Виды образных явлений]1 Образ

Вид материала

Документы

Содержание Словосочетания (фразы) Фразовая структура ГлейтманГ., ФримундА., РайсбергД. Сложные предложения и скрытые структуры Смысловые отношения между предложениями Парафразы и предложения с противоположным значением. Двусмысленные предложения. Развитие языка у детей Что лежит в основе научения языку? Глейтман Г., ФридлунА

Подобный материал:

• Пресс-релиз Для распространения во всех странах мира: 22 июня 2010, 54.65kb.
• Законы эволюции вселенной часть постановка задачи об эволюции вселенной, 370.32kb.
• А. Каминский аллегория, метафора, образ на экране, 84.88kb.
• Формирование музыкально-образных представлений младших школьников на основе синтеза, 56.4kb.
• Тема Количество часов, 133.11kb.
• Реферат По теме: «Образ Чiпки», 46.44kb.
• Министерство сельского хозяйства и продовольствия республики беларусь главное управление, 345.44kb.
• Леонтьев А. Н. Образ мира, 172.36kb.
• Предмет и задачи экономического анализа. Виды анализа в соответствии с различными признаками, 262.76kb.
• 1. Общие представления о памяти. Круг явлений памяти, 754.68kb.

Объединение слов

в осмысленные предложения

Словарь взрослых людей содержит десятки тысяч слов, давая им возможность выражать огромное количество значений. Однако подлинная сила языка состоит в том, что мы способны объединять эти слова в словосочетания и предложения, чтобы выражать сотни миллионов различных мыслей, хотим ли мы описать особенно красивый закат, попросить о прибавке к зарплате или сделать замечание по поводу трех пятнистых страусов на ферме Джо Смита.

Словосочетания (фразы) — это единицы, которые организуют слова в осмысленные группы в рамках предложения, и, следовательно, они являются строительными блоками предложений. Предложения могут принимать множество форм, но простые предложения, которые мы используем, вводят некоторую тему (субъект предложения), а затем предлагают какую-то информацию об этой теме (предикат предложения). Так что когда мы говорим «Девочка ударила по мячу», мы вводим девочку как тему, а затем мы утверждаем о девочке, что она ударила по мячу. Вот почему смысловые предложения часто называют утверждениями.

В сущности, утверждение (суждение) описывает миниатюрный спектакль, в котором глагол — это действие, а существительные — исполнители, причем каждое играет свою роль. В нашем утверждении о девочке-ударе-мяче «девочка» — это действующее лицо, «мяч» — объект дей-

¹ См.: Rosch E.H., Mervis СВ., Gray W.D., Jonson D.M., BoyesBraem P. Basic objects in natural categories // Cognitive Psychology. 1976. Vol. 8. P. 382-439; Rosch ЕЛ. Principles of categorization // Rosch E., Lloyd B. (Eds.). Cognition and categorization. Hillsdale, N. J.: Eribaum, 1978.

¹ См.: Lakoff G., Johnson M. Metaphors we live by. Chicago: University of Chicago Press, 1980; Landau B. Will the real grandmother pleas stand up? The psychological reality of dual meaning representation // Journal of Psycholinguistic Research. 1982. Vol. 11. P. 47-62.

² См.: Miller G., Johnson-Laird P. Language and perception. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1976; Smith E.E., Medin D.L. Categories and concepts. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1981; Armstrong, SX., Gleitman LJt, Gleitman H. What some concepts might not be // Cognition. 1983. Vol. 13. P. 263-308.

342

Тема 15. Познавательные процессы: виды и развитие

ствия, a «ударила» — само действие. Работа слушателя, таким образом, состоит в том, чтобы определить, какие актеры играют различные роли в спектакле и каков его сюжет¹. Сделать это было бы гораздо проще, если бы все предложения выражались в стандартной последовательности: действующее лицо, действие, объект действия. Но, разумеется, предложения могут принимать и многие другие формы («По мячу ударила девочка»; «С мячом произошло следующее: девочка ударила по нему»). Таким образом, задача слушателя: точно раскрыть, кто что с кем сделал, — может стать весьма сложной. <...>

Фразовая структура

Количество предложений, которые можно создать, по-разному объединяя слова, практически бесконечно. Но существует и огромное количество комбинаций слов, которые мы никогда бы не произнесли. Можно подумать, что различие между приемлемыми предложениями («Мальчик бежал по дороге») и неприемлемыми («Дороге мальчик по бежал») — это вопрос смысла: предложение должно быть осмысленным, чтобы быть приемлемым. Но это совершенно неверно. Многие грамматически правильные предложения абсолютно не поддаются толкованию: «Бесцветные зеленые мысли неистово спят». Это предложение бессмысленно, потому что абстрактные мысли не имеют цвета, а зеленые вещи не бесцветны. Но оно кажется грамматически правильным в том смысле, в каком следующее предложение таковым не является: «Спят зеленые неистово мысли бесцветные».

