Geum.ru

Асти уголовного законодательства Российской Федерации содержит качественно своеобразный набор составов преступлений, выражающихся в нарушении специальных правил

Вид материалаЗакон
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   13

Возникает вопрос, какие нарушители могут участвовать в сопричинении. На мой взгляд, ими могут быть строго определенные лица, а именно те, которые расположены на одном уровне отно­шений. Лица разных уровней, звеньев не могут быть сопричинителями. Участники дорожного движения — это лица одного уровня, у них одинаковый характер нарушений (т.е. нарушаются правила одного типа, и то, и другое лицо находится на одинаковом расстоянии от последствия во времени, непосредственно причиняют вред). Их взаимодействие — это взаимодействие по горизонтали.

Сопричинителями не могут быть лица разных уровней, когда одно звено является управляющим по отношению к другому. Нарушители каждого звена отвечают за нарушения “своего” уров­ня, хотя они и связаны с одними и теми же последствиями. Так, нарушение правил безопасности рабочим-электриком, повлекшее гибель человека, и нарушение, допущенное инженером по технике безопасности, выразившееся в том, что он не проинструктировал должным образом того же рабочего, представляют собой два раз­ных нарушения, вызвавшие одно последствие, и создают впечат­ление сопричинения. На самом деле указанные нарушения лежат в разных сферах отношений, они разных уровней.

Точно так же нет сопричинения, когда, например, механик, не проверив технического состояния автомашины, выпускает ее в рейс в неисправном состоянии (например, с большим ходом тормозной педали), а водитель в аварийной ситуации поздно начал тормозить, не смог вовремя остановить машину из-за неисправ­ности тормозов, в результате чего произошло столкновение. Несмотря на то, что последствие связано с нарушениями, и водителя, и механика, это разные нарушения: у водителя — правил вождения, у механика — правил эксплуатации. Разные виды нарушений исключают и единство двух источников причинения.

Нарушение, повлекшее общественно опасное последствие, может находиться в тесной связи с другими нарушениями, что порой создает впечатление причинения последствия совместными нарушениями нескольких лиц. Так, С. и М. были признаны виновными в неосторожном уничтожении государственного иму­щества при следующих обстоятельствах. Оба они находились на складе, где хранился ацетон. М. попросил у С. спички, чтобы закурить сигарету. Тот дал. М. зажег спичку и отбросил в сторону емкости с взрывчатым веществом, в результате чего произошел пожар. В этом примере оснований для признания сопричинения не было. Последствия находятся в причинной связи только с нарушениями, допущенными М. Действия С. лишь создали необ­ходимые для этого условия.

Другое дело. В караульном помещении К., зарядив автомат, дослал патрон в патронник, снял предохранитель и стал шутливо прицеливаться в П. Вошедший в помещение Д., продолжая шутку, заявил, что он сейчас сам убьет П. Полагая, что автомат не заряжен, он неожиданно для К., который держал в это время автомат направленным на П., нажал пальцем на спусковой крючок и произошел выстрел, которым П. был тяжело ранен.

Нарушение правил обращения с оружием (ст. 2511 УК) допус­тили и К., и Д. Однако в нарушениях К. не было действий, производящих общественно опасное последствие типа наступив­шего: нажатия на спусковой крючок. Данные действия совершил Д. Поэтому только его нарушение состоит в причинной связи с телесными повреждениями.

Здесь уместно произвести сравнение с подобными совместны­ми действиями, но совершенными, умышленно. Представим себе, что К. и Д. в приведенной ситуации действовали умышленно с целью убить П. Сомнений в сопричинении ни у кого не возникло бы, хотя обстоятельства объективно были бы одни и те же. Точно так же будут признаны соисполнителями убийства тот, кто убивает, нанося жертве удар ножом, и тот, кто в это время держит его; соисполнителями кражи — тот, кто проник через окно в жилой дом, и тот, кто, находясь под окном, принимал похищенное имущество, и т.д. Как только указанные ситуации представим совершенными в неосторожном виде хотя бы со стороны одного из действующих лиц, причинная связь таких действий с последст­виями в нашем представлении прерывается.

