Миколаївського навчального центру Одеської національної юридичної академії та 15-річчю юридичної освіти на Миколаївщині миколаїв 2008
| Вид материала | Документы |
- Миколаївського навчального центру Одеської національної юридичної академії та 15-річчя, 4091.73kb.
- Ббк х2(4/8) М152 Рекомендовано до друку Міністерством освіти, 59.83kb.
- Й суд миколаївської області управління юстиції в миколаївській області визначальні, 11872.54kb.
- Міжнародне право, 10124.78kb.
- Автореферат дисертації на здобуття наукового ступеня, 615.43kb.
- Макарчук В. С. „Історія держави І права зарубіжних країн”, 6113.44kb.
- Дослідження категорії інтересу як першопричини соціальних дій, подій, здійснень,, 240.98kb.
- Інженерії знань у правознавстві, 287.3kb.
- Автореферат дисертації на здобуття наукового ступеня, 384.88kb.
- Автореферат дисертації на здобуття наукового ступеня, 308.17kb.
УДК 349.3(475)
Pindera Paweł
PODSTAWY PRAWNE POMOCY SOCJALNEJ OSOBOM NIEPEŁNOSPRAWNYM
Ludzie różnią się między sobą pod wieloma względami, różne mają predyspozycje ułatwiające bądź utrudniające życiową samorealizację, rozmaite są też ich rzeczywiste i potencjalne zdolności rozwoju poprzez edukację jako wartość życiową, dającą szanse człowiekowi na to, aby godnie zaistnieć w społeczeństwie. Przyczyny, przejawy i skutki odmienności rozwojowych oraz niepełnej sprawności ludzi są na świecie zróżnicowane między innymi z powodu różnych warunków ekologicznych, cywilizacyjnych, społeczno-ekonomicznych i odrębnych rozwiązań w polityce społecznej realizowanej w poszczególnych krajach [1, 9].
Osoby niepełnosprawne występują w każdym społeczeństwie, niezależnie od płci, wieku czy pozycji społecznej. Mają one duże trudności z nawiązywaniem i podtrzymywaniem poprawnych interakcji ze środowiskiem, z pełnieniem właściwych ról społecznych, z prowadzeniem samodzielnego życia. Postępowanie wobec nich wymaga szczególnej wrażliwości i troskliwości.
Pojęcie i zakres niepełnosprawności obejmuje różne ograniczenia funkcjonalne jednostek ludzkich w każdym społeczeństwie, wynikające z uszkodzenia zdolności wykonywania jakiejś czynności w sposób uważany za normalny, typowy dla życia ludzkiego. Ograniczenia te mogą mieć charakter stały lub przejściowy, całkowity lub częściowy, mogą dotyczyć sfery sensorycznej, fizycznej i psychicznej[1, 15].
W Polsce istnieje następująca definicja osoby niepełnosprawnej: „Niepełnosprawna jest osoba, której stan fizyczny lub/i psychiczny trwale lub okresowo utrudnia, ogranicza albo uniemożliwia wypełnienie zadań życiowych i ról społecznych zgodnie z normami prawnymi i społecznymi” [1, 15].
Natomiast w krajach Unii Europejskiej upowszechniona jest definicja osoby niepełnosprawnej jako: „osoba niepełnosprawna to osoba, która z powodu urazu, choroby, czy wady wrodzonej ma poważne trudności albo nie jest zdolna do wykonywania czynności, które osoba w tym samym wieku jest zdolna wykonywać” [2, 12].
W przyjętej Międzynarodowej Organizacji Pracy w 1983 roku dokumentacji 159 o rehabilitacji zawodowej i zatrudnieniu osób niepełnosprawnych jest zapis, że „osoba niepełnosprawna oznacza jednostkę, której perspektywy rozwoju zawodowego są wyraźnie ograniczone w wyniku właściwie rozpoznanej ułomności fizycznej czy umysłowej” [3, 15].
Niepełnosprawność posiada swoje regulacje prawne tak w prawie międzynarodowym, jak i krajowym. O potrzebie pomocy niepełnosprawnym można znaleźć zapis w Powszechnej Deklaracji Praw Człowieka ONZ z 1948 roku. Artykuł 25 stanowi prawo do świadczeń socjalnych na wypadek choroby, niezdolności do pracy itp. W dwóch dokumentach Rady Europy: Konwencji o Ochronie Praw Człowieka i Podstawowych Wolności z 1950 roku, Europejskiej Karcie Społecznej z 1961 roku przyznano osobom niepełnosprawnym prawo do szkolenia zawodowego, rehabilitacji oraz readaptacji zawodowej i społecznej bez względu na przyczynę i rodzaj ich inwalidztwa.