Таким образом, отсутствие смысла отличает предложения от непредложений. Это различие обусловлено рядом формальных правил. Правила, определяющие, как нужно объединять слова и словосочетания, называются правилами синтаксиса (от греч. «построение, порядок»). Изучение синтаксиса было одной из принципиальных забот лингвистов и психолингвистов в течение последних десятилетий, причем по большей части обсуждались идеи Ноама Хомского².

Правила синтаксиса устанавливают, какие элементы должны быть включены в предложение и в каком порядке эти элементы могут появляться. Эти правила также определяют, как группируются слова. Рассмотрим простое предложение «Маленькая девочка ударила по мячу». Оно естественным образом разделено на две части: именное словосоче-

¹ См.: Healy A.F., Miller G A. Romantic love conceptualized as an attachment process // Journal of Personality and Social Psychology. 1970. Vol. 52. P. 511-24.

² См.: Chomsky N. Reflections on language. N. Y.: Pantheon, 1975; Chomsky N. Rules and Representations. N. Y.: Columbia University Press, 1980; Chomsky N. Barriers. Cambridge Mass.: MIT Press, 1986; Sells P. Lectures on contemporary syntactic theories. Stanford, Calif.: Center for the Study of Language and Information, 1985; Radford A. Transformational grammar: A first course. N. Y.: Cambridge University Press, 1988.

ГлейтманГ., ФримундА., РайсбергД. Язык

343

тание (маленькая девочка) и глагольное словосочетание (ударила по мячу). Лингвисты изображают это расчленение предложения с помощью древовидной схемы, называемой так из-за своего ветвистого вида:

. Предложение.

именное словосочетание

глагольное словосочетание

Эта запись — удобный способ показать, что предложения можно считать иерархией структур (см. рис 3).

Каждое предложение можно разбить на словосочетания, которые, в свою очередь, можно разбить на слова. Нисходящие ветви дерева соответствуют все более мелким единицам структуры предложения. Вся древовидная схема называется описанием фразовой структуры предложения. Рис. 3 показывает фразовую структуру предложения «Маленькая девочка съела яблоко».

Предложение

именное словосочетание

глагольное словосочетание

прилагательное существительное

маленькая

девочка

глагол существительное

съела яблоко

Рис. 3. Фразовая структура предложения

«Маленькая девочка съела яблоко»

Изображение такого рода показывает типы частей речи (например, существительное или глагол), из которых состоит каждое словосочетание. Наконец, оно показывает слова предложения. Если мы прочтем эти слова (нижний ряд схемы) слева направо, мы получим фактическую последовательность слов в описываемом предложении. Таким образом, схема изображает фактические слова, которые произносят говорящие и слышат слушатели

Сложные предложения и скрытые структуры

В простых предложениях фразовая структура отражает утвердительную структуру того, кто что с кем сделал:

«Девочка ударила по мячу»; «Корова лягнула лошадь»; «Речь ошеломила толпу» (рис. 4). Но предложения, с которыми мы сталкиваемся каждый день, обычно гораздо сложнее, чем эти примеры. Множество факторов способствует этой сложности. Иногда мы формулируем наши

344

Тема 15. Познавательные процессы: виды и развитие

предложения таким образом, который позволяет нам акцентировать те или иные аспекты сцены, а не действующее лицо. («Мяч — то, по чему она ударила».) И часто мы хотим сделать больше, чем просто описать некоторое положение дел в мире. Например, мы можем захотеть выразить наше отношение к этому событию («Я был очень рад, что девочка ударила по мячу») или связать одно утверждение с другим и поэтому произнесем два или более утверждений в одном и том же предложении («Девочка, которая съела гамбургер, ударила по мячу»).

