Клуб Общественной Палаты» тема проекта (гранта): «исследование
| Вид материала | Исследование |
- Обращение членов Общественной палаты Российской Федерации, утвержденных Президентом, 39.32kb.
- Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными закон, 1395.14kb.
- М. Ю. Бажаев, член Общественной палаты, 143.97kb.
- Уважаемый Александр Александрович! Уважаемые члены Общественной палаты! Приглашенные!, 119.38kb.
- Председатель Комиссии Общественной палаты по вопросам регионального развития и местного, 75.4kb.
- Обзор прессы с 11 апреля по 15 апреля 2011 года, 340.92kb.
- Обзор прессы с 03 октября по 07 октября 2011 года, 252.5kb.
- Содержательный отчет о целевом использовании гранта, 89.62kb.
- Общественная палата тамбовской области доклад о состоянии гражданского общества в Тамбовской, 2519.45kb.
- Круглый стол Общественной палаты Республики Карелия по вопросу «Региональная экологическая, 71.73kb.
Индия всё ещё сильно напоминает другие развивающиеся страны, и перед ними стоят те же проблемы, требующие разрешения, – такие, как большое число сельских жителей, не получающих почти никакой выгоды от экономического развития. Страна стоит перед угрозой эпидемий СПИДа и других страшных болезней, которые могут не просто затруднить развитие экономики, но и вывести её из-под контроля. Согласно последним данным ООН, Индия опередила ЮАР по числу ВИЧ-инфицированного населения.
Резюме: Индии потребуются огромные усилия, чтобы достичь тех темпов экономического роста, которых добилась КНР за последнее десятилетие. Однако способность КНР поддерживать такие темпы роста может оказаться меньшей, чем способность Индии к ускорению. Если развитие КНР замедлится хотя бы на несколько процентов, Индия может к 2020 году выйти на первое место в мире по темпам роста экономики.
Возможно, в Индии продолжится относительно быстрое экономическое развитие. Хотя Индия сталкивается с замедляющей развитие нехваткой внутренней инфраструктуры, квалифицированной рабочей силы и производства энергии, авторы доклада ожидают, что быстро растущий средний класс, молодеющее население, меньшая опора на сельское хозяйство и высокий уровень внутренних сбережений и инвестиций будут способствовать продолжению экономического роста. Впечатляющее экономическое развитие Индии на рубеже тысячелетий сократило число людей, живущих в абсолютной нищете, но растущая пропасть между бедными и богатыми будет становиться всё более важным политическим фактором.
Индийцы сохранят свою сильную приверженность демократии, но общественный строй станет более фрагментарным и фракционным, а власть в национальных масштабах будет осуществляться успешными политическими коалициями. Общее направление в принятии экономических и политических решений в Индии вряд ли повернет вспять, но скорость и масштабы реформ могут сильно варьироваться. Региональные и этнические восстания, которые были главной болезнью страны после достижения независимости, сохранятся как фактор, но не будут угрожать индийскому единству. Нью-Дели, скорее всего, сохранит уверенность в своей способности сдерживать движение сепаратистов Кашмира. Однако Индия, вероятно, пройдёт через опыт возросшей нестабильности, сопровождаемой ростом насилия в некоторых частях страны. Индийские лидеры не рассматривают США как своего военного или экономического патрона и в настоящее время убеждены, что международная ситуация сделала ненужным появление такого благодетеля. Однако Нью-Дели будет использовать преимущества дружественных отношений с США частично в качестве страховки на случай развития враждебности во взаимоотношениях с КНР. Индийские политики уверены, что капитал США, технологии и добрая воля являются необходимыми для продолжающегося восхождения Индии к статусу глобальной державы. США останутся одним из крупнейших экспортных рынков, ключом к международным финансовым институтам, таким как Мировой банк, к коммерческим финансовым заимствованиям, а также крупнейшим источником денежных переводов. Индийская диаспора, состоящая большей частью из высококвалифицированных профессионалов, останется ключевым элементом в углублении связей между Индией и США. Индийский рынок для американской продукции значительно вырастет по мере того, как Нью-Дели будет уменьшать ограничения на торговлю и инвестиции. Индийские военные также будут рады извлечь пользу из расширения оборонительных связей с США. Но, вероятно, индийские лидеры попытаются избегать таких связей, которые могут в какой бы то ни было форме напоминать отношения между членами альянса.