W Karcie Podstawowych Praw Socjalnych Pracobiorców z 1989 roku przyznano, że wszyscy niepełnosprawni musza mieć możliwość korzystania z konkretnych środków ułatwiających ich integrację zawodową i społeczną. Środki te powinny obejmować kształcenie zawodowe, ergonomię, możliwości poruszania się i dostępność do środków komunikacji i mieszkania[4, 244].
Zapis dotyczący osób niepełnosprawnych jest w Konstytucji RP. Zgodnie z artykułem 67, 68 i 69 osoby niepełnosprawne mają prawo do zabezpieczenia społecznego, a władze publiczne są zobowiązane do zapewnienia tym osobom opieki zdrowotnej, udzielania pomocy w zabezpieczaniu egzystencji, przysposobienia do pracy oraz komunikacji społecznej.
W ochronie wolności i praw niepełnosprawnych duże znaczenie ma uchwalona w 1997 roku Polska Karta Praw Osób Niepełnosprawnych. W tej Karcie zostały sformułowane takie prawa: prawo do niezależnego, samodzielnego i aktywnego życia, dostęp do dóbr i usług, do świadczeń leczniczych, rehabilitacji, nauki, pracy, zabezpieczenia społecznego, udziału w życiu społecznym, publicznym i kulturalnym.
Ustawa [5] z 1997 roku o rehabilitacji zawodowej i społecznej oraz zatrudnieniu osób niepełnosprawnych zawiera przepisy regulujące kwestie związane z orzekaniem o stopniu niepełnosprawności oraz o zdolności do pracy.
Z kolei Ustawa [6] o Ochronie Zdrowia Psychicznego z dnia 19 sierpnia 1994 roku stwarza prawne podstawy do organizowania profesjonalnego systemu pomocy i opieki dla osób z zaburzeniami psychicznymi. Celem jest zapewnienie osobom z zaburzeniami psychicznymi wielostronnej i powszechnie dostępnej opieki zdrowotnej i innych form pomocy niezbędnych dla życia w środowisku rodzinnym i społecznym. W kraju stworzony został nowy model opieki nad osobami chorymi psychicznie, który daje podstawę do powołania instytucji niezbędnych do zapewnienia opieki zdrowotnej, rehabilitacji i pomocy społecznej. Model ten zawiera się w podstawowej idei ustawy - przechodzenie od modelu poradnia - szpital do modelu tak zwanej psychiatrii środowiskowej. To oznacza leczenie i rehabilitację tych osób w ich środowisku społecznym oraz stosowna do potrzeb, oddziaływanie na to środowisko.
Elementem psychiatrii środowiskowej jest system oparcia społecznego przeznaczony dla osób przewlekle chorych psychicznie. Celem oparcia społecznego [7] jest umożliwienie utrzymania się w środowisku grupy osób chorych psychicznie, które z powodu głębokich zaburzeń psychicznych mają poważne trudności w życiu codziennym, zwłaszcza w kształtowaniu swoich stosunków z otoczeniem w zakresie zatrudnienia oraz spraw bytowych.
Zadania i funkcje oparcia społecznego są następujące [7]:
- podtrzymywanie i rozwijanie umiejętności niezbędnych do samodzielnego życia, zapewnienie wielostronnych świadczeń psychologicznych i społecznych uwzględniających między innymi: wstępną aktywizację, trening podstawowych umiejętności życiowych oraz pomoc w rozwijaniu kompetencji społecznych i zainteresowań,
- organizowanie w środowisku społecznym pomocy ze strony rodziny, osób, grup, organizacji społecznych i instytucji,
- ustalenie pomocy finansowej, rzeczowej i innych świadczeń określonych w Ustawie o pomocy społecznej z dnia 12 marca 2004 roku [8].
Ośrodki wsparcia działają w Polce od ponad 10 lat. Zostały wprowadzone w oparciu o Ustawę z dnia 14 czerwca 1996 roku o zmianie ustawy o pomocy społecznej o zatrudnieniu i przeciwdziałaniu bezrobociu [9]. Obecnie prawne podstawy ich działania określa ustawa o pomocy społecznej z dnia 12 marca 2004 roku.
