Клуб Общественной Палаты» тема проекта (гранта): «исследование
| Вид материала | Исследование |
- Обращение членов Общественной палаты Российской Федерации, утвержденных Президентом, 39.32kb.
- Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными закон, 1395.14kb.
- М. Ю. Бажаев, член Общественной палаты, 143.97kb.
- Уважаемый Александр Александрович! Уважаемые члены Общественной палаты! Приглашенные!, 119.38kb.
- Председатель Комиссии Общественной палаты по вопросам регионального развития и местного, 75.4kb.
- Обзор прессы с 11 апреля по 15 апреля 2011 года, 340.92kb.
- Обзор прессы с 03 октября по 07 октября 2011 года, 252.5kb.
- Содержательный отчет о целевом использовании гранта, 89.62kb.
- Общественная палата тамбовской области доклад о состоянии гражданского общества в Тамбовской, 2519.45kb.
- Круглый стол Общественной палаты Республики Карелия по вопросу «Региональная экологическая, 71.73kb.
Венесуэла и Куба в 2025 году сохранят некоторые формы рудиментарного влияния в своем регионе, но внутренние экономические проблемы будут для них ограничениями. Если США не смогут добиться доступа к рынкам на постоянной и существенной основе, они могут потерять свою традиционно привилегированную позицию в регионе с сопутствующим падением политического влияния. Прогресс в реформах системы образования, системы регрессивного налога будет неравномерным. Органы правопорядка останутся относительно слабыми. Увеличивающееся значение латиноамериканского региона как производителя нефти, природного газа, различных видов биотоплива и прочих альтернативных энергоносителей подстегнёт рост в Бразилии, Чили, Колумбии и Мексике, но государственная собственность и политические беспорядки затруднят эффективное развитие в области энергоносителей. По экономической конкурентоспособности государства Латинской Америки по-прежнему будут отставать от Азии и некоторых других быстроразвивающихся регионов. Рост населения в регионе будет относительно умеренным, но сельское и коренное население продолжит расти с высокой скоростью. Население Латинской Америки будет стареть, поскольку темп увеличения количества людей в возрасте шестидесяти лет и старше растёт. Некоторые районы Латинской Америки останутся в числе районов с самым высоким в мире уровнем насилия. Организации, занимающиеся оборотом наркотиков, поддерживаемые отчасти ростом потребления наркотиков в этом регионе, международные преступные картели и местные криминальные группировки и банды продолжат подрывать общественную безопасность. Эти факторы, а также устойчивая слабость правового регулирования будут означать, что несколько небольших стран, особенно в Центральной Америке и на Карибских островах, окажутся на грани недееспособности.
Роль Латинской Америка на международной арене останется несущественной, за исключением её участия в международной торговле и миротворческих действиях. Влияние США в этом регионе немного ослабеет, отчасти из-за расширения экономических и коммерческих отношений Латинской Америки с Азией, Европой и другими блоками. Латиноамериканцы в целом будут искать у США руководящего участия и в глобальном смысле, и в поддержании отношений внутри региона. Растущее многочисленное латиноамериканское население усилит внимание США к культуре, религии, экономике и политике этого региона, а также участие в них.
В 2025 году государства Африки южнее Сахары, по мнению авторов доклада, будут оставаться самым уязвимым регионом на планете с точки зрения вызовов экономике, давления растущего населения, гражданских конфликтов и политической нестабильности. Слабость государств Африки и вызывающие тревогу отношения между государствами и обществами, возможно, замедлят позитивные изменения и перспективы региона в течение следующих 20 лет, если не произойдет продолжительного вовлечения международных организаций в дела региона, а время от времени и интервенций. ЮАР будет оставаться самым стабильным и обещающим государством как с политической точки зрения, так и с экономической.
Государства Африки южнее Сахары продолжит оставаться главным поставщиком нефти, газа и металлов на мировые рынки и во все возрастающей степени будет привлекать внимание азиатских стран, включая КНР и Индию, ищущих доступа для товаров. Однако, несмотря на увеличение глобального спроса на товары, возросшие доходы от разработки ресурсов не будут приносить пользы большинству населения. Неэффективная экономическая политика, коренящаяся в родовых интересах, и незавершенность экономических реформ, по всей вероятности, усилят как этнические, так и религиозные распри, а также преступность и коррупцию во многих странах. Правящие элиты, по всей вероятности, продолжат накопление значительных доходов и богатства, в то время как нищета будет сохраняться и даже усугубляться в сельских регионах и деградирующих урбанистических центрах. Раскол между элитами и населением, не принадлежащим к элите, вероятно, будет усугубляться, что может породить ведущий к дальнейшим расколам политический и религиозный экстремизм.
