Л. В. Савельева 1 Репрезентация
| Вид материала | Презентация |
- Г. Р. Ижбаева репрезентация, 13.96kb.
- Тезисы победителей конференции Языковая репрезентация концептосферы "Пища и напитки", 153.61kb.
- А. В. Савельева маркетинг казань 2009 федеральное агентство по образованию РФ институт, 2194.14kb.
- 25 апреля, 14. 15, ауд. 302 (пр. Ленина, 29) Руководители Савельева Л. В., д филол, 100.57kb.
- Репрезентация масонской символики в языке русской художественной литературы XVIII начала, 899.2kb.
- Статьи, 2548.73kb.
- Как репрезентация многообразия отношений, 342.58kb.
- Экфрасис как матричная репрезентация образных знаков 10. 02. 19 теория языка, 579.2kb.
- Бедность и богатство в современном российском обществе: изменения в социальной структуре, 325.67kb.
- Языковая репрезентация феномена игры в адыгской и английской лингвокультурах 10. 02., 1045.63kb.
(на материале городской газеты)
Говоря о собирательном портрете жителя города, представленном на страницах газеты, уместно вспомнить некоторые особенности портрета в изобразительном искусстве, которому термин «портрет» принадлежит изначально. Слово портрет происходит от франц. portrait, что значит изображение оригинала ‛trait pout trait’ – ‛черта в черту’, ‛черта за чертой’.
Публицист, создающий портрет современника, менее всего претендует на зеркально-фотографическое отображение «натуры». Человек воссоздается в статье не «весь», не во всех проявлениях своей личности, а только в некоторых, в избранных, в определенных аспектах. Цель и смысл работы журналиста состоит в поиске главной идеи путем отбора характерного, чтобы дать аудитории определенное представление о личности. Решая эту задачу, журналист, как правило, обращает внимание на те моменты в жизни своего героя, которые являются важными для каждого человека. Эти моменты отражают актуальные парадигмы общественных и нравственных ценностей своего времени.
В текстах личностно-ориентированного дискурса об общественных и нравственных ценностях чаще всего говорится прямо, без апелляции к промежуточным ценностям, которые характерны для политического или рекламного дискурсов, активно анализируемых в последние десятилетия. Так, например, внимание исследователей привлекает политический дискурс, освещаются различные аспекты рекламного дискурса, кроме того, много работ посвящено изучению научного дискурса, моделируются деловой и педагогический дискурсы, осуществляется лингвистическое описание религиозного дискурса. В меньшей мере освещена специфика личностно-ориентированного дискурса, который вследствие разнообразия своего проявления характеризуется наличием нескольких ценностей, не связанных между собой [Карасик, 2002; Чернявская, 2006].
Под ценностью мы понимаем «особо важные для жизни человека и человечества явления, факты общественного устройства, культуры и т.п.» [ТССРЯ, с. 836]. Существующая в обществе система ценностей связана с господствующей идеологией. Выявление системы ценности общества на разных этапах его развития представляет собой проблему как философии, этики, психологии, так и лингвистики, рассматривающей отражение ценностных категорий в языковой картине мира.
Публицистика как ценностный вид деятельности может служить источником выявления этих категорий, одновременно создавая их шкалу с точки зрения значимости (чем больше обращений к ценности, тем более она значима) [Бахнян, 1983].
Какие же ценности представлены в личностно-ориентированном дискурсе городской газеты как разновидности публицистического дискурса? Для ответа на этот вопрос нами исследовано 156 номеров за 1948 год газеты «Сталинец» города Молотовск (ныне Северодвинск). Мы рассматривали основные содержательные и языковые черты личностно-ориентированного дискурса.
