Асти уголовного законодательства Российской Федерации содержит качественно своеобразный набор составов преступлений, выражающихся в нарушении специальных правил

Вид материала

Закон

Содержание I. сущность преступлений, выражающихся в нарушении специальных правил поведения Ii. личность преступника в механизме нарушения специальных правил Iii. некоторые вопросы причинной связи в преступлениях, связанных с нарушением специальных правил 2. Вероятностный характер причинной связи в нарушениях специальных правил

Подобный материал:

• Л. И. Александрова Аннотация: Работа содержит краткое изложение, 1810.63kb.
• Дополнительные предложения по уголовной ответственности в сфере организации и проведения, 23.27kb.
• Уголовное право российской федерации. Часть общая (Конспект лекций), 1873.12kb.
• Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет дать судам следующие разъяснения:, 138.41kb.
• Рабочая учебная программа дисциплины «Согласовано» Декан юридического факультета, 483.1kb.
• Экзаменационные вопросы по Особенной части уголовного права 2010-2011 г г. Понятие, 84.36kb.
• Темы курсовых работ по уголовному праву задачи и принципы уголовного законодательства, 40.6kb.
• Российская федерация федеральный закон о внесении изменения в статью 264 уголовного, 22.86kb.
• Постановление Пленума Верховного суда Республики Казахстан от 30 апреля 1999 года, 233.32kb.
• Методические рекомендации по выявлению и расследованию преступлений, предусмотренных, 357.99kb.

ОТ АВТОРА

Система Особенной части уголовного законодательства Российской Федерации содержит качественно своеобразный набор составов преступлений, выражающихся в нарушении специальных правил. Их набирается свыше одной трети. Наряду с традиционными преступными нарушениями правил эксплуатации технических средств, охраны труда, производства строительных работ, безопасности на взрывоопасных предприятиях и во взрывоопасных цехах и т.п. в Уголовном кодексе появляются все новые составы. Из 62 новых статей, включенных в Кодекс после введения его в действие в 1961 году, 22 статьи, т.е. та же одна треть, относятся к нарушениям правил.

Совпадение пропорций (1:3) не случайно. Видимо, в нашей жизни устойчиво развиваются процессы, предоставляющие преступникам новые возможности для посягательств на охраняемые уголовным законом интересы и в то же время способные сами производить вредные последствия, если не соблюдать в отношении к ним специальные правила. Бросаются в глаза очевидные параллели. Убить человека можно, целенаправленно использовав против него оружие, но этот же результат можно получить нарушением правил безопасности обращения с различными техническими средствами. Должностное преступление возможно не только в форме злоупотребления или превышения власти, но и посредством халатности, т.е. нарушения установленных правил исполнения лицом служебных функций. Причинение вреда государственной безопасности путем выдачи государственной или военной тайны соседствует в УК с нарушением правил хранения государственной и военной тайны. Уничтожить имущество можно путем поджога, но этот же результат достигается при нарушении правил пожарной безопасности.

Особенно показательны в этом отношении ст.ст. 67¹, 67², 223¹ УК. Принятые одновременно (Законом Российской Федерации от 29 апреля 1993 г.¹), эти нормы имеют в своей основе один и тот же источник опасности – биологические средства, которые могут использоваться в качестве биологического оружия для поражения живой силы, в связи с чем закон запретил их применение и незаконный оборот (ст.ст. 67¹, 67²), но вред от которых может наступить и при нарушении правил безопасности, допущенном в процессе правомерного их использования (ст. 222¹).

Составы нарушений специальных правил поведения пополняются в связи с появлением все новых источников опасности, что связано главным образом с человеческой деятельностью. Среди них наиболее существенный криминогенный фактор – загрязнение окружающей природной среды, приобретающее катастрофический по последствиям и размерам характер.

Уголовный закон выступает в качестве одного из средств, ограничивающих и предупреждающих негативные последствия человеческой деятельности, причиняющие вред жизни, здоровью и имуществу граждан. Эта задача решается путем установления преступности и наказуемости общественно опасных деяний, выражающихся в нарушении специальных правил.

Таким образом, нарушение правил выступает в качестве одного из способов причинения ущерба объектам уголовно-правовой охраны и поэтому требует предметного изучения в целях правильного установления оснований уголовной ответственности. Между тем нарушение правил как форма преступного деяния специально в учебной литературе не рассматривается. Отдельные составы преступлений типа нарушения правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств и т.д., конечно, отрабатываются. Но внимание акцентируется при этом главным образом на конкретном составе: совершаемых действиях (бездействии), форме вины, последствиях и т.п. нарушение правил как понятие, обобщающее все виды нарушения, уходит из сферы внимания ученых-юристов. Учение о преступлении также строится только на характеристике действия и в какой-то мере бездействия, которые хотя и присутствуют в нарушениях правил, но не исчерпывают их. Нарушение необходимо рассмотреть как форму деяния вне зависимости ее от конкретных составов преступлений, что позволит продуктивно строить уголовное законодательство, разрабатывать основания установления и реализации уголовной ответственности за все виды нарушений правил независимо от сферы их проявления, правильно квалифицировать содеянное. Этой проблеме и посвящено предлагаемое пособие.

По мнению автора нарушение правил является самостоятельной формой общественно опасного противоправного деяния, имеющего сходство с действием и бездействие, но в то же время обладающая и отличительными свойствами. Главные из них: специальный характер отношений, в которых возможно совершение такого деяния, особое положение субъекта нарушения правил, системно-правовой, алгоритмический и информационный характер механизма совершения преступлений. Своеобразен и субъективный аспект нарушения правил: в отличие от действия или бездействия, где вина отделена от деяния, в том смысле, что возможно совершение деяния без вины, нарушение правил возможно только виновно.

Особую сложность для практики представляют вопросы причинной связи в преступных нарушениях правил, в связи с чем эта проблема занимает в пособии центральное место. Опираясь на особенности механизма нарушения правил, автор попытался раскрыть признаки причинной связи, характерные для всех деяний данной формы; проанализировал все более или менее значимые вопросы причинной связи, возникающие перед практическими работниками правоохранительных органов при расследовании и судебном рассмотрении уголовных дел.