Здесь вступает в действие рассмотренный выше эффект умысла как особой формы организации поведения, влияющей на причи­няющую способность деяния. Действие, совершенное умышленно, обладает большей причиняющей способностью по сравнению с таким же неосторожным действием.

Возможность неосторожного сопричинения последствия не ис­ключена. Например, если двое сбрасывают с крыши бревно, не убедившись в безопасности своих действий, в результате чего погибает прохожий, действия и того, и другого, признаются при­чиной смерти. В данной ситуации нет последовательности дейст­вий, они совершаются одновременно и в единстве представляют собой один источник причинения.

Совместные действия выступают в качестве источника сопричинения в том случае, если они вызывают один результат. Если каждый из них вызывает различные последствия, то каждый “от­вечает” за свой результат. Так, А. и Ц. сбрасывали с ремонтируемой крыши кровельное железо. Случилось так, что кусок железа, сброшенный А., попал в плечо рабочему Г., а железо, сброшенное одновременно Ц., ударило по голове Г., от чего последний скон­чался. В данном случае удалось установить авторство смертельного удара. Но подобные ситуации иногда вызывают серьезные труд­ности в установлении причинной связи, когда невозможно уста­новить, кто именно причинил наступивший результат. Если бы в приведенном примере куски железа были примерно одинакового размера, то установить действительную причину тоже было бы невозможно, что не позволило бы решить вопрос об ответствен­ности виновного в неосторожном убийстве.

15. Проблема сопричинения осложняется многовариантностью последствий одного и того же деяния. Деяние может вызвать определенное последствие (например, “выстрел — смерть”) либо не вызвать его (“выстрел — ранение или безрезультатность”). Может наступить и такое последствие, которое непосредственно не связано с совершенным деянием. Например, в результате убий­ства представителя иностранного государства происходит дипло­матический конфликт; мать убитого юноши кончает жизнь самоубийством и т.д. Возможны последствия, неадекватные совер­шенному деянию. Так, начальник без каких-либо оснований стал уличать подчиненного в безнравственном поступке, и тот покон­чил с собой. В прессе сообщалось о том, что в Кабуле французский журналист, увидев открытое лицо молодой афганки, только что снявшей паранджу, в восхищении послал ей воздушный поцелуй. Та, посчитав себя опозоренной, бросилась со скалы.

В приведенных примерах связь последствий с деянием очевид­на: дипломатический конфликт наступил в результате террористи­ческого акта; самоубийство матери — в результате убийства ее сына и т.д. Но вопросы ответственности решаются по-разному: дипломатический конфликт хотя и не образует самостоятельного признака квалифицированного состава террористического акта против представителя иностранного государства, но тем не менее учитывается в основных, признаках состава, предусмотренного законом (террористический акт против представителя иностран­ного государства). Конструкция состава учитывает повышенную опасность подобного убийства, что отражено в санкции статьи. Самоубийство матери не имеет непосредственной связи с дейст­виями убийцы ее сына, но обусловленность одного другим очевид­на. Статьи об ответственности за убийство не предусматривают какие-либо последствия, кроме смерти того, на кого непосредст­венно осуществляется посягательство.

Но в перечне обстоятельств, отягчающих ответственность (ст. 39 УК), предусматривается причинение преступлением тяжких последствий. Нет ли оснований для признания самоубийства ма­тери в качестве обстоятельства, отягчающего ответственность лица, совершившего убийство ее сына? Ведь вполне возможна ситуация, что его умысел включает желание наступления и такого последствия. Например, состав изнасилования прямо предусматривает наступление особо тяжких последствий, которым может быть и самоубийство потерпевшей. Видимо нет существенного различия в механизмах причинения при самоубийстве изнасилованной и в предыдущем случае. Если приведенные ситуации как-то согласовываются с нашим представлением о взаимосвязи явлений и очевидна адекватность последствий и совершаемых действий, то самоубийство подчиненного находится в менее адекватном отно­шении к клевете начальника. Даже если бы начальник и очень желал смерти подчиненного и с этой целью оклеветал его, такая надежда вряд ли может быть признана реальной. Однако заметим, что законодатель не исключает ответственности за доведение до самоубийства, если, во-первых, потерпевший находился в зависимости от виновного, причем зависимость должна быть достаточно жесткой (материальной, служебной, семейной и т.п.), и, во-вторых, если действие виновного было не единичным, а совершалось более или менее систематически.