Все статьи, относящиеся к личностно-ориентированному дискурсу этого периода, можно разделить на три группы по возрасту изображаемого человека. К первой группе относятся статьи, раскрывающие портрет подростков, ко второй – статьи о молодежи, а к третьей – материал, содержащий информацию о взрослых людях. В первой и второй группе всегда дается конкретное указание на возраст героя как через обозначение социальных характеристик: школьник, пионер, комсомолец, выпускница школы ФЗО, так и через прямое указание на возраст – 12 лет, 18 лет. Возрастная принадлежность героев третьей группы определялась нами из контекста. Например: В течение семи лет руководит он участком № 3, на котором сам начинал когда-то свой трудовой путь.
Первая группа самая малочисленная. Тематический круг текстов этой группы: подготовка к экзаменам, отдых в пионерском лагере, занятия в кружках, поведение в общественных местах – показывает, что ценности, представленные в статьях, относятся к социальным. Почти во всех статьях рассказывается о положительном примере школьников. Примечательно, что статьи с положительными героями помещены в газетах в преддверии праздников, окончания учебного года, начала учебного года. В портрете ребят показаны различные характеристики: отношение к учебе, увлечение, отношение к товарищам, внешний вид. Черты, которыми наделялись дети, представлены как прямо, так и опосредованно. Например, прямые характеристики: девочки охотно посещают свой кружок; с любовью относятся к своим обязанностям; дети всегда чистые, опрятные, послушные, добросовестно относятся к своим ученическим обязанностям. Опосредованные характеристики даются через описание интерьера (комнаты девочек украшены красивыми накомодниками; разными оригинальными салфеточками для радиоприемников; дорожками для столов), через описание отношения к труду (тетради у нее всегда чистые и аккуратные), через межличностные отношения (Одну девочку называем «сказочницей». Она всегда приготовит для подруг новую сказку). Система ценностей данной группы статей состоит из следующих компонентов: хорошая учеба, добросовестное отношение к своим обязанностям, уважительное отношение к окружающим, ответственность за свои поступки.
Отличительной чертой структуры статей этой группы является наличие призывов или побудительных предложений в конце большинства статей, например: Дорогие ребята! Отличной учебой оправдайте эту великую заботу и будьте достойными борцами за построение коммунизма! или Давайте, ребята, стремиться к отличной сдаче экзаменов, к тому, чтобы с похвальной грамотой перейти в следующий класс. Данные предложения открыто утверждают ценности, являющиеся основанием для поступков, которые должны совершать подростки.
Основная функция этих ценностей – дидактическая, то есть воспитание на положительном примере.
Отметим, что позитивные примеры преобладают, тогда как негативные исключительно редко встречаются, и они, как правило, направлены на осуждение плохого поведения подростков. Так, в статье «Безобразия в кинотеатре» от 09.05.1948 г. рассказывается о том, как проходят киносеансы в кинотеатре «Пионер». Среди прочих безобразий, творящихся там, автор называет и поведение подростков: На всех сеансах больше всего школьников. Веселятся они, как умеют. Иногда через весь зал летит камень, выпущенный из рогатки. Иногда во время демонстрации кинокартины экран вдруг покроется черной тенью. Догадливые зрители оборачиваются и видят, что какой-нибудь в меру догадливый юноша прикрывает окошко аппаратной будки своей шапкой. В другой статье «Маленькие хулиганы» (от 07.07.1948 г.) рассказывается о том, что мальчишки 10–12 лет стреляли из рогатки в девчонок, а также без разрешения доили чужую козу. Обращает на себя внимание то, что все статьи требуют призвать к ответу или порядку не детей, а взрослых: Надо всей общественности потребовать от таких родителей настоящей заботы о воспитании детей или Пора родителям по-настоящему взяться за воспитание своих детей, чтобы они не допускали хулиганских выходок. Возможно, это объясняется направленностью этих статей не на детскую, а на другую аудиторию. Ценность, представленная в этих немногочисленных статьях, – ответственность взрослых за подрастающее поколение. Функция данной ценности – стимулирующая, то есть заставить взрослых выполнять родительские обязанности.