В данном практическом пособии широко используются материалы судебной практики, как современной, так и периода существования СССР (в той части, в которой она сохраняет свою актуальность).

Исследование нарушения правил как формы деяния предпринимается впервые, в связи с чем автору пришлось решать и ряд научных задач, для постановки которых ранее применительно к изучению традиционных форм деяния – действия и бездействия – не было оснований. В научный оборот введены категории социального и социально-правового детерминизма, информационной, статистической и вероятностной причинности и другие, которые, по мнению автора, должны занять подобающее им место в теории уголовного права.

В нем излагаются выводы и рекомендации, которые могли бы быть учтены законотворческими органами в процессе совершенствования уголовного законодательства.


I. СУЩНОСТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, ВЫРАЖАЮЩИХСЯ В НАРУШЕНИИ СПЕЦИАЛЬНЫХ ПРАВИЛ ПОВЕДЕНИЯ


1. Нарушение правил как форма антиобщественного поведения


1. В юридической теории нарушение правил как самостоятельная форма поведения не выделяется, презюмируется, что всякое нарушение правил может быть сведено к действию или бездействию. Внешне это выглядит действительно так. Но содержание нарушения правил более глубоко и специфично. Оно представляет собой сложный поведенческий акт, сущность которого состоит в невыполнении нормативного предписания независимо от того, что оно требует: совершить позитивное действие или воздержаться от отрицательного бездействия. Отношение к предписанию – главное, что характеризует нарушение правил. Форма проявления при этом значения не имеет, нарушение может выражаться как в форме действия (проезд водителя на запрещающий сигнал светофора), так и в форме бездействия (водитель не включил сигнал поворота). Если быть более точным, то действие и бездействие существуют здесь в единстве: одно всегда сопряжено с другим, за каждым действием стоит бездействие и наоборот. Так, проезд на запрещающий сигнал (действие) предполагает невыполнение действия по остановке транспорта; невключение сигнала поворота сопряжено с продолжением движения и т.д.

Из этой взаимосвязи на первый план выдвигается, приобретает юридическое значение та форма, которая выступает в качестве основы, реальной или возможной причины общественно опасных изменений. Если поведенческий акт может выражаться в действии и бездействии, значит , он не может полностью сводиться ни к тому, ни к другому, а образует самостоятельную форму, включающую признаки и того, и другого. Этой общей характеристикой является отношение нарушителя к нормативному предписанию, поведение, отличающееся неисполнением предъявляемого требования, т.е. нарушение правил.

Не всякое нарушение правил влечет за собой вредное последствие, даже не всякое нарушение объективируется вовне и способно фиксироваться само по себе вне взаимосвязи с общей обстановкой, следовательно, многие нарушения правил остаются вне социального контроля и реагирования. В этом отношении действие более активно благодаря своим физическим свойствам: оно представляет собой изменение материального объекта (тела), которое вступает в физическую взаимосвязь с окружающей средой, подчиняясь закономерностям физического взаимодействия. Социальная и юридическая природа действия – это уже второй, социальный план его взаимодействия с другими явлениями.

Нарушение правил, как и бездействие, не имеет подобной физической основы взаимодействия, оно проявляется в объективной действительности только на социальном уровне благодаря существующим социально-нормативным связям. Вне общественных и нормативных связей оно существовать не может. Это обстоятельство обязывает выяснить, при каких обстоятельствах нарушение правил может признаваться объективной реальностью, а значит, и выступать в качестве основания уголовной ответственности.

Можно выделить несколько аспектов таких обстоятельств: поведенческий, социальный, психологический и нормативный. Поведенческий подход отражает нарушение правил как акт поведения, выражающийся в неисполнении правовых требований, имеющий внешнюю форму и соответствующие внутренние физиологические процессы. Как и любая форма поведения, нарушение правил представляет своеобразный способ реагирования человека на какие-то факторы внешней среды. Реакция выражается в психологических процессах торможения и возбуждения, что характерно для действия и бездействия. Но весь вопрос в юридической значимости того или иного процесса.

При совершении общественно опасного деяния безразлично, от каких иных действий человек воздерживается; при бездействии юридическое значение приобретает невыполнение социально-обязательного действия, характер же совершаемых при этом действий также не имеет значения. При нарушении правил такой индифферентности к поведенческому акту не существует, одни изменения органично связаны с другими, одно выражается через другое, и торможение и возбуждение оцениваются одинаково.

Что касается внешнего проявления, оно тоже имеет достаточно четкое выражение и представляет собой отношение нарушителя к правовым предписаниям как фактам объективной действительности. Предмет отношения – это главное, что отличает нарушение правил как форму поведения от действия и бездействия. Если последние отражают отношение субъекта к материальным объектам и изменениям, то при нарушении правил на первом месте стоит отношение к существующим нормативам поведения, отношение к материальным изменениям опосредуется через отношение к правовым требованиям. При этом следует учесть, что правовые нормы также обладают свойствами объективной реальности, как и любые иные ценности в виде материальных объектов, благ, выгод и т.д., ради которых или в связи с которыми совершаются противоправные действия или бездействие. Их объективная реальность характеризуется не только тем, что правовые нормы отражают реальные взаимосвязи материальных вещей и процессов, но и имеют силу, значение реального фактора, исключение которого из системы отношений или изменение которого способно вызвать в существующих отношениях изменения такие же, как при совершении действия либо бездействия.

Социальный аспект позволяет рассмотреть нарушение правил в системе социальных связей, в которой оно совершается. Это наиболее важный фактор, объясняющий детерминирующие способности нарушения правил, которое признается фактом объективной реальности только при условии, если представляет собой изменение в системе каких-либо социальных связей. Вне этой системы социальной взаимосвязи нарушение правил невозможно и воздействовать на что-либо не может. Например, эксплуатация транспортных средств и технических установок, в выбросах которых содержатся загрязняющие вещества в объеме, превышающем установленные нормативы, имеет фактическое и юридическое значение (ст. 22 Закона об охране атмосферного воздуха от 14 июля 1982 г.)¹ только потому, что эти источники с участием и в присутствии людей, в связи с чем создается угроза для их здоровья.