Предложение

именное словосочетание

глагольное словосочетание

глагол существительное

маленькая девочка

съела

яблоко

Утверждение

субъект

предикат

маленькая девочка

действие

съела

объект

яблоко

Рис. 4. От структуры к смыслу А — упрощенная структура предложения «Маленькая девочка съела яблоко»;

Б — структура «кто что с кем сделал», воспроизведенная слушателем из структуры (А)

Эта дополнительная сложность значения добавляет сложности самим структурам предложения. Теперь объект действия может быть упомянут раньше действующего лица; между действующим лицом и действием может вклиниться множество других слов. И все же слушателю удается восстановить смысл предложения — кто что с кем сделал — не зависимо от того, насколько скрыт и завуалирован сценарий в сложном предложении.

Глейтман Г., ФридлунА А, РайсбергД. Язык

345

Чтобы достичь этого понимания, слушатели думают о предложении двумя различными способами. Первый — это поверхностная структура предложения, т.е. ряд фактически произнесенных слов, организованных в различные части предложения (см. рис. 3). Второй — скрытая структура предложения: структура, которая непосредственно отражает смысл предложения.

Смысловые отношения между предложениями

Размышление о предложениях с точки зрения их скрытой структуры облегчает описание многих смысловых отношений между различными предложениями.

Парафразы и предложения с противоположным значением. Если два предложения имеют в своей скрытой структуре одно и то же утверждение, то они будут тесно связаны по смыслу. Но точный характер этой связи зависит также от позиции предложения. Если единственное различие между двумя предложениями состоит в угле зрения, под которым рассматривается действие, тогда два предложения являются парафразами — их значения, по существу, эквивалентны. Так, предложения

1. «Ковбои» победили «Золотоискателей» и

2. «Золотоискатели» были побеждены «Ковбоями»

различаются в том, на что делается акцент, но тем не менее выражают одну и ту же мысль.

Различия в позиции предложения кардинально изменяют смысл. Предложение

3. «Ковбои» не победили «Золотоискателей»

явно означает не то же самое, что предложение 1. Однако нельзя сказать, что предложения 1 и 3 не связаны по смыслу, поскольку оба они занимают позицию (разумеется, противоположную) относительно одного и того же утверждения. Они связаны иначе, чем предложение 1 связано с предложением

4. «Ковбои» лучше всего играют в теплую погоду.

Предложение 4 отличается от предложения 1 по содержанию утверждения.

Двусмысленные предложения. Два предложения, которые являются парафразами, содержат одно и то же утверждение в своей скрытой

346

Тема 15. Познавательные процессы: виды и развитие

структуре, но различаются по поверхностным структурам. Другие пары предложений имеют обратную связь: они имеют различные скрытые структуры (и, следовательно, представляют собой разные утверждения), но одинаковую поверхностную структуру. В этом случае два предложения будут выглядеть одинаково, потому что оба они состоят из одной и той же последовательности слов. Но одна из последовательностей слов будет иметь два значения — по одному для каждой из скрытых структур. В результате предложение становится двусмысленным; это одна форма, которую можно интерпретировать двояко.

В качестве примера рассмотрим предложение «Курение вулканов может быть опасным». Одно толкование этого предложения очевидно, а именно: вулкан, из которого поднимается дым, потенциально опасен, так как в любой момент может начаться его извержение <...>. Но возможно другое толкование: можно представить себе великана, курящего вулкан, что врач посчитал бы опасным для его здоровья <..·>. Можно без труда найти подходящие примеры: «Мэр попросил полицию прекратить пьянство в общественных местах», «Она наблюдала за птицами в пижаме» и т.п. <...>

Развитие языка у детей

<...> Мы неоднократно подчеркивали богатство языка, разнообразие его форм и сложность его структуры. В свете этого удивительно, что практически каждый ребенок умудряется научиться этой сложной системе общения. Независимо от того, умны они или тупы, мотивированны или безразличны, поощряемы родителями или игнорируемы, дети учатся говорить на языке своей среды. И процесс обучения идет довольно быстро: к трем годам дети уже опытные пользователи языка. Как происходит это быстрое, надежное обучение?

Что лежит в основе научения языку?

Одно очевидное объяснение научения языку — подражание. Дети слышат, как говорят другие люди, копируют их и затем начинают говорить на том же языке, что и другие в их окружении. В некоторых отношениях это должно быть верно: маленькие дети, которые слышат русский язык, в конце концов говорят собака, а не dog, perro или chien, когда видят это животное. В этом смысле дети, несомненно, имитируют речь других людей вокруг них.