Ośrodki wsparcia udzielają pomocy półstacjonarnej i zaliczane są do placówek dziennego pobytu. Głównym celem ich działalności jest udzielanie pomocy osobie potrzebującej w jej środowisku. Ośrodki świadczą usługi opiekuńcze, w tym specjalistyczne dla osób, które ze względu na wiek, choroby, niepełnosprawność wymagają częściowej pomocy w zaspokajaniu niezbędnych potrzeb życiowych. Ponadto ośrodki wsparcia udzielają schronienia, pomocy o charakterze interwencyjnym, zaspokajają podstawowe potrzeby bytowe, wykonują usługi opiekuńcze i wspomagające [10, 61]. Do ośrodków wsparcia zalicza się:
- dzienne domy pomocy,
- środowiskowe domy samopomocy,
- domy dla matek z małymi dziećmi i kobiet w ciąży,
- schroniska,
- domy dla bezdomnych.
Literatura:
1. W. Dykcik, Pedagogika specjalna, Wyd. UAM, Poznań 2003, s. 9.
2. J. Wyczesany, Pedagogika upośledzonych umysłowo, „Impuls” Kraków 2004, s. 12.
3. J. Sowa, Fr. Wojciechowski, Rehabilitacja edukacyjna w zarysie, Zamość 2003, s. 15
4. J. Auleytner, K. Głąbicka, Polskie kwestie socjalne na przełomie wieków, WSP TWP Warszawa 2001, s. 244.
5. Dziennik Ustaw Nr 123, poz. 776 z 1997 roku.
6. Dziennik Ustaw Nr 111, poz. 535 z 1994 roku.
7. Ustawa o Ochronie Zdrowia Psychicznego z dnia 19 sierpnia 1994 roku, art. 8 ust. 1, ust. 2.
8. Dziennik Ustaw Nr 64, poz. 414 z 1998 roku wraz z późniejszymi zmianami, Ustawa z dnia 12 marca 2004 roku.
9. Dziennik Ustaw Nr 100, poz. 459.
10. E. Kopińska, Praca socjalna w ochronie zdrowia psychicznego, „Praca Socjalna” 2005, nr 2, s. 61.
11. M. Pindera, Rola i funkcja pomocy społecznej, „Nauczyciel i Szkoła” 2006, nr 3-4, s. 130-135.
АНОТАЦІЯ
Автор наукової публікації звертається до проблеми правового регулювання соціальної допомоги особам, які мають певні фізичні вади і які обмежують трудові та інші соціальні права особи. На засадах нормативного регулювання у Польщі автор досліджує підстави для визнання особи інвалідом, державні гарантії для таких осіб, які не можуть конкурувати з іншими суб’єктами права на рівних началах, зміст та характер соціальної допомоги, умови її припинення. Автор формулює пропозиції, які орієнтовані на оптимізацію польського законодавства з метою його гуманізації.
Ключові слова: інвалідність; соціальна допомога; право на соціальну допомогу; соціальні виплати; соціальні гарантії.
УДК 340.113
Полещук Наталья
ИСТОЧНИКИ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ СТАРОБЕЛОРУССКОГО ДЕЛОВОГО ЯЗЫКА
0. Старобелорусская деловая письменность представляет собой развитую систему текстов различной жанровой принадлежности, обслуживающих политическую, правовую, социально-экономическую сферы функционирования Великого княжества Литовского, объединенных предназначением, письменной формой проявления содержания, типичными языковыми средствами.
Среди многочисленных письменных источников выделяются Вислицкий статут, Статуты Великого княжества Литовского 1529, 1566, 1588, “Трибунал” – общегосударственные кодексы, два из которых (“Трибунал” и Статут ВКЛ 1588) были изданы, что явилось свидетельством и подтверждением исключительной роли книгопечатания в передаче правовой информации и развитии правовой культуры государства (начало издания юридической литературы в ВКЛ связано с брестским издательством Н.Радзивила Черного, в котором на протяжении 1559–1561 гг. были напечатаны на польском языке «Уставы права польского», «Уставы платежей и судов» [3, 257]).