Изменение в системе социальной взаимосвязи – универсальная форма антиобщественного поведения. В конечном итоге не имеет значения, в чем оно проявляется: действии, бездействии или нарушении правил. Главное, общее для всех форм состоит в том, что субъект как элемент определенной системы отношений изменяет установленный порядок отношений, поведения, что способно вызвать изменение системы в целом либо в отдельных его элементах.

Психологический аспект включает анализ субъективных признаков нарушения правил. Эти признаки устанавливаются в соответствии с общим учением о субъективной стороне преступления, но с одной принципиальной, присущей только нарушениям правил особенностью. Суть ее состоит в том, что только виновное деяние образует нарушение правил, отсутствие вины исключает не только уголовную ответственность, но и само нарушение как деяние. Так, например, экскаваторщик сельскохозяйственного предприятия, выполняя в поле земляные работы, повредил проходивший под землею нефтепродуктопровод, в результате чего произошло значительное загрязнение земли и речки. Объективно совершено действие, противоречащее существующим правилам, запрещающим выполнение подобных работ в зоне подземных коммуникаций. Однако машинист экскаватора не знал и не должен был знать о существовании подземного нефтепродуктопровода, каких-либо знаков на всем участке трубопровода в пределах территории сельхозпредприятия не было, собственник подземной магистрали не уведомил предприятие в установленные сроки о прокладке трубопровода, как этого требуют существующие правила. Следовательно, действия экскаваторщика как не связанные с какими-то специальными правилами не могут признаваться нарушением таких правил.

Более сложен и актуален нормативный аспект. В теории он специально не рассматривается.

2. Нарушение правил не является исключительным свойством особого вида преступлений, оно укладывается в общее понятие преступления. Любому преступлению в той или иной мере присущи свойства, характерные для нарушения специального порядка, разница лишь в степени общности нарушаемых требований.

Все уголовно-правовые нормы те или иные закономерности, действующие в обществе. Аккумулируя опыт человеческой деятельности во всех ее проявлениях, обобщая факты совершения деяний, причиняющих вред, закрепляя их в виде запрета, законодатель тем самым устанавливает своеобразные правила, входящие в единую систему правопорядка, нарушение которого способно причинить вред.

В соответствии с существующей отечественной уголовно-правовой теорией объектом любого преступления являются общественные отношения, охраняемые уголовным законом, точнее – правоотношения, урегулированные нормами права, в том числе специальными правилами поведения. Статья 7 УК охватывает все объекты посягательств: общественный строй, политическую и экономическую системы, личность, собственность и т.п. – единым понятием правопорядка, под которым понимаются общественные отношения, урегулированные согласованной и упорядоченной системой правовых норм. Основа права – правила поведения, с этим согласны и ученые, не сводящие право к правилам¹. Следовательно, сущность и опасность всякого преступления – в нарушении правил поведения.

Такой вывод в определенном смысле соответствует действительности, ибо любое преступление представляет собой нарушение общих (установленных уголовным законом) либо специальных (охраняемых уголовным законом) правил поведения. Признание объектом всякого преступления правоотношений ставит их на высшую ступень иерархии ценностей, получается, что уголовный закон существует ради установленного порядка отношений, т.е. для решения политических задач.

Нарушение правил, запретов, отношений, являясь показателем всякого преступления, тем не менее само по себе не образует его сущности, точно так же, как, например, наличие у человека животных черт не делает его животным. Основной показатель преступления – причинение вреда тем или иным социальным ценностям (благам), главные из которых – человек. Убивая человека, преступник нарушает древний запрет, правило “не убей”, но главное в этом деянии не нарушение запрета, а лишение жизни человека, поскольку сам запрет направлен на охрану жизни. Признавать в качестве сущности убийства нарушение порядка отношений, охраняющих жизнь человека, значит переставлять ценности с ног на голову: признавать основной социальной ценностью не человека, а отношения, в которые он входит и которые существуют, собственно, ради него.

Перестановка ценностных аспектов, конечно, не случайна, ибо, как показывает исторический опыт, советское уголовное законодательство изначально было сориентировано на приоритет общественного и государственного строя, установленных в интересах господствующего класса, все остальные ценности, в том числе жизнь и здоровье человека, были подчинены этим интересам, подгонявшиеся под них уголовный закон и уголовно-правовая теория точно отражали эти интересы, представляли правовую основу для решения политических задач, в том числе и печально известных политических репрессий. Действующий УК, судя по его структуре, также ориентируется на подчинение интересов человека политическим, поскольку личность в перечне объектов уголовно-правовой охраны стоит далеко не на первом месте.

Гуманистический подход предполагает расстановку ценностей по своим местам: первыми должны стоять интересы человека, прежде всего его жизнь и здоровье, а затем отношения, которые опять же обеспечивают его интересы. Выдвижение личности на первое место среди ценностей, охраняемых уголовным правом, не означает игнорирования общественных отношений (в том числе правопорядка, правил) как объекта преступного посягательства, но последние имеют значение лишь постольку, поскольку обеспечивают интересы личности. Поэтому общим объектом преступления следует признать личность и отношения, обеспечивающие интересы личности.

К общественным относятся и отношения, регламентируемые специальными правилами поведения, нарушение которых способно причинить вред интересам личности, хотя и своеобразным способом, благодаря тому, что человек выступает в качестве элемента системы отношений. Система нарушается в одном случае путем воздействия на конкретные ее материальные элементы: физическое лицо или предметы. В основе воздействия лежат материальные процессы взаимодействия элементов, вязанные с передачей материи и энергии, производством материальных изменений. Собственно эти процессы и образуют материальную основу общественной опасности содеянного.

В других случаях общественная опасность проявляется опосредованно, она выражается не в воздействии на элемент системы, а в нарушении порядка, правил поведения субъектов отношения. Механизм причинения при нарушении правил иной, чем при прямом воздействии на материальный элемент.

