Б. Л. Международное право и правовая система Российской Федерации. Общая часть: Курс лекций

Вид материала

Курс лекций

Содержание Необходимость внутригосударственного правотворчества Шепелев против Российской Федерации Калашников против Российской Федерации

Подобный материал:

• Б. Л. Международное право и правовая система Российской Федерации. Особенная часть:, 8434.78kb.
• Темы лекций и семинарских заданий, 203.13kb.
• В. Т. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций, 3067.36kb.
• Т. Д. Матвеева международное право курс лекций, 3315.23kb.
• Бадри Джемалович Накашидзе программа рассмотрена на заседании кафедры от сентября 2005г., 402.57kb.
• Система договоров о создании результатов интеллектуальной деятельности и распоряжении, 598.99kb.
• Курс международного частного права. Общая часть. М., 1973. С. 11-60; Лунц Л. А; Марышева, 5161.78kb.
• Курс лекций подготовлен в соответствии с программой курса «Муни­ципальное право России», 36.97kb.
• Конспект лекций 2010 г. Батычко В. Т. Уголовное право. Общая часть. Конспект лекций., 3144.81kb.
• Правовая модель доверительной собственности (траста) и использование ее в наследственном, 745.07kb.

Федотов против Российской Федерации). Аналогичная правовая позиция была изложена Судом, в частности, в Постановлениях от 19 мая 2004 г. по делу Гусинский против Российской Федерации (п. 62); от 2 марта 2006 г. по делу Нахманович против Российской Федерации (п. 64); от 24 мая 2007 г. по делу Владимир Соловьев против Российской Федерации (п. 85); от 24 мая 2007 г. по делу Игнатов против Российской Федерации (п. 73).

"Трансформацию", принимая во внимание ее условный характер, можно рассматривать как частный случай внутригосударственного правотворчества, подразумевая ситуации, когда государство принимает национально-правовые акты, закрепляющие правила, которые полностью или в части идентичны положениям, содержащимся в источниках международного права. Но в качестве самостоятельного метода национально-правовой имплементации трансформацию рассматривать нецелесообразно.

"Легитимация" (legitimate) - "обычный процесс принятия внутригосударственного акта того или иного уровня, такой же, как и в тех случая, когда не требуется обеспечить выполнение каких-либо международно-правовых норм" [152. С. 157]. Новый большой англо-русский словарь понимает узаконивание, легитимирование, признание законным, санкционирование действия чего-либо [109. Т. II. С. 340]. Аналогичного толкования данного термина придерживается энциклопедический словарь Вебстера [219. С. 819]. Узаконить, санкционировать можно уже существующие, действующие социальные нормы. Поэтому в данном отношении термин "легитимация" больше подходит к термину "отсылка", а не к процессу издания государством внутригосударственных актов, которые, как было отмечено выше, могут содержать как похожие положения, определенные в источнике международного права, так и иные положения, которые, в свою очередь, могут либо полностью, либо в части не совпадать со словесными положениями, сформулированными в источниках международного права, однако эти нормативные правовые акты будут способствовать исполнению государством его международно-правовых обязательств.

ПРИМЕЧАНИЕ: Так, согласно ст. 6 Конвенции 1961 г., отменяющей требование легализации иностранных официальных документов, "каждое Договаривающееся государство назначает, с учетом их официальных функций, те органы, которым предоставляются полномочия на проставление апостиля". В порядке реализации указанной нормы международного права Министерство юстиции РФ издало письма от 17 марта и 7 августа 1992 г., в соответствии с которыми управления Министерства юстиции РФ в субъектах Российской Федерации были уполномочены проставлять апостиль на официальных документах (письма Министерства юстиции РФ от 17 марта 1992 г. N 7-2/26 "О проставлении апостиля" и от 7 августа 1992 г. N 7-2/99 "О некоторых вопросах проставления апостиля" опубликованы не были). В настоящее время действует Приказ Министерства юстиции РФ от 14 декабря 2006 г. N 363 "Об утверждении административного регламента исполнения федеральной регистрационной службой государственной функции по проставлению апостиля на официальных документах, подлежащих вывозу за границу".

