Одавания социогуманитарных наук в технических вузах в современных условиях: Материалы Всероссийской научно-методической конференции / Москва, 19-20 ноября 2008г
| Вид материала | Документы |
- Н. Э. Баумана. III тур всероссийской олимпиады по физике в технических вузах программа, 640.02kb.
- Материалы Всероссийской научно-практической конференции Часть I москва Челябинск 2010, 4034.01kb.
- Программа конференции предполагает работу следующих секций: Эффективное использование, 79.71kb.
- Программа работы конференции предполагает работу следующих секций: Эффективное использование, 71.47kb.
- Программа II научно-практической конференции «мир и россия: регионализм в условиях, 45.6kb.
- Н. Э. Баумана. II тур (московский) всероссийской олимпиады по физике в технических, 482.51kb.
- Доклады участников Всероссийской научно-практической конференции, 1055.99kb.
- Или сообщения, 83.81kb.
- Заявка на участие в работе Всероссийской научно-практической конференции, 110.45kb.
- Целью Всероссийской научно-практической конференция студентов, аспирантов и является, 85.77kb.
ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК
ИЛИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ДИХОТОМИЯ?
Методологические проблемы современного российского обществознания в принципе сводятся к одному общему и главному вопросу: как преодолеть стремительно увеличивающийся разрыв между реалиями постиндустриального общества и способами их описания. Создаётся впечатление, что исследователи пока ещё психологически не готовы к отказу от многих привычных, «красивых» методологических схем («продвинуто» выражаясь, парадигм), уже явно непригодных для адекватного понимания мира начала ХХI века и происходящих в нём процессов. Одно из подтверждений сказанного – необъяснимая приверженность отечественной сравнительной политологии методологической модели, именуемой «Запад – Восток – Россия». Научная некорректность её названия связана не только с явной условностью каждой из составных частей триады, требующей содержательной «расшифровки», но и с воочию наблюдаемым процессом стремительного перемещения и взаимопроникновения современных цивилизаций.
Некоторые объяснения популярности «цивилизационной парадигмы», лежащие, скорее, в плоскости психологии, обнаружить, впрочем, не так уж сложно. С одной стороны, мы наблюдаем очередную тщательно спланированную реакцию российского «научного сообщества» на очередную американскую «дезу» под названием «война цивилизаций». Механизм не нов: «они же сами это пишут!»; не нов и ответ: затем и пишут, чтобы сбить с толку собравшихся вокруг «Великой Шахматной Доски» (З.Бжезинский), представив пассивных наблюдателей в роли реальных игроков. Другая причина очарованности цивилизационной триадой – сугубо местная, коренящаяся в комплексе национально-государственной неполноценности и естественном патриотическом чувстве: неважно, что как государство мы имеем весьма жалкий вид; всё равно мы – цивилизация, «целый особый мир», «русский Космос», «последний оплот духовности» – в общем, мы ещё себя покажем и вновь станем великой державой.
В основе цивилизационного подхода – два основных априорных посыла: 1) современный мир представляет собой совокупность трёх основных культурно-цивилизационных блоков – «западного» (протестантского, иудейско-протестантского, капиталистического, буржуазного), «восточного» (включающего в себя, как минимум, три весьма несхожих ареала, основанных на столь же несхожих религиозно-философских фундаментах, – исламский, индуистско-буддистский и конфуцианский) и «российского» (самого невнятного, ибо если имеется в виду православно-славянская цивилизация, то почему она приравнивается к одному из государств? если же российское государство в его современном виде отождествляется с цивилизацией, то при чём здесь наука?); 2) взаимоотношения внутри этого цивилизационного треугольника являются главным фактором современной мировой социальной динамики.
Недоумения возникают сразу же и в достаточном количестве. Например, куда подевался латиноамериканский мир – самобытный, пассионарный, не укладывающийся ни в одну из названных подсистем? (Кстати, Испания и Португалия – это «Запад»? А Греция – «целый особый православно-восточный мир»?). А почему обойдена молчанием Африка? А Израиль – это «западный Восток» или «ближневосточная Россия»? Российские сторонники цивилизационной парадигмы обвиняют Запад в глобалистской культурной экспансии (и правильно делают). Но культуры, например, Франции, Италии и Германии – это всё-таки «три большие разницы», так какая же из них повсеместно насаждается сегодня, вызывая естественное неприятие народов? Ах, американская, тогда при чём же здесь многоликий «Запад» с Шекспиром, Бахом и Кантом? И при чём тут цивилизации? Перечень недоумений можно было бы продолжить, но в данном случае речь не об этом.