Вторую группу представляют акты – документы юридического, политического, хозяйственно-экономического содержания, которыми закреплялись нормы государственного строя, оформлялось правовое положение отдельных территорий, фиксировались договоры между государствами, регистрировались права и обязанности различных слоев населения, назначались служащие на государственные должности, утверждалась передача или получение земель, имений и т.д. В большинстве своем такие тексты входят в состав книг Метрики Великого княжества Литовского. Следует отметить, что четкая и совершенная классификация актов с лингвистических позиций пока не предложена. В связи с этим на данном этапе, думается, целесообразно обратиться к исследованиям в области дипломатики, в которой оптимальной признается классификация актов по критерию происхождения, предполагающему учет таких признаков, как сфера возникновения источника, цель создания, предназначение [6, 15–21]. На основе этого акты деловой письменности старобелорусского языка распределяются на законодательные, договорные, распорядительные, просительные, описательно-статистические. Для каждого из приведенных типов актов, при их несомненных общих чертах как произведений деловой письменности, свойственно специфическое изложение содержания, которое обеспечивается четким набором лексико-фразеологических единиц, синтаксических конструкций, и определенная композиция – наличие / отсутствие составных частей структуры (invocatio (посвящение богу), intitulatio (обозначение адресата), inscriptio (обозначение адресанта), salutatio (приветствие), arenga, prooemium, prologus (преамбула), promulgatio, publicatio, praescriptio, notificatio (публичное объявление), narratio (изложение обстоятельств дела), dispositio (распоряжение, распоряжение по существу дела), sanctio (запрет нарушения документа), corrobaratio (свидетельство), datum (место и время создания акта), apprecatio (заключение).
1. Анализ источников. В данном параграфе предлагаются краткие историко-библиографические замечания об общегосударственных кодексах и Метрике ВКЛ, построенные на основе работ, посвященных перечисленным памятникам.
Вислицкий статут 1423–1424 гг. – старобелорусский переводной текст, сохранившийся в копии конца XV в. Оригинальный кодекс, созданный на латинском языке, был подписан в 1347 г. на съезде в Вислице, содержал в себе 138 статей и предисловие с обоснованием появления этого собрания законов. Исследователи отмечают, что перевод представляет собой доработанную редакцию оригинального текста, которая включала ряд новых статей, так как латиноязычный кодекс – памятник средневекового феодального права Польши. Тем не менее нормы Вислицкого статута оказали значительное влияние на правотворческую деятельность в ВКЛ, в частности, на подготовку Судебника 1468 г., Статутов трех редакций XVI в. Рукопись Вислицкого статута хранится в Российской государственной библиотеке в Москве. Впервые была опубликована в первом томе “Актов, относящихся к истории Западной России” (СПб., 1846), в 1959 г. была издана фототипическим способом польскими историками С.Романом и А.Ветулиани в исследовании “Ruski przekład polskich statutów ziemskich z rękopisu moskiewskiego”. Исследователями истории белорусского литературного языка (В.В.Аниченко, А.Н.Булыко, А.И.Журавским, В.Э.Зиманским (автор диссертационного исследования “Мова беларускай пісьменнасці ранняга перыяду (на матэрыяле Вісліцкага Статута XV ст.)” (2002) Вислицкий статут рассматривается как основной источник изучения состояния старобелорусского литературно-письменного языка в целом и делового языка в частности в первой половине XV в.
Статуты Великого княжества Литовского XVI в. – уникальные памятники правовой культуры средневековья, подтверждающие ее развитие и совершенствование. Статут ВКЛ 1529 г., подписанный 29 сентября 1529 г., первоначально содержал 13 разделов и 244 статьи (позже было добавлено 39). В нем отражены нормы государственного, административного, гражданского, криминального, процессуального, семейного, наследственного, лесного и охотничьего права. И.Юхо отмечает: “При разработке Статута 1529 впервые решен ряд сложных и практических задач: выработана система и структура правовых норм в зависимости от их содержания, включены типичные и обобщенные нормы, дана точная редакция каждой статьи. Составители Статута не придерживались системы кодификации, принятой в римском праве, а выработали свою” [19, 529]. Первый Статут был распространен в 4 списках на старобелорусском языке (Фирлеевский, Дзялыньский, Слуцкий списки, список Замойских), известны переводы на латинский и польский языки (Лаврентьевский, Пулавский списки; Ольшевский список; Свидинский, Остробрамский списки исчезли в 1944 г.).
Статут ВКЛ 1566 был утвержден 1 марта 1566 г., сохраняет структуру предыдущего Статута, включает 14 разделов и 367 статей. Подготовкой кодекса занималась специальная комиссия, которой были учтены положения права, изложенные в Судебнике 1468, Статуте 1529, некоторых привилеях. К числу изменений, сделанных комиссией и характеризуемых как приоритетные, относятся: единство права для всего населения, направленность на поддержание суверенитета княжества, ограничение власти великого князя, возрастание значимости писаного права, создание земских и подкоморских судов [19, 530]. Статут 1566 известен, как считает В. Рауделюнас, в 58 списках: 13 на белорусском языке, 40 – на польском, 5 – на латинском [19, 528].
