Мировой экономики, управления и права

Вид материала

Книга

Содержание Политика в современных условиях Причины и условия налоговой преступности Р. А. Базаров, Заслуженный юрист РФ Объект корыстных преступлений против собственности

Подобный материал:

• Мировой экономики, управления и права, 9699.86kb.
• Правительство Российской Федерации Национальный исследовательский университет «Высшая, 706.06kb.
• Социальная монополия: к постановке проблемы, 94.35kb.
• Чоу впо «Института экономики, управления и права (г. Казань)» Миссия, 15.2kb.
• Учебно-методический комплекс для студентов специальности 080107 «Налоги и налогообложение», 1963.18kb.
• Направление подготовки 080100 «Экономика», 112.24kb.
• Программа международной научно-практической конференции «Глобализация: мифы и реальность», 217.21kb.
• Роль права в регулировании экономики, обеспечении экономической свободы и безопасности, 402.89kb.
• В г. Тольятти Экономический факультет Кафедра «Мировой экономики» методические рекомендации, 282.77kb.
• Порядок реализации магистерской программы «Международные отношения и европейские исследования», 74.66kb.

Раздел IV. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ И УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ

ПОЛИТИКА В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ




О. А. Абакумова, ст. преподаватель каф. трудового

и предпринимательского права ТГАМЭУП


ПРИЧИНЫ И УСЛОВИЯ НАЛОГОВОЙ ПРЕСТУПНОСТИ


Учение о причинности в криминологии является показателем ее обусловленности общеметодологическими предпосылками, которые разработаны философией, одной из сфер пересечения данных наук. С позиций философии причина и следствие фиксируют генетическую связь между явлениями, при которой причина своим действием порождает следствие. Однако нельзя ограничиться лишь простым указанием на причины. Важны и условия, которые сами по себе не порождают преступность и преступление, но влияют на процессы порождения, участвуют в детерминации преступности¹. Причины и условия преступности действуют будто по цепочке: обстоятельства жизни и воспитания – особенности личности – особенности поведения в определенной ситуации.

Для выяснения причин и условий преступности в обществе необходимо исследовать как "социальную болезнь" каждого человека, совершившего преступление, так и "социальную болезнь" общества, в котором этот человек родился, воспитывался, учился, работает и живет.

В настоящее время главенствует мнение о причинах существования преступности, согласно которому преступность неизбежно присуща каждому обществу, более того, отдельные ученые рассматривают ее как атрибут здорового человеческого сообщества (Э. Дюркгейм и другие). Общей причиной преступности называют объективные социальные противоречия, с неизбежностью вызывающие столкновение интересов, т.е. – конфликты, которые в свою очередь вызывают преступления.

Криминология пытается причины и условия преступности определенным образом классифицировать. Но по этому вопросу среди криминологов единого мнения нет.

К тому же такая классификация для организации практической и профилактико-предупредительной работы правоохранительных органов дает очень мало. Для устранения причин и условий преступности их надо знать конкретно. Кри-минология называет по существу не сами причины и условия, а источники, где они коренятся. Например, в социально-экономической, политической, культур-но-воспитательной, организационно-управленческой, социально-психологичес-кой и других сферах жизни и развития общества. Таким образам, задача криминологов состоит в том, чтобы причины и условия преступности в обществе назвать более конкретно.

Выявляя причины любого вида преступности, можно констатировать, что они слагаются из убеждений, взглядов, привычек, традиций, жизненного опыта, других психофизических наклонностей индивидуума, его условий жизни и сложившихся возможностей удовлетворять законными способами свои минимальные, необходимые потребности, а также влияния на каждого человека окружающей социальной среды и воспитания, которые формируют уровень человеческого сознания, определяющего выбор его поведения в конкретной ситуации.

По мнению А.В. Шеслера, детерминанты любого вида преступности рассмат-риваются на трех уровнях: общесоциальном (макросоциальные процессы и деятельность макрогрупп), социально-психологическом (процессы, происходящие в малых социальных группах), психологическом (взаимодействие личности преступника с конкретной жизненной ситуацией совершения преступления¹.