Спору нет: цивилизации – феномен реальный, социально-значимый, существенно влияющий на самые различные аспекты жизни людей. Неслучайно детальное исследование «цивилизационных кодов» специалисты в области манипулирования считают первейшим условием успешного программирования массового сознания и поведения. А если неудобный термин «цивилизации» мы заменим на «культурные суперсистемы» или «большие социокультурные общности» (оба термина – П.Сорокина), то многие вопросы отпадут сами собой (хотя станет очевидно, что «цивилизаций» в современном мире явно не три, и даже не пять, а их сущностная идентификация – проблема не столь простая, как это видится сквозь «западно-восточно-россиянскую» призму).
В работах отечественных политологов идеологическим подтекстом цивилизационного подхода, как правило, является идея необходимости сплочения не западных цивилизаций (объектов западной культурной агрессии) для совместного отпора врагу и зашиты своей цивилизационной самобытности, что само по себе также не побуждает к дискуссиям. Спорной представляется лишь возможность практического создания неформального межцивилизационного альянса: способны ли цивилизации (не государства, а именно цивилизации!) к созданию политических союзов, заключению договоров, тайному согласованию действий? Какими реальными возможностями они для этого располагают? Что могут представлять собой их совместные действия? Кто и каким образом может их на эти действия подвигнуть? Другими словами, может ли понятие цивилизационной политики перекочевать из области умозрительных рассуждений в политическую практику? Все эти вопросы – своего рода психологическая подготовка к вопросу «о главном»: а существуют ли вообще в современном мире эти самые цивилизации – как целостные суперсистемы с ярко выраженным духовно-культурным (не этническим!) фундаментом, определяющим качественное своеобразие всех элементов системы?
Рассмотрим для начала «Запад». Идея, до неузнаваемости изменившая традиционное европейское общество, касалась радикальной трансформации его экономической основы – формирования системы общественного хозяйства, основанной на взимании ссудного процента (ростовщического по своему происхождению). Вопрос о причинно-следственных отношениях между зарождением ростовщической деятельности в исповедовавших иудаизм европейских общинах потомков испанских марисков (в XVI веке принявших христианство и впоследствии возглавивших Реформацию) и основанной на иудейском догмате богоизбранности протестантской этикой в данном случае не столь важен: важно то, что на определённом этапе истории по обе стороны Атлантики утвердился капитализм – новая форма рыночной экономики, принесшая с собой массовое поклонение «золотому тельцу». Финансовый успех, материальное благосостояние, уровень личного потребления стали главным критерием оценки личности, накопление – целью и смыслом жизни, а сами деньги – всемогущей социальной «отмычкой». Отсюда проистекали и все другие трансформации – и смерть подлинной религии (ибо нельзя одновременно поклоняться Богу и мамоне), и превращение «общества-семьи» (единого народа, сплочённого общностью веры, идеалов, нравственных принципов) в совокупность «свободных» и «независимых» индивидов, и замена отношений солидарности отношениями конкуренции, альтруизма – эгоизмом, и многое другое, давно и подробно проанализированное исследователями (от М.Вебера до С. Кара-Мурзы). Добавим к этому уже не являющийся дискуссионным вывод мирового научного сообщества о тотальной деструктивности данного типа общества и его изначальную, генетическую, никогда не скрывавшуюся ненависть к православию, славянству и России – и вынесем «западную цивилизацию» «за скобки» наших рассуждений. Гораздо интереснее посмотреть, что представляет собой современный трёхцивилизационный Восток.
Слово «посмотреть» мы можем отчасти употребить здесь в буквальном смысле: туристические маршруты позволяют сегодня нашим соотечественникам соотнести свои книжные познания (почерпнутые из многочисленных российских опусов про «духовность» Востока и его – опять же духовную – близость России) с открывающейся трезвому взору реальностью. А реальность эта поражает откровенным меркантилизмом, многократно усиленным (по сравнению с западным) массовой бедностью. В разноцивилизационных Египте, Индии, Таиланде картина прискорбно одинакова. Похоже, стремление заработать, скопить, получить подачку вытеснила из «утончённой» восточной души все прочие чаяния и порывы. (Это в наших книжках о мусульманской этике слово «бакшиш» переводится как «милостыня ближнему» – в реальном разговорном языке оно означает выклянчиваемые всеми доступными способами чаевые). Разумеется, везде есть свои культурные и научные элиты, но в данном случае речь идёт о массовых ориентациях, где поклонение мамоне существенно потеснило и суры о нестяжательстве, и помыслы о нирване, и духовные труды по «выпрямлению Дао». А ведь цивилизации, как нам объясняют, имеют духовное, т.е. религиозное, основание.