В силу системной взаимосвязи изменение элемента возможно не только при воздействии на него, но и путем изменения установленного порядка поведения участников системы отношений. Отступление от правил вызывает нарушение взаимодействия в целом и способно вызвать физические, материальные последствия.

Как видим, в уголовно-правовом нарушении выделяется материальная сторона, включающая процесс причинения (непосредственного или опосредованного) вредных последствий, и правовая – как нарушение порядка, правил, установленных нормой уголовного права.

Признав, что уголовно-правовая норма содержит правила повеления, следует уточнить и роль уголовного закона в регулировании поведения граждан, которое осуществляется, таким образом, не только позитивными, отраслевыми источниками, но и “негативными”, закрепленными в уголовном законе. Уголовно-правовая норма выполняет двоякую функцию: охранительную и регулятивную. Причем регулятивная функция осуществляется не только уголовно-правовым запретом, как это обычно трактуется в уголовно-правовой литературе, но и тем, что норма уголовного права закрепляет, а порой и устанавливает определенный порядок поведения. В первом случае уголовный закон включает в себя, закрепляет правила, содержащиеся в другой, отраслевой правовой системе, например, правила дорожного движения, санитарии, техники безопасности и т.п., содержащиеся в наставлениях, уставах, инструкциях и других источниках. В этом случае регулирующее воздействие уголовного закона проявляется в том, что в нем наряду с позитивным элементом – правилами поведения содержится и принудительный – санкция, которая придает правилам обязательную силу.

Возникает единство отраслевой и уголовно-правовой норм, функционирует некая общая “синтезированная” правовая норма, в которой выделяется позитивное содержание в виде правил поведения, изложенных в отраслевых позитивных источниках, и санкция. Разделение в этом едином правовом образовании позитивных и охранительных норм носит в некотором смысле условный характер, ибо и то и другое тесно связано между собой, что наглядно демонстрируется в составах преступлений бланкетного типа, например в ст. 140 УК (нарушение правил охраны труда). Следовательно, разрывать позитивную и охранительную нормы, направленные на регулирование конкретной сферы общественных отношений, нельзя, не игнорируя те зависимости, которые между этими нормами существуют.

Второй способ регулирования общественных отношений с помощью уголовного права – установление определенных правил поведения в самих нормах уголовного закона. Такой способ наиболее характерен для уголовного права, выступающего в этом случае в качестве самостоятельной правовой основы должного поведения, идентично иным позитивным нормам. По-видимому, Уголовный закон изначально выполнял роль свода законов о правилах должного поведения, подкрепленных соответствующими санкциями. Именно такое значение придавал ему, например, Жан Поль Марат. Он писал: “Пусть уголовный кодекс будет в руках у всех, чтобы правила нашего поведения постоянно находились перед нашими глазами”¹.

Большинство норм Особенной части УК выступает в качестве единственного источника правил должного поведения. Ни в одном другом правовом акте, кроме уголовного закона, не содержатся конкретные правила поведения, исключающие, например, убийство, нанесение телесных повреждений, кражу и т.д. Правда, наиболее общую правовую базу таких правил составляют нормы Конституции Российской Федерации. Однако в ней устанавливаются лишь наиболее общие обязанности типа того, что каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы, сохранять природу и окружающую среду, защищать Отечество (ст.ст. 57 – 59 Конституции). К сожалению, в ней не определено положение более принципиального характера – как должны относиться люди друг к другу. Акцентирование внимания на правах и свободах без указания соответствующих обязательств делает эти права и свободы беззащитными от посягательств. Требования должного поведения, вытекающие из конституционных прав и свобод, разрабатываются в иных нормативных актах, в том числе в уголовном законе, который конкретизирует и, можно сказать, формулирует отношение к разным социальным ценностям, например, жизни, здоровью, собственности граждан и, таким образом, представляет систему позитивных правовых норм, регулирующих поведение людей.

Как видим, и во втором случае срабатывает принцип единой системы правового регулирования. И в первом, и во втором варианте уголовно-правовая норма выступает в качестве основы правопорядка, нарушение которого придает деянию свойство уголовной противоправности.

Особенностью преступлений, сопряженных с нарушением специальных правил, является своеобразие деяния – оно выражается в нарушении не общего, а специального порядка поведения, из чего следуют специфичные характеристики всех элементов составов: объекта, субъекта, объективной и субъективной сторон. В целом можно говорить о том, что эти преступления обладают специальной противоправностью, что отличает их от других преступлений – с общей уголовной противоправностью.

Преступления с общей противоправностью нарушают только положения уголовно-правовых норм, а преступления со специальной противоправностью одновременно нарушают два уровня нормативных требований: уголовно-правовых и специально-отраслевых. Происходит это потому, что отраслевая норма, как отмечалось, органично связана с уголовно-правовой, причем полностью или частично. В литературе такие нормы уголовного права называют отсылочными, бланкетными. Считается, что такая уголовно-правовая норма не имеет своей диспозиции. Чтобы установить ее, надо обратиться к отраслевой норме, к которой уголовный закон делает отсылку. Правильнее было бы считать, что уголовный закон не делает отсылки к другой норме, иначе следует, во-первых, признать, что нет самой нормы уголовного права как самостоятельного нормативного образования, а во-вторых, что в этом случае нормативный источник, к которому содержится отсылка, производится в ранг закона, хотя он может представлять собой всего-навсего ведомственный акт. В действительности уголовный закон не содержит отсылки к другому акту в полном смысле этого слова, он, наоборот, включает нормы (далеко не все) этого акта в свою уголовно-правовую норму, делает их своими.

Конечно, такое конструирование ответственности (с составами бланкетного типа) содержит существенный недостаток, он заключается в том, что отраслевая (возможно, и ведомственная) норма может оказаться по сути уголовно-правовой, если уголовный закон ограничился дублированием ее наименования. В этом случае окажется, что любое нарушение правил необходимо рассматривать в качестве преступления. Таких ситуаций в уголовном законе немного, но они есть. Например, согласно ст. 255 УК любое нарушение военнослужащим правил несения караульной службы образует преступление, в то время как дела возбуждаются только за нарушения, повлекшие тяжкие последствия, и лишь в исключительных случаях – при отсутствии последствий, но при условии, если нарушение создавало реальную возможность причинения такого вреда (уход с поста, сон на посту, допуск на пост посторонних лиц и т.д.).