Но большая часть процесса научения языку у ребенка не может быть объяснена с точки зрения простого подражания. Ребенок может под-

Глейтман Г., ФридлунА А, РайсбергА- Язык

347

ражать взрослым в использовании слова собака в отношении пуделя, любимца семьи, но он выходит далеко за рамки этого подражания, используя то же самое слово в отношении бульдога и ирландского сеттера, живущих в соседнем квартале. К тому же дети создают множество форм, которые никогда не используются взрослыми людьми. Например, они часто говорят фразы типа «Я тебя победю». Для этих высказываний нам необходимо какое-то другое объяснение, кроме подражания.

Весьма популярная гипотеза о научении языку предпологает, что оно основано на коррекции и подкреплении со стороны родителей. Согласно этой гипотезе, маленькому ученику немедленно указывают на грамматические ошибки, и впоследствии он избегает их — «Не говори победю, детка, это неправильно». Но эта гипотеза неверна¹. В реальной жизни ошибки в грамматике и произношении очень часто проходят незамеченными, как, например, в следующем диалоге:

Двухлетний ребенок: Мама не мальчик, он девочка. Мать: Правильно.

Родители действительно корректируют речь своих детей, но обычно они исправляют фактические, а не грамматические ошибки². Это совершенно объяснимо, так как цель родителей — создать социализированных и разумных существ, а не маленьких филологов. Но этот факт опровергает гипотезу о большом значении коррекции и подкрепления при научении ребенка языку.

Другое доказательство этого вывода дали исследования ребенка, который, по неврологическим причинам, был абсолютно не способен говорить³. У этого ребенка никогда не было возможности делать ошибки (и, следовательно, быть откорректированным) или правильно строить предложения (и, следовательно, получить подкрепление). Тем не менее этот ребенок мог отлично понимать сложные предложения и мог точно оценить, было ли данное предложение построено хорошо (грамматически правильно) или нет. Таким образом, ясно, что ни подражание, ни коррекция (ни какая-либо их комбинация) не могут полностью объяснить развитие языка у детей.

Чем же, в таком случае, объяснить научение языку? Начнем с того, что проследим развитие ребенка в первые несколько лет жизни.

¹ См.: Morgan J., Travis L. Limits on negative information in language input // Journal of Child Language. 1989. Vol. 16. № 3. P. 531-552.

² Brown R., Hanlon C. Derivational complexity and order of acquisition in child speech // J.R.Hayes (Ed.) Cognition and the development of language. N. Y.: Wiley, 1970. P. 11-53.

³ Pinker S. Why the child holded the baby rabbits: A case study in language acquisition // L.R.Gleitman, M.Liberman (Eds.) Language: An invitation to cognitive science. Vol. 1. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1995. P. 107-133; Stromswold K. The cognitive and neural bases of language acquisition // M.Gazzaniga (Ed.) The cognitive neuroscience. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1995.

348

Тема 15. Познавательные процессы: виды и развитие

Социальные источники научения языку

Младенцы начинают издавать звуки с первых мгновений жизни. Они плачут, гукают и лепечут. Они издают звуки типа «га» и «агу», которые очень похожи на слова. Примерно к трехмесячному возрасту лепет, издаваемый детьми, с которыми говорят на разных языках, можно отличить один от другого, и это показывает, что научение языку уже началось. Глухие дети, живущие в среде, где используется азбука глухонемых, тоже «лепечут» с помощью рук, производя жесты, которые очень похожи на жесты языка глухонемых¹.

Немые дети обладают и множеством невербальных способов вступать в контакт с разумом, эмоциями и социальным поведением других. Довольно рано в своей жизни младенцы начинают обмениваться взглядами и звуками со своим опекуном². Некоторые исследователи предположили, что это — предвестники и организаторы последующего развития языка. Идея заключается в том, что взаимодействие с помощью жестов и лепета помогает детям пройти лингвистическую социализацию, осознать, например, что каждый участник разговора вступает в него по очереди, отвечая другим людям³.

Таким образом, знание языка с самого начала является по существу социальным и межличностным⁴. Младенец должен научиться направлять внимание опекуна на интересные объекты и должен также научиться уделять внимание тому, на чем сосредоточен опекун. Чтобы говорить с другими людьми, младенец должен получить представление о том, что они живут в том же самом, обоюдно воспринимаемом мире⁵.

¹ См.: Petitto L.G., Marentette P.F. Babbling in the manual mode: Evidence for the ontogeny of language // Science. 1991. Vol. 251. P. 1493-1496.