«Враг моего врага – мой друг», – гласит «золотое» правило заключения международных альянсов. Почему же Россию не принимают (и никогда не примут) в НАТО, дабы совместно противостоять «террористическому» исламскому Востоку? Почему в таких разноцивилизационных странах, как Куба, Китай, Израиль и Белоруссия, мы наблюдаем однотипное общество, противоположное бразильскому, японскому и российскому? Почему США не даёт покоя стремительный прогресс Китая, тогда как не меньший прогресс такой же восточно-конфуцианской Японии не вызывает особого беспокойства? Почему цивилизационные различия не мешают активному формированию нового мощного политического блока в составе Китая, Индии, Ирана и Северной Кореи? Почему многие тюркские народы, никогда не исповедовавшие ислам и изначально (в силу своего географического расположения) интегрированные в иные цивилизации, столь живо откликнулись на призыв Турции к образованию Всемирной Туранской Федерации и предпринимают активные шаги к культурному и конфессиональному сближению? И чем тюркский глобализм лучше американского? И почему мы должны так возлюбить арабский мир, если все его геополитические доктрины (от трудов аль-Афгани и шейха Мухаммеда Абдо до программы «Братьев-мусульман») предполагают поглощение России Великом Арабским Халифатом? А если принять во внимание, что куратором шейха Абдо в своё время являлся лорд Кромер – известный британский банкир, член одной из наиболее влиятельных масонских лож, то страшилка про «столкновение цивилизаций» обернётся «информацией к размышлению»: не для того ли запущен в пропаганду этот аналог «звёздных войн», чтобы замаскировать главный водораздел современной эпохи, проходящий не между цивилизациями, а между двумя различными пониманиями сущности и предназначения человека, смысла его земного бытия. Войны и революции прошлого века были порождены вовсе не противоположностью «цивилизационных» интересов, а противоположностью принципов организации жизни людей в обществе, противоположностью идеалов, нравственных принципов, ценностных ориентаций. Не Запад, Восток и Россия, а погоня за прибылью, жестокая конкурентная борьба и агрессивный индивидуализм с одной стороны и сознательно регулируемая (sustainable), ориентированная на разумные (опять-таки sustainable) человеческие потребности экономика, отношения братства и солидарности – с другой. Между прочим, именно об этом говорят и все мировые религии.
Литература
Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. (Пер. с англ.). М.: Аст Москва, 2007.
Crabb C. Policy-Making. N.Y., 2008.
ГАНЖА Е.В. (Москва)
ОПЫТ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ КОМПЬЮТЕРНОГО ТЕСТИРОВАНИЯ В ОБУЧЕНИИ
Высшее учебное заведение – это одно из важных социально-экономических систем, т.к. оно создает в интересах всего общества такую ценность, как интеллектуальный ресурс, который инвестируется во все отрасти народного хозяйства. Современная высшая школа диктует необходимость пересмотра основных принципов управления системой высшего образования.
Учебный процесс в вузе представляет собой сложный объект управления, включающий сложное взаимодействие таких элементов, как целей обучения, содержания дисциплины, методов, организации, форм и средств обучения, и самое главное, контроля результатов обучения и коррекции.
Знания студентов являются выходом системы управления учебным процессом вуза. Уровень достигнутых знаний характеризуется оценкой, полученной студентом. Оценка – это информация, которая по каналу обратной связи поступает в управляющую систему, характеризует текущее состояние объекта управления и дает возможность вносить коррективы в учебный процесс. Студенты получают оценки на экзаменах, зачетах, а также проходя тестирование, которое является более объективным способом определения уровня знаний.
Компьютерная система тестирования – это информационная система, предназначенная для проверки знаний в рамках учебного процесса. Ее состав может быть определен, исходя из структуры любой информационной системы, например, включать следующие модули: система проведения тестирования, модуль аутентификации, база участников, протокол тестирования, модуль проверки, статистический анализ, шкала оценок, база тестов, система редактирования, система администрирования.
Преимущества и недостатки компьютерных систем тестирования.
Компьютерные системы тестирования позволяют освободить преподавателя от рутинной работы при проведении экзаменов и промежуточной оценке знаний в традиционном учебном процессе, а при обучении с использованием дистанционных технологий становятся основным средством контроля.
Еще одними из основных преимуществ использования компьютерного тестирования являются возможность автоматизации обработки результатов, объективность контроля и быстрая проверка качества подготовки большого числа тестируемых по широкому кругу вопросов. Это позволяет определить разделы, которые представляют наибольшую сложность в изучении, и, возможно, корректировать процесс обучения в зависимости от результатов тестирования. Именно в автоматизированных системах тестирования в наибольшей степени проявляются многие преимущества тестового контроля знаний (оперативность, легкость сбора статистики и пр.).