Конструкции “огульного” охвата нарушений допускают, таким образом, признание преступными деяний, не представляющих общественной опасности в силу того, что они не способны причинить вред. Эта неспособность может быть обусловлена, с одной стороны, незначительностью самих нарушаемых правил. С другой стороны, в числе специальных могут оказаться правила, которые носят общий характер, содержат общие правила поведения. Специальная норма – это норма, имеющая особое предназначение, она устанавливается для обеспечения каких-то специфических задач и функций в соответствии с целями данной системы отношений. Так, правила техники безопасности вводятся для предупреждения несчастных случаев на производстве. Правила дорожного движения – для безопасности участников движения, воинские уставы – для поддержания боевой готовности личного состава армии и флота и т.д. В этих правовых установлениях порой указываются нормы общего характера, нарушение которых не может повлечь последствий, для предупреждения которых эти правовые системы установлены. Например, среди обязанностей часового в Уставе гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации содержатся правила отдания чести начальнику. Ясно, что игнорирование часовым этих правил не может причинить ущерба охраняемому объекту. Точно также выезд водителя в рейс без путевого листа хотя формально и образует нарушение требований, установленных Правилами дорожного движения, но на безопасность движения не влияет. Уголовно-правового значения нарушение подобных правил не имеет. Поэтому встречающиеся на практике случаи указания в обвинительном приговоре или обвинительном заключении в общем перечне нарушенных правил и таких, которые сути нормы не отражают, нельзя считать оправданными.

Несколько иное положение в административно-правовых отношениях. Кодекс об административных правонарушениях не связывает нарушение только с наступлением вреда, для привлечения к административной ответственности порой достаточно констатации факта нарушения правил, независимо от того, влияет ли это правило на безопасность. Например, ст. 119 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях предусматривает ответственность за управление транспортными средствами лицами, не имеющими права управления этими средствами. Понятно, что среди не имеющих прав могут оказаться лица, в совершенстве владеющие управлением. С другой стороны, далеко не все, кто имеет права, способны управлять машиной надлежащим образом. Однако для административных отношений имеют значение не частности, а статистические закономерности, показывающие, что в общей массе нарушений, причиняющих вред, большая часть относится к лицам, не имеющим соответствующих прав, что и обусловливает установление ответственности за езду без прав независимо от того, способно ли это деяние в конкретном случае повлечь вредный результат.

Подобные недифференцированные правовые конструкции имеются и в уголовном законодательстве, но в виде редких исключений. Существует лишь несколько статей, которые полностью включают административно-правовую норму. Кроме упоминавшейся ст. 255, к ним можно отнести также ст. 165 УК предусматривающую ответственность за производство лесосплава или взрывных работ с нарушением правил охраны рыбных запасов. В большинстве же статей, составы которых содержат нарушение специальных правил, последние дифференцируются, в уголовный закон включаются не все, а лишь те правила, нарушение которых действительно представляет опасность для данной системы отношений. Дифференциация осуществляется различными способами. Статья 216 УК, например, регламентирующая ответственность за нарушение производственно-технической дисциплины или правил, обеспечивающих безопасность производства на взрывоопасных предприятиях или во взрывоопасных цехах, ничего не говорит о последствиях. Тем не менее из текста видно, что имеются в виду не всякие правила, а лишь те, которые обеспечивают безопасность производства. Другим способом отбора правил является указание в уголовном законе на те нарушения, которые могли повлечь вредные последствия, для предупреждения которых они установлены (например, ч.1 ст. 140 УК – нарушение правил охраны труда).

Наиболее распространенным способом дифференциации правил является указание в законе только тех нарушений, которые фактически причиняют вредные последствия. Например, согласно ст. 211 УК уголовная ответственность за нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта может наступить при условии, если были причинены менее тяжкие или тяжкие телесные повреждения либо гибель людей.

Статьи с недифференцированными нарушениями также нужно применять дифференцированно. Это означает, что статья должна применяться только в том случае, если фактически допущенное нарушение могло повлечь вредные последствия, для предупреждения которых установлены данные правила.

Нарушения правил, не имеющих специального предназначения, т.е. не соответствующих установленным целям, могут быть квалифицированы, при наличии соответствующих оснований, по иным статьям. Например, одним из требований, предъявляемых к работникам милиции, является соблюдение ими норм морали и нравственности, представляющих собой общие правила поведения. Если работник милиции в интересах правопорядка необоснованно применил к гражданину насилие, последнее образует нарушение специальных правил поведения в виде превышения власти. Если же насилие учинено на почве личной неприязни, то оно не может рассматриваться как нарушение должностных функций, а образует состав общеуголовного преступления.

Таким образом, уголовно-правовая самостоятельность бланкетных норм достигается включением в них не всего объема правил, содержащихся в конкретном отраслевом источнике, а только тех, которые отражают специальную задачу нормы, определяемую по отношению к объекту охраны, и нарушение которых обладает способностью причинить предусмотренный нормой вред. Эта способность закрепляется в диспозиции статьи путем конструирования материальных составов, либо составов с указанием возможности причинения вреда, либо формальных составов, но с указанием специальных свойств тех или иных правил (например, путем указания на правила безопасности). Главное, что уголовный закон вбирает в себя из отраслевой нормы, – это определяемые в ней условия опасности для охраняемого уголовным законом интереса (жизни, здоровья, собственности и т.д.). Об этом свидетельствует, в частности, и тот факт, что в отдельных случаях уголовный закон предусматривает ответственность напрямую за вред, причиняемый нарушением правил, а не за само нарушение правил.

Характерным примером ответственности за нарушение правил без указания самих правил, но по признаку последствий является квалификация по ст. 106 УК (неосторожное убийство) медицинской ошибки, повлекшей смерть, либо, предположим, причинение смерти в результате неосторожного обращения с охотничьим оружием. В обоих случаях речь идет о нарушениях специальных правил. Но законодатель считает главным в этих нарушениях причинение вредных последствий, за что и устанавливает ответственность.