Статьи второй группы объединены не только возрастом героя, но и основной темой – определение жизненных целей, путей. Тематический круг статей этой группы узок: это принятие социалистических обязательств, призыв к участию в соцсоревновании или к улучшению качества своей работы. Например, в статье «Закройщица дамского платья» от 11.01.1948 г. корреспондент так объясняет смысл жизни Вали Шаенковой: Молодая девушка, помня о своем комсомольском долге, решила пойти на производство, стать в ряды героических тружеников тыла, помочь Родине в борьбе с врагами. <…> Отвечая на призыв ленинградцев, Валентина Шаенкова обязалась повседневно изучать процесс кройки, выискивать новые пути для всемерного улучшения качества работы.
Как и в статьях первой группы, в статьях о молодежи нет отрицательных примеров. В героях проявлена лишь одна позитивная доминанта – нужно быть полезным своей стране. Данная доминанта является и основной ценностью, реализуемой не только содержательной частью, но и лексическими средствами, придающими содержанию статьи оттенок торжественности и героического пафоса: познать радость труда; слово сдержал с честью; по-настоящему служить любимой Родине и др.
Знание целей, «смыслов жизни», которым служат герои публикаций, необходимы читательской аудитории для того, чтобы сверить их со своими жизненными установками. В известной мере это помогает читателям ориентироваться в мире и, возможно, корректировать свои действия, образ жизни, поэтому ценности в данных статьях выполняют координирующую функцию.
Совершенно другим предстает житель города в статьях, отнесенных к третьей группе. В них рассказывается об организации труда, условиях работы, а также о проблемах торговли, службы быта, системы ЖКХ и др.
Анализ содержания показал, что количество статей, в которых дан негативный образ, превышает количество статей, в которых создан положительный герой, почти в три раза, причем статьи, включающие отрицательных героев, чаще помещены в рубриках «Вместо фельетона», «По следам неопубликованных писем», «К сожалению, факты».
Сопоставив статьи с положительными и отрицательными персонажами, мы заметили, что положительный герой имеет коммунистическую жизненную позицию, добросовестно относится к общественным обязанностям, неравнодушен к событиям в стране. Чаще всего такими чертами наделяются люди рабочих профессий: каменщик, маляр, электросварщик, молотобоец, лесоруб и др.
Образ рабочего человека журналисты раскрывают на конкретных жизненных ситуациях. Так например, через знакомство с рабочим, выполняющим 150% дневной нормы, достигается эффект доступности того, о чем повествуется в материале. Подчеркнем, что в таких статьях нет призывности, нет побудительных предложений, герои статей просто подробно рассказывают о том, что помогает им так хорошо работать, тем самым журналист подводит читателей к выводу, что и им это доступно и они смогут достичь высоких результатов. Это отличает данную группу статей от первых двух.
Как правило, в материалах представлены сведения о профессии (профессии маляра Галя Кудрявцева обучилась в школе ФЗО), размышления о трудностях, с которыми встречаются герои (Добиться и 105 процентов выработки оказалось нелегко. Работницы слишком торопились. Спешка расхищала силы. Было много ненужных движений) и конкретная жизненная практика, конкретный рабочий момент, раскрывающий отношение к труду (Кудрявцева требовала от десятника выдачи заданий не на день, а на неделю, требовала подготовки фронта работы, сама с вечера определяла, где лучше расположить материал, как расставить людей. И выработка пошла вверх).
Портрет этих людей сведен к одной доминанте – отношение к труду. Эта характеристика становится доминирующей, вытесняет другие, например, характеристику внешности, увлечения людей, их взаимоотношения с коллегами. Именно для описания этой черты авторы статей используют оценочные слова, которые практически отсутствуют, если речь идет не о труде. Так, например, описывается трудовой процесс: точная, скупая система движений; работать все лучше и быстрее; аккуратно и точно выполняла задания; прилежный труд, много и серьезно работает; активно и всесторонне разбирается; будут серьезно работать; успешно справляется с делом и др.
В лексических оценочных средствах воплощено свойственное рабочим стремление к труду на благо Родины. На основании жизнедеятельности одной личности выявляются типологические особенности портрета рабочего класса. Создается формула «человек на своем месте». Ценности, пропагандируемые посредством воссоздания такого портрета, реализуют координирующую функцию.