Естественно, тестирование не может полностью заменить все формы контроля знаний. Так, для проверки практических навыков решения задач возможность применения средств тестирования ограничена.
Тестирование является важным элементом не только контроля знаний, но и обучения. При обучающем тестировании пользователю после прохождения теста предоставляются ссылки на те разделы учебного материала, на вопросы по которым он ответил неверно.
Можно выделить основные критерии качества тестов (по А.М.Бершадскогму, А.А.Белову, Р.И.Вергазову, И.Г.Кревскому):
• Традиционные требования к тестовым материалам вне зависимости от формы их представления:
валидность (содержательная и функциональная);
надежность;
однозначность (одинаковость оценки качества выполнения теста разными экспертами, корректная постановка вопросов, не допускающая их различное толкование);
дифференцирующая способность.
Наличие средств автоматизированного тестирования.
Соответствие тестовых материалов международным стандартам, их интероперабельность.
Разнообразие типов тестовых заданий.
Разнообразие способов построения траекторий тестирования (жесткая последовательность, случайная выборка заданий, адаптивное тестирование).
Разнообразие режимов использования в тестировании (обучающее тестирование, тренировочное тестирование, контрольное тестирование).
Дифференциация оценки тестовых заданий (возможность назначения различных баллов разным вопросам, учет частично правильных ответов и пр.).
Возможность использования в тестах графических иллюстраций, анимации, аудио и видео информации.
Контроль времени (на тестовое задание или тест в целом), отображение текущего состояния тестирования (количество оставшегося времени и тестовых заданий и пр.).
Наличие инструментов анализа результатов тестирования и оценки качества тестовых материалов.
Перспективы развития компьютерного тестирования в России
К настоящему моменту в России сложилась обстановка благоприятствующая дальнейшему внедрению систем компьютерного контроля знаний. Важнейшими нормативными документами, определяющими работу в данном направлении, являются «Национальная доктрина образования до 2025 года», «Концепция модернизации российского образования на период до 2010 года», федеральная программа «Электронная Россия (2002-2010 гг.)» и другие. Другими стимулами развития являются: приближение принципов российской системы образования к европейским стандартам и интеграция мирового образовательного пространства, интенсивное развитие дистанционных форм обучения, возрастающие потребности в динамичной, качественной и объективной диагностике знаний.
Однако в области практического использования системы компьютерного тестирования необходимо решить ряд проблем. Сформировать готовность будущих учителей к использованию компьютерного тестирования в учебном процессе обеспечить компьютерную безопасность тестов.
В области теории тестирования существует достаточно много проблем, к числу которых относятся: недостаточная разработанность теоретико-методологических основ тестового контроля в повышении качества образования, обучении и личном развитии учащихся; нечеткое обозначение требований и стандартов, предъявляемых к образовательному мониторингу.
Решение этих проблем в перспективе позволит обеспечить лучшую преемственность ступеней образования и сильно модернизировать его системы управления, обеспечив оперативную и легкую систему контроля.
Литература
Калугян К.Х., Щербаков С.М. Компьютерная система тестирования знаний как компонент информационной научно-образовательной среды вуза // Вестник Академии. – 2005. – № 1 (20). – с. 61-66.
Федченко Е. В.. Формирование готовности будущих учителей к использованию компьютерного тестирования в учебном процессе : автореф. дис. … канд. пед. наук / Е.В. Федченко ; Магн. гос. ун-т. – Магнитогорск, 2006. – 31 с.
"Интернет конференция ИнИ" Сборник 2005
ГРИШАНОВА Е.М. (Москва)
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ПРЕПОДАВАНИЯ КУРСА «ЭКОНОМИКА» В ТЕХНИЧЕСКОМ ВУЗЕ
Важные преобразования, происходящие в российском образовании за последние годы, требуют постоянного совершенствования и содержания, и структуры, и методики преподавания всего цикла гуманитарных и социально-экономических дисциплин. Особое место среди таких дисциплин занимают экономические дисциплины, в первую очередь, курс «Экономика».
Курс «Экономика» предполагает изучение основных экономических категорий и законов, закономерностей становления и развития рыночной системы хозяйствования, основных макроэкономических проблем, проблем развития мирового хозяйства и многих других. Результатом его изучения является умение разбираться в основных экономических проблемах современности, находить и анализировать информацию по вопросам современного экономического развития, давать собственную оценку экономической политики государства.
Важными направлениями совершенствования преподавания курса «Экономика» являются интенсификация учебного процесса, внедрение в учебный процесс информационных технологий, более эффективное использование аудиторного и внеаудиторного времени, развитие дистанционного обучения, интеграция учебного и воспитательного процессов.