К 2025 году ожидается, что население региона перевалит через 1 миллиард человек, невзирая на последствия ВИЧ/СПИД. Более половины населения будут составлять возрастные группы до 24 лет, которые станут стремиться к физической безопасности и использовать экономические возможности, открывающиеся через внешнюю миграцию, связанную с конфликтами, изменениями климата или широко распространенной безработицей. Самые ранние эффекты глобальных изменений климата, включая нехватку воды и продовольствия, будут иметь место именно в государствах Африки южнее Сахары в период до 2025 года.
Сегодня почти половина (23 из 48) государств Африки южнее Сахары считаются демократическими, и хотя большинство их находится на пути к демократии, но страны с самым многочисленным населением в регионе и страны с самым высоким приростом населения могут сойти с этого пути и развернуться в противоположном направлении.
Хотя многие государства Африки уже взяли на себя обязанности по поддержанию мира и миротворчества, регион будет оставаться уязвимым для гражданских конфликтов и смешанных форм межгосударственных конфликтов – включая дробление вооруженных сил по этническим или иным основаниям, ограниченный контроль над приграничными районами, различные восстания или действия преступных групп, чьими жертвами будет становиться невооруженное гражданское население в соседних странах.
Самые беспокойные с данной точки зрения регионы, находятся в Центральной Африке: Конго (Киншаса), Конго (Браззавиль), Центрально Африканскую Республику и Чад.
Шестой блок
«О проблемах, не имеющих границ (глобализация и международный терроризм.)»
Д-20.
Предполагается (вкратце):
Г1. Остановить глобализацию может только пандемия.
Г2. Замедлить глобализацию могут атаки террористов, а также констатация
Г3. Глобализация будет почти необратимой и, скорее всего, менее «западной».
Г4. Показатели мировой экономики значительно возрастут.
Г5. Увеличившееся число глобальных компаний облегчит распространение новых технологий.
Г6. Энергетических ресурсов «в земле» будет достаточно для удовлетворения глобального спроса на них.
Г7. Возрастёт влияние негосударственных сил.
Г8. Решение вопросов экологии станет ещё более важным.
В подробном изложении:
Процесс глобализации, несмотря на всю свою мощь, может быть существенно заторможен или даже повернут вспять. Если не говорить о новой мировой войне, которую мы считаем маловероятной, остановить глобализацию может только грандиозная по своим масштабам пандемия. Другие катастрофы, например атаки террористов, могут лишь замедлить её ход.
По мнению некоторых экспертов, появление новой пандемии – лишь вопрос времени. Вспомним, как вирус гриппа унёс в 1918-19 гг. 20 миллионов человеческих жизней. Если подобные эпидемии вспыхнут в мегаполисах развивающегося мира со слабо развитой системой здравоохранения – в государствах Африки к югу от Сахары, КНР, Индии, Бангладеш или Пакистане, они будут опустошительными и смогут быстро распространиться по всему миру. Глобализация окажется под угрозой, если счёт жертв в некоторых важнейших странах пойдет на миллионы, а распространение заболевания приостановит на длительный период перемещение людей и товаров по земному шару и заставит правительства тратить колоссальные средства на медицинские цели. Как бы то ни было, реакция на атипичную пневмонию (SARS) показала, что международный надзор и механизмы контроля совершенствуются и всё более эффективно сдерживают распространение болезней, а новые достижения биотехнологии позволяют надеяться на дальнейшие успехи в борьбе с ними.