Главные детерминанты налоговой преступности в значительной мере отличаются от общеуголовных. Специфика детерминант преступности данного вида проявляется главным образом на общесоциальном уровне.

Можно с достаточной долей уверенности констатировать, что общими условиями, возникновение которых в нашей стране сделало возможным формирование причин налоговой преступности, стали несколько явлений политико-экономической жизни государства и общества. Во-первых, представляется бесспорным утверждение, что налоговая преступность в ее современных массовых масштабах – порождение рыночной экономики с ее относительной свободой хозяйственного поведения и идеологией примата прибыли над другими результатами и показателями экономической деятельности. Во-вторых, это – беспрецедентная по мировым масштабам непродуманность проведения реформ по переводу экономики громадной страны на путь свободного рынка, провоцирующая потребность хозяйствующих субъектов решать свои, в том числе налоговые проблемы своими собственными силами и по выработанным ими же "понятиям". В-третьих, таким условием явилась аморфность консолидирующей и направляющей роли государства, породившая ощущение недостаточной защищенности либо полной незащищенности обладателей высоких доходов и вследствие этого – замену административно-хозяйственных механизмов воздействия на экономику преступными способами принуждения (приватизация, акционирование и так далее).

В налоговой сфере наше государство зашло в тупик, то есть очевидных решений по ней пока не предвидится. В системе власти существует налоговая полемика, согласно которой можно выделить три подхода, первые два из которых разделяются экспертами действующей власти, а третий характерен для представителей левых сил.

Суть первого из них заключается в необходимости окончания налоговой реформы, о чем уже не раз объявлялось представителями действующей власти. Нужна стабильность, и существенных улучшений налоговой системы ожидать не стоит.

Согласно второму – налоговая реформа близка к завершению, но надо провести еще две крупных реформы: радикальное снижение ЕСН и либо снижение НДС, либо замену его на налог с продаж.

Академический вестник




И третий – говорит о несправедливости налоговой системы в целом – надо переходить к внедрению прогрессивности в налогообложение.

Налоговая система – очень сложный и деликатный феномен. Налоги – это один из конституирующих признаков государства, часть его силовых функций (они основаны на принуждении в противовес добровольному обмену). Некорректное обращение с налогами приводило в ряде стран к крупнейшим политическим катаклизмам – достаточно вспомнить причины начала революций (гражданских войн) в Англии и в Америке, не говоря уже о Великой французской революции².

Одной из важнейших причин налоговой преступности является чрезмерная тяжесть налоговой нагрузки. Данный фактор является одним из самых значимых, стимулирующих рост теневой экономики и активизацию криминальной экономической деятельности. Он оказывает воздействие в странах с любым типом рыночной экономики.

Действие этого фактора в каждой стране отличает своими особенностями. Например, в США особое влияние оказывают высокие ставки подоходного налога. В России распространению практики сокрытия доходов способствуют высокие ставки отчислений в фонды социального страхования и высокие ставки налога на добавленную стоимость. В странах, осуществляющих политику протекционизма, особое влияние оказывают высокие ставки экспортных и импортных пошлин.

Чрезмерная тяжесть налоговой нагрузки является естественным результатом деятельности государства, неспособного обеспечить реальный сбор налогов и стремящегося компенсировать сокращение налоговой базы увеличением ставок налогообложения. Сокращение налоговых платежей вызывает рост налоговой нагрузки, которая, в свою очередь, вызывает рост налоговых правонарушений. Это вновь сокращает налоговые платежи и увеличивает налоговую нагрузку на все сокращающееся число законопослушных налогоплательщиков. Процесс возобновляется на новом уровне. В результате снижение налоговых доходов сочетается с ростом налоговой нагрузки, тяжесть которой в современной России лишает предпринимателя стимулов к эффективной деятельности. Законопослушный налогоплательщик должен отдать в виде налогов значительную часть прибыли¹.