Важным звеном в системе учебного процесса остаются семинарские занятия. Их целью являются углубление и закрепление знаний студентов по узловым проблемам экономики и экономической политики, полученных ими в лекционном курсе и в ходе самостоятельной работы по изучению экономической учебной и научной литературы.
Эффективность семинарских занятий обеспечивается использованием различных форм их проведения. Наиболее распространенной формой проведения семинарского занятия является развернутая беседа по вопросам темы занятия. Она способствует вовлечению в работу семинара возможно большего числа студентов, последовательному обсуждению вопросов темы, закреплению знаний в определенной системе. На семинарских занятиях студенты выступают с докладами, сообщениями, принимают участие в дискуссиях, «круглых столах» по актуальным проблемам экономики и экономической политики. Большое внимание уделяется выполнению упражнений, домашних заданий, решению экономических задач, разбору проблемных и практических ситуаций, работа над которыми требует дополнительного осмысления и аргументации.
В связи с поэтапной реализацией Программы «Развитие единой информационной среды» сегодня появилась возможность широкого использования в учебном процессе информационных технологий, которые позволяют наряду с традиционными формами проверки знаний использовать компьютерный тестовый контроль.
Все это позволяет стимулировать студентов к глубокому и систематическому самостоятельному изучению необходимого материала и является своего рода тренировкой памяти, расширением кругозора и углублением интеллекта.
ГРИШНОВА Е. Е. (Москва)
ГЕРМЕНЕВТИКА РОЛИ ГУМАНИТАРНОЙ КАФЕДРЫ В ТЕХНИЧЕСКОМ ВУЗЕ
В последние годы мы неоднократно слышим утверждения о том, что отечественная система образования (в том числе технического образования) – одна из лучших в мире. Об этом несколько говорил за последние месяцы Президент России Д.А. Медведев, Председатель Правительства РФ В.В. Путин и министр образования и науки России А.А. Фурсенко. Например, В.В. Путин в 2007 году отметил: «В школе и системе образования закладывается будущее нашей страны … По числу студентов мы одни из первых в мире»1.
Действительно, освоение ракетно-космических технологий и атомной энергии, достижения в области фундаментальных исследований и оборонного машиностроения, а также многое другое уже принципиально невозможно без высокоразвитой технической культуры. Она же с неизбежностью будет востребована в случае интенсивного развития отечественных наукоемких технологий. Поэтому сохранение в России и дальнейшее развитие национальной технической школы для достойного будущего страны в ХХI веке – это условие совершенно необходимое. Однако и совершенно недостаточное. Почему мы считаем именно так?
Дело в том, что многие тысячи (если не десятки тысяч) российских технических специалистов уже уехали работать на Запад, и не одна сотня наших профессоров предпочитает преподавать технические дисциплины в университетах США1. И сколько еще подготовленных в России, например, математиков может уехать из страны в ближайшие годы? К сожалению, интеллигенция России, в том числе и техническая, проиграла и проигрывает государственной бюрократии состязание за умы сограждан, так и не сумев преодолеть традиционный антиинтеллектуализм российской действительности. Как ни прискорбно признавать, но в России так и не научились ценить интеллект и его носителей.
Отсюда возникают неизбежные вопросы, малоприятные для наших ведущих технических вузов страны. Например, почему высококвалифицированный специалист, работая в России, не в состоянии прокормить себя и свою семью? Почему при наличии высокоразвитой технической культуры, многих миллионов дипломированных специалистов и располагая всеми необходимыми природными ресурсами, Россия погрузилась в столь глубокое социально-экономическое неблагополучие? Что не позволило России в ходе реформ двигаться по иной траектории, не порождая столь обширных массивов нищеты и социальной деградации?
Следует отметить, что высочайший уровень инженерно-технического образования еще не является гарантией адекватных знаний о жизни социума. Иначе сами носители интеллекта, в том числе технического, не влачили бы в России столь жалкого существования и не покидали страну в поисках достойной жизни. При этом реальные достижения на уровне лучших мировых в областях науки и техники убедительно свидетельствуют: свои профессиональные задачи инженерно-техническая интеллигенция решает вполне профессионально.
К сожалению, того же, судя по состоянию российского общества, нельзя сказать о социогуманитарной интеллигенции, сделавшей объектом своего научного исследования социум. Отечественное обществознание не смогло взять на себя роль исторического и политического компаса нации. К примеру, в обществоведении десятилетиями процветала профанация науки в виде официальной догматики. Создаваемые догматические нормы и концепты принудительно транслировались в общество через СМИ и систему образования. И потому процессы массовой подготовки естественно-научных и инженерно-технических кадров не привели ни к адекватному наращиванию уровня и состояния политической культуры, ни к преодолению социокультурного разрыва между интеллектуалами и основной массой населения.