Этический аспект осмысления портрета жителя города реализует основные моральные принципы коммунистического общества. Как известно, в периоды тоталитарной идеологии мораль выражает классовые интересы; нравственным считается то, что отвечает интересам правящего класса. В газетах рассматриваемого времени содержание советской этики конкретизируется на двух уровнях: противопоставление политических сил и противопоставление социокультурных ценностей. В анализируемом материале нет противопоставления политических сил, так как все герои статей являются советскими гражданами. Но оппозиция морально-нравственных ценностей в портрете жителя города присутствует, так как ценности диалектически обусловливают появление категории антиценностей. Так, например, портрету рабочего противопоставлен портрет руководителя, работника торговли, службы быта, ЖКХ.
Как показал анализ материала, работники торговли и службы быта чаще всего халатно относятся к своим должностным обязанностям, по-хамски ведут себя с клиентами, покупателями и т.д. Например, в статье от 18.01.1948 г. «Ни культуры, ни порядка» так описывается работа продавцов магазинов № 6 Беломорторга и № 8 ОРСа строительства: – Масло возьмете потом, – говорит она, отпуская хлеб, сахарный песок, кондитерские изделия. – Сахар купите вечером, – утешает она недовольных, отпуская масло, рыбу и другие товары грязными руками. Такая «торговля» дополняется еще менее приятными для покупателей сюрпризами.
Особо выделяются на фоне отрицательных персонажей руководители различных уровней. Вот, например, описание действий коменданта общежития: Коменданту известно о плохой уборке комнат, но он не принимает никаких мер, а, наоборот, сам нарушает правила руководства. <…> Воспитатель т. Шевелева не раз указывала на недостатки, но комендант грубит и считает себя полным хозяином или десятника на стройке: …работой девушек руководит десятник Грудин. Вместо того, чтобы помочь девушкам, всемерно поддержать их патриотический почин, Грудин стал на иной путь.
Гулина приходит за известью, в ответ она слышит: – Ты съезди в Архангельск, может быть, там найдешь…
Амосова не поняла, просит разъяснений, Грудин посылает ее к черту. Кудрявцева жалуется, что подача материала к рабочему месту организована плохо. Десятник отвечает: – Сами материал таскайте, не барыни!
Грудин объясняет все эти ответы веселым характером и желанием пошутить с девушками.
Стилистически сниженная и негативно оценочная лексика подчеркивает неприятие поведения некоторых руководителей, работников торговли и сферы обслуживания: бездушные чинуши; мошенники; бракоделы; волокитчики; рекорды грубости, разгильдяйства; бездушного отношения к людям и др.
Кроме того, еще одним из средств оценки являются вопросительные предложения. Например: Спрашивается, чем и как премирует дирекция за эти 9 месяцев тов. Комерского? или Стоит ли верить Румянцеву в будущем?
Нередко авторы сами и отвечают на эти вопросы. Так, например, в статье о недавно приехавшем в город начальнике Тарасове, которому предлагается то одна, то другая квартира, но он отказывается по разным причинам и живет в гостинице, а за проживание платятся государственные средства, есть и вопрос, и ответ на него: А куда же смотрит начальник конторы? – спросит читатель. Знает ли он о незаконном расходовании государственных средств?
Твердо отвечаем: знает! Ибо начальником конторы является сам… Тарасов. Он и дал распоряжение оплачивать свои личные расходы.
Авторы статей, отвечая на вопросы, прямо называют людей, которые халатно относятся к своим должностным обязанностям, используют служебное положение в личных целях, не оправдывают ожидания тех людей, которые выдвинули их на эту должность.
Выводы статей третьей группы часто содержат, кроме вопросительных, и побудительные предложения, заставляющие общественность и вышестоящие инстанции обратить внимание на негативные поступки и принять меры. Например, в статье о сдаче молока читаем: Этим товарищам следует подумать, как наверстать упущенное и выполнить свой долг перед государством (18.06.1948 г.).