В 13 разделах и 488 статьях Статута ВКЛ 1588, подписанного Жигимонтом Вазой III 28 января 1588 г., обобщены существующие на то время правовые идеи, представлены нормы конституционного, административного, судебного, семейного, наследственного, опекунского, криминального, лесного, охотничьего права. Предисловия Л.Сапеги, дополняющие Статут, провозглашают законодательство как основу цивилизованного государства, а родной язык права – гарантом его укрепления, главенства и распространения среди населения. А.И.Журавский, посвятивший Статуту ряд своих работ, пишет: “Под воздействием Статута белорусская актовая письменность более позднего времени выступает стабильной, стандартизированной функционально-письменной разновидностью, где практически отсутствуют местные диалектные черты в области фонетики, грамматики и лексики” [19, 506]. Доминанты, характерные для Статута 1566, в Статуте 1588 получили дальнейшее развитие: в кодексе отражено деление власти на законодательную, исполнительную, судебную (сейм, великий князь, Главный Трибунал, земские, подкоморские суды), предписание великому князю обеспечивать спокойствие всех жителей государства независимо от их вероисповедания. “Изложенная в Статуте правовая система Великого княжества Литовского основывалась на феодальных производственных отношениях, в ней отображен антогонизм между феодалами и зависимым населением, положением мелкой шляхты и крупных землесобственников, отношения внутри отдельных социальных групп” [19, 38]. Статут 1588 г. на территории Витебской и Могилевской губерний прекратил действие в 1831 г., Виленской, Гродненской и Минской – в 1840 г. Кодекс был переведен на русский язык в середине XVII в., явился одним из источников Соборного Уложения царя Алексея Михайловича 1649 г., в 1632 г. появился его немецкий перевод. Созданные на белорусском языке Статуты ВКЛ 1529, 1566, 1588 активно использовались в качестве материала исследования в работах, посвященных истории белорусского литературного языка: “Нарысы па гісторыі беларускай мовы” (1957), “Гістарычная лексікалогія беларускай мовы” (1970), “Гістарычная марфалогія беларускай мовы” (1979), “Мова беларускай пісьменнасці XIV–XVIII стст.” (1988), “Гісторыя беларускай літаратурнай мовы” Л.М.Шакуна (1966), “Гісторыя беларускай літаратурнай мовы” А.И.Журавского (1967). Комплексный лингвистический анализ Статута ВКЛ 1529 представлен в диссертационном исследовании Ю.Ф.Мацкевич (1946 г.), морфологические особенности Статута ВКЛ 1529 рассмотрены Т.П.Власовой, Ж.И.Еремой, Статута ВКЛ 1588 – Т.Д.Ктиторовой, лексический состав Статута ВКЛ 1588 проанализирован М.М.Закарьян, М.А.Новиком, фразеологический (в сравнительном аспекте) – Т.Г.Трофимович.
Изданию “ Трибунала обователемъ Великого князства Литовского” предшествовало одно из важнейших событий в истории существования государства – организация Главного Трибунала ВКЛ как высшей апелляционной инстанции по криминальным и гражданским делам. “Новый порядокъ справедливости около отправованья и отсужыванья апеляцый” был утвержден и подписан королем польским и великим князем литовским Стефаном Баторием на сейме в Варшаве в 1581 г. В 1586 г. устав Трибунала (до этого времени распространялся в рукописных вариантах) был издан в одном из крупнейших издательств ВКЛ последней трети XVI – начала XVII вв. – виленском издательстве братьев Лукаша и Кузьмы Мамоничей (согласно привилею Стефана Батория от 13 марта 1586 г. издательству было разрешено печатать законодательные тексты на белорусском и польском языках) и вошел в историю как первое печатное произведение делового содержания на белорусском языке. Для его набора впервые в белорусском книгопечатании использован специальный курсивный шрифт, имитирующий своей конфигурацией скоропись второй половины XVI в., который в русской письменности стал реализовываться в петровскую эпоху. Последующие издания устава “Трибунала” выходили на польском языке. Изучив графику, орфографию, морфологию, лексику памятника в диссертационной работе “Мова “Трыбунала” (1586) [14], мы установили, что определяющей его чертой является демократизация языковой системы, ориентация на живую народную речь, максимально полная и достаточно последовательная фиксация ее основных особенностей [14, 102–103]. Общегосударственное предназначение и функционирование “Трибунала” закрепили за ним роль образца в отборе графико-орфографических, морфологических, лексических средств выражения при создании других произведений делового содержания в конце XVI в.