Деформирующее воздействие налоговой политики проявляется и в ее репрессивной направленности, чрезмерной жесткости штрафных санкций. Налогоплательщики реагируют на подобную ситуацию массовым уклонением от уплаты налогов. Избежать значительных платежей государству достаточно просто. По мнению экспертов, даже относительно невысокая доля неучтенного наличного оборота позволяет предприятию практически полностью уйти от налога на прибыль, налога на добавленную стоимость и отчислений на социальное страхование. Риск же при этом минимален.

Среди социально-психологических причин налоговой преступности можно назвать несколько, действующих в отношения различных социальных групп населения. В первую очередь, говоря о прослойке экономически благополучных предпринимателей (например, торгово-закупочного, посреднического секторов экономики), в причинном комплексе их массового уклонения от уплаты налогов определяющее значение в среде данной категории налогоплательщиков имеют пренебрежение к исполнению требований закона и обеспечение высоких доходов любой ценой, в том числе и посредством совершения правонарушения. В отношении же ко всему населению страны в целом нравственно-психологические причины налоговой преступности коренятся в стойком негативном отношении к системе налогообложения, сниженным уровнем правовой культуры, свойственным любому посттоталитарному обществу, доминированием корыстных мотивов в мотивации поведения правонарушителей. Также предельно важным является нравственно-психологическое состояние налогоплательщиков, характеризующееся негативным отношением к существующей системе налогообложения. Такое отношение также в немалой степени объясняется низким уровнем их налоговой культуры.

Исключительно важным фактором при создании налоговой системы является соблюдение долгосрочных культурно-исторических традиций страны. В большинстве стран Западной Европы и Северной Америки сложилась мощная, уходящая корнями в прошлое система «демократии налогоплательщика», основанная на своеобразном контракте налогоплательщиков (в истории это не всегда было все население) с государством. По такому «контракту» налогоплательщики обеспечивали государство деньгами, а государство, в свою очередь, предоставляло некий набор услуг (политического, военного, социального, экономического характера). В такой системе взаимоотношений вполне естественна дискуссия-торг – если государство получает больше отчислений, то оно предоставляет услуги, большие по объему или более высокого качества, а если больше средств остается у налогоплательщиков, то они, соответственно, меньше ожидают от родного правительства. Это грубая схема, но суть ситуации она выражает вполне адекватно. Общественное мнение сформировано таким образом, что неуплата налогов осуждается всеми гражданами как одно из самых тяжких преступлений (и государство своими действиями подтверждает это), а лица, уклоняющиеся от исполнения данной обязанности, отторгаются обществом.

Что касается России, то 60% ее населения не считают себя налогоплательщиками вообще; данный факт позволяет, как это ни странно, поставить под сомнение сам факт существования Российского государства. Как отмечал бывший руководитель службы налоговой полиции страны С.Н. Алмазов, «основная моральная причина налоговой преступности заключается в качественном изменении состава налогоплательщиков при переходе к рынку. Многие из них стали собственниками. Соответственно изменилось и отношение к уплате налогов. Если раньше государству перечислялись государственные же средства, то теперь каждый отдает как бы «свое». С одной стороны, это хорошо – хозяйственники считают каждый рубль и рачительно используют его, а с другой – наблюдается всплеск налоговой преступности. Подавляющая часть налогоплательщиков еще не прониклась сознанием того, что добровольная и полная


Академический вестник




уплата налогов «возвратится» к ним в виде повышения зарплаты, создания новых рабочих мест, решения социальных проблем»¹.

В то же время необходимо отметить, что часть налоговых преступлений совершается на почве не личной, а групповой, в том числе корпоративной заинтересованности: были зарегистрированы случаи, когда «вырученные» при сокрытии от налогообложения средства использовались руководителями, собственниками предприятий и организаций для расширения производства, погашения долгов, выплаты заработной платы и на подобные цели. Хотя в случае совершения таких действий на предприятиях частной формы собственности затруднительно (если не невозможно) отделить корпоративный интерес от личного, так как при этом поддержка своего дела – это вклад в собственное благополучие и будущее себя и своей семьи.