В целом можно отметить, что в статьях рассматриваемого периода критика руководителей, работников торговли, ЖКХ, службы быта представляет собой способ выявления достоинств и недостатков и вынесения оценки. Кроме того, критика тесно связана с мотивировкой оценки. Мотивировка оценки направлена на формирование у читателя системы ценностей и формулируется в виде протокольных предложений: Пора, давно пора столовой № 1 ОРСа от старых методов распределения продуктов перейти к настоящей культурной советской торговле. Именно в протокольных предложениях и выражены ценности. Тем самым реализуются координирующая и регулятивная функции ценностей.
Таким образом, сопоставление параметров возрастных референтных групп соответствует тематике статей, доминантным ценностным установкам, что непосредственно связано с реализацией различных функций системы ценностей рассматриваемого периода.
Библиографический список
Бахнян К.В. Язык и идеология: социально-лингвистический аспект // Язык как средство воздействия / под ред. Ф.М. Березина. М., 1983.
Карасик В.И. Язык социального статуса. М., 2002.
Чернявская В.Е. Дискурс власти и власть дискурса: проблемы речевого воздействия. М., 2006.
Словарь
Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца ХХ столетия / под ред. Г.Н. Скляревской. М., 2005. (В тексте – ТССРЯ.)
О.Н. Иванищева6
Этническая региональная языковая личность
как компонент социолингвистического портрета региона
Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ
(грант № 08-04-43401 а/с)
в рамках научно-технической программы Мурманской области
Критерии комплексного социолингвистического описания региона должны, по нашему мнению, отражать признаки, на основании которых производится оценка состояния положения языков на данной территории. При этом существенно выделить основания для выявления общих (коллективных) и индивидуальных черт. Цель статьи – определить черты этнической региональной языковой личности как социолингвокультурного явления.
В результате анкетирования и интервьюирования информантов разных малых этнических групп Кольского Севера выявились некие совокупности, позволяющие выявить индивидуальные черты жителя области и названные нами этнической региональной языковой личностью.
Языковая личность как самостоятельный объект изучения, введенный в научный обиход В.В. Виноградовым, И.Р. Богиным, Ю.Н. Карауловым, представляет собой прежде всего социальный тип, поэтому социолингвистический аспект ее описания связан с выявлением социального статуса говорящего через его речь [Морозова, 2005, с. 4].
В настоящем исследовании актуальным является не столько социальный статус языковой личности, сколько ее регионально-этнический признак, а принадлежность жителя региона к социокультурной жизни субъекта РФ делает возможным рассмотрение проблемы на стыке нескольких дисциплин – социолингвистики, этнолингвистики и лингвокультурологии.
А.С. Герд относит к этнолингвистике (в широком смысле) исследования, посвященные региолектам, языку города, языковой структуре различных социальных групп, социолектам, то есть вопросы, которые традиционно относятся к социолингвистике. Действительно, проблемы социолингвистики и этнолингвистики перекрещиваются. Разница лишь в том, что в социолингвистике основное внимание сосредоточено на социальной стратификации языка, а в этнолингвистике на этнической, национальной [Герд, 2003, с. 125]. В задачи этнолингвистики входит анализ корреляции между разными видами языковых состояний и этносами, социальными группами в обществе [Герд, 2001, с. 19].
Авторы книги «Социолингвистическая типология» также отмечают близость социолингвистической и этнолингвистической типологий. Но в целом этнолингвистическая проблематика ориентирована прежде всего на языковое выражение особенностей этнической духовной культуры, тогда как социолингвистическая проблематика ориентирована на языковое выражение различий между группами, выделяемыми на основе демографических и социально-экономичес-ких характеристик в пределах некоторой этнической единицы или совокупности таких единиц [Виноградов, Коваль, Порхомовский, 2008, с. 5].