Замедление глобализации может быть также связано с распространением ощущения экономической и физической нестабильности, побуждающим правительства вводить ограничения на потоки капитала, товаров, людей и технологий, а следовательно, сдерживать экономический рост. Подобным образом они могут реагировать и на атаки террористов, которые способны унести жизни десятков или даже сотен тысяч людей в отдельных американских и европейских городах, или на масштабные кибернетические атаки на информационные технологии. Пограничный контроль и ограничение технологического обмена могут привести к удорожанию сделок, послужить препятствием для инноваций и экономического роста. Аналогичные ограничительные меры могут быть связаны с отрицательными реакциями на глобализацию, вызванными, с одной стороны, нежеланием управленцев из богатых стран прибегать к аутсорсингу, а с другой – сопротивлением бедных стран, народы которых считают себя жертвами глобализации.
Определяющей характеристикой мира к 2020 году, по мнению авторов Д-20, станут масштаб и скорость изменений (являющихся, в свою очередь следствием глобализации мира). К другим важным показателям причислены: рост силы и влияния новых государств, новые вызовы правительственным структурам и более острое ощущение уязвимости, в том числе ввиду опасности терроризма. Принимается, что реальные перспективы глобального процветания и ограниченная вероятность конфликта между великими державами в целом создают достаточно благоприятную среду для того, чтобы человечество смогло справиться с проблемами, которые в иной ситуации могли бы оказаться неразрешимыми. США будут играть важную роль в формировании мира, влияя на путь, который выберут для себя государства и негосударственные силы.
КНР, Индия, Бразилия, Индонезия, – могут сделать устаревшими такие понятия как «Восток», «Запад», «Север», «Юг», «присоединившийся», «неприсоединившийся», «развитый», «развивающийся». Традиционное географическое разграничение по группам будет всё больше размываться в международных отношениях. Будут сосуществовать два мира, связанные телекоммуникациями, торговлей и финансами: мир государств и мир мега-городов. Конкуренция за вассальную зависимость будет более открытой и подвижной, чем в прошлом.
Глобализация рассматривается как некая растущая взаимосвязанность, отражённая в расширяющихся мировых потоках информации, технологий, капитала, товаров, услуг и людей – как некая «мегатенденция», перекрывающая весь мир в виде некой арки. Это сила, которая проникает во все уголки планеты и окажет существенное влияние на формирование всех других важных тенденций в мире 2020 года. Но будущее глобализации нельзя предсказать точно. Государственные и негосударственные действующие лица (частные компании и неправительственные организации) будут вести борьбу за то, чтобы сформировать её общий вид. Некоторые аспекты глобализации почти наверняка будут необратимы (например, растущая глобальная взаимосвязанность, являющаяся результатом информационно-технологической революции). Всё же возможно, хотя и маловероятно, что процесс глобализации будет замедлен или даже остановлен, так же элементарно, как в конце XIX и начале XX века глобализация была обращена вспять катастрофической войной и глобальной депрессией.
(Вкратце.)
Т1. Ничто не предвещает исчезновения или ослабления основных факторов, породивших международный терроризм, в период до 2020 года.
Т2. Террористы могут получить доступ к ОМП.
Т3. Стремление радикалов свергнуть светские правительства в странах с преобладанием мусульманского населения будет находить отклик у мусульман.
Т4. Террористы не будут нуждаться в стационарном штабе благодаря Интернету.
Т5. Террористы становятся всё более независимыми в удовлетворении своих потребностей от государственных спонсоров.
Т6. В период до 2020 года всё больше террористов смогут атаковать узлы мировой информационной инфраструктуры.
Т7. Между террористами и членами преступных банд может возникать сотрудничество.
(Подробнее).
Ничто не предвещает исчезновения или ослабления основных факторов, породивших международный терроризм, в период до 2020 года. По мнению авторов доклада, большинство международных террористических групп будут и дальше солидаризироваться с радикальным исламом. Возрождение мусульманского самосознания создаст основу для распространения радикальной исламской идеологии как на Ближнем Востоке, так и за его пределами, включая Западную Европу, Юго-Восточную и Среднюю Азию.
Это возрождение сопровождается ростом солидарности между мусульманами, втянутыми в национальные или регионально-сепаратистские конфликты, которые продолжаются в таких местах, как Палестина, Чечня, Кашмир, Минданао или южный Таиланд. Захват власти радикалами в одной из мусульманских стран на Ближнем Востоке может подхлестнуть распространение терроризма в регионе и убедить людей в том, что новый Халифат – это не пустая мечта. Безработная, социально неинтегрированная молодежь будет по-прежнему оставаться резервом для вербовщиков в террористические организации.