В нашем обществе существует высокий порог терпимости к преступным проявлениям, что обусловлено как превращением преступника в общественном сознании в удачливого, оборотистого и достойного подражания гражданина, так и «привыканием» к наблюдаемым повсеместно правонарушениям и неверием в способность и желание правоохранительной системы навести порядок и защитить население. Таким образом, пока уплата налогов воспринимается большинством граждан как лишение части заработанного, подобное явление искоренить не удастся.

Именно в 90-х годах прошлого века были заложены основные принципы работы российской экономики, и представление о том, что неуплата налогов – это нормально, стало одним из них. Исключительно из-за того, что «обучение» рыночным правилам проводили на таких высоких ставках, выдержать которые экономика была не в состоянии. Да и до сих пор для некоторых отраслей нагрузка задана непосильная. Поэтому правильный ответ таков: налоги не платят, потому что по-прежнему не в состоянии и потому что так «научили» реформами 1990-х.

Говоря о возможных мерах по искоренению причин и условий уклонения от уплаты налогов, надо отметить, что для позитивных сдвигов, во-первых, требуется менять отношение людей к налогам. Необходимо, чтобы добросовестная уплата налогов являлась критерием надежности юридического лица не только как налогоплательщика, но и как делового партнера.


Р. А. Базаров, Заслуженный юрист РФ,

д-р юрид. наук, профессор,

член Комиссии по вопросам помилования

при Губернаторе Челябинской области


ОБЪЕКТ КОРЫСТНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ СОБСТВЕННОСТИ


Одним из остающихся до сих пор дискуссионных вопросов в научной литературе при освещении уголовно-правовой характеристики хищений является, в частности, вопрос об объекте корыстных преступлений. Особая важность обращения к анализу объекта корыстных преступлений против собственности определяется тем, что отечественное уголовное законодательство традиционно одним из оснований классификации преступлений и структурирования его Особенной части закрепляет особенности основного объекта посягательства.

На основе проведенного видным специалистом прошлого изучения и системного анализа раздела об имущественных преступлениях Уголовного уложения 1903 г. в начале 20 столетия утверждалось, что объектом имущественно-корыстных посягательств выступает право собственности: «преступная деятельность здесь … направляется против правовых отношений лица к имуществу, и потому естественно, что уголовно-юридическая природа этой деятельности прежде всего определяется природою отношений, ею нарушаемых. Можно нарушить право на имущество или в полном его объеме, образующем право собственности, или только в одной из частей собственности – право владения, распоряжения или пользования»¹. Далее им уточняется, что применительно к похищению чужого имущества «нарушение права собственности на вещь соединяется с нарушением владения ею»².

В 20-х гг. 20 столетия в качестве объекта преступления стали рассматриваться общественные отношения.

Некоторые ученые того времени, с одной стороны, соглашались с учением об объекте преступления, признававшим в качестве такового общественные отношения, с другой – отмечали, что под объектом преступления следует понимать тот общественный интерес, против которого направляется преступление и который берет под свою защиту уголовное законодательство. При изучении вопросов, касающихся содержания охраняемых уголовным законом общественных отношений, в частности, отмечалось, что «возможность участников отношения вести себя определенным образом и есть … важнейший элемент объекта правонарушения, охраняемый правом интерес управомоченного лица, та составная часть общественного отношения, против которой направляется правонарушение, обозначаемое юридически как нарушение субъективного права»³.

Основываясь на вышеизложенном подходе к определению объекта преступления, несколько позднее другими специалистами в области уголовного права отмечалось, что в качестве объекта преступления выступают различные блага, способные удовлетворять потребности человека и что конкретным проявлени-


Академический вестник




ем выражения общественных отношений выступает интерес. В этой связи на примере корыстных преступлений против собственности отмечается, что хищение нарушает «одновременно и производственные отношения, и юридическую форму этих отношений»¹.