Индия будет прогрессировать за счёт развития информационных технологий и развития соответствующих услуг, фармацевтического производства и выпуска запчастей для автомобилей.
Текущий уровень рождаемости в Индии составляет 2,8 ребёнка на женщину и маскирует значительную разницу между низким уровнем рождаемости в Южной Индии и в коммерческих центрах Мумбаи, Дели и Колката, с одной стороны, и более высоким уровнем рождаемости в густонаселенных штатах так называемого хиндиговорящего пояса на севере, где статус женщин низок, а сфера услуг не развита. За счет высокой рождаемости в плотно населённых северных штатах население Индии, по прогнозам, к 2025 году догонит по численности население КНР, в то время как количество населения КНР достигнет пика и начнёт медленное снижение. К этому времени демографическая двойственность Индии увеличит разрыв между Севером и Югом. К 2025 году основной прирост рабочей силы Индии будет происходить из самых малообразованных, бедных и перенаселённых сельских регионов Северной Индии. Хотя семьи североиндийских предпринимателей десятилетиями жили в южных городах, прибытие целых хиндиговорящих общин неквалифицированных рабочих, ищущих работу, может разжечь дремлющую враждебность между индийскими центристскими проправительственными группами и этнонационалистическими партиями Юга.
Четвертый блок
«Об остальных государствах Евразии»
Круг 3 (Европа, Азия)
Д-10.
В повестке дня правительств европейских стран будут превалировать три вопроса – они скорее будут иметь отношение к будущему Европы, чем к роли Европы во всемирном масштабе.
Во-первых, у правительств европейских стран нет выбора, это – необходимость: огромный массив стареющего населения. Европейцы просто «сидят» на нехватке рабочей силы и уменьшении рождаемости, при этом безработица остаётся проблемой хронической. К сожалению, лучший вариант роста – всего 2-3% в год. Конечно, по историческим меркам – (в соответствии со стандартами других стран), но не посягая на ожидания общественного мнения, это более-менее нормальный уровень роста. Реальные сложности с рынком труда и отсутствие роста производительности труда будут только усиливать протекционистские тенденции.
Второй вызов Европе – Европейский Союз расширяется, углубляется, становится эффективным средством политических обсуждений и приведения выводов в действие. Решения, принимаемые руководящими денежно-кредитными учреждениями ЕС, будут иметь больший вес, чем решения национального характера, принимаемые в Берлине или Париже. Будущие руководители Германии проявят меньшие намерения возложить на себя груз строительства Объединённой Европы или же «подписаться» под германскими интересами в европейской или трансатлантической категоризации. Германия, скорее всего, будет более открыто и непосредственно формулировать свою политику, касаясь таких тем, как неразбериха в Центральной и Восточной Европе, спад деловой активности в Германии, разлад среди союзников, неопределённость в отношении вовлечённости США в Европе.
Третий вызов государствам ЕС – определить роль США по обеспечению безопасности в Европе, которая будет бороться за большее единство в политике безопасности и в политике военной. Понимая бюджетную и военную реальности, европейцы осознают, что замещение НАТО было бы неуместным и недопустимым.
Европейское общественное мнение продолжит поддерживать военное присутствие США в государствах ЕС, отчасти ввиду идеи создания барьера от РФ и ренационализации обороны, а также как результата запутанной и щекотливой ситуацией со вмешательством США в Боснии и Герцеговине.
Д-15.
Государства ЕС и Япония вряд ли смогут справиться с демографическими проблемами. Население в этих государствах продолжит стареть довольно-таки быстро. Этим государствам к 2015 году потребуется более 110 миллионов новых работников, для того, чтобы поддержать определённое равновесие между работающими и пенсионерами. Конфликты, касающиеся социального обеспечения или же иммиграционной политики в крупных европейских государствах могут приостановить экономический рост.