Наибольшее беспокойство вызывает тот факт, что террористические группы могут приобрести биологически активные вещества или, что менее вероятно, ядерное устройство. И то и другое может привести к массовой гибели мирного населения. Биотерроризм, похоже, больше всего устраивает небольшие, хорошо информированные группы. На самом деле лаборатория биотеррориста может вполне уместиться в домашней кухне, а созданное там оружие может быть по размеру меньше тостера. Следовательно, использование террористами биологически активных веществ весьма вероятно, и диапазон их будет расширяться. К примеру, такие диагнозы, как сибирская язва или оспа, могут быть подтверждены лишь через определенный период времени после заражения, так что при «кошмарном сценарии» террористическая атака может быть успешно проведена задолго до того, как власти смогут это осознать.
Существуют явные указания на то, что желание исламских радикалов спровоцировать транснациональный мятеж, иными словами, стремление мусульманских экстремистов свергнуть якобы отступнические светские правительства в странах с преобладанием мусульманского населения будет находить отклик в сердцах многих мусульман.
Давление со стороны объединенных контртеррористических сил, а также новые достижения в области информационных технологий приведут к усилению децентрализации террористической угрозы, которая переродится в эклектическую матрицу группировок, ячеек и отдельных личностей. Террористы не будут нуждаться в стационарном штабе для планирования и осуществления своих операций, пользуясь убежищами, рассредоточенными по всему миру. Учебные материалы, наводка на цель, ноу-хау в области вооружений и сбор средств будут все в большей степени становиться виртуальными и распространяться по Интернету. Даже если количество экстремистов уменьшится, террористическая угроза, скорее всего, останется. Через Интернет и другие технологии беспроводной связи злоумышленники смогут быстро находить и собирать сторонников в более широком, даже всемирном масштабе, причем делать это незаметно.
Ирак и другие зоны будущих конфликтов обеспечат приток свежих новобранцев, тренировочные лагеря, технические навыки и хорошее владение языком для нового класса «профессиональных» террористических бригад, для которых политическое насилие становится самоцелью. В прошлом террористические организации полагались на государственных спонсоров, финансировавших их тренировку, вооружение, материально-техническое снабжение, подготовку документов для перемещения по миру, а также их операции. В глобализирующемся мире такие группы, как «Хезболла», становятся все более независимыми в удовлетворении своих потребностей и могут действовать с государственным размахом. При этом они могут «правдоподобно снимать с себя ответственность», снабжая другие группы, действующие через третьих лиц и осуществляющих их цели, и даже вовлекать правительства других стран по дипломатическим каналам.
В период до 2020 года всё большее число террористов, могут приобретать и развивать возможности осуществления физических и кибернетических атак на узлы мировой информационной инфраструктуры. Интернет, компьютерные системы, управляющие важными промышленными процессами, такими как электросети, высоковольтные линии, нефтеперерабатывающие заводы и механизмы защиты от наводнений, и телекоммуникационные сети. Террористы уже определили своей мишенью информационную инфраструктуру США и в настоящее время способны осуществлять физические атаки, вызывающие, как минимум, кратковременные, не связанные между собой сбои. Способность реагировать на эти атаки потребует создания специальных технологий, которые позволят закрыть защищающихся от нападающих.
По мнению авторов доклада, между террористами и членами преступных банд может возникать сотрудничество, но это будут преимущественно деловые отношения, то есть террористы будут обращаться к преступникам за поддельными документами, контрабандным оружием или тайной помощью в перемещениях по земному шару в тех случаях, когда они не смогут самостоятельно добывать эти товары и услуги. Однако маловероятно, что организованные преступные группировки будут образовывать долговременные стратегические альянсы с террористами. Главным мотивом организованной преступности является стремление делать деньги, и она склонна считать любую деятельность, мешающую ей получать прибыль, вредной для бизнеса. Со своей стороны, лидеры террористов обеспокоены тем, что связи с неидейными партнёрами увеличивают вероятность успешного полицейского внедрения в их организации.
Д-25.