Аналогичных подходов к определению объекта преступления придерживались и некоторые другие специалисты в последующем десятилетии – в 80-х гг. 20 столетия².

Однако господствующей теорией в отечественном уголовном праве в период с 80-х гг. и примерно до первой половины 90-х гг. являлось признание в качестве объекта преступлений общественных отношений.

Ряд специалистов при осуществлении уголовно-правового анализа собственности применительно к криминально-корыстным посягательствам отмечали, что сущностной основой собственности являются экономические отношения собственности (состояние присвоенности материальных благ), а правовой формой собственности они определяли правомочия по владению, пользованию и распоряжению материальными благами. Отдельные ученые утверждали, что сущностное содержание собственности образуется присвоением имущественных ценностей в процессе производства, распределения и потребления. Другие авторы, с одной стороны, также в качестве родового объекта преступлений против собственности определяют собственность лишь как экономические отношения но с другой – несколько иначе формулировали дефиницию объекта корыстных посягательств на собственность – как социально-экономические отношения общества, охватывающие целостную систему отношений присвоения материальных благ в сфере производства, распределения и потребления³. Отдельные специалисты предлагают под собственностью понимать «распределенность материальных благ и … состояние присвоенности, принадлежности средств производства и продуктов труда»⁴.

Со второй половины 90-х гг. возобновилось среди ряда ученых понимание объекта преступлений против собственности как права, субъективные права, интерес, благо, правовое благо. Некоторыми специалистами прямо отмечается необходимость ретроспективного обращения к уголовно-правовому учению прошлых лет, когда под объектом преступлений против собственности понималось правовое благо. По мнению таких авторов, определение объекта корыстных преступлений против собственности в качестве блага, интереса, с одной стороны, представляет собой продолжение имевших место ранее теоретических традиций науки уголовного права, с другой – отвечает современным подходам к определению сущности права, социальной ценности права, содержанию правоотношений. Они полагают, что объектом преступлений против собственности является субъективное право, то есть охраняемое уголовным законодательством благо, которое повреждается или ставится в опасность повреждения⁵.

Аналогичной точки зрения придерживаются также и такие специалисты, как А.В. Наумов, А.В. Пашковская, считающие, что подход к определению объекта преступления как общественных отношений «срабатывает» не всегда, что обусловливает, с одной стороны, необоснованность признания такого подхода универсальным и, с другой – целесообразность использования положительного опыта уголовно-правовой теории Н.С. Таганцева и определения в качестве объекта преступления социально значимые ценностей, интересов, благ, на которые осуществляется криминальное посягательство, которым причиняется вред или ставится под угрозу причинение вреда¹.

Небезынтересным представляется подход к определению объекта преступления, сформулированный Г.П. Новоселовым, глубоко проанализировавшим нашедшие отражение в отечественной уголовно-правовой науке вопросы о вышеназванном элементе состава преступления². Данный автор полагает, что сами по себе изменения окружающей действительности, наступившие в результате совершения преступления, не могут быть оценены отрицательно или положительно вне связи с их отношением к человеку, к людям. При этом им уточняется, что даже одни и те же изменения окружающего мира могут иметь прямо противоположное значение для разных людей. Так, например, отмечает далее автор, при совершении хищения, с одной стороны, собственнику причиняется материальный ущерб, а виновный, незаконно присвоивший чужое имущество, наоборот, может улучшить материальное положение свое или других людей. Поэтому, как вполне обоснованно считает данный ученый, в понятии вреда при любом виде преступлений, в том числе – и при совершении корыстных преступлений против собственности, находит отражение не просто физическая характеристика последствий, а, главным образом, их социальная оценка, определяемая человеком, разными людьми с позиции их собственных интересов. Поэтому, заключает автор, преступление причиняет тот или иной вред (создает угрозу причинения вреда) не каким бы то ни было благам, нормам права, общественным отношениям и т.п., а человеку, то есть, объектом любого преступления, а не только против личности, являются люди.