Главная неопределённость в отношении Японии – сможет ли она осуществить структурные реформы, необходимые для возобновления уверенного экономического роста и снижения спада по сравнению с ростом других государств Восточной Азии, в частности, КНР. Другая неопределённость заключается в том, сможет ли Япония скорректировать свою политику обеспечения безопасности с тем, чтобы поддерживать более крепкие военные взаимоотношения с США.
Из государств Южной Азии продолжится миграционный поток в Северную Америку и Европу.
Д-20.
По большинству показателей – размеру рынка, единой валюте, высококвалифицированной рабочей силе, стабильным демократическим правительствам и единой зоне свободной торговли – расширяющаяся Европа сможет увеличить свой вес на международной арене. Сила государств ЕС могла бы проявиться в создании модели глобального и регионального управления для новых крепнущих держав. Но старение населения и сокращение численности рабочей силы в большинстве стран будут оказывать значительное влияние на положение на континенте. Либо государства ЕС смогут адаптировать рабочую силу к новым условиям, реформировать свои системы социального обеспечения, образования и налогообложения, а также обустроить растущее число иммигрантов (главным образом, из мусульманских стран), либо они окажутся лицом к лицу с опасностью продолжительного экономического застоя.
Местоположение ЕС на пересечении торговых и прочих путей и возрастающее разнообразие населения – особенно после расширения за счет принятия в свой состав новых членов – предоставляют ЕС уникальную возможность установить прочные связи как на юге (с мусульманским миром и Африкой), так и на востоке (с РФ и другими государствами СНГ).
Степень влияния ЕС на мировой арене будет зависеть от его способности достичь большего политического единства. Включение в свой состав десяти новых восточноевропейских членов может послужить своего рода «обузой», препятствующей усилению эффективности институций ЕС, необходимому для формирования целенаправленного и единого «стратегического видения» целей международной (в том числе в сфере безопасности) и социальной политики ЕС.
Согласно мнению региональных экспертов, с которыми консультировались, авторы доклада, роль государств ЕС на международной арене будет зависеть преимущественно от того, сумеет ли она провести серьёзные экономические и социальные реформы, призванные решить проблему старения населения и, соответственно, нехватки рабочей силы. Чтобы решить демографические проблемы, потребуются целенаправленные и многоуровневые подходы, включающие:
– увеличение числа легальных иммигрантов и облегчение интеграции рабочих, которые, по-видимому, будут приезжать в основном из государств Северной Африки и Ближнего Востока. Даже если государства ЕС обойдутся без большого числа вновь прибывающих рабочих, им придётся принимать меры по интеграции растущего мусульманского населения. Запреты на приезд иммигрантов могут привести только к росту числа нелегальных мигрантов, которых будет ещё труднее интегрировать; в любом случае эта проблема останется трудноразрешимой на многие годы. Можно представить себе, что европейские страны успешно адаптируют имеющуюся рабочую силу и приспособят систему социального обеспечения к существующим реалиям; но трудно представить себе отдельно взятую европейскую страну – например, Германию, которая успешно ассимилировала бы миллионы вновь прибывших за короткое время рабочих-мусульман.
– возрастающую гибкость в создании рабочих мест, включающую такие меры, как поощрение женщин брать отпуск на несколько лет для создания и увеличения семьи при гарантированном сохранении рабочего места. Поощрение молодых пенсионеров (людей в возрасте 50-65 лет), соглашающихся работать дольше или периодически возвращаться на работу, поможет преодолеть нехватку рабочей силы.
Эксперты полагают, что в государствах ЕС будет трудно поддержать существующий уровень социального обеспечения, при этом малейшее замедление экономического роста (не говоря уже о спаде) приведет к дезинтеграции, а в худшем случае и к полному распаду ЕС, что подорвёт возможность государств ЕС играть важную роль на мировой арене.