По мнению авторов доклада, идеологические конфликты, родственные конфликту холодной войны, маловероятны в мире, где большинство государств будут озабочены прагматическими вызовами глобализации и сдвигами в глобальной расстановке сил. Сила идеологии, похоже, обладает наибольшей притягательностью лишь в мусульманском мире – особенно в арабском ядре, где различные выражения ислама продолжат свое глубоко укорененное в социальных нормах и политике влияние и где ислам служит призмой, через которую индивиды воспринимают экономические и культурные силы глобализации. Возросшее религиозное соблюдение исламских норм, неудачи секулярного арабского национализма оставляют исламские политические и социальные движения в наилучшей позиции для того, чтобы утверждать свое идеологическое влияние на правительства и общество в большей части мусульманского мира в период до 2025 года.
По размерам, скорости и направленности потока происходящий ныне перенос богатства и экономического влияния – с Запада на Восток – не имеет прецедентов в современной истории. Источников у него два. Во первых, устойчивый рост цен на нефть и товары принёс непредвиденные доходы странам Персидского залива и РФ. Во вторых, более низкие цены в сочетании с политикой правительства переместили значительные объёмы производства в Азию. Сдвиги в спросе и предложении происходят на глубинном конструктивном уровне, из чего следует, что вытекающий из этого перенос экономического влияния, может выдержать испытание временем. Эти сдвиги – катализаторы глобализации, которая является – как было подчёркнуто в Д-20 мегатенденцией.
По мнению авторов доклада, к 2025 году вряд ли будет возможен всеохватывающий, всесторонний, унитарный подход к глобальному управлению. Существующие тенденции предполагают, что глобальное управление в 2025 году окажется мешаниной перехлёстывающихся, часто чрезвычайных и фрагментированных действий меняющих свой состав коалиций государств участников, международных организаций, социальных движений, неправительственных организаций, благотворительных фондов и компаний.
Эта фрагментация интересов и действующих лиц в дальнейшем ослабит перспективы для ООН привести своих участников к согласию в отношении эффективных многосторонних действий, особенно в рамках нынешнего или расширенного Совета Безопасности, или в отношении поддержки более широких реформ системы ООН.
Отвечая на вероятный дефицит глобального управления в процессе глобализации, государственные и негосударственные действующие лица сформируют сети, сосредоточенные на конкретных проблемах. Эти сети будут преследовать общие цели и интересы, включая действительное намерение решить проблему, личные деловые интересы, соображения морали и желание международных и неправительственных организаций решать проблемы, стоящие перед меняющимся миром. В некоторых случаях ядро тематической сети составит национальная или международная комиссия или команда экспертов – неизбранных, но с существенными полномочиями, – которые будут докладывать или наблюдать за различными аспектами управления, торговли или других процессов. Существуют примеры таких сетей: Форум финансовой стабильности, Международный форум по секвестрации углерода, Международное партнерство по водородной экономике.
Тематические группы помогут разрабатывать и распространять стандарты и регулирующие правила в различных сферах, включая информационные технологии, регулирующие режимы и управление новой постиндустриальной экономикой. Вероятно, сети, созданные для решения некоторых видов проблем, заложат основу для соглашения между национальными государствами. Подготовительная работа будет проходить в неофициальном контексте, после чего национальные государства смогут принять меры для решения проблемы, в то же время избегая обвинений в выполнении решений, навязанных внешними международными организациями. К 2025 году число и разнообразие неправительственных организаций может сильно увеличиться. Низкие начальные затраты, низкие накладные расходы и возможность людей и групп общаться с помощью Интернета облегчат такую коллективную работу.
Кроме влияния таких групп на решение конкретных проблем усилится влияние новых социальных действующих лиц, наделённых чрезвычайными полномочиями, и даже криминальных сетей. Эти элитные группы будут влиятельными благодаря своему богатству и множеству внутренних и международных контактов, часто включающих предприятия бизнеса, международные и неправительственные организации.
Сети, основанные на религии, к 2025 году могут стать наиболее существенными из тематических сетей и играть более значительную роль, чем светские межнациональные группировки, в оказании влияния и формировании событий. Возможно, что в действительности мы вступаем в новый век клерикального доминирования, при котором религиозные лидеры станут главными «серыми кардиналами» в решении международных споров и конфликтов.
(Вкратце).
Т1. В течение последних нескольких лет перед 2025 годом во многих странах исламского Ближнего Востока, по мнению авторов, уменьшится поддержка терроризма. Теперь меньшее количество мусульман будут оправдывать террористов-смертников, а уровень доверия Усаме бен Ладену снизится.