Законодатель, создавая нормы внутригосударственного права, формирующие систему права страны, вправе в своей деятельности использовать те же положения, что предусмотрены в источниках международного права, видоизменять содержащиеся в международно-правовом источнике словесные формулировки с учетом особенностей национальной правовой системы, а также принимать совершенно иные правила поведения, связанные с процедурой надлежащего осуществления государством его международно-правовых обязательств. Все это является отдельными средствами (техникой) осуществления внутригосударственного правотворчества в каждом конкретном случае.

Важно отметить, что речь идет об использовании именно положений (правил), а не норм международного права. Используемые законодателем положения, правила формируют правовую норму. Однако в содержание этой нормы наряду с собственно "правилами" входят и иные необходимые элементы (подробнее о содержании, элементах внутригосударственно-правовой нормы см. часть настоящей лекции, посвященную методу национально-правовой имплементации - инкорпорационной отсылке).

ПРИМЕЧАНИЕ: В рамках настоящего Курса, если иное не следует из контекста рассуждений, понятия "положения", "правила", содержащиеся в источниках международного права, рассматриваются как идентичные. Здесь подразумеваются словесные формулировки, закрепленные в том или ином источнике международного права, который стал обязательным для государства.

Нельзя не отметить, что внутригосударственное правотворчество не всегда способствует эффективной реализации международно-правовых обязательств. Уголовный кодекс РФ во исполнение международно-правовых обязательств Российской Федерации предусмотрел целый ряд составов преступлений: ст. 353 УК РФ (планирование, подготовка или развязывание агрессивной войны), ст. 355 УК РФ (производство или распространение оружия массового поражения), ст. 356 УК РФ (применение запрещенных средств и методов ведения войны), ст. 357 УК РФ (геноцид), ст. 359 УК РФ (наемничество), ст. 360 УК РФ (нападения на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой) и др. Однако некоторые составы преступлений, инкорпорированные в Уголовный кодекс РФ с целью исполнения Российской Федерацией своих международных обязательств, представляется, не в полной мере соответствуют нормам международного права, ставшим обязательными для России (см. Таблицу 1).


Таблица 1. Несоответствия юридических признаков понятия

"геноцида" по УК РФ и Конвенции о предупреждении

преступления геноцида и наказании за него

от 9 декабря 1948 г.

Понятие "геноцид" согласно ст. 357 УК РФ	Понятие "геноцид" согласно ст. II Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г.
"принудительная передача детей"	"насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую"
"насильственное воспрепятствование деторождению"	"меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы" (речь идет о этнической, расовой, национальной или религиозной группе, уничтожаемой полностью или частично)
"насильственное... создание жизненных усло- вий, рассчитанных на физическое уничтожение этой группы"	"предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное уничтожение ее"

Сравнив вышеупомянутые понятия "геноцида", можно сделать следующие выводы. Конвенция запрещает принудительную передачу детей из одной группы в другую, в свою очередь, УК РФ запрещает любую принудительную передачу детей. Конвенция запрещает реализацию любых мер, связанных с предотвращением деторождения в такой группе, УК РФ запрещает только насильственное воспрепятствование деторождению. Конвенция акцентирует внимание на запрете умышленного создания для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое ее уничтожение, независимо от того, связаны такие меры с насилием либо нет. УК РФ, в свою очередь, касается только запрета мер, связанных с насильственным созданием условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов группы.

ПРИМЕЧАНИЕ: Следует обратить внимание, что в настоящее время некоторые представители доктрины международного права толкуют понятие "геноцида" на культурологическом уровне, подразумевая, что существует не только биологический, физический геноцид, непосредственно предусмотренный в международном праве, но и культурный [213. С. 38].