По мнению авторов доклада, темпы экономического роста ЕС сдерживаются из-за Германии и её протекционистского рабочего законодательства. Проведение реформ в этой стране – а также, в меньшей степени, во Франции и Италии – остаётся ключевым условием для ответа на вопрос, сможет ли ЕС в целом выбраться из порочного круга относительно низких темпов экономического роста. Как показывает успешный опыт Швеции, создающей более гибкие условия для функционирования бизнеса при сохранении основных завоеваний социального обеспечения трудящихся, для этого не обязательно понадобится полный отказ от сформировавшейся в послевоенные годы модели социального государства. Эксперты сомневаются в том, что существующее политическое руководство готово к тому, чтобы отказаться от привычной модели хотя бы частично; они склоняются к мысли, что импульсом для проведения реформ послужит не столько добрая воля политиков, сколько надвигающийся бюджетный кризис, который может разразиться лет через пять.
Если не будут предприняты серьезные меры, ЕС может столкнуться с долговременным замедлением темпов экономического роста; в этом случае отдельные страны начнут тянуть одеяло на себя, особенно во внешнеполитической сфере, даже если они останутся членами ЕС. При таком сценарии расширение ЕС может приостановиться, и Турция и Балканские государства останутся за пределами ЕС, не говоря уже о дальних перспективах вступления в ЕС России или Украины. Если государствам ЕС удастся поддерживать ежегодный рост на уровне 1-2%, ЕС сможет немного расшириться, но при этом не сможет играть на международной арене ту роль, которая подобает ей по размеру и общему потенциалу.
Кроме необходимости обеспечить экономический рост и провести реформу системы социального обеспечения, многие эксперты называют в числе первоочередных задач формирование более эффективных процедур принятия решений: существующая система, сложная и неповоротливая, затрудняет оперативное проведение коллективных акций. При этом федерализация Европы (по-видимому, невозможная во временных рамках до 2020 года) не является необходимой для того, чтобы ЕС играл подобающую роль на международной арене; эта цель будет достигнута, если удастся мобилизовать имеющиеся ресурсы и переплавить разрозненные точки зрения в единую коллективную цель. Эксперты считают, что экономический большой скачок пробудит энтузиазм европейцев и укрепит их веру в европейский проект, что, в свою очередь, повысит их готовность к международным коллективным действиям.
Затраты на оборону отдельных государств ЕС, включая Великобританию, Францию и Германию, будут на протяжении ближайших пятнадцати лет снижаться, особенно по сравнению с КНР и другими поднимающимися силами. Но в совокупности оборонные расходы ЕС будут превышать расходы других стран за исключением США и, возможно, КНР. Государства ЕС сталкивались в своей истории с большими трудностями в координации и оптимизации оборонных расходов, направленных на обеспечение роста благосостояния, укрепление безопасности и возрастание роли ЕС на международной арене. Вопрос о том, будет ли создана единая армия в рамках ЕС, остается открытым – частично по той причине, что ее создание могло бы привести к дублированию функций с силами НАТО.
Государства ЕС всё охотнее отдают предпочтение натуральному газу, что, в совокупности с истощением запасов в Северном море, придаст дополнительный импульс уже наметившимся политическим усилиям, направленным на укрепление связей с Россией и государствами Северной Африки, поскольку потребность в газе требует от обеих сторон более высокого уровня политического сотрудничества для проектирования и создания необходимой инфраструктуры. Согласно исследованию, проведенному под эгидой Еврокомиссии, доля потребностей государств ЕС в энергии из иностранных источников возрастет с половины в 2000 году до двух третей к 2020 году.
Экономические интересы Японии в Азии переместились за последние два десятилетия с юго-востока к северо-востоку – особенно к Китаю и треугольнику "КНР – Япония – Корея", и эксперты полагают, что «старение» рабочей силы Японии усилит зависимость страны от инвестиций вовне и от большей экономической интеграции со странами Северо-Восточной Азии, особенно с КНР. В то же время озабоченность Японии сохранением региональной стабильности, скорее всего, возрастёт из-за продолжающегося кризиса в связи с КНДР, непрекращающейся напряжённостью между КНР и Китайским Тайбэем и той опасностью, которую может представлять для Японии интеграция усилий КНР и Индии в случае принятия курса на сближение этих двух стран. В любом случае рост экономической мощи КНР должен усилить активность Япония на международной арене.