Еще более сложен причинный механизм самоубийства афганской девушки, совершенного под влиянием действий журналиста, непристойных с точки зрения ее нравственности, но вполне без­обидных и даже может быть одобряемых с позиции привычного для журналиста женского общества. Ответственность журналиста в юридическом отношении, конечно, исключается, но навряд ли, не отреагирует он на происшествие и не будет впредь осторожным в своих поступках, так как связь его поведения со смертью девушки очевидна, но она не имеет причиняющего характера.

Наконец, возможны ситуации, когда лицо причиняет вредные последствия под воздействием чьих-то правомерных действий. Например, преступник, скрываясь от преследования, угоняет авто­машину и нарушает Правила дорожного движения с тяжкими последствиями, либо он же убивает кого-то или себя. Существует ли в этих случаях причинная связь последствий с правомерными действиями? Если признать ее, то не произойдет ли подмены причинной связи всеобщей взаимосвязью явлений? Ведь при таком подходе все, что так или иначе связано с действиями данного лица, может быть вменено ему в вину.

Чтобы разобраться в этом разнообразии, отметим, прежде всего то общее, что характерно для всех рассматриваемых ситуаций и что вносит некоторое сомнение в существование причинной связи в традиционном его понимании. Таким общим является волевое, сознательное действие людей как промежуточного звена между действиями первых лиц (убийство, изнасилование, клевета, дейст­вия, воспринятые как оскорбление, правомерные действия) и наступившими последствиями.

В качестве последствия, вызванного действиями первого звена, можно назвать формирование мотива действия второго звена. Данное действие не вызывает с обязательностью реакцию второго звена, а внутренне побуждает второе лицо к действиям. Побудительная же причина всегда объективно-субъективная, она скорее субъективна, чем объективна, ибо зависит от множества психологических качеств личности второго звена (эмоции, установки, сила воли, нравственные характеристики и т.д.). Субъективное же свойство — не достаточное основание для признания причинной связи, имеющей объективный характер. Следовательно, если какое-либо последствие включать в причинную связь с действиями первого звена, необходимо найти существование между ними объективных отношений. Производное последствие непосредственно связано с поведе­нием человека второго звена, который, будем считать, свободен в своих действиях: он может причинить это последствие, а может и воздержаться, причем статистическая вероятность подобного реа­гирования на действие человека, в первом звене явно слабая. Волевой характер действий второго звена делает связь первого звена с последствиями необязательной, случайной (в том смысле, что последствия могли наступить либо не наступить), что не свойственно причинно-следственным отношениям.

Если бы промежуточным звеном были действия не человека, а иных сил, то сомнений в причинной связи не появилось, посколь­ку эти силы не обладают свободой и в большей степени находятся под управляющим воздействием человека, и если они приведены в движение лицом первого звена, то именно оно должно быть признано причиной всех последствий, наступающих после его действий. Например, владелец собаки, оставивший ее без присмот­ра, несет ответственность в случае, если она укусит кого-либо; выстрел в снежных горах является причиной схода снежной лавины и, следовательно, причиной наступивших в связи с этим последствий; бездействие водителя, отвлекшегося от управления автомашиной, является причиной наезда на пешехода, несмотря на то, что он не направлял на него машину сознательно, и т.п.

Все эти ситуации укладываются в известную теорию причинения, которая хорошо известна и применяется на практике. Вместе с тем в ней существует аспект, на который недостаточно обращается внимание. Этот аспект представляет собой промежуточный вариант связи — между опосредованным причинением и вероят­ностной причинной связью.

Опосредованная причинная связь традиционно понимается как связь между действиями лица, являющегося субъектом преступления, и наступившими последствиями, опосредованная действиями иных сил, не являющихся субъектами преступления данного состава. К таким силам относятся наряду с физическими процессами также действия животных, невменяемых и малолетних, которые не могут нести ответственность за содеянное потому, что не являются субъектами преступления.