Возникает вопрос, почему в одних случаях нарушение правил фигурирует в диспозиции уголовно-правовой нормы, а в других – нет. Сравнительный анализ способов установления ответственности за нарушение специальных правил позволяет сделать вывод, что дело в значимости нарушаемых правил, в производящей способности их нарушений. Если последствия нарушений однозначны и не могут выйти за пределы общей уголовно-правовой нормы, то нарушение таких правил не выделяется в специальный состав, опасность таких нарушений вполне охватывается общей уголовно-правовой нормой, каковой является неосторожное убийство. В самостоятельные специальные составы выделяются нарушения таких правил, последствия которых выходят либо могут выйти за пределы последствий, предусмотренных общей уголовно-правовой нормой. Видимо, законодатель исходит из того, что неудачная хирургическая операция, неосторожный выстрел охотника способны причинить вред, но не более чем одному человеку, в связи с чем их опасность вполне охватывается ст. 106 УК. Нарушение иных специальных правил более опасно, что проявляется в многозначности последствий. Например, нарушение правил хранения радиоактивных веществ способно причинить вред жизни и здоровью неопределенному множеству людей в течение длительного промежутка времени. Повышенная опасность требует и повышенных санкций, в связи с чем общие нормы типа ст. 106 оказываются недостаточными.

3. Деяния, выражающиеся в нарушении специальных правил, по своему характеру отличаются от иных, назовем их классическими, форм преступных деяний типа убийства, кражи, изнасилования и т.д. Формулировки “общественно опасное деяние (действие или бездействие)”, “преступление” охватывают и преступные нарушения правил. Но эти понятия слишком широкие, они не позволяют разграничить действие и бездействие в нарушениях правил от действия и бездействия в преступлениях классического типа. Основное различие проходит по детерминирующим свойствам деяний разных типов. Далеко не всякие нарушения правил сопровождаются общественно опасными последствиями, их наступление зависит не только от поведения нарушителя, но и от множества иных факторов, они зачастую оторваны от деяния по времени и потому наступают с определенной степенью вероятности.

В какой-то мере вероятностным свойством обладают и преступления классического типа: смерть, например, может наступить спустя некоторое время после нанесения ножевого удара, она может и вовсе не наступить (при покушении), наступление ее зависит не только от убийцы, но и от других обстоятельств (состояния оружия, поведения жертвы и т.д.). Но дело даже не в формальном совпадении отдельных характеристик, а в существе связи деяния и последствия. В преступлениях “классического” типа деяние и последствие представляют органическое единство, само деяние обозначается через последствие, а последствие – через деяние, имеет место совпадения деяния и результата. Например, убийство – это и смерть, и процесс причинения смерти, кража – и завладение имуществом, и процесс завладения одновременно. По существу речь идет о деяниях-последствиях. В нарушении правил деяние и последствие разделены фактически, они в принципе не соединимы, сущность их образует не последствие, а нарушение правила, которое способно вызвать последствие. Не случайно диспозиции таких составов содержат формулировки типа “нарушение правил, повлекшее… последствия (причинившее вред)”. Если даже взять такое нарушение, где есть и непосредственно произведенное им последствие (например, наезд водителя на пешехода), то и здесь, вначале всегда происходит нарушение (неправильный обгон, невнимательность и т.д.), а затем уже совершается действие с последствием.

Среди нарушений правил существует особая и редко встречаемая категория деяний, которые внешне могут проявляться как деяние-нарушение и как деяние-последствие. Механизм их совершения своеобразный: если обычные нарушения правил выражаются в совершении деяния, а затем – наступлении последствий, то данный тип имеет как бы обратный механизм действия: совершаются действия-последствия, которые представляют собой одновременно нарушение каких-то специальных правил. Так, например, совершение часовым хищения из сданного ему под охрану объекта одновременно образует нарушение уставных правил несения караульной службы (см. п. “в” ст. 255 УК). Такой тип нарушений представляет исключение, способом этого нарушения является причинение вреда, предупреждение которого входило в обязанность виновного.

Нетипичность подобного вида нарушения проявляется, в частности, в том, что всякое умышленное причинение вреда обычно исключает дополнительную квалификацию нарушения правил. Например, если водитель умышленно совершает наезд с целью убийства, то содеянное образует только преступление против личности. В примере с нарушением правил караульной службы содеянное образует идеальную совокупность. Такой способ квалификации объясняется тем, что само нарушение правил представляет большую опасность, чем причинение такого же вреда классическим путем. Рассматриваемый тип деяния также подчеркивает вывод о разделении в нарушении правил деяния и последствий, если даже физическая основа деяния (действия или бездействия) образует идеальную совокупность преступлений разных типов.

Вероятностный характер наступления вреда в нарушениях правил объясняется существованием разрыва во времени между деянием и последствием, в который могут вклиниться посторонние факторы, в том числе действия различных лиц, что определяет меньшую степень причинения по сравнению с деянием-последствием.

Указанная особенность предъявляет ряд требований к конструированию специальных правил в нормативных актах для того, чтобы они адекватно отражали общественную опасность их нарушений. Дело в том, что опасность деяний-последствий, как правило очевидна, и не требует специального опыта или познания.

Опасность же нарушений специальных правил неочевидна, она усваивается либо опытным путем, либо информационным. Поскольку первый путь познания, эмпирический, сопряжен с вредными последствиями, порой необратимыми, единственный приемлемый способ уяснения опасности нарушения правил – информационный. Подавляющее большинство исполнителей получают представление о правилах безопасного и необходимого поведения в той или иной специальной сфере деятельности посредством изучения соответствующих нормативных источников. Не случайно одно из направлений обеспечения безопасности труда – информационное, оно предполагает снабжение работников различного рода информацией, в том числе нормативной¹.