Опросы общественного мнения показывают, что население поддерживает идею о том, что Япония должна стать более «нормальной» страной с более активной внешней политикой. Эксперты рассматривают различные траектории, по которым может двинуться Япония в этой сфере в зависимости от таких факторов, как темпы роста мощи КНР, возрождение или стагнация японской экономики, уровень влияния США в регионе и характер развития событий в связи с Кореей и Китайским Тайбэем. При определенном раскладе Япония сможет, например, выбирать между конфронтационным либо дружественным «балансированием» в отношениях с КНР.
Япония также переживает кризис старения населения, который в перспективе может помешать экономическому оздоровлению страны, и ей также придётся провести переоценку своего регионального статуса.
По мнению авторов доклада, Пакистан и Индия понимают, какую цену им обоим придется заплатить в том случае, если между ними вспыхнет вооруженный конфликт.
Однако националистические эмоции в этих странах очень сильны и вряд ли будут идти на спад. Согласно одному из вероятных сценариев, Пакистан может применить ядерное оружие, чтобы не допустить успешных действий индийских вооруженных сил, которые численно значительно превосходят пакистанскую армию, особенно если учесть отсутствие у Пакистана основательного стратегического мышления.
Индонезия в своём экономическом развитии могла бы к 2020 году приблизиться к государствам ЕС. Индонезия может достичь темпов роста от 6 до 7%; если принять во внимание ожидаемый рост численности населения до примерно 250 миллионов человек, то Индонезия может стать одной из крупнейших развивающихся стран мира. Столь высокий рост приведёт к улучшению инвестиционного климата, включая спрос на интеллектуальную собственность, защиту лицензионных прав и открытость по отношению к иностранным инвестициям. Если стране не удастся достичь высоких темпов экономического роста, она не сможет справиться с безработицей и нищетой, которые поставят под вопрос и политическую стабильность. Индонезия представляет собой амальгаму из многочисленных этнических и религиозных групп. Хотя национальная индонезийская идентичность возникла за пятьдесят лет до провозглашения независимости, правительство до сих пор не может прийти к компромиссу с упрямыми и неуступчивыми сепаратистскими движениями.
Всплеск национализма и курс на популизм могут стать проблемой для азиатских государств. Многие из них, такие как Лаос, Камбоджа и Бирма, не способны справляться с растущими запросами населения и рискуют потерпеть крах.
Д-25.
По мнению авторов доклада, государства ЕС к 2025 году немного продвинутся на пути к достижению целей, поставленных нынешними лидерами и элитами, будут способны независимо ни от кого использовать весь спектр политических, экономических и военных инструментов для поддержки европейских и западных институтов и общих идеалов. Государствам ЕС следовало бы заполнить пропасть в видении демократии, разделяющую Брюссель и избирателей Европы, и преодолеть затянувшиеся дебаты о европейских институциональных структурах. Государства ЕС окажутся в выгодной позиции для того, чтобы укреплять политическую стабильность, включив в свои структуры новые государства на Балканах и, возможно, Украину и Турцию. Однако длительная неспособность убедить скептически настроенную часть населения в преимуществах углубления экономической, политической и социальной интеграции и необходимости осуществить болезненные реформы, может превратить ЕС в хромающего гиганта, силы которого отвлечены на внутренние неурядицы и конкурирующие внутринациональные повестки дня, Такой гигант вряд ли будет способен трансформировать своё экономическое влияние в глобальное.
Сокращение населения трудоспособного возраста станет серьёзным испытанием для европейской модели социального благосостояния, замковым камнем всего политического согласия со времен Второй мировой войны. Прогресс в экономической либерализации, вероятно, может продолжаться постепенно, шаг за шагом, пока старение населения или продолжающаяся экономическая стагнация не вызовут более драматических изменений – кризис, который, возможно, не случится в течение некоторого времени в следующее десятилетие, а может быть отодвинут на ещё более отдалённый срок. Не существует лёгких решений для проблемы европейского демографического дефицита, кроме вероятного сокращения субсидий на здравоохранение и экономии на выходных пенсионных пособиях. Траты на оборону, вероятно, подвергнутся дальнейшим сокращениям, чтобы не пришлось самым серьёзным образом реструктурировать социальные программы. Проблема интеграции иммигрантов, особенно мусульманских общин, обострится, если граждане, столкнувшись с внезапным снижением запросов и ожиданий, прибегнут к узкому национализму и выдвижению в качестве приоритетов частных местнических интересов, как это бывало в прошлом.
