривой ?????
- Встретить Новый год под елкой. Но обязательно с Дедом Морозом и одним-единственным, но самым главным исполнившимся желанием.