Дело не в том, что они не отвечают формальным требованиям уголовного закона: наличие физического лица, достижение им уста­новленного возраста и вменяемости. Речь идет о силах, существах и лицах, не обладающих вообще либо в достаточной мере свободой воли, не осознающих в полном объеме опасности своего поведения и потому выступающих в качестве орудия, средства совершения преступления. Но невменяемые и малолетние — это лица, не являющиеся субъектами преступления любого типа. А как быть с вменяемыми, достигшими установленного возраста лицами, которые участвуют в совершении преступления со специальным субъектом. Ситуация может быть такой: лицо, т.е. специальный субъект преступ­ления, склоняет к совершению преступления другое лицо, которое не является его субъектом. Типичен следующий пример.

Начальник милиции М., будучи недовольным многочисленными жалобами гражданина Ж. на его аморальное поведение и злоупотребления, решил расправиться с ним физически, но не сам, а склонил к этому своего приятеля Б. Последний избил Ж. в кабинете М., который пригласил Ж. к себе якобы для того чтобы разобраться в жалобе. Внешне действия М. похожи на организацию преступления против личности, исполнителем ко­торого является Б. Однако такое решение не учитывало бы всей полноты опасности действий М. как должностного лица, пред­ставителя власти. Опасность совершенного им деяния не только в причинении физического вреда человеку, но и в подрыве нормальной деятельности аппарата государственного управле­ния. Ж. также воспринял действия Б. как расправу, учиненную над ним начальником милиции М.

При таких обстоятельствах действия М. должны квалифицироваться как превышение должностным лицом власти. Что касается, действий Б., они направлены на оказание М. помощи в осущест­влении должностного преступления в качестве пособничества в превышении власти. Имеет место опосредованное причинение, причем средством причинения выступает вменяемое, достигшее установленного возраста лицо, но не являющееся субъектом долж­ностного преступления.

Как видим, в этом варианте непосредственное звено причине­ния — это лицо, являющееся субъектом общего, но не специаль­ного преступления. Обладая необходимыми волевыми и интеллек­туальными способностями, оно не может использоваться в качестве орудия такого преступления, субъект которого характери­зуется общими признаками, поскольку само является полноправ­ным субъектом отношений, в системе которых совершается пре­ступление.

Но когда лицо начинает воздействовать на элементы системы специальных отношений, ситуация меняется, это лицо не является элементом системы специальных отношений, оно только исполь­зуется кем-то в качестве орудия, средства. Для нас важно отметить, что используется лицо, обладающее свободой воли, которое само определяет свои поступки, от него, главным образом, а не от подстрекателя (организатора) зависит, совершить посягательство или воздержаться. Осуществление посягательства является, таким, образом, последствием вероятностного характера по отношению к подстрекателю: оно могло наступить либо не наступить.

Почему же признается причинная связь (хотя бы и опосредо­ванная) между подстрекательством и наступившим последствием? Объяснение заключено в особенностях детерминации в системных объектах и содержании той системы отношений, где действует эта связь. Если бы отношения были общими (например, связаны с сохранением жизни и здоровья личности), то действия М. расце­нивались только в качестве подстрекательства или организации преступления, т.е. условий, а действия Б. — в качестве причины (исполнительство) последствий. В специальной сфере отношений подобные подстрекательские действия М. представляют наруше­ния специальных отношений, и, поскольку они привели к отри­цательным изменениям в этой системе отношений (телесные повреждения, нанесенные гражданину Ж.), их следует рассматри­вать в качестве причинного фактора. Действия Б. только способ­ствуют наступлению данного системного результата.

Идея системности отношений, в которых находятся действия первого и второго звеньев, а также анализируемые последствия, — основополагающая для решения вопроса о существовании между действиями и последствиями причинной связи. Правило: если действие и последствие находятся в одной системе отношений, то причинная связь между ними возможна, независимо от числа опос­редующих звеньев, в противном случае она отсутствует. Пределы последствий, находящихся в причинной связи с деянием, определя­ются сферой отношений, в которых находятся данное лицо и насту­пившие последствия. Последствие, наступившее вне данной системы, не может признаваться следствием действий данного лица.