Стратегические перспективы государств ЕС, вероятно, являются более узкими, нежели у Вашингтона, даже в случае, если ЕС достигнет успеха в своих реформах по внедрению должностей «президента Европы» и «европейского министра иностранных дел» и сможет создать институционный потенциал для управления кризисами. Угроза различного видения проблем внутри Европы и вероятность того, что траты на оборону останутся нескоординированными, заставляют предположить, что ЕС не станет ведущей военной державой к 2025 году. Национальные интересы крупных держав будут осложнять и запутывать европейскую внешнюю политику и политику безопасности, а поддержка государствами ЕС НАТО может оказаться размытой.
Вопрос о вхождении Турции в состав ЕС станет испытанием для Европы и останется в центре внимания вплоть до 2025 года. Растущие сомнения в шансах Турции, вероятно, замедлят претворение в жизнь Турцией политических реформ и реформ в области защиты прав человека. Любой открытый отказ создает угрозу различных последствий, усиливает сомнения в мусульманском мире – включая, среди прочего, мусульманские меньшинства в самой Европе – относительно несовместимости Запада и ислама. Преступность может оказаться самой серьёзной угрозой внутри Европы, по мере того как евразийские транснациональные организации, усиливающиеся по мере вовлечения в энергопроекты и добычу полезных ископаемых, становятся всё более могущественными и расширяют масштабы своей деятельности. Одно или несколько правительств в Восточной или Центральной Европе могут пасть жертвой их доминирования.
Государства ЕС останутся в большой степени зависимыми от России в сфере энергетики в 2025 году, несмотря на усилия по поиску энергоэффективности и возобновляемых источников энергии и работу по снижению выбросов парниковых газов. При отсутствии общего коллективного подхода, который уменьшил бы возможности российского влияния, эта зависимость будет способствовать повышенному вниманию к интересам Москвы со стороны ключевых стран, включая Германию и Италию, которые рассматривают Россию как надёжного поставщика. Государства ЕС могут заплатить высокую цену за слишком сильную зависимость, особенно если российские компании окажутся неспособными выполнить заключённые контракты по причине недостаточных инвестиций в их месторождения природного газа или в силу растущей коррупции и деятельности организованной преступности, вовлечённой в евразийский энергетический сектор, которая навредит западным деловым интересам.
Численность населения в государствах ЕС и в Японии вырастет не более чем на 3%.
Япония и Израиль, возможно, будут чувствовать себя к 2025 году менее защищенными, чем теперь, в результате неблагоприятных демографических тенденций внутри стран, дефицита ресурсов, а также более активного военного соперничества на Ближнем Востоке и в Восточной Азии, особенно если возникнут сомнения в жизнеспособности американских гарантий безопасности.
В Европе мусульманские женщины будут намного лучше ассимилироваться, чем их родственники-мужчины, в частности, ввиду того, что у них облегчён доступ к системе образования, а, значит, впоследствии они могут найти достаточно квалифицированную работу. Надежда на смягчение Исламского экстремизма.
Великобритания, Франция, Бельгия, Нидерланды, государства Скандинавии, по всей видимости, смогут поддерживать высокий уровень рождаемости в Европе, но, так или иначе, это будет меньше, чем два ребёнка на одну женщину. В других государствах Европы этот уровень будет ниже, чем полтора ребёнка на одну женщину.
Глобализация сделала опиум важнейшей товарной культурой Афганистана, поэтому у страны возникнут трудности в развитии альтернативы,
Племенные и религиозные споры, возможно, будут возникать в Афганистане постоянно, также будет происходить постоянная борьба по ходу того, как различные игроки будут образовывать различные союзы и объединения. Внешние игроки будут поставлены перед выбором: либо создавать временные альянсы для борьбы с противниками-террористами и для получения доступа к местным ресурсам и преследовать другие аналогичные, частные и ближайшие цели, либо стремиться к более амбициозным и дорогостоящим задачам.