С одной стороны, это действительно новаторский подход, представляющий собой, в определенной мере, открытие принципиально нового этапа в развитии уголовно-правовой теории об объекте преступлений, и в этом состоит несомненная заслуга данного ученого. Когда в результате конкретного преступления причиняется вред, например, жизни или здоровью, либо чести и достоинству человека, думается, что он вряд ли будет склонен по поводу совершенного посягательства в отношении него пускаться в рассуждения о том, что якобы в данном случае вред причинен неким, причем, весьма абстрактным для многих людей, общественным отношениям.

С другой стороны, при определении правовой природы объекта преступления нельзя забывать о правовой основе законодательной регламентации охраны прав и свобод граждан. Так, в частности, в Конституции Российской Феде-

Академический вестник




рации, то есть на высшем законодательном уровне государства, определено, что права и свободы человека определяют смысл законов³.

Дальнейший анализ конституционно-правовых норм свидетельствует о том, что в современный период жизнедеятельности отечественного государства – Российской Федерации в законодательном порядке признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права такие права и свободы человека, как право на жизнь⁴, право на неприкосновенность достоинства личности⁵, право на свободу и личную неприкосновенность⁶, право на частную собственность⁷ и др. Аналогичным образом формулируются и положения международных правовых документов: Билль о правах¹, Декларация прав человека и гражданина², Всеобщая декларация прав человека³, Конвенция о правах ребенка⁴, Конвенция о защите прав человека и основных свобод⁵, Конвенция Содружества независимых государств о правах и основных свободах человека⁶, Американская конвенция о правах человека⁷, Африканская Хартия прав человека и народов⁸.

Поскольку в Уголовном кодексе РФ установлено, что он основывается на Конституции Российской Федерации, а также на общепризнанных принципах и нормах международного права⁹, постольку вполне обоснованно, как это вытекает из анализа конституционных и международных норм, в качестве одной из задач Уголовного кодекса Российской Федерации определены не просто охрана человека, а охрана именно прав и свобод человека, собственности¹⁰.

Таким образом, вышеизложенное позволяет сделать вывод, что родовым объектом многих преступлений выступают права и свободы человека, а не некие (как полагают многие авторы) общественные отношения. В случаях корыстных посягательств на частную собственность родовым объектом следует признать право человека на частную собственность, то есть право человека иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им (единолично или совместно с другими людьми на правах долевой или общей совместной собственности).

Непосредственным объектом данного вида преступлений должно признаваться право конкретного человека или конкретных людей на частную собственность, то есть право иметь конкретное имущество в собственности.

В тех случаях, когда хищения сопряжены с незаконным безвозмездным завладением чужим государственным, муниципальным имуществом, родовым объектом таких преступлений следует признать право государственной, муниципальной организации (предприятия, учреждения) на соответственно государственную или муниципальную собственность, то есть право государственной или муниципальной организации (предприятия, учреждения) владеть, пользоваться и распоряжаться находящимся в их собственности имуществом.

Непосредственным объектом здесь выступает право конкретной государственной или муниципальной организации владеть, пользоваться и распоряжаться конкретным имуществом, находящимся в государственной или муниципальной собственности.

Социальная обусловленность и научная обоснованность именно данного под- хода подтверждается также и тем, что известными специалистами в области уго- ловного права определяется право на имущество как право собственности в пол- ном его объеме, то есть, право владения, пользования и распоряжения имущест-вом, находящимся в собственности¹¹, При криминально-корыстном посягательст- ве на чужую собственность вред причиняется не имуществу, которое похищает- ся, а именно правам собственников, иных законных владельцев этого имущества, связанный с воспрепятствованием владению, пользованию и распоряжению ими данным имуществом по своему усмотрению.