В этом плане анализируемый тип близок к диалектной языковой личности. С другой стороны, язык – часть культуры, следовательно, языковая личность в рамках данного исследования может быть рассмотрена как лингвокультурологический феномен. Понятие речевого портрета группы носителей языка, как отмечает Л.П. Крысин, берет свое начало в диалектологии. Основа понятия – языковые средства, выбор которых осуществляется в зависимости от целей коммуникации. Т.М. Николаева ставит вопрос о построении социолингвистических портретов, в которых был бы компонент, характеризующий тактику речевого поведения: выбор одних элементов и употребление их в речи в зависимости от условий общения и неупотребление, осознанное или подсознательное отвержение других и т.д. Необходимо при этом фиксировать «яркие диагностирующие пятна», а не все уровни и факты языковой системы [Современный русский язык, 2003, с. 481–482].
Изучение речевых портретов, по замечанию Е.А. Земской, может строиться по трем направлениям: во-первых, выявление общих особенностей речи; во-вторых, описание речи отдельных лиц на всех уровнях языка, специфики их речевого поведения, отражающей как общие черты, присущие человеку как представителю разных множеств и подмножеств, так и индивидуальные черты, присущие ему как личности; и в-третьих, изучение судьбы отдельных особенностей языка, влияние на них сложной совокупности социолингвистических факторов [Земская, 2000, с. 100–101]. Примерами реализации первого направления являются социально-речевые портреты представителя интеллигенции (Л.П. Крысин), носителя просторечия (В.Д. Черняк), бизнесмена (Т.А. Милехина), «нового русского» (Е.Я. Шмелева) [Современный русский язык, 2003, с. 483–534], примером реализации второго направления – речевой портрет эмигрантки первой волны [Земская, 2000].
В нашем исследовании мы будем следовать принципам этнической однородности и языкового разнообразия типичного представителя той или иной национально-культурной автономии. Под этнической однородностью понимается определяемая самим информантом национальная принадлежность, под языковым разнообразием – владение несколькими языками (русским и родным). Актуальным при этом будут не особенности в наборе языковых единиц или речевом поведении (ср.: [Современный русский язык, 2003, с. 485]), а языковое самосознание, которое проявляется в оценке знания своего родного языка. При этом признаком, характеризующим идентичность единичного и коллективного субъекта, будет являться не сам язык, а особенности его использования носителями для решения разнообразных познавательных и коммуникативных задач в конкретной культурной среде [Гришаева, 2007, с. 5].
Вопрос об этнической региональной языковой личности в связи с этим решается в пользу моделирования «по совокупности признаков, релевантных для определенной категории говорящих и для определенной категории ситуаций» [Камалова, Савелова, 2007, с. 17]. Такими признаками будут следующие: признание определенного языка родным; наличие условий для изучения языка в детстве (семье, школе); существование языковой среды (в детстве, юношестве, зрелом возрасте); мотивация к изучению родного языка академическим путем; желание сохранения родного языка в собственной семье; сохранение фольклорной традиции, в которой носитель языка испытывает коммуникативную потребность (этот признак выделяет В.Д. Лютикова; об этом см.: [Там же]).
Критерии выделения понятия «родной язык» в современной лингвистике не определены. В.К. Журавлев выдвигает на первое место критерий происхождения и считает родным язык матери, то есть тот язык, на котором с ребенком начинает общаться мать с момента его рождения и который усваивается им в какой-то мере еще в ее утробе. М.Н. Губогло, выдвигая на первое место критерий самоидентификации, считает, что как свой родной язык, так и национальность индивид определяет только сам по своему ощущению и усмотрению. Эти два критерия в определенных случаях могут приводить к разным результатам. При использовании критерия М.Н. Губогло в решение вопроса вносится значительный элемент субъективности. Наконец, родной язык может определяться на основе критерия компетенции, то есть наилучшего владения. Если, по В.К. Журавлеву, родной язык – категория неизменная, то в соответствии со всеми остальными критериями родной язык индивида в течение его жизни может меняться. У одного и того же индивида может быть два родных языка. Таким образом, понятие родной язык вполне адекватно заменяется понятием основной функциональный язык [Дьячков, 1993, с. 15–17]. По Н.Б. Вахтину и Е.В. Головко, очевидность понятий «материнский язык», «родной язык» и «первый язык» обманчива: материнский язык не обязательно родной, родной язык не обязательно первый. Как утверждают авторы, материнский язык – это язык матери, который ребенок осваивает незаметно с младенческого возраста и до 5–6 лет благодаря тому, что он постоянно находится на руках у матери или рядом с ней. Родной язык, как правило, совпадает с материнским, однако в ряде случаев люди могут называть родным тот язык, который они знают плохо или даже вообще не знают. Первый язык – это язык, который ребенок выучивает первым; он, как правило, совпадает с материнским, однако и здесь существуют случаи, когда родным языком человека становится не тот, который он выучил первым [Вахтин, Головко, 2004, с. 46]. Кроме того, в литературе при изучении эмигрантского узуса используются понятия «наследственный язык» [Протасова, 2004, с. 80], «матричный» и «включенный» языки [Так же; Зеленин, 2008].