Т2. Радикализм в будущем сможет подпитываться высокотехнологичными глобальными коммуникациями
Т3. Группировки террористов, возможно, получат возможность приобретать ядерные материалы.
Т4. В Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе профессором Дэвидом Раппопортом разработана общеисторическая концепция «террористической волны».
Т5. Тем террористическим группам, которые продолжат свою деятельность в 2025 году, распространение технологий и научных знаний даст самые опасные в мире возможности, какие они только могут получить.
(Подробнее).
По мнению авторов доклада, маловероятно, что терроризм исчезнет к 2025 году, но его притягательная сила могла бы уменьшиться, если бы продолжился экономический рост, а молодёжная безработица на Ближнем Востоке сократилась. Экономические возможности для молодёжи и больший политический плюрализм, возможно, могли бы побудить некоторых из тех, кто готов присоединиться к террористам, изменить свои взгляды, но другие, мотивированные такими факторами, как стремление отомстить или стать мучениками, продолжат прибегать к насилию для достижения своих целей:
– В условиях отсутствия возможностей получения работы и легальных средств для выражения своих политических позиций будут созревать условия для разочарования, роста радикализма и возможной вербовки молодежи в ряды террористических групп.
– Группы террористов и повстанцев в 2025 году будут, вероятно, сочетать в себе как преемников давно созданных объединений, которые унаследуют организационные структуры, командование и процедуры контроля, тренировки, необходимые для осуществления высокотехнологичных атак, так и вновь возникшие объединения людей, обозлённых и лишённых гражданских прав, подверженных процессам саморадикализации.
По мере возникновения беспорядков и социальных столкновений, генерируемых нехваткой ресурсов, плохим качеством управления, этническим соперничеством или деградацией окружающей среды – все это имеется в больших масштабах на Ближнем Востоке, – будут сохраняться благоприятные условия для распространения радикализма и повстанческих движений. Радикализм в будущем сможет подпитываться глобальными коммуникациями и масс-медиа. Увеличивающаяся взаимокоммуникабельность облегчит объединение индивидов вокруг общих дел, выведет за рамки национальных границ, сформирует новые когорты обозлённых, подавленных, лишённых прав. В некоторых ситуациях эти новые сети смогут действовать как силы, оказывающие позитивное давление на правительства посредством ненасильственных действий, побуждая их обратиться к проблемам несправедливости, нищеты, воздействия изменений климата и к другим социальным проблемам. Другие группы, однако, могут использовать сети и глобальные коммуникации для вербовки и тренировки новых членов, для распространения радикальных идеологий, управления их финансами, манипулирования общественным мнением и координации атак.
Распространение ядерных технологий и знаний порождает озабоченность из-за возможного приобретения ядерных материалов группировками террористов. Использование террористами ядерного оружия могло бы ярко продемонстрировать опасность ядерных вооружений, придать убедительности призывам к ядерному разоружению и вдохнуть новую энергию в усилия по нераспространению ядерных вооружений и в антитеррористические мероприятия. Использование ядерного оружия в будущем могло бы вызвать значительные геополитические сдвиги, поскольку ряд стран попытались бы учредить или усилить обеспечивающие безопасность альянсы с существующими ядерными державами, в то время как другие потребовали бы глобального ядерного разоружения. В Европе, например, могли бы возникнуть разногласия между некоторыми странами Западной Европы, поддерживающими ядерное разоружение, и странами Европы Восточной, которые могут всё ещё опасаться ядерных арсеналов РФ.
В качестве позитивной новости о терроризме можно заметить, что поддержка террористических сетей в мусульманском мире имеет тенденцию к спаду. Чтобы преуспеть, террористические группы должны иметь большое количество пассивных сторонников, которые симпатизируют целям террористов. Уменьшение их количества является ключевым условием сокращения поддержки и популярности терроризма в обществах. Анализ коммуникаций террористов внутри групп выявляет тот факт, что они оценивают себя как силу, «проигрывающую битву» с материалистическими ценностями западного мира, а также то, что растёт массовая неудовлетворенность наличием жертв среди гражданского населения – особенно среди единоверцев мусульман – в результате действий террористов.
В Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе профессором Дэвидом Раппопортом была разработана концепция «террористической волны». Она может служить базой для сравнительного анализа террористических движений. «Террористическая волна» – это цикл активности, который может длиться до 40 лет, характеризуясь при этом фазами экспансии и сжатия: подъёмом, расширением волны насилия, отливом. В каждой из волн в ряде стран осуществляется схожая террористическая активность, движимая общим мировоззрением – такими как анархизм, марксизм, национализм или исламский экстремизм. Террористические группы, которые формируются на гребне каждой волны, обычно распадаются до того, как спадает волна как таковая, и их упадок способствует разрушению самой волны. изучавшие волны терроризма в прошлом. Некоторые эксперты полагают, что «Аль-Каида» – это, по стандартам терроризма, стареющая группа, и она начинает испытывать действие собственных стратегических слабостей, которые могут вызвать её упадок и маргинализацию, возможно, укоротив жизненный цикл всей исламской террористической волны. Тем не менее, большинство экспертов утверждают, что борьба против неё будет «долгой войной».
Слабости «Аль-Каиды» – недостижимые стратегические цели, неспособность привлечь широкую массовую поддержку, саморазрушительные акции – могут стать причиной упадка раньше, чем ожидают многие.
Исследования показывают, что стратегические цели террористов имеют два вида изъянов. Есть цели, которые представляют угрозу существующему политическому порядку, на которые ориентированы жёсткие антитеррористические меры, и цели, которые рассматриваются как недостижимые и не имеющие отношения к решению проблем, поэтому они привлекают минимум внимания элит и населения в целом. Две главные цели «Аль-Каиды» – создание глобального исламского халифата и устранение влияния США и Запада на «изменнические» режимы – имеют высший приоритет в глазах существующих мусульманских правительств, и именно на них направлены активные контртеррористические мероприятия. Мало что свидетельствует о том, что широкие массы мусульман верят в то, что эти цели являются реалистичными, или что, если бы они были достигнуты, это решило бы практические проблемы безработицы, бедности, плохого качества образовательных систем или плохо работающих правительств.
«Аль-Каида» способствует отчуждению даже бывших своих сторонников, убивая мусульман во время своих атак. Недавний научный обзор показывает, что террористическая группа, убивающая гражданских лиц, редко достигает своих стратегических целей. Хотя трудно определить точное число мусульман во всем мире, которые погибли во время атак «Аль-Каиды», но изучение доступных свидетельств предполагает, что по меньшей мере 40% жертв террористов были мусульманами.
Тем террористическим группам, которые продолжат свою деятельность в 2025 году, распространение технологий и научных знаний даст самые опасные в мире возможности, какие они только могут получить. Глобализация промышленных биотехнологий распространяет знания и возможности и повышает доступность биологических патогенов, вполне применимых для проведения разрушительных атак. Радиологическое и химическое оружие также может быть использовано террористами или повстанцами, ищущими тактических преимуществ в борьбе с противостоящими силами безопасности или военными, надеясь на то, что их применение вызовет массовые потери противника. Распространение усовершенствованного тактического оружия также повысит потенциальную возможность того, что оно будет использовано террористами. Улучшенные реактивные противотанковые управляемые снаряды и другие портативные системы оружия, термобарические и иные усовершенствованные взрывчатые устройства, распространение дешевых сенсорных устройств и роботов, которые также могут быть использованы для создания импровизированных взрывных устройств, – все это иллюстрирует указанную опасность.
Некоторые правительства, вероятно, отреагируют на рост терроризма и внутренних угроз расширением внутренних сил безопасности, увеличением разведывательного и наблюдательного потенциала и использованием сил, нацеленных на операции специального назначения. Контртеррористические и противоповстанческие операции в увеличивающихся масштабах будут проводиться в городах по мере растущей урбанизации. Правительства, повторяющие тезис о необходимости увеличения внутренней безопасности, о своем желании контролировать наплыв нежелательных беженцев и иммигрантов, будут во всё большем объёме воздвигать баррикады и ограждения вокруг некоторых территорий, чтобы затруднить туда доступ. Замкнутые и огороженные сообщества продолжат возникать во многих обществах по мере того, как элиты будут стремиться отгородить себя от внутренних угроз.
Единый обзор всех четырёх докладов может стать основой для рекомендаций российской делегации на Саммите АТЭС-2013, который пройдёт во Владивостоке.