Будущее Пакистана совершенно непредсказуемо, особенно с учётом траектории развития соседнего Афганистана. Северо-западная пограничная провинция и районы проживания племен, вероятно, останутся слабоуправляемыми, а также станут источником приграничной нестабильности по обе стороны афгано-пакистанской границы. Если Пакистан окажется не в состоянии сохранить свое единство до 2025 года, то, возможно, возникнет широкая коалиция пуштунских племен, которые1 увеличат территорию, заселяемую пуштунами, за счет пенджабцев Пакистана, таджиков и других народов Афганистана.
Ускорившийся экономический рост Турции, жизнеспособность турецкого среднего класса и геостратегическое местоположение дают основания для прогнозирования растущей региональной роли этой страны на Ближнем Востоке. Экономическая уязвимость – зависимость от внешних источников энергии – может усилить стремление Турции к тому, чтобы играть более важную международную роль, с учётом того, что турецкие власти пытаются развивать свои связи с поставщиками энергии, включая ближайших соседей – Россию и Иран, и повысить собственную роль как транзитного узла. В течение ближайших 15 лет наиболее вероятный курс Турции будет сочетать исламские и националистические устремления, которые могут стать образцом для подражания для других быстро модернизующихся стран на Ближнем Востоке.
В Ираке многочисленные этнические, религиозные, племенные и местные лидеры закончат создание и укрупнение своего политического и социального влияния, обеспечат доступ к ресурсам и контролю над распределением этих ресурсов посредством патронируемых ими социальных сетей.
К 2025 году правительство Ирака всё ещё будет объектом соперничества различных конкурирующих между собой фракций, стремящихся получить иностранную помощь и поддержать свое высокое положение в ущерб процессу самостоятельного достижения политического авторитета, легитимности и проведения экономической политики.
Происходящие в Ираке процессы затронут как его соседей, так и внутренних соперников. Иран, Сирия, Турция, Саудовская Аравия столкнутся с возрастающими трудностями, если будут держаться в стороне. Ирак, не способный поддерживать внутреннюю стабильность, может лишь продолжать быть источником беспокойства и волнения во всем регионе. Если конфликт там перерастет в гражданскую войну, то это продемонстрирует всем странам региона весьма суровые последствия религиозных междоусобиц.
Сунниты проявят интерес к централизованному государству лишь в том случае, если оно даст им определенную долю ресурсов, которая будет оценена ими как адекватная, и большей частью будет создаваться вне контролируемых ими областей. Любое значительное увеличение числа суннитов, эмигрирующих в Иорданию или Сирию, может создать угрозу стабильности в этих странах.
Шииты исторически были разделены, Кланы смешанной шиитско-суннитской этничности могли бы служить интегрирующим фактором, но лишь при условии, что экономическое развитие приведет к установлению более прозрачного и заслуживающего большего доверия центрального правительства, и при условии создания национальной системы материального производства и распределения.
По мнению авторов, к 2025 году весьма вероятны технологические прорывы, которые смогут обеспечить альтернативу нефти и газу, но внедрение которых будет отложено из-за стоимости необходимой инфраструктуры и требуемого длительного времени на замену существующей инфраструктуры. В то же время, если прорывы произойдут во временных рамках, близких к 2025 году или позднее, геополитические последствия такого отказа от нефти и природного газа будут огромными. Саудовской Аравии будет нанесён самый большой удар, а её лидеры вынуждены будут сократить расходы на королевский истеблишмент. Режим столкнётся с новой напряженностью и возникновением сети ваххабитского сопротивления, поскольку Саудовская Аравия пытается осуществить серию крупных экономических реформ – включая полное вовлечение женщин в экономику – новый социальный контракт с обществом, по мере институционализации рабочей этики, ориентированной на ускорение планов развития и диверсификацию экономики.