Обязательным условием ответственности за нарушение правил, исходя из информационного характера способа уяснения опасности данного нарушения, является знание правил или наличие обязанности изучить соответствующие правила. Незнание правил исключает осознание общественной опасности их нарушения, что может служить основанием для исключения ответственности при условии, что лицо не должно было знать этих правил. Установить такую обязанность порой оказывается трудно, необходимо оценивать не только уровень подготовки, но и ситуацию, в которой совершено общественно опасное деяние, и другие обстоятельства. Так, бригада рабочих собирала металлолом. Увидев торчащие из земли куски металла, они зацепили их автокраном и стали вынимать. Во время одной из таких операций были зацеплены, как оказалось, выступающие части газопроводной трубы. В результате производственного разрушения произошел взрыв, повлекший жертвы. Выяснилось, что охранная зона газопровода не была обозначена: рабочих не предупредили о характере местности; действия, подобные тем, которые привели к последствиям, они совершали неоднократно и все проходило без последствий. При таких условиях навряд ли их действия можно признать нарушением каких-либо правил, ответственность должна быть возложена на лиц, обязанных обеспечить пожарную безопасность газопровода.

Существует различие и в способах законодательного регулирования поведения. Всякая уголовно-правовая норма устанавливает определенные ограничения свободы. Но способ ограничения различается в зависимости от того, какое деяние указано в ней. Установление ответственности за деяние-последствие, например, кражу, представляет такой способ регулирования свободы, при котором человеку разрешается совершать всякие действия за исключением тех, которые указаны в законе. Ответственность за нарушение правил – это один из способов регулирования общественного порядка. В уголовном законе (со ссылкой на регулирующую норму) определяется, как надо действовать с целью достижения положительного результата. Отсюда вытекает неопределенность нарушений правил, которая формализуется только при наступлении последствий.

Далее, нормы с деяниями-последствиями непосредственно отражают нравственные, этические нормы взаимоотношений. Нормы с нарушением правил в это отношении расплывчаты, неэтичность деяния проявляется только при наступлении последствия.

Все эти особенности обусловливают психологическую специфику предупреждения нарушения правил. Сами по себе нарушения правил при отсутствии вредных последствий, не формируя сознания общественной опасности, стимулируют дальнейшее нарушение. Поэтому очень важно установить контроль за соблюдением правил и реагировать на каждый случай нарушения независимо от наступления последствий.

Длительное беспоследственное нарушение установленных правил вызывает у нарушителей представление о безопасности, формальности нарушений, и тем самым неправильная форма поведения закрепляется. Она не только усваивается правонарушителем, но и распространяется среди других лиц. Начинается разделение нормативных требований на официальные (формальные) и “житейские”, которые содержат отступление от первых, но зато они представляются как работающие. В отдельных случаях исполнители разувериваются в реальности нормативного предписания настолько, что не соблюдают его даже тогда, когда предшествовавшие нарушения повлекли серьезные последствия. Так, слесарь-сантехник одного из лесопунктов А. утром в котельной открыл крышку водозаборного колодца, опустил переносную лампу, чтобы проверить уровень воды, и упал в провал. На помощь ему бросился кочегар Б. и тоже погиб. Один за другим опускались в колодец рабочие М., П., Т., пытавшиеся вызволить товарищей, но их постигла та же участь. Причиной гибели было отравление природ­ным газом метаном, который просочился в водозабор в результате повышения уровня воды в протекавшей рядом реке. За тридцать лет эксплуатации водозаборного колодца подобного случая не было, на основании чего некоторые должностные лица отнесли происшедшее к стихийному бедствию. Однако нетипичность для данного конкретного единичного объекта не означает, что явление лишено реальности и может рассматриваться как случайность. Правила ценны тем, что отражают массовый опыт, передающийся из поколения в поколение, то, что называется народной мудрос­тью. В частности, существует инструкция, запрещающая опускать­ся в любой колодец, предварительно не проветрив его. И только лишь неорганизованность, безответственность, техническая и пра­вовая неграмотность, нормативный нигилизм ведут к нарушениям якобы безобидных правил. Способствует этому, как видим, и длительная беспоследственность нарушений.

4. Нарушение специальных правил нельзя отождествлять с неосторожными преступлениями, даже если оно допущено по неосторожности. Точнее можно было бы сформулировать данный тезис таким образом: не всякое неосторожное преступление обра­зует нарушение специальных правил. Различие между нарушением правил, повлекшим причинение общественно опасных последствий, и неосторожным причинением вреда характеризуется следующими обстоятельствами:

1) они допускаются специальным субъектом, лицом, включен­ным в особую сферу отношений, обеспечивающих безопасность этих отношений либо реализацию той или иной социально-необходимой функции;

2) нарушения происходят в специальной сфере отношений, связанных с решением социально значимых задач особого характера, в частности управленческих, эксплуатации техники и т.д.;

3) ответственность может наступать за сам факт нарушения, даже при отсутствии вредных последствий. Наступление последст­вий в этих случаях является обстоятельством, усиливающим ответственность;

4) опосредованный характер причинения вреда. Этот признак непостоянный, возможно и непосредственное причинение, но опосредованность допустима;

5) опасность исходит зачастую от специальных источников.

В качестве таковых могут выступать как технические средства, так и деятельность лиц, выступающих в качестве опосредующих звеньев. Независимо от того, что является источником (техническое устройство или человек), он характеризуется значительной концентрацией энергии (в одном случае – физической, а в другом – социальной). Социальная энергия, социальный энергетический потенциал означает концентрацию у одного человека значительных в данном социальном отношении обязанностей и соответствующих прав, позволяющих выполнить обязанности. Благодаря своему особому статусу и управленческим связям такое лицо способно незначительными усилиями вызвать значительные изменения в отношениях между подчиненными ему участниками отношений;

6) причиняемый при нарушении специальных правил вред относится в какой-то мере суженному, но достаточно неопределенному кругу лиц. При этом фактически вред может быть причинен только одному лицу. Речь идет об использовании способа, опасного для неопределенного множества лиц;

7) между нарушением и последствием возможен значительный промежуток времени. Например, дом может разрушиться значительное время спустя после, того, как был построен по проекту, содержащему просчеты;

8) указанные особенности обусловили и более высокую ответственность за нарушение специальных правил. Например, неосторожное убийство, не сопряженное с нарушением специальных правил, влечет наказание до трех лет лишения свободы (ст. 106 УК), а то же последствие, наступившее в связи с автопроисшествием (ст. 211), или нарушением правил обращения с оружием (ст. ???), влечет более строгое наказание;

9) возможна ответственность не только непосредственного причинителя вреда, но и других лиц, создавших для этого благоприятные условия, например, проявивших халатность;

10) нарушение правил может образовывать и умышленное преступление.

В отличие от нарушений специальных правил неосторожное причинение вреда более аморфное явление, менее обязывающее, с менее жесткой детерминацией. Отношения, выступающие в качестве объекта посягательства, имеют общий характер, вред причиняется жизни, здоровью, собственности граждан или юридических лиц. Отсутствует в качестве объекта посягательства специальный порядок отношений, как это характерно для нарушений специальных правил. Соответственно и субъект является лицом, обладающим общими признаками: вменяемостью и соответствующим возрастом. Ответственность наступает только за последствия, а не за нарушение того или иного порядка, правил. Причинение вреда непосредственное, исключается опосредованное воздействие других лиц, что, конечно, не исключает использование в качестве средства воздействия различных предметов, а порой и технических средств.

Но в последнем случае эти средства не являются предметом специальной деятельности, их использование не сопряжено с соблюдением специальных правил. В противном случае должен ставиться вопрос о нарушении таких правил. Причиненный вред всегда персонифицирован, как правило, не возни­кает вопроса об опосредованном причинении и многоэтапности причинения. Последствия сиюминутные, отсутствует значитель­ный разрыв во времени между нарушением и наступившими последствиями. Обусловлено это тем, что детерминационные связи менее жесткие, они как бы ближнего действия, не програм­мируют систему действий совокупности лиц, как это имеет месте при нарушениях в специальных сферах отношений.

Как результат указанных особенностей – гораздо менее строгое наказание по сравнению с санкциями статей, предусматривающих , ответственность за нарушение правил с теми же последствиями.

Приведенное сравнение требует внимательного анализа неосторожных деяний в процессе применения уголовно-правового законодательства. Существует опасность подмены одного вида преступления другим и соответственно искажения общественной опасности деяния. Так, навряд ли можно оправдать отсутствие уголовном законодательстве ответственности владельцев личных водно-транспортных и летательных средств за нарушение правил использования этих средств. Например, владелец моторной лодки в результате неосмотрительности, допустив нарушение специально установленных правил управления, совершил наезд на пловца, который в результате причиненных телесных повреждений скончался. Виновный осуждается за неосторожное убийство, что не отражает всей опасности содеянного.

Следующий вывод: ответственность за одни и те же нарушения должна быть более высокой для тех, кто обязан соблюдать специальные правила поведения в силу своих служебных функций. Так, например, в соответствии со ст. 217¹ УК провоз пассажиром на воздушном судне взрывчатых или легковоспламеняющихся ве­ществ наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет. Провоз таких же веществ членами экипажа воздушного судна обоснованно квалифицируется в качестве нарушения правил без­опасности движения и эксплуатации транспорта с санкцией до пятнадцати лет лишения свободы с лишением права управления транспортом. Вместе с тем законодатель содержит и отступления от данного правила. Так, ст. 217 УК устанавливает одинаковую ответственность для лиц, нарушивших правила использования, хранения, учета, перевозки взрывчатых, радиоактивных веществ или пиротехнических изделий, независимо от того, является ли соблюдение правил безопасности служебной функцией или общей обязанностью виновного. Различие опасностей этих ситуаций со­стоит в том, что нарушения, допускаемые служебным лицом, могут превратиться в систематичность и потому повлечь гораздо более серьезный вред по сравнению с теми же нарушениями, допущенными лицом, для которого пересылка указанных веществ – эпизодическое действие.

Фактором, обусловливающим признание тех или иных правил специальными, может быть не только специальный характер выполняемых лицом должностных функций, но и особое содержание предмета обращения. Если этот предмет представляет особую, повышенную опасность в обращении, то правила обращения с ним должны иметь и, как правило, имеют специальный характер. Обязанность соблюдения этих правил должна возлагаться на специальную категорию лиц, но в отдельных случаях она может быть адресована и более широкому кругу граждан, которые должны нести ответственность за нарушение таких правил при условии, что осознают и особый характер правил, и особое содержание предмета.

Участковый милиционер Х. зашел ночью в магазин и велел заведующему магазином положить ему в коробку четыре-пять бутылок водки и коньяка. Заведующий взял коробку из-под масла, положил туда две бутылки водки и две бутылки минеральной воды, завязал ее и отдал Х. Тот, не осмотрев содержимое коробки, взял ее и сел в машину. В пути в результате технической неисправности машина остановилась. Х. вместе с водителем отправились в гости к Н., где все вместе стали распивать спиртные напитки, взятые из упомянутой коробки. Будучи пьяным, Х. взял из коробки бутылку из-под шампанского, которую, как он полагал, ему положил заведующий магазином, и стал разливать содержимое по стаканам. Н. выпил, почувствовал себя плохо, был доставлен в больницу и там спустя некоторое время скончался. В бутылке содержалась серная кислота. Она принадлежала водителю машины и находилась на сиденье машины. Каким образом бутылка попала в коробку, взятую из магазина, никто не знал.

По делу состоялось несколько решений. Х. был осужден за неумышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть потерпевшего, затем – за неосторожное убийство, и, наконец, был оправдан в связи с тем, что не мог и не должен был предвидеть наступления общественно опасных последствий.

К ответственности был привлечен водитель за неосторожное убийство¹. Он безусловно виновен, но примененная статья не отражает всей опасности совершенного им преступления. Содеянное образует нарушение специальных правил предосторожности в обращении с сильнодействующим веществом. Такого вида нарушения специальных правил в уголовном законе не значится, что следует признать, на наш взгляд, его пробелом.


2. Содержание специальных правил


1. Нарушаемые правила делятся на