Полагаем, что удивляться этому нет особого смысла, поскольку практически с первых лет советской власти со стороны высшего политического руководства были сформулированы и осуществлялись жесткие идеологические установки. Так, один из идеологов коммунистического режима Николай Бухарин откровенно заявлял: «Нам необходимо, чтобы кадры интеллигенции были натренированы идеологически на определенный манер… Мы будем штамповать интеллигентов, будем вырабатывать их как на фабрике». И потому к концу ХХ столетия, несмотря на масштабную подготовку высококвалифицированных инженерно-технических и научных кадров, ситуация социокультурного раскола вновь была воспроизведена, но уже по иным, нежели ранее, основаниям: современные технико-технологические знания сочетаются с архаикой и отсталостью социально-политических представлений.
В итоге за провал в области массового социогуманитарного знания общество и расплачивается в настоящее время нищетой и деградацией. Тем не менее, вышеизложенное не снимает с ученых-обществоведов ответственности ни за настоящее, ни за будущее России. В самой общей постановке речь идет о наращивании эффективности общественно-политического, социального управления обществом; о соответствии политики, проводимой правящим классом, национальным интересам России; об адекватности самого правящего класса базовым интересам развития нации. При этом особо подчеркнем значимость подлинного социо-гуманитарного знания, именно того знания, которое обязаны «добывать, вырабатывать» ученые-обществоведы. Но в обществоведении еще недостаточно «добыть» научное знание.
В связи с этим важной задачей кафедр гуманитарной направленности (истории, политологии, философии, социологии, психологии) в техническом вузе является транслирование этого знания в общество; из достояния узких групп специалистов преобразовывание его в убеждения и политическую культуру широких слоев населения.
Также укажем на принципиальное отличие технико-технологической сферы от сферы общественно-политической. В современных условиях получение убедительных позитивных результатов в общественно-политической жизни нации предъявляет качественно иные требования к массовости процесса. Так, например, для прорыва в космос СССР было достаточно иметь 3-4 млн. высококвалифицированных специалистов во главе с выдающимися учеными и конструкторами. В то же время избрание президентом России принципиального политика, человека последовательно-демократических убеждений, которого народ хорошо знает и может быть в нем уверен, требует не менее 40 млн. голосов единомышленников – носителей демократических ценностей и политической культуры демократии. Разница между этими цифрами составляет примерно десять раз.
В связи с этим еще одна методологически важная, если не приоритетная задача любой гуманитарной кафедры заключается во всесторонней социализации учащейся молодежи. Очевидно, что в последние годы многие учебные кафедральные коллективы, к сожалению, стараются остаться в стороне от этой задачи, в известной степени «прикрываясь» при этом утверждением о том, что кафедра должны заниматься только обучением, но ни в коем случае не воспитанием обучаемых.
Полагаем, что необходимость политической социализации подрастающего в России поколения оспорить в настоящее время невозможно в принципе. Активное участие молодежи в «цветных» революциях в государствах СНГ убеждает в том, что оставшаяся без активного политического влияния молодежь вполне способна в условиях политических кризисов на разрушительные для всей нации действия1. Именно поэтому среди ученых-экспертов и профессорско-преподавательского состава должны в целом найти понимание и затем – поддержку – действия власти по вовлечению молодых людей в социально-политическую жизнь. Следующим же этапом деятельности, уже гуманитарных кафедр, может стать активность по воспитанию у обучаемых лояльности по отношению к органам государственной власти. Причем, лояльности не «слепой», основанной на фанатизме, а как раз лояльности на основе глубокого и осознанного понимания того большого объема работы, которую проделывает современная политическая власть в России.
Поэтому стоит довольно серьезно отнестись к словам (пусть и несколько пафосным) из манифеста «Молодой гвардии»: «Молодая политика отличается от взрослой тем, что она направлена в будущее». Именно в этом ключе следует достаточно позитивно оценивать позицию заместителя главы Администрации Президента России Владислава Суркова, который отмечает, что специфика политического момента заключается в постоянном привлечении молодежи к политической и партийной жизни1. Но как этого можно добиться на практике?