В Иране падение цен на нефть и газ подорвёт любую возможность осуществления популистской экономической политики. Давление в пользу экономических реформ будет увеличиваться, потенциально создав потребность для правящей клерикальной элиты ослабить проводимый жёсткий курс. Побудительные мотивы для большей открытости Западу и попытки увеличить объем иностранных инвестиций, формирование и упрочение связей с западными партнерами – включая Соединенные Штаты, также возрастут. Иранские лидеры могут оказаться более склонными к отказу от своей ядерной политики в обмен на помощь и торговлю.
Претерпев один из наиболее быстрых спадов рождаемости в истории – с более чем шесть детей на женщину в 1985 году до менее чем два ребенка на женщину сегодня, – население Ирана обречено пережить драматические перемены к 2025 году. Политически беспокойная, испытывающая дефицит рабочих мест молодежная прослойка в значительной степени рассредоточится в течение следующего десятилетия, уступив место более зрелым слоям населения, а прирост трудоспособного населения будет сравним с нынешними показателями в США и КНР (на уровне 1% в год). В этих временных рамках население трудоспособных возрастов сильно увеличится относительно численности детей, создавая возможности накапливать сбережения и давать детям лучшее образование, что в итоге сделает возможным сдвиг к более развитой индустрии и повышению уровня жизни. Сможет ли Иран извлечь пользу из своих демографических преимуществ, зависит от политического руководства страны, которое в настоящее время недружелюбно настроено в отношении свободного рынка и частного бизнеса, не привлекает инвесторов и уделяет нефтяным доходам больше внимания, чем масштабному созданию рабочих мест.
Практически очевидны еще два демографических фактора: во-первых, несмотря на низкий уровень рождаемости, население Ирана возрастет с 66 миллионов в настоящее время до 77 миллионов к 2025 году. Во-вторых, к тому времени будет иметь место новый демографический приоритет молодежи (эхо от рождений во время нынешнего), но на этот раз молодые люди в возрасте от 15 до 24 лет будут составлять всего одну шестую от числа людей трудоспособного возраста по сравнению с одной третьей в настоящее время. Некоторые эксперты уверены, что это эхо демографического приоритета молодежи приведет к возникновению революционной политики. Другие считают, что в более образованном и развитом Иране 2025 года молодые люди сочтут карьеру и потребительство более привлекательными, чем политику экстремизма.
Для Ирака возрастет необходимость переноса акцентов в инвестиционной политике на ненефтяные сектора экономики. Небольшие государства Персидского залива, которые уже осуществляют крупные инвестиции, нацеленные на собственную трансформацию в глобальные центры туризма и транспортные узлы – хабы, будут пытаться успешно осуществить этот переход, чему будут способствовать их значительные национальные фонды. В арабском мире эти фонды используются для развития ненефтяных секторов экономики и для снижения зависимости от нефтедобычи.
Производство жидких углеродов (т.е. сырой нефти, сжиженного природного газа и нетрадиционных ископаемых типа битумных песков) в странах ОПЕК в Персидском заливе, как прогнозируется, вырастет с 2003 года до 2025 года на 43 %. Только Саудовская Аравия будет добывать почти половину всего этого объёма в районе Персидского залива; что превзойдет ожидаемую добычу в Африке и Каспийском регионе вместе взятых.
Процессы в Индонезии будут зависеть от того, насколько ей удастся повторить свои успехи в политических реформах в той степени, какая могла бы ускорить развитие экономики. На рубеже тясячелетий индонезийцы трансформировали свою некогда авторитарную страну в демократию, превратив обширный архипелаг в место относительного спокойствия, где сильна поддержка относительно умеренных политических решений, где сепаратистские движения большей частью теряют свою силу, а террористов, не встречающих массовой поддержки, всё чаще находят и подвергают арестам. Обильные природные ресурсы Индонезии и её многочисленное население, потенциальные потребители (это четвёртая в мире страна по численности населения), могут обеспечить экономический подъем, если избранные лидеры страны сделают шаги для улучшения инвестиционного климата, включая упрочение правовой системы, улучшение рамок регуляции экономики, проведение реформы финансового сектора, уменьшение субсидий для производства горючего и продовольствия и в целом снижение стоимости ведения бизнеса в стране.
В таких странах как Индонезия и Филиппины, рост численности населения послужит испытанием для способности правительств оказывать базовые услуги населению.