Метрика Великого княжества Литовского представляет собой собрание книг, основу которых составляют копии и оригиналы различных по содержанию документов, вышедших преимущественно из канцелярии ВКЛ (кроме названия Метрика Великого княжества Литовского, отмеченного в описи 1623 г., широко распространено название Литовская Метрика, которое использовалось А.Нарушевичем, С.Пташицким и впоследствии было поддержано ведущими исследователями-метрикантами XX в., главным образом, России, Литвы. Однако многими из них, например, А.Л.Хорошкевич, обращается внимание на его условность [20, 17]). Первые копии документов известны с 1480–1486 гг. В 1594–1607 гг. канцлером Л.Сапегой было организовано переписывание книг Метрики (20 писарей за подготовку копий получили одежду и деньги) с целью использования их в текущей деятельности канцелярии, а также для сохранности сведений на более продолжительное время. На протяжении 1607–1621 гг. комиссия, возглавляемая А.Дольским, проводила сверку и сравнение копийных книг с оригинальными. Переписанные книги хранились в домах известных и авторитетных жителей Вильни, оригиналы же, находившиеся в великокняжеском замке, позже практически все погибли. Именно переписанные книги и позднейшие оригинальные материалы составили основу современных архивных фондов Метрики. На историю книг Метрики, их качественный и количественный состав сильное влияние оказали политические события. В середине 60-х гг. XVIII в. Метрика была перевезена в Варшаву (в 1777 г. 66 книг были переписаны латинской графикой), в конце XVIII в. – в Санкт-Петербург. На протяжении 1835–1837 гг. специальной комиссией книги Метрики были проверены, переплетены, описаны и распределены по 12 отделам. Опись Комиссии явилась основой для систематизации Метрики, осуществленной С.Пташицким [17]. Книги разделены на 2 части: А – Книги Литовской Метрики, В – книги Коронной Метрики. В 1887 г. Метрика была передана в Московский архив Министерства юстиции, некоторые книги дипломатического характера – в Московский архив иностранных дел. В 1939 г. Метрика поставлена на учет в фонд № З89 Российского государственного архива древних актов (ранее – Центральный государственный архив древних актов СССР). В конце XIX – середине XX вв. книги Коронной Метрики отправлены в Варшаву. Фонд “Так называемая Литовская Метрика” в Главном архиве древних актов насчитывает свыше 400 единиц хранения. Сегодня акты Метрики находятся также в Национальном музее в Кракове, в Государственном историческом архиве Литвы, в Библиотеке Академии наук Литвы, в Национальной библиотеке Украины и некоторых других учреждениях [1, 126–127].
Неоспоримое практическое значение Метрика имела до середины XIX в. Ее материалы использовались в решении различных вопросов юридического, общественно-политического, социально-экономического характера. Со второй половины XIX в. возрастает и укрепляется научная ценность собрания документов государственного архива ВКЛ, которое рассматривается как базовый источник исследования истории, права, дипломатии Беларуси, Украины, Литвы, Польши, быта и культуры народов княжества. Метрика имеет первостепенное значение для освещения вопросов функционирования белорусского языка в средние века. В пользу этого приведем некоторые наблюдения лингвистов. Например, 376 документов “Книги Виленского замкового суда” (1553–1557 гг.) белорусскоязычные; в “Метрике Короля Стефана” (1583–1585 гг.) свыше 200 документов, из них 8 – на белорусском и польском языках, 4 – на польском, 5 – на латинском, 1 – на белорусском и латинском языках, остальные – на белорусском; в “Книге канцелярии короля Сигизмунда” (1615–1618 гг.) содержится 144 документа на белорусском языке, 16 – на белорусском и польском, 11 – на польском, 1 – на латинском [4, 346]. Документы Метрики использовались в известных, ставших классическими, работах обобщающего типа (они названы выше). Графико-орфографические, грамматические, лексические, стилистические особенности отдельных книг Метрики описаны В.В.Аниченко, А.К.Антоновичем, Н.В.Полещук, Г.В.Поповой, В.П.Сташайтене.