² См.: Collis G. The integration of gaze and vocal behavior in the mother-infant dyad. Paper presented at Third International Child Language Symposium. London, 1975; FernaldA. Human maternal vocalizations to infants as biologically relevant signals: An evolutionary perspective // J.H.Barkow, L.Cosmides, J.Tooby (Eds.) The adapted mind. N. Y.: Oxford, 1992. P. 391-428; Bloom L. The transition from infancy to language: Acquiring the power of expression. N. Y.: Cambridge University Press, 1993.

³ См.: Bruner J.S. From communication to language - a psychological perspective // Cognition, 1974/1975. Vol. 3. P. 255-278; Tomasello M., FerrarM. Joint attention and early language // Child Development. 1986. Vol. 57. P. 1454-1463.

⁴ См.: Fernald A. Human maternal vocalizations to infants as biologically relevant signals: An evolutionary perspective // J.H.Barkow, L.Cosmides, J.Tooby (Eds.) The adapted mind. N. Y.: Oxford, 1992. P. 391-428.

⁵ См.: Bates E. Language and context: The acquisition of pragmatics. N. Y.: Academic Press, 1976; Baldwin DA. Infants' contribution to the achievement of joint reference // Child Development, 1991. Vol. 62. P. 875-890; Mandler J.M. How to build a baby: II. Conceptual primitives // Psychological Review. 1992. Vol. 99. P. 587-604.

Глейтман Г., ФридлунА А, РайсбергА- Язык

349

«Материнский язык»

Большинство младенцев не создают никакого языка, пока им не исполнится один год или около того. Однако чувствительность к языку начинается гораздо раньше. Одно замечательное исследование показывает, что к четвертому дню жизни младенцы более внимательны к языку своего опекуна, чем к иностранному языку¹.

Перед тем как начать учить язык, младенцы сначала должны осознать, что такое предложение, где кончается одно и начинается другое. Эту задачу может несколько облегчить манера, в какой люди говорят с младенцами. Подобный особый способ разговора почти повсеместно используется взрослыми, когда они разговаривают с младенцами, и его начали называть, несколько причудливо, материнский язык². Конечно, материнский язык — это в какой-то степени ошибочный термин, так как этот стиль речи используется не только матерями, но и отцами, и не только родственниками, но и незнакомыми людьми, когда они разговаривают с младенцем³. Он характеризуется особым тоном голоса, большой высотой, низким темпом и подчеркнутыми интонациями⁴.

У материнского языка есть несколько качеств, которые могут помочь ребенку в освоении языка. Медленное произнесение слов само по себе помогает ребенку следить за потоком звуков и в конце концов понимать их. Кроме того, материнский язык четко обозначает границы между предложениями⁵. Как правило, в разговорном языке границы предложений отмечаются несколькими звуковыми сигналами. Один из таких сигналов предполагает изменение высоты: как правило, высота звука имеет тенденцию быть высокой в начале предложений и падать в конце. (Попытайтесь поговорить с младенцем и обратите внимание на преувеличенные изменения высоты, которые вы непроизвольно будете

¹ См.: Mehler J., Jusczyk P., Lambertz G. et al. A precursor to language acquisition in young infants // Cognition. 1988. Vol. 29. P. 143-178.

² См.: Newport E., Gleitman H., Gleitman L. Mother, I'd rather do it myself: Some effects and non-effects of maternal speech style // C.Snow, C.Ferguson (Eds.) Talking to children: Language input and acquisition. N. Y.: Cambridge University Press, 1977.

³ См.: Fernald Α., Taeschner T., Dunn J. et al. A cross-linguistic study of prosodie modifications in mother' and father' speech to preverbal infants // Journal of Child Language. 1989. Vol. 16(3). P. 477-502.

⁴ См.: Fernald Α., Kühl P. Acoustic determinants of infant preference for motherese speech // Infant Behavior and Development. 1987. Vol. 10. P. 279-293.

⁵ См.: Morgan J. From simple input to complex grammar. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1986; Kemler-Nelson D., Jusczyk P., Cassidy K. How the prosodie cues of motherese might assist language learning // Journal of Child Language. 1989. P. 55-68; Fisher C, Tokura H. Prosody in speech to infants: Direct and indirect acoustic cues to syntactic structure // Morgan J.L., Demuth K. (Eds.) Signal to syntax: Bootstraping from speech to grammar in early acquisition. Mahwah, N. J.: Lawrence Eribaum, 1996. P. 343-363.


350

Тема 15. Познавательные процессы: виды и развитие

Глейтман Г., Фридлунд А, РайсбергД. Язык