Вышеуказанные "несоответствия" с целью надлежащей реализации Россией ее международно-правовых обязательств должны быть разрешены с помощью толкования, являющегося одним из рассматриваемых методов национально-правовой имплементации.

Толкование (один из методов национально-правовой имплементации) - уяснение содержания как внутригосударственной нормы с учетом международно-правовых обязательств Российской Федерации, так и применяемых международно-правовых положений, ставших частью правовой системы Российской Федерации.

Необходимость внутригосударственного правотворчества с целью надлежащей реализации норм международного права, как уже подчеркивалось выше, может быть предусмотрена непосредственно в положениях, содержащихся в источниках международного права.

Так, согласно ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г.: "1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. 2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

Государство, желая осуществить вмешательство в вышеупомянутые права, обязано принять правовые нормы, которые бы регулировали процедуру вмешательства.

По делу Шепелев против Российской Федерации Суд обратил внимание, что "решение об удочерении является вмешательством в право заявителя на уважение семейной жизни, предусматриваемое п. 1 ст. 8. Такое вмешательство является нарушением ст. 8, если только оно не было осуществлено в соответствии с законом, не преследовало цели, являющиеся законными согласно п. 2 ст. 8, и не представлялось необходимым в демократическом обществе. Суд согласился с властями Российской Федерации, что решение районного суда об удочерении основывалось на соответствующих положениях национального права, прежде всего на ст. ст. 124 и 130 Семейного кодекса, предусматривающих, что удочерение позволяется, если это соответствует интересам ребенка, и что родительское согласие не требуется, если родитель не проживает вместе с ребенком по неуважительным причинам более 6 месяцев. Поэтому нет сомнений в том, что вмешательство осуществилось в соответствии с законом, преследовало законную цель защиты прав и свобод ребенка" (Шепелев против Российской Федерации, п. п. 24 - 26 Постановления от 26 июля 2007 г.).

Необходимость внутригосударственного правотворчества может быть выражена в источниках международного права не только эксплицитно (явно), но и имплицитно (косвенно).

Так, в силу п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, "каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона". "Как обеспечить соблюдение этого требования (разумные сроки) - или путем увеличения численности судей, или путем применяемых временных ограничений или указаний, или каким-либо иным способом - решает сама Договаривающаяся Сторона. Если Договаривающаяся Сторона допускает, что продолжительность разбирательства по делу выходит за рамки "разумного срока", гарантируемого ст. 6 Конвенции, и ничего не делает для того, чтобы его ускорить, она несет ответственность за возникающие в результате задержки" (Кормачева против Российской Федерации, п. 54 Постановления от 29 января 2004 г.).

Следует отметить, что если государство, выражая согласие в отношении многостороннего договора, не желает изменять свое законодательство, то оно вправе сделать оговорку, которая, в свою очередь, должна соответствовать нормам международного права, так как надлежащим образом сделанная оговорка предоставляет государству возможность избежать международно-правовой ответственности за неисполнение международно-правовых обязательств в случае, если внутреннее законодательство коллидирует с конвенционными положениями.

Оговорка - одностороннее заявление участника договора, направленное на исключение или изменение содержания договорного обязательства, сделанное перед выражением согласия на обязательность договора [89. С. 260].

Так, Российская Федерация при ратификации Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод сделала оговорку, в соответствии с которой положения п. п. 3 и 4 ст. 5 Конвенции не препятствуют применению статей Уголовно-процессуального кодекса РСФСР от 27 октября 1960 г., регулирующих порядок ареста, содержания под стражей и задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления. Указанная оговорка распространяется также на положения внутреннего законодательства России, регулирующие вопросы ареста с содержанием на гауптвахте в качестве меры дисциплинарного взыскания, налагаемого во внесудебном порядке на военнослужащих - солдат, матросов, сержантов, старшин, прапорщиков и мичманов.