Для обеспечения стабильности российского государства и политической системы молодое поколение должно пройти социализацию на основе базовых национальных политических и социальных приоритетов, норм и ценностей. А ясны ли эти российские приоритеты, ценности и нормы широкой общественности, экспертному и педагогическому сообществу? Скорее всего, однозначно положительно ответить на этот вопрос довольно трудно. Ведь трансформация системы образования, методов и механизмов социализации в последние примерно 17 лет достаточно резко изменила в нашей стране систему передачи культурного и исторического наследия. Фактически при жизни одного поколения предпринята попытка кардинального изменения российской ментальности. Однако негативные аспекты нововведений привели к формированию, например, у студенческой молодежи установок политического нигилизма, отсутствию у молодых людей идентификации себя со своим государством и обществом (об этом уже неоднократно говорил Президент России Д.А. Медведев). Следовательно, потенциальные возможности вузов в формировании политического сознания и политической культуры студентов в настоящее время используются не просто недостаточно, а фактически вообще не используются.
Основным инструментом социализации, способным обеспечить выполнение общественного заказа для передовой части молодежи, является, прежде всего, вуз. Почему я так считаю? Дело в том, что современные высшие учебные заведения обладают довольно большим набором основных своих функций, широкой палитры методов и механизмов их реализации как раз в отношении молодежи. Вузы имеют устойчивое положение в государственной структуре, что позволяет им использовать помощь государственных и общественных организаций для целенаправленного социализирующего воздействия на студентов и окружающую их среду. Кроме того, в учебный и воспитательный процесс в любом вузе вовлечено довольно большое количество высокообразованных и талантливых людей, что делает вузы существенным фактором как направленного, так и латентного воздействия на политическое сознание и политические приоритеты молодого поколения.
На наш взгляд, складывающаяся в современном российском вузе модель политической социализации должна быть имманентно «встроена» в систему социально-политической стабильности, имеющей в России (во всяком случае, так должно быть) основу в виде разветвленной и демократически устроенной политической системы. А главной целью процесса политической социализации в вузе должно являться не только усвоение студентами политических норм и ценностей общества, но и формирование их как активных членов данного социума, способных выполнять определенные функции в политической системе. Тем самым вуз, формируя политическое сознание молодых членов общества, оказывает прямое воздействие на его политическую систему.
Осознание высшей государственной властью необходимости политической социализации молодежи с позиций обеспечения национальных интересов России способствовало принятию государственных программ «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001–2005 годы» и «Патриотическое воспитание граждан РФ на 2006–2010 годы». Ключевой целью последней программы, как известно, было заявлено «…формирование патриотических чувств и сознания граждан на основе патриотических ценностей и роли России в судьбе мира, сохранение и развитие гордости за свою страну; воспитание личности гражданина – патриота Родины, способного встать на защиту государственных интересов…»1. Вне всяких сомнений, вуз может справиться с этой целью и стать не только центром и фактором получения студентами знаний, но и фактором изменения их отношения к трансформирующейся политической, культурной и социальной структуре современного государства, обеспечить взаимодействие власти и общества в лице молодежи.
Вместе с тем, процесс политической социализации в современном российском вузе является довольно проблематичным как по своему характеру, так и по механизму реализации. В обществе возникла ситуация, когда во взрослый период социализации через систему высшего образования вступает поколение, у которого процесс формирования мировоззрения шел в условиях разрушения ранее сложившихся национальных ценностей и ориентиров. Более того, не следует забывать о том, что в 90-е годы наше правительство фактически постаралось убрать из образовательного процесса воспитание, оставив фактически только учебу. Обратим внимание и на то, что правительственные указания касались не только высшей школы, а всей отечественной образовательной системы.
Анализируя политические предпочтения и поведенческие установки современных студентов, следует отметить далеко не однозначное отношение молодого поколения к вузу как институту политической социализации, профессорско-преподавательскому составу как агентам данного процесса. Иногда настораживает факт наличия у определенной части студентов преобладающих скептических оценок к государственным структурам, внутренней и внешней политике России, некоторым политическим и государственным деятелям. Из этого, конечно, не следует признание за современными российскими вузами некоторого излишнего «инакомыслия», «свободолюбия», политической не лояльности или чего-нибудь подобного. Полагаем, что такое отношение студентов сложилось объективно в результате проведения соответствующей государственной политики, а также потому, что государство перестало целенаправленно заниматься вопросами социализации молодежи. Из истории нашей страны известно, что в вузах и в ХIХ, и в ХХ веке культивировался дух свободомыслия, инициативы, творчества. Без такого духа общество не могло развиваться ни тогда, не может оно без него развиваться и сегодня.
Мои личные наблюдения показывают, что в целом в процессе осознания гражданской идентичности у студентов в последние годы складывается более позитивное отношение к государству, его институтам, правовой системе. В первую очередь это обусловлено последовательными действиями высшего государственного руководства, вообще изменением типа политического лидерства в России, а также определенными результатами социальной политики и стремлением власти повернуть государственный аппарат лицом к нуждам граждан.
Об отношении молодых людей к органам государственной власти в значительной мере можно судить по их электоральному поведению. Участие в выборах – это важнейший факт, характеризующий гражданскую позицию и политическую культуру студента. К сожалению, опросы молодежи накануне выборов в высшие органы власти страны в конце 2007 – начале 2008 гг. показывали, что почти половина молодых избирателей не считает выборы демократической процедурой участия народа в определении судьбы страны. Не нормально, что почти половина нашей молодежи идентифицируют выборы лишь с борьбой за власть между политическими силами, которые не учитывает интересы общества.
Формальные же возможности российской молодежи реализовать свой потенциал в политике достаточно высоки. Например, подсчеты специалистов показывают, что доля молодежи составляет до четверти избирателей. Более того, число молодых избирателей постоянно увеличивается, особенно за счет группы 18-19-летних (1-й и 2-й курсы), поскольку первое участие в выборах традиционно выступает значимой формой обретения статуса взрослого. В то же время реальных возможностей для практического осуществления политического выбора посредством голосования у молодых россиян довольно мало. А разуверившись, молодые люди нередко вообще не пользуются правом голоса, демонстрируя свой политический нигилизм.
В современных условиях возможности вузов позволяют эффективно воздействовать на студентов с целью мобилизации их для активного и сознательного участия в голосовании. В связи с этим необходимо более активное развертывание на базе гуманитарных кафедр политических клубов, политических диспутов, создание эффективных органов студенческого самоуправления, собственных многочисленных СМИ, а также более активная работа студенческих организаций с профсоюзами вузов и многое другое.
Полагаю также, что привлечение молодежи к работе в составе участковых избирательных комиссий, к проведению агитационных мероприятий, осуществляемое исключительно в рамках действующего законодательства, позволит определенной части студентов лучше понимать суть и цели избирательных кампаний. Позитивно также оцениваю получение студентами неоценимого опыта в ходе работы волонтерами в избирательных штабах. Однако не следует превращать получение первичного опыта политического участия студентов в заорганизованные мероприятия по принуждению к голосованию, о чем свидетельствуют жалобы в ЦИК России.
Развитие и трансформация политической системы общества оказывает существенное влияние на формирование и функционирование модели политической социализации в стране. При этом одна из основных проблем формирования модели политической социализации в современном российском вузе – это отсутствие национальной государственной идеологии, хотя векторы формирования модели определены в ряде федеральных программ. Но вот вопрос: как запустить механизм формирования и функционирования идеологических установок, не скатившись вновь к тотальному идеологическому контролю и диктату со стороны государственной власти, не вернувшись к идеологическим установкам лишь одной партии?
Складывается ощущение, что настало время создания в нашей стране системы гражданского и/или политического образования (дело не в названии). Хорошо бы тщательно изучив, использовать позитивный опыт политической учебы в СССР, убрав при этом жесткие идеологические установки. Поэтому если в нашей стране власть действительно собирается приступить к выполнению указаний Д.А. Медведева о преодолении правового нигилизма, то целесообразно создать небольшую, но гибкую общероссийскую структуру некоего «правового университета миллионов» (опять же дело не в названии). Только нужно, чтобы в нем преподавали не пропагандисты и партработники, а юристы. Необходимо также, чтобы занятия не превращались в зубрежку кем-то где-то определенных «догматических истин» (а это возможно, если будут введены оценки за действия в составе неформальных социально-политических мероприятий), а служили некой «творческой лабораторией», в которой обучаемые смогут сами формировать свои взгляды и убеждения под руководством опытных педагогов-наставников.
Большинство населения российского социума в настоящее время (в том числе и студентов) убеждено, что «политика – дело грязное». При этом не осознается: если политика отдается на откуп нечистоплотным людям, то неизбежно здесь окажется и право. Любой интеллигенции (в том числе и технической) уже давно следует уяснить: закон – это единственная норма, общеобязательная к исполнению. При этом бюрократия давно поняла: просвещение народа угрожает ее доминирующим позициям. А ведь еще Ключевский писал: «Забота внутренней политики… – поставить народное образование так, чтобы наука не шла дальше указанных ей пределов, не перерабатывалась в убеждения». И потому наращивание качества гражданского образования, насыщение обществоведческих дисциплин актуальной проблематикой – важнейшая задача социогуманитарной интеллигенции.
Продвижение общества к правовому государству и есть одна из главных целей и значимых результатов работы обществоведов. Теории, статьи, монографии – лишь чертежи предлагаемых социальных механизмов1. И вовсе не очевидно, что эти конструкции когда-то окажутся работоспособны. Убеждают, как справедливо полагают многие технические специалисты, только действующие образцы.
ДАВЛЕТШИНА Н.В. (Москва)