Используя системный критерий, можно объяснить вопросы причинной связи в приведенных выше ситуациях. Отношения определяются целями, а также содержанием прав и обязанностей, которые возникают между субъектами. В примере с самоубийством женщины, вызванным смертью ее сына, убийца последнего нахо­дится с ним в одной системе отношений, обеспечивающей жизнь человека. Это элементарный тип отношений, который состоит только из двух элементов-субъектов. Преступник вступает в отно­шения только с жертвой, иные лица, с которыми он не входит в подобный контакт, не включены в одну с ним систему отношений. В частности, мать погибшего находится вне сферы этих отноше­ний, она не связана с обвиняемым непосредственно, как это должно быть в общих системах отношений, самоубийство поэтому является в значительной степени следствием ее собственного во­леизъявления, а смерть сына — лишь мотив самоубийства.

Как отмечалось ранее, деяние Может выражаться в действии, бездействии либо нарушении правил. Если нет действия или бездействия, которые могли бы вызвать вредное последствие, то следует выяснить, не было ли нарушено правило, регулирующее отношения между обвиняемым и данным объектом воздействия. Если и этого нет, значит нет самого деяния.

Отношения между начальником и подчиненным односистемные и потому регламентированы правилами. Как показывает практика подчиненный, находящийся в зависимости от начальника, может пострадать от некоторых его действий. Начальник, используя материальную и служебную зависимость подчиненного, способен поста­вить его в положение, вынуждающее к самоубийству. Поэтому уголовный закон должен содержать предписание начальнику, чтобы он в служебных отношениях с подчиненными исключал такие действия, которые могли бы побудить подчиненного к самоубийству. Особенно это касается отношений в относительно закрытых системах (армия, места заключения, детские дома, интернаты и т.п.), где поведение подчиненного в значительной мере определяется властными полномочиями начальника. В обычных, открытых системах отношений (семья, трудовые коллективы) эти зависимости, как правило, слабые, хотя осложнения возможны и здесь.

Точно так же причинно связаны между собой действия насильника и самоубийство потерпевшей. Как показывает практика изнасилование вследствие психической травмы личности потерпевшей имеет большую степень вероятности наступления последствия в виде самоубийства, что свидетельствует о связи данного последствия с насилием. Таким образом, в установлении того или иного правила отражается отношение между субъектами и вероятность наступления вреда.

16. Для выявления причины в воздействии совокупности фак­торов продуктивным является установление такого признака при­чины, как предшествование ее следствию во времени. Общее условие причинной связи — причина предшествует следствию - “работает” и при нарушении специальных правил. В причинной связи с наступившими общественно опасными последствиями может состоять только такое нарушение, которое происходит до того, как последствие наступит, нарушение, допущенное после последствия, в причинной связи с ним состоять не может.

Но здесь есть особенности, которые отсутствуют в причинном механизме классического типа. Специфика состоит в том, что временная последовательность причины и следствия может быть размытой, четкое разграничение между причиной и следствием порой отсутствует. Это выражается в том, что явление, признавае­мое следствием, может быть растянуто во времени и начаться до того, как начнет действовать явление — причина. Например, пожар начинается до того, как об этом стало известно пожарным, и может продолжаться, расширяться после того, как они получили возможность принять соответствующие меры, но не приняли их в силу халатности или некомпетентности: .

Возникает вопрос, признавать ли их нарушение причиной всего, что уничтожено пожаром, либо только той части, с которой начинается их нарушение, той, которую они могли предупредить? Речь, конечно, не идет о том, чтобы признавать их поступок причиной пожара, ею обычно являются виновные действия иных лиц либо несчастный случай. Но с того момента, как указанные лица стали обязанными и получили возможность совершать дей­ствия, направленные на предупреждение вредных последствий, их поведение включается в систему факторов, обеспечивающих ликвидацию пожара. Неправильное поведение вызывает отрицатель­ное изменение этой системы и находится в причинной связи с последствиями, выражающимися в ущербе, который данная сис­тема должна была предотвратить. Поэтому, в причинной связи может находиться только часть последствий, следующая за допу­щенным нарушением. Правда, эта связь не непосредственная, она опосредована совокупностью факторов, обеспечивающих без­опасность объекта, среди них решающую роль играет поведение поджигателя, если таковой есть, и пожарников.