В Постановлении от 15 июля 2002 г. по делу Калашников против Российской Федерации Европейский суд по правам человека отметил, что "оговорка составлена с целью временного исключения из сферы действия п. 3 ст. 5 Конвенции некоторых норм Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, упомянутых в тексте оговорок, которые касаются порядка ареста, содержания под стражей и задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления. Эти нормы устанавливают условия и порядок применения мер пресечения, включая заключение под стражу, и перечень органов власти, уполномоченных принимать соответствующее решение. Европейский суд замечает, что в оговорке сделана ссылка на ст. 97 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, в силу которой лицо может на основании постановления прокурора содержаться под стражей до 18 месяцев на период расследования преступления".

Таким образом, внутригосударственное правотворчество - самостоятельный метод национально-правовой имплементации, заключается в принятии государством правовых норм либо санкционировании юридического действия иных социальных норм с целью надлежащей реализации норм международного права. Принимаемые либо санкционируемые государством нормы могут как полностью или частично повторять правила, закрепленные в источниках международного права, так и содержать иные правила, способствующие реализации государством его международно-правовых обязательств.

Нельзя не отметить, что в отличие от правоприменительной деятельности, когда национальный суд имеет право и обязан руководствоваться исключительно внутригосударственными нормами, а также международно-правовыми положениями, ставшими частью правовой системы государства, при осуществлении внутригосударственного правотворчества государственный орган вправе непосредственно принимать во внимание, руководствоваться и, как следствие, реализовывать именно нормы международного права.

В силу п. 2 Указа Президента РФ "О мерах по выполнению Резолюции Совета Безопасности ООН 1373 от 28 сентября 2001 г. "Министерству юстиции Российской Федерации было поручено осуществить "совместно с другими заинтересованными федеральными органами исполнительной власти и с участием Верховного Суда Российской Федерации и Генеральной прокуратуры Российской Федерации анализ законодательства Российской Федерации на предмет его соответствия обязательствам, содержащимся в резолюции Совета Безопасности ООН 1373 от 28 сентября 2001 г., и необходимые предложения представить в 2-месячный срок в Правительство Российской Федерации".

То есть органы государственной власти непосредственно анализируют соответствие законодательства России нормам международного права, зафиксированным в источнике международного права - Резолюции СБ ООН 1373 от 28 сентября 2001 г.

При осуществлении правотворческой деятельности с целью реализации источников международного права последние необязательно должны быть включены в правовую систему страны. Так, в частности, орган государства в ходе правотворческой деятельности вправе принимать во внимание официально неопубликованные международные договоры РФ или, к примеру, договоры, которые не вступили в силу для Российской Федерации, однако реализуемые государством по тем или иным обстоятельствам, включая обстоятельства политического характера.


2.2. Инкорпорационная отсылка


Особенность данного метода национально-правовой имплементации заключается в том, что здесь национальный суд, иной правоприменительный орган непосредственно обращается к положениям, содержащимся в источниках международного права.

Правоохранительными органами Республики Казахстан Губарев обвинялся в том, что он, являясь военнослужащим, в ночь на 13 июля 1995 г. в г. Усть-Каменогорске Восточно-Казахстанской области Республики Казахстан совершил изнасилование несовершеннолетней, т.е. преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 101 УК Республики Казахстан. Постановлением военной прокуратуры Усть-Каменогорского гарнизона Республики Казахстан от 21 августа 1995 г. в отношении обвиняемого Губарева избрана мера пресечения в виде заключения под стражу и объявлен его розыск. 25 мая 2002 г. на основании Постановления военной прокуратуры Усть-Каменогорского гарнизона Республики Казахстан Губарев был задержан в Российской Федерации и водворен в следственный изолятор г. Пятигорска Ставропольского края. Письмом от 9 июля 2002 г. Генеральный прокурор Республики Казахстан в соответствии с международной Конвенцией от 22 января 1993 г. "О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" обратился к Генеральному прокурору РФ о выдаче Губарева правоохранительным органам Казахстана. Генеральный прокурор РФ принял 11 июля 2002 г. Постановление о выдаче Губарева правоохранительным органам Республики Казахстан, о чем письмом от 15 июля 2002 г. сообщил Генеральному прокурору Республики Казахстан. Ставропольский краевой суд определением от 24 октября 2002 г. оставил без удовлетворения жалобу Губарева на постановление Генерального прокурора РФ.