Еще большие трудности возникают при определении понятия родной язык во время переписи населения: основания для ответа на вопрос о том, какой язык опрашиваемый считает родным, у разных лиц бывают различными, а разъяснение понятия, приведенное в инструкции для переписчика, довольно туманно (родной язык – это язык, который опрашиваемый считает своим родным). В связи с этим В.И. Беликов и Л.П. Крысин требуют внимательного и критического отношения к статистическим данным при их использовании в социолингвистических исследованиях [Беликов, Крысин, 2001, с. 236–238].
С этими проблемами мы тоже столкнулись в ходе полевых социолингвистических исследований. Ср. мнение одного из информантов: Для меня родной язык – это тот, с которого ты начал вообще говорить, на котором говорили твои родители, который ты начал первый узнавать, вообще понимать. Информанты, отвечая на вопрос о родном языке, в основном ориентировались на фактор знания языка своей национальности (евреи, например, называли родным языком русский, азербайджанцы – азербайджанский и русский, говорящие на языке саами – русский и саамский).
В исследовании используются термины «малые этнические группы», «диаспоры», «малые народы», «малочисленные коренные народы».
Малые этнические группы принципиально отличаются от малых народов. К последним относятся малочисленные автохронные самостоятельные этносы со своим языком, территорией, культурными традициями, национальным самосознанием, спецификой быта и др. К малым этническим группам относятся народы, которые живут компактными массами за пределами своей исконной родины и находятся, как правило, в окружении иноязычного большинства [Туманян, 1990, с. 32]. В нашем исследовании термины «диаспора» и «малая этническая группа» являются синонимами, а понятия «малый народ» и «малочисленный коренной народ» отличаются количественным фактором.
Важно проанализировать так называемые контактные явления, то есть выяснить, употребляют ли носители одного языка в разговоре с носителями своего языка другой язык (в первую очередь русский) и в каком объеме, а также, если возможно, понаблюдать, какие именно языковые единицы они употребляют. Так, носитель кильдинского диалекта саамского языка, свободно владеющая русским и английским языком, постоянно проживающая на территории Мурманской области, общающаяся в семье с мужем и детьми на русском, в общении с носителем своего родного диалекта употребляет русские слова недавно, мобильник, понятно, пленка, карточка, наверно, потому что, уже, вот, так вот, ну, во сколько, родительская суббота, Троица, после обеда, может, праздник, сколько, менять, шестьдесят девять. В данной ситуации, с нашей точки зрения, можно говорить о мене кода, то есть о речевой стратегии, под воздействием которой в поток речи включаются отдельные слова другого языка и более длинные фрагменты речи. Необходимо оценить и то, как умело говорящие пользуются меной кода, встречаются ли в их речи колебания, паузы, повторы (см. о смене кода: [Пюэли, 2003, с. 67–68]).
Как показывает анализ, на территории такого приграничного региона, как Мурманская область, существует несколько типов ситуаций: ситуации компактного и дисперсного проживания; предполагающие наличие разных условий употребления языка (для народа, проживающего на исконной территории, и иммигрантов). Для большинства населения характерен русскоязычный монолингвизм (невладение языком своего этноса).
При обследовании языковой ситуации в Мурманской области выяснилось, что составление языкового прогноза в большей степени будет определяться субъективными факторами. Языковое прогнозирование представляет собой экстраполяцию на будущее установленных законов, имеющих в языке характер тенденций. Языковое прогнозирование может быть пассивным и активным. Предвидение является пассивным, когда на основании изучения языковой ситуации устанавливаются тенденции в функциональном развитии, и они экстраполируются на будущие взаимоотношения функционально распределенных языковых образований. Предвидение является активным, если в его процесс будет включена активная деятельность человека, то есть в нашей области языковая политика. Активное прогнозирование позволяет предусмотреть оптимальные меры языковой политики [Швейцер, Никольский, 1978, с. 124–125]. Сохранение языка этнических меньшинств на территории Кольского полуострова во многом зависит от желания самих носителей языка и мероприятий по его спасению в данном регионе. Многие из этнических немцев г. Мурманска, например, рассказывали, что они начали изучать свой родной язык на курсах, чтобы доказать самим себе, что они настоящие немцы. Ср. отрывок из устного интервью с информантом (муж., 22 года): Вот как-то на работе, в Росляково, вот, мне говорят: «Какой же ты немец, если ты не знаешь немецкого языка!» И меня эта фраза не то чтобы насторожила, но дала понять на самом деле… толчок, да… то, что какой же я немец… То, что написано в паспорте, это да… А вот смотрите, какой же я немец?
Современные социолингвистические подходы к описанию приграничного северного региона требуют, по нашему мнению, учета факторов регионализации и глобализации, факторов этнической и региональной идентичности,гвистика. М., 2001.
Вахтин Н.Б., Головко Е.В. Социолингвистика и социология языка. СПб., 2004.
Виноградов В.А., Коваль А.И., Порхомовский В.Я. Социолингвистическая типология. М., 2008.
Герд А.С. Введение в этнолингвистику. СПб., 2001.
Герд А.С. Еще раз о понятии «этнолингвистика»: язык, этнос, культура, политика // Язык и народ: социолингвистическая ситуация на Северо-Западе России: сб. статей / под ред. А.С. Герда, М. Савиярви, Т. де Граафа. СПб., 2003.
Гришаева Л.И. Особенности использования языка и культурная идентичность коммуникантов. Воронеж, 2007.
Дьячков М.В. Социальная роль языков в многоэтнических обществах. М., 1993.
Зеленин А.В. Типология лексических заимствований в эмигрантской прессе (1919–1939) // Вопросы языкознания. 2008. № 1.
Земская Е.А. Речевой портрет эмигрантки первой волны (к вопросу об объяснительной силе теории естественной морфологии) // Русский язык сегодня: сб. статей, вып. 1 / отв. ред. Л.П. Крысин. М., 2000.
Камалова А.А., Савелова Л.А. Лингвокультурологическое описание северной русской деревни. Архангельск, 2007.
Морозова О.Е. Мир человека и его речь. Архангельск, 2005.
Протасова Е.Ю. Феннороссы: жизнь и употребление языка. СПб., 2004.
Пюэли Р. Язык под угрозой ассимиляции? Экстралингвистические и лингвистические факторы, влияющие на судьбу карельского языка // Язык и народ: социолингвистическая ситуация на Северо-Западе России: сб. статей / под ред. А.С. Герда, М. Савиярви, Т. де Граафа. СПб., 2003.
Современный русский язык: социальная и функциональная дифференциация. М., 2003.
Туманян Э.Г. Проблема языковых этнических меньшинств: армянский язык за пределами СССР // Вопросы социолингвистики: материалы советских социолингвистов к XII Всемирному конгрессу социологов (Мадрид, 9–13 июля 1990 г.). М., 1990.
Швейцер А.Д., Никольский Л.Б. Введение в социолингвистику. М., 1978.
Л.В. Окунева7