Рассматривая дело в кассационном порядке и оставляя без изменений принятое решение Ставропольским краевым судом, Верховный Суд РФ в Определении от 5 февраля 2003 г. по делу N 19-кпо02-97 указал, что "на основании ч. 1 ст. 462 УПК РФ Российская Федерация в соответствии с международным договором Российской Федерации или на основе принципа взаимности может выдать иностранному государству иностранного гражданина или лицо без гражданства, находящихся на территории Российской Федерации, для уголовного преследования или исполнения приговора за деяния, которые являются уголовно наказуемыми по уголовному закону Российской Федерации и законам иностранного государства, направившего запрос о выдаче лица. В соответствии с международной Конвенцией от 22 января 1993 г. "О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" Российская Федерация и Республика Казахстан приняли на себя обязательство, закрепленное в ст. 56 Конвенции, по требованию выдавать друг другу лиц, находящихся на их территории, для привлечения к уголовной ответственности или для приведения приговора в исполнение. В ст. 57 данной Конвенции предусмотрены основания, при которых выдача лица не производится. Таких оснований судом по делу установлено не было. Доводы Губарева о том, что он отказался от гражданства Республики Казахстан и получил гражданство Российской Федерации в Челябинской области, судом проверялись и были признаны не соответствующими действительности... В жалобе Губарев ссылался на то, что его вина в совершении инкриминируемого деяния не доказана, что в Республике Казахстан может быть нарушено его право на защиту и применены незаконные методы ведения следствия. Однако в соответствии с ч. 6 ст. 463 УПК РФ в ходе рассмотрения дела об экстрадиции суд не обсуждает вопросы виновности лица, принесшего жалобу, ограничиваясь проверкой соответствия законодательству и международным договорам Российской Федерации решения о выдаче данного лица. Кроме того, каких-либо достоверных данных о возможном нарушении права на защиту Губарева, применении к нему незаконных методов ведения следствия правоохранительными органами Республики Казахстан суду не представлено и в ходе судебной проверки не установлено".

Как подчеркивается в литературе, возможность национального суда, иного государственного органа обращаться к положениям, содержащимся в источниках международного права, возникает только в том случае, если государство "разрешает" такое обращение.

"Наличие во внутреннем праве отсылочных норм к (международному праву) видится самым непосредственным условием, дающим право применять его нормы. Отсылочные нормы являются как раз тем "зеленым светом", который открывает возможность нормам (международного права) регулировать отношения в сфере внутригосударственной юрисдикции наряду с нормами внутригосударственного права. Именно благодаря отсылкам нормы (международного права) обретают юридическую силу в правовой системе РФ" [80. С. 83 - 84].

Таким образом, юридической формой вышеупомянутого разрешения является отсылочная норма, предусматриваемая в законодательстве государства.

Представители отечественной доктрины международного права по-разному рассматривают правовую суть отсылки, а также последствия ее реализации для правовой системы.

Так, часть авторов утверждает, что суть отсылочной нормы заключается в том, что отношения, возникающие между субъектами национального права, должны и, следовательно, могут регулироваться нормами международного права [25; 45; 80; 102].

Данные авторы рассматривают отсылку в качестве "санкционирования" действия норм международного права в сфере внутригосударственных отношений с участием субъектов национального права, сравнивают отсылку к международному праву с отсылками к национальному праву иностранных государств, предусмотренными в соответствующих коллизионных нормах. Необоснованность подобной правовой позиции была подвергнута справедливой критике С.В. Черниченко.

Другие авторы исходят из того, что вследствие отсылки в рамках системы национального права образуются новые нормы [6; 14; 152].

ПРИМЕЧАНИЕ: